Мой дорогой ассистент

      Дотторе взглянул на обмякшее в руках сегментов тело. Искра интереса и любопытства в его глазах быстро потухла, сменившись тьмой отвращения.       — Скончался всё же? Жаль, — холодно констатировал Прайм и, поджав губы, отвёл взгляд. — Очень жаль. Фиксируйте время введения препарата и время смерти, затем можете приступать. Перед вскрытием его тело в ваших руках. Продолжайте то, что делали до этого. Я посмотрю. Пусть будет от него хоть какая-то польза.       Дотторе щёлкнул пальцами. Звук звонко разлетелся по лаборатории, стены эхом вторили хозяину этого места.       Тау выскользнул из тени практически мгновенно. Сегмент в чёрной маске с ярко-розовыми полосами и окантовкой мастерски тихо и незаметно перемещался вдоль тёмных стен, не освещённых лампой, будто и сам был частью этого мрака. Впрочем, на деле он и был создан, чтобы потакать тёмным желаниям Прайма.       — Мастер?       — Готовься работать, — кивнул ему Дотторе, и Тау покорно упал на колени перед Создателем.       Тем временем Веб выпустил тело Якова из рук и оставил его висеть в крепкой хватке Омеги, что выглядел крайне разочарованно. Не обращая внимания на то, как брат прижимает к себе бездыханное тело, будто пытаясь впитать в само своё существо остатки живого тепла, Веб деловито подошёл к операционному столу и спихнул с него тело ребёнка. То с мерзким хлюпаньем распласталось на полу, а его прежнее место заменил несостоявшийся ассистент. Не без помощи Омеги Веб зафиксировал его конечности и опустил стол на нужную высоту.       — Жопа твоя, — махнул он рукой, пристраиваясь перед лицом Якова. — А мне его рот! А что, пусть он хоть так мне спасибо скажет за отсос! — сегмент рассмеялся и резким движением спустил с себя штаны.       Тем временем Омега, вздохнув, присел на корточки и, выдавив немного уже загустевшей крови из тельца ребёнка, смазал ей задний проход Якова, а остатки аккуратно слил на его же бёдра. Веб тем временем, скалясь от садистского удовольствия, водил кончиком члена по мертвенно-бледным губам.       — И не лучше ли тёпленького было брать? — сокрушённо вздохнул Омега и провёл окровавленными руками по выступающим тазовым косточкам, оставляя коричневато-рубиновые полосы.       — Не-а, не лучше. Так этот гадёныш больше не сопротивляется! — Веб, хихикая, резким движением толкнулся в приоткрытый рот Якова и зажмурился от удовольствия. — Вон, смотри, ротик не закрывает, будто сам просит, чтоб я ему поглубже засадил. И засажу! По самые гланды! — сегмент, смеясь, на мгновение выскользнул из Якова, но только чтобы следующим движением войти максимально глубоко, так, что лобок плотно прижался к чужому лицу. — Во-от, так его!       — Извращенец, — поморщился Омега. Сегмент прижался членом к анусу Якова и, помедлив несколько секунд, надавил ему на низ живота и толкнулся внутрь. — М-м! Да, малыш, вот та-ак. Вот так.       Веб фыркнул.       — Сам извращенец. С фетишем на принуждение мелких девственников. Дай угадаю, кровь — это типа он узенький, а ты его порвал, да?       — Рот закрой, сейчас тебе уже не понадобится! — возмущённо рыкнул Омега. — Вечно бред несёшь!       Но Веб только громче рассмеялся. Он вытянул руку и ткнул пальцем в щёку «брата».       — Бред, не бред, а ты вот покраснел. С чего бы это? О-ой, кажется, Омега смути-ился, как ми-ило! — издевательски протянул он, но тут же обиженно вскрикнул, получив лёгкую пощёчину. — Эй! За правду бить нельзя!       — Тебя за всё можно, — отмахнулся Омега и предложил. — Давай лучше одновременно начнём? Так интереснее. Хоть как-то шевелиться будет.       Веб закатил глаза, но кивнул, де, ладно, так уж и быть. Кивнув друг другу, «братья» одновременно толкнулись в уже прохладное тело Якова и принялись двигаться уже каждый в своём темпе.       Пока Веб тратил всю свою фантазию на то, чтобы унизить труп Якова, а Омега нахваливал «малыша», который «так хорошо его принимает», Тау приспустил штаны с Прайма. Губы сегмента обхватили головку члена Создателя, нежно посасывая и лаская дырочку уретры языком.       — Мастер, — Тау, отстранившись, поднял на Дотторе покорно-невинный взгляд. — Как мне служить Вам сегодня? Хотите ли чего-то особенного? Я сделаю всё, чтобы удовлетворить Вас, мой Мастер, — высунув язык, сегмент плавно провел им от основания до кончика и обратно.       Дотторе довольно хмыкнул и потрепал Тау по голове.       — Хороший мальчик. Доставай свои игрушки.       Тау кивнул и расстегнул рубашку. На портупее прямо над грудью на серебристых карабинах висели, перемежаясь с цепями, металлические уретральные плаги на любой вкус. Прайм, окинув их взглядом, отстегнул тот, на котором обыкновенные шарообразные выступы перемежались более крупными, по форме напоминающими вытянутые капли. Тау, кивнув, старательно смазал его и, приставив в дырочке уретры Дотторе, начал плавно погружать его глубже, наслаждаясь тем, как замирает Создатель, как тяжело и сбивчиво дышит. Вставив плаг полностью, сегмент принялся старательно надрачивать и вылизывать член Дотторе, второй рукой нежно массируя его яички. С вожделением он перекатывал их на ладони, млея от тёплой тяжести и самого знания, что ему позволено касаться Создателя в столь интимных местах. Тау не скрывал своего возбуждения и открыто выражал обожание к Мастеру, нахваливая его на все лады, пока тот, не отрываясь, глядел, как его сегменты безжалостно трахают труп несостоявшегося ассистента. То, как безвольно качается тело между двумя постанывающими от удовольствия версиями его самого, выглядело крайне возбуждающе, да ещё старания Тау... Дотторе удовлетворённо застонал и сам.

***

      Яков уже переживал смерть раньше. Он знал, что это такое и как ощущается. Так вот: никак. Если вы хотите понять, как представить себе абсолютное «ничто», вам придётся умереть. Первый раз произошёл при совершенствовании тела Якова: внедрении механического сердца и замене крови на жидкость его собственной разработки. Альбедо долго не решался на проведение этой операции, но Яков был непреклонен. Он отлично умел убеждать, а Альбедо был совсем не упрямым человеком — ему вполне хватило несколько удачно переделанных Яковом образцов различных животных, чтобы удостовериться в надёжности изобретения. Так оба учёных согласились на данный эксперимент: Яков — чтобы сделать своё тело более совершенным, чем обычное человеческое, по-максимуму продлить свою жизнь и защитить себя от того, что безвозвратно вывело бы из строя любой живой организм, а Альбедо — чтобы удовлетворить своё бескорыстное желание помочь, а также научный интерес. Для него это был отличный шанс узнать больше о природе жизни в целом, о совершенствовании уже существующей и создании новой.       Однако кое-что пугало обоих. Каждое усовершенствованное животное на некоторое время умирало в процессе операции. Яков лично констатировал все эти смерти. Да, уже переделанные животные оживали после мощного удара электро, но как поведет себя человеческое тело, никто не знал. Это был большой риск, но ради собственной защиты Яков был готов на всё. Ему надоело жить в страхе после экспериментов Эшера. Надоело думать о возможной затаившейся опасности в его собственной крови. За всё время опытов в относительно хрупкое тело было влито немыслимое количество различных ядов. И даже спустя долгие месяцы после прекращения этих мучений невывевшиеся до конца вещества напоминали о себе, вновь и вновь нарушая работу всего организма. Особенно страдали печень и сердечная мышца. Однако, если печень имеет способность к регенерации, то сердце безвозвратно изнашивается, что значительно сокращает срок жизни.       Именно так Якову пришла идея модификации собственного тела. Заменить ныне малопригодный для работы орган и отравленную кровь казалось идеальным спасением. Изначально, конечно же, сребровласый алхимик не рассчитывал, что придётся умереть ради этого, но сколько бы он ни пытался совершенствовать свою разработку, смерть всегда дышала в затылок его подопытным. Однако выбор был невелик: прожить оставшийся недолгий срок, страдая от многочисленных проблем со здоровьем, или всё же рискнуть и обрести шанс на долгую полноценную жизнь. Всё или ничего. Отчаянное желание жить и защитить себя — вот, что помогло Якову решиться на это. Умереть ради того, чтобы... выжить? Полнейший абсурд, но именно так и произошло.       И что же? Даже модифицированное тело не смогло справиться с передозировкой наркотиком? Видимо, разработка нуждается в значительном совершенствовании, ведь пропадает изначальный замысел: противостояние критическим для любого человека повреждениям и смертельным ядам.

***

      Снова боль во всём теле. Всё же оно способно перенести больше, чем могло показаться Дотторе, да и самому Якову. Первые минуты пробуждения ассистент был будто под наркозом: невозможно было пошевелить и пальцем, боль, хоть и ощущалась, но очень притупленно и непонятно, от какой части тела исходила. Но, чем дольше Яков пребывал в сознании, тем больше его тело начинало понимать происходящее. Внезапно возникла потребность вдохнуть, но сделать это не получилось. В горле что-то находилось и резко двигалось взад-вперёд. От трения о корень языка и мягкое небо резко сработал рвотный рефлекс, ассистент захрипел, закашлялся и инстинктивно сжал челюсти, с силой зажав между зубами что-то мягкое. Яков всё ещё мало что понимал, но наконец обрёл хоть какой-то контроль над телом.       Чего только не были свидетелями стены этой лаборатории, но настолько громкого крика они не слышали ещё ни разу. Кажется, даже несчастные, которых живьём разрывали на части, орали не так громко. Веб превзошёл всех. Кажется, отзвуки его голоса долетели до самого Заполярного дворца, да ему ещё и вторил Омега. Тот никогда не видел «брата» в даже близком к подобному состоянии, а потому испугался и сам, ещё не понимая вовсе, что произошло. Вздрогнул даже Прайм. Вздрогнул и недовольно поморщился, однако глаза его заинтересованно блеснули. И лишь Тау, сохраняя невообразимое спокойствие, продолжил своё дело, не смея остановиться ни на секунду.       — А-а-аргх! Твою мать! Твою мать! Какого..?! Да ты..! Ты..! Ты как вообще..? Это что было?! — орал Веб, воя и рыча от боли.       Алхимик от боли в голове и испуга выпустил инородный предмет изо рта, продолжив кашлять и пытаться что-то сплюнуть. Он распахнул пересохшие и от того болезненные глаза, благо вокруг было довольно темно. Увидев над собой знакомый резко двигающийся силуэт, Яков начинал осознавать. И вдруг вместе со свистящим тяжёлым дыханием и кашлем из горла вырвался хриплый истерический смех.       «Твари... Я жив».       Сегмент же, согнув колени и запоздало прикрывая пах ладонями, катался по полу. Маска отлетела в сторону. На искорёженных шрамами щеках блестели слёзы, а меж пальцев просачивалась кровь, несмотря на то, как крепко они были сжаты. Выглядел Веб крайне жалко и уязвленно.       Омега нахмурился. Даже при всей нелюбви к «брату», он не мог остаться равнодушным к видимым страданиям себе подобного создания.       — Э-э... Ты... — неловко начал он. — Ты в порядке? Что вообще... — не договорив до конца, сегмент вдруг замер.       Медленно, очень медленно он перевёл взгляд на Якова. Омега, заинтересованно склонив голову набок, внимательно осмотрел явно не мёртвое тело под ним, ладонями провёл по теплеющей груди, что сотрясалась от тихого хриплого смеха, звук которого терялся среди воплей Веба. И как сразу не заметил?       — М-мастер Дотторе? — окликнул Омега и кивнул в сторону Якова. — А он это... Живой, — сегмент, глаза которого сияли от удивления, смешанного с восхищением, уставился на ещё недавно бывшее мёртвым тело. — Не знаю, как это вообще, но он... Он дышит. Он смеётся, я... — Омега внезапно припал щекой к груди Якова. — Я чувствую его пульс, я его слышу!       Прайм вскинул брови. Его губы плавно растянулись в широкой улыбке, обнажая зубы.       — Как я и думал... — голос Прайма, наполненный нескрываемым удовольствием, звучал хрипло. — Значит, он всё же... — не договорив, он сладко застонал.       Тау с довольной улыбкой вытянул из члена Дотторе плаг и, жмурясь от удовольствия, словно довольный кот, начисто вылизал игрушку, а затем и половой орган Прайма. Тот лишь удовлетворённо ухмыльнулся.       — Прочь, — махнул рукой Дотторе, заправляя уже опадающий член в штаны, и Тау, шепнув благоговейно: «Спасибо, Мастер», отступил к стене лаборатории и вновь будто растворился во тьме.       В то время Веб уже успел вскочить с пола и отвесить Якову несколько сильных ударов по лицу. Из носа того чёрными ручейками стекала кровь. Омега же яростно вбивался в теперь уже приятно теплеющее живое тело, преследуя собственную разрядку.       Якову однозначно повезло пребывать в полубессознательном состоянии сейчас. Все ощущения были очень приглушёнными, подобно звуку, прошедшему сквозь толщу воды. Единственное, что он чувствовал довольно чётко: тошнота и головная боль. Остальное же: удары кулаков по лицу, боль в грудной клетке от каждого вдоха, саднящее ощущение в области ануса и пульсирующая боль внутри, — всё это слилось воедино, Яков был не в состоянии разделить и понять все эти ощущения. Но у него случилась самая настоящая истерика. Практически беззвучная, лишённая каких-то ярких проявлений вроде рыданий и метаний из стороны в сторону. Он просто лежал, тихо посмеиваясь и часто мелко дыша.       Прайм подошёл ближе. Несколько секунд он наблюдал за действиями сегментов, стоя совсем близко. В один момент, когда кулак Веба вновь летел в лицо Якова, угрожая если не сломать тому челюсть, то однозначно выбить зубы, Дотторе совершил движение, настолько быстрое, что даже глазом уловить успел бы далеко не каждый, и кулак сегмента оказался зажат в ладони его собственного Создателя. Выдохнув, Прайм размял плечо свободной руки и, глядя прямо в ошеломлённые глаза Веба, схватил его за загривок и врезал коленом в живот.       — Не смей трогать... — Дотторе поднял хрипящего сегмента за волосы, чтобы тот мог видеть угрожающий оскал на его лице. — ...моего ассистента.       — М-мнг-а-ах! — Омега испытал, кажется, самый ослепительный оргазм в своей жизни. Глаза его закатились, а ноги задрожали и подкосились, и он, тяжело дыша, осел на пол. — Вау... — выдохнул сегмент, вытирая пот со лба, и засмеялся в эйфории.       Прайм же в то время отбросил Веба, позволяя отползти подальше и отдышаться, а сам ненадолго отошёл на другой край лаборатории и вернулся уже с колбой, полной прозрачной жидкости, в руках.       — Подержи его, чтоб рот не закрывал, — приказал Омеге Прайм, и тот, кивнув, послушно раскрыл рот Якову, всё ещё пытаясь отдышаться.       Механическое сердце будто замерло на мгновение. Они издеваются?! Опять?! Да сколько можно, будьте вы прокляты!!!       Дотторе вылил содержимое колбы, но чтобы Яков добровольно проглотил это? Да ни за что! Благо, мизерного контроля над телом хватило, чтобы не позволить жидкости попасть в пищевод, однако полностью выплюнуть её уже не получалось: все мышцы были очень ослаблены, Яков почти не мог владеть ими. Вот же твари... Алхимик слишком хорошо понимал безвыходность ситуации, но, тем не менее, добровольно подчиняться не собирался. Слишком велики были его гордость и упрямость. Большая часть жидкости расплескалась по полу, так и не попав внутрь.       — Ну что за идиот, — Прайм устало потёр переносицу. Он склонился к Якову и лениво похлопал его по щеке. — Пей, кому сказал. Тебе сейчас необходима вода. И глаза бы стоило смочить, наверняка пересохли... Омега, бегом, принеси всё нужное, — Дотторе пощёлкал пальцами, и уже через полминуты между ними оказалась зажата услужливо поданная сегментом пипетка. Оттянув веки, Прайм капнул несколько капель снадобья, затем повторил то же самое со вторым глазом.       Ассистент часто и усиленно заморгал, пытаясь выдавить часть раствора из глаз. Однако ничего не получалось, пересохшие глазные яблоки почти мгновенно вобрали жидкость.       — Вот так. Это уберёт сухость. Омега, твоя задача — напоить его водой, и поскорее. А затем отнести его в комнату, хм, пожалуй, пока что в свою. Позже ему подготовят отдельную. Всё же... — Дотторе обворожительно улыбнулся Якову. — Мой новый ассистент заслужил своё звание, а значит, и отношение к нему должно быть соответствующим.       Яков не слышал его слов. Он потонул в своих мыслях. Эти выродки всегда найдут, какими путями доставить в организм яд... Не через желудок, так через слизистые! Но ничего страшного не происходило. Глаза лишь смочились и взор Якова стал яснее, а зрение больше не было замыленным. Но алхимик знал: это лишь эффект от воды в составе, а данному яду нужно некоторое время, чтобы начать действовать. Он никогда не поверит в отсутствие злых умыслов в действиях Дотторе. Да и в принципе кого угодно.       А Омеге, видимо, было всё ещё недостаточно попавших в организм Якова веществ. Он снова попытался залить ему через рот ту же самую жидкость, которая, конечно же, осталась непроглоченной. Тогда сегмент зажал алхимику нос и заставил чуть запрокинуть голову назад. Выплюнуть раствор Яков был всё ещё не в силах, а все пути для дыхания оказались перекрыты. Когда в глазах снова начало темнеть, то алхимик всё же сглотнул. Что ж, теперь ему точно конец...       Вдруг его конечности отстегнули от стола, и Якова подняли на руки. Бока и грудь пронзила острая боль, он тихо взвыл и попытался оттолкнуть обессиленными руками держащего его Омегу, но лишними движениями сделал себе только больнее. Он злобно засопел и обмяк в руках сегмента, стараясь больше не напрягать тело.