Something wrong with Bella (Что-то не так с Беллой)

      Джаспер приехал в самый Сочельник, заскочив по пути в Сиэтл к Питеру с Шарлоттой и заодно самолично убедившись, что в армии новорожденных было пока затишье. Он уже издалека видел теплый желтый свет, льющийся сразу от всего дома и ярко выделяющийся среди ночной тьмы полярной ночи. Видимо, Элис решила навесить гирлянды на каждый метр коттеджа, и Джаспер в тайне радовался, что не успел поучаствовать в этом безумии. Хотя он обнаружил, что уличные гирлянды навевали удивительно приятные воспоминания.       Знакомый успокаивающий и одновременно будоражащий аромат теплого тела Изабель так близко от него, ее яркие эмоции, так созвучные его собственным, что хотелось, наплевав на гирлянду, схватить и унести ее в пустой дом Калленов и сделать с ней все, что только он сможет себе вообразить. А потом обратить. В тот момент на крыше, когда она дерзко и уверенно смотрела на него своими синими глазами, этот план казался простым и ясным, идеальным. И если бы так вовремя (или невовремя) вышедший Чарли, то он не мог с уверенностью сказать, что могло бы случиться. Но Чарли вышел и вместо того, чтобы претворять свои фантазии в жизнь, он пытался как можно честнее ответить на вопросы обеспокоенного отца. Но все, что он мог сказать Чарли, устроившему ему небольшой допрос, не впадая в откровенную ложь: да, ему очень нравится Белла и он ни за что не обидит ее. Чарли не особо поверил, но это все, что он мог ему дать.       Джаспер усилием воли отбросил все воспоминания об Изабель. Ближайшие несколько дней он не может себе позволить думать о ней, когда по близости будет Эдвард. Благодаря недавнему сообщению Элис, он точно знал, что брат приедет на праздник. Теперь в его голове крутились ничего не значащие последние финансовые сводки на нью-йоркской бирже и сюжет детектива, который он успел бегло прочитать пару дней назад. Прибавив скорости, он уже через пару минут стоял на ярко освещенном крыльце. Входная дверь распахнулась, едва не вылетев с петель, и его тут же обхватил огромными ручищами Эммет и затащил в дом, обдавая радостью и облегчением.       — Слава богу, братишка, — едва слышно зашептал он ему на ухо. — Спаси меня. Я между Сциллой и Харибдой.       Едва войдя в большую освещенную неярким светом свечей и камина гостиную, Джаспер окунулся в смесь радости, гнева и ожидания. Почти все семейство было в доме, он тут же по эмоциям узнал всех: праздничный восторг Элис, нежность Эсми, спокойное счастье Карлайла, раздражение с нотками теплоты Роуз и радостный оптимизм Эммета, все еще придерживающего его за плечи.       По всей гостиной были развешаны еловые гирлянды, букетики омелы и остролиста, на горизонтальных поверхностях мерцали свечи в окружении композиций из шишек, пихтовых и кедровых веток и высушенных апельсинов, распространяя по дому цитрусово-хвойный аромат. У больших французских окон в пол стояла огромная раскидистая ель, украшенная в бело-золотых тонах. Роуз как раз, стоя на высокой стремянке, развешивала последние шары под чутким руководством Элис, стоящей с другой стороны дерева и поправляющей бусы на нижних ветвях.       — Большой золотой шар чуть левее, примерно на пять дюймов, — Элис привстала на носочки, указывая направление, и только махнула ему рукой. — Привет, Джас. Роуз, нет, я же сказала — левее.       — Ради бога, Элис, да какая разница! Никто даже не обратит на это внимания, — хрупкий стеклянный шарик громко хрустнул в руках Розали, которая, скривившись, отряхнула мелкие осколки с рук.       — Ничего страшного, — не замечая, как закипает сестра, Элис с улыбкой протягивала идентичный шар. — У меня есть еще несколько в запасе.       — Так, все, с меня хватит, — Розали уже сошла со стремянки и направилась к в их с Эмметом сторону. — Джаспер, теперь твоя очередь, — она на ходу дотронулась до его плеча, приветствуя. — Пока ты где-то прохлаждался, мы с Эмметом, как чертовы эльфы, были на побегушках у Элис.       — Эммет, ты обещал нарвать еще кедровых веток для украшения крыльца, — прокричала Элис, не отрываясь от приведения в идеальное состояния рождественской ели.       Эммет умоляюще посмотрел на Джаспера. С Элис мало кто в семье мог спорить — особенно, когда она смотрела своими большими глазами с непосредственностью ребенка, заранее зная все твои возражения и не оставляя никаких путей к отступлению. Поэтому он мог только вздохнуть и сказать:       — Что там нужно еще повесить? — он уже был возле ели, протягивая руку за коробкой с золотыми шарами. Черт с ним, пару часов он вполне мог посвятить бесполезному, на его взгляд, украшению дома. Элис каждый год выдумывала все новые и новые развлечения, чтобы соответствовать духу Рождества. Но вся эта мишура уже давно не трогала его. Он вполне мог провести эти несколько дней просто в тихом и спокойном молчании в окружении небезразличных ему людей. И ему для этого не нужны были свечи, ели и подарки. Но для Элис и Эсми это было важно — он чувствовал их особенное радостное настроение, с толикой беспричинного предвкушения, когда ты ждешь чего-то волшебного и веришь, что это непременно сбудется.       — А потом мы с Джаспером сбегаем за кедровыми ветвями, — с улыбкой произнес Карлайл, подходя к ели в обнимку с Эсми. — Не беспокойся, Элис, Рождество будет чудесным.       — Конечно, — подтвердила Эсми, обнимая Джаспера. — Наконец, мы все собрались под одной крышей. Нам не хватало тебя, дорогой.       Джаспер с улыбкой кивнул — его приемная мать, как и Элис, умела обезоруживать своей мягкостью и материнской заботой, так не свойственной их виду. Его всегда удивляла ее человеческая натура и абсолютная легкость, с которой она отринула почти все вампирское. Эсми включила стереосистему, и в атмосферу Рождества добавилась еще и классическая узнаваемая мелодия:       Last Christmas       I gave you my heart       But the very next day you gave it away       This year       To save me from tears       I'll give it to someone special       Джаспер запрыгнул на верхнюю ступень стремянки и повесил золотой шар ровно на пять дюймов левее соседнего. Элис одобрительно кивнула и заговорщицки оглянулась на танцующих под рождественскую песню родителей.       — Ну как у вас дела с… — она прислушалась, как Роуз с Эмметом тихо разговаривают на втором этаже и одними губами произнесла. — Изабель? — а потом чуть громче. — И что там в Сиэтле?       — А ты разве не видишь? — он даже не посмотрел на нее, развешивая последние шары и водружая на верхушку ели ангела.       — Это все равно, что смотреть телевизор, — слегка обиженно пропела она. — Пожалуйста, мне хочется услышать от тебя.       Джаспер посмотрел на нее сверху, видя нескрываемый интерес и беспокойство в глазах. И тут уловил ее эмоции, которые она не очень усердно, но все же пыталась скрыть.       — Тебе просто скучно здесь. И ты хочешь, чтобы я тебя развлек? Серьезно, Элис?       — Ужасно скучно, Джас, — она опустила плечи, полностью признавая его правоту. — Мы даже в школу не ходим. Ничего интересного все это время не происходило.       — Что, даже хуже, чем в Форксе? — Джаспер вспомнил такие же причитания Элис, когда она пыталась вытаскивать кого-то из них то на шоппинг в Сиэтл, то на какие-то безумные артхаусные выставки в Ванкувере. Отстала она только когда в их жизни появилась Белла. Тогда Элис с радостью окунулась в новую дружбу и общение.       — В Форксе мы хотя бы были все вместе, — она на пару секунд поддалась печали, а потом снова в приподнятом настроении поправила молочно-белый шарик и отошла, любуясь готовой елью. — Ну что, вы сбегаете за ветками? Скоро у нас будут гости, — в ее голосе снова было предвкушение и радость.       — Гости? — на такое он точно не рассчитывал.       — Мы пригласили Денали присоединиться к нам, — ответил за Элис Карлайл и похлопал его по плечу. — Пойдем, пробежимся, Джаспер. А то от нас не отстанут.              Они ворвались в полярную ночь и, едва касаясь на бегу снега, за несколько минут добежали до густого хвойного леса и, углубившись на несколько сот метров, остановились у небольшой речки, до сих пор полностью не замерзшей из-за активного бурлящего течения. Вокруг было темно и практически тихо, не считая плеска воды и почти неслышных мягких шагов волчьей стаи, пробегавшей недалеко от них. Джаспер подошел к самой кромке заледеневшего берега и остановил взгляд на темной текучей воде, в которой дрожало отражение месяца. Сегодня ночь была особенно чистой и ясной, крупные звезды мерцали яркими всполохами, а небо пересекала неровная дуга млечного пути, в которой вампирское зрение различало миллиарды скоплений звезд, окруженных неясной туманностью.       Мысли, не нуждающиеся в жестком контроле в лесной глуши, снова вернулись к Изабель. Ей бы здесь понравилось. Она как-то обмолвилась на один из его вопросов, что в Форксе ей не хватает звезд. А здесь они прекрасны даже со слабым человеческим зрением. В последние два дня перед отъездом он не упустил ни одного случая побыть рядом с Изабель, даже несмотря на поглядывающего на них подозрительно Чарли. Она только тихо добродушно посмеивалась:       — Ему просто надо немного привыкнуть к тебе и понять, что ничего страшного со мной не произошло.       Неважно, он все равно был счастлив каждый раз, ловя ее радостное волнение при встрече. Она вся искрилась от переполнявших ее эмоций. Симпатия, влечение, желание, влюбленность. И все они были для него. Она, конечно, понимала, что он все чувствует. Даже порой пыталась скрыть, но безуспешно. Тогда она смотрела на него из-под опущенных ресниц, прикрыв лицо волосами, и он чувствовал ее смущение, сомнение, тревогу. Он всегда с интересом наблюдал за этой сменой эмоций и ее реакцией на себя саму. Джаспер не мешал ей, давая время на принятие себя и его самого. Он хотел бы дать ей знать, как много она стала для него значить, но не был силен в красивых словах. Он был воином, а не куртуазным рыцарем, слагающим баллады. Он мог только впустить ее в свой мир и показать ее саму его глазами, но тогда неизбежно покажет и всего себя. Так что он ждал подходящего момента, с интересом наблюдая за Изабель, касаясь ее, когда Чарли отворачивался, и вдыхая ее запах.       — У меня кое-что есть для тебя. Для вас, — подошедший Карлайл вырвал его из мыслей, протягивая тетрадь в твердом тисненном переплете. — Пришлось изрядно потрясти Монро, но это того стоило. Я все записал.       — И чего это тебе стоило? — спросил он, зная, что такую информацию просто так не дают.       — Буду должен услугу, — улыбнулся отец. — Но Монро знает меня уже давно, так что не думаю, что это будет нечто невыполнимое.       — Спасибо, — Джаспер спрятал тетрадь во внутренний карман куртки и с благодарностью пожал руку.       — Это целый новый мир, — усмехнулся Карлайл, указывая на его грудь, где выделялась тетрадь. — Я даже не предполагал, что такое возможно. Это очень дорогой подарок мне самому. Поэтому не стоит благодарности — я также увлечен всем этим.       — Есть что-то важное?       — Много чего, но все равно придется копнуть еще глубже. Здесь собрана информация о том, что Монро видел своими глазами или узнал от непосредственных участников. Но случай Изабеллы выходит даже за рамки этого. Нужны те, кто практикует такие вещи. Хотя я и не уверен, что стоит соваться туда. Слишком опасно, — Карлайл говорил с интересом и в то же время Джаспер чувствовал его тревогу и что-то вроде неприятия.       — Что такого видел этот Монро?       — Все началось в 1749 с покупки двух рабов, брата и сестры, Приам и Клио. Красивых, здоровых, сильных. Их приобрел за какие-то заоблачные деньги владелец одной из самых крупных плантаций сахарного тростника на Ямайке. Харизматичные, обаятельные, они помогали многим на плантации и быстро завоевали авторитет и доверие других рабов. Монро рассказывал, что они изменяли традиционные церемонии и ритуалы вуду, которое исповедовали большинство африканцев, приобщая к ним все больше людей. Они быстро раскусили, что из себя представляет Монро, но не боялись его, как большинство, а проявили интерес. И он сдружился с ними. А потом случилось невероятное: сын плантатора влюбился в Клио. Уж не знаю, действительно судьба сыграла свою шутку или это тоже было какое-то колдовство. Но вскоре он тоже стал посещать эти странные церемонии. Среди рабов стало ходить недовольство, появился страх. Брат и сестра задумали очередной ритуал, позвали только самых приближенных и сына плантатора. Сказали, что это изменит все. Монро не пустили, но он наблюдал издалека с одним парнишкой, Гектором, который провел его через защитные круги — так он выразился, я не совсем понял, но видимо, это не пускало близко любопытных, — Карлайл, не отрываясь от рассказа, стал срывать самые пушистые кедровые лапы. — Я подробно описал со слов Монро, как выглядел этот ритуал. Но это не главное. После, когда все закончилось, все участники вышли. Казалось бы, ничего не изменилось, никто не умер. Но с тех пор сын плантатора стал вести себя необычно, продвигать идеи о продаже плантации и даже освобождении рабов. А Приам слабел на глазах, работал плохо, за что получал наказание плетьми, и все чаще отсиживался вдали от остальных. Монро утверждал, что он даже пахнуть стал по-другому, как будто перед ним был и не Приам вовсе.       — И что случилось дальше? — спросил Джаспер, когда Карлайл замолчал, рассматривая уже приличную кучу кедровых лап.       — Через пару месяцев на плантации произошло одно из самых крупных восстаний рабов на Карибах. Даже мароны участвовали. Ворвались в хозяйский дом, успели даже убить владельца, пока восстание не подавили и не казнили почти всех рабов, кто не успел сбежать.       — Это связано с тем ритуалом?       — Полагаю, напрямую. Изменившегося Приама все боялись, обходили стороной. Ходили разные слухи. И что в него кто-то вселился из потустороннего мира, и что он потерял свою душу. Сына плантатора больше не подпускали близко. А когда началось восстание, Приама и Клио насадили на колья свои же, рабы, — Карлайл пожал плечами. — Монро считает, что тогда, во время ритуала произошел обмен телами, по согласию или без, не знаю. Но вышел оттуда Приам в теле сына плантатора, и оставил свое тело ему.       — А сын плантатора выжил?       — В той кровавой бойне Монро пришлось быстро скрываться, прихватив с собой Гектора. Они тогда сдружились, и парень много чего рассказал про культы своего народа. Сын плантатора, точнее, уже Приам, еще всплывал на их горизонте несколько раз, но они не контактировали. Он сменил имя и осел в Луизиане. Будет лучше поговорить на эту тему с Гектором, его контакты я записал в тетради.       — Ты хочешь сказать?..       — Монро обратил его через несколько лет. Да.       Джаспер кивнул, прокручивая в голове все рассказанное Карлайлом. И ему это совершенно не нравилось. Будь его воля, он вообще предпочел бы не знать о таких вещах. Это было что-то отвратительное, необъяснимое и оттого пугающее, что-то за гранью его понимания. Еще страшнее было понимать, что этот неизвестный мир коснулся Изабель и затягивал ее. Он пока не видел прямой связи между рассказанным отцом и тем, что происходит с ней, но определенно это все вытекает из одного источника.       — Джаспер, — окликнул его Карлайл. — Если решите копать глубже, будьте очень осторожны. Даже среди своих подобные вещи практически табуированы. Тех, кто практикует такое, боятся. И я абсолютно согласен — это жутко и противоестественно. Хотя, конечно, и абсолютно невероятно! Они имеют дело с силами не из этого мира, с чем-то за гранью мира живых. Монро описал несколько защитных процедур, которым научил его Гектор. Они направлены на укрепление связи тела и духа, насколько я понял. Возможно, этого будет достаточно. Я надеюсь, — Джаспер кивнул, соглашаясь, но отец, решившись, добавил: — И еще. То место, из сна. О нем мало, что есть в записях. Лишь размышления Монро, основанные на наблюдениях и скупых рассказах рабов. Но мне кажется, Изабелле нельзя там появляться. Как и Белле.              Возвращались они в полном молчании. Джасперу надо было успеть обдумать все до того, как они переступят порог дома. Первое, что он хотел сделать — это сжечь эту тетрадь, так скрупулезно заполненную Карлайлом, и забыть все, что он услышал от него. В конце концов, если он обратит Изабель, проблема со сном исчезнет навсегда. А со всем остальным он разберется позже. И несколько минут он действительно просчитывал детали такого плана, пока в голову не пришла мысль: процесс обращения может затянуться на несколько дней, и никто не узнает, что будет происходить внутри Изабель, и кто в итоге откроет глаза. Она пересказала ему слова Блэка и Сью о том странном мире и как туда попадают, пересекая черту жизни. А что такое обращение как не пересечение этой черты, нахождение на грани жизни и смерти. Пришлось глубоко вдохнуть морозный воздух и отпустить этот вариант.       Уже на крыльце они услышали громкие споры Розали и Элис. И оба, переглянувшись, вздохнули. Это повторялось каждый год, даже не по одному разу. Рождество, дни рождения, день благодарения, даже день памяти — Элис каждый раз с энтузиазмом воплощала свои идеи и изводила добрую половину семьи. И почему он решил, что соскучился по всему этому?       — Мы можем хотя бы один раз провести Рождество в тишине и спокойствии? — вещала Розали.       — Но это же Рождество! — в голосе Элис это слово прозвучало так, будто было написано огромными сверкающими буквами. — Как можно просто сидеть на Рождество?       — От того, что мы украсим елку, споем парочку рождественских гимнов и загадаем желание в полночь, ничего не изменится. Для нас каждый год похож на предыдущий. Мы даже чертового рождественского гуся съесть не сможем!       — Мы можем завалить рождественского северного оленя, — вставил Эммет. Джаспер как раз, входя, успел увидеть промелькнувшие азарт и надежду на его лице.       — Фу, Эммет, это кощунство, — скривилась Элис.       — Обещаю, это будет не Рудольф, — здоровяк подмигнул, но никто из девушек не оценил, и он уже с почти отчаяньем предложил. — Ну или хотя бы медведя.       — Все медведи в спячке, Эм, — хмыкнула Роуз.       — Вы режете меня без ножа, — он вздохнул и переместился ближе к Джасперу и Карлайлу, разводя своими ручищами. — Я сделал все, что смог.       — Ты разве не привык? — с усмешкой спросил Джаспер, взваливая на брата часть кедровых лап. — Роуз копит весь год, чтобы в этот день выпустить пар. Это уже почти что традиция.       — Пошли, — Эммет указал на крыльцо. — Не хочу быть в зоне досягаемости, когда окончательно рванет.       Джаспер был с ним согласен — он уже чувствовал вибрирующие гневные потоки, грозящие вот-вот вырваться наружу. И тогда может достаться всем. Определенно, в этом году Роуз особенно много накопила: начиная от Беллы, приведенной в дом Эдвардом, и заканчивая поспешным отъездом из Форкса.       — Где ты пропадал все это время? — спросил Эммет, когда они управились с ветками и теперь стояли под навесом из пушистых лап, словно в лесу.       — В основном в Сиэтле, — Джаспер почти и не соврал. — Питер и Шарлотта остановились неподалеку.       — Почему тогда сразу не сказал? — с прищуром посмотрел на него брат, словно понимая, что это далеко не все. — Элис тоже молчком.       — Надо было многое обдумать, — пожал плечами он, на что Эммет только хитро улыбнулся и поднял руки, сдаваясь.       — Пойдем, — брат поспешил в дом. — Я слышу Энди Уильямса. Рози его любит — приглашу-ка ее на танец.       Следующий час оказался самым спокойным. Джаспер читал припасенную книгу у большого окна, наблюдая попеременно тихую ночь в окне и за семьей. Элис тихо подпевала играющим песням, поправляя до идеального состояния украшения. Изредка ее взгляд уплывал — вероятно, проверяла на подходе ли Денали и Эдвард. Карлайл и Эсми, обнявшись, сидели на диване и просматривали какой-то журнал. Роуз почти поутихла, обласканная в танце Эмметом под приятные голоса Синатры, Уильямса и Эллы Фитцджеральд, и даже получала удовольствие от происходящего. Джаспер улыбнулся себе под нос — уж кто-кто, а Эммет всегда мог найти подход к своей паре.       — Денали скоро будут, — Элис резко остановилась. — И Эдвард тоже, — она подпрыгнула от радости и помчалась на верх.       — Все, кончилось спокойствие, — Роуз недовольно поджала губы. — Элис последние два дня только и занималась подготовкой каких-то безумных развлечений.       — Брось, крошка, — попытался успокоить ее Эммет. — Поиграем снова в очередные шарады и до следующего года можем отдыхать.       — В этот раз я придумала кое-что поинтереснее, — радостно пропела прибежавшая Элис, вываливая на большой обеденный стол, в их семье всегда остававшийся пустым на праздники, кучу коробочек, бумаги и пакетов.       — Любая игра становится неинтересной, когда в нее включаются телепат и ясновидящая, — с ехидной улыбкой вставила Розали. — А Джаспер так вообще всегда мухлюет по полной, даже не стесняясь.       — А разве были правила играть честно? — он, не сходя с насиженного места у окна, на мгновение оторвался от книги, чтобы с усмешкой взглянуть на Роуз. — Не припомню, чтобы их кто-то озвучивал.       Джаспер знал, что это было опрометчиво, так отвечать и смотреть на Розали, но он пошел на это абсолютно сознательно. Пусть уж лучше сейчас ее прорвет, она выскажется и оставшийся вечер пройдет в относительном спокойствии, чем он будет пытаться сдерживать ее гнев и раздражение перед Денали, да еще и ловить вину и депрессию Эдварда с другого фронта. Поэтому он просто молча пожал плечами на предостерегающе-вопросительный взгляд Эммета и стал ждать реакцию Роуз. И она последовала.       — Знаете, что. С меня хватит, — обманчиво тихо начала она. — Этот год был самым паршивым за все семьдесят с лишним лет вампирской жизни. Сначала Белла, за которой потянулся целый шлейф проблем для нас. Эта ненормальная девчонка со своей неуклюжестью принесла нам одни несчастья! Потом этот чертов переезд, после которого наша семья просто начала разваливаться. В Форксе ушел Джаспер, не сказав даже слова, — она обвинительно уставилась на него. — И несколько месяцев от тебя ни слуху-ни духу. Потом отвалился Эдвард, убежав куда-то на край земли зализывать свои раны. Но он хотя бы изредка на звонки отвечает, даром, что звучит, как пономарь. И все опять из-за Беллы. Честно слово, лучше бы тогда тот несчастный фургон ее переехал, — Джаспер поморщился на ее выпад, но продолжал молчать. Эммет слегка придержал Роуз за руку, но она ее отбросила. — Нет, Эммет, я еще не закончила. А потом и Карлайл спешно уехал по работе. За ним сразу умчалась Элис. Можете считать меня параноиком, но я нюхом чую, что вы все, — она обвела взглядом всех, кого назвала, — делаете из нас идиотов. Понятия не имею, что там у вас за дела, но мне все это в корне не устраивает.       — Роуз, прошу, успокойся, — как всегда миротворцем выступил Карлайл. — Ты права, надо было сразу сказать тебе все, как есть, — на миг Джаспер испугался, что отец все расскажет и напрягся, резко встав со своего места, — Мы с Элис помогали разобраться кое в чем Джасперу. Но это его личное дело, и только ему решать, рассказывать или нет.       — Белла тоже сначала была личным делом Эдварда, — постепенно остывая, добавила Розали. — А потом это затронуло нас всех. И в итоге мы оказались здесь…       — Я что-то пропустил? — тихий голос Эдварда прервал эффектную концовку речи Роуз.       Он выглядел тенью, бледнее обычного, в неброской серой одежде и со скорбно-скучающим выражением лица, делающим его вид слегка осунувшимся, как у человека. Джаспер почувствовал от него радость от встречи с семьей, и мимолетное счастье, когда к нему кинулась Элис, но мутная хандра, сожаление и чувство вины перекрывали все хорошие эмоции. На миг его кольнула собственная вина, что своей Беллы Эдвард больше не увидит, даже если захочет, уж Джаспер сделает все возможное для этого. Но он быстро отринул это неуместное чувство. Он уже все для себя решил.       — А вот и Марли пожаловал, — новый виток гнева с нотой надменности охватил Роуз. — Сейчас достанет из рюкзака кандалы и начнет со скорбными стонами ими греметь всю ночь. Чем тебе не настоящее Рождество, Элис?       — И я рад тебя видеть, Роуз, — вяло улыбнулся Эдвард на весьма обидную шутку сестры. — Пойду переоденусь. Через несколько минут будут гости, — он переглянулся с Элис, показавшей ему свое видение и скрылся наверху.       Джаспер почувствовал яркие, как карнавал, эмоции семейства Денали, едва они ступили на крыльцо. Вот уж кто умел веселиться. Может, это действительно было неплохой идеей — пригласить их. Через секунду небольшая, но шумная толпа красивых женщин, окруживших, как майское дерево, молчаливого и статного Элеазара ввалилась в гостиную и тут же рассредоточилась по всему помещению. Гнев Роуз сразу же поутих, сменившись живостью, великодушием и радостью, как только она попала в крепкие объятия сестер Денали. В доме сразу стало шумно и весело. Казалось, гости принесли с собой тот самый дух Рождества, которого им не хватало. Даже Эдвард приободрился и включился в общий разговор и рассказывал о своей поездке в Бразилию. Элис в этой толпе сияла почище рождественской ели, обводя взглядом всех присутствующих, пока не наткнулась взглядом на Ирину, от которой Джаспер помимо радости поймал и нотку грусти.       — А где Лоран? — Элис была очень удивлена и слегка расстроена. Джаспер тоже — он рассчитывал на разговор с ним. — Я видела, что он был с вами.       — Он и собирался, — вместо Ирины ответила Кейт. — Но его по дороге перехватила старая подруга.       — Красивая, — протянула с живой улыбкой Таня. — Волосы как дьявольский огонь.       Эдвард, да и все остальные, слегка занервничали. С Викторией они расстались не друзьями и то, что она была так близко, внушало некую тревогу.       — Она не сказала, чего хотела? — уточнил Карлайл.       — Только, что нужна помощь, — пожала плечами Кейт, удивленная такой реакцией. — Появилась как гром среди ясного неба, я даже не почуяла ее приближения.       — И неудивительно, — включился Элеазар. — С ее-то даром.       — У Виктории есть дар? — удивилась Роуз. — Мы не знали. Что за дар?       Но Джаспер уже все понял и без пояснений Элеазара, мгновенно сложив все куски головоломки. Быстро переглянулся с Карлайлом и по его взгляду увидел, что тот тоже догадался. Еще секунда потребовалась ему, чтобы взять свои мысли под контроль. Но даже если Эдвард что-то и успел увидеть, то вряд ли свяжет это с Форксом и Изабель. В его голове в основном мелькали образы Питера и новорожденных.       — Что-то вроде усиленного самосохранения, — ответил Элеазар. — С такими способностями она может быть почти невидимой, если захочет. Судя по всему, она еще и развила их, если даже свой запах может спрятать. Не удивлюсь, если она будет стоять за спиной, а вы и не заметите.       — Лоран, кстати, хотел узнать, надолго ли вы еще здесь останетесь или вернетесь в Форкс, — наконец, заговорила Ирина. — Сказал, что навестит при случае.       Джаспера кольнул резкий и внезапный испуг Эдварда, тут же отразившейся в нем самом. Вроде ничего не значащая фраза старого знакомого, но он увидел в ней гораздо больше. Судя по всему, Эдвард тоже. Его инстинкты вопили ему бежать со всех ног на юг, к Изабель. Без остановки, без оглядки, лишь бы скорее оказаться рядом с ней и самолично убедиться, что с ней все в порядке. А по пути, если повезет, перехватить Лорана и вытрясти из него все или просто разорвать на куски. Это он решит уже по ходу. Эдвард что-то громко говорил на заднем плане, и Джаспер заставил себя прислушаться, оставив в голове воспоминания о Виктории и Лоране, чтобы не вызвать подозрений.       — …там Белла. А если Виктория вернется за ней? — твердил над ухом Карлайла Эдвард.       — Я не вижу их в Форксе, — Элис стояла рядом с ним и держала за плечо, глядя при этом на Джаспера, словно убеждала и его. — А Белла завтра уедет с Чарли в Джексонвилл.       — Господи, эта девчонка умудрилась нас достать даже здесь, на краю земли, — выругалась Розали.       Эдвард слегка успокоился, не без помощи Джаспера, и замер, посмотрев на Элис. Джаспер догадался, что она показывает ему свои видения, чтобы убедить в безопасности Беллы. Он лишь надеялся, что у нее хватило ума не светить перед братом крупным планом лицо Изабель. Эдвард нахмурился, слегка удивленный и озадаченный, и вопросительно посмотрел на Элис. Они снова без слов вели диалог.       — Ты уверена? — наконец вслух спросил Эдвард.       — Вполне, — кивнула Элис. — Не думаю, что будут какие-то значительные изменения.       — Что там? — спросил за всех Карлайл.       — Все в порядке, — неуверенно ответил Эдвард, все еще глядя на Элис. — Просто немного странно…       — Да что странно? — не выдержала уже Роуз.       — Белла играет в бейсбол в Джексонвилле, — совсем обескураженно пояснил брат. Он словно что-то усиленно обдумывал, погрузившись в себя. Джаспер с тревогой уловил от него зарождающуюся подозрительность. А зная Эдварда, брат сможет раздраконить это чувство до космических масштабов, и тогда точно сорвется в Форкс.       — Я бы на это посмотрел, — захохотал Эммет, но тут же сдулся под строгим взглядом Роуз.       Джаспер вздохнул и нехотя послал спокойствия Эдварду, слегка погасив первый порыв подозрительности. Он не хотел манипулировать братом, но сейчас ему нужно было выиграть время, чтобы самому все обдумать и получить фору в действиях. Он чувствовал наступающую злость. Столько стараний, чтобы не выдать и мысли о Изабель, и все могло пойти насмарку из-за чертового случая и мании Эдварда.       — Слушайте, а что вообще происходит? — подала заинтересованный голос Кейт. — Кто такая Белла?       — Кажется, это будет очень интересное Рождество, — добавила Таня с любопытством и легким упрямством в глазах. — Мы жаждем горячих подробностей.