Дорога приключений

Встреченная в лесу драконица не стала сразу есть Мышь. Она пригласила искателей приключений в свой пещерный дом. А чтобы было удобнее их сопровождать, она снова приняла облик небольшой ящерицы. Пещера оказалась большой и вполне благоустроенной. Вход закрывает дверь драконьего размера, внутри несколько деревянных площадок, тоже драконьего размера. Но есть и подходящие для людей лестницы. Драконица одинаково любит комфорт в обеих своих формах. Мышь при этом буквально липнет к хищнице, что последнюю несколько смущает. Ведь драконица не может нарушать своё слово. И в запале пообещав сожрать девушку, она теперь не может отказаться. Дома драконица снова приняла свой полный размер, и взяла Мышку на руки, прислонив к животу. И только тогда она догадалась, почему девушка настолько не боится смерти. — Кажется, я догадываюсь, почему вы были готовы отдаться мне в случае своего проигрыша. У вас у всех есть маяк перерождения. — Догадалась наконец. А ведь об этом заклинании так то многие знают, просто использовать очень немногие могут. Дап, у меня маяк для всех. Почти. А мой маяк у Защитника моего города. Как и маяки остальных. — Молодцы. Обычно это я для всех эталон коварства. А с вами рядом я полная неумеха. Но съесть её всё равно придётся. — Это да. Придётся. Я и не против. Но… Можно как-то сделать это не слишком больно? — Извини. С этим ничего не поделать, придётся потерпеть. Небольшое утешение, но мне будет очень приятно. — Я знаю. Не в первый раз уже с таким сталкиваюсь. — Что-то не так? Драконица посмотрела на Мышь, а затем вздрогнула, когда в пещерное жилище зашла девушка кошка. Приключенцы узнали Мурчессу и также сильно удивились. А кошка махнула им рукой и подошла к Мыши, чтобы её обнять. — Да всё с тобой не так, Мышка. Если что, я научилась свой дух к тебе посылать. Почти как ты к Лиске приходишь. Тебе сейчас почему то очень плохо. Что, опять тебя собирается съесть чужой хищник? Не волнуйся, я с тобой отправлюсь. Будет тесновато. Но вместе всё же не так страшно будет. Мышь, колись, что случилось то? Тут все на месте, все целы. — Лиска. Что-то очень плохое произошло там. И я… Я ведь всё это время только ради неё и жила. Эта новая моя жизнь… Она не моя. Она не настоящая. Настоящая моя жизнь давно закончилась. Закончилась, когда меня заживо переварил желудок моей единственной подруги. Мышь разрыдалась и уткнулась мордочкой в грудь Мурчессы. И кошка крепче обняла её. — Вот блииин. Рыжая, у тебя же маяк перерождения? Он что, не сработал? — Сработал. Просто Лиска застряла, как и остальные. Что-то очень плохое произошло. Защитник обещала помочь, ей просто нужно подготовить всё, и ей на это нужно время. — Вот и отлично. Так чего ты ревёшь, Мышь. Вернётся наша рыжая подруга, и мы сможем хоть по два раза в день в её тесный животик отправляться. Да и я с тобой постараюсь хоть иногда… У меня тоже из головы те часы никак не выходят. Все те ощущения, все мысли. И после этого я стала очень хорошо чувствовать тебя, Мышь. Наверно, кусочек меня смешался с тобой, когда мы тогда вместе таяли в животике Лиски. Так что теперь я твой персональный Защитник. Ну а научиться магией воссоздавать себе тело оказалось не так уж и сложно. Главное, найти подходящую массу для перестройки. Кошка прижала Мышь к себе и ехидно обратилась драконице. Практически без страха, как показалось остальным. Но сама драконица прекрасно почувствовала, насколько сильно боятся обе девушки перед ней. Точно такой же страх испытывают перед ней её подопечные эльфы. — Ну что, чешуйчатая, сможешь проглотить двоих девушек сразу, или всё же по очереди? Не боись, я не ядовитая. Это мясо ещё пару часов назад бегало по лесу и весело хрюкало, пока не попало в одну из эльфийских ловушек. Кажется, ушастые в серьёз настроены оторвать тебе хвост. Драконица ещё более внимательно посмотрела на Мурчессу. Принюхалась, и облизнулась. И она ответила практически таким же злорадным тоном, каким к ней обратилась девушка. — Дам я Мыши минут десять. Всё же она должна постараться меня удивить. Иначе вас там будет трое. Она пойдёт первой. А ты знаешь, как работает магия, которой ты вомпользовалась? Во всех её деталях? Вижу что нет. Не стану устраивать сюрприз, но ты в моём брюхе задержишься намного дольше, чем Мышь. Но так и быть, я не стану тебя мучить. Так что когда твоя фантомная форма будет скользить по моим кишкам, других остатков ваших тел там не будет. Только твой череп, к которому привязано всё остальное. Так уж работает эта магия, но ты не сможешь отделиться от него до тех пор, пока на череп не упадёт свет солнца. Сама понимаешь, у меня внутри света не будет, и твоя тень не сможет исчезнуть там. Пищеварение дракона тени не убивает. Мурчесса содрогнулась. Её предупреждали, что она застрянет, если окажется в тёмном месте. И Мышь обняла подругу в ответ, вдыхая запах её меха и вспоминая то, как это тело распадалось у неё на глазах внутри живота Лиски. Тогда обе девушки смогли очень хорошо послужить жертвами для поддержания жизни их хищной подруги. И теперь кошка готова снова пережить всё это, лишь чтобы Мышь не мучалась так сильно. — Знаешь, я тоже это чувствую, Мышь. Проснувшись в этом мире я чувствую что живу в долг. И кроме тебя, у меня нет никого, кому я этот долг буду рада выплачивать. Даже не сам долг, а проценты по нему. Для тебя это Лиска. Та, что забрала наши с тобой жизни. — Да фигня всё это. Никаких долгов на вас нет. Это именно ваши жизни продолжились благодаря магии… Защитник мне объяснила эту деталь. Мой маяк перерождения действительно накладывает обязательства на вас. Всё же это магия демонов. Но знак настроен так, что эти обязательства помножены на ноль. И на ноль будут умножаться любые новые ваши долги, если они появятся похожим образом. — Ха-ха. Именно поэтому им и стало так плохо сейчас, Рыжая. Их этот самый ноль и заставляет чувствовать эту пустоту внутри. Мышь слишком светлая и чистая, чтобы скармливать этой бездне свои плохие воспоминания о случившемся. Вот так всё вывернулось, что ей необходимо иногда снова переживать тот кошмар, чтобы вместе с ним обновлять в памяти и все хорошие воспоминания, согревать их. Иначе их сковывавет холод. — Я не пойму, ты радуешься или сочувствуешь нам, чешуйчатая? Ну, хоть не равнодушно смотришь как на просто еду. — Не зли меня, котейка. Я ведь могу оставить твой череп в коллекции своих диковин. Чтобы время от времени снова возвращать тебе тело и наслаждаться твоим трепыханием в своём желудке. Вместе с тем эльфом, который будет основой для твоего нового тела. Две добычи в одном теле это двойное удовольствие. — А что, не так уж и плохо это звучит. Просто кошмарные сны станут чуточку более реалистичными. И в них меня будет съедать только одна симпатичная драконица. А теперь, давай уже приступим к нашему делу, а то я слышу урчание твоего пустого желудка. Мышь сняла всю одежду и подошла к драконьей морде. Она положила руки на чешуйчатые губы и стала их гладить. При этом драконица чувствует, что девушка вся трепещет от ужаса. Когда перед ней приоткрывается зубастая пасть, у неё едва не подкашиваются ноги. Лишь прильнувшая сзади кошка не дала Мыши упасть на колени. И вот уже обе девушки гладят язык хищницы так, словно они полностью отдаются ей, с радостью готовые отдать свои жизни. Хотя, это совсем не так. Им обеим очень страшно, хочется плакать или бежать со всех ног. Но мышь находит в себе силы посмотреть вперёд и решительно обнять язык хищницы, прижавшись к нему лицом. Мурчесса при этом, хоть и продолжила поддерживать подругу прикосновением пушистого тела, осталась снаружи пасти. И когда драконица полностью опустила голову до земли, толкая девушку в своё горло, кошка лишь обняла чешуйчатый нос и посмотрела в глаза хищницы. В пасти на Мышь полилась слюна, упругий горячий язык с влажным шелестом обвил тело сбоку и прижался кончиком к заду и спине между крыльями. Голову и вытянутые руки сжало гладкими стенками горла, круглые мышиные уши прижало к голове. Лишь ноги и концы крыльев остались на прохладном воздухе. Хвосты трусливо прижались к ногам, где их обвил пушистый хвост Мурчессы. На Мышь обрушился не только её собственный страх, но и примитивный ужас двух симбионтов, что обречены оказаться в брюхе хищницы вместе с хозяйкой. И хотя это не первый их раз, в этот раз они сразу понимают всё своё отчаянное положение. Драконица не столько облизывает тело Мыши ради вкуса, сколько направляет струйки слюны туда, где горячая жидкость ещё не пропитала перья или мех. Язык чуть сильнее стискивает тело и тянет глубже, отрывая ноги девушки от пола. Всё наклоняется. Но голос Мурчессы просит не спешить. Её хвост отрывается от хвостов подруги, но вместо него их начинают гладить её руки. Девушка смазывает драконьей слюной сухие участки, заодно и поддерживая Мышь. — А у тебя хорошо пахнет. Какая то часть меня действительно будет рада предстоящему. Спасибо, что позаботилась о такой мелочи, как запах в пасти. Внутри ведь тоже будет пахнуть не только желудком? Драконица не стала дальше поднимать голову. Мышь несколько меньше даже эльфов, так что отправить её скользить по длинной шее можно и одним языком. Специально для Мурчессы она не закрывает пасть полностью, и та видит как ноги, концы крыльев и пушистые мокрые хвосты подруги втягиваются в отверстие глотки и скрываются в темноте там. Не очень быстро, позволяя обеим девушкам прочувствовать этот момент перехода между пастью и утробой зверя. Драконица мурчаще мычит, аслаждаясь трепетом живой добычи, прибывающей в чувствительный желудок. А через пару минут привычных ощущений от робких попыток жертвы устроиться комфортнее в тесном склизком мешке желудка драконица не смогла сдержать стонов чистейшего наслаждения. И это не просто удовольствие от пинков и толчков очередного паникующего эльфа. Это совершенно незнакомые ранее ощущения. Внутри Мышь гладит и разминает морщинистые склизкие складки желудка. Сырой горячий воздух пахнет лимоном, мятой и ягодами. И за этими ароматами почти не чувствуется запах затхлости, разложения, мяса и крови. Но девушка прекрасно понимает, что совсем скоро едкий кислый запах сожгёт её обоняние. Вкус желудочного сока навеки отпечатается в сознании, потому что это будет последний вкус в её жизни. Точно также, как в её памяти уже отпечатался не один такой вкус. Мышь вздрагивает от укола боли в груди. Вкус драконьего желудка отличается от вкуса в желудке Лиски. Противного, кислого, но такого родного уже. Мыши больно от того, что она не может убедить саму себя в том, что её и сейчас съела та самая лисичка. В глубине души это всегда помогало раньше. Но не сейчас, когда Лиски нет среди живых. Мышь горько расплакалась, но не прекратила делать массаж. Теперь лишь для того, чтобы желудок хищницы побыстрее приступил к своей безжалостной работе. Драконица посмотрела на грифона и кивнула ему. Он не отправится в её желудок следом за ангелом и кошкой. Мышь справилась со своим заданием. Мурчесса улыбнулась и просунула ладони между губ драконицы, намекая что теперь её очередь. Она вся облилась слюнями драконицы, и те уже успели остыть. Так что кошка теперь дрожит не только от страха, но и от холода. Драконица открыла пасть и позволила второй девушке проникнуть внутрь, прижимаясь всем своим стройным телом к языку. Вкус её меха отличается от вкуса Мыши. И тем более, этот вкус ни капельки не походит на вкус обнажённых эльфийских юношей и девушек. Тех, что не прошли испытание и стали добычей их защитницы и тюремщицы. И драконица замерла без движения, наслаждаясь как вкусом в пасти, так и ослабевающими ласками внутри. Мышь устала разминать плоть драконицы. Странный момент прервался звонким звуком пощёчины и сердитым голосом Рыжей. — Думаешь, что твоё спасение это повод злорадствовать, ушастый? Нет, ты теперь принадлежишь нам, эльф. И уважение, как и свободу, ты пока не заслужил. И вообще, кто сказал, что мы не сможем обменять тебя на что-нибудь из драконьей сокровищницы? Из глубины пасти драконицы раздался полный возмущения крик Мурчессы. — Вот только не надо его к нам туда. Если моя тень не исчезнет там, я не хочу наблюдать ещё и за тем, как он тоже переваривается. И не только в желудке. Драконица подняла голову и проглотила девушку, не в силах более сдерживаться. Она сыто выдохнула и рассмеялась. Затем она обратилась к Рыжей. — Они все там такие. Что, уже жалеете о сделке? Не слишком он и достоин жертвы. — Нет. На что-то это недоразумение ушастое может и сгодится. Отпускать его явно бессмысленно, не приспособлен он к миру вокруг. Может и получится перевоспитать. А если нет… Продадим в гарем к какой нибудь дамочке в дикое племя. Такие как он скорее сдохнут, чем оставят потомство не от эльфа. Но вот доставить себе и кому ещё удовольствие они могут и любят. Внутри Мурчесса плотно прижалась к подруге, обняла её и начала с трудом поворачиваться внутри желудка, чтобы Мышь оказалась сверху чуть более тяжёлой и намного менее хрупкой подруги. А Мышь при этом ещё больше разрыдалась и сама попыталась оказаться снизу. В животе Лиски две девушки лежали вместе, как равные и как подруги. А сейчас Мышь всего лишь хочет поскорее всё закончить. Двоим в драконьем брюхе не так легко двигаться. Эластичные стенки давят со всех сторон, два тела заставляют желудок чуть растянуться. Обе девушки покрыты слюной и скользкой липкой слизью, гладкие волнистые стенки скользят по их телам при каждом движении. И временами их стискивает особенно плотно, так что миниатюрная Мышь невольно вжимается в пушистый бюст кошки мордочкой. И после этого она начинает плакать ещё сильнее. Потом успокаивается, но лишь до следующего сжатия. Тогда всё повторяется по новой. Пока наконец слёзы не заканчиваются, и теперь уже Мурчесса начинает плакать, вжимаясь в намного более скромную грудь подруги носом. — Я ведь сама хотела тебя поддержать и нырнула сюда за тобой. Так почему мне сейчас так страшно? Даже решиться отдать свою жизнь Лиске было легче, чем сейчас удержаться от паники. Да ещё этот эльф… Рыжая на него сердита так, что готова его отдать драконице. — Это потому что мы отдавались именно ей. Мы были её жертвами, а не едой. Она заслуживала этого. Для нас она была своей, была достойной. А эта драконица для нас достойной не стала. Да и эльф тоже, как оказалось. Я тоже чувствую себя только едой сейчас… Кусок мяса, который скоро превратится в вонючую кучку… — Не говори так. Ты — вонючей кучкой не станешь. Только это твоё тело. А вот я, похоже, точно стану. Ну, по крайней мере, это будет не только ужасно и больно, но ещё и как минимум познавательно. А может и приятно даже. Интересно даже, ощутить то, что большинству недоступно. Ты как, уже лучше? — Немного. Теперь мне просто страшно очень. — Мне тоже. Но с тобой уже не так страшно. Хи-хи. Даже жаль, что одна из нас не парень. — Мне же нельзя. Я жрица, ангел ещё. — Почему нет? Если любишь кого-то, то можно. В конце концов, за это чувство отвечают сильнейшие из божеств. И они с радостью помогут и защитят тебя, если полюбишь сама и полюбят тебя. Но да, жаль что Лиска не родилась парнем. Или ты. — Да ну тебя, мохнатая. Лиску я люблю совсем не так. И из наших я бы, наверное, сошлась с Ситхом. Это наш новенький. — Да и я тебя с Лиской тоже люблю не так… Но всё же люблю… Ладно, давай ещё приласкаем эту ящерицу изнутри. Попрактикуемся. Чую, нам это умение ещё пригодится, с нашим то везением. В этом мире благословение нашего божества превращается в проклятие. Мы притягиваем и притягиваемся к тем, кто нас будет есть. В клане уже дюжина мышей подрабатывает живым кормом. Да и лисы с змейками не отстают. Кошке уже не хватает воздуха. Да и всё сильнее чувствуется жжение от кислоты желудка. Мышь это жжение нечувствует, её тело заметно крепче, чем у кошки. Но она также точно задыхается. Только вот Мурчесса дышит ровно, усилием воли сдерживая своё желание вдохнуть побольше. А вот Мышь так уже не может. Она слабеет, её сознание начинает мутиться. Кошка продолжает утешать подругу, не давая ей поддаться то страху, то отчаянию. И она надеется, что в желудке хоть этой хищницы Мышь не будет мучиться слишком долго. Вся надежда на то, что внутри закончится воздух. Но воздух никак не заканчивается. Его хватает ровно для того, чтобы девушки могли осознавать своё положение и ощущать всё.для борьбы или ласк сил уже не хватает. Всё же драконица относится к тем хищникам, что переваривают жертву живьём. Желудочный сок действует разрушительно, и шерсть кошки через какое то время полностью осыпается на дно. Кожа становится мягкой и разбухшей, она отделяется от тела, но пока что не рвётся. С Мышью подобное произойдёт позднее. Жгучая боль вытесняет всё. И вскоре обе девушки впадают в подобие транса. Они вяло шевелятся, пытаются говорить. Боль уже не чувствуется. И тут Мурчесса понимает, что её сердце больше не пытается выпрыгнуть из груди. Дышать тяжело, но тело больше не сопротивляется её попыткам успокоить дыхание. Сознание также проясняется. Это значит, что её жизнь должна была закончиться, но сейчас магия заставляет её тело работать в самом обычном режиме. В то время, когда оно работать не должно вообще. — Ну вот. Похоже, я действительно застряну в брюхе драконицы на несколько дней. Мышь, прости меня. Я хотела тебе помочь, а теперь тебе придётся смотреть, как я превращаюсь в мясной суп. Ты же продержишься подольше? Зато, я буду вокруг тебя. Совсем не целой, но в каком то смысле совсем живой. Мышь? А, да, тебе же сейчас тяжело соображать. Всё хорошо, я с тобой. Мурчесса крепче обняла подругу, невольно причинив ей боль. А затем она продолжила делать драконице внутренний массаж. От этого та снова застонала. А её желудок стал вырабатывать больше соков. Большнее не стало, просто жидкость собралась в лужицу под боком девушек. Хищница попросила перестать сопротивляться. Она очень довольна едой и при этом не хочет причинять больше боли девушкам. Мышь неразборчиво мычит, она бредит. А кошка лишь хихикает и удваивает усилия. Она обращается к драконице. — Как ты и сказала, моя тень теперь заставляет тело двигаться. И пока оно достаточно целое, я не перестану тебя пытать. Это тебе за то, что заставила мою подругу плакать. Хе-хе. А в этом состоянии есть и преимущество. Да, так намного больнее перевариваться. Но эта боль не совсем настоящая. И её я могу вытерпеть сколько угодно много. Мышь в желудке драконицы окончательно обмякла, её прикончила слишком сильная боль. Даже её желания остаться с подругой подольше оказалось недостаточно. Знак на теле Рыжей вспыхнул, и через минуту крылатая девушка приземлилась на руки друзей. При виде теряющей сознание от наслаждения драконицы она весело рассмеялась. А потом она вспомнила, что там сейчас её подруга продолжает гореть заживо в едкой слизи. И Рыжая её успокоила. — Всё, хорошо. Там её тень. Она сама ушла раньше тебя. Ты как, Мышь? — Лучше. Видимо, мне просто была нужна хорошая такая встряска, чтобы жить дальше. Да и Мурчесса помогла… Только, что будет теперь с ней? — Ничего. Тело переварится, тень перестанет чувствовать боль и останется в желудке. Правда, череп будет как гиря неподъёмная. Если не повезёт, её протащит через всё тело драконицы за этим черепом. Но как только на него попадёт свет, тень исчезнет. И твоя подруга проснётся у себя дома. — Вопрос в том, кто ей помог с этим. Это не колдовство магов, это по жреческой части. Вселить тень в мёртвое животное и преобразовать его в подобие самой Мурчессы… На это способны жрецы высоких рангов. Ты так не сможешь ещё долго. Да и не твоя это специальность. Хорошо хоть тень Мурчессы нацелена на помощь тебе. Она хотела вместе с тобой… Перевариться. А так то, это очень злое чудо. Тень почти невозможно уничтожить без солнечного света. И если тень желает убивать, если тень безумна… Это ужасное оружие. — Чешуйчатый, всё хорошо. Для превращения в тень нужно практически уничтожить душу. Или… Нужно в виде тени пройти через то, что способно душу разрушить. Перевариться вот так и пройти всё до конца — более чем достаточно. Она переварилась, и за счёт этого создала тень, в виде которой это сделала. Петля причинности, парадокс. Некоторые чудеса именно так и работают. Они требуют проверку, но при этом заранее знают результат проверки и потому реально не проверяют ничего. Тот же молот Тора. Ты достоин его направлять потому что ты достоин. Был бы не достоин, не смог бы его призвать. Мышь с улыбкой посмотрела на болтающую в воздухе лапами драконицу. Та никак не может начать ясно соображать. Она вообще полностью невменяема. А Мышь посмотрела на Клюва. — Кто бы мог подумать… Я сама не верю в это. Но ради вот такого я готова отдать свою жизнь. Не как жрица, и не потому что у тебя есть маяк перерождения, Рыжая. Клюв, друг. Не против, если в следующий раз я попробую и твоему желудку сделать также приятно? Да и если мне снова станет так паршиво, ты поделишься своим живым теплом с моей душой? — Только никаких теней, Жрица. — Конечно, друг. В твоём животе раза в два больнее, чем у неё. Но эта боль не убивает. Если быть храброй и встречать её стойко. А если Мурчесса снова заявится, уже к нам с тобой… — Значит она будет не менее достойной, чем ты. И я, так и быть, приму её вместе с тобой. Наконец драконица смогла встать на дрожащие лапы и поблагодарить наглую кошку за доставленное наслаждение. Да и Мышь она тоже поблагодарила очень искренне. Та действительно удивила её. Эльфы либо отчаянно борются до конца, либо покорно ждут, пока их мучения не прекратятся. Хищница пообещала подумать над тем, как вознаградить эльфийское поселение, если пойманная жертва сможет доставить ей хоть часть такого наслаждения. И рыжая предложила послать с этой весточкой спасённого ушастого. С ним просто противно оставаться в одном помещении. Эльф с ужасом уставился на Рыжую и драконицу. Его послание примут, но потом его первым же отправят в лес при следующей охоте. И другие претенденты при этом останутся в деревне. Драконица поймала его взгляд и посмеялась. Эльф поедет с приключенцами. Всё же они его спасли, и будет бесчестно снова устраивать на него охоту. Как раз настало утро, и пришло время отправляться. Драконица попрощалась с командой, те забрались в броневик и отправились дальше. Эльфа усадили в дальнем углу, подальше от остальных. Чтобы не раздражал. Рыжая пригрозила, что если тот будет выпендриваться, то его место будет в её животе. Естественно, она не сказала про наложение защиты и безопасность. Так что наглец стал вести себя тихо. Машина едет быстро, и ни один зверь не осмеливается приближаться к металлическому гиганту. Датчики Батрака без больших усилий засекают скрывающиеся в земле плотоядные растения. Но пару подобных хищников он таки намотал на свои колёса, не заметив или приблизившись слишком сильно. По пути попадается деревня, но населяющие её люди на броневик и показавшегося из него Солдата отреагировали враждебно. Вооружённые копьями и почти голые люди на контакт не пошли, и приключенцы решили просто уехать. Дикари их преследовать не стали. Ещё пару поселений броневик объехал, заметив точно такие же тотемы на стенах и вокруг. Соседями голозадых дикарей оказались зверолюды великаны. Каждый из них вдвое выше и вчетверо массивнее тощих дикарей. На своей территории броневик они встретили настороженно. Вид человека их также не обрадовал. Но с волкоподобным воином, подошедшим ближе, получилось поговорить. Этот воин и проводил приключенцев в деревню. За стеной из брёвен с утыканным кольями рвом оказалась довольно примитивная деревня. Всё сделано из стволов деревьев, связанных лианами. Крыши сделаны из больших листьев. Но при этом грубые постройки обильно украшены цветами. Да и сами постройки очень разнообразны. Большим зверолюдам просто нет нужды в более качественных постройках. Их покрытые шерстью шкуры не боятся непогоды и насекомых. Сами жители деревни, при устрашающем облике, очень дружелюбны. В деревне, кроме волков, встретились и другие зверолюды. Но все они такие же большие и сильные. Это племя других людей, кроме дикарей канибалов, никогда не встречало. Голозадые полностью окружают земли союза зверолюдей. Единого защитника у них нет, каждая деревня справляется с портальными штормами своими силами. Силами своих шаманов и колдунов. Голозадые при этом вообще от штормов не страдают. Потому что они не совсем люди. Временами одни племена полностью вырезаются другими, такими же.а на их место могут приходить и вовсе жуткие твари, лишь отчасти напоминающие людей. Эти твари выглядят так, словно портальный шторм перемешал и сшил между собой несколько дикарей. Из деревни волков приключенцев сопроводили в деревню пантер, мимо лис и енотов. А там к ним напросилась одна из воительниц. Как оказалось, в этом регионе кроме обычных портальных штормов бывают и другие. Эта воительница попала под такой шторм, когда шаман не справился со своими обязанностями. Жителей двух соседних домов просто перемешало и превратило в мутантов. А воительницу раздвоило. Теперь она одна в двух телах. И чтобы разорвать связь, ей нужно удалиться от копии как можно дальше, иначе все ощущения и мысли с воспоминаниями начинают накладываться. Друзья согласились на время принять к себе воительницу в качестве наёмного охранника. Но из-за законов зверолюдей, платой стал эльф. Его в качестве живой игрушки забрала одна лисица, пообещавшая не обижать ушастого. А в обмен на заколдованный шаманами меч для воительницы пришлось оставить волкам и присоединившегося ранее мыша. Но мальчишка совсем не против, ведь его хозяйкой и защитницей будет действительно выдающаяся волчица. У всех зверолюдов и так необычайно мускулистые тела, дополненные ещё и внушительных размеров половыми признаками. У женщин огромные круглые груди, да и у мужчин под набедренными повязками топорщится что-то совершенно нескромных размеров. Но у хозяйки мыша груди настолько большие, что он может между ними просто утонуть. И мышу очень понравилось, когда волчица именно ими его стиснула, вжав в свой мех своими ручищами. Как оказалось, зверолюды не едят мясо. Вообще. И для мыша жизнь среди таких существ кажется настоящим раем. Впрочем, у эльфа похожие ощущения. Пантера воительница оказалась практически такой же любительницей обниматься, как и прочие зверолюды. Им очень нравится вжимать кого-то в свой мех. Увы, возможности делать это с кем-то у них почти нет… Длячетырёхметровой амазонки Батрак явно низковат. Ей пришлось ехать сидя на полу. Но практически каждый за следующий день не по одному разу посидел у неё на коленях, прижимаясь спиной к пушистому животу с атлетичным рельефом мышц на нём. И головой утопая между мягкими пушистыми грудями. Рыжая даже немного приревновала, когда сначала Солдат предпочёл пантеру вместо такого же места перед волшебницей. А затем точно также поступил Ситх, Клюв и даже Болтик. Хотя, последний потом пояснил, что это действие феромонов пантеры, или её естественной магии. Всем хочется побывать в её объятиях. Сама пантера путешествию обрадовалась. Как только броневик пересёк территорию канибалов, у неё пропали головные боли и фантомные ощущения от её сестры. Болтик предположил, что дикари и мутанты из-за местных штормов стали одним существом. И это существо действует подобно Защитнику. Солдат запустил пару дронов для воздушной разведки. Их датчики помогли определить положение источника искажающих штормов. Кроме союза зверолюдов, поселений мутантов и дикарей в регионе не нашлось никого иного. Дроны также засняли и результат заражения мутантов ксеноморфами. Мутанты растерзали и самих чужих, и своих заражённых собратьев. Броневик также стал мишенью для тварей, но те просто не смогли его догнать. Значит, пушистым гигантам не грозит опасность встречи с этим кошмаром. А затем джунгли сменились холмистыми лугами, усыпанными разваливающимися от старости строениями. Солдат определил, что в его мире это был бы богатый пригород мегаполиса прошлого. Место, где относительно богатые люди живут в относительном уединении. Небольшие фермы, виллы и домики, окружающие маленькие городки. Абсолютно мирная местность, которая явно не перенесла перемещение в этот опасный мир. И судя по разрушениям, это произошло слишком давно, а потому нет даже смысла искать что-то ценное в руинах.