Проклятый

Того, что сказал Сюэ Ян… Сяо Синчэнь рассчитывал услышать меньше всего. Даже в глубине души он не подозревал, что Сюэ Ян может ответить именно так. Что он вернулся… из-за «него». Этого… Сяо Синчэнь никак не мог ожидать. Потому что не верил, что именно ради такого Сюэ Ян мог бы вернуться, учитывая, что прежде он ушел… практически сбежал, спеша укрыться от «проклятия». — «Друг мой», — не без издевки произнес Сюэ Ян, — ты, кажется, побледнел еще сильнее? В печи треснули поленья. Приютившаяся на крыше дома горлица трижды завела свою хриплую песню, прежде чем взмахнуть крыльями и улететь обратно в лес, ведь солнце… уже успело открыть дорогу рождающимся сумеркам. Сюэ Ян откровенно наслаждался реакцией Сяо Синчэня, хотя природу своего наслаждения не мог приписать ни к злорадству, ни к довольству. Просто… он чуял его страх, понимая, что проник своим ядом туда, куда нужно… где слабела защита. Это подарило Сюэ Яну чувство какого-то особого возбуждения, он был доволен, что и он может заставить Сяо Синчэня бояться… как и сам боялся его. И он был готов продолжать, лишь бы продолжать чуять эти эмоции действительно открывшегося Сяо Синчэня. Заклинатель сидел не двигаясь. Он успел немного вспотеть, а его бледность была лишь отражением того, как неожиданно резко упало давление. В голове пронеслись вспышки старых мыслей, в которых фигурировал взрослый Сюэ Ян… и его повзрослевший сын, которого Сяо Синчэнь видел черноволосым и темноглазым. У мальчика и правда будут черные волосы, а вот глаза… их цвету еще предстоит определиться в окончательный оттенок. Но он не будет таким, каким был у того же Сун Ланя, и даже у Сюэ Яна. Этот мальчик… будет похож на ту плоть, которая дала ему жизнь, приведя в этот мир. Сюэ Ян молчал. Он буквально пил реакцию Сяо Синчэня, готовый проткнуть этот пузырь еще больше, чтобы полилось еще сильнее. Еще и еще… и как можно сильнее. Эти чувства заставили существо Сюэ Яна нагреться и послать по телу волну не совсем здорового жара. — А ты как думал? — голос Сюэ Яна звучал самоуверенно. — Или вообще: о чем ты думал? Ты ведь, я надеюсь, не забыл, что к чему? — Я… помню, — огромных трудов ему стоило взять себя в руки, чтобы не сдуреть от чувства страха, потому что… ситуация была максимально сложная. И грозившая серьезной опасностью. Сюэ Ян ухмыльнулся. — Ну, раз помнишь… — медленно начал он, — то, я думаю, сопротивляться не станешь. Слова Сюэ Яна звучали загадками, но Сяо Синчэнь читал их, совершенно в них тайны не видя. Сюэ Ян однозначно дал понять, для чего он пришел. Он хочет… …убить ребенка. Осознание этого поставило Сяо Синчэня в тупик. — Полагаю, это ты кое чего не помнишь, — ровно прозвучал голос Сяо Синчэня. Сюэ Ян насторожился. — И чего же? — улыбнулся он. — Сяо Синчэнь… — Сюэ Ян вздохнул, — законами жизни… пренебрегать не стоит. Это, конечно, не игры на выживание, как например в моем случае. — Тогда… — прозвучал голос Синчэня, — игры смерти? Тьма в глазах Сюэ Яна, казалось, растаяла жидкой лавой. — Ты очень умен, друг мой, — елейным тоном протянул он, причем с таким уважением, что в этом не учуять ложь. Впрочем, её и не было. — Однако я поправлю: смерть не играет. И не опаздывает. — Вот как? — голос Сяо Синчэня звучал всё так же ровно. — Ты прав… не опаздывает. — Ну вот и не мешай ей явить себя вовремя. Повисло молчание. — Мешать? — спросил Синчэнь. Сюэ Ян чуть сузил взгляд. — Как мне показалось, даже тень её не приблизилась. Этот ответ стер с лица Сюэ Яна прошлое выражение. Сидя за одним столом друг напротив друга, они говорили скорее подконтекстом, нежели напрямую, и каждый ждал, пока это сделает другой. — Неужели? — стул чуть скрипнул, когда Сюэ Ян подался вперед. — Как ты, оказывается, невежественен… ты часом не забыл людские законы, Сяо Синчэнь? — уголок его губ чуть двинулся, выражая презрение. — Я… его родил. Этого щенка от того сукиного сына. И этот… «это» принадлежит мне. Как его жизнь, так и… смерть. Его кровь — мое достояние. В любом случае… Сяо Синчэнь. Сяо Синчэнь смолчал. — Ты уверен, что людские законы только в этом? — наконец-то спросил он. Дыхание Сюэ Яна участилось. Он прекрасно понимал, что Сяо Синчэнь продолжает его «дурить», надеясь заговорить и отвлечь. — Признай! — тело Сюэ Яна пронизал импульс, когда крик вырвался из его горла. Он с яростью впился глазами в заклинателя. — Признаю, — Сяо Синчэнь даже не дрогнул. Сюэ Яну незачем было знать, каких усилий уже его воли это ему стоило. Но он уже не был тем человеком, каким был… как и Сюэ Ян, хотел он это признавать или нет. — Ты его родил… он твой. Но… говорить о крови в ключе смерти… — Моя, — Сюэ Ян почти шипел. — Она моя! И не тебе вставать у меня на пути. — Не мне, — согласился Сяо Синчэнь. — Но если ты жаждешь утвердить свои права на кровь через смерть, то чтобы пройти дальше, тебе придется переступить через меня. Сюэ Ян онемел. Это заявление… прозвучало без малейшей дрожи, без единого сомнения. — Ч… что? — нахмурился он. — Ты… ты что сказал? — и слегка дернул головой, довольно нервно, словно точила его хворь ума. — Да ты ему даже не отец! И он тебе никто, как и ты ему! — А тебе? Этот вопрос застал его в такой врасплох, что Сюэ Яну показалось, будто земля ушла из-под ног. Он задрожал, нервы его воспалились сильнее. В этом вопросе, который на самом деле был выстрелом наугад, Сюэ Ян услышал то, чего на самом деле боялся… а боялся он «зрячего», и в этом вопросе услышал такое для себя разоблачение, что это чуть не свело его с ума. «А тебе?» Сюэ Яна затрясло. Он бешеными выпученными глазами, с дрожащей нижней губой смотрел на спокойного и уравновешенного Сяо Синчэня, что лишь сильнее подпитывало его страхи. Этот человек… «Убить его… — мысли Сюэ Яна рвали его разум. — Убить его, убить его, убить его… У него слишком большая власть, он слишком много знает…» Для Сюэ Яна было травмой то, что кто-то знал о нем столь многое, что кто-то увидел его с тех сторон, которые он ни за что бы не обнажил заклятому врагу. Но враг увидел это, и враг… ничего не сделал. Сяо Синчэнь «знал»… и это убивало Сюэ Яна. Словно он не мог нигде спрятаться, и знание о том, что другой «знает», убивало его в той же степени, в которой его убивал факт того, что кто-то из его насильников всё еще оставался жив. Потому что он не мог победить эти сломы в себе, почему и вырезал свои трагедии не из своей головы, а из окружающего его мира. Все свидетели должны были умереть, потому что если они будут живы, Сюэ Яну не обрести покоя, зная, что сотворившие с ним такое зло всё еще существуют… и тоже помнят. Это… оскорбляло, унижало и убивало его. Хуже всего, что в этот момент, казалось, спящий у печи ребенок, зашевелился. Он поднял свою маленькую ручку, ведь слыша голоса и «чуя» запах не мог не заинтересоваться. И зашевелился, чем и подавал признак своего внимания. И присутствия. И Сюэ Ян увидел это. Его взгляд метнулся в сторону сразу же, как краем глаза он засек движение. Вид сжатых в крошечный кулачок таких же крошечных пальчиков показался ему видением из самого ада, и глаза юноши стали больше. Эта ручка… эта крошечная маленькая ручка… подвела его к первой границе безумия. «Ч… чудовище, — мгновенно пронеслось в его воспаленной страхом голове. Это существо… он боялся сильнее всего. Это измучившее его, ранившее, отнявшее его силы и кровь существо… он боялся до болезненной дрожи. — Какой же отвратительный монстр… не выдержу, ни за что!» Ему не нужна была вся кровь. Только та, которая была украдена. Он… был готов пролить её. Но не за этим он на самом деле пришел. Сяо Синчэнь не мог знать, что Сюэ Ян блефует, потому что такой разворот событий… был уже его страхом, а страх, как известно, выбивает почву из-под ног. Сяо Синчэнь тоже услышал шевеление ребенка, и в паре с той тишиной, которая возникла сразу после этого, напрягся и, стараясь быть неспешным, приподнял свой стул и пересел так, чтобы закрыть Сюэ Яну обзор. Но было уже поздно. Сюэ Ян… увидел его. — Какого оно пола? — слегка осипший голос Сюэ Яна прозвучал на чуть повышенной тишине. — Кто… оно. Этого вопроса Сяо Синчэнь тоже боялся. Он много раз думал о том, что будет, если Сюэ Ян узнает, что это мальчик, а так как Сюэ Ян сбежал, то страх разоблачения ненадолго покинул его. Потому что Синчэнь боялся сказать. Он понимал… «что» может произойти, ведь речь шла о человеке, для которого беременность была итогом страшной пытки. А значит… мальчик был лишним напоминанием о том человеке, который сотворил с Сюэ Яном то, что сотворил. И к чему это привело. Сяо Синчэнь уважал все высказанные Сюэ Яном права. Он прекрасно понимал, что не имеет никакого права препятствовать, ведь это ребенок Сюэ Яна, и Сюэ Ян… прав. Он мог сделать с ним что угодно, распорядиться им так, как сам бы того пожелал. Потому что это он прошел через муки, чтобы зачать его, это он выносил дитя, он родил, с его появлением на свет пережив муки еще большие. Он даже выкормил его, пусть и недолго. А вот Сяо Синчэнь… не имел прав никаких. Не имело значения, что он о нем заботился, по крови и праву он был ему никем. И прекрасно это осознавал. «Тебе придется пройти через меня, — думал он, — потому что цена значения не имеет. И если ты правда пришел убить его… то убей и меня. Потому что…» — Мальчик… — холодный, слегка напряженный голос Сяо Синчэня прозвучал в голове Сюэ Яна так же, как звучит гром над руинами выжженных земель. — Это мальчик. У начала не было конца, но это стало концом. Мальчик… и всё в Сюэ Яне в тот момент остановилось. Он сам не мог ожидать, что это так в нем откликнется. А откликнулось оно… воплощенным в огне безумия кошмаром. — Мальчик… — голос его прозвучал с тем же тихим напряжением, которое предвещает ужасную бурю. — Мальчик… это мальчик, мальчик… Ужасные воспоминания всплыли перед глазами. Сун Лань… его налитые кровью и бешенством глаза. И боль, пронзившая всё тело… хруст сломанных костей… горячий жар внутри. Сюэ Яна начало трясти. Хуже того — его выдохи стали срываться на нервный смех, быстрый и невероятно устрашающий. — Мальчик… — он поднял взгляд на Сяо Синчэня. В глазах Сюэ Яна читался бесконечный кошмар. — Это мальчик, мальчик, мальчик!!! Всё случилось слишком быстро. С ревом кинувшись на стол, он двинул его, чем и застал Сяо Синчэня врасплох. Придавив столом заклинателя, Сюэ Ян метнулся влево, выдернул из рукава кинжал. Из-за того, как резко прозвучали крики, мальчик испугался и тут же отчаянно заплакал, и если Сюэ Ян добрался бы до него, то этот плач стал бы для него последним. Пусть и застигнутый врасплох, Сяо Синчэня не удалось долго продержать в этом состоянии. И он успел вскинуться и перехватить Сюэ Яна у самой печи, сомкнув руки на его талии и направлением своего тела оттолкнув их двоих от печи. Упав на пол, Сюэ Ян стал реветь таким страшным криком, что заглушил даже громкий плач младенца, который потерял себя от страха, так страшны были те крики. — Я убью его! — кричал Сюэ Ян, потеряв себя. — Убью, убью! Это мальчик, о боги, это мальчик! Он проклял меня сыном, этот убийца, этот палач! Пусти меня, пусти! Но Сяо Синчэнь не отпускал. Он как мог держал его, хотя Сюэ Ян вырывался довольно сильно, и в криках его слышались отчаянные слезы. — Мальчик! — продолжал кричать он. — Нет, нет, только не это! Его сын, его сын! Не позволю ему жить, нет, нет! Пусти меня, будь ты проклят, пусти же! — Сюэ Ян! — отчаянно закричал Сяо Синчэнь. — Клянусь своей жизнью — он жить не будет! — проревел Сюэ Ян. — Пусть слышат меня эти проклятые боги — я клянусь, клянусь! Своей жизнью присягаю — этот плод боли и насилия не будет жить! Ненавижу, ненавижу! И он стал мотать головой, ослабевая в ногах и пояснице. Он так кричал, так вырывался и бился об пол, что даже мог причинить себе вред. Мальчик… и это убило его окончательно. Пережить то, что родил именно мальчика… еще и от Сун Ланя, то есть — сын, его сын! Мальчик! Будущий мужчина! Который может, может… и будет! — так он считал. Сяо Синчэнь молчал, чувствуя, как силы покидают Сюэ Яна. Нож давно выпал из его руки и бряцнул где-то сбоку, оказавшись на полу. Закричав протяжным воем в последний раз, Сюэ Ян выгнулся в спине и наконец-то замер, хрипло и тяжело дыша. Слезы катились из его глаз, разум раскалывался на куски. Но он вдруг ощутил руки, которые крепко держали его в районе изгиба локтя, ощутил вес чужого тела, который придавливал его на бедрах. И низко склоненного над собой человека тоже увидел, и это… отрезвило его. Сяо Синчэнь почувствовал эту перемену не сразу, однако она беспрепятственно проникла в него. Он оба молчали, и поскольку Сюэ Ян больше не дрался, то и Сяо Синчэнь не шевелился. Но пальцы его мертвой хваткой держали руки Сюэ Яна, наверняка оставив следы. А очнулся Сяо Синчэнь… когда его разума достигло осознание того, как дышит Сюэ Ян. Но он не услышал… а «увидел». По ту сторону век, словно бы разум совсем сводил его с ума, он увидел, как высоко, что и было, вздымалась грудная клетка Сюэ Яна. Он увидел именно это — высоко поднимающуюся грудь от глубокого и быстрого дыхания. Сюэ Ян же, с разума которого спало то безумное наваждение, отрезвился осознанием того, что происходит. А потому его широко распахнутые глаза и были впиты в Сяо Синчэня, пока грудь высоко вздымалась. Он так смотрел… настороженно и как-то безумно, словно бы над ним склонились не держа, а… тая что-то другое. И это чувство, странное, трепещущее, волнующее, несмотря на обостренный страх… проникло в обоих. Оба это почувствовали и оба замерли, потеряв себя. Сюэ Ян смотрел широко распахнутыми глазами, и едва заметная дрожь блуждала по его телу, выдавая себя. Сяо Синчэнь же, склоненный над ним, никак не мог прийти в себя от того… чувства, которое заставило его руки дрогнуть. Сюэ Ян лежал, а он был склонен над ним. И никто из них не шевелился. Немигающий взгляд Сюэ Яна… Сяо Синчэнь ощущал всем своим существом.