Страницы нашей реальности

Они договорились, что Югём будет приходить три раза в неделю. Неважно, какие дни, когда ему удобно, но три встречи в неделю по три часа обязательны. Мужчина решил, что будет приходить в понедельник, среду и пятницу. Во время их встречи Югёму было запрещено писать. Он будет использовать диктофон, чтобы позже написать каждое слово Тэхёна. Ему просто нужно внимательно слушать его и как можно быстрее написать книгу, чтобы Ким успел её прочесть. А публикация книги будет лишь после смерти артиста. Так они договорились.   Сегодня среда. Его первый рабочий день. Югём не волновался, но странное чувство съедало его изнутри. Чувство, когда ты понимаешь, что человека, с которым ты будешь работать следующий месяц или два, может не стать в любой момент. Даже если они успешно напишут его книгу, колоссальный успех ждёт мужчину лишь после публикации книги. Тэхён пообещал ему карьерный рост, потому что весь мир будет скупать книгу о его жизни, а за Югёма будут драться — каждый захочет поработать с человеком, написавшим биографию легендарного артиста. Хан это знал и без его объяснений и обещаний. Некое чувство вины рождалось при мысли, что лишь смерть Кима принесёт ему успех.   Ещё одним условием было — не изучать биографию Тэхёна самостоятельно и всех, кого он будет упоминать, в Интернете. Это было простой просьбой, с которой Югём уж точно справится. Как бы он ни спешил приступить к работе, ему не настолько была интересна чужая жизнь, чтобы рыться в Интернете.   Ким нанял ему постоянного водителя, который ждал Югёма целых десять минут. Мужчина, пыхтя, сел в машину и неловко извинился. Ему было стыдно не только перед ним, но и перед Кимом. Наверняка, он его ждал. По словам Ёнми, мужчина просыпался раньше всех, а с нынешних пор он с утра ждал его.   А Югём опаздывал на целые двадцать минут. Пусть и Тэгу не такой большой, как Сеул, где работал Югём несколько месяцев назад, но пробки невозможно обойти. С учётом задержки в дороге, он опаздывал чуть ли не на час. Ему не хотелось подводить Кима, ведь тот решил щедро оплачивать его труд.   Последние два дня Югём слушал песни Кима. Пришлось признать, что мама была права — Тэхён отличный певец. Мужчина даже читал переводы его песен. Каждая из его композиций была написана с любовью, иногда болью. Каждая песня хранила в себе частичку души артиста, и это передавалось и ему самому.   Водитель оказался молчаливым. Югёма его характер не особо волновал, но в салоне машины было так тихо, что мужчина почувствовал себя неловко. Он был уверен, что Ким был щедр по отношению к своим работникам и так же, как и его, оплачивал труд водителя больше, чем надо. Но от чего мужчина за рулём такой угрюмый, Югём так и не понял.   В мёртвой тишине они дошли до ворот дома. Югём хотел поблагодарить, но передумал. Молча вышел из салона машины и, достав ключ, который дала ему Джиён, открыл калитку. Запах после дождя был великолепным, а во дворе Кима росли ещё и цветы, чьи ароматы перемешались с дождевым и заполняли лёгкие.   Югём вошёл в дом, где царила такая же гробовая тишина, как и в машине. Ёнми не было видно, но сидела Джиён. Женщина пила чай за маленьким кофейным столиком, задумчиво смотрела в окно, через которое виднелись голые ветви деревьев. Югём зашагал в её сторону. Всё ещё было немыслимо осознать, что он работал с отцом Ким Джиён. Если Ким Тэхён был звездой во времена его мамы, его дочь — его времени. К тому же Джиён была невероятно красивой. Даже сейчас, когда она была не в лучшем виде, Югём считал её бесподобной.   — Добрый день, госпожа Ким, — Югём сел напротив и заметил опухшие глаза Джиён. Сигарета, которую она наверняка курила за чашкой кофе, тлела в заполненной пепельнице.   — Вы опоздали, — голос был уставшим.   Мужчина виновато улыбнулся и встал, чтобы подняться к Киму. Ему хотелось посидеть с женщиной, поддержать, пообещать, что всё будет хорошо, но в то же время сам понимает — все слова бессмысленны. Она чувствовала беспомощность, потому что ничем не мог помочь отцу. Наблюдать за медленной смертью родителя — Югём знал, какого это.   Ёнми вышла как будто из ниоткуда. Потрепала его волосы и вместе с ним направилась в комнату своего господина. На руках был поднос со стаканом свежевыжатого апельсина и сытные сэндвичи. Ёнми радостно заявила, что теперь она будет готовить и для него, поэтому на подносе по два стакана и сэндвича. Югём любезно улыбнулся и поблагодарил её за заботу.   Они зашли в комнату вместе. Югём заметил, что в комнате больше не пахло медикаментами. Тут же он заметил ароматные палочки. Нетрудно было разобрать, чем пахло, только в этот раз запах был четче. Ким позвал его за стол, попросил позавтракать вместе. Разве Югём мог отказать? Всё же ему платили, и он чувствовал обязанность. Мужчина сел напротив Кима. Стол находился рядом с окном с видом на сад.   — Спасибо за личного водителя.   Ким хмыкнул.   — Пустяки. Я же живу далеко от центра города. К тому же мы договорились, что ты будешь приходить в девять утра, а в это время трудно найти такси с адекватными ценами. И ещё, — он отпил апельсиновый сок и продолжил, — на первый раз прощаю, но в следующие разы каждое опоздание будет компенсироваться.   — И как же?   — Будешь оставаться на сколько опоздал.   — Хорошо, — ответил с улыбкой.   Ким не звучал больным. Если не смотреть на него, по голосу можно было решить, что мужчина совсем здоров. Конечно, временами ему тяжело было дышать. Пока Ким завтракал, Югём наблюдал за дождём, который только усиливался.   Капли были крупными, тёмными и наверняка ледяными. Тучи нависали над ними. Они были чёрные, страшные, но в то же время притягательными. Высоко, между тёмными тучами раздавались раскаты грома. Далеко от дома, ближе к окраине города, ударила голубая вилка молнии. Югём закрыл окна по просьбе Кима. Хану нравилось наблюдать за буйной природой.   — Не люблю грозу. Ненавижу, — будто объяснялся Ким.   Дождь хлынул.   — Можно узнать причину?   — Обязательно расскажу, но не сегодня. За день вряд ли получится рассказать всю жизнь, — улыбнулся мужчина и кивнул на нетронутый сэндвич. — Попробуй, Ёнми специально для тебя готовила.   Во время совместного завтрака Тэхён задал несколько вопросов касательно прежней работы Югёма. Хан чувствовал, что мужчина хотел задать более личные вопросы, но не осмеливался, и Югём в этом ему не помог. Ему ничуть не хотелось отвечать на вопросы по поводу личной жизни. Закончив с завтраком, они переместились на диван. Югём помог Киму сесть поудобнее, а сам уселся на кресло рядом. Достал диктофон, который купил по совету мужчины, и включил.   — Всё готово, — сообщил он и Ким сделал глубокий вдох.  

~~~

  Было уже за полночь. Парень, которого можно было мальчиком назвать, шатался по улице. Нет, он не был под дурью — его ноги не держали его. Двенадцатичасовая работа вымотала его, а дома он был несколько дней назад. Последние три дня он ночевал в кладовке кофейни, где работал. Теперь же, шагая домой, он надеялся, чтобы там дрыхнул лишь его отец, а не все его приятели, с кем мужчина любил выпивать.   Ким Кёниль не всегда таким был. Всего несколько месяцев назад он был любящим отцом, заботливым мужчиной и дружелюбным соседом. Тэхён впервые за многое время мог улыбаться искренне. Любовь и уважение к отцу, которые умерли в нём в далёком детстве, вновь проснулись. Он даже смог принять женщину, которую Кёниль привез, ведь Тэхён понимал: это она изменила его отца. Ей мальчик был благодарен.   Но сейчас он ненавидел всех. Себя, отца, эту женщину, которая разбила сердце его отцу и вернула прежнего его, свою никчёмную жизнь. Слёзы бежали по его исхудавшим щекам. Он так же ненавидел свою слабость. Он ненавидел обстоятельства, которые не давали ему достичь своих целей. Возможно, было ошибкой назвать их целями, ведь он лишь мечтал.   Мечтал однажды стать певцом в одной группе. Хотел стать главным вокалистом. Он горько усмехнулся своим мыслям, самому себе, глупо верившего, что у него всё получится.   Он как можно тише открыл входную дверь. Свет во всём доме был выключен, поэтому парень решил, что отец напился и спал. Дом пропах сигаретами и алкоголем. Тэхён сморщился и быстрыми шагами направился в свою комнату. Нужно было привести дом в порядок, но парень сваливался с ног.   В его маленькой комнате пахло сыростью. Тэхён открыл окна и, переодевшись, упал на кровать. Он был уставшим, но на размышления и самокопание всегда находились силы. Ким лежал, уставившись в потолок, краем уха слыша храп отца.   Он часто вспоминал маму, даже если нечего было вспоминать. Мальчик знал лицо матери только по фотографиям, от которых Кёниль хотел избавиться. За что и был избит в шестилетнем возрасте разъярённым отцом. Но Тэхён смог сохранить единственную память о матери.   Парень достал её фотографию под подушкой. Грустно улыбнулся, прижимая фото к груди. С уголков глаз сорвалась единственная слезинка. Чувство тоски пожирало его изнутри. Он не знал, даже не догадывался, каким человеком была его мать, но он любил её.   Возможно, это из-за плохого отца, который никогда не показывал ему свою любовь. Возможно, Тэхён просто искал любовь.   — Мама, сегодня я так много трудился, что ноги дрожали. Сколько ещё я должен работать? — он шмыгнул носом, поднял фотографию матери и взглянул ей в глаза. — Не знаю, одобряешь ли ты моё решение, но я коплю деньги, чтобы сбежать отсюда. Я больше не могу жить с отцом. Я собираюсь сбежать в Пусан. Пока не уверен, что там буду делать, но хочу стать участником музыкальной группы. Мне сказали, что там есть специальные люди, которые ищут талантливых парней. А я ведь неплохо пою, мам.   Мальчик прижал фотографию к груди. Слёзы были горькими, усталость чувствовалась во всём теле, и Тэхёну очень хотелось уснуть в обнимку с мамой. Но даже жуткая измотанность не давала ему спокойно закрыть глаза и провалиться в сон. Он дрожал, потому что отец уже несколько месяцев не платил коммунальные услуги, и дома было невозможно холодно.   — Я планирую накопить нужную сумму до своего дня рождения. Хочу встретить свой шестнадцатый год на Земле в новом городе, — сквозь слёзы продолжал делиться. Иллюзия того, что мать его слушала, даровала ему чувство спокойствия. Таким образом он боролся со своим одиночеством.   Внутри него всегда было чувство, будто жизнь была дана ему, чтобы он медленно ломался. Он бы даже мог сравнить это с медленной смертью, но надежда в лучшую жизнь и стремление к ней не позволяли ему пасть ниже, упасть на дно.   Возможно, его мечты — просто небылица. Может, они отвлекали его от нескончаемых проблем. Скорее всего, эти надежды не давали ему опустить руки. Тэхён не был уверен, что сможет достичь всего, о чём мечтал. Но кто мог ему запретить каждую ночь представлять, что с ним всё хорошо?   Сколько бы тревожных мыслей ни было, Тэхёну было хорошо витать в них. Там не было отца, который избивал его, там не было его отвратительных одноклассников, там он не был простым парнем из Тэгу. Там он был Ким Тэхёном.   Наверняка уснувший в обнимку с фотографией мамы юный Тэхён даже не смел надеяться, что он станет кем-то большим. И наверняка у него и в мыслях не было, что судьба заберёт больше, чем даровала. Может, если бы он знал, он бы остался с отцом? Тогда жизнь его была бы грязью. Но ведь всякое лучше, чем жить в каторге. Маленький Тэхён не согласился бы.   Мальчик спал беспокойным сном. Каждый шорох заставлял тело вздрагивать. Дверь была заперта, он проверял несколько раз, но кусок старого дерева точно не выдержал бы ярость и раздражение отца, которые он испытывал к своему сыну. Если бы Кёниль относился к своему сыну, как и многие другие, за которыми наблюдал Тэхён, мальчик отказался бы от своей затеи уйти как можно дальше отсюда? Нет.   Завтра ему надо было покинуть дом раньше пробуждения отца. Тэхён не рисковал поставить будильник, но он всегда просыпался вовремя. Может, судьба его всё-таки любила? Мальчик планировал отработать чужую смену за полставки и помочь своим соседям за небольшую оплату.   Ночь была холодной. Фотография, прижатая груди, не делилась своим теплом, а шорохи со стороны отцовской спальни не давали крепко заснуть. Но Тэхён привык. Он проснулся рано утром, до восхода солнца, ведь в это время года рассвет переносился на час позже. Тихими шагами, молясь, чтобы Кёниль всё ещё спал, он направился в сторону кухни. Отец любил пить, значит, закусок было несложно найти в дохлом холодильнике. Тэхён скрипнул дверью сырой кухни и облегчённо выдохнул, оказавшись напротив своей цели.   — Явился домой, щенок, — голос отца как гром среди ясного дня. Тело покрылось мурашками. Тэхён застыл, глаза сами закрылись. — Неужто пришёл обрадовать отца своими денежками? Я, между прочим, тут с голоду умирал.   Кёниль усмехнулся трусости своего сына и грубо оттолкнул его в сторону. Мужчина достал из холодильника кастрюлю со вчерашним рамёном и пиво. Тэхён сморщился — с утра выпивать в стиле его отца, но он всё не привыкнет. Кёниль замахнулся на него бутылкой. Тэхён запоздало среагировал, но дальнейшего удара не почувствовал. Мужчина издевался над ним, опять заставлял гадать, когда же его терпение лопнет.   — Чего шарахаешься родного отца? — мужчина сел за стол и принялся за свой завтрак. Живот Тэхёна заурчал, что только забавляло мужчину. — Работаешь днями и ночами, ни копейкой не делишься с отцом, но всё ещё голодный? На что ты тратишь деньги? Принимаешь наркотики? — и грязно засмеялся. Тэхёну хотелось исчезнуть, выбежать отсюда. — Поделись и со мной. Мне надоели эти пива. Не молчи, — весёлый тон сменился раздражённым. Мужчина теперь не улыбался издевательски. В глазах теплилась необоснованная ненависть к своей кровинке.   — Я не принимаю, — тихо ответил мальчик, опуская взгляд на пол. Хотел провалиться под землю.   — Деньги заработал?   Тэхён покачал головой, на что Кёниль прыснул. Он встал с места, с громким стуком поставил банку пива на стол и возвышался над Тэхёном. Мужчина сильно сжал его плечо, заставляя посмотреть в его злые, полные ненависти глаза.   — Не ври мне, сынок, — вторая рука обхватила его подбородок. Он сжимал так, будто хотел не просто сделать ему больно, а серьёзно навредить. — Отдай папе деньги и вали куда хочешь. Ну же, сынок, ты ведь не хочешь, чтобы я сделал тебе больно?   — У меня нет денег. Мне ещё не заплатили, — он пытался унять дрожь в голосе. Впервые смог ответить мужчине, смотря тому в глаза. — Сегодня должны выдать зарплату.   Кёниль улыбнулся. Любой другой принял бы эту улыбку за добрую, но не Тэхён. Это жест обещания, что он ещё получит по заслугам, но позже.   — Тогда чего тут стоишь? Иди и заработай для отца. Хоть какая-то польза от тебя.   Сильные руки исчезли. Тэхён облегчённо выдохнул. Сегодня без кулаков. Кивнув, он выбежал из кухни и залетел в свою комнату. Достал рюкзак из-под кровати и стал собирать вещи. Рюкзак был небольшим, поэтому ему пришлось взять с собой лишь самое необходимое. Деньги положил в самый дальний карман. Рядом сложил фотографию мамы. Было рискованно выходить из дома через главный выход, поэтому Тэхён выпрыгнул из окна.   Снег, который выпал два дня назад, уже успел превратиться в лужи. Тэхён смотрел на свои старые ботинки и надеялся, что они переживут эту зиму. Сегодня он окончательно покинул отцовский дом. Может, не стоило? На дворе зима. Но ведь и дома он мёрз. Смысл жить в холоде и страхе, если можно было избавиться от постоянного ужаса и продолжать жить в морозе?   Тэхён направился в кофейню, где горел слабый свет. Он слегка улыбнулся. Его там ждала Союн со свежей выпечкой. Увидев её издалека, мальчик хотел забежать внутрь, но тяжёлый рюкзак не давал ему сорваться на бег.   Хоть кофейня и принадлежала женщине, Союн очень редко там бывала. Заведением управлял её сын Сынмин, который еле разрешал мальчику ночевать в кладовой. Ему повезло встретиться со старушкой. Союн ему не откажет. Может быть, даже заберёт к себе домой. Тэхён этой мысли глупо улыбнулся и быстро отмахнулся.   Он вошёл внутрь незаметно, пытаясь обрадовать её своим неожиданным визитом. Женщина сидела спиной ко входу, это заметно упрощало задачу остаться незамеченным. Тэхён скинул рюкзак и тихо зашагал к ней. Его холодные ладони закрыли ей глаза. Женщина хохотнула, накрывая руки мальчика.   — Тэхён-и, это ты? — он убрал руки и сел напротив. Женщина вся сияла. Наверное, никто не испытывал такую радость при виде него. — Ты так вырос! — Союн осмотрела его с ног до головы. В последний раз они виделись три месяца назад. Женщина не жила в Тэгу, поэтому крайне редко навещала своего сына, который появился за кассой. Мужчина закатил глаза, увидев Тэхёна вместе с матерью, и вновь исчез.   — Я рад вас видеть.   — Ты, наверное, голоден, — женщина протянула ему тарелку с нетронутым куском пирога. — Отец всё ещё пьёт?   Тэхён кивнул и принялся за завтрак. Ему было неловко просить о ночлеге, но он не знал, куда ещё он мог пойти и к кому обратиться. Сделав глубокий вздох, он поднял взгляд на женщину, но заметил направляющегося к ним Сынмина с подносом в руках. Мужчина поставил три кружки чая и сел рядом с матерью. Они оба смотрели на Тэхёна виноватым взглядом.   — Что-то не так?   Оба взрослых молчали. Это молчание настораживало. Союн протянула ему кружку и кивнула, призывая сначала позавтракать. Тэхён неотрывно смотрел на Сынмина, которого было непривычно видеть виноватым. Обычно мужчина всегда ворчал и очень редко искренне улыбался мальчику.   — Тэхён, дело в том, что ты больше не можешь тут работать, — начал мужчина, прикусывая губу и избегая его взгляда. Тэхён перевёл непонимающий взгляд на женщину.   — Я в чём-то провинился? — внутренняя паника нарастала, глаза наполнялись слезами. Он был готов молить о прощении на коленях.   — Нет, солнышко, это не касается тебя. Дело в том, что мы продали кофейню, — Союн пыталась улыбнуться, чтобы дать понять ему, что всё было хорошо. Но ничего не было хорошо. Тэхён молча смотрел на них. Слёзы застыли в уголках глаз.   — Тут твоя зарплата и премия. Скоро Новый год, купи себе тёплый свитер, — Сынмин протянул ему толстый конверт с деньгами и слабо улыбнулся. — Прости, дружище, прости.   Тэхён пришёл в себя, когда его заключили в тёплые объятия. Он смотрел перед собой. В голове было пусто. Лишь в руках лежал конверт. Наверняка, щедро оплатить его труды была идея Союн.   Мальчик вырвался из чужих объятий. Взрослые смотрели ему вслед, когда он выбежал из кофейни, подхватив рюкзак. Холодный ветер ударил в лицо. Ком в горле увеличивался. Глаза бегали по пустым улицам. Куда идти? В каком направлении бежать? Тэхён присел и, схватившись за волосы, завопил.   Он ещё несколько минут сидел, спрятав голову между колен. Вопль сменился плачем. Спустя время слёзы перестали течь по щекам, но внутри всё болезненно сжималось. Тэхён встал лишь из-за усиливающегося ветра. На нём была совсем лёгонькая куртка, а уши вовсе замёрзли и были красными от холода. Шмыгнув носом, он направился в сторону своей улицы. Он вспомнил, что должен был помочь соседу.   В памяти всплыло лицо парня, что старше на несколько лет. Тэхён не знал точно, но предполагал, что соседу было слегка за двадцать. Они не особо общались, однако Гвансон, так звали парня, всегда приветствовал его и даже несколько раз спасал от гнева отца. Правда, это было года два назад. Но Тэхён до сих пор благодарен.   Он увидел Гваносна издалека. Парень, как всегда, трудился во дворе. Его отец работал механиком, поэтому за их домом валялось много разных запчастей. Тэхён вздохнул, натянул на лицо улыбку и быстрее зашагал в сторону нужного здания. Их дом находился на другом конце улицы, поэтому он не волновался, что Кёниль мог его заметить.   — Добрый день, хён, — Тэхён искренне улыбнулся. Гвансон, заметив гостя издалека, уже приближался к нему, чтобы приобнять. Они не были близки, но Тэхён чувствовал необъяснимую теплоту, когда находился рядом с ним.   — Ты рано. Что-то случилось?   Они присели на скамейку, сделанную из огромного куска металла. Тэхён отрицательно покачал головой. Ему было слишком стыдно делиться всем, что происходило в его жизни. Не потому, что Гвансон его засмеял бы, а потому, что у парня самого жизнь не лучше его.   Тэхён знал, что и Гвансона отец бил. Он даже думал, что бить своего ребёнка нормально, ведь много кого отцы избивали. Он бы продолжал так считать, если бы не хён, который посоветовал ему научиться давать отпор. Но тогда Тэхён лишь криво усмехнулся, не восприняв слова соседского мальчика всерьёз, смотря на большой синяк, что красовался на чужом лице.   Парень передал ему бутылку яблочного сока и булочку. Тэхён ему слабо улыбнулся. Он не был голоден, но отказаться от еды было глупой идеей. Ему некуда идти, соответственно, еда ещё пригодится. Он положил бутылку вместе с булочкой в рюкзак.   — Не голоден что-ли?   — Я уже поел.   — Слушай, Тэхён, не надо таскать еду отцу, — строго чеканил Гвансон.   — Я ему уже давно еду не таскаю. Я вообще сбежал оттуда.   Уже не было смысла и сил держать это в секрете. Тэхён обнял себя за колени и положил на них голову. Гвансон промычал и приобнял младшего за плечи.   — У тебя ведь есть деньги?   — Да, не волнуйся.   — У меня тоже есть, но, правда, не очень много.   Тэхён покачал головой и взглянул на него.   — Мне не нужны твои деньги, хён.   — Глупыш, — Гвансон усмехнулся и потрепал его волосы. — Ты, конечно, мне нравишься, но я бы не отдал тебе свои деньги. Я хочу предложить сбежать вместе, — он внимательно разглядывал лицо Тэхёна, пытаясь прочесть ответ по глазам.   — Куда? — сбежать вместе с достаточно взрослым Гвансоном казалось Тэхёну просто отличной идеей.   — Куда ты хочешь?   — В Пусан.   — Пусан? — удивился Гвансон. — А что там?   — Ну, я хочу петь, стать певцом, если быть точнее. А там есть специальные люди, которые помогли бы мне осуществить эту мечту. Правда, я не знаю, где именно их искать, но если мы сбежим в Пусан, я обязательно найду их.   Гвансон кивнул и задумался. Тэхён не сильно надеялся, что тот согласится, поэтому отвёл взгляд. Он смотрел в небо. Оно было спокойным, чуть алым из-за приближения заката. Вокруг летали жёлтые листья, холодный ветер дул в лицо, уши до сих пор мёрзли.   — Я сегодня схожу на вокзал. Поищу дешёвые билеты до Пусана. Можешь со мной, если свободен, — Гвансон улыбнулся, увидев светящиеся глаза младшего. Тэхён чуть ли не набросился на него.   — Правда? Мы уйдём отсюда?   — Правда. Мы оставим этот проклятый город позади навсегда.   Тэхён всё же не удержался. Он крепко обнял парня, а Гвансон звонко смеялся, прижимая мальчика к себе.   — Спасибо тебе, хён.   — Эй, хватит, — смеясь, отпихнул от себя. — Надо закончить дела тут. Потом пойдём на вокзал. Идём, отец разозлится, если ещё хоть минуту просидим без дела.   Тэхён кивнул, всё ещё внутренне ликуя. Он шёл за Гвансоном. Старший что-то рассказывал, но Тэхён его не слушал. Все мысли были заняты Пусаном. Бросил бы он Тэгу, если бы знал, что его ждало в Пусане? Наверняка нет. Зря не остался? Сложно сказать.   Они довольно быстро справились с поручениями отца Гвансона. Хан Кихёк был не менее суровым человеком. У Гвансона тоже не было матери, и в отличие от Кима, он не скучал по ней, потому что его мать их бросила. Парень помнил, как выглядела женщина, знал про неё всё, но так и не смог понять, почему он был не нужен ей.   Они вошли в дом. Кихёк позвал их на ужин. Тэхён всегда чувствовал себя неловко под надзором своего взрослого соседа. Мужчина практически не разговаривал с ним, но сверлил взглядом так, чтобы и сидящий рядом с Тэхёном Гвансон это видел.   — Игнорируй его, — попросил Гвансон шёпотом, когда отец отошёл за приборами.   Тэхён не совсем понимал, почему мужчина так пристально на него смотрел. У него были догадки, ведь Кихёк не первый мужчина, который разглядывал его, словно дикий зверь. Ему часто говорили, что он слишком худой и тело его напоминает женское. Что лицо у него слишком смазливое. Иногда парни постарше гадко шутили, что он мог бы зарабатывать благодаря своей натуре — легко и много.   Он чувствовал, как чужой взгляд съедал его. Еда больше не казалась вкусной. Хотелось убежать. Тошнило. Залпом выпив воду, он извинился и сказал, что будет ждать Гвансона снаружи. Кихёк на это усмехнулся, провожая его взглядом.   Тэхён до сих пор помнил, о чём тогда, сидя на крыльце, мечтал. Оказавшись на свежем воздухе, он забыл о мужчине. Радость, которую он не смог усмирить, продолжала расти. Он обнял себя за колени, наблюдая за алым небом. Тэхён чувствовал, что его ждало что-то хорошее. Что-то, что изменило бы его жизнь.   Уже тогда он чувствовал перемены. Но до самого колоссального было ещё далеко. Было далеко, и поэтому было спокойно.   Гвансон вышел раньше, чем он ожидал. Губа его была разбита. Желваки играли, сам он тяжело дышал. Парень слишком громко хлопнул дверью. Послышалась ругань Кихёка, но Гвансон крикнул в ответ. Тэхён молча наблюдал за ним. Ему хотелось схватить парня за руки и убежать, ведь были слышны тяжёлые шаги мужчины.   — Хён, бежим, — шепнул он.   Гвансон взглянул на него. На его губах появилась хитрая ухмылка. Он взял большой камень и разбил стекло в гостиной. Крики отца стали громче. Гвансон схватил обескураженного Тэхёна за руку и помчался.   Парень смеялся громко, как сумасшедший. Ким здорово испугался, поэтому не разделял чужого веселья, но когда дом остался за углом и они остановились, чтобы выдохнуть, Тэхёна прорвало. Глаза заслезились, лёгкие горели, ноги, не удержав, подогнулись, и он грохнулся на землю, всё ещё смеясь. Гвансон сел рядом и хлопал его по спине, гогоча.   — Ты сумасшедший, хён, — сквозь хохот прокричал Тэхён.   — Так и ему надо. Старику придётся пахать, чтобы заменить окно. Я, кстати, тоже бездомный, — он кивнул на свой рюкзак. — Сегодня будем ночевать на вокзале. А если повезёт, сегодня же можем отправиться в Пусан.   — Удача на нашей стороне.   — Пусть будет так, — усмехнулся Хан.   Они молча пошли до вокзала. Тэхён любовался Тэгу, ведь он упрямо верил, что больше не вернётся сюда. Тысячу раз поблагодарил всех возможных богов за такой шанс сбежать отсюда, благодарил рядом шагающего Гвансона.   Ким до сих пор благодарен соседскому парню, что всё ещё его помнил.   Что-то внутри сжалось, когда он переступил за ворота вокзала. Людей было очень много. Боясь потеряться среди них, Тэхён прижался к Хану, что тепло улыбался в ответ. Парень повёл его в сторону склада с багажами. Сначала они просто наблюдали, как работники бросали коробки и мешки в вагон, а потом двинулись ближе, чтобы прочесть, куда отправлялся этот поезд.   Тэгу - Пусан.   Гвансон победно усмехнулся, подмигивая радостному Тэхёну.   — Побежим, надо купить еды на путь и успеть запрыгнуть сюда.   Они кивнули друг другу и сорвались в сторону магазинов. Тэхён будто порхал. Глупая надежда окрылила его. Только сегодня утром он, трусливо склонив голову, стоял перед отцом, а сейчас уже собирался оставить всю свою жизнь позади.   Гвансон купил еду за свой счёт. Почему-то заявил, что Тэхёну деньги ещё пригодятся. На вопросительный взгляд мальчика Гвансон лишь пожал плечами и пообещал, что объяснит всё в поезде.   Они запрыгнули в предпоследний вагон. Тот был ещё открыт, а рядом не было никаких работников и охраны. Тэхён гордо напомнил свои слова: удача на их стороне. Старший хмыкнул, утягивая мальчика с собой за коробки, чтобы их не обнаружили раньше времени.   — Хён, ты обещал…   — Тише, — послышались шаги и хохот мужчин.   — Когда ожидать следующий поезд? Я голоден, как волк. Клянусь, целого слона готов слопать, — жаловался один из них.   — Пожалуйста, прекрати болтать о еде. Потерпи час, а потом хоть до смерти обожрись.   Мужчины громко захохотали. Тэхён прыснул в кулак, на что Хан зло на него посмотрел. Двери захлопнулись, и помещение окуталось во тьму. Они ещё несколько секунд сидели молча, чтобы убедиться, что работники ушли. Первым заговорил Тэхён:   — А ты знаешь, когда мы доедем?   — Не знаю точно, но быстро. Можешь спокойно засыпать.   — Нет, не хочу. Ты обещал объяснить, почему мне пригодится побольше денег.   Гвансон тяжело вздохнул. Тэхён был слишком радостным от того слишком активным.   — Ну, ты ведь не думал, что стать артистом легко? Даже если ты пройдёшь кастинг, нужны деньги. Тебе нужно будет не только хорошо петь, но и хорошо выглядеть. Ты красивый, Тэхён. И этой красотой нужно пользоваться. Когда станешь певцом, я уверен — твои поклонники будут любить тебя не только за твой талант, но и за твою внешность. Особенно женщины, — улыбаясь, закончил Гвансон. — Тогда не забудь обо мне. Делись своими женщинами, хорошо?   — Хорошо, — тоже улыбаясь, ответил Тэхён. — Хён, спасибо тебе большое. Сегодня утром я даже мысли допустить не мог о побеге.   — Кстати, почему был таким грустным утром? Это ведь не из-за побега из дома. Уверен, ты был рад сбежать.   — Ага, — кивнул мальчик. — Кофейню, в которой я работал, продали, и я лишился единственного заработка. Вот и горевал. А ты как решился сбежать отсюда?   — Да я долго думал об этом, но как-то не решался. Увидел твои грустные глаза и подумал: хочу сбежать с этим мальчиком, чтобы вместе пробить путь в счастливую жизнь.   — Пробить путь?   — Да. А ты что думаешь, люди рождаются уже счастливыми?   Тэхён пожал плечами.   — Разве ребёнку мало родителей и еды для счастья? Они ведь ещё не познали, что такое несчастье, — предположил Ким. Он знал, что у Хана был свой ответ, и, скорее всего, с ним он не согласен.   — Счастье познаётся, когда мы сталкиваемся с горем. А мы с тобой столкнулись с несчастьем слишком рано. С тех пор ищем путь, ведущий к нему. Я верю, что мы создатели своих радости и горя. Верю, что счастливую жизнь всегда можно построить с нуля. И я надеюсь, что у нас получится. Счастье не ожидает, пока мы найдём его. Его и вовсе не существует, если мы не создавали его самостоятельно. Понимаешь, о чём я? — он взглянул на Тэхёна. Их глаза уже привыкли к темноте, и они видели друг друга чуть чётче.   — Да. Мы будем счастливы, хён. Вот увидишь.   — Конечно, — парень кивнул, — конечно, будем.   Гвансон обнял его. Тэхён уткнулся в чужую грудь, и на лице появилась улыбка. Хан тут же уснул, а Ким, наоборот, долго не мог. Он гадал, что же его ждёт в большом городе. Думал над тем, как пробить путь к счастливой жизни. Раздумывал и пытался понять, что такое счастье в своей сути.   Вспоминая это время, Ким ответил бы юному себе, что не всем суждено построить своё счастье. Некоторым судьба сама готовит его. Тэхён не сказал бы точно, подарила ли судьба ему счастье или наоборот. Сейчас это не имело смысла. По крайней мере, пока что.   Тэхён поспал всего несколько часов, но, проснувшись, было всё ещё темно, поэтому решил, что спал он немного. Гвансон тихо храпел. Тэхён несколько минут глупо пялился на старшего. Всё это чудилось просто хорошим сном. Казалось, вот-вот его разбудит отец пинком ноги под бок. Он встряхнул головой, отгоняя эти мысли, и потянулся за рюкзаком.   Достав пирожное, которое они купили для перекуса, жадно откусил. Живот заурчал, и осознание, что он был голоден всё это время, ударило в голову. Тэхён мысленно поблагодарил спящего рядом парня за идею прикупить что-то для дороги — Тэхёну было не до еды. А сейчас он запивал пирожное с клубничной начинкой холодной водой.   Он откинулся на мешок, где проспал последние несколько часов. На крыше вагона было небольшое отверстие. Благодаря ему Тэхён мог наблюдать за луной, что летела за ними или вместе с ними. Он улыбнулся, обнимая себя, ночь принесла с собой холодный ветер. Мальчик не заметил, как снова уснул.   Громкий чих заставил его вздрогнуть и проснуться с бешено колотящимся сердцем. Несколько секунд Ким не мог понять, где находился, но, увидев Гвансона, слабо улыбнулся и успокоился. Он не знал, что парень так громко чихает.   — Напугал? — с усмешкой спросил Хан.   — Нет, — соврал Тэхён, потому что испугаться чиха звучало смешно. — Пусан уже близко?   — Думаю, да. Поезд остановился на несколько часов на рассвете, поэтому рейс опаздывает. Но мы почти доехали, — он жестом подозвал его к себе. — Покушай, на сегодня это может быть единственным приёмом пищи.   — Ты уже придумал, где мы будем ночевать? — он принял протянутую булочку. Гвансон пожал плечами.   — Я впервые там. Даже не знаю, что где, но что-нибудь придумаю. На всякий случай есть вокзал.   Тэхён сморщил нос. Он представлял, как мёрзнет на скамейках вокзала и какие взгляды бросают проходящие.   — Извини, это всё, что я могу тебе предложить сейчас, — усмехнулся Гвансон, увидев его реакцию.   — Но мы же умрём от холода. Мне уже холодно. А тебе нет?   Тэхён не врал. Он был в лёгкой куртке и чувствовал, как конечности покрывались мурашками. Гвансон хмыкнул, оставив его вопрос без ответа.   Тэхён поджал губы. Покидая отцовский дом, он осознавал, что теперь ему негде жить и есть вероятность спать в грязных уличных углах вместе с бездомными животными. Может, это был порыв глупого ребячества. Может, он видел в Гвансоне старшего брата. Может, ему просто захотелось побыть ребёнком, коим он никогда не был. Но сейчас ему было безумно стыдно. Тэхён молча завтракал, поглядывая на Хана.   Тот не смотрел на него, но ощущал виноватый взгляд. Тэхён его не разозлил. Однако объяснять это он не хотел. Они молча позавтракали и так же в тишине сели плечо об плечо.   Тэхён открыл глаза уже в Пусане. Гвансон тряс его, радостно бормоча, что они приехали. Сон будто рукой сняло. Тэхён подпрыгнул и поднял лежащий около большой коробки рюкзак. Они собирались открыть некоторые из коробок и мешков, но в итоге вновь уснули.   — Пошли, — Хан хлопнул его по спине и потянул его за собой.   По плану они должны были спрятаться, чтобы в дальнейшем не иметь дело с полицейскими. Они укрылись за большой стопкой коробок в дальнем углу вагона. Гвансон всё же открыл один мешок, что лежал прямо за ним. Он хитро подмигнул Тэхёну, достал оттуда несколько картофелин и заполнил ими карманы своей куртки. Кивнул Киму на другие мешки, лежащие поблизости.   — Тут рис, — шепнул Тэхён. Интуитивно он разговаривал тише, так как поезд замедлялся.   — Доставай мешок с хлебом. Хлеб положи в рюкзак, а в пакет из-под него набери как можно больше риса. Смотри, — парень кивнул на маленький мешок в руках, — чайные пакетики, — и бросил эти пакетики во внутренний карман куртки.   Тэхён сделал всё как сказал Гвансон. Он чувствовал крошечную вину за кражу, но старался не подавать виду, потому что Хан, по сравнению с ним, выглядел очень даже довольным.   Дверь вагона открылась, они затаили дыхание. Тэхён замер, боясь пошевелить даже зрачками. Краем глаза он наблюдал за Гвансоном. Парень был спокоен. Его тёплая ладонь легла на плечо и слегка сжала. Когда здоровые мужчины забрали мешки, вероятно, лука, они рванули к выходу. Людей на вокзале было много и от этого шумно. Гвансон побежал вперёд. Тэхён успел схватить его за руки, чтобы не потеряться среди массы. Как только они выбежали, вернулись грузчики, не успев их заметить.   Тэхён оглянулся назад, чтобы удостовериться, что за ними не гнались. Он с облегчением выдохнул, увидев лишь поток людей, каждый из них куда-то спешил. И вот он тоже в спешке бежал в сторону новой жизни. Он крепко сжал кисть Гвансона и вложил свою ладонь в его.   Они позволили себе затеряться в толпе. Тэхён отпустил чужую руку и самостоятельно начал оглядываться вокруг. Он с глупой радостной улыбкой на лице кружился вокруг, всматриваясь в лица людей, будто тут, в Пусане, они были другими. А ведь они правда были иными. Гвансон наблюдал за ним, тепло и по-братски улыбаясь. Он хотел потрепать его за волосы, но Тэхён так активно двигался, что Хан побоялся задеть его глаза.   — Нравится?   Тэхён странно и удивлённо посмотрел на парня, будто говоря «серьёзно спрашиваешь об этом?».   — Ещё бы. Здесь даже дышать легче. Сам попробуй, — он сделал глубокий вдох, наполняя лёгкие, и выдохнул. — Видишь?   Хан усмехнулся и кивнул. Ким забавлял его и дурачился, пока он был занят мыслями, где же им найти жилье, потому что в Пусане было холоднее, чем в Тэгу.   Вечер наступил быстро. Стало ещё холоднее. Они смогли найти недорогое кафе недалеко от вокзала и решили провести там остаток вечера и посидеть до закрытия. Они обменяли картофелины и рис на суп кимчи и свежую булку. Гвансон не доел, заметив, как проголодался Тэхён, и предложил свою порцию ему. А Ким был слишком голоден и измотан, чтобы отказаться.   Тэхён пил чай, когда Хан встал изо стола и направился в сторону кассы, где сидела хозяйка кафе — старая женщина с добрыми глазами. По крайней мере, так считал Тэхён. Он наблюдал, как Гвансон пытался уговорить женщину и как та кусала щёки, поджимала губы, обдумывая своё решение. Тэхёну хотелось присоединится к ним, но его внимание привлекло другое.   Окна в кафе были такими огромными, что виднелась вся улица. За дорогой, на улице напротив, мальчик, примерно одного возраста с Тэхёном, играл на гитаре и пел. Перед ним стоял маленький бумажный стаканчик, куда прохожие бросали деньги. Тэхён бросил взгляд в сторону Гвансона и незаметно вышел из кафе. Он не решился пересекать дорогу, так как мальчика было слышно довольно хорошо. Ким замер, восхищаясь голосом незнакомца. Он бы простоял там вечность, если бы не чужая крепкая рука и резкая хватка.   — Я, чёрт возьми, испугался, когда не обнаружил тебя на месте, — Гвансон почти кричал на него. Его ладонь крепко сжала локоть, было почти больно. — Чтобы такое большое не повторялось. Тэхён, это большой и незнакомый город.   Его усадили обратно на своё место. Тэхён виновато опустил голову и прикусил губы. Хан так же сел обратно на своё место напротив и сверлил младшего взглядом.   — Я же стоял буквально у входа.   — Тем не менее, ты не…   Гвансон замолк, когда к ним подошла хозяйка. Он пнул ногу Тэхёна под столом, призывая поднять голову.   — Ладно, будь по-твоему, — женщина слабо улыбнулась и осмотрела Тэхёна. — Ты будешь помогать моему сыну, а твой брат может помогать мне тут или работать вместе с тобой.   — Он будет помогать вам, — ответил Гвансон, вновь пнув Тэхёна, чтобы не дать ему возразить. Тот шикнул и зло посмотрел на старшего.   — Тогда идёмте за мной.   Гвансон первым встал изо стола и последовал за женщиной. Тэхён, нога которого пульсировала из-за не слабых пинков, встал немного позже. Он нагнал их и ударил Хана в спину.   — Хён, что происходит? Почему я не могу работать с тобой?   — Успокойся. Позже всё объясню.   Через чёрный вход они вышли в маленький тёмный коридор, где пахло сыростью, в точности как в отцовском доме. Тэхён прикрыл нос. Даже запах мог напомнить ему человека, от которого он так стремился сбежать. Коридор был недлинным. В другом конце находилась железная дверь. Женщина открыла её и отошла, чтобы парни прошли первыми. Дверь за ними захлопнулась. Женщина включила свет, всё осветилось жёлтым.   — Здесь долгое время никто не жил. Раньше тут жили мои работники, но после одного случая я перестала сюда запускать людей, — она взглянула на них, но взгляд задержал на Гвансоне. — Надеюсь, вы проблем не создадите.   — Конечно, нет. Мы люди доброжелательные. Так ведь, Тэхён? — Гвансон фальшиво улыбался, что Тэхён прыснул, но кивнул.   — Вот ключи. Я буду еженедельно навещать вас. Хотя могу каждый день, буквально две минуты ходьбы, — она улыбнулась, но слова её были точно угрозой. — К работе приступаете уже завтра, — с этими словами она вышла из помещения.   — И что это значит? — Ким последовал за Ханом, что осматривал их новое жилище.   — Я договорился с госпожой Сумин насчёт жилья и работы. Она владелец этой кофейни. Её сын грузчик, я буду помогать ему, а ты — ей.   — И чем же я ей буду помогать?   — Ты же и в Тэгу работал в кофейне. Будешь делать то же самое и здесь.   Тэхён смиренно кивнул. Он не хотел спорить по многим причинам. Но главной была — он предпочитал швабры и тряпки тяжёлым мешкам и коробкам.   Он переоделся в чистую футболку, но вновь надел куртку. В их квартире было холодно. Гвансон пообещал поговорить с Сумин об отоплении и горячей воде. Они застелили кровати и легли спать. Тэхён перевернулся на бок к стене, слыша, как шуршал Гвансон и как скрипел его матрас. Тэхён тихо заплакал. Сам не знал отчего. Но слёзы текли, пока глаза не закрылись, и он провалился в сон.   Прошло несколько месяцев. Тэхён понял, что Пусан не такой уж волшебный, а он — не такой уж везучий, раз вместо того, чтобы петь, помогал Сумин мыть посуду. Он недовольно сжал губы и сверлил женщину взглядом. Она не была плохой, но её фальшивая улыбка, предназначенная клиентам, и высокомерный тон голоса, предназначенный Тэхёну, жутко раздражал.   Одно радовало и в то же время жутко заставляло волноваться: поющий мальчик по ту сторону улицы. Тэхёну казалось, что навыки этого мальчика улучшались день за днём. Это тревожило его. Он боялся, что всю жизнь проживёт в маленькой квартирке, помогая старой женщине. Но Гвансона всё устраивало. Он даже нашёл себе подружку. Тэхён не хотел тревожить его своим нытьём, да и Хан всегда приходил уставшим, и времени для разговоров практически не оставалось.   Гвансон предложил ему продолжить обучение в школе, которое пришлось бросить из-за нехватки денег. Школа была бесплатной, деньги для неё не требовались, но в то время Кёниль пил и чаще обычного, поэтому Тэхёну пришлось работать вдвое больше. По началу он планировал взять перерыв максимум на год, но этот перерыв превратился в обрыв.   Сейчас ему шестнадцать. Он отпраздновал свой день рождения с Гвансоном в парке. Несмотря на зимний мороз, они устроили что-то наподобие пикника. Ели подаренную Сумин свежую выпечку и пили горячий шоколад на лавочке. Хан подарил ему свитер, который стал самым любимым у Тэхёна.   Он снял тот самый свитер и бросил на кровать. Быстро помыв посуду, Тэхён ушёл, не дожидаясь следующего поручения Сумин. Женщина всё равно не доплачивала ему за лишние рабочие часы. Он даже жаловался ей несколько раз на это, но она просто игнорировала его, наверняка считая глупой малолеткой. Возможно, расскажи он всё это Гвансону, старший решил бы эту проблему. Но так Тэхён лишь подтвердил бы, что он не самостоятельная малолетка. По крайней мере, он так считал.   Накинув на плечи куртку, Ким вышел через чёрный вход. Он узнал о нём лишь месяц назад, когда Гвансон начал курить. В то время у них с подружкой были вечные ссоры, хоть и встречались они всего несколько недель. Тэхён не понимал, почему старший так нервничал по этому поводу. Но однажды ночью, проследив за старшим, он обнаружил эту дверь. Ключ от неё был только у Сумин и Гвансона. А неделю назад, выкрав ключи у женщины, Тэхёну удалось сделать копию.   Дверь эта вела к мусорному баку. Тэхён прикрыл нос и направился, куда планировал. Он быстро пересёк дорогу под яростные крики водителей, потому что практически выбежал из ниоткуда. Поющий мальчик был там даже в такой холодный вечер. Многие просто проходили мимо, но были и те, кто останавливался и с наслаждением на лице слушал его пение и бросал копейки в маленький стаканчик.   Тэхён тоже пришёл с несколькими копейками в кармане. Остановился в сторонке, чтобы не мешать прохожим, и слушал. Закрыл глаза и присел на корточки, откидывая голову назад. Маленькие снежинки падали ему на лицо, ангельский голос незнакомца успокаивал и расслаблял. Он тихо подпевал незнакомую песню, и губы сами собой расплывались в улыбке.   Неожиданно, даже не сразу заметив, мальчик перестал петь. Снег рядом с ним захрустел, и Тэхён открыл глаза, встречаясь с незнакомцем взглядом. Мальчик неловко улыбнулся. В руках он сжимал свой стаканчик с мелочью. Он сел рядом с Тэхёном прямо на снег. Штаны его казались совсем тонкими, чтобы сидеть на холодной земле.   — Привет, — прошептал Тэхён, наблюдая за его взглядом. Тот смотрел на кафе, где работал Ким.   Там внутри было светло и тепло. Сумин, очаровательно улыбаясь, обслуживала клиентов. Наверняка, она была зла на него. Тэхён лишь ухмыльнулся этим мыслям.   — Голоден? — на его вопрос мальчик ответил лишь слабым кивком. — Подожди меня тут. Не уходи.   Тэхён снова пересёк дорогу, рискуя оказаться под машиной. Он не утруждался проскользнуть через чёрный вход. Когда дверь кафе распахнулась и Сумин увидела его, лицо женщины изменилось, прежней дружелюбной улыбки как ни бывало. Так как она брала заказ у клиента, не могла отойти, чтобы тут же схватить и накричать на парня. Поэтому, пользуясь моментом, Тэхён быстренько взял свежий хлеб с утренним молоком и выбежал из кафе.   Мальчик всё так же сидел на земле. Увидев его, незнакомец поджал колени. Тэхён не решился сесть рядом, лишь протянул еду и ждал, пока её примут.   — Спасибо, — голос мальчика был хриплым. Он немного отличался от голоса, которым он пел.   Тэхён наблюдал за ним с некой грустью. Мальчик слопал всё за несколько минут. Он неловко улыбнулся, извиняясь. Тэхён пожал плечами.   — Я Тэхён, а ты?   — Сокджин.   Сокджин протянул руку для рукопожатия. Тэхён сжал её, чувствуя, что чужая ладонь на удивление была тёплой. Может, согрелся, пока его не было. Тэхён всё же присел на корточки. Сокджин вблизи казался ещё красивее. У него были пухлые губы, исхудавшее лицо, тёмные, почти чёрные глаза. Он был чуть выше него и вблизи не казался мальчишкой. Наверное, из-за худого телосложения Тэхён решил, что Сокджин его ровесник.   — У тебя красивый голос.   — Спасибо, у тебя тоже, — Тэхён удивлённо приподнял брови, чему Сокджин усмехнулся. — Ты подпевал. Очень тихо, но я услышал.   — Я ведь просто мычал.   — В таком случае, красиво мычишь.   Теперь настала очередь Тэхёна усмехаться. Необъяснимое чувство лёгкости поселилось в груди при общении с Сокджином. Они болтали, вели бессмысленный диалог. Не чувствовали холод, пробирающийся через куртку. Сокджину было восемнадцать, чему Тэхён здорово удивился. Он всё это время считал его мальчиком своего возраста. А тот оказался уже достаточно взрослым парнем.   — Почему бы тебе не пойти на кастинг? У тебя ведь отличный голос. Даже в такой холод поёшь безупречно, — Тэхён искренне не понимал его.   — А ты? У тебя тоже неплохой голос. Ну-ка, спой мне.   Тэхён покачал головой.   — Просто ответь, почему? Ты не хочешь стать певцом? Не мечтаешь?   — Не мечтаю. Я коплю деньги для дальнейшего обучения в университете. Мечтаю стать адвокатом. Это практично. Если выберу петь, буду петь на таких улицах до конца своих дней, — он замолк, смотря на Тэхёна. — Только не говори, что ты хочешь стать певцом.   — Это моя цель.   Тэхён раздражённо отвёл взгляд. Сокджин глупо усмехнулся. Как же Тэхён ненавидел, когда его мечты и цели высмеивали.   — Я уж точно не буду петь на улицах, — зло бросил он и встал, оставляя Сокджина одного. Тот ничего не сказал. Тоже пошёл своей дорогой. На сегодня хватило пения.   Тэхён слишком сильно хлопнул дверью, что стоящий в коридоре Гвансон вздрогнул. Ким тихо сматерился. Хан не должен был узнать, что он подделал ключи. Лишние допросы. Как же Тэхён был раздражён. Он прошёл мимо старшего, что хотел задать ему несколько вопросов, которые точно разозлили бы ещё больше.   — Тэхён, стой.   — Не сейчас, хён. Оставь меня в покое.   Тэхён прошёл в их общую маленькую комнату. В доме были одна комната, очень маленькая ванная и кухня, чуть больше ванной. Гвансон пришёл вслед за ним. Он прикрыл дверь, будто кто-то мог подслушать их. Тэхён на это закатил глаза. Сейчас его собирались позорно отчитать. Он упал на кровать лицом.   — Я не собираюсь тебя ругать или расспрашивать, откуда у тебя ключи. Но очень хочется, конечно, — Хан сел на его кровать, ероша мягкие волосы. — У меня очень важная и полезная новость. Тебе лучше присесть. Ну же, быстрее, — он толкнул Тэхёна в плечо.   Раздражение не покинуло его, но он заметно расслабился. Сел, прислонившись к изголовью кровати, и вопросительно посмотрел на парня, который подозрительно довольно улыбался. Гвансон присел рядом, плечо к плечу.   — Помнишь мою девушку Нами?   — Ты женишься? — несколько возмущаясь, спросил Тэхён. У них, почему-то Тэхён считал их заработок общим, не хватило бы на ещё одного человека. Да и в таком случае Тэхёну пришлось бы спать на твёрдом диване.   — Да нет же, — Гвансон закатил глаза. — Но очень хотелось бы.   — А мне нет. Не хочу слышать, как вы…   — Так, сэр, остановитесь, — Хан прикрыл его рот ладонью и, угрюмо посмотрев на весёлые глаза мальчика, убрал руку. — Если кратко, Нами нашла спонсоров. Они ищут юных певцов вроде тебя. По её словам, завтра начнётся отбор. То есть, сегодня вечером. Час назад закрылась регистрация. Но, — он вновь прикрыл рот Тэхёна, который только хотел начать возмущаться, — я записал тебя. Не волнуйся. Ты будешь выступать через пять дней. Я попрошу Сумин дать тебе перерыв. Найди хорошую песню, готовься хорошенько. А ещё, — он убрал руку, — я видел, как ты общался с тем мальчиком по ту сторону дороги. Попроси у него помощи что ли. Он ведь хорошо поёт.   — Ещё чего? Он считает мою затею глупой.   — Не будь ребёнком. Забей на его мнение и воспользуйся им в своих целях. Если ты понравишься этим спонсорам, они заберут тебя с собой в Сеул. А там возможностей ещё больше.   — Сеул? А ты? Ты тоже поедешь со мной?   — Нет, я не могу.   — Но… но как я буду справляться там один?   «Я же так привык к тебе», — хотелось ему сказать, но он проглотил эти слова.   — Всё равно я не смог бы быть с тобой всегда. Наши пути разошлись бы рано или поздно.   — Но, хён…   — Не волнуйся, Тэхён. Всё будет хорошо. Я всеми силами буду пытаться переехать в Сеул за тобой. Сейчас самое главное, чтобы ты прошёл отбор. Завтра купим тебе новой одежды, — он взглянул на его беспорядочные волосы и улыбнулся. — И заедем в парикмахерскую. А сейчас просто ложись спать. Я пойду поговорю с Сумин. Давай, спи.   Гвансон хлопнул его по спине. Тэхён проводил его грустным взглядом. Он, конечно же, был рад этому шансу, но возможная разлука с Ханом, к которому он так привык, беспокоила.   Он уснул с тревожными мыслями о будущем.   Все оставшиеся дни Тэхён провёл в компании Сокджина. Ким всё же последовал совету Гвансона и попросил помощи у парня, который сначала раздражающе усмехнулся, но всё же согласился, несмотря на прожигающий взгляд Тэхёна. Они готовились у него в комнате. Сокджин приходил рано утром. Парни вместе завтракали. Сумин была очень недовольна этим исходом. Она совсем одна носилась по всему кафе, поэтому Тэхён просто сбегал оттуда с едой в руках. Гвансон, чтобы не мешать им, приходил очень поздно.   Они выбрали спокойную и лёгкую, но в то же время грустную песню. Сокджин, усмехаясь, сказал, что знал — у Тэхёна прекрасный голос. Тот сделал вид, что этот комплимент его только раздражал, но сам внутренне ликовал. Ким всё ещё был зол на парня за его слова: пение — пустая трата времени. Он хотел ему предложить пойти на кастинг вместе, но побоялся, что возьмут Сокджина, а не его. Да и без регистрации невозможно было участвовать. Так он успокаивал себя и оправдывался, что он не эгоист и не завидует таланту старшего.   Когда оставался день до отбора, Гвансон и Сокджин посоветовали ему отдохнуть. Хан же со своей девушкой гуляли по городу. Нами оказалась очень красивой и вежливой. Её улыбка тут же очаровала Кима, что хмурился до самой встречи с ней из-за волнения.   — Не волнуйся, Тэ. У тебя получится, — Нами приобняла его, а Тэхён слабо улыбнулся. Ещё никто не называл его так. Ему понравилось. Впредь он хотел, чтобы и Гвансон называл его так же.   Он держался за них. Они шли, взявшись за руки. Слева Гвансон, справа Нами. Подростки кидали на него насмешливые взгляды, но Тэхёну было всё равно. Он чувствовал невозможную любовь и теплоту. На миг вообразил, что гуляет с родителями. Интересно, как сложилась бы его жизнь, будь его мать жива? Наверняка, отец не стал бы пьяницей. Тэхёну хотелось верить в это.   Он сжал чужие ладони. Гвансон погладил тыльную сторону своими тёплыми пальцами и подбадривающе улыбнулся. Нами повторила его улыбку. Уже тогда Тэхён понял — у него всё получится. Он был в этом уверен.   На отбор его готовила Нами. Девушка помогла ему уложить непослушные волосы. Хорошенько накормила и даже вызвала такси. Тэхён знал, что всё это вышло ей дорого, но Нами просто пожала плечами, говоря, что он должен будет дарить им с Гвансоном билеты на каждый его концерт.   — Не волнуйся, Тэ. Ты ведь так старательно готовился. Даже вечно недовольной Сумин понравилась твоя песня, — подбадривала она его, поглаживая по спине и поправляя волосы.   — Думаешь, у меня получится?   — Конечно, я уже вижу, как ты покоряешь весь мир, — Нами закрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Её слова подбадривали, что заставило Тэхёна значительно успокоиться.   Они вошли в небольшое здание. Рядом с ним, где проходил кастинг, были расположены множество кафетериев. Нами сказала, что они обязаны отпраздновать маленькую победу Тэхёна в одном из этих заведений. Маленькую, потому что девушка верила, что Тэхён в будущем выиграет Грэмми. На это заявление Ким усмехнулся.   Его успокаивало самое присутствие Нами. Девушка молчала, но не переставала поглаживать младшего по спине, придавать уверенности краткими фразочками. Было много людей. Большинство были старше, что сильнее тревожило Тэхёна. Убеждение, что у старших больше опыта, заселилось в мыслях и мешало сосредоточиться.   Когда женщина средних лет, которая по очереди звала участников, назвала его имя, Тэхён вздрогнул. Нами поправила волосы парня и воротник рубашки. Обняла и в очередной раз сказала, что у него всё обязательно получится. Тэхён хотел верить. Он верил ей, поэтому уверенно пошагал в сторону женщины, которая любезно придерживала дверь.   Когда дверь за ним захлопнулась, Тэхёна пробрал ужас. Было всего четыре члена жюри, но ему казалось, что он собирался петь перед сотнями людей. Он вспомнил Сокджина, которому так легко давалось выступление на улице. Кулаки сжались от волнения. Он несмело шагнул в центр. Трое мужчин и одна женщина не сводили с него внимательного взгляда. Тэхёну казалось, что эти четыре пар глаз хотели его сожрать.   — Ким Тэхён? — улыбаясь, спросил пожилой мужчина. Тэхён кивнул. — Звучное имя, не находите? — обратился к своим коллегам. Те лишь согласно кивнули. — Я бы хотел услышать ваше имя в будущем в музыкальных премиях. Очень красиво звучит. Ким Тэхён! —мужчина, кажется, был слишком вдохновлён.   Тэхён заметно расслабился. Мужчина, сидящий рядом с воодушевлённым стариком, кивнул, давая понять, что он может начать петь. Музыка начала играть. Тэхён пытался успокоиться. Мужчина смотрел на него с тёплой улыбкой. Он был ненамного старше его отца. В его взгляде читалась отцовская любовь. Возможно, у него был сын одного возраста с Кимом.   Когда первые строчки песни сорвались с губ, Тэхён закрыл глаза. Он не видел, как все четверо застыли в восторге. Как женщина встала с места и каким взглядом смотрела. Весь мир испарился для Тэхёна, что пел сердцем. Может, его волнение никуда не ушло. Может, наоборот, оно придало песне краски. Тэхён не знал, и сейчас точно не сказал бы. Он помнил лишь одно — хлопки и свист самого старого из членов жюри. Лишь тот самый мужчина сидел и ободряюще улыбался.   У него получилось. Вот что он тогда осознал.   — Великолепно! Тэхён, браво! Я в восторге. Мы в восторге! Так ведь, господин Чон? — женщина повернулась к сидящему мужчине.   — Конечно, Чанми, мы в восторге. Именно тебя я и ждал, — улыбнулся господин Чон. — Меня зовут Чон Ильсон. Приятно познакомиться, — мужчина протянул руку, и Тэхён несмелыми шагами подошёл, чтобы пожать её.   Пожилой мужчина, что ранее восторгался его именем, тоже протянул свою для рукопожатия. Тэхён со смущённой улыбкой пожал тёплую ладонь. Ильсон встал, намереваясь покинуть маленькую студию.   — Ты куда? — спросила женщина. — Мы ведь не послушали всех.   — Я нашёл, кого искал. Ты принят, Тэхён. У тебя есть неделя, чтобы подготовиться к переезду в Сеул и провести эти дни с семьёй. Чанми, проинформируй его. Я очень рад знакомству, Ким Тэхён, — мужчина улыбнулся и, взяв своё пальто, вышел.   Тэхён остался вместе с оставшимися жюри. Несколько минут спустя в студию ворвалась Нами. Она крепко обняла его, не переставая говорить, какой же он умничка. Чанми с улыбкой наблюдала за ними, держа в руках бумагу. Пожилой мужчина, чьё имя было Мин Намгил, подмигнул ему и вскоре так же покинул помещение.   — Вы его сестра? — с любезной улыбкой спросила Чанми. Тэхён не успел ответить. Нами прижала его к себе, приобнимая за плечи, и кивнула. Казалось, она была счастливее самого Тэхёна. — Вот тут все подробности и условия. Если вы не согласны с определённым пунктом, вы можете обговорить это с господином Чоном. Мне кажется, ему очень понравился голос Тэхёна.   — Не сомневаюсь. У Тэ просто божественный голос, — с гордостью ответила Нами, всё ещё обнимая младшего.   — Спасибо, что пришёл. Ты бы знал, как Ильсон был раздражён. Мы уже думали, что он всем откажет, и мы уйдём с пустыми руками, — Чанми потрепала его за волосы. Тэхён пожал плечами.   — И вам спасибо. Я правда очень благодарен.   — Тогда ждём тебя по этому адресу через неделю.   — Через неделю? — переспросила Нами. Она выглядела растерянной.   — Если этого мало, я могу как-то уговорить Ильсона дать немного больше времени.   — Нет, всё в порядке. Недели вполне хватает, — Тэхён сжал ладонь девушки. Он считал, что недели достаточно, чтобы подготовить себя к переезду. Да и к чему тянуть.   — Отлично, тогда до встречи?   — До свидания.   Тэхён улыбнулся и повёл Нами к выходу. Девушка всё ещё выглядела растерянно.   — Всё хорошо, нуна?   — Не считаешь, что недели мало? Ты ведь должен купить новую одежду, да и много чего ещё надо прикупить.   — Ничего не надо. Куплю новую куртку или пальто, как у господина Чона. Думаю, этого будет достаточно. Остальное купит господин Чон. Он ведь мой спонсор. Не так ли? — подбадривающе улыбнулся Тэхён. Нами пожала плечами.   — Давай лучше отпразднуем твою победу.   Она потянула его в сторону небольшого ресторана. Внутри было тепло. Играл джаз и пахло свежей выпечкой. Нами заказала вино и хитро улыбнулась.   — Гвансону ни слова. Сегодня можно, — она подмигнула, ловя ухмылку Кима. Гвансону повезло с такой девушкой, подумал он.   Они с Нами провели два часа в ресторане. Тэхёну казалось, что девушка была готова потратить все свои деньги на так называемый праздник. На замечания мальчика, что не стоит тратить деньги, и они потом ей ещё пригодятся, девушка махала рукой, говоря, что он всё вернёт, когда станет всемирно известным певцом. Уверенность Нами передавалась ему, и тревожность неуловимо покидала.   Нами посадила его в такси, а сама направилась к Гвансону. Хан работал в другом конце города. Девушка сказала, что она сообщит парню о результатах отбора, а Тэхёну посоветовала отдохнуть. Она пообещала, что и завтра придёт, чтобы пройтись с ним по магазинам. Тэхён кивнул, тепло улыбаясь и отмечая, что девушка была слегка пьяна из-за вина.   Сев в машину, Ким вытащил бутылку, на дне которой оставалось немного содержимого. Таксист бросил на него подозрительный взгляд. За время, что он прожил в Пусане, Тэхён набрал вес и вырос, поэтому мужчине было сложно определить его возраст. Мальчик отпил и сморщился. Таксист усмехнулся.   — Сколько тебе лет то, мальчик?   — Неважно, — отмахнулся Тэхён, раздражённый усмешкой таксиста.   — Ну смотри, не неси потом пьяный бред, — и сам же рассмеялся.   Нелепая шутка лишь сильнее действовала на нервы. Тэхён сделал глоток. В этот раз не сморщился. Он спрятал бутылку под куртку, решил, что допьёт в комнате. До прихода Гвансона оставалось несколько часов. Да и Нами к нему пошла, что значило: задержится ещё на час.   Когда машина остановилась перед знакомым кафе, Тэхён практически выбежал из салона. Мужчина всю дорогу не переставал его дразнить. Ким наблюдал, как машина отдалялась, и плюнул ей вслед. Он вошёл в кафе через чёрный вход, тут же направляясь в их с Гвансоном общее жилище. Он не хотел по пути встретить Сумин, поэтому быстрыми шагами добрался до двери и, оглянувшись, быстро вошёл внутрь.   Отбросив куртку, Тэхён поплёлся в комнату. Упал на кровать, заранее вытащив бутылку из кармана. Он глупо и радостно улыбался. Таксист был прав — он немного опьянел.   Ким быстро опустошил бутылку и спрятал её под кровать, икая. Он вспомнил, как на него сегодня были направлены восхищённые взгляды. Это пьянило сильнее. Звонкий смех сорвался с губ, он откинулся назад, головой падая на подушку. Обнял себя за плечи и чувствовал переполняющую гордость. Перед глазами стояла счастливая Нами, её смех и крепкие объятия. Она была слишком юна для роли матери, но Тэхён дал себе волю вообразить её своей мамой. Слабая улыбка тронула его губы, и он заплакал. Ему очень хотелось оказаться в руках матери, почувствовать её гордость за него и услышать её радостный смех.   Он не услышал, как входная дверь негромко хлопнула, и не заметил, как в комнату вошли. Он пришёл в себя и смахнул слёзы, лишь когда Гвансон обнял его. Может быть, парень догадывался, от чего он плакал, может, нет. Но Тэхён был благодарен ему за молчание и поддержку.   — Горжусь тобой.   Хан прошептал эти слова. Возможно так, чтобы Тэхён не услышал. Но мальчик всё чётко уловил и сильнее прижался к старшему.   Откуда-то появилась мысль, что мама тоже бы гордилась.     Напротив него сидел Чон Ильсон, рядом с ним Чанми. Они обсуждали что-то — Тэхен не вникал в их разговор. Он махал Гвансону и Нами, которые бежали за поездом. Хан ободряюще улыбался и кричал что-то, скорее всего слова поддержки. А вот его девушка плакала. Несмотря на то, что они с Тэхёном провели не так много времени вместе, девушка успела привыкнуть к младшему.   Намгил дёрнул его за плечо. Старик протянул ему шоколад и подмигнул. Он казался Тэхёну добрым. Если бы у него был дедушка, наверняка он был бы так же стар, как Мин.   — От Чонгука никаких вестей. Предполагаю, ему там весело, — Ильсон усмехнулся, принимая конфету, протянутую Намгил.   — Чонгук? — Тэхён решил попытаться завести с ним диалог. В день отбора Ильсон казался очень заинтересованный в нём, а сегодня лишь поздоровался, при этом даже не взглянув.   — Мой сын. Несколько месяцев назад я отправил его в Париж. Вот уже неделя прошла, а этот непослушный ребёнок не даёт о себе знать, — Ильсон улыбался по-доброму. Тэхён не знал Чонгука, но уже завидовал. Кениль никогда не улыбался ему и уж точно при рассказе о сыне своим друзьям пьяницам не был таким же довольным, как Чон. — Я хочу рассказать ему о тебе.   — Обо мне? — он чуть не ударил себя по лбу за этот вопрос, но ему хотелось продолжить их бессмысленный разговор.   — Я ему в подробностях рассказываю, что происходит в моей жизни. А ты — довольно важная деталь. Всё же я собираюсь сделать из тебя мировую звезду. Хочу, чтобы сын обзавёлся влиятельными друзьями, — подмигнул мужчина, а рядом сидящая Чанми усмехнулась.   — А сколько ему лет? — Тэхён предполагал, что младший Чон его ровесник или максимум старше на два года.   — Скоро исполнится двадцать два. Он должен вернуться в Сеул к своему дню рождения. Может, устроить сюрприз и познакомить вас тогда?   Тэхён пожал плечами. Отчего-то знакомство с сыном Ильсона казалось ему чем-то волнующим.   Дальше он молчал. Спал, угощался сладостями Намгил, подслушивал разговор Ильсона и Чанми и снова спал. Ему было немного обидно, что никто, кроме Намгил, не обращал на него внимания. Старик интересовался его состоянием, спрашивал, не волнуется ли он, рассказывал о своих внуках. Мин гордо заявил, что у него очень много внуков и что он обязательно познакомит их с Тэхёном.   — Ты даже можешь гостевать у меня. Я живу с внуком. Его зовут Юнги. Он старше тебя на год. Уверен, вы найдёте общий язык. Он немного грубоват, но он хороший мальчик. Его родители умерли, когда ему было девять, — немного тише добавил он, обращаясь только к Тэхёну, будто не хотел, чтобы коллеги его услышали. — После их гибели он замкнулся в себе. Но он добрый, — старик улыбнулся.   — А где я буду жить? — поинтересовался Ким у всех.   — Так как я впервые спонсирую музыканта, думаю, пока поживёшь у Чанми, — женщина недовольно буркнула. — Что? Ты всё равно живёшь одна.   — Ты тоже.   — Да, но я не бываю дома всегда, а за ним нужен присмотр. Еда, школа, сон.   — Боже, да он не…   — Пусть живёт у меня. Как раз моему Юнги одиноко, — отозвался Намгил. Он выглядел довольным, в отличие от Ильсона и Чанми. Старик обнял Тэхёна за плечи. — Вот же внучек обрадуется, и Тэхёну не будет скучно.   — Уж с Юнги точно не соскучишься, — хмыкнул Чон.   Все снова замолчали. Тэхён чувствовал себя неловко. Что было бы, если бы Намгил не предложил? Ни Ильсон, ни Чанми не хотели жить с ним некоторое время. А сейчас он волновался за свои будущие отношения с Юнги. Мин сказал, что он довольно холодный. Что, если парень будет недолюбливать его? Тэхён хотел остановить поезд и вернуться обратно в Пусан, к Гвансону.   — Эй, что такое? — Намгил говорил шёпотом, наклонившись к нему. — Проголодался, да?   — Нет. Я просто волнуюсь.   — Можешь поделиться своими волнениями со мной. Если хочешь, можем выйти, — он бросил взгляд на взрослых, сидящих напротив.   — Всё нормально. Просто переживаю, как будет складываться жизнь в Сеуле. Я там никогда не был.   — Ах, Сеул! — воскликнул Мин. — Этот город прекрасен. Пусть все говорят, что хотят, но я обожаю этот город. И вовсе не потому, что я там родился, — опередил Ильсона, который хотел вмешаться в их разговор. Чон рассмеялся своим бархатным голосом и помотал головой. — Не волнуйся, я заставлю этого негодника Юнги сделать тебе экскурсию по городу. Как раз прогуляется. Он у меня совсем не выходит из дома. Бледный, как вампир.   Тэхён усмехнулся. Намгил описывал своего внука слишком забавно. Рассказывал смешные истории из детства Юнги. Раз пять повторил, как же мальчик похож на свою маму Сохи. Чанми вмешалась в разговор, говоря, что Юнги похож на отца. Потом начался спор, на кого же всё-таки похож Юнги. Тэхён и Ильсон с забавной улыбкой на лице наблюдали, как кипятился Намгил, доказывая, что внук — точная копия его дочери. В конце Чанми просто сдалась.   — Юнги похож на свою маму, — победно повторил Мин.   Они поужинали в поезде и немного поспали перед тем, как проводник сообщил им, что они прибыли в Сеул. Тэхён был взволнован, взбудоражен и возбуждён. Он первым схватил свой чемодан и стоял наготове. Намгил потрепал его волосы и повёл за собой. За ними не спеша шли Ильсон с Чанми.   Сеул встретил их прохладным ветром. Тэхёна придерживали за плечи. Намгил начал свой рассказ, как только они сели в машину, что поджидала их там. Чанми села на переднее сиденье, а Чон вовсе в другую машину.   Первой отвезли Чанми. Женщина попрощалась с ними и побежала в сторону своего дома. Тэхён смотрел ей вслед. Намгил достал из кармана очередную сладость.   — Откуда у вас столько? — принимая шоколад, спросил Тэхён. Ему нравилась данная привычка старика. Отчего-то он знал, что это именно привычка, и Мин всегда наполнял карманы разными конфетами и шоколадками.   — Юнги любит сладкое.   — Он ваш любимчик среди внуков? — хитро улыбаясь, поинтересовался Тэхён.   — Знаешь, несмотря на то, что у меня три сына и десять внуков, ни одного из них я не люблю так, как Юнги, и ни один из них не любит меня так, как Юнги.   Намгил улыбнулся краешком губ. Тэхёну стало неудобно за свой вопрос. Он отвернулся, пытаясь насладиться ночным Сеулом. Парень открыл окно и высунул голову. Водитель что-то недовольно буркнул, но Мин быстро успокоил его. Сеул был намного красивее Пусана. На улицах было гораздо больше уличных артистов. Тэхён удивился, как Ильсон не смог найти хорошего певца среди всех этих людей.   Машина остановилась перед невысокими воротами. Намгилу пришлось закончить свой рассказ. Казалось, водитель был лишь рад этому. Тэхён отчасти его понимал: Мин слишком много болтал, и его рассказы были ни о чём. Их встретила овчарка. Пёс был ещё совсем щенком. Он прыгал и цеплялся за штаны старика, который весело хохотал. Щенок даже не замечал Тэхёна.   Отцепившись от Арчи, так звали собаку, они вошли в дом. Дома было тихо. В кухне горел свет, но там никого не оказалось. Намгил бросил свою дорожную сумку около лестницы и прошёл в кухню. Мужчина позвал его за собой. Мин поставил чай и начал рыться в шкафах.   — Позови Юнги, пожалуйста. Я пока накрою на стол. Не знаю, как ты, но я ужасно голоден.   Тэхён немного помялся на пороге. Ему не особо хотелось идти одному знакомиться с «трудным» подростком. Заметив это, Намгил кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.   — Его комната находится наверху.   — Может, лучше вам позвать его.   — Не волнуйся, Тэхён, он не такой уж страшный. Может немного показать свой скверный характер, но уж точно не накричать или ударить.   Тэхён кивнул и направился в комнату Юнги. На стенах висели фотографии молодого Намгила с маленькой девочкой, Тэхён предположил, что это мама Юнги, детские фотографии Юнги и их совместные с мужчиной. На всех они выглядели счастливо. Ким неосознанно улыбнулся и заметно погрустнел. У них с Кёнилем не было ни одной общей фотографии. А единственная его матери хранилась у него в рюкзаке. Ему нужно купить рамку и поставить на видное место.   На втором этаже было лишь четыре комнаты. Двери были закрыты, и только за одной виднелась полоска света. Тэхён несмелыми шагами подошёл к комнате и прислушался. Юнги был точно не один. Из комнаты слышались громкие вздохи и полустоны двух парней. Ким затаил дыхание. Он должен был просто уйти, но он слушал их, не желая прерывать. Ему нравились эти звуки. Он сглотнул и попытался подставить ухо, но пол скрипнул. Звуки резко прекратились. Послышался мат.   Дверь распахнулась. Перед ним стоял парень с фотографии на стене, но более взрослый и злой. Юнги сверлил его взглядом. Тэхён нервно облизнул губы и потупил взгляд. Парень, с которым Юнги целовался, подошёл к ним, окинул взглядом Тэхёна и усмехнулся.   — Ты кто? — холодный голос Юнги вызвал мурашки по коже. — Тебя дедушка привёз? Он пришёл?   — Да, он внизу, готовит ужин. Попросил тебя позвать.   Юнги сдержанно кивнул. Парень всё ещё выглядел рассерженным. Друг Юнги обошёл их. Мин потянулся следом.   — Идём, — грубо схватил Тэхёна за локоть. — Ни слова дедушке. Ты ничего не слышал.   В отличие от Юнги, второй парень выглядел расслабленным. Он был старше их обоих. Это было понятно по многим причинам. Парень похлопал Юнги по спине и вышел из дома через запасной вход, который находился в гостиной. На самом деле дверь вела к террасе, но, кажется, они не впервые пользовались этим ходом.   Юнги подтолкнул Тэхёна, который взглядом провожал незнакомца. Они вместе вошли на кухню. Увидев внука, Намгил засиял. Он резко притянул его к себе и крепко обнял. Целовал в лоб, щёки и волосы. Тэхёну стало завистно. Он наблюдал со стороны, а внутри что-то болело.   Юнги отпихнулся от дедушки и сел напротив Кима. Его острые лисьи глаза смотрели на него, и под взглядом этих невозможно холодных и одновременно красивых глаз Тэхёну захотелось раствориться. Его смутил поцелуй парней, но ещё больше то, что ему понравилось подслушивать. Он не видел, как они целовались, но представлял. Представлял слишком хорошо. От этого становилось стыдно. От взгляда Юнги становилось тревожно.   — Юнги, это Тэхён, — Намгил разбавил атмосферу своим добрым голосом.   Мужчина сел рядом с внуком, поглаживая его спину. Юнги равнодушно кивнул. Когда он отвёл взгляд, Тэхён облегчённо выдохнул. Заметив это, Намгил усмехнулся по-доброму. Тэхён не первый человек, которого напрягал его внук.   — Тэхён будет жить у нас. После ночного перекуса помоги ему обустроиться в гостевой спальне.   — Я и сам могу…   — Я помогу, — прервал его Юнги, стрельнув глазами. — Он артист Ильсона? Я думал, он ищет кого-то постарше. Сколько тебе?   — Шестнадцать.   — Полегче взгляд, — улыбаясь, заметил Мин.   — А что не так? — на дедушку он смотрел по-доброму. Юнги невинно улыбнулся, закидывая в рот маленькую конфетку. Тэхён только сейчас заметил, что Юнги успел съесть две плитки шоколада и три конфеты.   — У тебя выразительные глаза, — улыбка Кима на лице была фальшивой, потому что под таким взглядом невозможно было искренне улыбаться.   Тэхён отвернулся от него, обратив своё внимание на довольного Намгиля. Старик наверняка обрадовался, решив, что внук нашёл себе друга, только вот у Юнги уже имелся довольно близкий друг. От одной только мысли о поцелуе Тэхёну становилось не по себе, необъяснимо жарко.   — У моей дочки были такие же глаза. Очень красивые и глубокие.   — Брось, дед, может, я и похож на маму, но вот глаза точно папины, — удивительно, как у Юнги менялся голос и смягчался взгляд при обращении к дедушке.   Дальше Намгил бурчал, доказывая свою правоту. Юнги больше не смотрел на него, а Тэхён заметно расслабился. Ночной перекус продлился всего час. Мужчина дал им указание заняться заселением Тэхёна, а сам остался, чтобы убраться на кухне. Юнги молча шагал впереди, а Ким, так же, не смея нарушить тишину, следовал за ним.   Его комната была рядом с комнатой Юнги. Она была небольшой, но уютной. Мин помог с единственным чемоданом и бросил его рядом со шкафом. Оставил Тэхёна одного на минуту и вернулся с постельным бельём.   — Ты пока разбирай свои вещи, а я застелю кровать.   Тэхён кивнул. Юнги казался более расслабленным. Его движения были нерезкими, как часом ранее, и он больше не напрягал младшего своей аурой. Киму так и хотелось начать разговор, задать вопрос о том парне, просто услышать спокойный, не давящий голос Юнги.   Они молча навели порядок в комнате. Намгил заглянул к ним, чтобы сообщить, что он шёл спать. Попросил Тэхёна обращаться к Юнги, если что-то понадобится. Тэхён бросил взгляд на парня, чтобы прочитать его реакцию, но он оставался безразличным. Это уже не тревожило, а начинало бесить.   — Аджосси говорил, что ты можешь устроить мне тур по городу, — Юнги повернулся к нему, держа в руках подушку. Тэхён упал на кровать и смотрел на него снизу вверх. — Мы можем завтра прогуляться?   — Ты всегда такой надоедливый? — опять этот грубый тон.   — Наверное, — Тэхён улыбнулся фальшиво, что вызвало усмешку у Мина.   Юнги сел и начал разглядывать его. Под таким изучающим взглядом становилось не по себе, но Тэхён понимал, что Юнги так испытывал его, и если он смутится, старший никогда не согласится на его просьбу. Просто потому, что не будет считать его достойным себе. Откуда такие мысли? Тэхён сам не знал. Возможно, он просто всё надумал.   Мин пожал плечами и лёг рядом. Их плечи соприкасались. По телу Тэхёна пробежались мурашки. Юнги был тёплым.   — У тебя тоже красивые глаза, — неожиданный комплимент со стороны парня вызвал улыбку, более настоящую, чем те, что были ранее. Тэхён повернулся, чтобы взглянуть на его милый профиль. Всё в Юнги было милым. Но только пока тот молчал.   — Так ты согласен?   — У тебя что, нет других вопросов? — он тоже повернулся. Их лица были слишком близко. Горячее дыхание Юнги щекотало.   — Есть.   — Задавай.   — Какого это, целоваться с парнем? — Тэхён прошептал этот вопрос.   Молчание Юнги казалось вечным. Он смотрел на него, прямо в глаза, в душу. Тэхёну хотелось сказать: «Брось, забудь, я не это имел в виду», но он не успел. Мягкие губы Юнги на секунду соприкоснулись с его. Он даже не успел понять, как прошёл момент и Юнги уже смотрел на него со слабой улыбкой.   — Примерно так, но подольше. Ты никогда не целовался, да?   — С парнями?   — Нет, в целом. Кажешься ещё совсем мальчиком.   — А что если целовался?   — Не поверю.   Они оба усмехнулись и отвернулись друг от друга. Смотрели в потолок и молчали. Их плечи всё ещё соприкасались. Тэхён улыбался, как дурак. Юнги же оставался невозмутимым.   — И ещё, не называй дедушку аджосси. Он слишком стар для этого. Зови его дедушка. Он не будет против. Наоборот, обрадуется.   — А тебя? Хён?   — Издеваешься? — Юнги с усмешкой посмотрел на него. — Разве с хёнами целуются?   Так началась их странная дружба.   Тур по Сеулу состоялся только месяц спустя. Тэхёну дали отдохнуть лишь два дня, а на третий он с Юнги начал ходить в школу искусств. Там он занимался пением профессионально. Его заставляли учить ноты и петь одну и ту же песню, пока Тэхён не возненавидел их. Юнги тоже учился там. Но на художника. Парень показал ему свои картины, что хранил на чердаке. На вопрос Тэхёна, зачем хранить такую красоту там, Мин просто пожал плечами. Впрочем, Юнги не особо любил рисовать. По его словам, он больше ничего не умел, а дедушке не нравилось, что он бездельничал в доме.   Был январь. Неделю назад они отпраздновали Новый год. Намгил купил им тёплые зимние куртки. Юнги бурчал на мужчину за то, что он купил им с Тэхёном одинаковую одежду, что Ким считал милым. В тот вечер они ходили, как двойняшки: одинаковые куртки и шапки, лишь шарфы были разного цвета. Юнги сухо рассказывал о городе, что где находилось и как туда добраться. Тэхён старался поддерживать разговор, нелепо шутил, чем развлекал Мина.   Тэхён заметил, как последнюю неделю Юнги был в плохом настроении. Часто грубил не только Киму, но и своему дедушке. Сейчас, оставшись с ним наедине и среди толпы, что было важно, чтобы Юнги не накричал на него, Тэхён хотел узнать, в чём дело. Было ясно, что у Юнги что-то случилось.   Они зашли в кофейню. Заняли столик рядом с окном, подальше от толпы. Юнги сделал заказ за них двоих. Тэхён был не против. Он мялся, не зная, как начать свой допрос. Мин помог, сказав:   — Спрашивай уже.   — Что с тобой?   — Конкретнее.   — У тебя какие-то проблемы? Ты сам не свой последние дни.   Юнги сделал глоток чая и, обожгя язык, сморщился от боли.   — Да, случилось.   — Могу как-нибудь помочь?   Парень задумался, прищурив глаза. Уже тогда Тэхён понял — это плохая идея.   — Можешь.   Они быстро поужинали круассанами. Юнги, на удивление, был весёлым. Он не рассказал, что случилось, но Тэхён знал, что старший расскажет позже или сразу покажет.   После не очень сытного ужина Юнги потащил его не домой, а в магазин. Парень купил бумажные скотчи разных цветов и туалетную бумагу. Тэхён молча наблюдал за весельем на его лице. У него было много вопросов. Но он так же продолжал играть в молчанку, когда они направились в неизвестном для него направлении.   — Слушай внимательно, — Юнги притянул его к себе за локоть. — Сейчас мы обклеим тачку одного мудака этими скотчами и туалетной бумагой, — он достал два яйца из кармана, — и, как вишенка на торте, разукрасим передние фары этими яйцами.   — Ты с ума сошёл? — на губах появилась сумасшедшая улыбка. Тэхён не понимал, за что Юнги так, но сама идея казалась очень забавной. Да и просто дурачиться вместе с Юнги считалось для него лучшим развлечением.   — Может быть, я всегда был таким безумным?   — Может быть.   — Главное помни — заметишь кого-нибудь, сразу кричишь и бежишь. И не забудь разбить яйцо. Это главное.   — Главное?   — Представим, что это его яйца.   Они одновременно громко рассмеялись.   — Это тот самый парень? — имея в виду парня, с которым Юнги целовался в первый день их знакомства, спросил Тэхен.   — Тот самый.   — Что он сделал, чтобы мы разбили ему яйца?   — Оказался мудаком.   Юнги не желал продолжать разговор, и Тэхён заткнулся. Улицы не были освещены. Район был не для богатых. Это было заметно по запаху. Тэхён прикрыл нос шарфом. Казалось нереальным, что несколько месяцев назад он тоже жил в таком месте. Юнги будто был привыкший к этой вони — даже не сморщился.   Они замедлились, дойдя до маленького жилого дома. В квартире на втором этаже горел свет. Юнги долго смотрел туда, Тэхён же проследил за взглядом, но быстро переключил своё внимание на машину, припаркованную в нескольких метрах от них.   — Идём, — Мин кивнул в сторону тачки и кинул ему скотч красного цвета, сам достал жёлтый.   Они начали разукрашивать машину. Тэхён часто оглядывался по сторонам. Юнги же оставался спокойным, будто это не впервые, что вполне возможно. В квартире продолжал гореть свет. Юнги оглядывался только на неё. Они закончили со скотчем и туалетной бумагой. Мин кивнул в сторону тёмной улицы. Они отошли, любуясь своим творением.   — На «три». Раз.   — Два.   — Три, — они крикнули это вместе и кинули яйца.   Никто их не заметил, поэтому, подобрав с земли небольшой камень, Юнги бросил его в окно, где горел свет. Стекло разбилось, и послышались маты. Тэхён схватил застывшего в восторге Юнги и побежал. Он успел заметить того самого парня. Тот смотрел на Юнги, как на сумасшедшего. Выглядел забавным. Тэхён усмехнулся.   Они добежали домой, тяжело дыша. Намгил ещё не спал, поэтому застал их прямо на пороге. Старик хмуро разглядывал парней, скрестив руки на груди.   — Где же вы были?   — Гуляли. Ты ведь сам сказал, чтобы я показал Тэхёну весь город.   — Свои свалки мог бы и не показывать, — Юнги на такое заявление закатил глаза. — Примите душ. Вы, похоже, замёрзли. Если хотите есть, я приготовил очень вкусный суп, — Намгил подмигнул им, что значило, что он приготовил ненавистный суп Юнги.   — Идём, — парень кивнул Тэхёну, который был голоден и хотел поскорее забежать на кухню. Круассаны, конечно, были вкусными, но не сытными.   Они не приняли душ, как советовал Мин. Вместо этого заперлись на чердаке среди картин Юнги в полумраке. Тэхён успел стащить пару булочек из кухни. Они молча ели их, прислонившись к стене. Картины Юнги были бесподобными. Ким был уверен: если бы сам парень захотел, он мог бы устроить выставку. Намгил бы помог.   — Это было безумно, — разрушил тишину Тэхён.   — И тебе это понравилось.   Понравилось не то слово.   — Если и ты встретишь мудака, знаешь кого позвать.   — С чего бы мне встречаться с парнем?   — Серьёзно? — Юнги усмехнулся. — Разве тебе не нравятся мужчины?   — Нет.   — Ладно. Мы можем так же разукрасить платье девушки, которая разобьёт тебе сердце. Это будет немного сложновато, но ещё безумнее.   — Не, я джентльмен.   Юнги рассмеялся. Тэхён лишь улыбнулся. Ему хотелось спать. Он положил голову на плечо парня и прикрыл глаза.   — Как ты понял, что любишь парней? — этот вопрос рвался наружу с тех самых пор.   — Знаешь Чонгука? Сын Ильсона.   — Господин Чон рассказывал. А что? Он тоже был твоим парнем?   — Ещё чего. Он мудак, — фыркнул Юнги.   — Мне кажется, для тебя все мудаки. Даже я.   — Не все, но большинство. И тебя я не считаю мудаком.   — А почему Чонгук мудак? Господин Чон так хорошо отзывался о нём.   — Во-первых, прекрати называть его господином. Его здесь нет, зови его по имени. Во-вторых, Чонгук его единственный сын, конечно он будет хвалить его.   — Знаешь, я тоже единственный сын своего отца, но он меня ненавидит, — он рассказал о своей семье Юнги в день их знакомства. Та ночь продлилась долго.   — Ну, мы вроде решили, что и твой отец мудак. А Чонгук такой, потому что он высокомерный. Это было очень давно, но я всё ещё помню, как он смеялся надо мной. Мне было четырнадцать, а ему девятнадцать. Дедушка настаивал, чтобы он взял меня с собой в его тусовку. Хотел, чтобы я развлёкся, а не сидел целыми днями на чердаке, рисуя. Чонгук забрал меня с собой в маленький домик, где сумасшедшие подростки делали сумасшедшие вещи. Я помню, как два парня мерились своими членами, стоя на столе. Это было отвратительно, к тому же они были небритыми.   Тэхён сморщился, представив это. Но его до сих пор клонило в сон.   — Чонгук видел моё состояние, а моё состояние было просто ужасным, я хотел домой. И этот мудак только и делал, что насмехался надо мной, бросив среди толпы. На самом деле это не так уж и плохо с его стороны. Я бы тоже хотел поиздеваться над глупым подростком. Но тогда я его возненавидел. Я пошёл искать его, обыскал весь чёртов дом и угадай, где и в каком виде нашёл?   — Никаких идей, — сонно ответил Тэхён.   — Он целовался с парнем, пока ему отсасывала девушка. В тот день я кончил за минуту, клянусь.   Сон Тэхёна как рукой сняло.   — Примерно тогда я решил для себя, что хочу попробовать с парнем. В смысле поцеловаться.   — Господин Чон об этом знает?   — Ты знаешь, в каком мире мы живём? Даже мой дедушка не простит мне моё увлечение. Это безумие, и оно нам нравится. Но и я, и Чонгук знаем, что это неправильно, — Юнги замолк. Тэхён тоже. — Кстати, дедушка сказал, что Чон скоро приедет.   Им обоим не терпелось с ним встретиться. Юнги хотел увидеть, как он изменился. А Тэхён — просто увидеть.   Чонгук не пришёл в тот год. Ильсон был очень расстроен, но в скором времени сам навестил его в Париже. Юнги исполнилось восемнадцать, Тэхёну — семнадцать. Они стали ближе, чем Намгил предполагал. Юнги стал чаще выходить в свет благодаря активному Киму. Они делали много безумных вещей. Не разбивали яйца, но часто оказывались в тусовках, куда сами не знали, как попадали. Намгил был настолько рад их дружбе, что не замечал их отсутствие по ночам. У Юнги появилась девушка, однако Тэхёну казалось, что у Мина не было никаких чувств.   Они больше не говорили на тему влечения к своему полу. По умолчанию оба решили забыть об этой теме и однажды случившегося поцелуя между ними. «И я, и Чонгук понимаем, что это неправильно». Тэхён помнил эти слова друга и до сих пор помнит. Тогда, возможно, он был согласен. Сейчас нет. Его друг ошибался. Любить всегда правильно.   Вокал Тэхёна с каждым днём только улучшался. Ильсон пообещал, что скоро познакомит его с опытным композитором, чтобы Ким смог попробовать себя как артист, выпустив собственную песню. По словам Юнги, он уже на другом уровне. Изначально Чон хотел создать из него звезду. Теперь же, когда у Тэхёна достаточно знаний в музыкальной сфере и отличные навыки, мужчина решил вкладываться в него ещё больше.   Каждый день парень проводил всё больше и больше времени с Ильсоном, знакомясь с влиятельными людьми в мире шоу-бизнеса. Тэхён никого из них не запоминал. С каждым днём лиц, которых он должен был запомнить, становилось больше. Чон толком не объяснял, кто эти люди и чем они могут быть полезны им. Тэхён сомневался, что мужчина разбирался в этой сфере. Ильсон — крупный бизнесмен, инвестор и спонсор многих учебных учреждений, но точно не был менеджером, чтобы разбираться, как лучше продвигать своего юного артиста.   Однажды, когда они ужинали в уютном китайском ресторане после светских вечеров, Ильсон тяжело вздохнул. Мужчина был уставшим и сбросил вес, это было видно даже невооружённым взглядом. Тэхён отчасти чувствовал вину. Не потому, что Чону приходилось таскаться с ним днями напролёт, а потому, что мужчина зря таскался. Ким не помнил ни одного композитора, ни одного певца, ни одного автора песен.   — Вчера со мной связалась Мэри. Она автор нескольких популярных песен. Месяц назад я попросила её написать тебе хорошую песню. Мне пришло письмо от неё, что всё готово. Она прибудет в Сеул через неделю. Хочу, чтобы ты хорошенько отдохнул, но не забывал заниматься своим вокалом. Если дебют принесёт успех, Мэри согласилась и дальше сотрудничать с нами.   Тэхён кивнул. Он был уставшим. Всё, чего он хотел тогда — свалиться на кровать и спать до обеда. Ильсон понимал и разделял его состояние, поэтому не стал давить и продолжил свой ужин. В тот вечер его ждал Юнги с очередным бессмысленным, но интересным разговором. Тэхён не слушал его. Они лежали на кровати старшего, плечи их соприкасались, в тишине комнаты тихий голос Юнги звучал слишком успокаивающим, поэтому Тэхён незаметно быстро уснул. Мин тогда ушёл, накрыв его пледом, потому что близилась зима, а дома всё ещё не было отопления.   Мэри пришла чуть позже, чем предположил Ильсон. Женщина оказалась молодой, но достаточно опытной, чтобы принести успех дебюту Тэхёна. Она не говорила на корейском, а они не понимали английский. Тогда Чон решил, что Тэхёну стоит начать учить язык. Он тогда целый вечер жаловался Юнги насчёт этого. У Кима не было ни малейшего желания заучивать незнакомый язык. Он не видел в этом смысла. В отличие от Ильсона, который упорно верил, что из него выйдет мировая звезда, Тэхён мыслил, по своему мнению, реалистичнее. Ему хватало и Кореи.   Они записали песню и с нетерпением ждали дату её выхода. Тот день Тэхён помнит по сей день. Его дебютная песня не была чем-то особенным или новым, поэтому первые две недели прошли тихо. Позже, месяц спустя, он слышал свой голос везде. По радио на кухне, в кофейнях, в барах, на улицах, где его трек исполняли уличные музыканты. Тэхёну казалось, он покорил целый мир. Мэри, уехавшая обратно на свою родину, пришла вновь с новой песней.   Ильсон был горд собой и им. Их светские вечера умножились. Но на сей раз Тэхён старался запомнить каждого. Чон знакомил его с самыми важными людьми в музыкальной индустрии Кореи. В один из таких вечеров они сидели за одним столом с мужчиной. Он представился Кан Донхёном. Мужчина был непопулярным на родине, но знаменитым и востребованным в Европе. Он посоветовал Ильсону отправить Тэхёна в Европу, а если возможно, в Америку. В Штатах музыка высоко ценится. От него же Тэхён узнал о самой значимой награде для музыканта — Грэмми. Тогда он поставил себе цель выиграть её.   Весь оставшийся вечер Ильсон был молчалив. Мужчина о чём-то раздумывал. Тэхён надеялся, что с ним поделятся, но даже по дороге домой Чон молчал. Их встретил Намгил. Они тогда с опозданием отпраздновали успех Кима. Парень вспомнил Гвансона и Нами. О них он практически не думал последние полгода. Ему стало стыдно, но перед глазами появился их образ. Они слушали его песню, и Нами кричала всем, что она знакома с ним. А Гвансон улыбался, наблюдая за девушкой, и гордился своим маленьким другом.   Оставив взрослых наедине, Юнги потащил его на чердак. Там он с хитрой улыбкой достал соджу из-под горы холстов. Кинул бутылку Тэхёну, рискнув разбить её и привлечь внимание своего дедушки. Ким пискнул, пробормотав, что он сумасшедший. Юнги пожал плечами.   — Так я друг звезды?   — Каково это? — делая глоток соджу и поморщившись, спросил Тэхён. Он был слишком доволен собой, и новая цель окрыляла его.   — Отлично. Уже представляю, как мы будем творить безумие среди элиты. Как думаешь, что будет если я трахну одну из оперных певиц?   — Разве у тебя нет девушки?   Юнги фыркнул.   — Да ладно. Забей. Ты уже стал элитой. Раздражаешь.   — А я тебя люблю, Юнги, — Тэхён быстро опьянел с непривычки.   Он повалился всем телом на друга, сжимая в своих руках. Юнги пытался выбраться из его крепкой хватки, но быстро сдался. Кинул пустые бутылки на плед, которым они укрывались по ночам от холода, и обнял Кима в ответ. Они уснули прямо так, замёрзшие и пьяные. На утро их обнаружил Намгил. Старик чуть с ума не сошёл, когда двоих подростков не оказалось дома. Он даже Ильсона разбудил рано утром. Чон тоже обыскал весь квартал. Их тогда разбудила ругань Мина.   Мэри продолжала писать песни, что несли за собой успех. Тэхён стал популярным среди музыкальных акул Кореи. Его часто приглашали на званые ужины, куда его сопровождал Ильсон. Чон шутил, что благодаря ему он тоже стал значимым человеком в этой сфере. Мужчина наслаждался компанией всей этой элиты, пока Тэхён упивался атмосферой. Он старался запомнить каждую деталь, чтобы позже в подробностях всё рассказать Юнги, который ждал его каждый раз.   После ужина Ильсон всегда вёз его домой, и они всегда ехали в тишине. Но в тот раз Чон нарушил молчание. Он протянул ему небольшую коробку.   — В твой день рождения меня не будет в стране. Я улечу в Париж. Навещу Чонгука. Возможно, на этот раз мне удастся уговорить его приехать сюда. Очень хочу познакомить вас. Знаешь, я много размышлял и отчасти из-за этого лечу во Францию. Если Мэри посчитает верным, Чонгук согласится и, конечно же, тебе самому захочется, я бы хотел отправить тебя в Париж. Там, в Европе, у тебя будет побольше шансов прорваться на мировую сцену. Лично я ждал твоего совершеннолетия, чтобы всё было законно и не возникло проблем. Чонгук обучался и некоторое время состоял в пиар-сообществе, и по этой причине, я думаю, тебе стоит продвигаться там с Чонгуком.   Тэхён лишь кивнул. Эта новость оказалась слишком неожиданной. Он знал Чонгука лишь по рассказам, которые были неоднозначными. Франция — это не просто другая страна, это тысяча километров вдали от близких ему людей. Это было страшно.   — Не беспокойся, всё будет хорошо. Чонгук хороший мальчик, — Ильсон похлопал его по спине. Кивнул на коробку, лежащую на коленях парня. — Не открывай до дня рождения. Даже если Юнги будет искушать, — мужчина попытался пошутить, но у него это явно не получилось. Уже тогда, будучи вдали и известным лишь по рассказам, Чонгук вызывал в нём ураган чувств.   Они отпраздновали его восемнадцатилетие по-взрослому. К их счастью, Намгилу пришлось поехать в Пусан по срочным делам, и Юнги взял на себя ответственность устроить Тэхёну грандиозный праздник, как подобает звезде. Они купили несколько банок пива, украли дорогое вино из коллекции Намгила, украсили чердак. Несмотря на то, что дом большой, и они могли где угодно отпраздновать день рождения, они выбрали своё излюбленное место.   Одевшись в тёплый свитер, они пили, танцевали и пели до утра. Юнги праздновал так, будто это его день рождения. Тэхён забыл бы о подарке Чона, если бы не старший. Они, пьяно смеясь, вскрыли коробку, внутри которой оказались дорогие часы. Тэхён даже чуть отрезвел. Он таращился на столь дорогой подарок. Юнги ударил его по плечу.   — Эй, ты принёс ему столько денег, конечно, он подарит тебе такой дорогой подарок. Не удивляйся и не смей возвращать ему, понял? Ты заслужил.   Юнги отобрал часы и положил обратно в коробку. Он утянул его в самодельную кровать и крепко обнял. Тэхён рассказал ему, что Чон хотел отправить его в Париж. Мин тогда был в ярости, негодовал и пытался убедить Тэхёна остаться. Но позже понял, что так будет лучше для самого Кима. Ему лишь оставалось как можно больше времени провести с другом, обнимать и говорить, как он дорожит им.   — Как же мне будет одиноко без тебя, сопляк, — Юнги говорил тихо. Он всегда шептал, когда был искренним.   — Едем со мной. Ты ведь можешь.   — Я не могу оставить дедушку одного. А этот старик никогда не согласится покинуть свой любимый Сеул.   — Это ведь ещё неизвестно. Вдруг Чонгук не согласится, — Тэхён лежал на чужой груди. Юнги был слишком худым. Щёки Кима упирались в его рёбра.   — Не знаю. В любом случае, с таким талантом ты всё равно не должен оставаться здесь. Ты слишком хорош. Будет эгоистично со стороны Кореи скрывать такого, как ты, от всего мира, не думаешь?   Тэхён улыбнулся. День рождения прошёл. Поднималось солнце. Все просыпались, а они только засыпали. Снова в объятиях друг друга, на чердаке, нещадно мёрзнув.   Неделю назад Намгилю пришло письмо от Ильсона, где было написано, что он приезжает не один. Чонгук не дал однозначный ответ, сказав, что хочет познакомиться с Тэхёном. Поэтому в тот февральский вечер Намгил накрыл на стол и все втроём ждали приезда Чонов. Юнги был не в восторге, что не было чем-то удивительным. Но он всё же ждал с нетерпением. Он всё гадал, как изменился Чонгук. Даже с Тэхёном это обсуждал, кто впервые в жизни собирался увидеться с ним.   То волнение легко забылось бы потом. Тэхён не стал бы запоминать эти чувства до сих пор, если бы не человек, который заставил их ощутить. Возможно, откажи он Чонгуку, всё было бы менее трагично. Сейчас никто не знает. И тогда никто не знал.   Юнги сидел рядом с ним. Их колени соприкасались. В последнее время они всё больше времени проводили неразлучно, пропуская занятия. Намгил закрывал на это глаза, потому что и сам был огорчён возможным переездом Тэхёна. Старик часто возил их по дорогим ресторанам. Однажды даже дал свою машину внуку, чтобы парни смогли покататься по ночному Сеулу. По Сеулу, где в каждом углу играла его песня. Тэхён был горд, как никогда.   Мэри уехала в свои родные края. Ильсон поделился с ней идеей отправить Тэхёна в Европу, женщина поддержала его. И с ней Ким попрощался за ужином. Ильсон был в Париже, поэтому тот ужин с Мэри был неловким. Он всё ещё плохо разговаривал на английском, но Мэри за всё проведённое время в Корее научилась говорить на базовом корейском. На прощание женщина подарила ему текст незаконченной песни. Тэхён не мог расценить его как хороший подарок, но сохранил бумажку. Возможно, он тоже будет писать свои песни.   Он не виделся с Ильсоном больше месяца и всё это время ходил по званым ужинам один, иногда с Намгилом. Но старику никто не был рад. Это задевало не только самого Мина, но и Тэхёна, хотя скорее это его злило.   Окно кухни смотрело в сторону ворот, и когда фары машины осветили дорожку, Намгил поднялся с места. Юнги следом, на его лице появилась довольная ухмылка. Тэхёна поднял Мин, хватая за плечи.   — Не ссы, — прошептал Юнги и отпустил его.   Когда Намгил открыл дверь, первым в дом вошёл Ильсон. В руках он держал огромные пакеты. Мужчина поставил их около прихожей и крепко обнял Мина. Юнги и Тэхён держались подальше, но Киму тоже хотелось обнять мужчину. Почти полгода он был около него. А последние месяцы и вовсе всегда рядом. Он соскучился по нему.   Дверь захлопнулась. Юнги прошёл в коридор, встречаясь взглядом с Чонгуком, который не ухмылялся, как раньше, а слабо улыбался. Чонгук не стал задерживать взгляд на маленьком внуке папиного друга. Он заметил стоящего позади Юнги Тэхёна. Окинул его взглядом, не оценивающим, а скорее безразличным. Вскоре настала и очередь Кима оказаться в крепких объятьях Намгила.   — Тэхён, Юнги, не соскучились по мне? — Ильсон раскрыл руки для объятий. Юнги закатил глаза, что не осталось незамеченным для Чонгука.   — Всё такой же вредный? — спросил Чонгук у дедушки парня. Намгил рассмеялся и приобнял парня.   — Всё такой же, — ответил, в отличие от Чонгука, не замечая лисьего прищура.   Юнги не стал бежать обниматься ни с одним Чоном. Тэхён же обнял Ильсона, который, судя по крепкому захвату, тоже очень скучал. Придерживая за плечи, мужчина развернул его в сторону своего сына. Чонгук стоял в нескольких шагах. Безразличие на его лице не казалось столь холодным и режущим, как у Юнги. Оно было похоже на спокойствие. Впрочем, Чонгук не волновался, как Тэхён, которого всегда страшили мысли о знакомстве с сыном своего спонсора.   — Здравствуй, Тэхён. Чонгук, — парень протянул ладонь, и Ким некрепко сжал её. Чон был крупнее него, но не сильно выше. Возможно, со временем я догоню его в росте, подумал Тэхён. — Отец про тебя много рассказывал. Поэтому я рад нашему знакомству.   — Я тоже, — он прозвучал хрипло.   — А вот кто-то, кажется, не очень рад, — Чонгук быстро переключил своё внимание в сторону Юнги, который не смог сдержать смешка. Чон обнял его. Если Юнги был чуть ниже Тэхёна, то по сравнению с Чонгуком и в его объятиях Мин казался совсем маленьким. — Всё та же недовольная рожа. В этом городе всё изменилось, но не внучок Намгиля.   — Для тебя он аджосси, дурак, — буркнул Юнги.   — Проходите в кухню. Я приготовил столько вкусных блюд, — Намгил был счастлив.   Юнги не разделял этого, однако весь вечер улыбался. Он сидел напротив Чонгука, который, по его словам, изменился. Ильсон рассказал им о Париже, какой этот город прекрасный, с особой атмосферой и красивыми женщинами.   — Я правда удивлён, как у моего сына всё ещё нет молодой спутницы. Клянусь, каждая француженка прекрасна. Если бы я не был настолько стар, возможно, вернулся бы с одной из них.   Все за столом рассмеялись. Ильсон же пожал плечами, ничуть не смущаясь. Тэхёну хотелось послушать Чонгука. Парень оказался довольно молчаливым. Вовсе не таким, как описывал его Юнги. Мин тоже был удивлён таким изменениям в поведении парня. Такой Чонгук был немного скучноват. Юнги же надеялся на интересные споры с ним, как раньше, но Чон молчал.   — Может, Чонгук один, потому что разучился разговаривать? — так продолжаться не могло, поэтому Юнги начал первым. Чон поднял на него свой весёлый взгляд. Парень ухмыльнулся, но ничего не ответил. Медленно отпил вина из коллекции Мина, что лишь сильнее раздражало Юнги. Он делал это специально. Тэхёну было увлекательно просто наблюдать за ними.   — Вполне возможно, — согласился Тэхён. Он посмотрел на Ильсона, что сидел напротив. — Ваш сын и правда молчалив. Наверняка мне придётся сложно в Париже.   — А кто сказал, что ты там будешь? — Чонгук приподнял бровь, он звучал так, будто насмехался над ним. Ильсон напрягся.   — Чонгук просто устал. Он отличный собеседник.   Тэхён не слышал Ильсона. Он вёл борьбу взглядами с его сыном. Чонгук смотрел на него спокойно, не равнодушно, он явно забавился над его поведением. Тэхён же ощущал неимоверную злость. Юнги был прав. Чонгук был высокомерным.   После ужина Ильсон и Намгил беседовали в кабинете мужчины. Открыли ещё одно дорогущее вино и заперлись, чтобы напиться. Из кабинета Мина слышались громкие хохоты, Тэхён завидовал им, потому что в комнате, где находились они, атмосфера была напряжённой. И это не из-за Чонгука, который забил на него и Юнги, а наоборот, из-за них двоих. Тэхён сидел с другом на диване и рассматривал расслабленный профиль Чона. Парень был безусловно красивым. Ким тоже был удивлён, услышав, что у парня нет девушки.   — Так ты не заберёшь Тэхёна с собой? — Юнги, наконец, нарушил тишину.   Чонгук, до этого читавший книгу, повернулся к ним корпусом. Он смотрел то на Тэхёна, то на Юнги. В его глазах они оба были детьми. Глупыми детьми. Мин ошибался. Чонгук не был высокомерным. Он не любил грубить и унижать. Его просто забавляла их реакция. Они слишком остро реагировали на его слова.   — Я всё ещё думаю над этим. К тому же не похоже, что я понравился Тэхёну. Не так ли?   Юнги фыркнул, а Ким решил проигнорировать вопрос. Чонгук ему и правда не понравился. Но это не отменяло того факта, что он был интересен ему. Юнги он тоже раздражал, но Мин всеми способами пытался его разговорить. Вот такие противоречивые чувства вызывал Чон Чонгук.   Чонгук провёл в Сеуле несколько месяцев. Ильсон не торопил его с принятием решения, опасаясь отказа сына. Тэхён продолжал заниматься со своим наставником. Его навыки улучшились настолько, что однажды его учитель по вокалу признался Ильсону, что больше не сможет заниматься с ним. Ким превзошёл его настолько, что мужчине нечему его больше обучать. Он тоже искренне хотел, чтобы Чонгук быстрее принял решение в пользу светлого будущего Тэхёна.   Одним днём Чонгук пришёл на светский вечер вместе со своим отцом. Он выглядел безупречно. Тэхёну было непривычно видеть его улыбчивым и общительным. Обычно каждый раз, когда он вместе с Ильсоном приходил в гости к Минам, парень был молчалив и сдержан. Больше он не отвечал на едкие вопросы Юнги. Даже если и отвечал, его ответы были сухими. Было ясно, что он считал их глупыми подростками. Тэхёна это ничуть не задевало. Чонгук перестал бесить, перестал интересовать. Он лишь оставался в статусе сына господина Чона.   До определённого вечера.   В тот вечер Чонгук сидел рядом с ним. Ильсон оставил Кима со своим сыном, которому он доверял. Но Тэхён сидел в напряжении. Чон не обращал на него внимания, беседовал с женщиной, которая притворно улыбалась и смеялась с нелепых шуток Чона. Когда женщина ушла за напитками, Чонгук тяжело вздохнул, откидываясь на спинку стула. Посмотрел на Тэхёна и спросил:   — Как ты терпишь всё это? Это сущий ад. Неужели мне придётся таскаться с тобой по таким местам в Париже?   Тэхён удивился, развернувшись всем телом к старшему. Чонгук ему не нравился, но Париж —да. По рассказам Ильсона он понял, что хочет хоть раз побывать там.   — Ты всё же решил забрать меня с собой?   — Всё ещё думаю, но, кажется, ты очень дорог отцу, поэтому рано или поздно мне придётся согласиться на его просьбу. Да и твои песни хорошие. Даже больше, чем хорошие. Думаю, французам понравится твой голос, — Чонгук рассуждал, а Тэхён светился. Ещё рано было благодарить Чона, но он почти захлопал в ладоши. — Пока не говори ничего отцу, хорошо? Сначала я должен понять, как работает эта сфера. Но, думаю, Новый год мы встретим вместе, в Париже.  

~~~

  — И мы встретили Новый год в Париже, — Ким грустно улыбнулся.   Югём закончил запись на диктофоне. Уже стемнело. Его ждал водитель. Рассказ Кима затянулся немного дольше, чем он предполагал. Мужчина складывал свои вещи в рюкзак, пока грустные глаза наблюдали за ним. Настроение Кима изменилось, пока он рассказывал о нём.   — Чонгук был дорог для вас, — это был не вопрос. Югём знал, что правильно предположил.   Ким кивнул. Руки сжались в кулак. Так он успокаивал себя. Ещё рано для слёз. Он рассказал предысторию. Их с Чонгуком предысторию. Сейчас его интересовало другое.   — У тебя нет вопросов?   Во время рассказа Югёму было запрещено прерывать его. Хан отрицательно покачал головой.   — А должны быть?   «Так он не знал его», пронеслось в голове Кима. Тэхён не удивился — он догадывался. Югём оставался безразличным весь его рассказ. Они попрощались. Хан оставил его одного в пропахшей сандалом комнате. Ёнми проводила его до ворот. Югём махал ей, пока машина не скрылась за поворотом. Он с нетерпением ждал следующего дня. У Кима были грустные глаза и разбитый голос. Хану хотелось узнать причину. Кто такой Чонгук и что он сделал ему. Руки тянулись к телефону, лежащему в кармане. Ким просил его не искать информацию в Интернете. На этот раз Югём воздержался.