~~~
Ильсон обрадовался, когда Чонгук оповестил его о своём решении. Это было сразу после того ужина. Они доставили слегка пьяного Тэхёна домой (он пользовался аргументом, что совершеннолетний, чтобы угоститься дорогим красным вином), и когда они остались в салоне машины вдвоём, не считая водителя, Чонгук заявил, что готов забрать Тэхёна с собой. У него не было никаких условий, что удивило всех. Они ждали апреля, чтобы уехать после дня рождения Юнги. Мин стал проводить всё больше времени с Кимом. Они каждый вечер закрывались на чердаке, который больше не был холодным — пришла весна, поэтому им не приходилось больше мёрзнуть. Юнги писал картины, пока Тэхён сидел позади него, затаив дыхание. Ему одновременно не терпелось улететь в Париж, но и не хотелось покидать этот дом. Уже тогда что-то внутри больно сжималось, стоило подумать о разлуке с единственным другом. Гвансона и Нами он так и не увидел. Они могли узнать, где жил Тэхён. Могли связаться с Ильсоном. Чон всегда сообщал, что с ним хотят встретиться. Он бы сообщил и о них. Но Хан никогда не старался связаться с ним. Тэхён думал об этом частенько. Он скучал по нему. — Постарайся приезжать к нам каждый год, хорошо? — однажды попросил Юнги. Они сидели на террасе, пили чай и ели гостиницы, которые привёз Чонгук. Парень редко навещал их. Возможно, об этом попросил его отец. Но главное он приходил, беседовал с ними, в частности, с Тэхёном, потому что Юнги почти всегда исчезал в своей комнате. Чонгук был хорошим собеседником. Рассказывал Тэхёну о Париже, о своей квартире с видом на Сену, об Эйфелевой башне. После таких рассказов Киму не терпелось оказаться там. А после посиделок с Чонгуком ему особенно не терпелось оказаться там с ним. Тэхён хотел подружиться. Но уже тогда он не мог представить между ними дружбу такую же, как у них с Юнги. Может, изначально стоило отказаться? Остаться в Сеуле? Тогда Париж был бы всего лишь мечтой. А Чонгук — всего лишь сыном господина Чона. Ким хотел бы знать ответ сейчас. Что, если бы. — Знаешь, на самом деле Чонгук хороший парень, — они сидели на чердаке, как обычно. Намгил недавно отругал их и требовал, чтобы они беседовали в своих комнатах. В последнее время он тоже был на нервах. Волновался за Тэхёна и не хотел с ним прощаться. Они делили одну бутылку соджу на двоих. Внизу за праздничным столом сидели Намгил, Ильсон, Чонгук и Чанми. Они отмечали день рождения Юнги. А Мин особо и не радовался. Через три дня Тэхён уезжал, и ему было болезненно грустно от этого. Друга хотелось обнять и расплакаться, умоляя не оставлять его. Но всё, что он смог сделать, это лечь на его колени и обнять его за ноги. Тэхён гладил старшего по голове. — Я буду писать тебе. Конечно, до тебя письма дойдут не быстро, но всё равно отвечай мне. При любой возможности приезжай в Корею. В любой город. Мы с дедушкой встретим вас. «Вас», потому что отныне Тэхён всегда будет вместе с Чонгуком. Тэхён кивнул. Он не мог ответить, в горле застрял ком. Парень был уверен — голос дрогнул бы. Он бросил пустую бутылку в сторону и лёг на Юнги. Их лбы соприкасались. Тэхён вспомнил об их поцелуе, который на самом деле не считался за поцелуй, скорее чмок. Они были так же близко. Юнги усмехнулся и не успел оттолкнуть его, как двери скрипнули, и на пороге появился Чонгук. Парень несколько секунд таращился на них, потом ухмыльнулся. Мин оттолкнул растерявшегося друга и встал с его колен. — Что такое? — хотел спросить погрубее «чего пялишься?». — Извините, что помешал, но вас ждут. Время подарков, Юнни, — Чонгук дразнил его. В голосе слышалось откровенное веселье. Тэхёну показалось, что он не был особо удивлён. Словно знал об увлечениях Юнги. Чон задержал взгляд на нём и криво улыбнулся. — Идём, — Юнги помог ему подняться. Ноги Кима онемели из-за того, как долго на нём лежали. Мин сверлил затылок Чонгука взглядом. Удивительно, как тому удавалось игнорировать взгляд этих глаз. Тэхёну давно стало бы не по себе. Он шагал следом за Юнги. Неловкость пожирала его. Чонгук в открытую забавлялся этим случаем. Даже за столом не сводил глаз с них. Если Юнги это злило, Тэхёна смущало. Очень некстати Тэхён вспомнил рассказ друга. Он ответил на взгляд Чонгука. Поддерживал зрительный контакт и старался представить, как он целуется с парнем, пока между его колен сидела девушка с его членом во рту. Вдруг стало очень жарко. Взгляд Чонгука был спокойным и вовсе не тяжёлым. Он просто смотрел, не давил на него, не насмехался. Но Тэхёну становилось сложнее смотреть в его глаза. Тогда он осознал, как трудно будет ужиться с ним. Чонгук оставался непонятным. Оставался загадочным и полон тайн. И Киму всё ещё хотелось подружиться с ним. Но, смотря в эти глаза, трудно было представить их дружбу. Казалось, Чонгук никогда не будет считать его за друга. «Артист отца» — вот кем он считал Тэхёна. Ким прочёл это в его глазах. В них не было ничего, кроме безразличия к нему. Безразличие в чужом взгляде стало причиной стать лучше в этих глазах. Тэхён всё же не выдержал. Он отвернулся и весь вечер старался игнорировать его. Ким не мог точно сказать, смотрел ли Чонгук в его сторону или ему всего лишь казалось. За эти пару месяцев Тэхён заметил, что Чон не стеснялся смотреть прямо в глаза, это его не напрягало, как Кима, который сам не понимал, почему так реагировал на простой зрительный контакт. Может из-за волнения? Может, потому, что Чонгук не его отец, и парень не потерпит его капризов, а во Франции он будет совсем один? Ильсон заранее сообщил ему, что после дня рождения Юнги Тэхён поедет с ними в дом Чонов. Он медленно, совсем не спеша собирал свои вещи. Юнги помогал ему. Его движения были вялыми, взгляд грустным. Было невозможно вспомнить, как выглядели неприязнь и раздражение в этих глазах. Мин не смотрел на него так никогда. Всего несколько раз в первые недели прибытия в этот дом. Тэхён переехал к ним, когда ему было всего лишь шестнадцать. Сейчас ему восемнадцать. Два года — для кого-то может показаться большим, для кого-то маленьким временным промежутком. Для него это время оказалось насыщенным. Тэхён, который по ночам плакал и боялся своего отца, даже не мог мечтать о таком. — Тэхён, — Юнги протянул ему рамку с их общей фотографией. На ней они сидели с обеих сторон Намгиля. Мужчина приобнял их за плечи. Юнги не улыбался, но взгляд его был очень мягким. Тэхён же, наоборот, показывал широкую улыбку с прищуренными глазами, положив голову на плечо старика. — У меня тоже есть. Но там у тебя открытые глаза. Посчитал правильным оставить себе более удачную версию. Парень сел рядом, разглядывая фото вместе с ним. Положил голову на крепкие и широкие плечи. В самую первую встречу Тэхён был ниже него, совсем худым и казался очень слабым. Сейчас же Ким был выше друга, крепче и шире. — Купи себе фотоаппарат в Париже. Делай снимки, очень много снимков. Отправляй их с письмами. Мы тоже с дедушкой как-нибудь навестим тебя. Поэтому не смей стать элитной элитой, понял? — голос Юнги дрожал, а в горле Тэхёна застрял ком. Они посмотрели на друг друга, их глаза слезились. Заметив это, оба улыбнулись друг другу. — Обещаю остаться безумным. — Если Чонгук позволит, — усмехнулся Мин. — Серьёзно? Чонгук? Юнги, мы прощаемся, а ты говоришь о нём? — Тэхён так много думал и размышлял о Чоне, что лишний раз слышать его имя не хотелось. — Слишком много его, да? Ким пожал плечами и положил снимок рядом с рамкой с фотографией матери. Юнги помог ему разобрать нужные и ненужные вещи. Внизу слышались громкие смешки взрослых мужчин. Наверняка, Чонгук сидел молча, как обычно, а возможно, его раздражала их медлительность. Дверь со скрипом открылась. Чонгук прислонился к стене, скрестив руки на груди. Он кусал губы. Такой привычки Тэхён раньше не наблюдал. Парень выглядел не просто раздражённым, а отчего-то злым. Киму казалось, что Чон терпелив, как свой отец. Может, он ошибся. — Я уж подумал, что вы трахаетесь. — А что, хотел присоединиться? — Юнги ухмыльнулся. Странная закономерность наблюдалась между ними — оба никогда не злились одновременно. Если до этого Тэхён замечал злость и раздражение со стороны своего друга, сейчас эти эмоции можно было прочесть в глазах и по заигравшим желвакам. Чонгук бросил взгляд на довольного ответом Мина Тэхёна. — Быстрее, — он кивнул на собранные чемоданы, — бери только два. Остальное купишь там. Чон застыл на пороге в ожидании ответа, но Тэхён всего лишь пожал плечами и бросил свитер, который до этого складывал в дорожную сумку. Они с Юнги прошли мимо парня, каждый держал по чемодану. Мин, слишком довольный ситуацией, улыбнулся так широко, что нос мило сморщился. Тэхён закатил глаза — Юнги вёл себя совсем как ребёнок. Но он бы не вёл себя таким образом с Чонгуком, не будь это последним разом, как Чон с Юнги вытворял нечто такое. Намгил чуть ли не задушил его в своих крепких объятиях. Ильсон с сыном держались в сторонке около входной двери. Старший Чон наблюдал за ними с доброй улыбкой. Он тоже успел привыкнуть к Киму. На самом деле никакой необходимости в том, чтобы забирать парня за несколько дней до вылета, не было. Чон хотел побыть с ним. Юнги уткнулся в его шею, пряча свои глаза. Он тихо шмыгнул носом, прижимая к себе Тэхёна. Парень что-то шептал ему, но Ким не разбирал слов. Тэхён вдыхал запах его волос, также пряча своё лицо. Ещё немного, и они заплакали бы. Спасибо Чонгуку, который похлопал, чтобы привлечь к себе внимание. — Он же не уезжает навсегда. Мы будем приезжать каждый год. Обещаю, Юнги, только не плачь, — он не говорил это насмешливым тоном. — Пойдём, Тэхён, а то и ты расплачешься. Ильсон одобрительно кивнул. Тэхён вышел во двор вместе с Чонгуком. Старший Чон прощался с Минами. Теперь у него практически не было причины, чтобы навещать их так часто. Чонгук взглянул на Кима, что выглядел непривычно пустым. Чону всегда казалось, что парень полон эмоций, неважно каких — Тэхён всегда выглядел живым. Огонь в его карих глазах — вот что привлекло внимание Чона. У самого же были слишком тёмные и скучные глаза. — Тебе понравится Париж, обещаю, — ему хотелось как-то подбодрить парня. Тэхён посмотрел на него странно, будто не верил своим ушам или удивился эмпатии Чонгука. — Идём, отец, скоро должен выйти. Слишком холодно, замёрзнем. Чонгук должен признать — от такого грустного взгляда Тэхёна стало не по себе. Он чуть ли не забежал внутрь с криками отцу, что отказывается. Почему же он не мог? Чонгук не знал. У некоторых поступков не бывает причин. Но бывают последствия. Они оба уселись на заднее сиденье. Обычно Чонгук занимал пассажирское место, чтобы всю дорогу беседовать с отцом. Но в тот вечер ему хотелось быть как можно ближе к Тэхёну. Он был плох в поддержке, но надеялся, что Киму станет легче, если он будет чувствовать человека рядом. Чон не был уверен, был ли он приятен парню, в какой манере они с Юнги обсуждали его, но внутри него было отчаянное желание понравиться Тэхёну. — Ты ведь не соврал? — тихий голос Тэхёна заставил его вздрогнуть — он был слишком глубоко в своих мыслях. — О чём? — Чонгук обратил внимание на его руки. Он сжимал ладони в кулак между коленями. — Мы ведь будем их навещать? — Конечно. Ты и без меня можешь это делать. Я твой менеджер, не начальник, — Тэхён лишь кивнул, а Чонгук не хотел, чтобы тот продолжал молчать. Когда парень отвернулся и в машину сел Ильсон, Чонгук продолжал рассматривать младшего. Они выехали со двора Минов, и по лицу Тэхёна скатилась слеза. Чонгук всё смотрел и хотел вытереть его мокрые щёки. Он тоже успел привыкнуть к нему. Привыкнул к весёлому Тэхёну, а не грустному. Ильсон тоже время от времени поглядывал в зеркало на них. Чонгук видел, как и его отцу было больно видеть расстроенного парня. Тэхён уснул, прислонившись горячим лбом к холодному окну. Ильсон по отцовски улыбнулся, взглянув на его сонный вид. Кима разбудил Чонгук. Лицо старшего казалось мягким. Впервые Тэхён видел его таким, слегка удивляясь. Тот ответил ему слабой улыбкой. Дом Чонов не был таким большим, как представлял себе Тэхён. Может потому, что господин Чон жил один. Их не встретила собака, как у Минов, и дома не пахло шоколадом, потому что Ильсон не любил сладкое и не пёк пироги. Он застыл на пороге, не зная, куда себя деть. Ильсон тут же прошёл в глубь дома, направляясь в свой кабинет, заранее предупредив сына не мешать ему. Чонгук кивнул — он привык к тому, что они с отцом проводят время в разных уголках дома. Впрочем, он не жаловался. Парень повернулся к застывшему около двери Тэхёну и кивнул в сторону гостиной. — Заходи. Проходи в гостиную. Я заварю кофе, поговорим немного. — Не нужно, я устал. Буду благодарен, если покажешь мне мою комнату, — у него не было никакого желания мило беседовать с ним. — Ладно, тогда устроим чаепитие в твоей комнате. Поднимись на второй этаж. Вторая комната слева. В шкафу найдёшь чистое постельное белье. Не советую разбирать чемодан, вылетаем завтра ночью. Чонгук исчез в тёмном коридоре. Этот дом казался холодным. Тэхён сжался, вспоминая ночные посиделки с Юнги. В это время они сидели бы на чердаке. С одной стороны, Тэхён понимал, что так правильно для него самого, но ребяческая сторона умоляла его остаться, поехать к Минам и продолжать петь здесь, в Сеуле. Он словил себя на мысли, что в глазах Чонгука он может казаться глупым мальчиком. Он поднялся в свою временную комнату. Последовав совету Чонгука, не стал трогать чемодан, оставил его около шкафа. Тэхён ждал его, застелив кровать и обнимая себя за колени. Только сейчас он задумался о совместной жизни с Чоном. Он практически не знал о нём ничего. Знал только то, что Чонгук относительно спокойный человек, умеет красиво ставить человека на место и быстро устаёт от бессмысленной болтовни. Пол скрипнул, на пороге появился Чонгук с подносом в руках. Тэхён помог ему, взяв две кружки горячего напитка. Тарелку с эклерами Чон поставил на кровать, и они сели напротив друг друга. Внизу послышался деловой смех Ильсона, обычно мужчина смеялся так со своими партнёрами, значит, кто-то пришёл. — Нам надо подружиться, поэтому, — Чонгук ухмыльнулся, доставая маленькую бутылку мартини, и показательно покрутил ей. — Ты ведь совершеннолетний, думаю, отец не будет ругать. Но на всякий случай будем вести себя тихо. — Я не думал, что ты, — Тэхён замолк, подбирая слова, что забавило Чонгука. Парень отобрал у него кружки с кофе, поставил их на тумбу. — Что я не умею веселиться? Это тебе Юнги сказал? — Наоборот, он рассказал, каким образом ты веселился, — по непонятной и явно глупой причине Тэхён продолжал помнить и неуместно представлять ту сцену с Чонгуком. — Я так понимаю, он и тебе рассказал? — И мне? — Тэхён не помнил, чтобы Мин упоминал о своих друзьях до него, с кем он мог поделиться этой увлекательной историей. Чонгук отпил прямо из бутылки и протянул её Киму. Тот сделал несмелый глоток. Всё же он не привык пить крепкие напитки. — Он рассказывал парню, с которым трахался, — Чонгук так легко бросил эти слова, что Тэхён сморщился. — Извиняй, по другому не могу. — Мог бы сказать занимаются любовью или хотя бы сексом. Трахаться — слишком грязно звучит, не думаешь? — То, что они занялись этим, уже грязно, не думаешь? Неправильные вещи достойны некрасивых слов. Тэхён усмехнулся. Смешно было слышать от Чонгука такое. Не то, чтобы он был уверен в его предпочтениях, и не то, чтобы он сам считал это нормой, но Чонгук не звучал убедительно. — Звучит так, будто ты сам в это не веришь, — он сморщился после очередного глотка. Чонгук грубо отобрал у него мартини и оставил без ответа. Ким вслушивался в звуки, исходящие снизу. Ильсон довольно громко говорил, возможно, даже спорил. Тэхён понял, что им лучше оставаться незамеченными. Он знал, каким страшным может быть Чон в гневе, и ему вряд ли понравится то, чем они занимались. — Вы тогда целовались? — Чонгук лежал на кровати, попивая алкоголь, что стекал по подбородку. Его взгляд не был спокойным, а скорее пьяным. Тэхён вопросительно приподнял бровь, не понимая, о чём он. — В день рождения Юнги, на чердаке. Когда я открыл дверь, вы выглядели... ты выглядел смущённым. — Мы с ним просто друзья. Ничем неправильным не занимались. Чонгук лишь промычал и лёг на бок, не отрывая глаз от парня. Тот усмехнулся и отобрал бутылку, чтобы содержимое не пролилось на кровать. Тэхён был трезв по сравнению с Чонгуком. — У Юнги есть девушка, — зачем-то продолжил он. Пьяный Чонгук казался ему лохматым и неуклюжим, хотя тот просто лежал. — А у тебя? — К сожалению, нет. — К сожалению? — Чонгук усмехнулся, пряча лицо в подушке. — Это мы можем исправить в Париже. У некоторых француженок фетиш на азиатов. Но они слишком мокро целуются. Слишком много слюны. Отвратительно. — У тебя было много девушек? — Тэхён тоже лёг. Он смотрел на чужой красивый профиль, у Юнги он был милым, у Чонгука — божественным. — Не так много. Меня не особо интересуют француженки. — Значит, французы? — усмехнулся Тэхён. Чонгук повернулся к нему и пожал плечами. — Кто знает, может, я тоже грязный. Этот разговор напомнил Тэхёну об их первом разговоре с Юнги. Такие же открытые, такие же бессмысленные беседы, но без поцелуев. Они не поцеловались, хотя по сценарию в голове Кима так и должно было случиться. Но Чонгук тут же отвернулся, возводя стену. Они лежали молча, пока Чон не решил покинуть комнату. Тэхён долго не мог уснуть, то ли от волнения, то ли от выпитого алкоголя. В мыслях был Чон и его слова. Парень всегда казался ему сдержанным, сегодня же он показал себя с другой стороны. Тэхён не был уверен, что они стали ближе за последние несколько месяцев, но откровение и лёгкость, с которой беседовал с ним Чонгук, вызвали тёплую улыбку. Может, жизнь с Чонгуком не будет такой уж страшной и сложной? Чон казался строгим, хоть и спокойным, но разговоры с ним всегда проходили легко. Гость Ильсона покинул дом, громко хлопнув дверью. Снизу слышались маты мужчины, а в соседней комнате — негромкий пьяный смех. Чонгук явно забавлялся яростью отца. Тэхён не знал причину, почему тот так реагировал на явную неудачу отца. Может, он был слишком пьян. Ким встал с кровати и не решался покинуть комнату несколько секунд. В коридоре темно. Ильсона больше не было слышно. Видимо, мужчина заперся у себя в кабинете. Дверь в комнату Чонгука была приоткрыта. Тэхён несмело шагнул в сторону чужой комнаты, где горел свет, и оставлял полоску в коридоре. Пол скрипнул, а Тэхён вздрогнул. Он приоткрыл дверь, вглядываясь внутрь. Чонгук лежал на кровати и пялился на потолок. Он казался слишком пьяным. Тэхён решил, что парень вряд ли смеялся над отцом. На его лице застыла глупая улыбка. Он не заметил или предпочитал не замечать застывшего на пороге Тэхёна. Ким немного помялся и хотел было уйти, закрыв дверь, однако услышал приглушённый голос: — Проходи, — хриплый голос Чонгука заставил Тэхёна сделать несколько шагов вперёд до чужой кровати, а взгляд парня — сесть. — Не спится? — Да. А тебе тут, кажется, весело, да? — Я всегда весёлый, когда пьян. Заткни меня, если я начну громко смеяться. Отец и без того зол. Он будет в ярости, если узнает, что двое мальчишек напиваются у него прямо под носом. — Мы не мальчишки. — Докажи это отцу, — без всякой злобы бросил Чонгук и потянулся к тумбе, что стояла с другой стороны кровати. Парень достал зажигалку и пачку сигарет. — Куришь? — Ненавижу запах сигарет. — Из-за отца? — Чонгук не раз был свидетелем их с Юнги разговора и не раз слышал, каким ублюдком был отец Кима. — Не только. Этот запах ассоциируется с районом, откуда я сбежал. Чонгук закурил. Бросил зажигалку с пачкой под подушку и улёгся на неё, выдыхая дым в потолок. — Придётся привыкнуть. Мне сложно было сдерживаться рядом с отцом. Впервые курю за эту неделю, — он посмотрел на сидящего к нему спиной Тэхёна, который подозрительно затих. Так и хотелось коснуться его хрупкой с виду спины. — О чём задумался? Ким не ответил. Чонгук не настаивал. Он продолжал курить в звенящей тишине. Силуэт Тэхёна продолжал привлекать к себе внимание. Ильсон затих. Чонгук вслушивался в каждый вдох находящегося рядом парня. — Что я буду делать в Париже? Господин Чон не рассказал. Тэхён повернулся, когда старший бросил сигарету внутрь пустой бутылки. Неприятный запах заставлял его морщиться. Чонгуку это показалось забавным и довольно милым. Ким вызывал у него положительные эмоции. Он надеялся, что он тоже. — Ну, — Чонгук поджал губы и посмотрел на него. Тэхён внимательно слушал. — Сначала надо дать тебе время привыкнуть к новой местности. Потом уже найдём музыкальных экспертов или как там их называют. Соберём команду, если это понадобится. — Команда? — Если твоё творчество заинтересует многих, тебя будут звать на выступления. На них ты должен выглядеть на все сто. Тогда придётся поискать визажистов, стилистов и других. Тэхён промычал и отвернулся. Чонгук лег на бок, рассматривая его профиль. Ким выглядел огорчённым. Его глаза были полны грусти и нерешимости. Может, он до сих пор раздумывал, уезжать ли с Чонгуком или нет. Чону хотелось услышать его. Но Тэхён продолжал молчать. Чонгук решил бы, что парню неприятна его компания, но он не уходил. Тэхён продолжал сидеть к нему спиной, разглядывая ковёр. Он вновь достал сигареты и зажигалку из под подушки. Прикурил и собирался лечь обратно, когда мягкая ладонь коснулась его руки. Тэхён смотрел всё теми же грустными глазами. — Можно попробовать? Чон мог бы достать новую сигарету, но отдал свою, не доставая из пачки другую. Он подождал, пока Тэхён, кашляя, закурит и выдохнет никотин. Ким передал тлеющую сигарету. Они делили её на двоих. В комнате было тихо и темно. Тэхён не смотрел на Чонгука. Он смотрел на пропасть между ними, заглядывая туда и гадая. Чонгук же смотрел на него своим спокойным взглядом, но чуть пристальнее. В полумраке лицо Кима плыло. А может, это его взгляд плыл. — Я не советую тебе курить. Чонгук бросил третью сигарету за последние полчаса в бутылку. Тэхён, сидящий совсем близко, хмыкнул. Он взглянул на старшего, который уже отрезвел. Они сидели рядом, прислонившись к изголовью кровати с подушками под спинами. — Я тоже, — голос Кима охрип. — Я тоже не советую тебе курить. Чон ухмыльнулся. Ким посмотрел на него полуприкрытыми глазами и хитрой улыбкой. Они безгласно решили, что должны ещё раз поделить одну сигарету на двоих. Комната уже пропахла неприятным запахом табака. Тэхён еле дышал, но сигарета, что ранее была зажата между чужими губами, казалась некой сладостью. Останавливаться не хотелось. — Отец точно убьёт нас, если сейчас зайдёт в комнату, — Чон бросил очередную сигарету в бутылку и взглянул на сонного Тэхёна. — Возможно, даже запретит тебе уезжать в Париж. — Он ведь твой отец, не мой, — хриплый голос Кима вызвал табун мурашек. У него приятный голос. Даже если он просто разговаривал, Чонгуку очень нравилось его слушать. — Он твой спонсор и мой тоже. Я пока безработный. Живу на его деньги, — парень усмехнулся. — Ужасно, да? Мне двадцать четыре, но до сих пор нуждаюсь в обеспечении отца. — Да, ужасно, — спокойно и твёрдо ответил Тэхён. Он повернулся к Чонгуку. — Но это не надолго. Я буду зарабатывать, и ты будешь получать свою долю. — А я сам не додумался бы, — опять же без всякой злобы. Наоборот, Чонгук усмехнулся. — Тебе не пора спать? Тэхён отрицательно помотал головой. Глаза его закрывались сами собой. Он выглядел забавно. Невозможно было не улыбнуться. Чонгук так и сделал. — Иди спать. Я должен привести в порядок комнату. Чонгук подтолкнул Кима, который лениво поднимался с кровати. Он недовольно что-то буркнул и покинул комнату. В ней стало холодно, всё ещё пахло табаком, и Чонгук сидел один, смотря на дверь и вслушиваясь в шаги Тэхёна. Сигарета медленно тлела в бутылке, светя оранжевым фильтром. Чонгук продолжал сидеть на кровати, пялясь на противоположную пустую стену. Пальцы нежно поглаживали уже не мягкие щёки, медленно поднимаясь выше. Они запутались в волосах, скребя их корни. При этом Чонгук выглядел спокойным и не чувствовал тревожности. Он последний раз взглянул на дверь и поднялся, чтобы избавиться от бутылки, наполненной сигаретами и открыть окно. Спустился вниз, убедившись, что Ильсон у себя в комнате. Ночь покрыла землю мраком. На чёрном небе блистали звёзды. Чонгук поднял лицо к небу. Холодный ветер обдувал неприятными уколами по коже, что тут же покрылась мурашками. Парень был одет в одну лёгкую футболку и пижамные штаны. Он открыл закрытые глаза и оглянулся вокруг. Чонгук был уверен — за ним кто-то наблюдал. Но вокруг никого. Он сел на мокрую траву. Чонгук усмехнулся осознанию, что ни Тэхён, ни он сам не заметили дождя. Он бы предложил покурить под дождём. Парень бросил бутылку в сторону соседского сада. Затем поднял взгляд на дом. На первом этаже горел свет. Ильсон всегда оставлял его включённым. Раньше он это делал потому, что Чонгук боялся темноты, и это превратилось в привычку даже спустя годы, когда Чонгук вырос и больше не жил с ним. Чон замечал, что это расстраивало отца, но свобода в Париже была ему слишком дорога. В его комнате тоже горел свет. Окно осталось открытым — в комнате будет прохладно. А в комнате Тэхёна… Было темно, но виднелся силуэт самого парня. Он всё это время наблюдал за Чонгуком, не отрывая глаз. Чон не ошибся — за ним и вправду следили. Усмешка так и рвалась наружу, но он знал, что это оттолкнёт Кима, и тот просто скроется в темноте комнаты, поэтому он слабо улыбнулся краешком губ и помахал ему. Но Тэхён всё равно ушёл. Прикрыл окно шторами и исчез. Грудную клетку свело ледяным спазмом. Это всё воздействие алкоголя. На утро Чонгук старался не смотреть на младшего. Тэхён это сразу заметил. А Ильсон заметил, как от них несло запахом алкоголя и табака. Мужчина сердито поджал губы, всем своим видом показывая, что он недоволен их выходкой. Ни Чонгук, ни Тэхён не чувствовали вину. Каждый размышлял о своём. Завтракали они молча. Даже Ильсон, любящий беседовать и с сыном, и с Тэхёном, пил утренний кофе в тишине. И эта тишина давила на Кима. На него накатывала тоска. Впервые за свою жизнь он скучал по дому. Юнги сейчас чертовски не хватало. Рядом с Чонгуком не было плохо. Рядом с ним всегда было по разному. Тэхён до сих пор не был уверен, что чувствовал к нему, сумеет ли найти общий язык, как к нему относиться. Он поднял голову. Весь завтрак он не решался сидеть выпрямив спину, пытаясь остаться незамеченным обоими Чонами. Но в отличие от отца, Чонгук смотрел прямо на него. Не сверлил взглядом, не пялился, а просто смотрел. Его взгляд казался растерянным. Чонгук будто хотел что-то спросить. Тэхён не опускал взгляда ниже глаз Чонгука, подмечая остальное периферийным зрением. Ким заметил, как парень нервно сглотнул, как его руки потянулись за стаканом воды. Но глаза Чонгука оставались ясными без всякой тревоги. Этим Чонгук был особенным. В тёмных глазах всегда отражалось лишь спокойствие, не важно, что происходило у него внутри. Это путало. Чонгук улыбнулся. Мягкой тёплой улыбкой. Тело покрылось мурашками, они пробирались к рукам и позвоночнику, к ногам и груди, охватывая всё тело. Тэхён не смог отзеркалить его. Он смотрел, казалось, бездушными глазами. Юнги говорил, что иногда его пугал пустой взгляд Кима. — Всё хорошо? — Чонгук это прошептал так тихо, что Тэхён не услышал, а прочитал по губам. Вместо ответа он улыбнулся и кивнул. Ему показалось глупым, что он без причины игнорировал Чонгука с самого утра. Может, это было смущением из-за вчерашнего. Почему наблюдал за ним? Он сам не знал. Просто в один момент Ким потянулся к окну и обнаружил на улице Чонгука. В лунном свете он казался… красивым. Его глаза были закрыты, а Тэхёну, наоборот, хотелось заглянуть в тёмные омуты и увидеть, как в них светятся звёзды. Зачем? Он не знал. С Чонгуком ему всегда было сложно найти ответы. С Чонгуком всегда не было причин. Но, как оказалось, их ждали последствия. Глубокий вдох. Тихий вздох. И дрожь пробила тело по непонятным причинам. Глаза открылись, когда тёплая ладонь накрыла его плечо. Рядом сидел Чонгук с ободряющей улыбкой. Самолёт уже поднялся в воздух. Тэхён впервые летит куда-то. Парень часто дышал, что не осталось незамеченным Чонгуком. — Не бойся. Мы быстро долетим. Если очень страшно, попытайся уснуть, — голос Чона был мягким, как и его взгляд. Тэхён кивнул и закрыл глаза. Так страшно, оттого и неловко. Чонгук убрал руку, а Киму не хотелось терять её. Когда Чонгук держал его, страх уменьшался. А сейчас вновь нарастал. — Думай о чём-нибудь. Вспомни о Юнги, — посоветовал тихий голос. — Вряд ли это поможет. Можешь подержать меня за руку? — Тэхён протянул ему руку и ждал. Глаза оставались закрытыми. Он не смел открывать их, пока чужая тёплая ладонь не накрыла его. — Спасибо, — он облегчённо выдохнул. — Надо побороть этот страх, — Чонгук наткнулся на удивленный и слегка непонимающий взгляд Тэхёна. — Я не планирую оставаться в Париже. Хочу перебраться в Америку благодаря тебе. — А что там? Американцы лучше французов? — Тэхён позволил себе усмехнуться. Усмешка. Чонгук застыл. Ким сидел близко. Его дыхание было слышно, несмотря на разговор двух мужчин, сидящих позади них. Возможно, Чонгук не расслышал бы чужое дыхание и своё сердцебиение, будь его отношение к Тэхёну дружеским и простым. Простым, без всяких особенностей. Не будь Тэхён интересным для него и привлекательным для любого, а Чон уверен, каждый скажет, что парень красив. Он бы не злился на себя, на влияние парня и не путался бы в себе. Тогда им обоим было бы легче. И Киму не пришлось бы путаться. — Я слышал, у них члены больше, — ухмылка не сходила с лица Тэхёна. Чон был раздражён. Это слышалось в его голосе и по тому, как он опустил руку Тэхёна: — Слушай внимательно и запомни, мы с тобой не друзья, чтобы ты мог позволять себе такие шутки. Я твой менеджер, мой отец — твой спонсор, а ты — наш проект. Ясно? — Чонгук бросил на него мимолётный, но пронзающий взгляд. — А теперь закрой глаза, если страшно. Путаться, как сейчас. Тэхён поджал губы. Обида кипела внутри. Хотелось высказаться, но Чонгук уже отвернулся, и, казалось, он даже не желал находиться рядом с ним, не то, что бы слышать. Былого страха не осталось. Появилась лишь недосказанность на пару с оглушающей тишиной. Чонгук не посмотрел на него, а Тэхён не предпринял попытки разговорить. Хотелось развернуть самолёт обратно в Корею, но они уже были в Париже. Франция встретила их лёгким ветерком. В аэропорту их уже ждала машина. Тэхён удивился знаниям французского Чонгука. Из его уст этот язык звучал аристократично. До квартиры Чона около Сены они молчали. Чонгук сел на переднее сидение и воодушевлённо беседовал с водителем. Тэхёну не оставалось ничего, кроме как восхищаться ночным Парижем. Парень улыбнулся — люди здесь умели веселиться. Почти на каждой улице они будто устраивали пир. Ким решил, что он обязательно должен выпить с французами. — Мerci beaucoup, — Чонгук хлопнул дверью машины и помахал водителю с вежливой улыбкой на лице. Он открыл дверь со стороны, где сидел Тэхён. — Выходи, мы прибыли. — Merci, — Тэхён повторил за Чоном и покинул салон машины. Квартира Чона была небольшой, но уютной. Как-то по-другому Ким представлял его жилище. Он последовал за молчаливым Чонгуком, оглядываясь вокруг. Жёлтый свет освещал не всё помещение, но определённо создавал некую атмосферу. Тэхён заметил пианино в дальнем углу гостиной. — Играешь на пианино? — Мама играла. Это её квартира. — Сейчас она… — Её нет, — Чонгук прервал его. — Она умерла, когда я ещё был подростком. — Мне жаль. Прости. Чонгук повернулся к нему. Он выглядел усталым. Тэхён понял это по глазам. Иногда прочесть Чонгука было так легко. Иногда он казался таким открытым. Жаль, лишь иногда. — Я тоже умею. Могу научить. Тебе будет полезен этот навык, многие певцы умеют играть на музыкальных инструментах. Так просто? Чонгук быстро прощал. Это его качество нравилось Тэхёну. Почти восхищало. — Не устал? Тэхён бросил свои дорожные сумки на диван и снял пиджак. Он ждал ответа Чонгука, который молча наблюдал за ним. — Слегка. Хочешь прогуляться? — Как ты догадался? — Ким усмехнулся и продолжил раздеваться. Он оставался в одних лишь трусах, пока разбирал свои вещи прямо на диване при тусклом свете. На него сверху вниз смотрел Чонгук. Молча и пристально. А может, Тэхёну лишь казалось. — Не переоденешься? — Мы ведь пойдём выпивать. Зачем наряжаться? Тэхён пожал плечами. Надел коричневые брюки и бежевую рубашку. — Хорошо выгляжу? — он встал перед Чонгуком. Ему хотелось узнать его мнение. Очень хотелось. Но тот окинул его взглядом лишь разок и пошагал к выходу. — Накинь сверху что-нибудь. На улице прохладно. Тэхён усмехнулся себе под нос и взял пиджак, который снял ранее. Чонгук ждал его в подъезде. На нем был чёрный плащ. Волосы отросли, оттого были небрежно зачёсаны назад. Тэхён молча шёл позади него. Подъезд был слишком узким, чтобы они спускались плечо о плечо. — Тебе не помешает выучить французский, — Чонгук повернул голову в его сторону на секунду, чтобы удостовериться, что Тэхён не ушёл в мир размышлений. — Если хочешь завести друзей или приятелей. Французы здорово веселятся, но я не советую увлекаться этим. Может плохо повлиять на твою репутацию. — Разве ты не должен сопровождать меня? Они оказались на улице. Было довольно поздно, но город не спал и был готов к весельям, как и они. Чонгук долго молчал, разглядывая звёзды, которых было немного видно. А Тэхён — его профиль. — Я буду сопровождать тебя лишь на мероприятиях и встречах. В мои планы не входит охранять тебя. — Мне не нужна охрана. Мне нужен друг, — Тэхён тяжело вздохнул. Он сократил расстояние между ними. — Скажу честно, Чонгук, я не хочу, чтобы между нами были только деловые отношения. Если ты хочешь придерживаться формальностей, найди мне другую квартиру. Но я знаю, ты не хочешь тратиться, поэтому нам лучше подружиться. — Дружба? — Чонгук насмехался. В его глазах читалось неверие, а на губах застыла усмешка. — Мне трудно верится в дружбу между нами. Думаешь, это возможно? — А почему нет? Я тебе неприятен? — Je le souhaite. — Что? — Хочу выпить говорю. Тут недалеко есть хороший бар с живой музыкой. — Французскому научишь? — Тэхён нагнал его. Он попытался ухватиться за руку Чонгука, чтобы остановить его, но тот слишком быстро шагал и дёргался, стоило парню слегка коснуться его. — Ты всё ещё злишься? — Злюсь? На что? — Чонгук, наконец, остановился и вопросительно взглянул на Тэхёна. — За ту шутку. — Не злюсь, но всё же запомни, так шутить запрещено. Тэхён усмехнулся, весело усмехнулся и кивнул. Они дошли до бара в абсолютной тишине. Чон заметно устал. Он шагал с полузакрытыми глазами, поэтому Тэхёну пришлось смотреть под ноги. Он хотел было закинуть чужую руку к себе на плечо и потаскать его, но Чону это вряд ли понравилось бы. Внутри бара было многолюдно и довольно темно, помещение освещалось лишь редкими свечами на некоторых столах и лампой над сценой. Пахло алкоголем и табаком. На маленькой сцене пели девушки в ярких коротких платьях и с таким же красочным макияжем. Мужчин средних лет было больше, чем молодых парней. Большинство разговаривали на французском, но Тэхён расслышал и английскую речь. Чон направился в сторону дальнего угла, где заприметил свободный столик. — Ты закажи нам напитки. А я послежу, чтобы наш столик не заняли, — Чон кивнул в сторону барной стойки, где молодые девушки смеялись и откидывали голову на плечи мужчин, которые, скорее всего, нелепо шутили. Он еле пробрался через толпу и грохнулся на высокий стул перед стойкой. На него посмотрели девушки и мужчины. Одна из девушек с короткими тёмными волосами окинула его взглядом и ухмыльнулась, что вызвало усмешку у Тэхёна, и он отвёл взгляд. Бармен появился перед ним с вежливой улыбкой. — Bonsoir, — бармен был молодым парнем, возможно, чуть старше самого Кима. — Я не говорю по французски, — Тэхён неловко улыбнулся. Опознав английскую речь, бармен кивнул и осмотрелся по сторонам, наверняка в поисках своего коллеги. — Я могла бы помочь, — услышал знакомую речь Тэхён. — Я говорю на французском, — рядом села та же девушка, которая всё это время с интересом рассматривала его. — Что хочешь заказать? Тэхён пожал плечами. Он забыл спросить Чонгука, какой напиток он бы хотел. Сам он, кроме дешёвого алкоголя, которым его угощал Юнги, не знал. Ким взглянул на девушку, та пожирала его глазами, за ней сидел мужчина, который так же сверлил его взглядом. — Что посоветуешь? — Даже не знаю, — Тэхёну было весело следить за её глазами. Девушка бессовестно раздевала его взглядом. Она остановилась на его губах. Тэхёну так и хотелось усмехнуться. — Может быть сидр? Здесь он отличный. — Отлично. Тогда два сидра, пожалуйста. — Я не люблю сидр, — девушка провела своими тонкими пальчиками по руке Тэхёна и, встретившись с ним глазами, мило улыбнулась. — Это не для вас. Я не один. Тэхён отдёрнул руку и отзеркалил вежливую улыбку. Девушка изменилась в лице. Её взгляд стал твёрже. Бросив его заказ бармену, она вернулась к своему месту, на колени мужчины, который выглядел слишком довольно. Ким повернулся, чтобы рассмотреть Чонгука сквозь толпу, но не смог. Пока готовился его заказ, он успел насладиться живой музыкой. У девушек был прекрасный голос. — Bon appétit, — бармен поставил перед ним два напитка. Сидр выглядел бесподобно. Парень вежливо улыбнулся и удалился к другому посетителю. Чонгук сидел, опираясь на спинку стула с откинутой назад головой. Парень курил и выдыхал дым в потолок. Он прекрасно вписывался в атмосферу бара. Тэхён не спешил. Он даже остановился посередине толпы, чтобы подольше посмотреть на такого Чонгука. На живого Чонгука, у которого, Тэхён был уверен, не спокойный взгляд. Он сдвинулся с места только когда его толкнули, и он испачкал рубашку в сидре. На него что-то кричали на французском, так что он не понял. — Ты долго, — Чонгук выпрямился, когда на столик поставили бокал. — Сидр? — Не нравится? — Просто думал, что ты закажешь обычное вино, — Чонгук усмехнулся и поднял взгляд на него. Глаза были усталыми. — Та девушка до сих пор на тебя смотрит. — У неё был спутник. — Французы — они такие, — Чон пожал плечами с весёлой улыбкой на лице и отпил сидр. — Я скучал по местным напиткам. Отец не любит, когда я выпиваю. — Он и сам не пьёт, — Тэхён заметил, что Ильсон никогда не притрагивался алкоголю. Даже если предлагали, лишь держал бокал и делал вид, что отпивает помаленьку. — Мама погибла в аварии. Водитель был пьян, потому отец возненавидел пьющих. — Ты изменился, — Тэхён опустошил свой бокал. Время живой музыки окончилось, и теперь играл джаз. Правда, очень тихо, еле слышно. — В каком смысле? — Взгляд изменился. Более грустный. — И как часто изучаешь мой взгляд? — Чонгук усмехнулся. — Не изучаю, просто частенько засматриваюсь на твои глаза. — Что же в них такого интересного? Тэхён пожал плечами. У него не было ответа, который устроил бы Чона. Он кивнул на их пустые бокалы. — Сходить за напитками? — Не нужно. Настроение пить пропало, — Чонгук откинулся на спинку стула. Он потянулся за пачкой сигарет. — Слушай, Тэхён, ты не хочешь петь в таких заведениях? Живая музыка почти везде есть, и многие ищут певцов. Я знаю один бар, где посетители — люди высоких должностей в разных сферах. Если честно, у меня пока нет идей насчёт твоей карьеры и как её развивать. — А ты будешь там? — Конечно. Переговоры буду вести я, поэтому моё присутствие обязательно. Так ты не против? — Звучит заманчиво. Я же могу отказать в случае, если мне не понравится? Чонгук усмехнулся. Усталость в его глазах угасла. Тэхёну от этого стало полегче. Непривычно видеть Чона грустным и подавленным. Париж напоминал ему о матери. В этом не было никаких сомнений. Ильсон не отправлял его во Францию. Не сложно было понять, что сам Чонгук уехал из страны. Чон никогда бы не отпустил своего сына по своему желанию. Мужчина слишком часто и много рассказывал о Чонгуке Тэхёну. Он безумно скучал по сыну, также как и Чонгук по матери. — Не устал? — Тот же вопрос и тебе. Ты выглядишь жутко уставшим, — Ким не сдержал улыбку. Чонгук пожал плечами и встал, накидывая плащ. — Прогуляемся? Если повезёт, французы угостят бесплатной выпивкой. — Уверен, что хочешь? Мы можем и в другой раз пройтись. — Тэхён, мне не сорок, чтобы чувствовать слабость при усталости. Я старше тебя всего на шесть лет. — Ладно. Они покинули шумный бар. Та девушка проводила их взглядом. Тэхён нехотя усмехнулся, послушно следил за Чонгуком и наслаждался ночным Парижем. Новый город пришёлся ему по душе. Парень шагал с закрытыми глазами и счастливой улыбкой. Чонгук, идущий рядом, невольно улыбнулся. — Париж невероятен, да? — Не то слово. — Мои родители познакомились здесь. Несколько лет жили в той квартире. Можно сказать, там я создавался, — голос Чонгука звучал веселее, и сам он выглядел более расслабленным. — Очень скучаю по ней. — Я тоже. Тоже скучаю по маме. Правда, я её практически не помню, но её мне не хватает. — Она умерла, когда тебе было… — Она умерла после родов, — перебил его Тэхён. Чонгук поджал губы и виновато потупил взгляд, разглядывая свои туфли. — Мне жаль. — Присядем? — Ким кивнул на скамейку напротив фонтана, около которой игрались подростки, брызгаясь водой, игнорируя слова взрослых. — Ты всегда мечтал стать певцом? — Чонгуку не хотелось молчать. Хотелось слушать Тэхёна, слышать его голос. — Не всегда. Сначала я просто мечтал уехать как можно дальше от отца. Позже, когда мой работодатель заметил мои навыки пения, я решил, что было бы неплохо стать артистом. Буду зарабатывать много денег, и отца рядом не будет. Это звучало более чем прекрасно, — Тэхён вспомнил Кениля. Как он? Чем занимается? Скучает ли по нему? Искал ли его? — Знаешь, мне запомнился лишь один момент, когда я почувствовал, что он мой отец. Чонгук вслушивался в каждое его слово. Тэхён звучал неимоверно грустно и выглядел также подавлено. Чону захотелось приобнять его, уложить голову на своё плечо. Может быть, сам Ким был таков, но за короткое время Чонгук успел привыкнуть к нему, даже если иногда Тэхён позволял себе сболтнуть лишнего, на него было невозможно долго злиться. — Какой? — Он часто... нет, всегда, каждый вечер выпивал. Наш дом был небольшой, очень старый, и всегда воняло алкоголем. Каждый вечер в гостиной собирались его друзья. Взрослые безработные мужчины пили соджу и так сильно шумели, что я не мог уснуть. Я, конечно, быстро привык к их шуму, но я понимал, что в любой момент они могут зайти ко мне в комнату, а отец уже будет в отключке или ему будет всё равно. Однажды я вышел из комнаты, решив, что они все уже уснули. Но один из них валялся на полу около дивана. Он меня заметил и, шатаясь, направился в мою сторону. Не знаю, почему я не зашёл обратно в комнату, но я застыл. Этот мужчина стал обзывать меня шлюхой, говорил, что я напоминаю ему девушку. Его руки брели по моему дрожащему телу. Я не мог издать ни единого звука. Было так страшно. Но проснулся мой отец. Заметил нас и он спас меня. Избивал того мужика, пока тот не отключился, и сам он не испачкал кулаки в крови. Тогда он впервые обнял меня и спросил, всё ли со мной в порядке. Всего единожды я был в его объятиях. Это было почти шесть лет назад. Скоро будет три года с тех пор, как я последний раз видел его. — Хочешь с ним встретиться? Тэхён горько усмехнулся. — Толку? Не думаю, что он хочет увидеть меня. — Неважно, что он хочет. Я спрашиваю тебя. — Хочешь отвести меня в Тэгу? — Тэхёну становилось смешно. Он хотел рассмеяться, чтобы ком в горле исчез. Чонгук читал это по его глазам, которые блестели в лунном свете. — Если хочешь, как-нибудь да отвезу. — Знаешь, ты странный. Иногда с тобой так легко, а иногда приходится подбирать слова. Восхищаешь своим спокойствием, которое время от времени кажется безразличием, что жутко раздражает. Ты отличаешься от Чонгука, которого я представлял, — Тэхён повернул голову к нему и, увидев лёгкую улыбку Чона, заметно расслабился. Ком, который давил и рвался наружу, исчез. — И каким же ты меня представлял? — Я опирался на рассказы Юнги, — осторожно начал Тэхён, боясь испортить момент. — Дай угадаю, в особенности на тот, в котором мне доставляли удовольствие сразу двое? Девушка и парень? — А были и другие случаи? — непринуждённый тон Чонгука развеселил Кима. — Кто знает, — Чонгук пожал плечами и отвёл взгляд к фонтану. — Да, в основном я создавал твой образ, опираясь на тот рассказ. Юнги описывал тебя, прости за выражение, придурковатым. Я считал тебя настоящим избалованным сынком богатого родителя. Я даже испугался новости, что меня отправят к тебе во Францию. — Юнги тебя знатно напугал, — Чонгук рассмеялась. Смех был искренним, тихим и согревающим. Тэхён не сдержал улыбки. — А ты? Ты представлял меня как-нибудь? Господин Чон говорил, что рассказывал обо мне в своих письмах. — Ну, я особо не затруднялся представлениями, решил, раз ты дружишь с Юнги, то такой же дикий. Хотя я не сомневаюсь, что вы творили всякую дичь. — Ты прав. Мы творили, — Тэхён улыбнулся, вспомнив, как они разукрасили машину парня, который как-то не понравился Юнги. — Знаешь, иногда я чувствую себя виноватым перед ним. Когда он увидел нас, ему было чуть больше двенадцати, не помню точно. Чуть позже я обнаружил, что он развлекается с взрослыми парнями. Перед моим уездом в Париж узнал, что он регулярно занимается сексом с парнем по имени Хосок. Кстати, вы его машину и разукрасили, — поймав вопросительный взгляд Кима, Чонгук пожал плечами. — Юнги сам рассказал. Может, я и раздражаю его, но я тоже довольно близкий для него человек. — Так почему ты чувствуешь вину? — А что непонятного? Парень с парнем. Ты, конечно, можешь считать это нормальным, но такие люди не могут быть счастливы. — Все заслуживают счастье, — возразил Тэхён. — Но не все могут себе его позволить, Тэхён. Поэтому я рад, что Юнги взялся за ум и начал встречаться с девушкой. И тебе не советую увлекаться своим пониманием. — Ты же сам не раз шутил, что тебя влечёт к парням больше, — с Чонгуком было сложно, Тэхён убеждался в этом в очередной раз. Чон молчал. Он смотрел на одинокий фонтан. Подростки уже разошлись по домам. Из баров выходила пьяная молодежь, люди постарше всё ещё оставались внутри. Изредка бродили бездомные собаки. Лунный свет отражался в глазах Чонгука, в которые смотрел Тэхён и ждал ответа. — Почему молчишь? — Потому что я не шутил, — Чонгук повернул голову к нему. Удивительно, как в его глазах больше не отражалось ни спокойствия, ни веселья, что были минутами ранее. Он выглядел то ли усталым, то ли грустным. — Давай на этом закончим. Хочешь ещё выпить или вернёмся домой? Тэхён ничего не ответил. Молча встал и направился в сторону квартиры. Он слабо помнил дорогу обратно, но ему пришлось шагать в неизвестности не больше десяти шагов. Чонгук нагнал его. Они добрались до дома в абсолютной тишине. Они втроём почти всегда были вместе: Тэхён, Чонгук и тишина. Тэхён, оставленный один сидеть за круглым столом в центре светлого кафе, который больше подходил на ресторан, барабанил пальцами по столу. Перед ним стоял нетронутый ужин и опустошённый стакан вина. Правда, больше двух стаканов он не пил. Чонгук покинул его около двадцати минут назад. Помещение пустовало. Людей совсем не было, чтобы хоть как-то унять скуку. — А вот и мы, — Чонгук похлопал его по плечу, отчего Ким выпрямился. Чон был не один. Уже знакомая девушка села слева от Тэхёна и, узнав его, засветилась. Чонгук налил ей вина, при этом выглядя довольным, широкая улыбка была вовсе не фальшивой. Тэхёна это напрягло. Он глядел то на девушку, которая смотрела на него в ответ с нескрываемым интересом, но без похабного взгляда, в отличие от прошлого и единственного раза, то на Чонгука, который не спешил объясняться. — Помните меня? — был слышен явный французский акцент, девушка мило улыбнулась, переглянувшись с Чоном, отзеркалившим улыбку. — Конечно, помню, — Тэхён повернулся к Чонгуку и вопросительно приподнял брови. — Познакомишь нас? — Это Инес. Инес, это Тэхён. Он тот самый парень, о котором я тебе рассказывал, — Чонгук погладил Тэхёна по плечу и похлопал. — Тэхён, Инес — дочь владельца бара, где выступают с живым исполнением. Сейчас господин Бернар в отъезде, поэтому Инес является временным руководителем бара. Она хотела лично встретиться с тобой. — А как вы познакомились? — Тэхён не мог искренне улыбнуться, поэтому улыбка вышла притворной, на что Инес усмехнулась. — Мы с Чонгуком знакомы уже три года, если не больше. — Правда? — он обращался к Чонгуку, который пожал плечами, не поднимая глаз. — Он мне не говорил. Мы оба видели тебя в том баре. — Наверное, Чонгук был не в настроении. Да и я была занята другим человеком. Чонгук прочистил горло, обращая на себя внимание. Налил Инес вина и откинулся на спинку стула. Пнув ногу Тэхёна под столом, кивнул в сторону девушки. — Что? — губами проговорил Ким. — Ты хочешь послушать его? — Чонгук вёл себя невероятно вежливо и терпеливо, несмотря на то, что Инес откровенно не хотела его слушать, а смотрела лишь на Тэхёна, который отчего-то был раздражён. — Нет, я верю тебе. Чонгук, а можешь оставить нас наедине? — Инес смотрела на Чонгука невинно чистыми глазами и ангельской улыбкой. Чон кивнул и спешно поднялся со своего места. — Конечно, как раз хотел покурить. Я буду снаружи, — он ушёл, накинув пиджак и достав сигарету перед выходом. Тэхён не потрудился налить воду в стакан и отпил прямо из бутылки, намереваясь смутить Инес этим поступком. Но девушка лишь хмыкнула. Она молча наблюдала за Кимом, который всем своим видом показывал, что не был рад ситуации. — Я тебе не нравлюсь? — Должна? — Нет, конечно нет. Но мне интересно узнать, почему ты ведёшь себя так неуважительно по отношению ко мне? На это есть причины? — Просто скажи, что ты хочешь от меня? Почему выгнала Чонгука? — Тэхён откровенно раздражался. Он поглядывал на курящего Чона через большие окна и удивлялся, как он познакомился с этой наглой девушкой. — Не буду скрывать, Тэхён, ты мне симпатичен. Хочу предложить сделку, — девушка протянула сложенную бумагу. Тэхён открыл её. Там было написано: Je t'attends ou Jungkook à minuit dans mon appartement. Jungkook connaît l'adresse. Ким усмехнулся и помахал бумагой перед своим лицом. — И что это значит? — Чонгук поможет перевести. А мне пора. До свидания, — Инес послала воздушный поцелуй, отчего Тэхён сморщился. Заметив вышедшую Инес, Чонгук тут же бросил сигарету и принялся прощаться с ней. Он аккуратно приобнял её и поцеловал в щёку. Девушка мило улыбнулась и, бросив взгляд на сверлящего позади Тэхёна, села в поджидающего её машину. Чонгук вошёл внутрь, победно улыбаясь, будто Инес обрадовала его своим визитом. — Ну что? О чём вы с ней говорили? — Чонгук оттянул галстук и расстегнул первые две пуговицы рубашки. — Вот, — Тэхён отдал ему бумажку. — Какая-то сделка. Написано на французском. Ничего не понял. Чонгук усмехнулся, вспомнив, как Инес любила заключать глупые сделки, от которых особого толка не было. Он был уверен, что и этот один из её глупых предложений, но Чон застыл, прочитав текст. Тэхён, остававшийся спокойным, но слегка раздражённым, напрягся, заметив изменение в лице Чонгука. Парень был удивлён, но в то же время в замешательстве. — Что там, Чонгук? — Тэхён приподнялся, чтобы ещё раз взглянуть на написанное, но не успел. Чонгук спрятал бумагу в кармане. — Ничего такого. — Тогда почему так удивился? — Сегодня ночью будет сбор народных артистов Франции. Инес пишет, что у неё есть лишний билет. Надо выбрать, кто пойдёт. Но я думаю, лучше будет, если пойду я. Ты не знаешь французский, а эти старички вряд ли знают английский. Тэхён не поверил. Чонгук выглядел взволнованным: барабанил по столу и дёргал ногами. — Могу тебя не ждать до утра? — Не думаю, что это займёт много времени. Но всё же не стоит ждать меня. Приду поздно, это точно. — Хорошо, — Тэхён кивнул. Налил себе вина и попросил ещё одну бутылку, повертев пустую. Официант тут же удалился за другой. — Ты ведь не врёшь мне? — С чего бы мне врать? — Не знаю. Эта Инес показалась мне странной. Откуда вы вообще знакомы? — Долгая история, — Чонгук тяжело вздохнул и встал, снимая свой пиджак и вешая его на спинку стула. — Я покурю и вернусь. — Всё хорошо? Чонгук поднял большой палец вверх и жестом попросил его оставаться на месте. Тэхён проводил его пристальным взглядом. Что-то его тревожило, но официант с бутылкой красного отвлёк от размышлений. В тот день Чонгук покинул квартиру поздно вечером. Тэхён остался один и практиковал свою игру на пианино. Несколько дней назад Чонгук научил его играть одну лёгкую мелодию и поручил Тэхёну придумать свою. С тех пор Ким впервые сел за инструмент. Он не мог сосредоточиться, перед глазами стояли обеспокоенные глаза Чонгука и вымученная неискренняя улыбка. Тэхён был уверен: на бумажке было написано совсем другое. Парень просидел за инструментом до полуночи. Поглядывал на настенные часы и на входную дверь. Усталости он не чувствовал, но волнение за Чонгука нарастало. Оставив пианино в покое, так и не сумев поиграть на нём, Тэхён заварил себе чай и стал дожидаться Чонгука на кухне. Он стоял около окна и смотрел на пустую улицу. Чтобы отвлечься и успокоить себя, Тэхён сел за письмом. Прошло больше двух недель с прибытия в Париж, а он до сих пор не написал письмо Юнги, как обещал. Позабыв о Чонгуке, вернее, старательно пытаясь перестать волноваться за него, Тэхён стал переписывать все важные события за последние дни. Он несколько раз упомянул, как же сильно он скучал, просил ответить ему в подробностях и передать привет дедушке. Немного подумав, Тэхён написал письмо и Ильсону. Но оно вышло значительно меньше, чем для Юнги. Когда он сложил их в отдельные конверты и спрятал под подушкой, входная дверь скрипнула, и на пороге появился усталый Чонгук. Заметив Тэхёна, парень улыбнулся. — Не спишь? Я принёс выпить, будешь? — он поднял бутылку сидра. Чонгук выглядел пьяным. Тэхёну было несложно догадаться, что он пил весь вечер или по дороге домой. Он отрицательно покачал головой и удалился в комнату. Чон усмехнулся такому ответу. Он надеялся выпить с ним и рассказать о прошедшем вечере. Но он не стал донимать Тэхёна и закрылся у себя. Ким не спал, вслушиваясь в звуки, исходящие из соседней комнаты. Чонгук тихо выпивал до трёх часов ночи, выйдя лишь раз выпить воды. Тогда и он заметил всё ещё нбодрствующего Тэхёна и, шатаясь, направился к нему. — Почему не спишь? Что-то беспокоит? Тэхён усмехнулся, и его насмешливый взгляд встретился с пьяными глазами Чонгука. — А ты? С тобой всё в порядке? — Ложись спать, уже поздно, — Чонгук намеренно проигнорировал его вопрос. Тэхён не был дураком. Он хотел было возразить и заставить парня высказаться, но Чон прервал. — С завтрашнего дня будешь выступать в баре Бенаров. Так что отдыхай. Чонгук ушёл, закрыв за собой дверь. На следующий день они покинули квартиру раньше обычного. Чонгук оповестил Тэхёна, что теперь это его новый режим. Бар Бенаров был неподалёку от их района. Он был расположен в богатом квартале. На втором этаже открывался вид на Эйфелеву башню. Они позавтракали там. По утрам бар служил как кафе, по вечерам здесь ужинали богатые люди Парижа, и молодёжь устраивала свидания. Чонгук рассказывал, что он будет петь утром до одиннадцати и вечером до полуночи. Лишь по особым случаям его могут задержать. — А ты? Ты где будешь? — Утром дома. К вечеру буду приходить, — поймав недовольный взгляд Тэхёна, Чонгук не сдержал улыбки. — Помню своё обещание, но какой толк от меня утром? Влиятельные люди предпочитают вечер. Как раз в это время я буду рядом. — Что насчёт Инес? — А что с ней? — Мне придётся сталкиваться с ней каждый день? — Не думаю. Обычно она шляется по Парижу. Может быть, по вечерам. Она любит выпивать. — Как вы с ней познакомились? Чонгук тяжело вздохнул. Потерев переносицу, его раздражённые глаза встретились с Тэхёном. — Слушай, Тэхён, я не хочу говорить о ней. Если так хочется узнать, спроси у неё сам. Она будет рада побеседовать с тобой. Тэхён усмехнулся такому грубому ответу. Его характер менялся в глазах Чонгука. Возможно, это было к лучшему, ведь Ким больше не чувствовал себя чужим рядом с ним и решил, что они достаточно близки, чтобы открыто выражать свои чувства. Чон хотел бы учесть некоторые его выходки и капризы, но Тэхён выражал своё недовольство не поступками, а простыми выражениями лица. Даже сейчас на его губах усмешка и во взгляде недовольство. — Хорошо. Заодно спрошу, как прошла вечеринка с богатым обществом Парижа. — Чего ты этим добиваешься? — Чонгук нарочно вежливо улыбнулся и смягчил взор. — Чего? — в отличии от Чона, Тэхён плохо справлялся со своими эмоциями. Кулаки сжались, взгляд потяжелел. — Ничего. Ничего, Тэхён. Удачного дня, мне пора, — Чонгук быстро покинул его, похлопав по плечу. — Чонгук, — парень остановился и развернулся к нему, но Тэхён продолжал сидеть всё в той же позе, не утруждаясь развернуться. — Я буду ждать тебя сегодня. Не пропусти моё первое выступление. — Конечно. И в мыслях не было пропускать его. Тэхён шумно выдохнул и откинулся на спинку стула, когда дверь за ним захлопнулась. Ему вовсе не хотелось как-то нагрубить или показаться таковым Чонгуку. С Юнги такое крайне редко случалось. Ким позвал официанта и попросил прибраться тут. Через час начнётся его дневная смена. Но почему-то Тэхён с нетерпением ждал именно вечера. Может, он соскучился по выступлениям. Петь и видеть восхищение в лицах незнакомцев. А может, хотел увидеть эту искру в определённых глазах. День быстро пролетел. После окончания дневной смены Тэхён прогулялся по улицам Парижа, где пахло цветами, потому что район, куда он попал, был наполнен цветочными магазинами. Французские дамы что-то кидали ему в след, но Ким их не понимал и потому просто вежливо улыбался и кланялся. Ему было интересно знать, где же был Чонгук. Он ни разу не навестил его после своего ухода. Так же Тэхён был рад, что не встретил Инес. Правда, он слышал её имя в устах сотрудников бара. Он не мог завести с ними диалог из-за языкового барьера. До начала его первого вечернего выступления оставалось всего несколько минут. Он волновался, ибо это его первый раз перед иностранцами, к тому же вечером собираются многие влиятельные люди. Он не будет понимать, о чём они будут переговариваться, шептаться и обсуждать. Чтобы успокоить себя, Тэхён выпил алкогольный коктейль, который посоветовал бармен, понявший, что парень явно сильно волнуется. Ким не знал, пришёл ли Чонгук, сидел ли он среди толпы или вовсе забыл о нём. Чон не навестил его перед выступлением, поэтому сомнения, что парень и не планировал приходить, возрастали. — Bonne chance, — официант похлопал его по спине и подтолкнул к закрытой шторами сцене. Алкоголь помог избавиться от дрожи в руках и сильного волнения. Но некий страх, что сейчас в толпе не окажется Чонгука, чувствовался особенно остро. Тэхён нервно усмехнулся. Он насмехался над собой. С каких пор Чон Чонгук значил так много? С каких пор его отсутствие порождало сильное волнение? Он не успел найти ответы на свои вопросы. И вряд ли когда-нибудь найдёт. Казалось, момент упущен. Шторы открылись. Бар освещался небольшими свечами на каждом столе и на стенах. Сложно было распознать лица, но мягкую улыбку Чонгука невозможно было не заметить. И искать его не было смысла, ибо он сидел прямо перед сценой. Напротив него также сидел пожилой мужчина, который вряд ли был знаком с Чоном. — Не волнуйся, — прошептал парень. Тэхён улыбнулся. Волнение не покинуло его, но страх ушёл. Когда он поприветствовал гостей, публика будто сошла с ума. Большинство из них были пожилыми людьми. Немолодые француженки громко хлопали и звонко смеялись, заметив смущение Тэхёна. А их мужья с одобрительный улыбкой попивали вино и в ожидании выступления начинали ужинать. — Мerci d'être venu. Чонгук встал с места и поднялся на сцену к Тэхёну. Парень приобнял его за плечи. Свободной рукой он держал бокал красного и знакомил Кима с публикой, которая была в восторге от них обоих. Тэхён стоял, чувствуя тёплую ладонь и слушая Чонгука. Чон звучал весело, от него пахло табаком, глаза блестели. Ким полагал, что из них двоих счастливее Чонгук. С какой радостью и гордостью он представлял Тэхёна перед всеми. — Ты сможешь, Тэхён. Я не сомневаюсь в тебе, — Чонгук прошептал это и поднял бокал, заставив всех повторить за ним. — Оn t'aime, Taehyung. Чонгук вернулся на своё место. Тэхён проводил его взглядом, и когда Чон сел и их глаза встретились, заиграла музыка. Он пел популярную на то время французскую песню. Акцент и ошибки в произношении выдавали незнание языка, но публика была в восторге. Они подпевали, наслаждаясь голосом Кима. Он пел, смотря на Чонгука, ведь от Чона чувствовалась поддержка. Легче было смотреть в знакомые глаза, нежели чем в глаза незнакомцев, где он увидел бы одно восхищение. Чонгук отвёл взгляд в сторону толпы, чтобы Тэхён проследил за ним. Ким сделал так, как парень хотел. Он, наконец, прошёлся взглядом по публике. Некоторые даже прервали свой ужин и с замиранием сердца слушали его. Гордость за себя наполняла. Он не мог не улыбнуться и запеть ещё чувственнее. Ким больше не смотрел на Чонгука, что дало возможность парню насладиться выступлением без прежнего волнения и стеснения из-за пытливых карих глаз. Мужчина напротив что-то тихо шепнул ему, но больше он ничего не слушал и никого не замечал. Голос Тэхёна воистину был волшебным. Было бы ошибкой, если бы Чонгук отказался забирать его с собой. Выступление подошло к концу. Публика осталась довольной. Громкие хлопки рук и свистки проводили Тэхёна. Оказавшись за кулисами, парень облегчённо выдохнул и сел на ближайший стул. Официантки тоже слушали его выступление и когда, наконец, он вернулся, хлопали его по плечу и что-то восхищённо бормотали. Тэхён улыбнулся и поблагодарил всех на французском. Единственное, что он знал. — Отлично выступил, — послышался голос Чонгука, что заставило Кима с улыбкой подняться с места. — Я волновался, что ты не придёшь. Всё же я был достаточно груб утром. — Не отрицаю, ты был груб. Но это не причина, чтобы я пропустил твой дебют, — Чонгук задумчиво нахмурился. — Это ведь дебют? — Дебют в Европе. — Толпа просто в восторге. Это было великолепно, Тэхён. — Понравилось? — Ты смеешь спрашивать? — Чонгук весело усмехнулся и подошёл, чтобы приобнять. — Сядь со мной. Выпьем. — А ко мне не будут липнуть? — притворно серьёзно спросил Тэхён, и оба прыснули со смеху. — Ты уже ведёшь себя как мировая звезда? Не волнуйся, буду оберегать тебя от твоих поклонниц, — Чонгук был пьян от этого и очень весел. Он повёл Тэхёна к своему столику, где ранее сидел с незнакомым мужчиной. — К сожалению, сегодня не было никаких влиятельных персон. Но твоё имя запомнилось многими, поэтому в следующий раз будет больше людей. — Мне обязательно петь и по утрам? — Устал? — Чонгук налил ему вина и поделился своим ужином. — Нет, дело в том, что по утрам бар почти пустует, и никому нет дела до меня. Я просто трачу своё время. — А как ты хочешь потратить это время? — С тобой. — Со мной? — Чонгук усмехнулся. — Имею в виду, что ты мог бы заниматься со мной. Учить французскому и игре на пианино. Это намного полезнее, чем петь в пустоту. Чон тяжело вздохнул. Веселье ушло, и Тэхёну показалось, что атмосфера сменилась. — Что-то не так? Ты бываешь занят в это время? — Нет, — Чон достал сигарету и закурил. — Чтобы изменить твой график, я должен встретиться с Инес. Признаюсь честно, я не хочу её видеть. — Я могу сам договориться с ней. Чонгук рассмеялся. Сигарета потушилась о кожуру яблоко. — Она этого и добивается, — Чонгук коротко покачал головой. — Я поговорю с ней. А ты постарайся держаться от неё подальше. — Почему же? — Прошу тебя, Тэхён, давай обойдёмся без лишних вопросов. Уверен, ты устал, поэтому можешь поужинать молча. Тэхён хмыкнул и перестал предпринимать попытки заговорить с Чоном, который сожалел, что заткнул парня. За тот вечер к ним подсели несколько мужчин средних лет, и Чон послужил переводчиком. Домой вернулись довольно поздно. Чонгук тут же уснул, а Тэхён просидел час за пианино, так и не сыграв ничего. Его не разбудили рано утром, и Тэхён проспал до полудня. В квартире Чонгука не оказалось, поэтому Ким решил подождать с завтраком, вдруг Чон объявится. Но он не пришёл через час и даже через два. Даже записку не оставил. Это не впервые, но Тэхёну всё так же не нравились неожиданные исчезновения парня. Почему? Он сам не знал. Иногда это раздражало. Раздражало состояние после небольших ссор с Чонгуком, раздражали насмешка, дополняемая яростью в чужих глазах, усмешка на чужих губах, когда они серьёзно ругались. Чонгук пришёл ближе к вечеру, когда Тэхён собирался в бар. Увидев его, Ким остановился и осмотрел с ног до головы. Чонгук выглядел усталым, немного помятым. — Ты в порядке? Мне остаться? Чон обошёл его, проигнорировав вопрос. Тэхён последовал за ним в его комнату, где парень просто упал на кровать. Только тогда Ким заметил его грустные глаза. Чонгук избегал его взгляда. Он не смотрел на него и когда Тэхён сел рядом, а его лицо оказалось почти над ним. Чон закрыл глаза. — Что с тобой? Где ты был? — Я договорился с Инес. Тебе не придётся таскаться в бар по утрам, — сиплым голосом прошептал Чонгук. — Вы что, подрались? — усмехнулся своей нелепой шутке, но Чон даже не улыбнулся. — Всё хорошо? — Иди. Сегодня она будет там, поэтому ты должен выступить также хорошо, как и вчера. — Я могу остаться. — Зачем? — он наконец открыл глаза. — Иди, Тэхён. Если хочешь, чтобы мне стало получше, оставь меня одного. Раздражение. Чонгук был раздражён, и во взгляде читалось то же. Тэхён сдержался от едких слов и покинул комнату, хлопнув дверью. Каждый раз, когда он хлопал дверью, позволял себе грязно и громко выражаться, раздражался от безразличия в чужих глазах, он чувствовал ещё более сильную злость. Никогда он не позволял себе такого поведения. Рядом с Чонгуком трудно было контролировать себя. В тот вечер он спел не хуже вчерашнего. Публика также была в восторге. Коллеги также собрались вокруг, восхищенные его талантом. Но также была Инес. Инес, которая с довольной ухмылкой наблюдала за ним из самого тёмного угла, где она ярко светилась. Она не подошла к нему, не попыталась заговорить, не смотрела в его сторону после выступления. Но то, какими глазами она смотрела на него, заставляло Тэхёна чувствовать отвращение. Победа и власть. Вот что чётко читалось в её взгляде. Ким не понял, над чем она властвовала. Они с Чонгуком не разговаривали несколько дней. Если Чонгук вёл себя непринуждённо и выглядел спокойным, будто лишь один Тэхён устроил бунт и объявил бойкот, Ким чувствовал напряжение. Он ощущал вину за ситуацию и неловкость, что намеренно и демонстративно игнорировал Чона. Но не выдержал на шестой день. Когда Чонгук читал книгу, лёжа на диване, а он сам пытался сыграть на пианино, Тэхён бросил на него короткий взгляд. — Сходи со мной в бар. Мне не с кем выпить после выступления. — Не с кем? Я думал, у тебя достаточно поклонников, чтобы не чувствовать себя одиноким, и уж точно есть с кем выпить. — Ты зол на меня? Чонгук закрыл книгу и устремил взгляд в его сторону. Увидев, что Тэхён сидел спиной к нему, он невольно улыбнулся. — Нет. С чего бы мне злиться на тебя? Тэхён развернулся и неловко улыбнулся. Парень пожал плечами. — Не знаю. Мы просто долго молчали и я решил, что… — Это ты молчал. А я молчал, потому что это было забавно. — Забавно? — Твой бойкот. Тэхён закатил глаза, но сдержать улыбку не смог. — Так пойдёшь со мной в бар? — Если настаиваешь, — Чонгук дразнил и это впервые смущало. — Не настаиваю. — В таком случае, нет. — Нет? — Тэхён притворно удивился. Он встал и обошёл диван. — Я угощаю. — Но ты не настаиваешь. — Я настаиваю, господин Чон. Чонгук скривился. — Так ты зовёшь моего отца. Придумай что-то другое. — Дорогой Чонгук? — Тэхён усмехнулся. — Ну давай, Чонгук, пойдём со мной. Чонгук кивнул и продолжил чтение книги. Тэхён сел обратно за пианино, и каждый занимался своими делами до вечера. Вечером они поехали вместе в бар, где Ким выступил великолепно, как всегда. Чонгук даже пожалел, что не бывал тут больше одного раза. С каждым днём число посетителей росло, и вернувшийся в Париж Бернар был в восторге от таких изменений. Мужчина был горд решением своей дочери, и он был одним из тех, кто не пропускал ни одного выступления. Сегодня он тоже там был. Заметив знакомое лицо, Бернар подсел к Чону, который по началу решил, что это незнакомец, так как мест было критически мало, и не обратил внимания. Просидев так минуту, француз первым поздоровался. Инес была женской версией своего отца. Осознание этого вызвало отвращение, и Чонгук не мог смотреть на него дольше пяти минут. Как он и обещал, после окончания маленького концерта они с Тэхёном выпили. Ким был по особенному весел. Не сказать, что он напился. Чонгук заметил, что у Тэхёна хорошая переносимость алкоголя, поэтому его весёлость принял на свой счёт. Бернар выпил с ними пару бокалов красного, после покинул их, поняв, что местная звезда не желала общаться с ним. — Он твой начальник, — Чонгук курил, как обычно любил во время выпивки. — Тебе стоило бы подружиться с ним. — А зачем? Я ведь не собираюсь торчать тут вечность. Как успехи? Нашёл хорошего продюсера? Чонгук начал поиски музыкального автора и продюсера две недели назад, но оповестил об этом несколько дней назад, до их перепалки. Он выдохнул дым в потолок. — Ещё не нашёл. К тебе никто не подходил? — Что? — Никого влиятельного среди публики? Тэхён отрицательно помотал головой. Он устало откинулся на спинку стула. Ему начали надоедать однотипные выступления и одни и те же песни. Он старался изгнать мысли о возвращении в Корею, потому что верил, что его место здесь, в Европе, где он сможет выйти на мировую арену. К тому же он привык к Чонгуку. С ним было хорошо, стабильно. — Потерпи немного. Я найду. Ким кивнул. Конечно, он верил ему. Чонгук был единственным, кто искренне старался исполнять свои обещания. Он протянул сигарету Тэхёну, и они курили одну на двоих. С тех пор Чонгук всегда приходил с ним в бар и вместе уходил. Лишь одно выступление он пропустил, и это стало ошибкой. В тот день у Чонгука была встреча с музыкальным продюсером, заставшим Тэхёна за сценой после очередного выступления в баре. Уставший Ким не сразу обратил на него внимание, к тому же он не понимал большинства, что мужчина говорил ему, потому привёл его к Чонгуку. Встреча, о которой они договорились почти сразу, узнав Чонгук о статусе мужчины, состоялась спустя неделю. Чон не стал сообщать Тэхёну, что, возможно, нашёл, кого искал, ибо не был уверен и не знал условий. — Я восхищён им, — не успел Чонгук налить им вина, Франсис, как он представился, начал выражать своё восхищение. — У меня нет условий, но есть несколько песен, которые прекрасно подойдут ему. Они будто ждали его. Как его зовут? Целыми днями думал, аж забыл. — Тэхён. Его имя Ким Тэхён. Франсис был весел и возбуждён идеей работать с ними. В прошлый раз они с Тэхёном не познакомились как следует, поэтому Чон назначил встречу на следующий день, сразу после выступления. Тогда они собирались решать, стоит ли Тэхёну продолжать петь в баре или полностью сосредоточиться на своём творчестве. Они с Франсис разошлись на положительной ноте, договорившись обсудить всё с самим Кимом. Было довольно поздно, и выступление Тэхёна давно закончилось, но Чонгук знал, что парень всё ещё там. Прошло несколько месяцев, через двадцать дней уже должна была наступить осень. Чонгук всегда приходил вместе с ним и уходил, потому парень был уверен, и на этот раз Ким его ждал. Тэхён и вправду терпеливо ожидал, но он был не в настроении. Не был горд собой, как всегда после громких аплодисментов публики. Чонгук нашёл Кима слегка пьяным. Увидев его, Тэхён усмехнулся и сделал неудачную попытку встать. Он вцепился в рубашку Чонгука и начал смеяться. Чона грубо толкнули в стену и опять вцепились в ворот рубашки. Глаза напротив наполнились яростью, на губах горькая усмешка. Тэхён был не слегка пьян. От него несло. Несло алкоголем, злостью и унижением. — Тэхён, — Чонгук попытался перехватить его лицо, но тот с каждым разом грубо вдавливал в стену. — Тэхён, что случилось? — Как же мерзко, — по чужой щеке катились слёзы. Чонгук накрыл его лицо слегка дрожащими руками. Тот выглядел разбито, будто его предали. Собственные догадки так и рвали душу. Он осмотрел его, боясь найти подтверждение своим мыслям. — Почему, Чонгук? Почему ты так низко пал? — Что? — хватка на нём ослабла. Тэхён отвернулся, смахнул слёзы, и вновь на его лице появилась горькая усмешка. — Понравилось спать с Инес? Секс с ней — вот какова цена моего присутствия здесь? — Что ты несёшь? — его оттолкнули. Насмешливый взгляд, вот чего Чонгук боялся. Показаться низким. Человеком, чьи поступки омерзительны. Он страшился, даже думать не хотел, что однажды Тэхён всё узнал бы. — Просто скажи, почему ты сразу не сказал мне правду? Почему мне не позволил? Она ведь хотела меня. Ты принял меня за слабака? Кто разрешил тебе унижаться ради меня? — Тэхён прокричал последние слова. Бар пустовал, а оставшиеся несколько официантов бросали на них удивлённые взгляды. — Успокойся, Тэхён. Сядь, и мы поговорим, — Чон попытался усадить Кима, но его руку грубо оттолкнули. — Знаешь, какими жалкими мы кажемся в глазах Инес? Теперь стало ясно, почему Чонгук был подавлен после каждой встречи с девушкой. В его глазах Чонгук не выглядел низким или жалким, как опасался сам Чон. Тэхён злился на Инес, на себя, на обстоятельства. Сколько раз Чонгуку приходилось переступать себя? Сколько раз он унижался ради него? Сколько раз Инес его унижала? Тэхён упал на стул. Злость выражалась через слёзы и едкие слова. Чонгук сел на корточки перед ним, заставляя посмотреть в ответ. — Прости меня, Тэхён, — он старался звучать искренне, несмотря на своё возмущение. Тэхён впервые был пьян настолько сильно. — Успокойся, хорошо? — Тэхён кивнул. Он взглянул на Чонгука, сидящего перед ним, и обнял. Крепко сжал в своих руках. — Обещай, что больше не станешь потакать ей. — Обещаю.~~~
— Он сдержал обещание. Югём выключил диктофон. Ужин, принесённый Ёнми час назад, остыл. Ни он, ни Ким к нему не притронулись. Хан заметил, как старик улыбался весь рассказ. Он пока не понял, кто такой Чонгук, кем он был для Кима и насколько близким для него. Но отчего-то он чувствовал, будто эта книга пишется ради него. Ради Чонгука. — На сегодня всё? Тэхён кивнул. Он устало выдохнул. Вспоминая все жертвы Чонгука ради него, сердце разрывалось. Эта книга — единственное, чем он может отблагодарить его. — Завтра не приходи, — Югём остановился на пороге и взглянул на него, отвернувшегося. — Хорошо. «Почему?» осталось не озвученным. Завтра двадцать первое октября.