Англия. Через 3 года после окончания Хогвартса.
Когда Малфой вернулся вечером в свое загородное поместье с очередного заседания в Министерстве его встретила оглушительная тишина. — Дженкинс? — голос Скорпиуса громким эхом отбивался о стены, но ответа не последовало. Волнение тугим комом стянулось в груди. Дворецкий никогда не относился к своей работе халатно и его отсутствие было плохим знаком. Лихорадочно скинув мантию и туфли мужчина стремительно бросился к лестнице, быстро поднимаясь на второй этаж. Ноги сами несли по коридору, вынуждая заглядывать буквально в каждый уголок. Дурные мысли сменяли одна другую, заставляя ладони потеть от страха. Скорпиус давно не испытывал подобного. А затем, чуткий слух уловил звуки, доносившиеся из его спальни. Слишком знакомые, чтоб их можно было спутать с чем-то другим. Слишком любимые, потому что именно их мужчина слушал каждую ночь, на протяжении последней недели. Сладкие, томные, чувственные стоны Лили. Волосы встали дыбом, когда он вдруг подумал, что его бестия могла найти кого-то другого, пока он прозябал на работе. И хотя рациональная часть в нем кричала, что Поттер отнюдь не ветреная и уж точно не глупая, чтоб изменять ему в его же доме, но ревность немыслимым огнем клокотала в груди, напоминая: Лили никогда не обещала ему ничего и верность – в том числе. Замерев, словно деревянное изваяние и силясь побороть ураган чувств, Малфой дрожащими руками вытащил из кармана брюк упаковку Мальборо, в которой лежала всего пара сигарет. Достал палочку и едва слышно прошептал заклинание. Нервно затянулся, а затем бесшумно подкрался к двери. Тихо приоткрыл её и замер на пороге, впиваясь шокированым взглядом в действо, разворачивающееся перед его глазами. На белых простынях ярким контрастным пятном мелькало зеленое нижнее белье Лили – кружевной комплект, который она особенно любила (потому что его цвет сочетался с факультетом Скорпиуса и напоминал ей о начале их безумного романа). Чашечки бюстгальтера сползли вниз, открывая вид на темные ареолы сосков. Волосы огненным пламенем разметались по постели. Одна рука девушки судорожно мяла простыни, пока пальчики второй недвусмысленно двигались между широко расставленных ног, прикрытые тканью трусиков. Лили была одна. На его кровати. В его комнате. Возбужденная и невероятно горячая. Сексуальная. Эстетичная. Грациозная. Скорпиус облокотиться об дверной косяк, затягиваясь под очередной её стон. Вбирая взглядом каждое движение ее тела – наслаждаясь зрелищем и заводясь не на шутку. Он не знал, сколько прошло времени, но оно точно остановилось в тот момент, когда она заметила его присутствие. Приподняла голову, сталкиваясь с ним взглядом. Очаровывая, затягивая в пучину своей бездонной зелено-карей пропасти. А затем мягко улыбнулась. — Ты опоздал, и я начала без тебя, — закусила губу, дразня. Пальцы её замедлились, а затем и вовсе вынырнули из трусиков, мягко поглаживая живот. Мужчина, жадно проследивший за этим движением, с трудом подавил разочарованный вздох. — Куда ты дела Дженкинса? — хрипло поинтересовался Малфой, делая последнюю затяжку. — Дала ему выходной. Он так преданно и много работает – ему не помещает отдохнуть. Блондин прячет усмешку, отвлекаясь на поиск пепельницы. Дженкинс любит свою работу и лишние выходные за пределами поместья всегда кажутся ему поистине адскими. — Даже знать не хочу, как ты его на это уговорила. — Тепло разливается в груди при мысли, что упрямый дворецкий пошел на поводу у не менее упрямой и своевольной Поттер. Видимо, она действительно нравилась старику, раз он стал играть по её правилам. — Я бы тебе все равно не рассказала, — хитро улыбается Лили и приподнимается на локтях, выжидающе глядя на него. — Ты присоединишься или как? Малфой оборачивается к ней. В его глазах пляшут смешинки, а брюки натянуты недвусмысленной выпуклостью. Но приближаться к постели мужчина не спешит. — Я бы с удовольствием еще понаблюдал за твоим соло. — Твои пальцы там чувствуются лучше. — Девушка капризно надувает губки. — Правда? — вкрадчиво переспрашивает, медленно приближаясь к ней. Серые глаза темнеют – этот взгляд заставляет девичье тело покрыться восхитительными мурашками. — А язык? Как он чувствуется там? Предвкушение от того, что произойдет дальше распыляет дикий огонь желания внутри. Лили тяжело дышит, откидываясь на постель. Зажмуривается, чувствуя сильные руки, ласкающие бедра – избавляющие её от лоскутка кружевной ткани. А затем её буквально прошибает электрическим разрядом, когда он яростно обрушивается своим ртом на самые чувствительные точки – сразу, без дразнящих поцелует на внутренних сторонах бедер. Громкие стоны, лихорадочные движения её пальцев в его волосах и дрожь оргазма по телу – самый красноречивый ответ из всех возможных…💚
Ночь давно вступила в свои права, окутывая сонный город умиротворением и спокойствием. Теплый летний ветер лениво треплет занавески, а сквозь приоткрытую дверь балкона в спальню проникает мягкий лунный свет. Скорпиусу не спится. Он безотрывно взирает на сладко спящую в его объятиях Лили, боясь лишний раз моргнуть – словно она может исчезнуть, бесследно растворившись в ночи. Во сне она выглядит совсем юной – такой милой и беззащитно-хрупкой. Губы мужчины сами растягиваются в нежной улыбке, а пальцы невесомо касаются щеки, отводя непослушные рыжие пряди с лица. Мысли мелькают в голове, отзываясь странной тревогой в сердце. Малфой уже и не помнит, какая по счету это была их попытка сойтись. По правде говоря, ему и подсчитывать не хотелось. Лили постоянно заморачивалась, накручивая себя: переживая о будущем, о мнении окружающих, о реакции своей семьи, когда те узнают о них. Из-за чего порой быстро заводилась, провоцируя ссоры и скандалы на ровном месте. Она неизменно громко уходила, чтоб спустя какое-то время вновь вернуться к нему. Скорпиус же просто плыл по течению, радуясь каждому проведенному вместе моменту. Все, что ему было необходимо – это быть с ней. Без лишних условностей и позволения общественности. Вот только рациональная часть его сознания знала – так не может продолжаться долго. Рано или поздно Лили должна будет сделать окончательный выбор и уверенности в ее решении у мужчины не было... Был лишь этот момент. И эта ночь.