Икар сжигает крылья

      Их было слишком много. Черные руки, хватающие за руки и ноги и выворачивающие их из суставов. Холодные пальцы, сжимающие горло до крови под ногтями. Блестящие иглы, ныряющие прямо под кожу во вздутые вены. Пугающее нечто, прожигающее в груди дыру. Жжение. Жжение. Плоть плавится, бурлит, спекается безобразной черной массой, обнажая белоснежные ребра. Нет. Это не ребра…        Белый шум.

Белый шум…

      Сильная тряска позволяет открыть осоловелые глаза.       Костя беспомощно застонал, осознав, что снова не контролирует себя. Перед глазами все еще проносятся обрывки кошмара, челюсти сомкнуты до зубовного скрипа, конечности окоченели и извиваются. Тряска извне прошла — тело начало трясти изнутри.       Теплые, живые руки стиснули лицо, пытаясь открыть рот. Внимание плохо фокусируется, но подсознание требует им помочь. Из всех сил Костя разжал челюсти, и пальцы тут же, не боясь участи быть откушенными, сжались зубами. Какая-то горечь коснулась языка. Противно влажные пальцы с усилием покинули рот и схватили судорожно искривленные руки. Что-то горячее по лицу. Что-то мягкое настойчиво сунуто в ломающиеся руки.       Крик.       Костя со всей дури вцепился в это мягкое в руках зубами. Спина болела, отламывалась, кости ходили ходуном. Ткнувшись вниз лицом и свернувшись калачиком, мужчина зло зарычал. Было жарко. Лицу было горячо.       Прохлада. Что-то холодное и приятное легло на голову. Рычание сменилось приглушенным стоном. Судорогой сведенный организм нехотя начал успокаиваться. Напряжение теснила усталость и тупая, ноющая боль. Сознание начало проваливаться в бездну в которой, к удивлению, не было ничего.       Когда самообладание вернулось, Костя повернул заплаканное лицо к сидящему на краю койки Локи. Тот, встретившись с убитым взглядом, поспешил вымучено улыбнуться и, поправив мокрое полотенце на больной голове, ласково провести ладонью по потной спине.       — Тише, тише. Мы победили. Водички принести?       Усталый кивок. Спустя несколько секунд Локи вернулся с кружкой. С усилием сев, Костя принялся жадно пить, то и дело проливая воду мимо рта. Вернув кружку, он зацепился взглядом за свои дрожащие пальцы. Тремор не прошел. Светлые глаза быстро взглянули на брошенный на постель шприц без иголки.       — Кость…       Покусанные за пару дней руки беспокойно стиснули дрожащие пальцы.       — Все пройдет. Мы же принимаем лекарство… Не тошнит?       Костя отрицательно покачал головой.       — Уже хорошо. Давай, ложись. Тебе сейчас надо поспать.       И Локи показательно лег на край неудобной койки. Раскрылись объятия. Костя неуклюже опустился на матрас, подвинулся навстречу. Ткнулся горячим лбом в грудь. Приподнявшийся на локте Локи заботливо погладил влажные волосы, напряженную спину. Дрожащие пальцы сжали мятую футболку с пацификом.       — Это же пиздец…       — Что?       — Все это, — пробубнил Костя, прижавшись теснее. — Мне думать больно…       — Это пройдет. Лекарство начнет…       — Мне больно думать о том, как ты тогда на той вписке загибался.       Выразительные губы скривились в нервной усмешке.       — Вот и не думай.       — Не могу. Ты сейчас здесь… Со мной… А тогда меня не было…       — Зато ты был после, — парировал мужчина. — Давай, прикрывай глазки.       Локи наклонился и коснулся губами все еще горячей головы. Костя замолк и вскоре заснул.       Испепеляющий женский взгляд. Локи был слишком устал и хотел спать, поэтому сидел на кресельном валике и флегматично курил.       — Даже не подумаю.       — Джолин, ну тебе сложно что ли? — Локи зевнул. — Я же не прошу тебя торчать там сутки напролет — просто забеги на пару минут, проведай.       Уложив в спортивную сумку стопку вещей, девушка выпрямилась, сдула с лица непослушную прядь и подбоченилась:       — Он один мент на весь отдел?       — Н-нет…       — Ну и пусть кто-то из их его проверяет.       — Джо, — нахмурился Локи. — Ты чего так на него взъелась? Обиделась, что не дал?       Она скривилась.       — А ты его че защищаешь? Он тебе дал?       Глаза неловко моргнули и опустились под ноги. Джолин ахнула и, распахнув глаза, медленно опустилась на кресло.       — Твою мать…       — Хорошо. Не сможешь — не надо, — быстро затушил сигарету Локи. — Тем более, у тебя уже учеба начинается…       — Зря ты с ним связался.       Хиппи вопросительно взглянул на подругу. Удивление на свежем лице сменилось отважной серьезностью.       — Зря ты с ним связался, — повторила Джорин, взяв друга за руку. — Ничего хорошего не выйдет.       — Почему это?       — Он же пользуется тобой, дурак.       — Нет, — нахмурился Локи. — У нас все взаимно и хорошо.       Пальцы сильнее стиснулись на запястье.       — Сам подумай: зачем ты ему сейчас? Раньше нужен был из-за дела. А сейчас?       — А сейчас — потому что мы любим…       — Ты — да. А он?       Локи сжал челюсти. Карие глаза грозно сверкнули.       — К чему ты клонишь?       — К тому, что он тебя оставит.       Он хотел разозлиться и выдернуть руку, но беспокойно сведенные к переносице брови заставили помедлить с резкостью.       — Джолин…       — Ты меня, конечно, извини, но не верю я в такое. Слишком резко, слишком сумбурно у вас это началось, — она убрала руку и вкрадчиво продолжила: — Понятное дело, что ты в нем нашел — я и сама, как видел, клюнула. А он? Что, такой как он, в тебе нашел, кроме как возможность выйти на дилера?       — Это было условием для выхода из «обезьянника», — пресно добавил Локи. — Помощь в расследовании…       — Я не имею права читать тебе нотации. Но имею право злиться на него за твое страдание. За это я его простить не могу. Извини.       Глаза задумчиво уставились в раскрытую сумку. Окинув притихшего мужчину взглядом, девушка с сожалением вздохнула:       — Ладно. Забегу я к нему завтра. Часа в два-три. Пойдет?       Губы медленно растянулись в улыбке. Локи с благодарностью приобнял Джолин.       — Подполковник… хороший мэн. Зря ты с ним так.       Но девушка лишь скептически фыркнула.       — Жопа как орех, — ладонь погладила упругую ягодицу. — Так и просится на грех…       Локи вошел медленно, с протяжным выдохом и стиснутыми на напряженных бедрах пальцами.       Как он согласился на это, Костя не понимал. Уперевшись вмиг вспотевшими от волнения ладонями в спинку дивана, он прикрыл глаза и стал прислушиваться к внутренним ощущениям, вызванным плавными движениями и возбужденным дыханием Локи, гулко раздававшимся сзади. Это было слишком странно, слишком непривычно, и отсюда — слишком возбуждающе. Настолько возбуждающе, что Костя не заметил, как с его полуоткрытого рта срываются шумные стоны.       Ладони любовно огладили упругий зад и сильные бедра. От упавших на вспотевшую спину волос пробежали мурашки.       — Тебе нравится?       Горячие губы коснулись плеча. Костя бросил взгляд на свой стоящий член и сглотнул.       — Да.       — Смазки добавить не нужно?       Костя отрицательно мотнул головой. Ладони медленно поднялись к животу, огладили выступающий и вздрагивающий от возбуждения пресс, бока, принялись за грудь, с наслаждением стиснув накаченные мышцы, отчего Костя смущенно ухмыльнулся. После этого плавным движением руки спустились вниз. Пальцы деликатно обхватили член и дразняще двинулись вверх-вниз, заставив мужчину прикусить губу.       — Только давай я первый, — шепнул Локи. — Раз ты мне дал власть на сегодня…       — Тогда, мф… Перестань меня трогать.       Послушно руки вновь вернулись на бедра. Оставив поцелуй на напряженном плече, Локи поднялся и продолжил двигаться.       Эта спина, на которой каждый мускул независимо и плавно двигался, эта блестящая потом кожа в свете свеч, узоры рассыпанных родинок — хиппи не мог отвести глаз. Тяжелое дыхание в такт движения и приятная упругость под пальцами дополняли эту красоту, туманной пеленой кутая сознание, лишая возможности трезво мыслить. Локи почувствовал, что скоро кончит. Пальцы скользнули вверх по позвоночнику, собрав капельки пота, прямо по шее, чтобы на мгновение зарыться во влажные волосы. И Костя подался навстречу — выгнулся, откинул голову назад, низко промычав в закрытые губы. Волна предельного наслаждения подкатила, взбодрив тело снизу-вверх, отчего Локи ускорился, припал к разгоряченному телу и, развернув к себе раскрасневшееся лицо, впился в полуоткрытые губы. И в эти же губы пришелся сбивчивый смешок-стон, с которым Локи не расставался в моменты возбуждения.       Загнанное дыхание опалило кожу, когда Локи, еще немного расщедрившись на ласку, нехотя отпрянул. Костя с облегчением — больше моральным, чем телесным — вздохнул, провел ладонью по лицу, убирая капельки влаги, и неуклюже опустился на диван.       — Все хорошо?       С закрытыми глазами Локи стоял перед Костей и поправлял волосы — пытался собрать в хвост. Блестящие от огненного света струйки пота по все еще возбужденно вздымающейся груди, непослушно прилипшие к шее волосы, небрежно держащие резинку для волос губы. Костя почувствовал, что низ живота свело с новой силой. Рука сама погладила внутреннюю часть бедра, перешла на живот и стиснулась на груди.       Темные глаза поднялись на сидящего в нетерпении мужчину, встретились с жадным взглядом. И в ту же секунду губы превратились в самую хитрую и горделивую улыбку:       — Уже не можешь держаться?       Локи плавно качнулся, меняя позу на более вальяжную. Подбородок поднялся. Пальцы медленно, дразняще распутали длинные волосы и принялись переплетать их в небрежную косу. Светлые глаза бегали по обнаженному телу в болезненной истоме, губы беспомощно сжались до тонкой линии. Еще немного, и придется нарушить обещание не ублажать себя…       Наконец, хиппи управился с волосами. Ловко оказавшись рядом, он накрыл напряженные губы своими. Сбавив напряжение поцелуем, Локи скользнул губами к шее, и Костя послушно выгнулся навстречу. Жилка, кадык, ключицы — губы влажными поцелуями спустились к груди. Язык задорно прошелся вокруг соска, затем, еле касаясь солоноватой кожи, направился по животу вниз. Какой-то сверхъестественной силой у Локи получалось не касаться стоящего в предельном напряжении члена, щедро и заботливо одаривая поцелуями и поглаживаниями вздрагивающее тело.       Локи опустился на колени. Губы осторожно и медленно коснулись внутренней поверхности бедра, затем приблизились к паху. Пальцы возбужденного мужчины сжали одеяло, небрежно брошенное на диван.       — Что ты делаешь?       Он знал ответ на вопрос, но сама мысль об этом спирала грудь.       Ладони властно легли на бедра. Локи задумчиво замер, переводя взгляд то на возбужденный орган, то на не менее возбужденное лицо его хозяина.       — Кость, а ты знал, что каждый человек отсасывает по-особенному? Вроде бы метод одинаковый, а реализация…       — Локи!..       Эта был самый искренний призыв к действию. Переливающиеся бликами карие глаза задорно прищурились.       Губы коснулись члена, скользнули снизу-вверх, снова опустились и повторили движение. На мгновение закатив глаза, Костя шумно потянул воздух ртом. Горящие глаза не отрывались от представшего вида такого удивительно беспомощного, находящегося на пределе, человека.       Ладони медленно, от бедер двинулись по животу, с небольшим нажимом огибая контур мышц, и дошли до груди, вновь стиснув ее пальцами. Движению ласковых рук вторило движение языка от мошонки до кончика. Дыхание опалило чувствительную кожу. Губы сомкнулись на головке и двинулись вниз.       Костя не мог вспомнить, испытывал ли он когда-нибудь до этого такой спектр эмоций. Все эти ласки, за которые топил хиппи и за любовь к которым «нормальному мужику» должно быть стыдно. А Косте до одурения нравилось, когда Локи начинал путешествовать руками и губами по всем чувствительным местам. Это постыдное для всех проникновение — участь опущенных на зоне, и не более. А рядом с Локи даже мыслей подобных не возникло. Ни в ту, ни в обратную сторону. Костя даже маломальского опасения не испытал из-за тщательной подготовки и помощи Локи, в котором согласие партнера на эксперимент вызвало неподдельное чувство ответственности.       Рядом с ним все меняется. Поначалу это пугало и отталкивало, но постепенно…       — Локи… Блять…       Ко рту прибавилась рука. Предвкушая скорое завершение «страданий», Костя застонал с новой силой, запрокинув голову назад и зажмурившись.       Все, по обыкновению, закончилось возбужденным вскриком.       Хиппи отпрянул и взглянул на тяжело дышащего Костю. Грудь напряженно вздымалась и опускалась. Не открывая глаз, Шульга устало убрал от лица руку и облизнул соленые от пота губы.       Поцелуи в обратном направлении — от бедра, низа живота, по рельефному прессу, груди, шее. Невесомые, ласковые, как глоток прохладной воды после жаркого дня. Когда выбившиеся из косы волосы щекотно коснулись груди, Костя открыл глаза и взглянул на нависшего над ним Локи. Продолжая сверкать счастливыми глазами, хиппи улыбнулся и с благоговением заявил:       — Кость, я от тебя тащусь.       — Как че ляпнешь… — хмыкнул в ответ Шульга, смущенно отведя взгляд в сторону.       — Да нет же, правда. Не вру. У меня от тебя порой та-ак крышу сносит. Ты мне не веришь?       Ладони легли на талию. Оценивающе пробежав глазами по привлекательному телу, Костя поднял бровь:       — Так уж и сносит?       — Ес.       — Ну не знаю.       — Чего ты не знаешь?       — Не верю я тебе.       — Мне что, повторно тебе отсосать, чтобы ты поверил? — насупился Локи.       — Ой, да ну тебя в баню! Такой момент испортил, варвар…       — «Варвар»? — вытаращился Локи. — Я «варвар»?       — Ты!       — Да я…       — Что ты?       Возмущенное лицо в момент потемнело от негодования и серьезности.       — Я, мож, когда «этим» занимаюсь, мизинчик оттопыриваю! Как настоящий аристократ! Плебей!.. И ржать прекрати!.. Гогочешь как… Костя!..       Но Костя уже закатился громким смехом. И сколько бы Локи ни старался сохранить свою напыщенную серьезность, вид смеющегося до задыхания и слез Шульги не смог оставить равнодушным — приступ истеричного смеха перешел к нему, отчего тот беспомощно ткнулся лицом в широкую грудь.       — Ой, бля, шут ты, а не Бог огня. Пошли уже в душ.       Когда Костя пришел в отдел, сотрудники собрались у одного стола и что-то с жаром обсуждали. Появление подполковника заставило всех дружелюбно улыбнуться и пригласить ближе.       — Что, поздравляю с закрытием дела, — майор приятельски похлопал коллегу по плечу. — Вчера все сшитые дела передали. Сегодня уже ответ пришел.       — Ничего не вернули?       — Не-а.       — Хорошо… Вы тут так жарко кроссворд обсуждаете?       — Конечно! — высоко рассмеялся сотрудник в очках и кивнул в сторону озадаченного коллеги за журналом. — Видишь, человеку надоело быть амебой, решил начать эволюционировать.       — Да пошел ты знаешь куда? — с обидой бросил несчастный. — Сам одну книгу, поди, за жизнь прочитал. Скажи ему, Кость!       — Отставить стебаться, — усмехнулся Шульга. — Занятие полезное. Рвение прокачать серое вещество похвальное.       Опер с важным видом кивнул на подполковника, на что его коллега с острым языком лишь покачал головой. Майор стукнул себя по лбу:       — А. Ты к начальству?       — Ага.       — Постой, сейчас…       Шульга с интересом проводил его взглядом до соседнего стола.       — Читай дальше, что там есть.       — Так… Ну, это мы знаем. Ва-ку-оль… Вот!.. Теперь… Так… «Бог хитрости и обмана у скандинав»?       Майор усердно рылся в своем ящике. Опер в очках надменно заглянул в кроссворд и вздохнул, чем вновь вызвал негодование подначиваемого коллеги.       — Вот что ты опять недоволен?!       — Твоим кругозором я не доволен. Ответ-то элементарный, каждый школьник знает.       — Ну так скажи!       — Куда тебя денешь… Пиши: Локи.       Шульга мгновенно перевел взгляд на разговаривающих коллег и недоверчиво нахмурился:       — А разве он не бог огня?       — Вот видишь, товарищ Шульга тоже знает, кто такой Локи. А ты — неуч, — мужчина увернулся от замахнувшейся руки. — Да, и бог огня он тоже. Но основное — ложь, коварство, обман, хитрость. Короче, если утрировать, то все проблемы северных богов были от Локи. Сеял раздор, обманывал направо и налево, выгоду искал…       — Угу, прям как ты, — ехидно заметил другой опер.       Подошел майор. Шульга, потерявший интерес к кроссворду, с интересом принял бумаги из его рук.       — Начальство не думало, что ты зайдешь к ним, поэтому попросило передать. Тут благодарственное письмо сверху и приказ о переводе…       По спине пробежал неприятный холодок. Оставив благодарности без внимания, Костя въелся глазами во второй лист, после чего с непонятным для майора выражением повторил:       — Перевод…