Роксане очень тяжело решиться сделать то, что от неё хотят стоящие перед ней две девушки. Но она чувствует, что это необходимо сделать. Даже зная, что всё это не обычная реальность, а небольшая временная петля. Парадокс. Событие, которого не было и не будет. Но она всё же решается. Девушки видят это и снимают с себя одежду, чтобы их было легче проглотить. Кошка предлагает воспользоваться ароматным маслом, чтобы всё прошло ещё легче. По крайней мере с ней. Всё же она чуточку крупнее своей подруги Мыши.
- Как хоть вас двоих зовут? Мурчесса это ведь прозвище?
- Да, прозвище. Мы скажем наши имена. Только, не произноси их вслух. А то заявятся маски. И они даже для тебя слишком сильны.
Девушки прошептали свои имена, наклонившись прямо к драконьим ушкам по очереди. Мышь затем погладила губы драконицы и коснулась её клыков. Судя по дрожащей руке, ей очень страшно.
- Забавно. В этом мире никто почти не боится чужих клыков. Всех пугает то, что лежит за ними. А сейчас меня они почему-то пугают сильнее. Но и восхищают тоже.
- Этот мир действительно проклят. А ты всё меньше подвержена этому проклятию, Мышка. Или наоборот, оно на тебя снова в полную силу действует. Леди Роксана для тебя становится Защитником.
- Тьфу на тебя, Мурчесса. Не сравнивай Защитников из этого мира, и из того. Может, раньше они и были достойны этого звания и этой привилегии. Но сейчас...
- Вот именно. Роксана как раз заслуживает того, чтобы отдать ей свои жизни. Она сражается за других, а не ради себя.
Драконица старалась не показывать, что слова девушек как то на неё влияют. Точнее, она готовилась к предстоящему испытанию её воли. И когда она посчитала себя готовой, она раскрыла перед Мышью свою пасть. Маленькие руки тут же легли на дрогнувший язык. Драконица прекрасно чувствует страх и восхищение своей жертвы. И ей противно от того, что страх всё же перевешивает. А Мышь ложится на язык грудью, подтягивается за зубы и полностью входит в пасть. Ощущение трепещущего живого тела на языке пробуждает инстинкты и заставляет воспитанный разум противиться происходящему. А внутри пасти Мышь начинает подсказывать драконице, что та должна сделать. Заодно она делится своими ощущениями. Она болтает, чтобы отвлечься от своего страха.
- А теперь надо как следует смочить меня слюной. Не хочу застрять на половине пути из-за недостатка смазки. Прозвучит странно даже для этого мира, но мне приятно находиться тут. Пахнет, конечно, не очень. Но и не воняет. А остальные ощущения очень приятные. Твой язык немного шершавый и грубый, но моя шерсть эту грубость сглаживает. Человеку было бы хуже. У тебя красивая пасть, Роксана. Даже жаль, что этот вид можно увидеть лишь раз в жизни.
Драконица осторожно обернула язык вокруг трепещущей Мыши и пару раз её перевернула. Чтобы слюна как следует пропитала шерсть и покрыла всё тело. Мышь продолжает трепаться, рассказывая, что при съедении хищником в этом мире обидно то, что этот хищник никак не пытается сделать процесс поглощения приятным и для жертвы. Немного уважения и ласки это плохая компенсация за жестокий финал. Но когда нет и этого - ещё хуже. Мурчесса всё слышит и посмеивается. Мышка любит съевшую её хищную подругу. И продолжает временами отдаваться ей на съедение. Чтобы та была счастлива и довольна как нормальная хищница этого мира. Мурчесса словно не знает о случившемся с семьёй Мыши и рассказывает, как всё проходило.
- Я сама не ела никого до своей смерти тут. Сначала была слишком молодой для этого. А потом заболела и решила не тратить чужие жизни на поддержание своей уже заканчивающейся. И как хорошая добыча, я отдалась Лиске вместе с Мышью. И каким же для меня сюрпризом оказалось дальнейшее. Я то думала наша рыжая толстушка охотится на стороне и просто не трогает своих. Даже старикам не помогает уйти как у нас было принято. А оказалось, её собой настоящий ангел подкармливает каждые лет десять. И потому ей обычная добыча не годится и не требуется.
- Фто?!?
- Я не совсем ангел. Просто жрица, которая удостоилась крыльев ещё при жизни. Точнее, одно из чудес - жреческих заклинаний - позволяет свою душу на время превратить в низшего ангела. И иногда даже воплотить такого. Сейчас я точно не ангел, и значит не придётся плакать ещё и из-за крыльев. А в тот раз я действительно была ангелом.
- Всё равно. Мы с тобой, Мышка, вместе варились часов шесть. И для меня всё закончилось намного раньше, чем для тебя. И при этом тебе было также больно и страшно, как и мне. Но благодаря тебе я не просто смирилась с тем, что меня съели. Пусть я и сама об этом попросила. Я смогла простить Лиску за боль, которую она мне причинила. Не сразу, я тоже плакала и просила, чтобы всё закончилось. Но ты меня поддержала, и я смогла. Теперь моя очередь тебе помогать. В мирах маски не позволяют создавать парадоксы. А вот вне времени уже посвободнее. Ты с трудом справилась сама. И за две сотни попыток ты вслепую нащупала нужное воздействие. А потом ты позвала меня и послала в свою первую попытку. Теперь мы справимся вместе. За один раз, или за два. Тебе не придётся раз за разом так страшно погибать, одной, в темноте.
Роксана вздрогнула, когда ей напомнили, что этим двум девушкам предстоит мучительно погибнуть в её желудке. Мышь в её пасти обняла язык драконицы, царапая об небольшие зубцы свои руки и позволяя ощутить вкус крови. Она по прежнему дрожит от страха, её носик дёргается и морщится от запаха. Но она отважно ждёт, когда же драконица сделает глоток.
- Мы только сейчас не враги. Только сейчас, когда твоё задание совпадает с нашими целями. Если мы снова встретимся, то скорее всего будем уже врагами. И если нам придётся встретиться в бою... Из солдата ты превратишься в убийцу.
- Что ты намерена сделать, Мышь?
- Ничего особенного. Запрыгну дракону в пасть и не дам убить кого-то другого. Конечно, того кто не заслуживает смерти. Рыжая то меня вернёт после этого. Или наш Защитник подсобит. Но ты то, Роксана, не будешь знать об этом. Не факт что и я вспомню. Тогда и выяснится - ты воин и защитник слабых, или кровожадное чудовище. Буду молиться, чтобы этого не пришлось делать... А теперь, глотай уже. И так скоро поседею от страха.
Драконица собралась с силами и сделала глоток. Её язык крепко прижал девушку к нёбу и толкнул в глотку. При этом небольшие колючки на поверхности языка болезненно ссадили кожу на носу Мыши. Та пискнула от боли и дёрнулась в крепких объятиях мышц драконьего горла. От этого сработал глотательный рефлекс, и неудобно большой комок начал скользить под чешуёй драконицы.
В желудке Мышь окружили упругие волнистые стены, покрытые слоем горячей слизи. Места хватает ровно чтобы относительно удобно сесть в этом изогнутом тёмном мешке. Снаружи едва слышно то, о чём Роксана говорит с Мурчессой. Но Мышь прекрасно слышит, что ритм сердцебиения драконицы то и дело сбивается. Эмоции у воительницы бьют через край, хотя она и не показывает этого внешне. Увы, голос самой драконицы изнутри слышно с слишком большими искажениями. А значит, она не сможет поговорить с гостьями. Вскоре из сфинктера показались кошачьи лапы. А следом и остальная Мурчесса проскользнула внутрь желудка, прижавшись к такой же мокрой и скользкой мыши. Кошка заговорила тихо, чтобы не слышала драконица.
- Я попросила её провести ближайшие часы сидя. В раздумьях о том, ради чего и ради кого кто-то может попросить о такой страшной участи. Она прекрасно чувствует, что мы обе были готовы к этому.
- А о чём нужно думать нам двоим?
- Друг о друге, Мышка. Я тут ради тебя, и только. А ты ради очень многих. Роксана должна признать себя чудовищем и убийцей, должна увидеть сквозь ярлык врага личность другого дракона. Такого же убийцу невинных и монстра. И она тогда сможет своей молитвой подтолкнуть саму себя в нужную сторону. Ради тебя, Мышка. Чтобы тебе не пришлось раз за разом гореть в её брюхе.
- Ну, в его брюхе я разок сгорела. Да и кому-то из его предков отдалась. Точнее, я тогда к этим жертвам подселилась ради нужных чувств и событий.
- Да. В этом замке твоя вера в благородных и достойных жертвы хищников защитников легко укоренится. Этот регион легче всего примет мягкие перемены. Если только война не придёт сюда. Запасной план на этот случай очень не по нраву Федерации. Добыча тут станет живым щитом для хищников.
- Хищники возьмут всех в заложники? Будут потери, но хищников мы тогда перебьём.
Это в разговор вмешалась драконица. Она похоже наклонила голову к своему животу. А затем она легонько ткнула носом в спину Мыши сквозь свою чешую. И мурчесса ей ответила.
- Нет. Вместо плавного внедрения новых идей и постепенного отказа от поедания добычи в пользу заменителей в этом замке вспыхнет фанатичный культ. Хищники тут лишили добычу многих чувств. И всепоглощающая вера легко станет заменой этому. Тем более, такая. Уж простите. В мирное время этот культ лишь облегчит постепенный переход к вашим правилам. А вот применение силы заставит добычу наброситься на вас.
- Потому что из-за вас из системы разделения на своих и чужих хищников у добычи исчезнет понятие хищника. Вы будете чужими и значит врагами по определению... Я этого не видела. Но слышала, что моя семья... Что они вместе со своими хищниками едва не напали на чужих хищников во время борьбы за территорию между двумя семьями нагов. Хотя те только начали становиться своими для клана.
- Вот как... Кажется, я припоминаю этот случай... Роковое стечение обстоятельств, из-за которого...
- Не продолжай.
- Какой такой случай, Мышь? Что случилось?
- Лучше скажу, что не случилось. Мурчесса, ты же знаешь, что происходит с хищниками на захваченных федерацией территориях? Или эту часть тебе не сообщили?
- Если ты про то, что Федерация в этом мире по жестокости не уступает нынешнему нашествию скавенов у нас - знаю в общих чертах. Перевоспитывают хищников также, как у нас разрушают коллективное сознание орды. Жестоко, но иначе никак. Но о деталях ничего не знаю.
- В общем, чтобы не возиться с слишком опасными и неудобными хищниками федералы уничтожают некоторые виды. Всего одна лишняя сирена, даже не ставшая хищником, в случае спасения моей семьи была бы ликвидирована в том месте, где собрали всех пленных хищников. Да, Роксана. Твоя подруга из-за этого превратилась бы в мясника. Убив двоих вместо одной, она бы не пощадила и ещё нескольких. Началась бы цепная реакция, паника. И кто-то нажал бы кнопку ликвидации всех пленников... А так, та сирена погибла. Твоя подруга не забыл кое что важное или вовремя об этом вспомнила. И цепь смертей оборвалась не успев начаться.
- Магия крови, массовое жертвоприношение. Наверняка такой всплеск зацепил бы кучу старых артефактов и мест древних ритуалов. А раз этот мир неустойчив, это привело бы к огромному прорыву извне. Мы бы призвали настоящих демонов, настоящее вторжение. А то и не одно...
- Всё верно, Роксана. Такой размен. Не спасли две с половиной сотни невинных, чтобы потом одна из этих жертв не запустила цепную реакцию и не погубила миллиарды. А другие варианты от нас закрыты. Вас не остановить, не заставить уйти. Сейчас можно лишь заставить споткнуться и не дать вступить в эту ловушку.
Драконица задумалась о правильности выбранных её командирами методов. Войну начали не местные, а пришельцы. А затем она ощутила, как две девушки в её животе начали толкаться и шевелиться. Для них, кажется, началось самое неприятное. Желудочный сок по настоящему добрался до нервных окончаний в их телах, началась первая боль.
- Вы там как? Расскажите хоть, что там чувствуете.
- Не так уж и плохо. Могло быть и хуже. Дышать только трудно, жарко очень. Темно, тесно, склизко. Но, твой желудок пока что ещё можно назвать приятным местом. Не каждой добыче дано почувствовать, что подобное это правильно. А потому, это как раз и не правильно. Этого очень не хватает миру.
- Мурчесса, ты же сама хищник? Почему ты говоришь как добыча?
- Потому что я была добычей. Слишком слабая и нищая, чтобы позволить себе охоту. А когда появилась болезнь, то я окончательно решила, что мой конец будет вот таким. Я отказалась от охоты, потому что немного моего удовольствия не стоит чужих страданий. Так и случилось, когда я вместе с Мышью... Почти как сейчас. Почти. Тогда я стала добычей для того редкого хищника, который стал достойным этого. А варюсь в твоём брюхе я только ради Мыши. Для меня ты - не своя хищница. Да и для неё тоже.
Девушки продолжили возиться, пытаясь устроиться поудобнее. Но какое бы они положение не заняли внутри, всё равно им неудобно. Теснота и изогнутая форма желудка драконицы вынуждают их держаться в напряжении, упираться в горячие склизкие стенки и друг в друга. А ещё, желудок продолжает поливать их своим обжигающим соком. Его мало, едва хватает чтобы пропитать шерсть и превратить её в слизистую тяжёлую массу. Голос Мурчессы начинает дрожать. И это не из-за страха, хотя она тоже очень боится, как и Мышь.
- Что случилось, Мурчесса? Что не так?
- Больно. Здесь уже больнее, чем мне было в желудке Лиски. Мышь, ты из-за своих приключений стала крепче. А у меня обычная хрупкая шкурка...
- В каком смысле, уже больнее?
Драконица напряглась. Она почувствовала, что что-то совсем не так. И кошка внутри неё подтвердила опасения, как и Мышь.
- Меня съели только один раз до тебя. И я не могу говорить про других хищников. Но я видела достаточно... В клане добычу ели на глазах у всех. Ели и переваривали живыми. Кто-то при этом действительно плакал от боли. Но большинству хватало сил терпеть всё это и говорить с собравшимися вокруг родными. Даже когда их тела начинали разваливаться, они не кричали. И это не были воины или подготовленные к боли особыми тренировками мыши. Это были молодые юноши и девушки, никогда не испытывавшие ничего страшнее разбитых коленок. Старики также уходили почти мирно. И их хищники никак не уменьшали причиняемую ими боль. Я тоже смогла выдержать своё съедение без криков и мольбы о пощаде.
Мурчесса всхлипнула, её голос сорвался. И Мышь начала утешать уже её. Без своих сил она не может спасти подругу от боли. Роксана от этого ещё больше расстроилась. А Мышь начала размышлять вслух.
- На самом деле мой опыт в таком не подходит для статистики. Да, меня съедали больше. Но... Не связан с Карвонной был только один хищник. Да и тот был настолько другим, что его можно не считать. Да, согласна, у Рыжей в желудке было заметно больнее перевариваться, чем у Лиски. А ведь они практически близнецы. Внешне так вообще одна и та же мордочка. Если не считать шрамов у одной и упитанности у второй. Лиска охоту заменила на выпечку... Но я, кажется, догадываюсь. Это из-за божества покровителя. Из-за этого с одной стороны есть все эти хищники. А с другой, их жертвам даются поблажки... Блииин! Это действительно больно, Роксана. Твой желудочный сок наконец добрался до моих нервов.
- Может тогда не надо это всё продолжать? Мне и так плохо от того, что я делаю с вами. Но ещё не поздно прекратить. Я могу вас выпустить.
- Нет. Я должна остаться и пройти это испытание до конца.
- Я тоже никуда не пойду без своей подруги. Она не будет в этом аду одна. Вариться будем вместе.
- Чёрт! Я же не знала, что всё вот так... Простите, что мой желудок для вас такой...
- Всё, успокойся, Роксана. Сядь поровнее и перестань метаться. Так ты только делаешь нам больнее. Мы знали, на что шли. И ради такой цели можно вынести и не такое.
Движения в животе драконицы замерли. Девушки смогли устроиться так, чтобы не пришлось больше напрягаться. Им удалось расслабиться и отдаться телу хищницы. Не полностью. Желудочная кислота уже причиняет слишком сильную боль. Это не позволяет сосредоточиться на более приятных ощущениях, и из-за этого страх заставляет девушек всё же иногда упираться руками в стенки желудка. Роксана чувствует себя ещё хуже, когда Мышь забывается и начинает молиться вслух, прося драконицу из основной временной линии услышать и сделать всё правильно. Драконице в этом парадоксе плохо от того, что Мышь во время этой молитвы гладит и ласкает живот хищницы изнутри. Даже когда её руки от этого горят невыносимо сильно. Дело в том, что девушкам не хватает свежего воздуха. И жар драконьего тела погружает их в подобие транса. Мурчесса точно также начинает бормотать. Она утешает подругу и говорит, что будет с ней до самого конца. Как бы больно ни было самой кошке. А вот гладить и ласкать драконицу она не собирается. Есть пределы того, что она может сделать. И подобное проявление уважения уже за рамками возможного для неё.
Драконица могла бы подождать, чтобы у девушек закончился воздух. Но удовольствие от внутреннего массажа и Роксана проглатывает свежий воздух, с отрыжкой выпуская уже непригодный для дыхания. Девушки начинают лучше соображать. И теперь уже Мышь утешает кошку. Для Мурчессы боль слишком сильная. Она плачет и хочет уже попросту вопить во весь голос. Мышь при этом чувствует лишь беспомощность. Её тело несколько лучше сопротивляется разрушению. И она понимает, что когда уже ей захочется кричать, от Мурчессы останется лишь неузнаваемый кусок мяса с торчащими костями. Но в итоге и она превратится в содрогающийся комок плоти без малейшего признака сознания. Боль разрушит разум раньше, чем желудочный сок - тело.
Драконица разрывается между удовольствием от живой добычи внутри и виной за причиняемую боль. Её тело в десять раз более жестокое, чем любой другой хищник. И искупить это преступление она уже никогда не сможет. Она ещё большее чудовище, чем тот дракон, для которого она должна будет играть роль обычной драконицы. Такой же как он сам. В ушах прозвучали слова кошки из начала разговора. Мышь позвала её уже после двух сотен попыток сделать что-то через этот парадокс. Двести раз эта девушка прошла через эту пытку. Одна, в темноте и одиночестве, внутри желудка своего врага. И драконица впервые в своей жизни начала молиться. Не о победе над врагом, не о силе для сражения. Она стала молиться о том, чтобы Мыши не пришлось снова приходить к ней, как к врагу. Впервые драконица пожелала сражаться для защиты других. Сражаться так же отважно, как эти две девушки. И, может быть, встретить их уже как друзей.
Шерсть кошки осыпается под ноги девушек, превращаясь в липкую противную массу на дне. Мышь лишилась не всех своих сил. Она видит в темноте так же ясно, как и при свете дня. Но так как она лежит на кошке, и та не позволяет ей развернуться, смотреть на разрушение тела подруги Мыши не приходится. Она может смотреть только на её руки. Мурчесса специально уложила подругу себе на грудь. Чтобы та не видела ужасного состояния соседки. К счастью, и сам желудок драконицы сильно ограничивает обзор, обнимая своими склизкими стенками.
- Надеюсь... Я смогу стать достойной того, чтобы кто-то поступил вот так ради меня. И надеюсь, чтобы в этом никогда не возникло нужды. Может, есть способ для нас не исчезнуть вместе с этим парадоксом? Я не хочу забывать вашу отвагу и вашу жертву.
- В этом и смысл. Достаточно сильные желания и мысли способны преодолевать барьеры между временными линиями. Для нас нет предначертанного будущего. Есть лишь вероятные сценарии развития событий. Эти вероятности могут иногда взаимодействовать между собой. И на основе этих вероятностей мы сами можем создать своё будущее. Если ты достаточно сильно пожелаешь этого, то твоё вероятное будущее станет свершившимся настоящим.
По дрожи и резким толчкам двух своих жертв драконица понимает, что боль для них уже почти невыносима. Но у обоих есть причины оставаться там в сознании, пока их горящие от кислоты тела постепенно распадаются. Мышь немного легче переносит всё это, а вот кошка всё чаще всхлипывает. Толчки её рук и ног слабеют, она сползает ниже. Но и Мышь тоже очень страдает. Затем кошка почти теряет сознание, и Мышь начинает говорить, чтобы она хотя бы слышала голос подруги. Но слова иногда трудно разобрать. Мышь тоже слабеет. Она говорит, что видит в темноте, и желудок драконицы на вид ничуть не отличается от желудка другой хищницы. Но у другой боль не столь сильная. Она не вытесняет прочие чувства. Жертвы обычно чувствуют своё поглощение, и это можно назвать по своему приятным ощущением. Если принять такое своё предназначение и радоваться своему слиянию с кем-то достойным. Но у драконицы сейчас можно ощущать только боль. Пусть в остальном всё такое же. Соки желудка точно также разрушают плоть, обнажая всё более глубокие слои. На вид это такой же жестокий кошмар.
Мышь всё больше погружается в лихорадочный бред. Она бормочет, обращается неизвестно к кому. Точнее, ей теперь кажется, что её съела её подруга, и девушка не понимает, почему ей сейчас так больно. Но она пытается принять происходящее с ней, пытается заставить себя поверить в то, что это ради любимой подруги. Кошка полностью без сознания, но она всё же немного шевелится. И это всё длится невыносимо долго. Драконица ждёт, что когда жизни двух девушек угаснут - она сама также исчезнет. Парадокс будет стёрт вместе с ней. С той её версией, что встретила этих двоих.
***
Но происходит что-то совсем иное. Всё вокруг превращается в невозможный калейдоскоп, который застывает в виде многоугольных сот, каждая ячейка которых ведёт в свою реальность. Этот лабиринт уходит в бесконечность. А в центре этого лабиринта в воздухе сидит ангел. Это девушка, и её лицо прекрасно знакомо драконице. Это враг. Но из-за случившегося драконица больше не желает сражаться. Да и ангел явно не совсем тот, которому противостоит Федерация. Драконица понимает, что она теперь такой же парадокс, как и она сама. Ангел словно читает мысли и отвечает на ещё не заданные вопросы. Она говорит, что сейчас она становится похожей на Защитников из другого мира. Она не просто за счёт силы следит за порядком на вверенной ей территории. Она теперь буквально проживает жизни своих подопечных. Мыши и драконицы. Для Мурчессы всё уже закончилось. Для ангела это странно, ведь она не посылала кошку помогать своей посланнице. Но результат этой помощи она видит. Мышь достигла успеха.
Роксана осознаёт, что прожив её жизнь этот ангел узнал всё про неё. В том числе и военные секреты. Но и сама драконица ощутила проходящую через неё жизнь ангела. И Мыши. Хуже всего при этом боль, которая прямо сейчас терзает несчастную. При этом Мышь продолжает направлять свои мысли на то, чтобы драконица сделала всё правильно.
- Что же, Защитник Роксана. Мы не сможем остаться вне времени вместе. Ты не сможешь выжить тут. Но есть способ отправить тебя в их мир. И судя по твоим способностям проживать чужие жизни, ты уже там. Сложновато смертному с первого раза осознать подобное положение вне времени, когда прошлое и варианты будущего существуют на равных с настоящим. Даже мне, будучи созданной волей божества напрямую, сложно осознавать подобное. Мой разум ограничен в возможностях воспринимать высшие измерения. Тебе предстоит сделать выбор. Я вижу только два варианта. Первый - ты остаёшься здесь. И умираешь от голода. Или же жертвуешь своей жизнью, чтобы поддержать мою физическую оболочку. Ну, или наоборот, это я становлюсь твоим последним в жизни обедом. А второй вариант... Тебя можно привязать к тому же маяку возрождения, к которому привязана Мышь. Вы вместе отправитесь... К тебе же. И на этот раз в том кошмаре с ней будешь ты, а не эта кошка.
Роксана ощутила всё то, о чём рассказала её крылатая собеседница. От воспоминаний из других временных линий не сложно сойти с ума. Драконица вспомнила, как ангел позволила себя проглотить. И как сама драконица позволила сделать это с собой. Да и воспоминания о том, как они вместе умирали от голода в этом лабиринте вне времени пришлось принять полностью.
- Да, твоей жертвой быть очень больно. Намного больнее, чем тебе пришлось у меня в животе. Я тоже пережила всё это. Не было лишь варианта, где ты отдалась сама себе. И сейчас я тебя направлю туда. Вижу, что ты хочешь этого, после всего.
***
Рассказ Мыши прервал стук в дверь. И сидящая перед девушкой драконица замерла. Ведь в комнату вошла она же. В человеческой форме и размером с саму Мышь. Драконица села рядом с девушкой и приобняла её крылом.
- Опять первый раз? С этими парадоксами времени голова кругом идёт. Особенно, если один момент проживать раз за разом. Тебе же нужны были доказательства? Так вот тебе вполне себе доказательство. Очень противно, когда воспоминания в голове наслаиваются друг на друга. Не перебивай. Я это ты из всех тех ответвлений времени, что тут образовались. В том числе и из этого самого варианта. Я помню все двести вариантов рассказа этой бедной девушки. И все двести раз, когда она переваривалась заживо в моём животе. Это определённо не бесполезная жертва, но цикл пора и прервать. Так что сегодня уже я окажусь в собственном желудке вместе с этим ангелом. По настоящему, а не в её воспоминаниях.
Драконица замерла в шоке. После рассказа Мыши она сразу поверила в слова самой себя. Поверила, задумалась, присмотрелась к своей копии. И неожиданно для всех сама уменьшилась до размеров человека. И более старшая версия не стала спорить, принимая выбор своей более молодой. Но та всё же стала убеждать пришелицу.
- Не спорь. В тебе не только моя память, но и её. Это ты две сотни раз пережила всё это. А я свободна от этого груза. И я смогу дать нужный посыл.
- Видимо так. Защитник из меня паршивый выйдет, если я не смогла научиться отделять свою память от чужой. Нужно побольше живых душ вокруг, чтобы избежать такого вот слияния. А у меня была только она, и ещё кое кто. Значит, готова вместе с Мышью оказаться в драконьем животе?
- А меня спросить забыли?
- Не забыли. К тебе у меня особая просьба. Забери её с собой. Так то ты уже это сделала, раз я стала частью твоего мира. Ты ведь не могла превратить меня в такого же Защитника, какие есть в твоём мире. Я сама должна там оказаться и приобрести этот дар. И научиться им пользоваться там, правильно, а не как получилось сейчас.
- Я никогда не стану как эти... Защитники.
- Да не, в другом мире это по другому работает. Ты правильно рассмотрела. Я двести раз съела Мышь. Но из-за слияния памяти я эти двести раз и сама варилась в драконьем желудке. В моём собственном, если быть точной. Хотя... Эта память не стала моей собственной, пока что. Но я уже не всегда понимаю, где я, а где она. И хватит медлить уже. Парадокс не слишком стабилен, и нас уже не должно быть в живых в момент его закрытия.
Роксана не слишком хочет на себе испытывать всё это. Но не верить самой себе она просто не может. И потому она предстаёт перед своей старшей копией. А та быстро её проглатывает. Сказываются воспоминания всех прошлых раз, и всё проходит очень быстро. Следом внутрь попадает и Мышь. Там девушка устраивается поудобнее на теле Роксаны и начинает гладить и разминать стенку желудка перед собой.
- Что ты делаешь?
- Делаю приятно хищнику, чьим обедом стала.
- Тогда, почему ты вся дрожишь?
- Я родилась в этом мире. И такое очень меня пугает. Тем более, мне трудно принять тебя или её как одного из своих хищников. Из тех, кому можно отдать свою жизнь. Но теперь я живу в другом мире, и там многое по другому.
- Например. Там тоже есть хищники?
- Есть. Но там есть магия перерождения. И съедение кем то это не конец жизни. Так что там это либо необходимость, либо... Акт полного доверия и взаимной приязни. Но всё равно, это пугает, волнует и всё остальное. Тем более, самое тяжёлое в памяти не откладывается, и потому каждый раз почти как первый.
Сочащийся из упругих стенок желудка сок начинает обжигать. И в первую очередь достаётся не рукам Мыши, а крыльям Роксаны. Она шипит от боли и усилием воли не позволяет себе вонзить когти в плоть хищницы. В ней разгорается злость, перетекающая в желание защитить таких, как Мышь. Чисто машинально драконица пытается обхватить её крыльями и закрыть от жестокой реальности вокруг.
- Что-то не так. Я помню других хищников... В другие разы боль не была такой резкой. Ох... У тебя же нет благословения божества. Твоё тело не приспособлено к поеданию людей. И для твоего желудка мы - просто мясо!
- А разве так не у всех в этом проклятом мире?
- Нет... Прости... Выдержать это будет намного сложнее.
- И нам будет легче направить свои молитвы по адресу, если мы это выдержим.
Мышь продолжает массаж, заставляя желудок активнее вырабатывать соки. Её шерсть уже полностью пропиталась кислотой. А под ногами драконицы образовалась лужица кислоты. Неожиданно Роксана замечает, что темнота перестаёт быть непроглядной. В этой темноте становится видно четыре ещё более чёрных крыла, становится видно Мышь. И становится слышно, как она молится богиням ночи о милосердии. О исцелении ран и спасении от боли. И о таком же милосердном избавлении. И эти молитвы работают. Когда чёрные крылья оборачиваются вокруг драконицы, боль от первых ожогов становится слабее.
- Так вот почему другая я назвала тебя ангелом. Тебя создали богини ночи.
- Неа. Я смертная. Просто я могу свою душу превращать в ангела, воплощая её отдельно от тела с помощью молитвы. Это там, в моём мире. Сюда я перевоплотилась уже из ангела.
Мышь едва не плачет от боли. Её крылья начинают терять перья. И драконица ещё сильнее хочет её защитить. Вот только сейчас нет врага, с которым нужно для этого сражаться. И Роксана чувствует полную беспомощность. Снаружи доносится плач самой драконицы. Она ощущает боль обоих жертв. И её же молитва о том, чтобы всё это происходило только внутри парадокса. Чтобы она из этой временной линии переродилась в новом мире и смогла там защитить Мышь от зла.
Очень быстро боль стала невыносимой. Но сквозь эту боль Роксана расслышала сначала голос своего командира, а затем яростный рёв и грохот. Всё стало сотрясаться и раскачиваться. Послышался голос другого дракона и мощные взрывы. Что-то так отбросило драконицу об какое-то препятствие, что внутри неё затрещали кости. Мышь произнесла слово - Маски. И в следующую секунду всё исчезло в вспышке боли...
Сознание Роксаны с трудом пробилось сквозь темноту. Вокруг темно и тесно. Что-то круглое и гладкое ограничивает движения. Драконица свёрнута в плотный клубок. И требуется много времени чтобы понять - она в яйце. Вокруг тепло, иногда слышны мягкие соударения об другие яйца. Сквозь гулкое сердцебиение кого-то большого едва слышно голоса снаружи. Один из голосов принадлежит Мыши. Остальные голоса не знакомы. И драконица понимает, что перерождение прошло не так, как планировалась. Она стала яйцом в состоянии стазиса. И несколько лет ей предстоит провести в темноте и тесноте. А судя по просачивающемуся снаружи запаху, новой матерью Роксаны будет кто-то из лисьего рода. Прозвучало знакомое прозвище - Рыжая. И драконица вспомнила, что перед смертью она хотела попасть в мир Мыши. И вот это удалось. Она в этом мире, будучи ещё не вылупившимся дракончиком. Какое то новое чувство подсказывает, что теперь всё будет хорошо. Она защитит обладателей этих голосов, как они будут защищать её. И она будет не просто воином и драконом. Она будет носить звание Защитник.
