***
Нет, Минги не спал. Скорее наоборот, оказавшись в привычной обстановке собственной комнаты, он даже слегка взбодрился и обнял дотащившего его до порога Ёсана — в знак благодарности. Потом еще раз. И еще. На третьем или четвертом Минги пришло в голову то ли попрыгать прямо с Ёсаном в руках, то ли поподбрасывать того в воздух… Как бы там ни было, он оступился и, утяжеленный градусами и молчаливо, но отчаянно протестующим Ёсаном, рухнул прямо на свою широкую кровать — поперек. Вот уж что-что, а заканчивать съемочный день под пьяным в хлам Минги Ёсан не собирался. Особенно в свете того, что было сложно дышать — и чертовски жарко. Минги как раз повернулся к нему, зарывшись лицом в основание шеи, а горячее дыхание, еще сладковатое от соджу, опалило плечо. Выругавшись, но не на ничего не соображающую звезду алкоэфиров, а, скорее, на себя — за то, что согласился на весь этот цирк, потому что, видите ли, Минги требовал, чтобы сопроводил его именно Ёсан, он сдвинул с себя неповоротливое тело, тут же недовольно засопевшее. Ласково похлопав приятеля по плечу, Ёсан быстро мурлыкнул что-то вроде “щасвернус”, и попытался подняться с кровати. Но железная лапища, перехватившая поперек талии, явно дала понять, что Минги против разлуки. Вообще. Прикинув размеры и силы сторон для открытого единоборства, Ёсан все-таки решил приступить к мирным переговорам. — Я ненадолго. Я вернусь… — зашептал он, быстро и все еще не очень уверенно уговаривая Минги отпустить его, похлопывая того по локтю. — Попить принесу. Все-таки у самого Ёсана тоже приятная легкость из тела и разума еще не успела выветриться. Однако спать с Минги в качестве дакимакуры — ни в коем случае. Тихий, но внятный шепот, кажется, хорошо подействовал на затуманенный алкоголем мозг, хватка наконец ослабла, и Ёсан смог выскользнуть к двери. — Возвращайся… — Минги приподнялся, встряхивая головой и фокусируя взгляд. Ёсан почувствовал, как у самого пересохло в горле, и почел за лучшее немедленно исчезнуть из-под безапелляционного прицела совершенно однозначного взгляда, прожигавшего насквозь.***
— Вода там, — безразлично кивнул в дальний угол Сонхва еще не сориентировавшемуся в новом жилье троицы “Сон-Сан-Минги” Ёсану. И вновь уставился в тусклый экран телефона. — Спасибо. На негнущихся ногах Ёсан прошел мимо. Голова кружилась, и уже угадывались масштабы утреннего похмелья. — А как Сан? — Спят, — свистящим шепотом сообщил Сонхва, не поднимая взгляда. — Оба. Что ж, по ответу было ясно, что и Уён тоже где-то поблизости, благо спальня Сана была достаточно велика хоть для четверых. Откровенно говоря, Ёсан не слышал никаких звуков со стороны младшеньких, поспешно уползших на боковую — вероятно, там действительно спали. Если по прибытии в жилище Уён-а еще был вполне ничего, даже с Сонхва-хёном позаигрывал напоследок, то Сан вряд ли был способен на что-то большее, чем мирно сопеть, свернувшись креветочкой. — Чонхо? — Уже написал, что добрался благополучно и лёг. Пожелал всем спокойной ночи. Из ответа опять-таки следовало, что Чонхо там в одиночестве. Сонхва молчал, и Ёсан не решался снова подать голос. В соседней комнате Уён-и видел седьмые сны рядом с Саном. Минги, как можно было надеяться, тоже успел уснуть, только в другой. В темной столовой еще плохо обжитого апарта коротал ночь Сонхва. Юнхо тоже уже был дома и, взбодрившись баночкой колы без сахара, начал новую миссию, о чем немедленно проинформировал Ёсана сообщением, то ли чтобы тот его не беспокоил, то ли чтобы скорее приходил и присоединялся. — Капитан? Ёсан обратил внимание, как сузились глаза хёна, как дрогнули и тут же упрямо сжались губы. Сонхва пожал плечами. — Понятия не имею. В последний раз я видел его на парковке в компании стаффа. Должно быть, собирался в студию. Сонхва опять перешёл на глухой шепот. Ёсан порадовался, что тут темно, и его взлетевшие брови не оскорбят хёна. Насколько он запомнил, пока усаживал Минги в вэн, Хонджун, который под завершение банкета основательно приложился к спиртному, влив в себя три или четыре стопки с дынным соджу, явно не намерен был отправляться спать в свой апарт. — Воды? — Ёсан замешкался, не зная, куда себя деть, но и бросать хёна одного в темноте казалось не очень-то хорошей идеей. Почему бы и ему тоже не пойти спать? Зачем Сонхва вот так сидит и смотрит в мерцающий серо-синим мобильник? — Нет, не надо. Телефон в руке завибрировал, и Сонхва тут же выключил звук, а затем погасил и экран. Ёсану даже спрашивать было не нужно: звонил Хонджун. — Иди, иди… Послушно кивнув, Ёсан обогнул стол, осторожно, стараясь ничего не задеть и не расплескать воду в бумажных стаканчиках. Ступив в полоску света — из гостиной, — Ёсан обернулся. Теперь, без подсветки телефона, столовая казалась совсем темной, и осевший в кресле силуэт вовсе не бросался в глаза. Если не знать, что Сонхва все еще там… — Х-хён? — тяжелые и не очень уверенные шаги из коридора выдали Минги. Видимо, и ему было жарко: Минги стащил с себя безрукавку и рубашка оказалась расстегнута. Его бы в душ… Но Ёсан воспротивился воображению, наскоро сунув в руку Минги один из стаканов и тот, по привычке наморщив нос и отвернувшись, опрокинул в себя воду залпом. Потом бросил взгляд на остававшийся в руках Ёсана второй. Обреченно вздохнув, Ёсан протянул Минги и его. Опустошив стаканчик, Минги смял оба в компактный комок и, скатав во влажных ладонях, аккуратно положил на стол. Ёсан, покрывшийся испариной от такого святотатства перед пока невидимым светлым ликом Самого Аккуратного хёна к-поп индустрии, наблюдал за происходящим, прикидывая, какими словами Сонхва их сейчас — обоих! — приложит. Но в гостиной все еще стояла гробовая тишина, и, похоже, никому не было дела до мусора. — Спасибо. Сперва Ёсан не разобрался, что именно происходит, и за что конкретно благодарит Минги: его самого за воду, или что Сонхва не сносит им головы — потому что только собирается? Но раздумья тут же были прерваны объятием, неуместным и слишком крепким для обыкновенного в благодарность. Минги обнимал Ёсана далеко не в первый раз, но всякий из тех, которые случались в прошлом, Минги был предельно вежлив и аккуратен — особенно в сдерживании эмоций. Видимо, алкоголь и в самом деле подвинул некоторые границы — Ёсан уповал, что только некоторые, — и руки Минги сжали его так, что, казалось, должны бы затрещать ребра. Все тот же шепот опалил щеку и шею Ёсана одним сплошным заклинанием “неуходинеуходинеуходинеуходи”. Паника от такого близкого физического контакта одолела Ёсана вместе с ужасом, что все это происходит на глазах Сонхва. Возможно, теперь придется применить что-нибудь из приемов партерной борьбы, и, самое ужасное, что не будь Сонхва здесь, кто знает, появилось ли у самого Ёсана желание двинуть разошедшемуся Минги в челюсть… — Если вы собираетесь продолжить, — вкрадчивый, обманчиво-мягкий голос прорезал тишину и темноту, — то я пойду принесу себе немного салата. Одновременно Сонхва включил подсветку на телефоне. Минги наконец потерял дар речи и убрал от Ёсана руки. Почти, потому что одной продолжал держать его за пояс. Ёсан же в свою очередь с опаской вдохнул и выдохнул, проверяя, целы ли ребра, и чувствуя, что эскапада Минги не прошла даром — коленки не держали прямо, то и дело норовя подогнуться. — Бля, — поздоровался Минги с возникшим из ниоткуда еще одним хёном, слегка трезвея. Несмотря на изрядный потенциал, кажется, скандала в этот раз можно было не ждать. Лениво разглядывая младших, Сонхва потянулся, разминая спину. Включенный телефон обрадованно завибрировал, и можно было ставить полмиллиона вон, что на частотах Хонджуна. Сонхва неодобрительно фыркнул в экран и взглянул на Минги и Ёсана. — Если я не отвечу, боюсь, он просто влезет в окно по коммуникациям. Но в голосе уже не ощущалось льда. — Если надо — валите продолжать к Минги, но душ утром надолго не занимать! — Это Сонхва отдавал распоряжения уже поверх телефона, жадно перебегая взглядом по всей длинной ленте сообщений от Хонджуна. — Но я бы честно не советовал, на трезвую голову лучше получится. Он замолчал на пару мгновений, словно обдумывая что-то. — И да, я поговорю с капитаном о новом юните, пусть вам что-нибудь подберет из неизданного репертуара…