Удар молнии

Всё получилось. В том углу, где он обычно сидел, располагался обрывок станка, и Тэхён примостился к нему, стоило заиграть первым нотам. Пак-сонсэнним бросил на него короткий взгляд, поджал губы и, опёршись на трость, прошагал к центру зала. До окончания отработок у станка он не сказал Тэхёну ни слова. Когда настала пора оттачивать шене, Тэхён остался без пары, и ему пришлось крутиться одному. Мысленно жалея, что не продемонстрировал навыков синхронности, он не сразу понял: Пак Ёндже не выключил музыку и дал ему дотанцевать. Два часа пролетели как один миг. Под конец занятия Тэхён стоял не в своём укромном уголке, а рядом с Юном — парнем, которого он заприметил как своего главного конкурента наряду с Давоном. Пак-сонсэнним поблагодарил всех за занятие и смерил Тэхёна ещё одним хмурым взглядом. Тэхён уже готовился было ответить на какую-нибудь грубость, но сонсэнним вздохнул, отчего между его бровей пролегла напряжённая складка, а после развернулся и, прихрамывая, вышел из зала. Тэхён не мог сдержать ликующей улыбки. Его приняли. С сегодняшнего дня он — ученик лучшего репетитора в лучшей балетной труппе страны. — От тебя несёт перегаром за версту. Когда взглянул на Юна, Тэхён всё ещё улыбался. Ему не было дела, пытаются ли его намеренно задеть и принимают ли его в коллективе. Теперь его цель казалась менее призрачной, и всё тело наливалось клокочущей энергией. Несмотря на физическую усталость, он сумел бы оттанцевать сейчас целый спектакль. — Вчера перебрал немного, — ответил Тэхён, и Юн усмехнулся. Остальные уже покидали зал, а он не торопился уходить — тяжело дыша, окидывал Тэхёна нечитаемым взглядом. — Наши артисты не позволяют себе алкоголь. С сегодняшнего дня ты в нашем классе, значит, тебе дадут хорошие партии. Ты не имеешь права подводить остальных. Тэхён продолжал улыбаться, чем, кажется, немало злил Юна. Тот простоял на месте ещё несколько секунд, но, поняв, что не дождётся от собеседника ответа, оглядел его оценивающе, а потом махнул рукой, как человек, который не хочет терять лица, и пошёл к выходу. Дверь закрылась с хлопком, и Тэхён остался один. Он облокотился о станок и, запрокинув голову, сморгнул выступившие слёзы. Его распирало от радости; как всегда в такие моменты, чувства наваливались на него разом, не умещались и взбухали внутри. Окажись здесь Чонгук, Тэхён бы, скорее всего, наплёл ему неразборчиво о чувствах… Чонгук. Тэхён покинул зал только для того, чтобы поскорее добраться до телефона. В раздевалке всё ещё были Юн и Давон. Увидев Тэхёна, они прервали разговор и, коротко переглянувшись, подошли каждый к своим шкафчикам. Тэхён не стал открывать новые сообщения от Чимина, сразу же перейдя к чату с Чонгуком. Их последняя переписка воскресила воспоминания о сегодняшнем утре: Тэхён проснулся в постели Чонгука с обнажённым верхом и в своих домашних штанах, у него раскалывалась голова, на прикроватной тумбе стоял стакан воды с таблеткой аспирина, а в Катоке его ожидали непрочитанные, которые прислали в восемь утра. JK: я уехал в Пусан на несколько дней, я бы сказал тебе вчера, но ты бы вряд ли запомнил JK: напиши как проснёшься JK: и выпей аспирин Тэхён привстал на кровати и привалился к изголовью. Его немного мутило, но в целом состояние было вполне терпимым. Он отчётливо помнил вчерашний вечер, и от этих воспоминаний он тушевался и в то же время испытывал безмерную радость. Какую-то… правильность. Taehyung: Я выпью. Спасибо. Taehyung: За всё. Ответы пришли уже после того, как Тэхён вышел из душа. Бросив полотенце на кровать, он открыл входящие. JK: о. доброе утро, соня ;) JK: мы всё обсудим, когда я приеду Тэхён понимал, что значит это «всё». К животу приливал жар — так же, как сейчас, когда, стоя в раздевалке, по прошествии нескольких часов, Тэхён всё ещё не мог смотреть на эти сообщения без улыбки. Он набрал новое. Taehyung: Теперь я в классе Пак Ёндже. Он, можно сказать, принял меня. Несколько секунд — и никаких признаков появления Чонгука в сети. Тэхён закусил губу, прикладываясь плечом к холодному шкафчику. Taehyung: У тебя там порядок? Обычно он не лезет к людям с ненужными вопросами, ждёт, пока они сами выдадут то, что посчитают нужным, но в этот раз ему захотелось, и он не был уверен, чего именно: узнать, всё ли хорошо у Чонгука, или показать, что ему хочется это узнать. — Поздравляем! Здорово у тебя получилось сломать сэма. Это был голос Давона. Тэхён, так и не дождавшись появления Чонгука в сети, отложил телефон в шкафчик. Он сказал уверенное «спасибо» и достал полотенце, намереваясь пойти в душ. Но Юн и Давон, уже переодетые, встали напротив. Они улыбались, будто были настроены на любезный разговор. — Сэм, видимо, стареет, — сказал Юн, бросив на Давона взгляд, говорящий: «Так ведь?» — Раньше бы он по стенке размазал того, кто посмел вытворить что-то такое во время его репетиции. — Вытворить что? — неуверенно переспросил Тэхён. Эти двое не выглядели враждебно, но он нутром чувствовал, что ничего хорошего от них ожидать не стоит. — Да ты же просто завалился в класс, не пройдя все этапы отбора… — подхватил Давон. Его тон не был оскорбительным или поддевающим, он говорил так, как говорят со старым другом. Только вот Тэхён его старым другом не был. — Пак-сонсэнним разрешил мне сегодня танцевать не просто так, — строго сказал он, не скрывая своей раздражительности: больше всего на свете Тэхён ненавидел притворяться. — Это его выбор. Он дал мне шанс. А в его компетентности я не сомневаюсь. Давон и Юн заметно опешили. Постепенно улыбки точно растрескались на их лицах. — Эй, ты слишком всерьёз всё воспринимаешь… — И если что, — перебил Давона Юн, — чтобы быть в его классе, тебя должны официально назначить к нему. Бумаги подписывает господин Чон. Тэхён невозмутимо пожал плечами. — С господином Чоном у меня вряд ли возникнут проблемы. Мне надо в душ. До завтра. И прошёл мимо, больше на них не глядя. Сегодня ничто не могло омрачить его хорошего настроения. Стоя в душе, он думать забыл об этих двоих. Все чувства Тэхёна мешались в трепетной радости: ему не терпелось проснуться завтра и выложиться на репетициях по полной, не терпелось на занятия к Хосоку, но больше всего — не терпелось увидеть Чонгука. Когда Тэхён растёр запотевшее зеркало над раковиной, на миг показалось, что в отражении стоит странный, слишком улыбчивый незнакомец. Возвратившись в раздевалку, он проверил телефон. Его не расстроило, что Чонгук не прочитал сообщения: наверняка он занят делами. Тэхён отписался Чимину и рассказал ему (не без излишнего самодовольства), что теперь он ученик Пак Ёндже, и Чимин в ответ достаточно искренне поздравил. Их дальнейшая переписка оборвалась звонком: на дисплее отобразился незнакомый номер. — Да? — ответил Тэхён, готовясь сбросить спам. — Привет, муженёк Чонгука. Это я. Узнал? Девичий голос. Тэхён ненадолго подвис, но почти сразу опознал в девушке Мишель. — Мишель? Привет. Как оказалось, Чонгук попросил её и Ханыля не дать Тэхёну заскучать, пока сам он уехал в Пусан вместе с Джисоном. За последнюю деталь пришлось зацепиться и переспросить, почему именно с ним. Тэхён старался говорить ровно, чтобы Мишель не пустилась в шутки про ревнующих мужей. — Да я откуда знаю. Ему нравится ездить в командировки с Джисоном. У Джисона, говорит, хорошо подвешен язык, в отличие от меня и Ханыля. Самое то на переговорах. Тэхён не сказал ей, что не знает никого, чей язык был бы подвешен лучше, чем у неё. Пока от странного волнения при мыслях о Чонгуке и Джисоне у него перехватывало дыхание, Мишель затараторила: завтра вечером они покажут ему Сеул, поведут туда-то и туда-то, потому что Чонгук сказал, что Тэхён так нигде и не успел побывать. — Ты не знаешь, когда он вернётся? — прервал её Тэхён. — Если бы он делился со мной таким, то твоё обручальное колечко было бы на моём пальце. Сам спроси. Его одновременно выводила и забавляла её невежливость. Или, лучше сказать, показная грубость. — Поездка рабочая, — парировал Тэхён. Мишель вздохнула, и уже в следующую секунду её голос прозвучал более мягко, будто она сдалась: — Он не сказал, когда вернётся. Он и сам пока не знает, я думаю. — Понятно, — протянул Тэхён. — Давай, бывай. — В голосе Мишель прозвучала незлая усмешка. — Завтра тебе наберу.

* * *

Чонгук так и не ответил в Катоке. Периодически проверяя, прочитаны ли сообщения, Тэхён доехал до дома на автобусе (ему нравилось изучать маршруты), заварил себе крепкий кофе, невзирая на поздний час, и развалился в гостиной с книгой, которую с того момента, как приехал из Тэгу, никак не мог дочитать: репетиции отнимали у него много сил, и времени не оставалось. В глубине души Тэхёна расстраивало, что Чонгук так и не предложил ему вместе посмотреть Сеул. Понятное дело, что инициативу Тэхён мог проявить и сам, но разве поводить по достопримечательностям — не то, что должен сделать Чонгук как сеулец? Было ещё кое-что. Возится ли Чонгук с ним как с ребёнком, оставляя на попечение своим друзьям, или пытается помочь ему обрести в Сеуле новых приятелей? Завибрировал мобильный. Тэхён весь подобрался, увидев, что звонит не кто иной, как Чонгук. На часах было начало двенадцатого. Прежде чем ответить на вызов, ему не пришлось перекладывать ляссе — оно так и осталось между теми же страницами, что изначально. — Поздравляю, — прозвучал хриплый и уставший голос Чонгука в трубке. — Я знал, что рано или поздно Пак Ёндже тебе сдастся. Значит, он только сейчас прочитал то, что написал ему Тэхён несколько часов назад. — Спасибо. — Прочистив горло, Тэхён откинулся на спинку дивана. — Звучишь уставшим. — Я и правда устал. — Послышалось приглушённое чирканье зажигалки, затем — звук раскрывающегося окна и сигналы машин. — Я не хотел уезжать, но поездка очень важная. — Связана со стартапом… — Тэхён прикрыл глаза, вспоминая имя, — Ким Намджуна? — Да. Чхве Ёншиль, которая возглавляет департамент инноваций в Министерстве здравоохранения, приехала сюда поиграть в гольф. Мы за ней. — Вы что, преследуете госслужащую? — усмехнулся Тэхён, прикрывая лоб рукой. Голос Чонгука успокаивал его получше чтения. — Конечно, нет, — с улыбкой сказал Чонгук. Затянулся, выдохнул. А потом снова заговорил, охотно поясняя: — Она упирается и не хочет давать добро на заключение контракта с компанией Намджуна. Считает, раз нет опыта и цифр в возрасте, то и нечего соваться в серьёзные дела. В Пусане она играет в гольф с мэром. А с сыном мэра неплохо знаком Джисон. Мы хотим попробовать пообщаться с ней в неформальной обстановке. — Может, на неё оказал влияние твой отец? Ты говорил, он вмешивается в твои дела. — Нет. Исключено. Он не настолько всемогущ и, вообще-то, не такой плохой человек, чтобы подкупать или подговаривать госслужащих только для того, чтобы повоспитывать сына. Он ничего такого не делал. То, на что ему хватило совести добропорядочного гражданина, ограничилось просьбой к налоговикам завалить нас внеплановыми проверками. Из-за них мы могли просто-напросто не уложиться в сроки и лишиться контракта. — Чонгук осторожно подбирал слова — он упрощал речь максимально, чтобы Тэхён понял самую суть. — Да и теперь, когда я окольцован, — прозвучала ухмылка, — он считает, что своего добился. Ему не нужно мне мешать. Тэхён задумался. Неужели такой человек, как Чон Чонхун, не предположил, что внезапный и так вовремя подоспевший брак сына на самом деле фиктивный? Свои мысли Тэхён решил не озвучивать вслух. Наверное, потому что прямо сейчас, когда в отношениях с Чонгуком веяло неопределённостью, он не хотел произносить это слово — «фиктивный». — Если ты хочешь впечатлить Чхве Ёншиль, — Тэхён вернулся к безопасным темам, — то сними свой пирсинг и уложи волосы как следует. — О, если она настолько недальновидна, то это её… — устало начал Чонгук. — Ты же не ходил на встречи с ней в джинсах? Тишина. — Чонгук? — Я не помню, — выдохнул он. — Я был одет как обычно. — Она могла посчитать это неуважением. — Что глупо с её стороны… — Чонгук. Вздох. Щёлканье закрывающегося окна. — В моём деле из всех людей, что мне встречались, больше всего доверия заслуживали те, кто не обращает внимания на такое. — Да. Но, скорее всего, Чхве Ёншиль строила карьеру в те времена, когда доверия не заслуживали люди, которые не удосуживаются надеть галстук на важную встречу. И знаешь… — Тэхён закусил губу, решаясь. Он больше любил слушать, чем говорить, но Чонгук — вроде как — ждал с интересом. Тэхён выдохнул и уронил руку с лица. — Это как когнитивный диссонанс, что ли. Как бы она ни была умна, она всего лишь человек, и в ней всё может неосознанно противиться тому, что… ну, можно было иначе. Можно было проживать жизнь не как она и люди её поколения, а как ты. Её следует понять и быть к ней немного снисходительным. Не судить её так строго, как судишь ты. Я уверен, у тебя на лице написано, как ты к ней относишься, даже если ты ей вежливо улыбаешься. А ты попробуй встать на её место и быть с ней искренним. У Чонгука скрипнула кровать, зашуршала простыня. Тэхён смотрел в потолок, но видел Чонгука, лежащего в темноте номера. — Я бы так и слушал тебя. Значит, ты по телефону более разговорчивый? От низкого обволакивающего голоса перехватило дыхание. Тэхён зажмурился, сдерживая рвущуюся улыбку. Он не сказал, что обычно по телефону он говорит сухо и по фактам. В отношениях с Ванджуном, его бывшим, было так же. Знакомые много лет, они переступили этап романтических ночных звонков. Сказать по правде, переступили все романтические этапы. — Ты меня переодел ночью? — спросил Тэхён. От того, что сказал Чонгук, он разволновался, но остатки смелости были всё ещё при нём. — И это всё, что ты хочешь узнать про минувшую ночь? — Я к тому, что… — Тэхён укусил щёку изнутри. — Я надеюсь, мне не было плохо. — Только не говори, что ты всё забыл. — Я помню всё, кроме момента с раздеванием. Они говорили почти одновременно, подхватывая фразы друг друга. — Неудивительно, ведь ты уже спал. Я понял это не сразу — ты спал с открытыми глазами. Тэхён обессиленно застонал, скатываясь вниз. — Я что делал? — Спал с открытыми глазами, — самодовольно повторил Чонгук. Звучал он как ребёнок, которому одному известно о самой волшебной тайне мироздания. — Боже… — Ещё мило бормотал и хватал меня за волосы. Это твой фетиш? Мои волосы? — Нечестно, что я не помню. — Тэхён сглотнул горький стыд. — Ты можешь сказать что угодно, и никто это не проверит. — Когда приеду, покажу, как ты расцарапал мне кожу головы… — Ты придумываешь. Чонгук гортанно рассмеялся. Тэхён слышал, что его клонит в сон, но не хотел с ним прощаться. И Чонгук, спрашивая, думал, кажется, так же: — В каком месте в Сеуле тебе хочется побывать сильнее всего? — Кёнбуккун, — без раздумий ответил Тэхён. Он представил, как Чонгук скажет «предсказуемо», но вместо этого тот сонно проговорил: — Не ходи туда ни с кем. Мы сходим вместе, когда я приеду. Сердце Тэхёна пропустило удар. Усмехаясь (и скрывая волнение), он спросил: — Ты же не приставил ко мне твоих подчинённых как экскурсоводов, чтобы я никуда не сходил с Сокджином — единственным моим другом здесь, — пока тебя нет? — Ты переоцениваешь мою дальновидность. — Хорошо, если так. Это было бы перебором. — Что именно? — Чрезмерный контроль. Он душит любого. Зазвенела тишина. Тэхён подумал, что Чонгук уже уснул, но тут послышалось тихое: — Спокойной ночи, Китри. Нам обоим рано вставать. И, несмотря на сонливость, он не оборвал связь до того, как Тэхён произнёс: — Спокойной ночи, Чонгук.

* * *

Больше всего Тэхёну нравилось в Сокджине, что тот не обижается по мелочам. Если бы он начал злиться (а злиться ему было на что: приятели-геи привели его, гетеросексуального парня, в гей-клуб, а после внезапно ретировались, оставив одного), Тэхён бы утонул в ненужных объяснениях, чего делать не любил. Слова оправдания, высказанные по мелочам, всегда казались ему бессмысленными, обычной игрой без сути. В близких отношениях достаточно изложить безоценочно ситуацию — так Тэхён считал. И Сокджин эти правила принял. На занятии с Хосоком Тэхён, отвлечённый мыслями о репетиции с Пак-сэмом, немного расслабился. Это не могло остаться незамеченным. Когда под вечер Тэхён с Сокджином стояли у входа в здание студии, докуривая сигареты, к ним подошёл Хосок. Одет он сегодня был особенно причудливо: хаки-панамка странным образом сочеталась с мутно-фиолетовой курткой и в цвет ей брюками-карго. — Я что-то не вижу в тебе рвения, — сказал Хосок Тэхёну. Курил он не сигарету, а какую-то вишнёвую парилку и выдыхал сизый дым в осеннюю морось. — Если приходишь сюда просто время провести, то лучше проводи его в балетном зале. С пользой. — Мне сложно запомнить последовательность ваших движений, — нехотя признался Тэхён. — Тело не двигается машинально. Это странно и непривычно. Хосок задумался, забавно прищурившись. Затем кивнул. — На выходных останься со мной после занятия, когда все уйдут. Попробуем кое-что. — Фу, он же муж твоего брата, Хоби… — прогоготал Сокджин. Карма настигла его быстро: он подавился дымом и закашлял сквозь смех. Хосок окинул Сокджина то ли презрительным, то ли дружеским взглядом. Прежде чем уйти, сказал «идиот» и, конечно же, «для тебя я Хосок-сэм». — Я на подработку, — заныл Сокджин, когда они с Тэхёном остались вдвоём. — Удачно тебе посмотреть Сеул. Это даже звучит, блядь, странно. Твой муж устроил тебе дистанционную свиданку. Нет, свиданку с его подчинёнными… Тэхён хмыкнул и покачал головой, похлопав Сокджина по плечу, как нерадивого ребёнка. Забавно, что, пока не озвучил свои планы, организованные Чонгуком, странными они не казались.

* * *

Чонгук редко отвечал в Катоке и, полусонный, звонил по вечерам. Было что-то интимное в том, чтобы лежать в шершавой постели, в окружении темноты, и засыпать, вслушиваясь в его хриплый голос. Тэхён забросил чтение. В этих разговорах он нашёл для себя новое утешение. Он одномоментно хотел и не хотел, чтобы Чонгук предложил видеозвонок: казалось, увидь Тэхён его лицо, обрети Чонгук больше формы и стань он реальнее, всё может рассыпаться и в то же время намертво скрепиться. Тэхён потом не раздерёт всё на части. Тэхёну было страшно-хорошо. — Покричать в зале? — засмеялся Чонгук. Тэхён представил, как он сонно закрыл глаза и как на его губах застыла улыбка. — Зачем? — Я не знаю. Он так и сказал — встать и кричать, глядя на себя в зеркало. Думаешь, твой брат спятил? — Это ты мне скажи. Разве у вас, танцоров, нет таких практик? — Нет, конечно, — засмеялся Тэхён, переворачиваясь на бок. Телефон он уложил между подушкой и щекой. — Я заезжал к твоей маме после пережитого шока. Она сказала, в этом что-то есть. Высвобождение энергии? Да, так и сказала. — Так ты закричал? — Мне пришлось. — О, значит, тебе хотелось… Я знаю, потому что иначе ты бы отказался. Так что, ты теперь часть спятившей семейки Чон? Они оба рассмеялись: Тэхён коротко, Чонгук хрипло. Было слышно, как его снова безудержно клонит в сон. — Вы точно в Пусане из-за игры в гольф? Ты говоришь так, как будто отработал сутки на заводе. — Мы помогаем Намджуну вносить в приложение правки. Удалённо. — Как успехи с Чхве Ёншиль? — Она пока бегает от нас, но мы её поймаем. — Я не сомневаюсь. У вас всё получится. — Тэхён сказал не потому, что так принято говорить. Он правда в это верил: Чонгук упёртый, он привык добиваться своего, и мир отвечает ему взаимностью. — Спасибо. — И с придыханием: — Тэхён. Всё чаще Чонгук стал звать его по имени, и делал он это по-особенному — гравируя слоги так, что слово «звать» казалось вдруг неуместным. Таким голосом не зовут. Им приковывают.