Ожерелье из осколков черепа

Оттепель в начале апреля оживляет северную природу после зимнего летаргического сна. Так тепло, что зацветает орешник, снег сходит, оставляя после себя грязь по обочинам дорог. К удивлению Евронимуса, оттаивает и мертвец, словно всё это время он ожидал весну. Он моется сам и даже куда-то уходит время от времени. Эйстейну, в общем, нет особого дела, пока в комнате Дэда снова не начинает вонять, и всё бы ничего, если бы вонь не стала распространяться на весь дом. — Опять тебя нужно мыть? — в ответ молчание, происходит короткая битва взглядов. — Свали на хрен! — спустя минуту отвечает мертвец. Депрессия имеет свойство сменяться периодами душевного подъёма. Один из таких периодов как раз имеет место быть: Дэд чувствует силы противостоять, чего не было раньше. Евронимус принюхивается и понимает, что это не кисловатый запашок немытого тела, это приторный смрад смерти. В комнате Дэда кто-то подох, но это не сам её обитатель, что весьма странно. Он оглядывается, обходит комнату по периметру, заглядывая под стол и кровать. — Что в том мешке? — неожиданно резко спрашивает Эйстейн, указывая пальцем на чёрный пакет для мусора, который валялся под кроватью Дэда. — Тебя это волновать не должно, выметайся отсюда. — Ошибаешься. Меня это очень даже волнует. Это дерьмо воняет на весь дом. — Ну так проветри. — Не лето на улице, чтобы окна распахивать, дурилка. Дэд ничего не отвечает и делает вид, что снова ушёл в себя. Евронимус начинает злиться, глаза сужаются, пожирая бестолкового шведа. — Пошёл ты, только посмей меня тронуть, — грозится Дэд. Евронимус присаживается на корточки и лезет под кровать, чтобы вытащить зловонный мешок. Внутри что-то довольно большое, куда крупнее дохлого ворона. Внезапно прилетает пинок по рёбрам, и он валится на пол. — Ах ты урод! Дэда хватают и прижимают к кровати, рука Евронимуса очень крепко вцепляется ему в горло, мертвец отчаянно вырывается, пытаясь оттолкнуть своего оппонента. Они скатываются на пол, неистово мутузя друг друга. Евронимус рвёт футболку Дэда, Дэд стаскивает с него джинсы. — Ты реально покойник, сука! Я тебя сделаю тем, чем ты называешься! — в ответ прилетает хлёсткая пощёчина, и Дэд нестриженными ногтями расцарапывает щёку до крови. Евронимус хватается за повреждённое место, пропуская пару ударов по рёбрам. Депрессивный дистрофик пока что одерживает верх. Оба без сил валятся на спину. — Прости, — неожиданно шепчет Дэд, осторожно проводя пальцем по щеке Эйстейна, затем тащит его в рот, словно варенье подцепил, — А ты вкусный, — мрачная улыбка. Евронимус тяжело поднимается с пола, бормоча ругательства под нос. — Мы ещё поквитаемся. Дэд пару дней назад обнаружил дохлую кошку у дороги. Должно быть, сбила машина, судя по отпечатавшемуся на животике протектору шин. Из дыры в шкурке торчал обломок ребра, и это очень позабавило Дэда, так как поломанной костью можно было деребанить кишки внутри зверька. Разумеется, оставить такую находку на улице Пелле не смог, он тут же побежал домой за мешком для мусора. Ночью он достал трупик и положил рядом с собой на кровать, ласково обняв бездыханную кошечку — в таком виде они ему нравились. И сейчас Дэд, смакуя победу над Эйстейном, распахнул пакет, вдыхая аромат смерти. Однако, Евронимус вовсе не хотел так уж легко сдаваться. Он хорошо знал, как можно достать придурковатого шведа – для этих целей годился кассетный магнитофон, стоявший в соседней комнате. Стены в доме были чуть ли не картонные — никакого спасения от шума или неугодной музыки. Можно было бы врубить на полную мощность Bathory, Sodom или Celtic Frost, но таким Дэда не взять, требуется что-то более изощрённое. Дэд ненавидит синтезаторную музыку, и когда за стеной раздаются сладенькие воздушные мелодии, это достаточно быстро приводит его в бешенство. Кажется, играет Talk Talk. Терпеть такое нет никаких сил. Пелле стучит в стену, злобно матерясь, затем выходит в коридор и ломится в дверь соседней комнаты, но та закрыта, а изнутри льётся мерзкий попсовый мотивчик. — Выруби это дерьмо! Сволочь! — в ответ Эйстейн выкручивает громкость ещё больше, — Какой же ты урод! Я в лес уйду, не могу находиться в одном доме с говноедом, который слушает такое! Пелле спускается вниз, хватает куртку и уходит в лес. Евронимус, увидев из окна удаляющуюся фигурку вокалиста, бежит за дробовиком. Нет, не с целью выстрелить в спину мертвецу — такого подарка этот засранец не заслужил. Эйстейн, останавливаясь на пороге дома, стреляет в воздух — это и, своего рода, празднование победы, и способ достать Дэда ещё больше. Вонючий мешок можно спокойно выбросить.