***
— Ну же, Чонин, успокойся! — пыхтит Феликс, пытаясь оттащить тушку Чонина от барной стойки, который решил «выпить для храбрости» перед выходом на сцену. Кажется, он не пошутил на этот счёт и взаправду решил выскочить на сцену и заставить всех альф безустанно дрочить, пока он будет танцевать, сводя их с ума своим сильным клубничным ароматом. Сумасшедший. Феликс таких безбашенных омег здесь ещё не видел. Парни вообще во время течек тихие и спокойные, тише воды, ниже травы, а этот… Сумасшедший. И Ли не перестанет его так называть. — Ты же понимаешь, что не можешь выйти на сцену сейчас? К тому же… время ещё не подошло, — Ли осторожно забирает из рук младшего стакан с текилой, укоризненно смотрит на бармена, отдавая посудину ему. Что за беспредел? Если он бета и не может реагировать на омег, это ещё не значит, что он должен выполнять такие заказы, когда те под влиянием природы. — Скажи, чего ты хочешь, кроме… кхм, члена в заднице, Гранат? Я всё устрою, обещаю, только сначала вернись в комнату, пожалуйста, — Феликс обхватывает чужую талию руками, осторожно снимает Чонина со стула и прижимает к себе, – мало ли сбежать вздумает и запрыгнет на первого встречного-поперечного альфу, – ведёт в сторону комнат, внимательно следя за тем, чтобы ни единый альфа не сунулся к ним. Чонин сегодня очень странный на самом деле. Он наглотался блокаторов, потом сновал туда-сюда, как приведение, по зданию клуба. Он всё о чем-то хныкал и бубнил, но по-нормальному сказать, что ему нужно так и не смог. А Джисон и Феликс не гадалки, чтобы ломать голову об этом. Они всего лишь хорошенько приглядывали за ним, чтобы делов не натворил, ведь течный омега существо, думающее не головой, а задницей, в прямом смысле этого слова. И вот сейчас Чонин снова хнычет, сжимает своими горячими пальцами руку Феликса и идёт следом за ним, еле-еле перебирая ногами. Чего он хочет? Ну, вопрос лёгкий. Но тяжёлый в своём исполнении. Множество альф готово наброситься на эту ягодку, но тогда им всем грозит лишение головы не только от Джэмина и Минхо, а ещё и от Феликса, ведь он ни за что не отдаст этого прекрасного парня на растерзание похотливым самцам (и плевать, что тот хочет именно этого). — Ликс… а Минхо-хён не.. приедет, м? — хрипит Ян, будто кричал во всё горло безустанно, когда Ли укладывает его на кровать. Феликс присаживается рядышком, качает головой, вздыхает. Приедет ли Минхо? Да зачем же? Ему тут делать нечего. Он же сказал, что не будет приезжать в клуб, а обычно он слово своё держит. Да и почему вдруг Ян о Минхо заговорил? Он же боится его как огня. После того, как он пожил у Ли, стал более нервным, что ли, дёрганным. Постоянно озирается и перебирает пальцы рук нервно, будто боится чего-то. Что там происходило, пока он жил у Минхо, Феликс не знает, ведь рассказывать об этом Чонин совсем не желает. — Хотя, мне всё равно, — шепчет Чонин и кладёт голову на ногу Феликса, прикрывает глаза, вздыхает. — Ликс-хён, посиди со мной, пожалуйста… — губы Феликса трогает мягкая улыбка, он усмехается практически бесшумно кладёт руку на голову младшего, гладит и перебирает тёмные пряди волос пальцами. Милый. Милый Чонин. Раз уж и Минхо его так называл, то тут уж не поспоришь. Хотя, Ли обычно так называет омег только с пошлым подтекстом, ведь он любитель всяких таких фраз. Глупый альфа. На самом деле, Феликс его терпеть не может, ведь тот такой напыщенный индюк, которому иногда хочется расцарапать лицо. Чонин потирается щекой о ногу старшего, тихо мычит и крепко сжимает её, обвив руками. Тот негромко хихикает, зарывается пальцами в волосы парня и качает головой. На самом деле такой выкидон Яна самую малость испугал его, ведь тот действительно был намерен сделать то, что задумал, а потом ещё и попрыгать на чьём-нибудь члене. Это всё закончилось бы плачевно. Будь он в здравом уме, слал бы всех желающих его альф куда подальше, но течка это не шутка, так что нужно следить за ним и охранять как зеницу ока. — Не делай больше таких глупостей, Гранат. Дорого заплатишь за это, — шепчет Ли, прекрасно зная, что Ян не услышит его. Он продолжает перебирать мягкие пряди, массировать голову младшего. Сладкий аромат клубники окружает его повсюду, заставляет смешно морщить нос изредка, ведь он очень сладкий, приторный. Феликс осторожно укладывает Чонина на кровать, но тот тянет жалобное «хён» и снова обхватывает его ногу руками, кладёт на неё голову и прикрывает глаза. Младший негромко постанывает, сложившись практически пополам, и даже тихо порыкивает. Сзади вновь начинает зудеть, смазка обильно выделяется, пачкает белье, а аромат усиливается. Чонин хнычет и дёргает бёдрами, пытаясь потереться о что-то, но разочарованно скулит. Старший омега успокаивающе треплет его по плечу, медленно перемещает руку на живот и гладит. Чонин такой неспокойный. Насколько Феликс знает, другие омеги, да и он сам, переносят течку более спокойно. И, естественно, таких выкидонов они не устраивают. Кажется, это запомнится очень надолго.***
Чёрт возьми. Этот конфетный аромат забивается в ноздри. Лиён снова здесь. И Дэхви, судя по всему, тоже, ведь омеге не хватает духа заявиться в дом младшего Ли. Минхо устало качает головой, поджимает губы и нарочно громко хлопает дверью. Он скидывает с ног ботинки, куртку вешает на вешалку и тяжёлым шагом идёт в сторону кухни. Вид его сейчас не самый лучший. Усталость ярко выражена на лице, недовольство от незванных гостей тоже. Альфа проходит в кухню, складывает руки на груди и опирается на косяк, недовольно прожигая парочку взглядом. Они оставят его хоть на секунду в покое? — Хён, пожалуйста, не смотри так. Я всего лишь хотел пригласить тебя… на свидание, — Кан медленно поднимается со стула, подходит к Ли и закидывает голову чуть назад, чтобы взглянуть в зелёные глаза напротив. В его небесно-голубых глазах плесксется сожаление и даже… извинения? А сказать вслух он этого не может конечно же. — И снова вылить на себя флакон афродизиака, чтобы я не ушёл раньше времени? — рычащие нотки проскальзывают в голосе альфы. Он сжимает руки в кулаки и переводит взгляд на отца, который сидит в полном шоке и недоумении. Либо он действительно не при чем, либо старательно делает вид. Но в любом случае он раздражает Минхо не меньше Лиёна. — Ох, отец, не нужно делать вид, что ты этого не знал. Вы же постоянно вместе, — вздыхает устало Минхо и мягко отталкивает от себя омегу, проходит к столу, громко хлопает ладонями по его поверхности, наклоняется к старшему, шипит: — Зачем пожаловали? — Минхо, ну что ты так с гостями.. Хоть чаю бы предложил. К тому же, Лиён ясно тебе сказал, зачем он здесь, — Дэхви подзывает омегу к себе, усаживает его за стол рядом с собой и выжидающе смотрит на сына. В глазах его что-то мелькает, но Минхо не может разглядеть, что именно. Может быть, опять придумывает план, как свести сына и этого омегу. — Чёрт.. Неужели вам мало того, что я уже согласился на эту свадьбу? Налаживать отношения я не собираюсь. Уходите, — Минхо упрямен как всегда. Он разворачивается и стремительно выходит из комнаты, не обращая внимания на спешные тихие шаги за спиной. Медленно идёт в сторону спальни, чтобы переодеться во что-то менее сковывающее, но резко останавливается прямо перед лестницей, разворачивается и фыркает, легко отталкивая омегу от себя. — Хён, пожалуйста, не отталкивай. Прости, — Лиён вновь подходит к Минхо, почти вплотную встаёт рядом, кладёт руку на крепкое плечо. Альфа тихо клацает зубами и еле сдерживается, чтобы откровенно и совершенно нецензурно не послать омегу на все четыре стороны. — Я… я всего лишь хочу наладить с тобой отношения.. Не из-за ближайшего брака, Минхо-я, поверь. Он неизбежен, мы оба это понимаем, но я знаю, что ты не примешь меня, как своего мужа, даже несмотря на штамп в паспорте, — Минхо нервно дёргает плечом, поджимает губы и злобно смотрит на парня, фыркает. Чёрт возьми. Он хочет отношения наладить? Совсем из ума выжил. На кой черт ему сдались эти отношения? Брак развалится при первой же возможности, и Минхо будет этому только рад. — Вот именно, Лиён-а. Ты же сам это понимаешь, так зачем же клеешься ко мне? Зачем постоянно хвостом бегаешь за моим отцом? Ты можешь спокойно найти себе хорошего парня и быть с ним. — Но ведь… Мне нравишься ты, хён.. — Лиён, — из кухни появляется Дэхви. Он прячет телефон в карман брюк, коротко откашливается и окидывает сына холодным взглядом, поджимает губы и выдыхает, подавляя кашель. — звонил твой отец. Нам пора, — с лёгким нажимом оповещает Ли-старший и снова окидывает младшего холодным, недовольным взглядом. Минхо смотрит в ответ ещё более холодно и колко, отталкивает Лиёна вновь и спешно уходит наверх, слыша вслед лишь: — Подумай над моими словами, хён. Когда дверь хлопает, Минхо обессиленно опускается на ступень лестницы. С гортанным рыком он запрокидывает голову и фыркает, поджимает губы. Что произошло минуту назад? Лиён почти признался ему в любви… Странно. Этот омега, ровно так же как и сам Ли, любит исключительно себя, поэтому странно слышать такие слова от него. Или может Минхо ослышался и омега сказал совсем не то, что он услышал… Тяжело. Альфа поднимается со ступени, тихо вздыхает и качает головой. Он поджимает губы и медленно идёт наверх, пребывая совсем в странных чувствах. Нет, он не почувствовал прилива большой любви из-за слов омеги, просто чувства неоднозначные. Нужно бы избавиться от них, но они заполняют голову Минхо с стремительной скоростью. Ли проходит в спальню, прикрывает дверь и опирается на неё спиной, вздыхает и откидывает голову назад, прикрывает глаза. Он тихо втягивает воздух и свой аромат носом, недовольно поджимает губы и хмурится. Вино горькое от чего-то, совсем не опьяняющее. От этого сильного, стойкого аромата начинает болеть голова, но Минхо лишь сильнее втягивает воздух. Он сползает на пол, удобно устраивается, подперев дверь, и поднимает взгляд, устремляя его в белый потолок. Нет, он не думает о словах Лиёна. Он думает о том, как хорошо было бы развлечься с омегой сейчас, но ехать в клуб желания никакого. Может быть стоит пригласить кого-нибудь из них сюда? Джисон, например, не откажется провести с ним такой прекрасный вечер. Хочется расслабиться, и Ли точно знает, что Хан ему в этом поможет, если приедет, конечно. Джисон сейчас с Феликсом и Чонином, а за последним вообще нужен глаз да глаз. Натворит ещё чего-нибудь, а потом сожалеть будет. В сознание Минхо стрелой врезается мысль о том, что стоило бы забрать Чонина из клуба сюда, но он быстро отметает эти мысли. Этому парню место в клубе, а не здесь. С чего бы вдруг у Ли такие мысли возникают? Странные и глупые. Ни один омега ещё не вызывал у него таких эмоций, чувств. Ещё ни одного не хотелось держать рядом с собой. В сексуальном смысле, а в каком-то другом – тем более. Никогда ещё Ли не чувствовал такой потребности в омеге рядом. Это очень странно ощущается и давит со всех сторон. Ли поднимается с пола, тихо вздыхает, откинув голову назад, и рычит недовольно. Неужели он настолько привык к обществу Чонина? Да ну, глупость какая. Неделя ничего не может дать. К тому же, Минхо совсем не видится с Чонином и… И это не повод вот так много и долго думать о нём. Хотя, как не думать о том, какие страсти он вытворяет в клубе. Может быть, стоило съездить и как-то утихомирить его, но раз Феликс больше не звонил, значит они и сами справились. Что ж. Вот прошёл и ещё один обычный, ни чем ни примечательный день. Может быть, чуть позже Минхо всё же поедет в клуб, зайдёт к Чонину, чтобы проведать, и просидит в его комнате несколько часов, наблюдая за мельтешащим на кровати тельцем и вдыхая сладкий аромат клубники, который опустится в лёгкие и ещё надолго задержится там, заменяя кислород. Это всё будет позже. Сейчас Минхо укладывается на кровать, прикрывает глаза и уносится в сладкую дрёму.***
Хёнджин много-много и без умолку болтает, рассказывает, как они с Феликсом и Джисоном гонялись за несносным Чонином. Минхо изредка хмыкает или усмехается в ответ, либо он цокает и закатывает глаза. Как будто ему интересно слушать о том, как Чонин себе приключения на одно место искал! Чёрт. Ли несильно пихает Хвана в бок под ребра, закатывает глаза вновь и хмыкает. Тот недовольно на него смотрит, цокает и качает головой. Идиот. Если ему так плевать на Чонина, то зачем он просил приглядывать за ним? Ах, черт, Хёнджин его не понимает. — Тебе вообще в этой жизни что-то интересно, кроме потрахушек и самого себя?! — взрывается Хван и недовольно стучит ладонями по рулю. — Да, мне интересно, куда ты меня везёшь, — усмехается Ли и клонит голову вбок, ожидая ответа. Хван просто вытащил его из дома, чуть ли не насильно посадил в чёрный BMW и куда-то повёз, не отвечая ни на один вопрос, а только рассказывая об их приключениях в клубе. Уже надоел он, но заткнуть его просто невозможно. Минхо пытался, поверьте, но у него не вышло. — В клуб. Раз ты в свой не хочешь ехать, то поехали в другой, — фырчит Хёнджин и довольно резко поворачивает налево, отчего Минхо немного заносит. Он что-то бубнит недовольно и лишь прибавляет скорость. Минхо с удивлением смотрит на него, хлопает своими большими глазами и поджимает губы. Хёнджин не в духе, это видно, но что Минхо сделал не так? — Ты в порядке? Странный, — негромко спрашивает Ли и складывает руки на груди, вздыхает. Удушливый аромат кедра неприятно забивается в ноздри, заставляет буквально дышать им. Неприятно. — В полном, — шипит сквозь зубы Хёнджин и дёргает головой, тихо вздыхает. Он немного устал от беготни, которую им устроил Ян, но на омегу он совсем не злится, просто Минхо.. как бы сказать.. не очень ответственный владелец. Он должен понимать и знать все повадки своих***
И снова Минхо не сдержал обещание. Снова пришёл в клуб, хотя рьяно говорил, что не сделает этого в ближайшие дни, но желание проверить там обстановку вдруг начало зашкаливать и даже раздражать. А может быть, он решил не обстановку проверить, а одного несносного, бешенного и сумасшедшего омегу проведать? Всё может быть. Ли проходит вальяжной походкой в клуб, смотрит строго перед собой, игнорируя взгляды знакомых и незнакомых людей, направляется в кабинет Джэмина. Этот упрямец должен следить за омегами во время их пребывания в состоянии «опьянения», пока его здесь нет, а не просиживать штаны в своём кабинете. Минхо без стука открывает дверь нужного кабинета, проходит внутрь и довольно громко хлопает ею. Он ловит взгляд старшего, такой испуганный, чуть недовольный, и тихо цокает. — С Гранатом всё в порядке, не переживай.. — прокашлявшись, говорит Джэмин и весь вытягивается по струнке, когда Минхо довольно резко опускается корпусом на его уровень и смотрит прямо в глаза своими бездонными зелёными. Действительно страшно. Минхо легко может прожечь дыру в Джэмине, если сильно этого захочет. — Какого чёрта у вас тут делается? Почему всегда, когда я пытаюсь куда-нибудь слинять, у вас обязательно что-нибудь да происходит, — с лёгкой иронией в голосе говорит Минхо и пододвигает стул, присаживается на него, выдыхает. Нужно успокоиться и послушать то, что скажет Джэмин. Нельзя быть настолько неуравновешенным человеком. Минхо откидывает голову назад, глубоко вдыхает и сглатывает. Он выдыхает и снова смотрит на Джэмина, который испуганным кроликом смотрит на него, будто расправы над собой ожидает. — С Чонином точно всё в норме? Надеюсь, он не успел запрыгнуть на кого-нибудь из этих самцов — Минхо совсем не хочется знать, что омега уже успел попрыгать на чьём-то члене, пока он сидел в душном кабинете. Дело даже не в каком-то конкретном человеке, а в том, что Чонина мог сцапать абсолютно любой альфа и сделать с ним, всё, что душе угодно. Это… раздражает. С чего бы вдруг вообще? Айщ, странные чувства. Такие непонятные. А чувство собственника перекрывает все остальные и набатом бьёт по мозгам. Что за..? Так не должно быть. Чонин не принадлежит Минхо. Только если в сексуальном смысле и то, даже не принадлежит. — Нет конечно, Минхо. Всё хорошо, а… — хлопок двери заставляет Джэмина поспешно закрыть рот и расслабиться. Он выдыхает спокойно и откидывается на спинку стула, прикрывает глаза. Он действительно думал, что Ли убьёт его здесь и сейчас… Минхо входит в комнату Яна, довольно громко хлопает дверью, но не специально. Он сильно хмурится, когда на него в упор смотрят чёрные омуты, и поджимает губы, фыркает. Чонина усмирили, это хорошо, но у Минхо всё равно много вопросов к этому паршивцу, из-за которого ему всё же пришлось приехать сюда. Омега отползает к краю кровати, тоненько скулит и подгребает под себя одеяло и простынь, – которые пропитались его крышесносным ароматом, – вероятно, чтобы спрятаться. Он укладывается на кровать, прикрывается и поджимает губы, отводит взгляд. Его красные щёки блестят от влажных дорожек, которые оставили капельки слёз, а покрасневшие губы немного кровоточат от того, что он постоянно кусает их. С них то и дело слетают прерывистые вздохи, всхлипы. Омега тихо рычит от боли и складывается пополам, сильно прижимая колени к груди. Он всхлипывает и тихо мычит, качается туда-сюда, зажимая ладони между ногами, и откровенно дрожит, когда в нос забивается горьковатый аромат вина. И почему он ему так нравится? Странно. — Успокойся, омега, я не собираюсь трогать тебя. Всего лишь проведать зашёл, — Минхо удивляется той мягкости, которую преобрел его голос в данный момент. Он резко замолкает, поджимает алые губы и сглатывает, нервно вздыхает. Чёрт. Клубничный аромат уже начинает кружить голову, нужно уходить отсюда, иначе случится что-то непоправимое. — Я приставлю к твоей комнате охрану, чтобы подобных выходок больше не повторилось. Ещё не хватало, чтобы ты залетел от кого-нибудь, — он практически рычит, ведь от сладкого аромата течного омеги внутренний зверь начинает буянить, сердце заходится в бешенном ритме, а инстинкты вылезают наружу. Этого допустить нельзя. Нужно держать себя в узде, или стоило хотя бы подавители выпить, а потом уж заявляться сюда, но Минхо слишком спешил, поэтому наплевал на всё это. — Хё.. Хён, — лепечет на грани слышимости омега и подтягивает одеяло к себе сильнее, урчит и мычит. Он вдыхает глубоко и долго, пытаясь запечатлеть аромат вина в лёгких ещё надолго. Минхо может и злится, но не душит ароматом, будто бы контролирует его. Обычно, когда он злится, то его аромат действительно способен задушить не только омег, но и альф, но сейчас он совсем обычный, будто нет никакой злости и недовольства. — Не.. Не надо. Я больше не буду выходить, хён, — бурчит Чонин и фыркает, убирая прилипшие пряди волос со лба. Он поджимает губы, прикрывает глаза, сворачивается калачиком. Болезненно рвано вдыхая, омега мычит и вжимается лицом в подушку, хнычет. — Всё, уходи, хён.. Пожалуйста, уйди, — просит шёпотом Ян и закрывает рот и нос ладонью, прикрывает глаза и сильнее сжимается, негромко поскуливая. Не хочу я никуда уходить — крутится в голове у Минхо. Альфа поджимает, делает шаг назад, чтобы поскорее уйти и не дать этим странным мыслям и желаниям завладеть собой, но ноги несут его наоборот к кровати, на которой лежит омега. Чёрт. — Дверь в другой стороне.. — шипит Чонин, сильно сжимая подушку пальцами. Он ни за что не признается, что именно сейчас он хочет почувствовать тепло альфы, хочет получить хоть какую-то ласку, но это же Минхо. Ли грубый, не знающий, что такое нежность и ласка, он отвергает всё это и представляет из себя тирана, который думает только о себе. Минхо шикает на Чонина, зыркает недовольно и обходит кровать, становится прямо позади парня, но вскоре забирается на неё, склоняясь над бедным жаждущим омегой диким зверем. Тот смотрит чуть недовольно, но всё же хочет, жаждет этой близости. Минхо наклоняется своим лицом к лицу омеги, сразу же прижимается губами к чужим, проталкивает язык в чужой рот, активно исследует его, очерчивает ряды зубов, часто задерживаясь на острых клычках, которыми омега легко может откусить его язык и не только… Он целует долго, долго вылизывает ротовую полость, сплетает языки и довольствуется податливостью омеги. Чонин пытается активно отвечать, но он еле поспевает за темпом альфы. Он поскуливает и стонет, мычит и хнычет, когда Минхо кусает его губы и облизывает ранки на них, но не смеет оторваться от сладких губ. Чёрт. Это всё не должно зайти дальше. Нужно остановиться сейчас, иначе потом будет поздно. — Хороший омега. Такой податливый, ласковый и нуждающийся. Такие сладкие мальчики мне очень нравятся, — мурчит Минхо, оставляя горячие поцелуи на коже чужой шеи. Он спускается к груди, прижимается губами к твёрдым горошинкам сосков и всасывает их поочерёдно, обводит языком и даже прикусывает, отчего омега стонет громко и в спине выгибается, гонясь за приятными ощущениями. Чонин дышит громко и нервно, стонет будто бы задушенно и вжимается в кровать, пытаясь уйти от альфы, ведь тот увлёкся и не хочет выпускать его грудь из плена. Минхо отрывается от перевозбужденных горошин, от его губ тянется ниточка слюны, которая тут же обрывается, стоит омеге приподняться на локтях. Чонин смотрит на него глазами брошенного щенка, который так и просит, чтобы его приласкали. Его губы дрожат, с них срываются хриплые вздохи, с ресниц всё же падают капельки слёз. Он поджимает к себе колени, отползает назад, укладывается на подушку, выдыхает. Минхо удивляет такое поведение, но не забавляет как обычно, а наоборот дарит странные ощущения. Нет, он не хочет наброситься на этого омегу и затрахать его до потери сознания, не хочет видеть такой разбитый и одновременно открытый вид, который так и кричит «делай со мной, что хочешь». Он хочет немного другого. Например, доставить удовольствие и избавить на время от боли. Что? Это точно Минхо? Да нет. Что-то с ним не так. Он сам это понимает, но отогнать странное желание не может. Минхо подтягивает омегу к себе, кладёт руку на его бедро, чуть сжимает, но не делает больно. Он даже поглаживает это место, улыбается и усмехается, довольствуясь дрожью, пробежавшей по нежной коже парня. Даже во время течки, во время влияния природы Чонин боится его и готовится бежать, но при этом остаётся на месте, наблюдая за всеми его действиями взглядом испуганного зверька. Ли склоняется над парнем вновь, прижимается губами к губам, сразу же врываясь в полость рта языком. Его глаза закрыты, а вот глазки омеги распахнулись широко от неожиданности. Чонин готов захлебнуться стоном удовольствия от ощущения чужих губ на своих, но он даже вдохнуть нормально не может, растворяясь в умелых движениях языка и губ альфы. Когда альфа отстраняется, омега разочарованно мычит, заламывает брови и выдыхает. Он давит на чужую голову, пытаясь отстранить альфу от себя, когда тот прижимается к его шее. С губ срывается хныканье, а пальцы руки сильно сжимают рыжие пряди, оттягивают их, пытаясь поскорее отстранить. Чонин уже не может выносить этого всего. Если Минхо пришёл за чем-то большим, так пусть начинает, а не сводит с ума Чонина этими ласками, от которых тот только возбуждается сильнее. Минхо спускается по телу Чонина поцелуями до самого паха, утыкается ими в гладко выбритый лобок и прижимается сильнее, оставляя влажный поцелуй и пуская толпы мурашек по прекрасному телу. Омега дёргается на миг, резко сводит бёдра вместе и издаёт звук похожий на писк, но быстро замолкает, когда юркий язык альфы медленно очерчивает его возбуждённый член от основания и всё выше. Это приятно несомненно, но как-то не складывается с тем, с каким пренебрежением относится к Чонину Минхо. Чонин пытается ухватиться за отрезвляющие мысли, но вместо этого только сильнее тонет в этих приятных ощущениях. Он невольно громко выдыхает, когда горячее дыхание альфы опаляет чувствительную головку его члена, и лишь напрягается сильнее, мычит отрицательно и лепечет что-то. — Дальше положенного не зайду, не дёргайся, — альфа обхватывает головку возбужденного члена омеги губами, но останавливается на миг, анализируя свои слова. Как будто он собирался заходить дальше. Да он даже этого делать не собирался, но почему-то сейчас лежит, склонившись над омегой, и ласкает его возбуждённый член языком. С ума сходит, вероятно. Чонин горячо выдыхает в свою руку, которой прикрывает рот, и выгибается в спине от приятных ощущений и от того, насколько глубоко альфа заглатывает его член. Он протяжно стонет, когда Минхо втягивает щёки, создавая что-то на подобии вакуума, и сильно сжимает пальцами и без того помятое одеяло под собой. Жар снова и снова опаляет низ живота, предоргазменные судороги становятся сильнее, а рваные толчки и движения бёдрами лишь учащаются. Чонин хнычет, чувствуя, что вот-вот кончит, и приподнимается, кладёт руку на голову альфы и сжимает сильно его волосы, стонет громко, когда капельки спермы окрашивают ротовую полость и немного лицо альфы в белёсый цвет. Его обмякший член опадает, из задницы вытекает очередная порция смазки, а жар внизу живота лишь слегка притупляется, но не уходит совсем, ведь сцепку с узлом ему никто не дал. Омега, дрожа и нервно покусывая губы после яркого оргазма, переворачивается на бок, сжимается весь и тихонечко скулит, ведь от такого рода помощи он лишь сильнее возбудился и теперь совершенно открыто показывает своё желание в отношении Минхо. Может он и успел помечтать о чём-то, но он никак не ожидал того, что альфа уляжется рядышком, уткнётся в шею носом и довольно заурчит, явно наслаждаясь ароматом клубники. — Даже прогонять не станешь, шлюшка? Мне казалось, ты очень хотел, чтобы я ушёл, — шепчет на покрасневшее ушко омеги Минхо, чуть приподнявшись, и слегка прикусывает его, усмехается, слыша тихий нервный вздох. Даже если Чонин с криками будет прогонять его, Минхо всё равно никуда не уйдёт, будет гнуть свою линию и делать то, что считает нужным. Ещё ни перед одним омегой он не склонял головы и делал всё по-своему. А потому и сейчас сделает то же самое. — Ну что же ты молчишь, омега? Куда делся твой характер? — Ли перехватывает омегу за живот, подтягивает и прижимает к себе, переводит руку на его ягодицу, чуть сжимает и гладит большим пальцем. Чонин даже этому не противится, лишь одеяло подтягивает ближе к себе, худо бедно прикрывается и выдыхает. — Останься, хён, — его голос звучит твёрдо, так, будто он приказывает, и не потерпит возражений. Минхо удивляет это и даже немного застаёт врасплох. Чонин говорит так уверенно, без намёка на страх и явного понимания, что и кому он говорит. Он хочет чтобы альфа остался с ним? С течным омегой, который сводит его с ума одним своим ароматом? Нет уж, увольте. Минхо конечно держать себя в узде умеет, но не настолько, чтобы находиться в комнате с течным омегой и ничего не делать. Чонин с тихим вздохом немного двигается назад, прижимается спиной к крепкой груди и замирает. Ошеломленный Минхо прижимает руки к себе, не зная куда их деть и что вообще делать в этой ситуации. Минет так повлиял на Чонина? Помнится, совсем недавно он очень просил альфу уйти. Это всё очень странно и вызывает очень противоречивые чувства у альфы: он одновременно хочет уйти и остаться и понять не может, какой из этих поступков окажется более хорошим и правильным. Чонин действительно загнал его в тупик, но раз Ли всё ещё никуда не ушёл, значит требовательность омеги хорошо сыграла свою роль. Чонин негромко мычит, выпрямляясь, и переворачивается на другой бок, поднимает влажные глаза на Минхо, смотрит по-детски наивно, мило. Его губы сжаты в тонкую полосочку, брови вмиг съехались к переносице. Парень сжимает пальцами одеяло, выдыхает и подбирается к альфе ближе, прижимается носом к шее его и выдыхает горячо, заставляя толпы мурашек бежать по коже. Минхо хотел бы отстраниться или отстранить парня от себя, но он замирает, словно подросток, которого застали за просмотром порно, и не может даже нормально вдохнуть, когда слышит предовольное урчание и когда чувствует, как сладкий аромат усиливается в разы. Слюна скапливается во рту, клыки удлинняются, а дыхание сбивается. Чёрт. Чёрт чёрт чёрт! Минхо вскакивает с кровати, отгоняя от себя мысли о том, что он хочет этого омегу