Пособие по борьбе с Гарри Крюком

Когда Карлосу было четырнадцать лет,  у него были явные проблемы с самооценкой и с умением за себя постоять, что, в целом, для подростка совсем не редкость, но не по меркам Острова. А еще проблемы были с Гарри Крюком и его шайкой. Несомненно, Карлос ничуть не в меньшей степени принадлежал к классу "злодеев" нежели кто-либо другой с Острова. Несмотря на это, у пиратов с огромным успехом получалось доказывать ему иное. Не то чтобы даже прямо. Те умели давить "волнообразно". Так, чтобы Карлос не мог схватить за руку и заявить, что они явно его принижают. Де Вилю хватило всего одной неудачной попытки для того, чтобы осознать бесполезность сопротивления. Когда исполнилось уже пятнадцать лет, Карлос понял для себя: "нужно было один раз хорошенько их избить" что, в самом деле, со стороны сына Круэллы выглядело бы крайне комично. Не получил уж высокого роста от матушки природы. "Зато я в прятки лучше играю!" — однажды гордо хмыкнул Карлос, взметнув подбородок к небу. Ближе к шестнадцати годам юноша начал осознавать, что издевательства конкретно в его сторону, в самом-то деле, идут совсем не ото всей пиратской шайки, а от одного лица. Гарри Крюка. Разве что не совсем получалось найти тому логическое объяснение. А однажды он высказался. Перестал "поджимать хвост" и терпеливо молчать. Этот день до сих пор не уходит у Карлоса из головы. Дело было вечером. Де Виль, сидя поодаль от края крыши, наблюдал за уходящим солнцем и, кажется, считал секунды. Еле заметно шевелились губы. Ему стало интересно, за какой срок скроется громадное светило. Иногда Карлосу хотелось побыть одному, а друзья, хоть и грустно вздыхали, всё равно давали ему волю побродить по Острову. Разве что дальше своего квартала де Виль заходить не решался. Тогда, услышав позади себя стук черепицы, Карлос испугался и чуть не покатился по наклонной, а оглянувшись даже и не понял, повезло ли ему или нет. Гарри. Неужели ему действительно настолько скучно? Де Виль ещё ни разу не получил ответ на этот вопрос, но всё равно каждый раз задаёт, на автоматизме. — О, так это же мой любимый Де Ви-иль... — пират разводит руками и движется ближе. Наверное, Карлос ещё никогда не чувствовал себя настолько уязвимым. Еле устойчиво сидит на крыше, а здесь пришёл ещё и гость. Вдвое выше, а главное — за спиной. В любой момент может столкнуть. Де Виль хоть и понимает, что Крюк того не сделает, но в груди всё равно мерзко разливается тревога. В его памяти отчётливо осталось и ощущение того, как скользко он встал на ноги, позабыв о всякой безопасности. А особенно ярко запечатлились глаза Гарри. Непривычно испуганные. — Что тебе нужно от меня, а?! Что?! Забирай! Забирай что угодно, слышишь?! Оставь меня в покое! — грубый вопль разнёсся по всей округе, но в последнюю очередь Карлос хотел бы замолкнуть. — Эй, не горячись ты... — пират выставляет перед собой "голую" руку. Вторую, без крюка. Свидетельствует о его рассеянности и недоумении. — Нет, блять! Я не успокоюсь, понял? Я не успокоюсь! — а Де Виль постепенно  начинает обретать пугающий вид. Глаза пылают безумием, кулаки сжаты. Вон, на шее видна вена. К такому не был готов ни Гарри, ни сам Карлос. А потом Крюк действительно оставил в покое. Де Виль позабыл, когда в последний раз пират ехидно на него пялился. Гарри перестал отделять его от остальной четвёрки, а помимо этого де Виля стал ещё и избегать. Карлос заметил, что пират упорно прячет глаза при каждой их встрече. Даже как-то... не по себе. Мечтал о том, чтобы Гарри от него отцепился, а когда это произошло — понятия не имел, что делать дальше. Карлос, оглядываясь назад, стал бесконечно анализировать свой поступок. Стоило ли так срываться на Гарри? Действительно ли он этого заслужил? Может быть, в нем хорошего было гораздо больше чем плохого? Проблема решилась сама собой. Постепенно общение и четвёрки, и пиратов сошло на "нет". Избегание Крюка перестало быть слишком заметным, потому что ныне избегали друг друга все. Не было и причины отдаляться, но все стали более осознанными. Надоели игры и бесмысленная болтовня. Кому-то захотелось романтики, а кому-то глубокого понимания и проникновенных разговоров. Так наступил следующий эпизод. У Карлоса, разве что, с запозданием. Уже по приезде в Аурадон. Да и опыт тоже вышел... не совсем удачный. Но Де Виль считает, что куда более зрелый и безболезненный, чем мог бы быть.   Тогда ребятам уже стукнуло по шестнадцать лет. Конфликт на крыше остался далеко позади. Карлос стал спокойнее и задышал полной грудью. Гарри напротив. Хоть привычную модель поведения не потерял, стал более замкнутым, а взгляд затуманился. Де Виль ни с кем этого не обсуждал. Мог бы случайно проболтаться о причине стремительных изменений Крюка. Одним вечером Карлос узнал о том, что Гарри и Мэл, оказывается, встречаются. Скорее уж застал, случайно заглянув туда, куда не следовало.  Де Виль не почувствовал ничего. Ни удивления, ни злости, ни печали. Он, держась за одну только кирпичную стену, даже не моргнув, выпрямился и продолжил путь. Карлос помнит, что посчитал себя странным. Разве нормально, когда не испытываешь никаких эмоций от той новости, от которой ты в теории должен был бы упасть в обморок? Как будто и чувствовал, что их отношения продержаться от силы неделю, и переживать по этому поводу совсем не стоит. А может быть, отношениями это и не было вовсе? Двое никогда не давали официального объявления. Все вокруг, вроде как, сами догадались. Зато в настоящее время факт их, чего бы то ни было, существования в далёком прошлом, играет Мэл на руку. Есть, что припомнить. Нынешний Гарри Крюк же совсем другой человек. От прошлого осталось только имя. Карлос соврёт, если скажет, что это его не пугает. Однажды к нему даже приходила мысль, что нынешний Гарри может быть клоном, либо любой предшествующий пират ему приснился. Разве можно так сильно поменяться всего за год? А может быть Джей прав, и Гарри не стоит доверять? Да плевать. Предатель. <...> Карлос увёл Гарри с прогулки и вернулся в свою комнату сам. В горле продолжительное время стоит неприятный горький ком. Благо, де Виль умеет переключаться по щелчку пальца. Сейчас, например, промаргивается с пару секунд, улыбается спутнику и начинает: — Это Чуви. — торжественно указывает на названного рукой. — А этот твой пират на один глаз не видит, что-ли? — недовольно испепеляет кисть хозяина. — Них... — Гарри проглотил недосказанное и разинул глаза так широко, что они, на вид, вот-вот лопнут. — Ничего себе. — Ну, пай-мальчик, ругайся, разрешаю! — Чуви официально можно ставить в почётный рейтинг немногочисленных, кто сумели ввести Крюка в заблуждение. — Чуви!   Карлосу явно везёт с подопечными. И один отличился, и второй не отстаёт. — Чувак, какого хрена у тебя есть... говорящая собака? — всё не унимается Гарри и страшится даже приземлиться рядом с загадочным существом. Так и остался стоять да шататься из стороны в сторону. Наручный крюк застыл в воздухе, указывая прямо на пса. Тот явно не в восторге. — Извольте повежливее! — упрямо ворчит Чуви и пират готов поспорить, что пёс даже нахмурился. Аурадон — странное место... — Так вышло... — Де Виль неловко чешет затылок и натянуто улыбается. — Да ладно тебе, вы с ним явно сойдетесь характерами! — Почему это я, по-твоему, должен хорошо поладить с собакой?! В комнате поднимается шум и гам, вот-вот полетит пух и перья, но вскоре все выматываются и, заразительно хохоча, уваливаются на заветную кровать Карлоса. Как выяснилось, не только Гарри предпочитает её заместо любого другого места в комнате. Раньше просто не доводилось... пересекаться с Чуви. А он, как прокомментировал Гарри, оказался чудной малый. Лучше некоторых человеческих лиц в Аурадонской школе. И это не только потому, что Крюк категорически не понимает даже базовую учебную программу и ненавидит всё, что с ней связано. Какой идиот вообще это всё придумал?! Правила. Крюк ненавидит правила. Как ни крути, даже по приезде в Аурадон, он не сумеет свыкнуться с тем, что необходимо кому-то потакать. Всё стихло. Гарри довольно уложил ноги прямо на Карлоса, а тот и сам не промах. Раскинулся на кровати как морская звезда. Чуви тоже совсем не отстает. Улёгся прямо на них, как почётная звезда на верхушке ёлки. — А ты... совсем другой. — произносит Карлос, еле шевеля пересохшими губами. Ныне тишина пронзительно обострилась. Гарри смотрит прямо ему в глаза и молчит. В светло-голубых радужках плескается недосказанность. На губах — слабая улыбка. — Ты тоже, де Виль. Чуви, настороженно навострил уши и прошелестел, будто поняв, что нужно предотвратить неловкость: — Это ещё что за перешёптывания?