Ряд причин продолжать жизнь

Тихий вечер, комната мягко освещена теплым светом гирлянд и свечей, отбрасывающих на стены нежные тени. Узковатый для двоих парней, твердый диван накрыт мягким, теплым пледом, а из стоящего рядом телевизора, доносится приглушенный звук кино. Джаст наклонился в попытке находиться как можно ближе к Альфедову. Прижавшись губами к мягкой щеке парня легким поцелуем, он переходит на ключицы и целует — это легкое движение послало дрожь, заставившую трепетать всё тело. Горячее дыхание демона опаляет кожу Альфедова. Ему кажется, будто он сейчас растает, отчего слегка отталкивает Джаста от себя. — Мне остановится? — шепчет чёрт, отпрянув от снеговика, дабы тот мог спокойно вздохнуть. В его томном голосе не слышно разочарования, лишь волнение за своего партнера. — Нет, давай продолжим, — отдышавшись, Альфедов вновь тянет Джаста на себя. Их губы слишком короткий промежуток времени находились в опасной близости. Теперь же снова поцелуй — сначала нежный, потом с постепенно нарастающим желанием, заставившим парней сильнее прижаться друг к другу, будто от этого зависит их судьба. В этом пьяном, пусть и без алкоголя, моменте по нервам побежал ток, пробуждая странные желания, которые ранее казались чем-то невозможным. Слишком мало позволяла надетая на парней одежда. Поэтому Альфедов поспешил избавиться от неё. Медленно стягивая с себя футболку, а затем и остальные вещи, он ловит на себе заинтересованный взгляд Джаста. Тот конечно уже видел снеговика без одежды, однако старался не задерживать взгляд на нём. Но теперь ничего не мешало как следует разглядеть тело партнера. Черты лица Альфедова отражают чистоту и открытость, его глаза излучают яркий свет, полный жизни и бодрости. Он обладает утонченной физической структурой, обусловленной спортивной активностью, которую он предпочитает. Его движения приобретают особую изящность, подчеркивая его внутреннюю силу. Обаятельная улыбка Альфедова приносит тепло и радость, отражая яркую личность. Все это создает образ, который излучает энергию и притягательность. Когда снеговик остался лежать полностью без одежды, Джаст последовал его примеру и тоже скинул с себя мешающие элементы гардероба. От груди демона Альфедов повел ладонью к его рукам, ощущая их силу. Тело словно пылало пламенем, на миг, снеговику показалось, что о него запросто можно обжечься... Два тела в тишине, окутывающей так бережно, отчаянно вспоминают всё, что видели в порно. Альфедов тяжело вздыхает, когда осторожные пальцы оглаживают головку по кругу, ненароком задевая уздечку. Парень издаёт нечто похожее на стон, прикрывая рот рукой. Снеговик откидывает голову назад, прикрывая глаза. Ладонь демона за несколько мгновений заставляет член Альфедова отвердеть, а самого Альфедова – поддаться, не сопротивляясь действиям Джаста. Рука демона плавно двигается, оттягивая нежную кожу. Джаст опускается ниже, к бедрам Альфедова. Кончиком языка он касается головки члена, изучая реакцию снеговика. Голова Альфедова приподнимается с подушки, а тело изгибается на эти действия. Кажется, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Холодок пробегает по его коже, и кажется будто всё это сон. Джаст языком проходит по основанию, влажным поцелуем останавливается на головке. От слабого давления на ней остаётся белая капелька, свидетельствующая об удовлетворении. Чёрту предоставляется возможность узреть своего парня в новом свете, который едва-ли поддается описанию. На теле слабыми цветными пятнами играет включенный фоном телевизор. Оно полностью оголенное и такое беззащитное. Из слабой, невзрачной, нездоровой худобы тело, кажется, приобрело мягкость. Трепещущие ресницы дрожали от напряжения. Альфедов то хмурился, то широко распахивал глаза. В комнате становилось всё жарче. Альфедов вертится, то ли от удовольствия, то ли от неудобного дивана. Джаст подозревал о том неудобстве, которое испытывал Альфедов, лежащий под ним, тихо хныкая и извиваясь. Тот не желал жаловаться, лишь изредка ухватываясь за плед, неразборчиво что-то бормотал, изнывал и молил не останавливаться. Его спина прогибалась, стоило Джасту полностью вобрать член в рот. Альфедов закусывает губу, трепеща под прикосновениями Джаста, скитается по мягкой ткани под ним. Это совершенно новое чувство. Рот чёрта обжигающе горяч. Он цепляется за каждый, оставшийся без внимания, сантиметр тела. Эти движения до дрожи приятны, но одновременно и болезненно блаженны. Чувство, что может задевать нервные окончания. Джаст сосет как можно аккуратнее и нежнее. Он прячет острые зубы, пуская в ход язык и губы, так хорошо обволакивающие бледную румяную кожу. Сглатывает всё семя, оказавшееся во рту, мысленно отмечает необычный вкус. - Прости! - поспешно извиняется Альфедов, сев на колени около Джаста. - За что? - полушепотом проговаривает демон. Альфедов отводит взгляд и не отвечает. - Теперь моя очередь доставлять тебе удовольствие... - шепчет он. В его глазах мелькают шаловливые искорки. Одним движением он спихивает Джаста с узкого дивана и падает на него сверху. Нельзя сказать, что на полу будет удобнее, однако не так тесно. Теперь Альфедов поудобнее усаживается на бедрах демона, специально подольше ерзая. От такого Джаста кроет, и он закрывает рукой лицо. Эрекция слишком ощутима, чтобы не обращать на неё внимание. Шепот наполняет комнату, создавая симфонию нежных слов и признаний в любви. Его перебивает только гул, доносящийся из телевизора. Соприкосновения и скромные разговоры, наполненные глупыми вопросами и неопытностью, углубляют связь парней, вплетенную в ткань этих мирных моментов, которые им дороги. — Вот ты знал, что в США до 1913 года законодательство позволяло отправлять детей по почте? — Джаст находится в безысходности. Его оседлал Альфедов и теперь он понимает, что отступать поздно, поэтому пытается выиграть время рандомными фактами, чтобы хотя бы сообразить, что предпринимать далее. — Даже не догадывался, — улыбается Альфедов. Его рука изучающе бродит по оголенному торсу Джаста, пока тот увлеченно делится всем, что приходит в голову, пытаясь скрыть смущение, — А тебе не кажется, что в такие интимные моменты нам стоит заниматься чем-нибудь подобающим, нежели обсуждением посторонних вещей? Джасту некуда было девать руки, поэтому они устремились прямиком на подтянутую талию Альфедова. Он бережно гладил его поясницу, оглаживая всё, до чего дотягивался. Действие далось легче, стоило снеговику потянуться за поцелуем. Теперь поцелуй был уже не таким девственным, робким и застенчивым, как до этого, теперь он был сильным и настойчивым. Оторвавшись от теплых губ, Альфедов дарит мягкий поцелуй в щеку, плавно двигаясь к шее чёрта. Ноги и руки слабели под ласковыми движениями снеговика, не имея сил пошевелиться. Джаст, проведя ладонью по белоснежным волосам, мягко улыбнулся. Его дыхание постепенно возвращалось в норму, что говорило о полном доверии. Взглянув Альфедову в глаза, он увидел уверенность и полную решимость продолжать. Эрекция Джаста неприятно ноет, изредка подрагивает спокойно лежа на животе, нетронутая. Альфедов же дразнит, не обращая на неё должного внимания. Снеговик целует ключицы, пока Джаст чуть ли не рычит от обиды. — Ну хватит уже. — Хватит что? Джаст потирает пальцами переносицу и вздыхает. Альфедов заливается смехом. — Ладно-ладно, пойду принесу смазку и гандоны. Джаст остается на полу. В голову лезет мысль: "откуда у Альфедова всё это есть?", но она быстро отметается в сторону, стоило демону вспомнить о прикроватной тумбочке, к которой нельзя было прикасаться никому, кроме ее владельца — Альфедова. Не прошло и двух минут, как в дверном проёме появляется Альфедов. В его руке смазка и презервативы. — Ну, что? Готов опуститься в мир похоти и страсти? Джаст сглатывает и неуверенно кивает. Это так отсос подействовал на Альфедова или что? Снеговик вновь седлает Джаста. На пальцы он выдавливает лубрикант и подносит к сжатому колечку мыщц. Его бёдра слегка покачиваются навесу, будто пытаясь найти трение везде, где это только возможно. Джаст с восхищением наблюдает чужие действия, рассматривая каждую черту лица, кусает губы. Альфедов заканчивает с приготовлениями. Вслепую он ищет член Джаста, а когда находит, раскатывает по нему презерватив, приставляет головку к анусу и, не без усилия, проталкивает её внутрь. Альфедов не сдерживается, возбуждению нет предела и от этого гортанно стонет. Ему хочется, чтобы Джаст взял этой ночью грубо и без лишних слов, однако такой расклад становится невозможным, в связи с одурманенным новыми впечатлениями демоном. Постепенно проталкиваясь глубже, Альфедов слегка запрокидывает голову назад, а Джаст чуть ли не царапает пол. Он вздыхает, не в силах найти достаточно воздуха. Что угодно, лишь бы то дикое желание было удовлетворено. Альфедов резко проскальзывает, отчего у Джаста вырывается хриплый стон. Дав себе чуть-чуть времени привыкнуть, Альфедов берёт разгон, начиная трахать своё нежное текучее нутро до того томно и медленно, что с каждыми прокатывающимися толчками бёдер, вожделение только нарастало. Мозг опустошён. Удовольствие скрыло от них весь остальной мир туманом. Снова и снова Джаст восхищается телом Альфедова, падая в преисподнюю. Обхватив ягодицы Альфедова руками, Джаст невольно сминал их, будто это поможет ускориться. Он думал только о снеговике, чувствуя как раз за разом толчки внутрь всё усиливаются. Вскоре Джаст понял, что к чему и предпринял новую тактику. Оставив ягодицы в покое он начал самостоятельно проникать в него и двигаться, помогая и ускорить темп, и войти глубже. - Тише ты, – шипит Альфедов. От его тела исходил пламенный жар, Альфедов чувствовал себя самым счастливым на свете, не смотря на то, что все его мышцы были напряжены, а дыхание сбито. Джаст потянулся к члену Альфедова, чтобы попытаться успокоить его. Демон ни на шутку перепугался, когда в уголках глаз снеговика выступили слёзы. Очередной мягкий поцелуй в губы скрасил момент. Джаст, боясь вновь оступиться и причинить ему боль, расслабился. Но почувствовав приближение оргазма снова напрягся. Альфедов чувствовал себя в полной безопасности, как никогда раньше, впервые за всю свою жизнь. Наслаждаясь теплом тел, нежными прикосновениями и пошлыми звуками стонов, хрипов и шлепков кожи о кожу, они находились в настоящем, и не думали ни о прошлом, ни о будущем. Теперь их сердца навсегда связались воедино и стали родными друг для друга. Альфедов дразнил и сбавлял темп. Он считал, что способен резко отстраниться от работы, прильнуть к губам Джаста, который боялся возразить. Переплетаясь с его языком, он проводил рукой по торсу демона и, отстранившись, продолжал работу. Джаст не может перестать смотреть на то, как его парень специально совращает и дразнит его. Нутро Альфедова сжимается с каждым новым толчком, тело вот-вот готово достигнуть пика. Первым оргазму поддается Джаст. А еще через пару мгновений к нему присоединяется Альфедов. Он опускается на чёрта, который тут же обнимает его. Дыхание сбивается, сосредоточиться становится трудно. Тело перестает двигаться, и хочется только наслаждаться моментом, где всё одновременно смешивается и взрывается, теряется всякий контроль над ситуацией. Лёгкое чувство освобождения после их первого раза – немного похоже на волнение и ожидание, которое резко сменяется выбросом адреналина. Слабое головокружение затмевает разум, отключая его. *** Под покровом этой ночи два сердца и два тела окончательно слились в единое целое. Парни перебрались к себе на кровать, после чего ещё одного стояка Джаста, Альфедов позволил трахнуть себя дважды. Обнявшись, они вдвоём укутались в одеялко. Пока парни лежат в объятиях друг друга, внешний мир исчезает, оставляя только любовь, которую они испытывают друг к другу. Каждое прикосновение, каждое нежное дыхание укрепляет их связь, которую они продолжают развивать. Их общий опыт, как в разговоре, так и в молчании, сплетает прекрасный гобелен комфорта, подлинности и любви — гобелен, который утешает и питает их сердца, способствует более глубокому пониманию друг друга. — Может ещё разок? — интересуется Джаст. — Дьявол...