Далеко за городом

      Через две недели деревенская компания приехала покорять большой город. Квартиру сняли двухкомнатную. В одной маленькой комнате стоял диван и советская, не заполненная ничем стенка. В другой - две железные кровати и дешёвый комод из ДСП. Кухня такая, что хер развернёшься. Типичная советская панелька в Купчино. Никакого питерского шика и потолков под три метра. Скорее всего, соседи ещё не раз постучат им по батареям. — В квартире не курить! — Давала последние наставления хозяйка. — В парадной тоже. — Где? — переспросил Поручик. — В подъезде, по-вашему.       Миша на слове «парадная» расплылся в улыбке. Оно будто подтверждало, что теперь они в Питере. Как хотели. Оставили деревню позади и теперь здесь. И с Андреем можно будет видеться чаще, а не ждать месяцами возможности банально его обнять.       На новоселье Яша пришёл первым. Миха выглянул из комнаты, но увидев, что Князя с ним нет, поздоровался и юркнул обратно. Балу же выскочил с кухни и сразу полез обниматься. Яша расплылся в улыбке и поцеловал его. — Подожди, тут же Пор. Я ему ещё не рассказал, — мягко отстранил его Шура. — Ну… Так, может, самое время? — Спросил Яша, продолжая обнимать Шурика. — Не выселит же он тебя. Хочешь, я ему расскажу? — Яше уже порядком надоело скрываться перед Поручиком. Миха с Андреем же не скрывались. Вот и им с Шурой не нужно. — Что кому расскажешь, Яш? — спросил Пор, выходя из ванной. — Мы с Шурой в отношениях. — А что-то менее очевидное будет? — заржал Поручик. — Не смотрите так. По вам видно было ещё с самого начала. Я ж на Андрюхе с Михой натренировался эти взгляды различать. Обидно только, что вы мне не доверяли это всё, но а так… Совет, да любовь, что уж там.       Яша улыбнулся, а затем потащил Шуру обниматься с Поручиком, который поначалу стоял как каменный столб, скрестив руки на груди. Произнеся «Не хмурься, тучка» Цвиркунов принялся щекотать Саню, а тот начал смеяться и пытаться вырваться.       В этот момент на всю квартиру раздалась трель домашнего телефона. — Мих, телефон возьми! — Крикнул Яша.       Миша вылез из комнаты с неохотой. Он специально, с боем отвоевал комнату с диваном и стенкой и теперь её обустраивал, расклеивая плакаты с рок-группами, благо, хозяйка разрешила. Сказала, что обои все равно надо менять, по-хорошему. — А кто наш номер уже знает? — не понял Горшок. — Я и Андрей, — отозвался Яша.       Миша взял трубку, и голос его сразу же переменился, вызывая смешки у ребят. — Алло, привет, Дюш. Ты чего?       В трубке послышалась какая-то возня, а затем и приглушенный кулаком кашель, прежде чем Андрей соизволил ответить на вопрос. — Привет, Мих… Я не приду… Свалился ещё вчера с температурой. — И снова кашель, а затем Андрей видимо поправил одеяло, потому что в трубке что-то зашуршало. — Празднуйте без меня, а я приду денёчка через два. И стихи сразу захвачу. — Ну давай я это… К тебе приду! — помялся Миха. Потом повернулся, объясняя всем остальным. — Простудился он… — Мих, ну я всё понимаю, любовь, но ты друзей не кидай, — встрял Поручик. — Нормально будет всё с Андрюхой. Простуда только.       Балу покачал головой, подошёл ближе и громко сказал. Так, чтобы Андрей точно услышал. — Андрюх, если там помощь тебе нужна, то ты проси. Мы либо все вместе придём, либо рыцаря твоего беззубого отправим! — Помощь не нужна, парни, отдыхайте спокойно. Я тут окружён заботой и вниманием, а также недовольством и ворчанием. Да, пап? — Да потому что, Андрей, надо внимательнее относиться к своему здоровью! Знаешь же, что иммунитет слабый, нет, под дож… — Во, слышали? Так что всё тут нормально. И Миху там держите, чтоб не сорвался ко мне, а то знаю я тебя, Горшок, побежишь же и не заметишь. Всё, давайте, до встречи в понедельник. — И Князь первым бросил трубку. — Слышал, что Дюха сказал? — похлопал Горшка по плечу Яшка. — Сидеть дома и не отсвечивать. Если что — он позвонит, так что всё.       В этот вечер отпраздновали без Андрея. Знатно напились. Поручик наблевал в парадной, теперь-то он это слово запомнил. Миша порывался искупаться в Неве, сделав тем самым боевое питерское крещение, но Балу его чудом отговорил. Обошли район, оценили все ближайшие пивнухи. Подрались с местными гопниками, доебавшимся до длинных волос Балу.       Взяли гитару и орали свои песни. До утра. Какой-то мужик сказал, что у ребят явный талант, и были б они группой, он позвал их к себе в бар выступать. — Так мы группа! Контора! Будем рады у вас выступить! — заорал радостный Горшок.       Получив заветную визитку, он заявил, что это точно судьба, и почти сразу же свалился на асфальт от выпитого.       Обо всех приключениях ребят Андрей узнал по телефону от Яшки. Мог бы лично от Михи, но тот продрых до обеда. Князь долго смеялся, периодически кашляя и чихая.              В понедельник ранним утром Поручик, Шура и Миха, в сопровождении Яши, поехали подавать документы в выбранный техникум. Яша и Андрей уже документы подали, так что Цвиркунов находился там за компанию. А ещё поржать над Поручиком, чья поездка на метро была первой в жизни.       Вернулись домой уже в три часа дня, а через полчаса снова раздался звонок. Трубку взял на этот раз Балу, тут же здороваясь с Андреем и слыша, что голос у него непривычно глухой и хриплый. — Андрюх, да нормально всё, ты давай выздоравливай. Тебе, может, реально прийти помочь с чем-нибудь? — Да всё нормально, Шур. Вы ещё заразитесь от меня. Нахер надо. — Ну не знаю, твой рыцарь беззубый настроен на поход к тебе очень серьёзно.       В трубке послышался смех, а затем и кашель. Князь закутался в одеяло сильнее, понимая, что его снова начало сильно морозить. — Шур, держите его там всеми руками. Реально заразится, а у вас там выступление наклёвывается… — Ну мы тут решим эту проблему. Всё, давай, — Балу повесил трубку и повернулся к друзьям, с одним единственным вопросом в глазах. «Что будем делать?»       Миша взял гитару. — Я так понимаю, он не хочет заразить меня. Но это ничё. Какой там этаж? Пятый…       Горшок клал гитару в чехол, напевая «моя любовь на пятом этаже… Почти где луна…» — Всё, мы его теряем, — обратился к друзьям Поручик. — Он попсу начал петь. Совсем ёбнулся, что своего Князя видеть не может. — Да ладно тебе, он щас ему под окнами явно про дохляков петь начнёт, — толкнул того Балу. — И мы его не остановим? — поинтересовался Яша. — Неа, мы ему подыграем, — Шура взял свою гитару и вышел в прихожую обуваться.       Андрей, когда под его окнами раздались знакомые звуки их песен, поднялся с кровати, закутываясь в одеяло и плед, и открыл окно, наблюдая, как рядом с домом расположились Горшок, Балу, Яша и Поручик. Играли они «Блуждают тени», а громогласный голос Миши был слышен, кажется, всему двору. Князь улыбался, наблюдая за всем этим, периодически кашлял в кулак, а затем, когда парни закончили, скрылся в квартире. — Чего, не понравилось что ли? — хмыкнул Балу.       С пятого этажа к ним долетел небольшой пакет с камнем внутри (и где Князь нашёл в квартире-то). Там лежал ещё свёрнутый тетрадный листок в клетку, исписанный знакомым почерком: «Звучите хорошо, мне понравилось. Кричать не могу, ибо горло болит. Миху люблю и целую, а остальных просто обнимаю» — Андро, мы тебя тоже обнимаем! — крикнул Шура. Затем развернулся к Горшку. — Глаза, будто щас к нему побежишь, — засмеялся он. — Остановите меня, — попросил Миха. — Давайте ещё одну, — кивнул Поручик.       Заиграла «Дурак и молния», и в исполнении Миши звучала чуть ли не как признание в любви. — У-у, халюганы, — пыталась перекричать Горшка бабка с третьего этажа. — Да хорошая ж музыка, баб Надь, — высунулась женщина в соседнем окне. — Мне б так кто пел. — Ещё несколько человек открыли окно и глазели на бесплатный концерт. — Вот и благодарная публика, не стадион, но собираем, — посмеялся Балу, когда песня закончилась.       Горшок усмехнулся, но его интересовал в этот момент только один зритель, которому, по-хорошему, надо было уже закрыть окно и не усугублять болезнь. Андрей снова скрылся в комнате и снова скинул пакетик с запиской, но на этот раз утяжелителем выступили железные крышки от газировки. «Молодцы, концерт — бомба! Окно закрываю, а то и так морозит сильно. Давайте, дуйте домой, как выздоровлю, так позвоню!».       И рядом рожицу смешную нарисовал. На Горшка похоже. — Ну всё. Домой, «Контора», пора домой. — Балу принялся убирать гитару обратно в чехол, а затем повернулся к Горшку, который явно пребывал в душевных метаниях и хотел сбежать к Князю. — Мих, пошли. Заразишься, а нам тебя лечить не на что. — Увидев, что музыканты собираются, кто-то из соседей выкрикнул «Круто сыграли, ребят!». Балу помахал этому парню и повернулся к Мише. — Идём давай. — Ага, я это… Да… — Но увидев как открывается дверь парадной, Миха впихнул гитару Яше и быстро рванул туда. — Кто-нибудь вообще успел разглядеть, как он это сделал? — не понял Балу.       Поднявшись по лестнице, Миша позвонил в дверь квартиры и стал ждать Андрея, переминаясь с ноги на ногу.       Андрей, закутанный в одеяло, вышел и открыл дверь, без всяких мыслей о том, что за ней может быть Миша. Но вот когда ему сначала удалось разглядеть знакомые растрёпанные волосы, а затем уже и всего остального Горшка, Князь счастливо улыбнулся, но начал ворчать. — Мих, ну и чего ты? Я ж просил не приходить! Ты ж, дурак, заразишься!       Но несмотря на все эти ворчания, на душе у Андрея как-то потеплело. Увидеть Миху не с пятого этажа, а вот так, лицом к лицу, было восхитительно. Он соскучился до невозможности, но продолжал стоять, шмыгать носом, кутаться в одеяло и кашлять в кулак. — Я тут забыл кое-что… — сказал Миша и осмотрелся. В квартире было тихо. Князевых родителей не было слышно. Миша притянул Андрея за одеяло и поцеловал. — Вот это забыл, ё-моё. Всё. Ты выздоравливай до субботы. У нас концерт в баре будет. Ты на сцене должен быть молодцом.       Миша отошёл на пару шагов обратно в парадную и поднял руку в жесте «Пока», да так и застыл.       Андрей покраснел так, будто они с Михой не давно в отношениях, а ещё даже не признались друг другу. Он аккуратно коснулся кончиками пальцев своих губ, а затем, со слезящимися от радости и осознания, насколько же сильно он скучал, глазами, вышел в самую парадную, крепко обнимая Горшка и прижимаясь ближе. Хоть в его голове и неистово билось «Заразишь!» и «Не хватало ещё главному солисту заболеть», Князь не отлипал, шмыгая носом. — Я так соскучился, Мих. Ты себе не представляешь! — Андрей, закутанный в одеяло, был похож на гусеничку, которая прилипла к крепкому дереву и совершенно не хотела от него отлипать.       Из тёплых объятий Миша вылез очень недовольным. — Ты горячий весь, иди лечись. Я тебя ждать буду. И позвоню ещё вечером. — Миша улыбнулся, ещё раз чмокнул Князя в губы и потрусил по лестнице вниз, проигнорировав лифт.       Встретились они в следующий раз уже в пятницу, когда уже здоровый Князь смог прийти и оценить место обитания группы «Контора».       Точнее, встретил его не Миха, а недовольно бурчащая куча из одеял на кухне. — Над картошкой дышит, — пояснил Балу. — Мы его под эти одеяла втроём с боем засовывали. Так что не трожь пока.       Андрей скрестил руки на груди, а затем провёл ладонью по лицу, понимая, что всё-таки Миху заразил. — Блять, ну я ж предупреждал! — Нормально всё будет, — постарался убедить Андрея Поручик. — Миха быстро выздоравливает. Ну а если не выздоровеет до завтра — у нас есть второй солист — У меня голос высокий, Миха на низких поёт, — помотал головой Князь. — И чего? Если Миха выступать не сможет — будешь петь основные партии, а Балу на подпевке заместо тебя. — Да задохнусь я, блять!!! — Прохрипел Миха, стаскивая с себя все одеяла одним рывком. — Как маленький, — закатил глаза Балу. — Да нормально всё будет! Я спою! Зараза к заразе не липнет! Вот увидите, с утра все уже хорошо будет. — Горшок взял вилку и принялся есть картошку прямо из кастрюли, предварительно выдавив туда горчицы с майонезом. — Это картошка на всех, — встрял Поручик. — Это мои микробы, я их и съем! — заявил Миха, приобнимая кастрюлю. — Миха, ну серьёзно, — вздохнул Князь. — Если с утра всё хорошо не будет, я сначала дам тебе хорошего подзатыльника, а потом буду с парнями к выступлению готовиться. — Андрей щёлкнул Горшка по лбу, а затем налил себе в кружку воды и залпом ее опустошил. Он вдруг схватил кучу одеял и накрыл ими Мишу, придавливая голову того к кастрюле. — Всё! Нет никакого Михи Горшка. Есть Андрей Князь, который завтра пойдет петь. А Миха Горшок не пойдёт, потому что не хочет лечиться! — Да блять, тут теперь от горчицы глаза жжёт! Пусти! — Вырывался Миха. Выпутавшись, он приобнял Андрея за талию и серьёзно сказал. — Буду я с тобой петь, веришь? Сейчас вон в своей комнате отосплюсь хорошенько и буду как огурчик завтра. Честное пионерское! — Ты когда пионером успел побыть? — раздражённо спросил Поручик, которого все ещё немного бесило, что Миха отобрал себе целую комнату. — Октябренком успел. Не суть. Говорю ж. Дайте вон времени немного, ё-моё. — Горшок взял кастрюлю, накинул на плечи одеяло и, сгорбившись, чтобы то не упало, побрёл в свою пещеру. Будто какая нечисть злато, он потащил к себе картошку.       На следующий день Мише действительно стало лучше, так что выступать в бар они пошли всем составом. Правда, тут Андрея не пустили по причине, что его не записывали заранее. — А какого хуя мы его не записали тогда? — поинтересовался Миша. — Он болел, — пожал плечами Шура. — Ну всё, здоров же, пропускайте. — Вы не понимаете. Я такое без начальника решать не могу. Он отъехал. Я тут только третий день работаю, — начал оправдываться охранник. — Меня уволят из-за какой-то мелкой группы. Оно мне надо? Нет. Так что давайте по списку. Хотите, я его в зал пропущу? — Вы вообще тут… — договорить Миха не успел, Андрей зажал ему рот рукой. — Зал это замечательно. Спасибо вам! — Князь чуть оттащил Мишу в сторону и на ухо прошептал. — Всё ровно будет. Проследи, чтоб Шуре микрофон поставили только. — А сам смотрит хитро.       Миша на сцене успел исполнить одну песню из репертуара, когда на сцену взобрался Князь. Публика громко поприветствовала его аплодисментами и выкриками. Следом из-за кулис вывалился злобный охранник. Миха загородил собой Андрея, тем временем продолжая петь.       Андрей схватил микрофон со стойки рядом с Балу и тоже начал петь, весело поглядывая на охранника. Тот раздувал ноздри, злобно зыркая в ответ, но в прямой конфликт всё ещё не лез. Князю уже все нипочём. Он на сцене, он выступает, а остальное всё неважно.       Заиграла знакомая мелодия, а охранник не спешил уходить. Андрей запел, принимая второй микрофон от Миши. — Первым парнем я был во дворе Всех девчонок я знал очень близко! Но ужасно не нравилось мне, Что меня называют сосиской! Я ругаться с людьми не умел И сосискою быть не хотелось! Я их даже, представьте, не ел, Внешних сходств никаких не имелось!       Толпа загудела, заревела, вдохновленная позитивной мелодией песни, поющим в два микрофона Князем, и что-то выясняющим с охранником Горшком. — Щас концерт сорвёшь, мы съебём, а тебе втык дадут — понимаешь, да? — Охранник под напором Михи свалил.       Миша с видом Цезаря, взявшего Карфаген, вышел обратно на сцену, попивая водичку. После «Сосиски» к Михе в руки вернулся микрофон. Он приобнял Князя за шею, начиная петь. Зыркнул на разозленного организатора, смотрящего на них из-за кулис.       Андрей закинул руку на плечи Михи, продолжая подпевать в нужных моментах. Связки уже болели, ибо, чтобы его было слышно, приходилось чуть ли не орать в микрофон. Красные от напряжения и жары в помещении щёки, такая же напряжённая шея и попытки петь так, чтобы его слышал хотя бы Миха рядом. Провал. Князь понимал, что микрофон отключили окончательно только на следующей песне, когда зачитывал вступительный стих. Осознавая, что его не слышно, Андрей притянул к себе микрофон Горшка и читал в него. — Два вора, лихо скрывшись от погони, Делить украденное золото решили На старом кладбище, вечернею порою Уселись рядом на заброшенной могиле. И вроде поровну досталось им богатство, Но вот беда — последняя монета! Один кричит. — Она моя — я лучше дрался! — раздалось от Горшка в этот же микрофон, и Князь, ехидно улыбаясь, повернул к нему голову. — Да чтоб ты делал, друг, без моего совета?       Миша приблизился почти вплотную, нарочито толкая Князя, и улыбнулся, протягивая микрофон на его партии.       Они пропели весь концерт в один микрофон. Публика приняла хорошо. Даже очень.       Вывалились из клуба на свежий воздух ближе к двенадцати ночи. В нос вдарили запахи асфальта после дождя и дешёвого пива. Миха приобнимал Андрея за плечи и всё нахваливал, что тот как самый настоящий панк. — Огоньку не найдётся? — Лысый быковатый чувак стоял, прислонившись к стене. За ним компашка из коротко стриженных хмурых парней. — Вы круто выступили, — похвалил он, когда Миха протянул зажигалку. — Вы вообще какой расы? — Что, блять? — переспросил Миха. — Это ебёт кого? — Да в Питер последнее время дохуя всякого отребья переезжает... А мы чистим от него улицы. Да, парни? — пацаны мерзко заржали. — Вы фашики? — догадался Миша.. Балу уже закатил глаза и хотел Мишу увести, когда Горшок снова открыл рот. — Хуйня ваша идеология! В мире жить надо. Понимаете, да? А у вас шанс на нормальное это самое есть... Не глупые вон. Музыку хорошую цените! — Ты что, нас учить вздумал?       Все переросло в драку слишком стремительно, причём дрался, опять же, в основном Миша. Разнять скинхеда и Горшка у щуплого Князя получилось не сразу, но всё же получилось, а когда из клуба выглянул уже знакомый охранник, борзые противники быстро свалили. — Там хозяин вас пивом угостить хочет... В знак извинения за то, что так получилось. Ну, за мой проёб, короче. Парни, идите, — кивнул охранник и скрылся за железной тяжёлой дверью.       Балу, Поручик и Яша отправились за ним, а вот Горшок продолжал что-то бубнить себе под нос про скинов и анархию, закуривая. Так что Андрей, который остался с ним, не выдержал и, схватив его за грудки, прижал к стене, смотря прямо в глаза. — Успокойся уже, блять! Что ты кому сейчас доказать нахрен пытаешься?! Нету уже противников, всё, разбежались, так что харе бубнить, как дед старый! Не готово общество к анархии, не может оно её достичь, прими это уже! Сам живи как анархист, и другие к тебе потянутся.       Андрей отпустил его, отходя на несколько шагов от него, а затем сплюнул на землю.       Миша хотел что-то возразить. Но слова застряли в горле. Такого Князя он ещё не видел, но не то чтобы ему не нравилось. Даже наоборот. — Они ж русских позорят. Фашисты ёбаные, — сплюнул Горшок. — Не про это должно быть всё. Не про это. Без ненависти надо жить, понимаешь, да? Я… Да будет анархия, Андрюх. Люди когда-нибудь к счастью придут, всё равно. Ну не могут не прийти. — Думаешь, у этих желание счастье строить есть? — Да. У каждого есть! У всех есть! Потому что, ну, если ты несчастлив, ты другому плохое и чинишь. Счастливые люди других людей не бьют. Понимаешь, да? — Ещё раз ты ввяжешься в драку, будь то по пьяни или по трезвой голове, я тебе такое «Камнем по голове» устрою, мало не покажется. Обещай мне, что больше не... — Андрей поджал губы и поправил ворот Михиной кожанки. Когда Миха попытался вставить слово про то, что скинхед вообще-то был неправ, а он сам пытался ему указать на правильный вариант, Андрей притянул Горшка за ворот ближе к себе и не сводя взгляда с его глаз, повторил: — Обещаешь мне? — Не смогу обещать. Я такой непутёвый у тебя. Я ж вот пообещаю и обману, а я тебя обманывать не хочу. Понимаешь, да?— Миша прижался губами ко лбу Андрея, огладил тому спину и отстранился. — Ну вот такой я… Вряд ли хоть как-то изменюсь. Ты такого полюбил. Я б хотел, может, без насилия, но оно не получается каждый раз. Прав ты, не все к анархии готовы, не все слова понимают. Не получается без насилия.       Андрей не сводил с Миши взгляда, а затем вздохнул и произнёс: — Миш, главное чтобы ты жил по своим принципам. Не пытайся вталдычить тем, кому это не нужно, про анархию. Они не поймут, потому что привыкли жить по-другому. А ты заебёшься потом синяки залечивать. — Князь усмехнулся, а затем быстро поцеловал Мишу в кончик носа и расплылся в улыбке. — А отыграли мы сегодня просто прекрасно. Идём пиво пить.       Проёб загладили знатно. Пиво оказалось очень даже сносным, а к нему даже притащили какие-никакие закуски. Они сидели группой в опустевшем клубе, уже все довольно поддатые, и в один из моментов активного разговора, Андрей потащил Горшка в туалет.       Они были там уже после закрытия, поэтому в туалете никого не было. Заведя Мишу в самый дальний угол, Андрей наконец поцеловал его именно так, как давно хотел. Всё по-взрослому, никаких больше быстрых поцелуев в щёку или лоб.        Хотя с языком они целовались ещё в деревне.        Поцелуи раззадоривали, алкоголь продолжал бить в голову и Князь сам не заметил, как уже по собственной воле опустился на колени, расстёгивая бляху Мишиного ремня… …—Опять сосаться пошли, — произнёс Поручик, фыркая и делая глоток пива из кружки.       Балу лишь махнул рукой, мол, дай ты им свободы, а сам уселся поудобнее рядом с Яшей — Пососутся, придут и пойдём домой.       Миша замер и весь напрягся, когда Князь расстегнул ему ширинку и чуть потянул вниз узкие кожаные, купленные специально для концертов, штаны. Страх смешался с возбуждением, скручиваясь в узел внизу живота и, казалось, тянул все органы вниз. — Андрей, — Горшок не узнал собственный голос. Настолько он был глухим и глубоким. Будто говорил он сквозь толщу воды. — Не надо…ты же…       Миша ничего не успел договорить. Волна возбуждения прошлась по телу ударом молнии, и он мог только получать удовольствие, откидывая голову назад и тяжело дыша. Мысли в этот момент покинули голову. Было хорошо. Слишком хорошо. Он прижимался разгоряченной спиной к холодному замызганному кафелю. Перед глазами грёбаная тусклая лампа искрила холодным светом и сводила с ума.       Миша вдруг вгляделся, привыкнув к свету. Зеркальный потолок. Оригинальное решение для туалета питерского клуба. Миша явно оценил, увидев собственный мутный взгляд, красные щеки и Андрея, увлеченного процессом.       Удовольствие прокатилось по телу Миши приятной дрожью. Андрей взглянул на него снизу вверх, вытирая рот ладонью, а затем улыбнулся, вставая на ноги и направляясь к умывальникам.       Миха же ещё с минуту стоял, пытаясь в полной мере осознать произошедшее, но то ли алкоголь, то ли нахлынувшие эмоции не давали мыслить здраво. Лишь когда Княже позвал его, Миша будто резко вырвался из плена собственных мыслей и начал спешно застёгивать ремень. — А вот и сладкая парочка, — засмеялся Шура, когда Андрей с Мишей вернулись за столик. — Ну что, по домам?       Миха сел на стул, все ещё переваривая в голове случившееся. Успокаивая себя тем, что не заставлял Андрея. Даже не давал повода тому думать, что Горшку это, собственно, было нужно. Было. Он всё-таки здоровый молодой парень. Но что, если Князь вспомнит о тех троих. Что, если проведёт параллель с Мишей и будет испытывать отвращение. Миша исподлобья взглянул на спокойного Андрея. Поговорить с ним надо, но Миша боялся. — Как воды в рот набрали, — протянул Поручик, осматривая красных запыхавшихся парней. — или вы подрались? — добавил он, вспоминая, как Андрей разозлился, что Миха вообще влез в эту драку. — Не дрались мы, Пор, нормально всё, — Андрей улыбнулся и допил в несколько глотков своё пиво, оставляя банку на столе.