***
Сегодня такой странный день. Чонин успел поругаться, хотя просто выслушать всё дерьмо, которое вылил на него Лиëн, после поспать и даже перекусить один раз за весь день. Йеджи чуть ли не каждый час просит его покушать, приговаривая, что молодой организм всё ещё растёт и ему нужны витамины, жиры, белки и углеводы. Конечно, Чонин согласен с её словами, просто есть совсем не хочется, видимо потому что сладкое перебивает весь аппетит. Чонин сегодня ест исключительно конфеты и пьёт чай. Он не боится поправиться, поэтому не отказывает себе ни в чем. В данный момент омега сидит в зале, втыкает в телефон, читая мангу и попивая горячий очень сладкий чай. Изредка губы его растягиваются в улыбке, ещё реже с них слетают смешки. Где-то в ногах спит Дори, негромко мурча и подëргиваясь всем телом – явно растёт. В доме стоит оглушающая тишина, но это так прекрасно. Минхо сидит в своей комнате, словно крот в норе. Что он там делает Чонин не знает и знать не желает. После «разговора» с Каном Чонин несколько часов просидел в комнате, поспал, потом проснулся, перекусил и вот до сих пор читает мангу. С Ли он не контактирует вообще, не хочет. Он вообще был бы рад, если б альфа ушёл куда-нибудь в закат. Неужели ему не хочется развлечься с очередным омегой? Хотя, почему с очередным? С Лиëном ему ещё не раз придётся развлекаться. Йеджи сказала, что Минхо гонит Лиëна прочь, но что-то Чонин такого не увидел. Да, омега из дома вышел крайне недовольным, злым и огорченным, но Минхо не явился на порог дома, чтобы кричать какую-то околесицу тому вслед. Наверное, женщина просто преувеличила. Может быть, ей тоже не нравится Лиëн, кто знает. Телефонный звонок нарушает такую прекрасную тишину, Чонин закатывает глаза, отвечает на звонок. Джисон вовремя. Хан радостно здоровается с парнем, спрашивает, не хочет ли он пойти погулять, обосновывая это тем, что делать всё равно нечего. Ян вздыхает, смотрит на часы, хмурится. Ну, а почему бы и нет? Не сидеть же ему здесь вечно, словно птица в клетке. Чонин, отвечает положительно, они договариваются о встрече и звонок завершается. Чонин осторожно выбирается из-под тельца кота, который решил, что спать на ногах омеги куда удобнее, и встаёт с дивана. Он потягивается, зевает тихо и потирает глаза. Парень спешно покидает зал, вбегает по лестнице на второй этаж, и спешит скрыться в комнате, когда из туалета выходит Минхо. Ли смотрит прожигающим взглядом ему в спину, хмурит идеальные брови и поджимает алые губы. Он негромко вздыхает и спешит следом за омегой, проходит в его комнату и прикрывает дверь. Снова омега кидает на него резкий недовольный взгляд, снова недовольно поджимает губы и фыркает. Какой-никакой, а характер у него есть. Характер того самого Ян Юнхо. От отца Чонин многое перенял, кроме миловидной внешности и вторичного пола, естественно. В некоторых его повадках Минхо отчётливо видит Юнхо. Минхо в детстве не раз доводилось встречаться с ним как с товарищем по бизнесу Дэхви. Возможно, сейчас Ян-старший был бы уже другим человеком как и во внешности, так и по характеру, но сейчас в Чонине он видит именно того Юнхо, которого десятилетний Минхо запомнил хорошо. — Не ходите с Джисоном по клубам, иначе проблем не оберетесь, — говорит Ли, наблюдая, как Ян спешно переодевается в уличные вещи, готовый сбежать из этого дома при первой же возможности. А насчёт клубов Минхо совершенно серьёзен: Чонина и Джисона знают как лучших стриптов его клуба, захотят ещё прибрать этих омег к рукам, хотя никто не посмеет это сделать, зная кому они принадлежат. Минхо не хочет отдавать Чонина***
Минхо громко выдыхает, втягивает носом воздух и снова выдыхает. И так ещё несколько раз, пока кипящая кровь в венах не перестаёт бурлить. Он слегка разозлен и недоволен, ведь сидеть в кабинете представителя закона не самое лучшее, что может быть сейчас. Гису вызвал его в участок, чтобы поговорить, хотя, вероятно, говорить не о чем: полиции ничего не остаётся, кроме как вернуть ему право управлять и снова открыть клуб, ведь человека, притащившего наркотики в клуб не нашли и соответствующих мер не приняли касательно него. Они лишь установили, что это был за препарат, который неизвестный подсыпал в напитки. Препарат оказался запрещённым в стране. Он вызывает сначала сексуальное влечение, после агрессию, а в итоге и убить может. Его произвели не в Корее, это точно, может быть, в Англии. Но сути это не менят: этот препарат довольно опасен. Минхо оборачивается к двери, выгибает бровь, смотрит нетерпеливо и недовольно. Гису со вздохом качает головой, склоняет её вбок и хмыкает. Лим проходит к своему столу, бережно проводит по поверхности пальцами, вздыхает. Он смотрит на Ли пристально, практически не мигая, поджимает губы и вздыхает вновь, но на этот раз тяжелее и недовольнее. — Прошу прощения за задержку, господин Ли. Перейдем сразу к делу, — Гису присаживается на стул, складывает руки в месте и вздыхает. Минхо в ожидании смотрит на него, хмурится слегка и качает головой. Томящее ожидание сводит с ума, заставляет кровь закипать в жилах, бурлить. Еле ощутимое напряжение повисает в воздухе, заряжая его отрицательно. Кажется, оно вот-вот лопнет и по помещению начнут летать разряды молний, поражая всё и вся на своём пути. — Итак, с клубом всё в норме, как ты знаешь. Но я попросил бы тебя ужесточить некоторые меры и правила, чтобы впредь такой истории не повторилось, иначе ты знаешь, что будет — Лим прочищает горло, почесывает подбородок и вздыхает. Он слегка улыбается, довольный положительным ответом и эмоциями Ли и поднимается из-за стола, подходит к парню и пожимает его руку, когда тот поднимается со стула. С души Минхо будто бы камень упал, который перекрывал поток кислорода, мешая дышал. Клуб – самое прибыльное место, которое только есть у Минхо, и он не готов вот так просто расстаться с тем, что строил и держал в своих руках долгие годы. Он сам поднял этот клуб с нуля, сам заработал, сам обустроил его, ни копейки не попросив у отца. Хотя, наверное, это и есть некая частичка Дэхви в нём, ведь тот такой же упрямец, такой же целеустремлённый человек, который раскрутил свой бизнес и поднял его до небес сам, без чьей-либо помощи. Нужно отдать ему должное – он вырастил в этом плане свою копию, такого же упрямца как он сам. Покинув здание участка полиции, Минхо стремительно направляется к своей машине. Он вздыхает и достаёт из кармана пачку сигарет, прикуривает и останавливается, обходит автомобиль и опирается на капот, запрокидывает голову, улыбается. Всё вернулось на круги своя, клуб снова работает и теперь можно снова приглашать всех, чтобы они могли развлечься как следует и, естественно, оставить побольше денег за проведённые ночи с омегами.***
Чонин улыбается, слушая рассказ Джисона о том, как он провёл эту неделю, о том как скучал по клубу и сходил с ума от непривычки. Хан болтает много-много, но Чонину отчего-то это нравится, он слушает с огромным удовольствием и даже вставляет какие-то свои слова и предложения. Ян потягивает клубничный коктейль, смотрит на Джисона, но будто бы сквозь него. Он выпал из реальности, вдруг позволил воспоминаниям завладеть своими мыслями. Воспоминания далеко не хорошие и не весёлые. Омега то и дело пытается ухватиться за что-то хорошее, но мозг подкидывает самые ужасные обрывки из прошлого. Вспоминая, как его забирали из отцовского дома, Чонин позволяет слезам выступить в уголках глаз. — Чонин, — окликает Джисон и кладёт руку на щеку младшего, гладит её и собирает капельки слëз с ресниц парня, слегка улыбается. Он подтягивает парня ближе к себе, приобнимает его и гладит по щеке. — Эй, что за грустное лицо? Слëзы тебе совсем не к лицу, улыбнись, — Хан протягивает Яну салфетку, слегка улыбается и снова принимается гладить его щечку, чтобы успокоить. — Всё хорошо, Джисон-хëн, просто я немного загрустил, позволил воспоминаниям захватить разум, — Ян слегка улыбается, откладывает салфетку на стол и вдыхает глубоко, откидывает голову назад. Он снова присасывается к трубочке коктейля, снова хмурится и сжимает губы, надеясь, что не выдаст свои мысли вновь. Может ему стоит к психологу сходить? Может сеанс поможет ему найти душевное спокойствие… — Ты же один живёшь, хëн, верно? Расскажи о… себе, своей семье и жизни. Хочу узнать тебя получше, ты довольно закрыт, — просит Ян, лишь бы отвлечься. Ему стыдно это признавать, но он действительно хочет отвлечься, нежели слушать рассказы о жизни. Он боится снова улететь в прошлое и вспомнить весь тот ужас. Если бы мог, он стёр бы себе память. — Конечно, Чонин. Я всё расскажу, только пойдём отсюда, атмосфера не та — Джисон поднимается из-за столика, оставляет пару купюр на нём и накидывает на плечи пальто, стремительно двигается в сторону выхода из кафе.***
История жизни Джисона оказалась довольно интересной. Хан рассказал о том, что семья его была не особо богатой, но очень дружной и в ней царило счастье и любовь. Он был далеко не единственным ребёнком в семье, у него был брат младший Хан Тэмин, но Джисон и не помнит о нём ничего, ведь тот умер на третий месяц после рождения. Хан не помнит, какие чувства испытывал, ведь был совсем маленьким и не понимал таких вещей. Ему было от силы 2 с половиной годика. Совсем малыш, который всего лишь хотел родительской любви. К десяти годам вторичный пол Джисона окончательно дал о себе знать и, честно сказать, родители его не были особо сильно рады тому, что их младшенький оказался омегой. Беременность госпожи Хан приходила довольно тяжело, все её проявления давали ясно понять, что родится у семьи Хан альфа. Но, увы, к счастью или к сожалению, всё сложилось совсем по-другому. Конечно, родители дали сыну должное воспитание, внимание, ласку и любовь, но когда мальчик повзрослел, вышвырнули его на улицу. В восемнадцать лет, прямо перед днём рождения Джисон оказывается на улице. А потом, будто по воле судьбы его подбирает Минхо, даёт крышу над головой, тепло и даже, как бы ужасно это ни звучало, работу. На самом деле, Хан ни о чем не жалеет и не злится на родителей, ведь он живёт довольно хорошо сейчас. Чонин, погрузившись в рассказ старшего, совершенно не замечает куда и зачем он идёт. Врезавшись в рослого, крепкого альфу он грозится упасть на асфальт, но этот незнакомец ловит его за руку, удерживая от падения. Незнакомец извиняется за некое недоразумение, улыбается слегка и, поклонившись, не спеша проходит мимо. Чонин, испытывая совершенно странные чувства, стоит на месте, не в силах начать двигаться. Если бы он так врезался в кого-то из своей «семьи», его бы живьём закопали прям на месте, хотя он и не виноват ни в чем, а этот альфа даже извинился перед ним, хотя мог тоже накричать, обругать и позволить упасть. Чонин дёргается, когда чувствует прикосновение к своему плечу, и резко оборачивается к Джисону, который непонимающе смотрит на него. — В порядке? — Да-да.. Всё хорошо, Джисон-хëн, — вздыхает Ян и качает головой. Всё на самом деле хорошо, ведь ничего страшного не произошло, к тому же, Чонин убедился в том, что этот мир не настолько жесток, каким он видел его будучи ребёнком и подростком. Может быть, вероятно даже, ничего не изменилось в нём, но Чонин видит, что что-то да изменилось, пускай совсем немного, но изменилось. — Хëн, а как там Феликс? Вы… созваниваетесь с ним, может, переписку ведёте? — спрашивает младший омега и слегка морщится от прохлады. Он совсем не хочет возвращаться в тот дом, но и замёрзнуть тоже не хочет. На улице очень холодно, противно и мокро. Чонин ощущает себя котёнком, которого выкинули на улицу. — Да, мы общаемся. Он пока… ну, с Хëнджином он в общем, — усмехается Хан и дёргает головой. Он улыбается, когда Чонин понимающе кивает головой и треплет его по волосам. — Пойдём ко мне, Чонин. Посидим дома, в тепле, а то ты дрожишь уже — мурчит на ухо Чонину Джисон и гладит его по плечу, усмехается, заметив, что младший вытянулся по струнке, и отстраняется, дабы не смущать. Чонин милый. Джисон действительно думает так, а ещё он думает, что такому ангелу не место в борделе. К тому же, совсем скоро они вернутся туда, пройдёт аукцион и всё по новой: танцы, масляные взгляды, много денег. Ничего не меняется в этом мире. Чонин принимает предложение Джисона, он улыбается слегка и кивает благодарно за то, что тот понял его без слов. Омеги идут туда, где живёт Хан, Чонин задаёт несколько вопросов касательно этого, на которые старший с удовольствием отвечает. Их звонкий смех изредка привлекает внимание прохожих, но в основном никто их не замечает. Когда парни подходят к небольшой многоэтажке, Джисон спешно выуживает из кармана ключи, открывает дверь в подъезд и пропускает Чонина вперёд. В подъезде тепло, стены, кажется, недавно покрашены, их пастельный тёплый цвет дарит умиротворение и улыбку. Джисон живёт совсем не высоко, на втором этаже всего лишь. В квартире у Джисона не менее тепло, чем в подъезде. В прихожей стоит небольшая тумбочка, вешалка для одежды и зеркало висит на стене. Чонин мысленно отмечает, что здесь довольно уютно, чувствуется умиротворение и любовь к месту, в котором живёшь. Джисон провожает Чонина в небольшой зал, а сам убегает на кухню, чтобы налить кофе, чай и достать вкусняшки. Когда он всё-всё приносит, то ставит на небольшой столик, который Чонин уже успел пододвинуть к дивану. Они включают телевизор, чтобы играл на фоне, и заводят разговор обо всём и одновременно ни о чëм.***
Минхо глубоко вдыхает, закатывает глаза, когда Суни лезет мордочкой к нему в лицо, трётся и мурчит. Кот топчется своими маленькими лапками по широкой груди мужчины, изредка довольно глубоко вонзает острые коготочки в кожу, но тому отчего-то это нравится. Ли сейчас мучается от лёгкого недомогания, вероятно, этот гон будет проходить совсем не так, как всегда. Пока что его спасают кошки, которые дарят ему свою ласку и любовь, а потом Минхо обязательно пойдёт к Чонину, ведь терпеть этот аромат уже нет сил. Из-за обострившихся рецепторов Минхо буквально с ума сходит. Ароматы альф кажутся слишком сильными и неприятными, ароматы омег, особенно очень сладкие и сильные, – притягательными. Ли уже не может этого выносить, именно поэтому он нараспашку открыл окно в спальне, попросив никого не заходить к нему, а как вернётся Чонин – сообщить об этом по телефону. Минхо поворачивается на бок, рычит негромко, но тут же успокаивается, уткнувшись носом в бок кота. Тот спит как ни в чем не бывало, ему абсолютно всё равно на мучения хозяина, который, между прочим, очень его любит. Суни начинает мурчать, когда альфа принимается гладить его. Он вытягивается в полный рост, дёргает коротко хвостом и замирает, удобно расположившись. У Минхо немного кружится голова, в паху печёт слегка, но до вступления гона в полную силу есть ещё несколько часов. Может быть, он придёт ночью или утром следующего дня, а может быть, вот-вот уже. Минхо ещё никогда не было так хреново перед гоном. Это странно и непонятно, к тому же рядом постоянно омега, которого он может оприходовать в момент, и внутренний альфа тянется к нему. Так почему же ему так плохо? Был бы ответ на этот вопрос, но увы. Стук в дверь, доносящийся до задремавшего Минхо, вмиг вырывает его из сладкой неги, заставляет злиться и рычать. Ли вскакивает с кровати, громко ругается недовольно, обещая убить этого человека. Он открывает дверь и только сильнее начинает злиться, когда голос Дэхви насмешливо спрашивает, а хватил ли ему сил, чтобы убить. Минхо еле сдерживает себя, чтобы не ударить отца дверью, и медленно выдыхает, но спокойствие совсем не приходит к нему, наоборот, появляется какое-то волнение. — Что ж ты мучаешься, сын мой. Проведи свой гон с омегой, тебе станет легче, — наигранное волнение только сильнее заставляет Минхо злиться и закипать, ещё чуть-чуть и он точно набросится на отца с кулаками, не желая ни минуты больше видеть его. — Впрочем, я по делу, — голос Ли старшего вмиг холодеет. Он нагло проходит в спальню, оттолкнув сына в сторону, и присаживается на кровать, фыркает, завидев кота. Он животных не особо любит, точнее не любит совсем никого, кроме себя любимого. — Итак, твоя компания тонет. Ты же понимаешь, что на одном борделе ты не заработаешь столько денег, сколько можешь заработать в компании, — опять двадцать пять. Ну сколько можно? Снова эта компания. Дэхви явно решил убить последние нервные клетки Минхо. Прямо перед гоном. Спасибо. Минхо очень хочет убить его. Но Дэхви прав, он не сможет сделать это. Рука не поднимется просто, вот и всё. Не кусай руку, которая тебя кормила и не только. Минхо пока что придерживается этого правила, но чувствует он, что теперь долго не продержится. — Отец, снова? Ты можешь оставить меня в покое? Мы сегодня уже говорили об этом. Я уже сказал, что возьму в мужья этого омегу, что тебе ещё нужно? — Минхо прикрывает лицо рукой, рычит недовольно и потирает переносицу. Кажется, он сходит с ума. Да, Дэхви и Лиëн приезжали сегодня по этому поводу. Они всё-всё обсудили, Минхо решил не противиться воле отца, дал согласие своё, но всё равно он уже продумал, как обернуть весь этот ужас в своб пользу и против Лиëна с отцом. — Да причём тут женитьба! — рявкает Ли-старший и шлёпает себя по ноге рукой, фыркает и дёргает головой, выказывая полнейшее недовольство. Минхо смотрит на него незаинтересованно, лишь бровью дёргает и пальцами перебирает от нервозности. Дело не в женитьбе? Так в чем же тогда? Дэхви действует Минхо на нервы неимоверно, Ли уже готовится выгнать отца из своего дома и ужесточить контроль помощников. — Отец Лиëна готов отдать добрую половину прибыли своей компании тебе, точнее вам, чтобы жизнь семейную обустроить смогли, — недовольно, практически сквозь зубы проговаривает Дэхви и втягивает шумно носом воздух, когда в ответ на свои слова получает смешок. Как благородно. Кан старший готов звезду с неба достать для сына, но лишь бы ему с этого выгода была. Какой же он ублюдок. И Дэхви тоже, но куда хуже. — Мне его подачки не нужны, а тебе я по поводу Лиëна уже всё объяснил, — Минхо всеми силами пытается успокоиться. Он вдыхает глубоко и медленно выдыхает, прикрыв глаза. Его сердце вмиг начинает стучать чаще, кровь бьёт в висках, закипает. Ли потирает их, слегка хмурится и поднимает взгляд на отца. — Оставим этот разговор на этой ноте раз и навсегда. Я сделал то, что ты хочешь, а всё остальное я решу сам, отец, — голос Минхо срывается, переходит на шёпот. Альфа потирает виски вновь и выжидающе смотрит на старшего, хмурится. — Что ж, будь по-твоему. Всё равно уже ничего не изменить, — хмыкает Дэхви и поднимается с кровати. Он поправляет свою одежду, волосы слегка и кидает недовольный взгляд на Минхо. Тот поднимается следом за ним, смотрит выжидающе и буквально готовится наброситься на этого человека, если тот сейчас же не уйдёт. Мужчины выходят из спальни, Дэхви внезапно резко останавливается, Минхо – тоже. Младший альфа легко различает несвязный лепет Чонина, к которому успел привыкнуть за эту неделю. Вздохнув, он хватает омегу за руку и подтягивает к себе, дабы поскорее спровадить отца. — И да, Минхо, остепенись уже. Водить домой кого попало не лучшая затея, я… — Ты, кажется, очень спешил отец. Будь добр, — Минхо слегка подталкивает старшего к двери, а омегу в сторону лестницы, смотрит хмуро и вздыхает недовольно, слыша удаляющиеся шаги омеги и видя, как дверь наконец-то закрывается. Он выдыхает наконец-то спокойно и оборачивается, смеряет всё ещё стоящего здесь Чонина цепким взглядом, разворачивается к нему всем телом. — Приключения на задницы нашли? — вопрошает Ли и смахивает прядь волос со лба. — Нет, хëн... Совсем нет, — Ян отрицательно качает головой и поджимает губы, задерживает дыхание, боится, если вдохнет и без того удушающий аромат, то в обморок свалится. Он отходит к лестнице, забирается наверх всего лишь на несколько ступеней и присаживается на одну из них. Подперев голову рукой, омега прикрывает глаза ненадолго, но резко открывает их, когда чужой сильный аромат буквально окутывает его. Парень вскакивает со ступени, бежит наверх, обгоняя Минхо, и забегает в ванную комнату. Ли без особого удивления подходит к двери, открывает её, но внутрь не заходит, наблюдает лишь за тем, как Ян умывается и зачесывает тёмные пряди волос назад. Закончив с умыванием, Чонин хватает полотенце, вытирается и кидает недовольный взгляд на Минхо, хмыкает и проходит мимо него, дабы скрыться в своей комнате. — Хëн, тебе стоит подавители выпить, — говорит омега, на миг остановившись, а после идёт дальше, постепенно ускоряясь. Он хлопает дверью комнаты, но на замок не закрывает, забирается на кровать и утыкается в телефон, чтобы отвлечься. Дверь негромко открывается, в комнату входит Минхо, сканирует взглядом всё и вся и выдыхает негромко. С его губ вместе со вздохом слетает тихий рык, на который омега не обращает внимания совершенно. Минхо выдыхает громко, поджимает губы и, сам не ведая, что делает, подходит к кровати, укладывается рядышком с омегой и обнимает его. Чонин вздрагивает от этого, поджимает губы и дëргается, желая отстраниться, но сильные руки удерживают его на месте. Он лепечет, прося отпустить его, но альфа не слушает, прижимается носом к его шее, проводит языком по ней и прикусывает, оставляя красноватый след от зубов. Писк слетает с красных губ омеги, и тот ещё более отчаянно дёргается. Чонин наконец-то вырывается из объятий Минхо, отползает от него подальше, смотрит не то что бы напуганно, скорее слегка недовольно, хотя его брови сведены домиком, а губы поджаты. Он ещё немного отодвигается, пока не слезает с кровати совсем. Кажется, если бы у него были ушки, то они обязательно прижались бы к голове. — Какой милашка, но ты же понимаешь, что не спрячешься от меня, тем более в моём же доме, — Ли ухмыляется, облизывает губы и издаёт тихий мурчащий звук, смотрит хитро, словно хищник на добычу, и подползает к краю кровати, под громкий писк омеги хватает его за руку и затаскивает на кровать, подминает под себя, перекрывая все пути отступления. — Попасть в сети владельца борделя было твоей самой большой ошибкой, Гранат, но знаешь, такие мальчики, как ты, мне очень нравятся, — мурчит прямо на ушко омеге и широким мазком языка лижет его и прикусывает, довольствуясь сдавленным писком. Чонин упирается ладонями в его плечи, силясь оттолкнуть, и пытается сбежать. Снова. Минхо в который раз за эту неделю поймал его в свои сети. Чонин действительно начал бояться вот таких выкидонов. По дому спокойно пройти нельзя, ведь Минхо обязательно прижмет его к стене. — Пожалуйста, отпусти, хëн, — омега пытается вывернуться из под альфы, хнычет и ищет пути отступления. Ему некомфортно, страшно и неприятно. Минхо явно забавляет эта ситуация, он склоняется над извивающимся телом, оставляет на шее засос и опускается ещё ниже, прикусывает тонкую кожу на ключице и зализывает это место языком. Минхо обдаëт чувствительную кожу горячим воздухом, посылая толпы мурашек, окутывает своим головокружащим ароматом вина. Он смотрит зелёными глазами в чёрные, в них мелькает насмешка, зубы вновь смыкаются на нежной коже, омега дёргается, громко вскрикивает от боли. — Хëн, хëн, прекрати.. Выпей таблетки и оставь меня в покое, — Чонин пытается оттолкнуть альфу, жмёт на лоб, отчего голова его откидывается назад, но взгляд зелёных глаз не отрывается от миловидного лица. Минхо снова склоняется над дрожащим телом, оттягивает пальцами ворот его футболки и прижимается губами к груди, целует бархатную кожу и царапает клыками. — Ты можешь отказать клиенту, Гранат, но не мне. Лежи и не дëргайся, — Чонин шумно втягивает воздух, вспомнив, что совсем скоро они снова смогут вернуться в клуб, Минхо проведёт этот несчастный аукцион, а потом всё пойдёт по новой. Если честно, Чонин уже успел соскучиться по этому. Он соскучился по взглядам альф, которые восхищаются им, но не могут коснуться, соскучился по тренировкам, даже по диетам, ведь, находясь здесь, он вероятно набрал не один килограмм. Странно, наверное, скучать по такому, но Чонин так не считает, ведь он уже очень хочет вернуться, снова учить танцы и заставлять глупых альф возбуждаться и изливаться спермой при виде себя. Танцуя, сводя всех с ума, Чонин чувствует некое превосходство и уже не относится к этой «работе» как к чему-то ужасному. Возможно, это всего лишь привычка. — Помнишь, я говорил тебе о красных верёвках и связывании? Думаю, пора испробовать это, а то ты расслабился я смотрю, — Минхо ведёт рукой по тяжело вздымающейся груди омеги, цепляет соски сквозь одежду, щиплет и сжимает одну из горошин сильнее, когда Чонин всеми силами пытается убрать его руки с тела. С губ Ли слетает тихий смешок, не предвещающий ничего хорошего. Он отстраняется от омеги, давая тому возможность ненадолго выдохнуть, слезает с кровати и выходит из комнаты. Чонин нервно вздыхает, обнимает себя руками и подтягивает колени к груди, прикрывает глаза, позволяет дрожи окутать тело. Он боится боли. Боится, что Минхо сделает ему больно, а тот сделает, в этом сомневаться не стоит. Омега прикрывает свою грудь рукой, утыкается лицом в колени, вздыхает, пытаясь подавить страх. Не убьёт же его Минхо в конце-то концов. Но эти садистские наклонности альфы пугают до чёртиков. Теперь Чонин понимает, почему в клубе омеги предпочитают клиентов, и только Чонин как дурак повёлся на внешность Минхо и попал в его сети. Когда дверь открыввется, Чонин нервно сглатывает и дёргается, лишь бы убежать от Минхо подальше. В руках альфы находятся красные верёвки, небольшой вибратор на пульте, зажимы для сосков и та самая плётка. Он издевается?! Чонин смотрит на этот наборчик со страхом и лёгким недовольством в чёрных глазах, он убирает тёмные пряди волос от лица и поджимает губы. Альфы при гоне ужасные существа, Минхо – хуже некуда. — Хë… хëн, может ты передумаешь? — Чонин тихо вздыхает, дёргает головой и поджимает губы. Он втягивает воздух сквозь зубы и выдыхает, когда уверенный взгляд зелёных глаз смотрит только на него. Минхо полностью уверен в своих действиях, он не колеблется и не ждёт, он берёт своё тогда, когда хочет и где хочет. Этого в нём не изменить, кажется, будь его воля, он давно взял бы Чонина в душе, пока тот моется, или на кухонном столе во время трапезы. Чонин терпеть не может в нём вот эту самоуверенность и мнение, что он всемогущий человек, который может делать, что хочет и когда хочет. Это неправильно. Нельзя быть таким, но и запретить Минхо никто не сможет, ведь это его характер и не только. — Ох… Хëн, пожалуйста, давай попробуем всё это, когда твой гон пройдёт.. — Чонин понимает, что отказ никаким образом не подействует на Минхо, но может хоть этот довод вразумит альфу и тот наконец-то оставит его в покое, уйдёт восвояси. — Условия ставить вздумал? Сразу видно, что ты сын своего отца, — фыркает Ли и падает на кровать рядышком с Яном, утыкается в подушку носом и еле сдерживается, чтобы не заурчать от удовольствия. Аромат омеги успокаивает, но и пробуждает инстинкты, возбуждает. — Скоро мы вернёмся в клуб, и, уж поверь, там я не буду таким снисходительным. Ты не особенный, чтобы я вот так отказывался от своих затей и принципов, — Минхо злится. Злится на этого омегу, злится на себя и на весь мир, от того, что не понимает, почему вообще действительно так снисходительно относится к нему. Почему, чëрт возьми? Чонин не особенный, он такая же подстилка как и остальные омеги. Минхо не понимает себя. А Чонина дёргает от его слов. Омега морщится и дёргает плечами, поджимает губы и вздыхает. Ну что такое. Минхо снова пугает его. Уже не действиями, а словами. Это ужасно. — Не будь недотрогой, Чонин. Тебе это аукнется в стенах клуба, — Минхо отворачивается от омеги, хватает его подушку и крепко обнимает. Он собирается спать здесь?! Чонин нервно сглатывает, быстро пытаясь придумать, как же можно спровадить альфу из комнаты, но ничего нормального в голову не приходит, поэтому он находит альтернативу: вскакивает с кровати и спешно идёт к выходу, но останавливается, слыша тихое рычание и приказной тон альфы: — Остановись. Останься. Омега медленно разворачивается к кровати, поджимает губы и боязливо смотрит на Минхо, слегка опускает голову и делает короткий шаг назад. Остаться? Минхо сбрендил?! Чонин не хочет с ним оставаться. Омега лепечет что-то несвязное и снова делает маленький шаг назад, прожигаемый недовольным взглядом зелёных глаз. Он вздыхает и тихо хмыкает, готовый бежать и прятаться, хотя это глупо. Как ранее сказал Минхо: Чонин не сможет спрятаться от него в его же доме. — Хëн.. Оставайся здесь, я.. я в зал переберусь, пока ты не остынешь, — вздыхает Ян и открывает поспешно дверь, выбегает из комнаты и закрывает её, услышав лишь рык альфы. Так будет лучше.