Пособие по борьбе с Гарри Крюком

Вчера Карлос и Гарри поговорили.  Был любезно потушен тревожный импульс де Виля, а также появилось некоторое, хоть и размытое, понимание происходящего в голове каждого.   Воскресенье. Седьмой день с момента "переезда", а также, как считает Крюк: "с момента сжигания всех мостов и всей своей дерьмовой жизни". Пират всегда скрывался за удобным ехидством и бескрайним юмором, за провокациями кого не попадя и постоянной сменой целей, начиная с любого бытового занятия, заканчивая поиском человека для утоления купидонской жажды, но при этом никогда не отказывался от шуток про ужасную жизнь и ненависть к существованию. Всё это не кажется чем-либо странным для любого человека, который провёл  все свои годы на "Острове Потерянных".   Сейчас, совсем не глядя под ноги, Карлос бредёт по саду. Запах свежескошенной травы уже родной, также как и ярко-зелёные пятна не одежде после чувственного валяния с флорой воедино. Ещё, расположившись на земле, можно случайно познакомиться с некоторыми обитателями сада. В последний раз Карлос лицезрел жирного жука, который, нехотя выбравшись из дрёмы, мгновенно захотел возмездия и с громким жужжанием полетел прямо на него. Несмотря на плохие отношения с насекомыми и их подобными, Карлос действительно любит следить за природой. В детстве не хватило. Заместо лазанья по деревьям и "игр в пиратов" с палками в виде сабель, маленькая злодейская четвёрка предпочитала пробежки по крышам, дартс и тренировки. У каждой из игр были свои правила и они сильно отличались от тех, что привыкли, например, видеть в Аурадоне. В "бегах" для победы необходимо было первым разозлить владельца дома, по чьей крыше ты барабанишь со всей дури, в "дартсе" метались не дротики, а раскладные ножи, а на мишень крепились совершенно разного рода рисунки. Их создание целиком и полностью доверялось Мэл. Помимо её цветастых граффити, у нее хорошо получались и портреты. Среди рисунков на мишени не раз появлялся Гарри Крюк, Ума, но в большинстве своём там были обыватели Аурадона. Уж слишком четвёрка ненавидела место, в котором она, что иронично, сейчас живет, а также людей, с которыми сейчас тепло дружит. Но самой интересной из всех игр был "кулак". Разве что больше он нравился Мэл и Джею, нежели Иви и Карлосу. Суть "кулака" совершенно проста. Бои без правил между собой ради забавы. Разумеется, в пределах разумного. Это хоть и категорически исключает припись "без правил", но без неё всё звучит слишком дешево — так однажды сказала Мэл.   Де Вилю хоть и нравилось коротать время в любимых играх с друзьями, всё равно хотелось поглядеть. На неизведанные деревья, на светлое и солнечное. Один раз это же высказывание случайным образом долетело до Гарри Крюка, на тот момент ещё более едкого отрока. Карлос помнит, как пират расхохотался во весь голос, хлопнул себя по колену и, не прекращая хищно лыбиться, воскликнул: "да ты же солнцем поцелованный, вот так по мамке и тоскуешь!". Поначалу де Виль и не понял, что же пират такого имел ввиду. Сумел лишь злостно вдохнуть, пока в сознании эхом отдавался мерзопакостно-ядовитый голос Гарри. Потом, прогуливаясь по улице подальше от Крюка, додумался: "так это он про веснушки?". На лице отчего то расплылась широкая улыбка. Де Виль захихикал и забавно сморщил нос. И это его так Гарри оскорбить хотел-то? Названный, произнося остроумную фразу сквозь громкий смех, смотрелся уж слишком самодовольным. Карлосу оставалось только догадываться, понял ли Гарри, насколько глупо звучал.   "Солнцем поцелованный". Нынешний Карлос, хихикая и морщась от яркого луча солнца прямо в лицо, напоминает себя в тот день пять лет назад. А знал бы Крюк, что его "жертва" до сих пор это вспоминает!   Де Виль еле приходит в себя и осознаёт, что щёки уже болят от этой сумасшедше-широкой улыбки вкупе с глазами, глядящими в пустоту. Засиделся. <...> Джей восторга своего лучшего друга совсем не разделяет. Это ясно только по его тесно скрещенным рукам на груди, хмурым глазам и по скривившемуся уголку рта. Джей подкрепляет своё негодование не только языком тела, чему Карлос не сильно радуется. — Лос, ты недавно называл его конченным мудаком, а теперь он ангелочек? Может вообще Амур? — Я не называл его конченным мудаком. И никакой он не ангелочек! Джей жмурится, переводя дух. На выдохе шепчет еле разборчивое: "лишь бы слово вставить", а далее продолжает полемику как ни в чем не бывало: — Нельзя доверять пирату. Точнее Гарри. И ты это знаешь как никто другой, разве нет? В комнате повисла хрупкая тишина. Карлос отвлёкся от сборов и замер. Джей, сидящий за его спиной на краю кровати, смотрит на самого себя в отражении высокого зеркала, а потом переводит их выше. Остро сталкиваются глазами. — Зато Ума и Гил замечательные, да? Они ведь... Джей перебивает его резко и осекающе: — Ты ведь понимаешь, что это разные вещи. — чувствует движение спереди,  потупив глаза в пол. "Твою мать". Оледеневше-серьёзный Карлос для него всегда в новинку. Даже спустя десяток лет дружбы он всё ещё к этому не привык. Прячет взгляд и ждёт вердикта. Де Виль с хлестающим звуком швырнул футболку на спинку стула. Джей не шелохнулся, пока лучший друг подходил ближе. Да, непредсказуем. — Я знаю, Джей. Я просто даю себя надежду. Я хочу жить. Хочу ему верить. Ладно?   Тишина. Противным метрономом стучат настенные часы. — Идём к ребятам. — пауза. — И пожалуйста, давай ты тоже дашь ему шанс, хорошо? <...> Сейчас вся четвёрка в сборе. Прямо как в старые добрые времена. По ощущениям это было в прошлой жизни, альтернативной вселенной, или этого никогда не было вовсе. Те дни остались далеко позади. Поменялись все и, кажется, единственное, что их объединяет — общее прошлое. С Мэл ребята общаются совсем мало. Карлос стал замечать, что и она постепенно... "растворяется". Теряет былой характер и временами выглядит уж слишком серой и измотанной. То компенсирует её стремительная регенерация, но от глаз давнего друга не уходит ничего. Кажется, будто бы это нервирует только Карлоса. Так считает он сам, не получая никакого подтверждения своим словам и мыслям по поводу Мэл со стороны друзей. Может, он и вправду ошибается?   Любая тревожная мысль, не подходящая под обстановку всеобщего веселья и всепоглощающего беззаботства, подвергается сомнению. Карлос часто "зависает". Смотрит в одну точку, совсем не шевелится и ни на что не реагирует, изредка моргает. Знающие к такому уже привыкли, только вот некоторые глаза прожигают в нём сквозную дыру уже не первую минуту. Де Виль научился отличать взгляд Крюка от чужого. У Гарри он всегда слишком тяжелый, независимо от ситуации. Такой, который стремительно раскроет все задворки сознания, если не успеть вовремя с ним столкнуться. Карлосу приходится поднять глаза, а Крюк всё молчит и молчит. Позволил себе осмотреть лицо де Виля целиком. Стоя на дальнем расстоянии, Гарри для этого приходится щуриться.   Умеет пристыдить без слов и с ними. В первом случае — наедине, во втором — на людях. В последнее время, разве что, стёрлась грань. Крюк перестал говорить от слова совсем.   — Пришёл. — Карлос сменился в лице в мгновенье ока. Голос зазвучал громко, задорно, обретая свой обыкновенный цвет. Вот и компания обратила внимание. Все оглянулись на пирата, который, между прочим, стоит здесь не первую минуту. Скорее всего, не пялься так Гарри на Карлоса, второй бы и на заметил его присутствия. Оба негласно решили никак не комментировать недавние гляделки. —...Почему вы не сказали мне, что он здесь будет? — скептично скривилась Мэл, а остальные напряженно замерли. Джей изо всех сил старается следовать просьбе лучшего друга, Иви сама по себе крайний пацифист, а у Карлоса резко в груди колит, стоит ему только представить сейчас глаза Гарри. — Ты бы не пришла. — всё же выдает Джей, но никакого осуждающего взгляда, на удивление, не получает. Де Виль занят другим. Поменялся ролью с Гарри и пристально смотрит в его глаза. Пират, став объектом внимания всей четвёрки, совсем не подвёл. Ехидно заулыбался во все тридцать два, сверкнул крюком и ядовито захихикал. — Дорогуша, так ты мне не рада? Зачем же я тогда здесь появился? — Гарри, не получив остроумного ответа мгновенно, переходит к следующей части наступления. — Ладно, хорошо, молчу. Вдруг твой принц заревнует! Крюк делает особый акцент на слове "принц" шипяще кипятя его во рту и выплевывая наружу с особым удовольствием. — Подонок!... — у Мэл заметно учащается дыхание, а в глазах начинает плескаться отголосок ярко-зелёного. Вот-вот и сорвётся. — Тихо! Иви становится между Гарри и Мэл и выставляет руки в стороны. — Давайте все успокоимся... <...>   Карлос умом-разумом конечно понимал, что приглашать Гарри на их совместную прогулку идея не очень хорошая, но надежды не терял до конца. Может, они не могут разглядеть в Крюке того, что видит он сам? Или же де Виль сам повёлся на очередную уловку Гарри и сошел с ума, а все вокруг адекватные?   Запутался. Надоело решать регулярные конфликты в четвёрке. Хоть этот, скорее всего, возник как раз по его вине. А Гарри? Почему Гарри просто не смог заткнуться и прекратить вести себя как мудак хоть в первый день? Что-то это Карлосу напоминает. Разве что сегодняшний день даже важнее, чем первое появление пирата в Аурадоне. Позволение ему провести время с четвёркой можно ставить наравне со знакомством с семьёй в обыкновенных общественных реалиях. Иви сочувствующе оглядывает помрачневшего Карлоса, окаменевшего Джея, а на Гарри смотрит с еле заметным скепсисом, но тот всё равно отводит глаза. Благо, такой "слабины" никто не заметил. Все погрязли в мыслях. С другой стороны, возможно виноват не только Гарри. Мэл с самого начала не захотела слушать и не смогла банально подыграть. В своём репертуаре, наверное. Разве что теперь этот "репертуар" действителен только в кругу друзей. Заняв высокий пост в Аурадоне, Мэл пришлось изучить навыки дипломатии и научиться тушить свои вспышки гнева. Просто сейчас она в этом никакого смысла не видела. Гарри давно стал для неё отрицательным персонажем. Даже при том, что жили они чуть ли не бок о бок, временами могли вместе играть в "кулак" и в целом провели друг с другом всё детство и ранние подростковые годы. Потом всё исчезло. Тяжело даже вспомнить причину конфликта злодейских детей, но с тех пор они разделились на группки и стали воевать друг с другом не хуже, чем со святошами Аурадона. — Ну чувак, ты проебался. — Джей хлопает Гарри по плечу, прежде чем оглядеть оставшихся и двинуться к общежитию. Резкий шорох его ботинок стал единственным звуком, нарушающим звеняющую тишину. Даже несмотря на то, что ребята стоят на улице, вокруг совсем глухо. Иви слабо качает головой и присоединяется к Джею.  Гарри не произносит ни слова, разве что виновато поднимает глаза на Карлоса. Напоминает свою детскую версию, ещё совсем не обезумевшую. — Я с ними не согласен. У Мэл же всегда был... сложный характер. Крюк натянуто улыбается, а Карлос в ответ. Де Виль мотнул головой всё к тому же общежитию. Тряхнулись отросшие волосы, мягко падая на глаза. Карлос на дневном солнце сияет как святой. Так считает Гарри, хоть и не имеет ни малейшего представления о виде святых в принципе. — Идём. Может быть, Чуви будет приветливее. А Гарри чужое одобрение и не нужно. Ему достаточно этой улыбки, "особого приёма" Карлоса для того, чтобы успокоиться и позабыть обо всём. Наверное, это странно.