Дорога приключений

Пирос продолжила раз в неделю спускаться в подземелья вместе с Альмой. Иногда вместо неё туда ходит рыжая. Магическая поддержка очень помогает в обследовании тоннелей под всем городом. Больше мутантов не встречается, но для гарантии Пирос намерена не меньше пяти лет патрулировать весь город. Поисковики помогают избегать встречи с другими подземными жителями. Как с обычными работниками, что чинят трубы и прокладыаают кабели, так и с всевозможными обитателями подполья. Контрабандистами, бандитами всех мастей. Чужих тоже не встретилось за последующие месяцы. Отношения с приключенцами у наги получились больше деловые, чем дружеские. По меркам многих миров они наёмники и мародёры. А учитывая состав команды, то и настоящие чудовища. Но их постоянно находящийся в состоянии после катастрофы мир живёт по своим законам. Тем более, приключенцы в чужих землях соблюдают местные законы, а не настаивают на соблюдении своих. В той мере, в какой им позволяет их совесть. Для Пирос такую способность к адаптации развить сложно. С Альмой нага старается быть дружелюбной. Это не страх перед магией, а опасение перейти от исполнения роли к настоящей злости на хищницу из-за съеденной добычи. Альма охотится в школе, и временами посещает кафе для монстров. Даже познакомившись с Рыжей и освоив её приёмы усиления своих способностей она продолжает есть не только для выживания, но и ради удовольствия. И её зелёная подруга, которй теперь часто приходится бывать в желудке тавры, не сильно переживает из-за того, что многие такие же как она в этом месте встречают страшную и болезненную смерть. Для Пирос подобное остаётся непростительным преступлением. А вот с Рыжей спорить, ссориться и даже временами драться Пирос может более чем свободно. Узнав, что она никого не ест, нага перестала считать её преступницей. Происходившее с Рыжей в других мирах она тоже смогла принять, понять и простить. Ведь там всё считающееся преступлениями было совершенно из необходимости. Пирос понимает, что во время войны и в чрезвычайной ситуации действуют иные законы, нежели в мирное время. Через три месяца после прибытия в школу началось то, чего опасалась как Пирос, так и её начальство. В ней пробудился Голод хищников. На этот случай ей разрешили охотиться на людей и есть их, ведь в этом мире это не является преступлением, это важная часть законов этого мира. И Рыжая, и её соседки прекрасно чувствуют что нага вот вот выйдет на охоту. А потому, троица волонтёров начинает незаметно следовать за ней, зная что это будет первая охота грозной наги, и после ей действительно понадобится помощь. Даже новенькая понимает, что первая охота почти всегда очень болезненная для хищников, если они долго живут рядом с добычей и успевают привыкнуть к кажущемуся равноправию. Сама Пирос буквально разрывается надвое, пытаясь уже не решиться, а выбрать добычу. Отнимет ли она жизнь какой то доброй и невинной жертвы, или же это будет хулиганка и будущая преступница, а может и вовсе хищница, также отнявшая множество жизней? Последний вариант выбрать не легчн, ведь кроме своей хищной природы эта жертва голода наги может быть такой же невинной или такой же склонной к злодействам. И кого бы ни выбрала нага, именно она станет тем жестоким хищником, что так злят её одним своим существованием. У самой наги не осталось выбора, только лишь притворяться хищницей уже не получится. Случившееся далее вызвало у наги настоящее смятение. Одна из хищниц, белоснежная лиса тавр словно почуяла то, что Пирос присматривается к ней как к добыче. А затем лиса сама подошла к наге в одном из коридоров школы и разрешила на себя охотиться, раз она приглянулась наге. Девушка посмеялась над выражением лица наги и объяснила что это дар богини. Один из. Способность предчувствовать своё съедение или вызывать такое предчувствие у добычи. Знание сроков и личности охотника помогает легче принять неизбежную судьбу. Добыча белой лисы заранее узнавала о предстоящем и иногда точно также давала разрешение начать преследование и прощала охотницу за всё. И теперь сама лиса на себе ощутила всё это. Она пообещала не сдаваться без боя и сказала что не будет держать зла за своё съедение. Если, конечно, у наги получится поймать белую лису. И Пирос начала свою охоту. Она за неделю собрала столько информации о своей жертве, сколько смогла. Она выяснила её привычки, её маршруты, её увлечения и желания. Оказалось, белая охотится точно также. Неделя на подготовку, и неделя на организацию идеальной встречи. Совпало так, что самый удобный момент для нападения это охота самой белой лисы. Пирос выяснила и то, кто был выбран добычей для белой. Неприметная первокурсница кролик. Девушка всю последнюю неделю ходила в тревоге и едва не в слезах. Знание о том, что она цель охоты одной из самых успешных охотниц её сломало. Она сама пошла в место засады, позволив себе поддаться зову голодной хищницы. Вот только лиса не стала сразу хватать девушку и тащить её в своё логово рядом. Она проявила к кролику неожиданную доброту. А затем, когда та разделась для своего добровольного поглощения, усадив её на свою спину она пошла в своё укрытие. Прямо к ожидающей её там Наге. Пирос предложила зелёной уходить, ведь сейчас сама белая будет съедена. Но девушка отказалась. Она попросила позволить белой насладиться последней в жизни охотой. Она рассказала, что на неё уже засматриваются другие хищницы. Белая лиса будет с девушкой добрее, чем все остальные вместе взятые. Затем исповедь несчастной прервали. Кролик из Метеора заявился прямо в убежище лисы и попросил её перед своим съедением устроить ему незабываемое свидание. Лиса схватилась за голову и попыталась прогнать влюблённого в неё парня. — Слушай, найди себе подходящую девушку. Да и не могу я тебя съесть, место занято, и я сама в меню сегодня. А у тебя ещё вся жизнь впереди. — Какая жизнь? Я как только тебя увидел, понял что это ты моя судьба. — Вот блин… Я не чувствую, когда кто-то становится целью моего дара вот так, когда я не выбираю себе добычу. — Леди змея, может вы тогда меня вместе с ней проглотите? Вы большая, места для нас всех хватит. Всё равно меня сожрут не позднее чем через месяц. Когда я понял что моя судьба в её желудке, я стал чувствовать тех, кто хочет мою судьбу изменить и отправить меня уже в своё брюхо… И в этот момент в убежище лисы завалились волонтёры. Две нэко, мышь и большой чёрный гепард на поводке. У всех по два ярких лишних хвоста с сумками аптечками на них. — Да что за день сегодня такой?!! Эта охота превращается в какую то комедию! Мурчесса с грустной улыбкой подобрала с пола металлический пруток, вставила его в ручки двери и затем нагрев, согнула. При этом она сказала, что никакой комедии. А трагедии никто мешать не будет. После заговорила Мышь. — Походу, тут собрались только добровольные жертвы. Кто кого тут выбрал? Мы мешать не будем, наоборот, поможем. — Может, поможете зайкам сохранить их шкурки? Обоим хорошего пенделя не хватает, чтобы они перестали упрашивать о своём съедении. — Похвально, что ты хочешь их спасти. Тебе и одной меня вполне хватит. Эй, ты чего? — Да так, ты мне мою подругу напомнила. Тоже лису. Не против, если я тебя обниму, пока тебя ещё не съели? — Да нет. Спасибо. Всё никак не решалась у ваших просить массаж сделать. — Вот только не надо меня упрашивать, чтобы я жила дальше. Я устала от этого всего. Надоело, что каждый хищник в этой проклятой школе пускает на меня слюни! Я больше не хочу всё время бояться. Просто, дайте лисе меня съесть наконец! — Ну а ты, ушастый, тоже к ней в меню напрашиваешься? — Не к ней, а с ней. Но меня тоже всё равно скоро сожрут. Так что уйти вместе с такой шикарной девушкой — вполне достойный вариант. Мышь вздохнула и прижалась к белой шерсти всем телом, постепенно освобождая крылья из-под одежды. Лиса тоже вздохнула, но по другой причине. — Вот ты точно не моя добыча. Даже присматриваться бесполезно. Тебя я бы никогда не поймала, не догнала, не удержала. Ладно, ушастенькая, давай уже приступать. Постараюсь быть с тобой помягче. Но вот за свой животик говорить не могу. — Пирос, не полыхай тут. Должна же понимать, не одну тебя этот мир сломал и подчинил своим правилам. Не всем хватит сил бороться до конца. Как не всем хватит сил достойно принять неизбежное. А ты, лиса, не спеши. Может, некоторым помолиться нужно. Или кое какую подготовку провести. Мурчесса, ты всё с собой взяла? — Ага. Венки, масла… Мелочь, но хоть в первые минуты будет чуточку приятнее. — Вы это про что? — Ага. Вроде уже помогали новеньким закончить охоту. Что новенькое на этот раз придумали? — Ничего новенького, всё старо как мир. Девочки, давайте превратим эту охоту в жертвоприношение богине? Раз уж никто не против, то почему бы не сделать всё торжественно и красиво? — Я против! Мало того что моя охота похожа на то, что это вы все меня назначили. А ведь это я должна была быть главной. — Не кипятись. Уже дым идёт от тебя. Да и лисичке жарко будет у тебя внутри. Как в духовке, если не успокоишься. Знаешь, когда хищника выбирает его добыча, это ещё заслужить нужно. Вот скажи, ты это заслужила? — Хорошо прозвучало. Я вот определённо ничего такого не заслужила. И не заслужу уже. Так что когда мой дар показал что я буду твоей добычей… Я не испугалась даже. Если считаешь её слова стоящими, то уж постарайся чтобы моя жертва напрасной не стала. Да и их тоже. Мурчесса приготовила венки для лисы и двух кроликов. Ушастой девушке она помогла натереть мех маслом. Так, чтобы она и выглядеть стала лучше, и чтобы лисе было легче её проглотить. От запаха этих венков лиса стала облизываться и прихорашиваться перед девушкой. Второй кролик от этого зрелища смутился и отказался раздеваться. Чтобы не показывать своё возбуждение. Потом лиса подошла к девушке, прижалась носом к её груди и глубоко вдохнула запах добычи. Но она не стала сама хватать её, а лишь открыла пасть и приглашающе пошевелила языком. Девушка без всяких подсказок вытянула руки и положила их на язык. Мурчесса положила руку ей на плечо, провожая в последний путь. А Мышь полностью погрузилась в молитву, не сдерживая слёз грусти. — Только, потом не надо мне сниться. Не хочу думать о том, что с вами случится в ближайшее время. — Новенькая, не вздумай сейчас ляпнуть чего. Может и тебе вот так придётся встать перед чьей то пастью. Нэко ухмыльнулась и села в сторонке. Она в богиню не верит, молиться не умеет. Да и принимать жертвоприношения не хочет, как и их делать. Она привыкла к странностям подруг. Лиса в это время с удовольствием облизывает девушку кролика, наслаждаясь отсутствием борьбы и заметно улучшившимся вкусом. Эта последняя её добыча действительно самая лкучшая. И её хочется смаковать подольше. Вот только тело само начинает глотать девушку, втягивая ее в зубастую пасть, проталкивая большим бугром по горлу и животу в человекоподобной верхней половине тела. А когда добыча прибывает в живот в нижней половине, тот лишь немного опускается. Кролик внутри не пинается, лишь немного ворочается и изучает своё окружение. — Вот так. Спасибо тебе за еду, девочка. И прости за мой животик. Скоро я сама узнаю, что ты там чувствуешь. Мышь прижалась к животу лисы, нащупывая очертания лежажей внутри девушки сквозь мех, шкуру и мышцы. Кажется, что она сама хочет оказаться там вместо этой жертвы. Мурчесса в это время готовит уже саму лису. Она втирает масло в те участки её тела, которые будут труднее всего входить в пасть наги. А та, чтобы сделать всё не столь трудным для лисы, решила глотать её с задних лап. И пока кошка продолжает работу, также делая массаж животу лисы вместе с новенькой, Мышь инструктирует нагу. — Глотать пушистый хвост против шерсти не так просто. Это щекотно, да и никаких слюней не хватит. Я буду помогать придерживать хвост, так что не спеши. Если вдруг прихватишь мне руки, ничего. Главное, не кусай. У тебя зубы не змеиные, а драконьи. И в целом, больше работай горлом, а не челюстями. — Я лягу на спину, а ушастик будет изображать прилипший к одному местечку виноградный лист. Кстати, парень, не молчи. В моём животе довольно одиноко. — Не совсем. Она ведь выбрала тебя, так что вокруг неё сейчас не чей-то желудок, а ты. Красивая белая лиса, добрый хищник, которому суждено также стать добычей. И она успеет стать частью тебя перед тем, как ты сама станешь частью дракона. Пирос, ты ведь действительно дракон? В тебе от наг только форма тела. — Блин!.. Мышь, потом сможешь мне рассказать, что моё тело сделало с ними? — Точно! Новенькая, у тебя ведь хвосты последней модели. В них настоящий нейросканер установлен. Пирос, ты сможешь потом на себя примерить все ощущения, кроме боли. Мы тебе новый купим, подруга. Если поделишься. — А вы его разрядить сможете? А то им придётся дышать этим, когда сработает защита. Да и представьте какой аромат будет у её отрыжки. — Да без проблем. Из снятого хвоста вполне можно вынуть все три заряда. — Три? — Да. Один на отрывание срабатывает сразу. Второй, если перед отрыванием хвост повернуть. Так замедлитель включается, и хвост как граната с перцем срабатывает. Чтобы самой не попасть в облако, гтбросив свой хвост. Третий заряд активируется электроникой, когда сенсоры жизненных показателей на критические выходят. Не читала инструкцию? — Да там доровенная книжища! Я только краткую инструкцию прочитала, и родительский контроль назначила. — Пфф… Я не извращенка, чтобы смотреть как мой желудок превращает лису в питательный суп. Так что откажусь. — А ты, лисичка, не против с нами своими ощущениями поделиться? — Неа, это будут мои ощущения, и только. Так что оставьте свои хвосты при себе. Лиса поудобнее легла на хвост наги, чтобы той было удобнее её проглатывать. Пирос явно хочется сначала сдавить лису в своих объятиях, чтобы она не шевелилась, чтобы не мучилась в змеином желудке. Инстинкты требуют добычу убить перед поглощением. Мурчесса встаёт поближе к голове наги и вытянутым лапам лисы. Она поправляет её пушистый хвост и старается не пялиться на голый зад кролика, что лёг лисе между лап. Рядом Мышь разговаривает с девушкой внутри лисьего живота. Та благодарит всех за заботу. Её успокаивает крылатая девушка, ведь она пообещала душой и молитвами быть с ней рядом. — Мышь, а ты точно не ангел? — Не, я только учусь. Лиса начала смеяться, да и остальные развеселились от этой шутки. Лисе даже пришлось напомнить, зачем все собрались. Мурчесса попросила Пирос успокоиться. Та глубоко вздохнула, по змеиному раскрыла рот и взяла в него лапы лисы. Облизав гладкие подушечки и аккуратные короткие коготки, она чуть подтянула добычу к себе руками. Лиса мурлыкнула и сказала что внутри очень слюняво. Так что она с такой смазкой легко пройдёт внутрь. Начало почти всегда очень приятное для добычи, даже если хищник действует грубовато. Мышь берёт лису за руку и гладит её морду. От неё не скрыть, что лиса на самом деле очень боится. Её выдаёт напряжение и дрожь. Точно также дрожала и девушка в пасти самой лисы. Мурчессе пришлось почти забраться в пасть наги, чтобы та начала заглатывать хвост лисы. Но тот слишком сильно распушился, щекоча рот наги и раздражая ей горло. Лиса хихикнула, и поджав хвост укрыла им кролика. Это будет немного менее удобно внутри, но так хищнице будет легче. Дело пошло быстрее, и вскоре верхняя челюсть наги накрыла ноги и прикрытый мехом зад кролика. Большие бёдра лисы и её тело закрыли его от наги, так что лишь его ноги прикоснулись к внутренностям змеи. Хвост защитил его спину от зубов наги. А после десятка тяжёлых глотков, снаружи остались лишь его руки. Мурчесса взяла их в свои, нага покраснела от смущения, а лиса стала громко мурчать. Не трудно догадаться, что парень занялся делом. Мышь переглянулась с Мурчессой и вздохнула. Ей подобное не светит. Она не сможет так отвлечься от своего съедения с случайным парнем. А если у неё будет настоящий партнёр, то она не позволит так сожрать себя и его. Кажется, Мурчесса думает о том же. Лиса начинает не просто мурчать, а ещё и подвывать. Но этот звук не страшный, а очень милый и забавный. У лис вообще много интересных звуков. Рыжая объясняла этот животный язык. И сейчас лиса выражает свою радость и удовольствие этим звуком. Свои передние лапы лиса опустила к телу, положив подушечки на спину и плечи кролика. Это дополнительно защищает его от наги, и заодно это сделает лису более беспомощной внутри. Так она не сможет упереться передними лапами в стенку желудка наги когтями. Пусть они и аккуратно спилены и отполированы, лапы у лисы тавра достаточно сильные. Нага никак не может перестать задавать себе один и тот же вопрос. Почему они не борются, почему они позволяют так легко обречь себя на столь страшную и мучительную смерть. Им же всем известно, что желудок хищника убивает очень медленно, заставляя жертву очень страдать во время постепенного поглощения. Лиса сама съела немало девушек и парней. А кролики наверняка видели, как долго шевелились животы хищников после успешной охоты. Очень немногие охотники способны полностью спрятать добычу внутри. Только через полчаса нага добирается до головы лисы. У неё длинные волосы, и девушки волонтёры собрали их в косу, которую уложили ей на грудь. Длинные волосы при поедании добычи с ног это самое раздражающее после пушистых хвостов. И правильная причёска… Нага вспомнила, что девушки из числа добычи такие причёски делают редко. Лишь самые забитые или ставшие чьей то целью укладывают волосы вот так. Пирос не может не признать, что вкус лисьего меха на языке просто восхитительный. Аромат венка на её шее ещё больше провоцирует слюноотделение. И ставшее необычайно чувствительным горло змеи даёт понять, что тело лисы просто купается в слюне. В глубине, под мышцами и чешуёй, прижатый к лисе кролик немного упирается, лапы лисы также пытаются дать ему место. Лиса тяжело дышит, всё её тело сжимает и сдавливает. Она перегревается. А ещё, всё ближе подступает паника. Жажда жить вот вот перевесит её решение отдаться без борьбы. Две девушки теперь держатся с лисой за руки и смотрят ей в глаза. Мурчесса простотгрустит. Ей понравилась эта хищница, напомнившая ей Лиску. А вот Мышь выглядит так, словно это её саму сейчас медленно проглатывает чудовище. Из пасти наги остались торчать только руки жертвы, девушки смотрят в глубину глотки, где глаза лисы сияют зеленью. Ночное зрение как у кошки. — Мышка, отпусти её. Тебе не надо следовать за ней, ещё не время. Новенькой пришлось взять подругу за плечи, чтобы вывести её из транса. Распахнувшиеся во всю ширь крылья без всяких слов показывают, что Мышь начала молитву. Язык наги обвил руки девушки, и Мурчесса ткнула хищницу пальцем в нос, напоминая о том, что волонтёров есть не стоит. Но та и сама облизывает руки девушки для того, чтобы она не смогла держаться за руку лисы. Та и сама уже отпустила руки, чтобы не тянуть двух девушек за собой. Лиса окончательно скрылась в темноте змеиного горла. Изнутри стал доноситься кашель, лиса начала отплёвываться от залившейся в рот слюны. И три девушки волонтёра стали гладить тело наги, помогая ему протолкнуть огромную добычу в находящийся в хвосте желудок. Новенькая посетовала, что надо было взять специальные перчатки. За крупночешуйчатыми пациентками тонкими женскими ручками ухаживать не очень безопасно. Самой пирос пришлось также развернуть свой хвост нижней стороной наверх, чтобы девушки смогли массировать сам желудок. Хищница поняла, почему девушки занялись этим делом. Её желудок стал не только разливать по телу волны удовольствия. Непривычно натянутые стенки желудка начали сильно болеть. Вес лисы тавра тоже не добавил комфорта. Массаж действительно помогает. А ещё, он успокаивает и утешает проглоченных. Лиса внутри ворочается и также ложится на спину, чтобы Мышь смогла дотянуться и до её желудка. Хищнице приходится напрягать волю, чтобы помнить о девушке в своём желудке. Лиса напоминает себе, что это не просто источник удовольствия и жизни для неё, ещё это молодая девушка, для которой этот живот стал единственным выходом из сложившегося положения. Об этом нужно не забывать, когда кто-то вот так молится за хищницу, и за её добычу тоже. Белой лисе грустно, что жизнь заканчивается так рано. Но она принимает случившееся как должное, ведь она многих заставляла сделать то же самое. Да и раньше, другие хищницы иногда оценивали её как свою добычу, так что лишь их отказ от столь большой жертвы спасал до сих пор. Нага тает от удовольствия, доставляемого шевелением добычи внутри желудка и массажем снаружи. Без перчаток девушкам трудно как следует тереть, так что они только надавливают своим весом. Но и это очень приятно. Боль от съедения первой в жизни большой добычи под их руками уходит. Но взамен приходит злость на этот жестокий мир. И на саму себя, за свою слабость и подчинение преступным правилам. Кажется, что соседки по комнате не просто знают как помогать. Мышь словно читает мысли наги. Но она начинает разговор только когда им удаётся добраться до общежития. Новенькая ушла, а девушки закрылись в своей комнате. — Не вини себя за ушастых. Ты не могла бы их спасти без нарушения правил. Съев лису ты бы лишь дала им немного времени и более жестокого хищника. Не у всех хватает сил бороться и продолжать жизнь. Одни не выдерживают потерь, других ломает страх или знание о неизбежном съедении. — Да откуда тебе знать то? И ты чего соглашаешься, ты ведь хищница, а не добыча. — Ошибаешься. Чем ближе хищники к людям по силе, тем легче им стать добычей для более крупных и сильных. Мы обе были добычей. А я вообще знала, что мне жить осталось совсем немного. Может, меня и не продавали в кафе, но когда неизлечимо болен, это очень похоже по ощущениям на ожидание в таком кафе. Ожидание для добычи, а не для хищника. — И вот ещё тебе повод для размышлений, почему тебя поселили в комнату с теми, кто для тебя потенциальная добыча? И как мы себя чувствовали рядом с тобой в первые дни. — Сссс… Этот проклятый мир, проклятые чудовища… Как бы я хотела… — Что, перебить всех хищников? Или увезти всю их добычу в свой мир? И даже если вдруг произойдёт чудо, хищникам больше не придётся никого есть. Что делать с теми, кто уже сломался? И с теми, кто привык служить хищникам. Все эти проблемы нельзя решить сразу, не став при этом намного худшим чудовищем. — Мышка, а ты чего молчишь? — Пирос, как по твоему появился этот мир? Почему он именно такой? Почему хищники едят так похожих на них жертв, и почему никто не пытается изменить этот порядок уже много веков? Почему нет ни одной безопасной зоны, где хищничество под полным запретом? Откуда по твоему все эти противоестественные правила и законы тут? — Потому что богиня охоты сотворила именно такой мир. — Ладно. Как думаешь, что изменится если богиня исчезнет? Какие будут последствия, если пропадут все её благословения? — Тогда хищники смогут питаться обычными животными. Больше ни один человек… — Не изменится ничего. Да, в этом мире хищники и добыча не будут обращаться с молитвами к конкретной разумной сущности. Но в бесчисленных мирах во всей вселенной, в обычных мирах люди и похожие на людей будут умирать из-за встречи с хищниками. Их желания спастись, избежать боли, спастись от конкретной причины смерти так и будут фокусироваться в мирах, подобных этому. Хищники Карвонны не используют свои зубы, потому что их добыча в своих прошлых воплощениях погибала именно от их клыков. Съеденная добыча погибает именно так жестоко, оставаясь в сознании до самого конца по той простой причине, что во множестве миров бесконечное количество жертв не желали задохнуться или утонуть, а потом они просили, чтобы это не было так больно. — Есть такая теория в теологии. Но разве здесь и сейчас не нужно бороться за то, чтобы сделать этот мир лучше. — Ну, мы обе с мира близнеца Карвонны. И у нас с одной стороны не было этого садизма в виде семи фаз. Зато, у нас культивируемый страх перед хищниками вполне реально убивал. А главный принцип для всех звучал так. Съели и забыли. В этом мире фокус явно точнее, чем у нас на родине, у нас добрый хищник мог и наложить блокировку боли, и одурманить чтобы не было так страшно. А тут у всех хищников всё проходит почти без отличий. Даже если попасть на обед хищному цветку, будут ровно те же семь фаз. Разве что, цветок не будет потом вспоминать свою добычу, оберегая эту память от кого либо. Бороться нужно, но… Нужно понимать и последствия выбранного метода борьбы. — Мышка, давай сменим тему. Мне уже трудно сдерживать злость. Может лучше расскажешь, что происходит с этой лисой сейчас? Я не забуду её, и этих заек тоже буду помнить. Но я хочу знать и хочу помнить, что я с ними сделала. Так что, не скрывай ничего. — Ты только потом не топи свою совесть в стакане с пивом, как это Рыжая делает. — А ей есть что топить? — Ха-ха. Можно я сяду рядом с твоим хвостом? Когда о таком рассказывают в школе на уроке, в светлом просторном классе и когда все эти ужасы надёжно спрятаны под красивой чешуёй или пушистым мягким мехом, это очень сильно пугает. Потом всю жизнь боишься. А вот когда ты уже внутри, такой рассказ даже успокаивает немного. Главное правильно подать, и подтолкнуть мысль в нужную сторону. — Это в какую? — Что даже в этом всём есть хоть что-то хорошее. Ты очень красивая, твоя чешуя… Стать частью такого существа по моему не так плохо. Даже если не знать тебя саму. Мне вот лисы нравятся, чуть меньше — драконы. Людям вообще пушистые очень нравятся. А кобольдов и ящеров ко всем чешуйчатым тянет. Это когда жертва хоть как-то чувствует желание стать обедом. — Я тебя поняла. Но, расскажи про эти семь фаз лучше? — Хорошо. Первая фаза это борьба. Желудок не выделяет сок, а добыча растрачивает силы на попытки вырваться. Если бороться слабо, можно растянуть эту фазу. А если не шевелиться иизобразить смертельную усталость второй фазы, можно сразу перейти к третьей. — Первая фаза это напоминание о тех временах, когда добыча и после пооглатывания имела шанс доказать своё право на жизнь. А третья это попытка воплотить мечту хищников о том, что им для существования не нужно отнимать жизни. — Спасибо, Мурчесса. На третьей фазе желудочный сок не разрушает плоть, а лишь пропитывает её. И пытается вымывать из тела свободные питательные вещества. Желудок хищника пытается бережно заполучить как можно больше полезного, ничего не разрушая. Если бы это работало… Увы, это не работает. Но при этом у добычи обостряются чувства. Осязание, температурная чувствительность. И когда из-за этого ощущения в интимных местах перевешивают всё остальное — начинается четвёртая фаза. Самая приятная, самая ломающая психику, последняя из добрых. Пирос, давай не будем продолжать дальше. Остальные три фазы это просто кошмар. Давай я о них расскажу уже после того, как лисичка отправится к богине? — А чего так, не хочешь меня пугать? Я и так знаю, что будет со мной дальше. На седьмой я расплавлюсь. На шестой мой разум сломается от ужаса и боли. Потому что на пятой твой желудок много раз почти меня убъёт, и наверняка сильно покалечит. — Да. На пятой фазе перистальтика желудка усиливается. А тело добычи слабеет и размягчается. Так что по ощущениям это всё становится очень страшно. Лисичка, я не хочу представлять, как там тебя будет душить, топить в желудочном соке, как твоё тело будет ломать и скручивать… Даже с ослаблением боли это будет пытка. Желудок хищника заставляет бороться за своё существование, за каждый вдох. И при этом он не отнимает жизнь, даже если добыча этого желает. — Мышка. Ты такая добрая. Мы могли бы стать подругами, всё равно ты мне не по зубам как добыча. — Я не знала, что это именно так происходит. Я думала, что всё более… Естественно. А все эти фазы это лишь условность. — Если бы было так… Даже перевариваясь пару дней добыча могла бы лучше думать о своём хищнике. А хищник мог бы быть добрее даже в этом всём. — Мышка, может тогда расскажешь, как это — перевариваться естественно? — Ну… При этом просто почти нет конкретных фаз. С самого начала сок будет не столько стимулировать и размягчать, сколько жечь. Перистальтика тоже с самых первых сокращений будет работать в полную силу. Так что драконий желудок будет ломатьькости, а змеиный скорее всего будет душить. Утонуть будет не так легко, соков и слюны обычно не очень много. А в остальном, как обычно. Как на пятой фазе, начнёт растворяться кожа, и к началу седьмой во всю начнёт таять подкожный жир. Потом полопаются сухожилия, а мышцы распадутся в мочало. Конечности рассыплются на отдельные кости. Начиная с пальцев и заканчивая самыми крупными суставами. Мурчесса обменялась взглядами с Мышью. — Лисичка, если хочешь, на седьмой фазе я могу помочь тебе уйти. Не раньше, богиня не позволит. — Ну нет. Все те, кого я съела в своей жизни, они в конце держались ради меня. И я буду держаться как можно дольше в конце ради тебя, Пирос. — Чёрт! — Успокойся. Не становись для них драконом. Расслабься и не злись. Всё равно уже ничего не изменить. Их жизни продолжатся в тебе. Нага с трудом успокоилась и расслабилась. Привычно свернуться клубком не получается, мешает тело лисы внутри. Когда хищница наконец находит удобную позу, Мышь пристраивается на ней сверху. Нага прекрасно видит, что та сильно переживает за съеденных соседкой. Но если Пирос в такой ситуации готова разорвать хищницу на куски, то Мышь скорее сама займёт место в чьём то желудке. И нагу такое самопожертвование раздражает. Она чувствует свою слабость перед этой девчонкой. Проходят часы. Лиса внутри шевелится всё активнее. Чувствительные стенки желудка удивляют своей возросшей чувствительностью. Тело лисы лишается шерсти и становится гладким. Сама она издаёт всё больше звуков удовольствия. Для неё начинается четвёртая фаза. Кролик на её животе тоже кричит от наслаждения. Его движения сильно смущают Мышь. Вот только мыслями она рядом с той девушкой, что заключена внутри лисьего желудка. Для несчастной началась уже пятая фаза. Но жертва прекрасно чувствует что лиса её не так уж сильно и мучает. Да, вокруг сжимаются горячие тяжёлые стенки желудка, и отдающий кровью и сводящий скулы кислятиной липкий сок заливает с головой. Но девушка каждый раз успевает задержать дыхание. За все эти часы внутри она выплакала все слёзы и попрощалась с жизнью. Но никакой злости и обиды на лису у неё так и не появилось. Временами сознание начинает плыть из-за жары и нехватки свежего воздуха. И в такие моменты кролик чувствует рядом с собой ещё кого-то. Та крылатая девушка действительно рядом, как и обещала. Полного отчаяния девушка не испытывает, только усталость и сонливость. Но из головы никак не выходит образ белой лисы. Хищница проявила к добыче больше доброты, чем все в её жизни. И девушка отчаянно пожелала остаться с ней до конца, вместе с ней отправиться к следующей жизни. Угасающее сознание не спаслось от страшных ощущений того, как собственное тело разваливается на куски. После смерти в желудке хищника, после всех мучений и страхов, богиня лично принимает душу в свои объятия и отправляет в следующую жизнь, подарив утешение и очищение от пережитого в конце жизни. И для души девушки богиня выглядит как чистый белый свет. Но что-то идёт совсем не так, как должно. Рядом находится что-то непроницаемо чёрное. Кто-то с четырьмя чёрными крыльями. Из-за этого чужого ангела душа задерживается в руках богини, и рядом оказывается ещё одна душа. И это душа той, кто отправил девушку к богине через свой желудок. Белая лиса тавр кажется ещё более доброй и чистой чем она была при жизни. Поток света льётся от богини к тёмному ангелу, проваливаясь в его черноту. Там, в глубине становятся видны два мерцающих огонька. Богиня забирает две эти души и помещает на их место души, что были в её руках. Но тьма внутри ангела не пугает. Ведь там, вокруг видны бесчисленные звёзды. Это не что-то злое, это просто ночь а не день. Выразить словами общение душ и богов почти невозможно. Но возвращающееся обычное сознание перевело слова богини в просьбу стать духами хранителями для той, кто своими молитвами смог достичь этого места не погибая. Богиня пообещала позаботиться о переданных ей душах. Она пообещала исцелить их и вернуть в круговорот.

***

Утром красная нага спихнула с себя двух спящих соседок и стала собираться на уроки. Проглоченная ею лиса тавр не выдержала и умерла ещё на пятой фазе, как и кролик. Но дело было ещё в том, что тело Пирос не полностью приняло правила этого мира. А потому оно не смогло поддерживать жизнь добычи до последнего. Облегчение из-за смерти добычи у наги смешивается с раздражением. Мёртвое тело в желудке ограничивает движения. А прикладывать силу нага опасается. Вдруг лиса лишь без сознания. И когда нага будет изгибами тела ломать той кости, боль от этого будет лишним мучением для несчастной. Иномирянке и так стыдно за случившееся. Проснувшиеся соседки ведут себя как обычно странно. Вид очертаний добычи внутри хвоста наги их не ужасает и не пугает, как должно быть что с добычей, что с обычными цивилизованными девушками. Мышь возносит молитву, удостоверившись что лиса погибла окончательно. А Мурчесса спокойно собирается на внеклассные занятия по выходным. — И как ты можешь благодарить эту жестокую богиню после всего случившегося? — А я её благодарила? Молитва это не слова, это чувства. Идём на уроки? Можешь сделать вид, что после охоты у тебя болит желудок. Мы о нём позаботимся. — Мышь, только честно. Ты сейчас сама хочешь там оказаться? — Нет, конечно. Но да, есть такое желание. Только ты не умеешь добычу отпускать, так что я лучше потом с Альмой так поиграю. Или с Рыжей. Девушки закончили одеваться. И Мурчесса объяснила как достоверно симулировать боль после слишком беспокойной или крупной добычи. Хотя, у наги болит совсем по другой причине. За дверью комнаты девушки стали вести себя уже как обычно. Нага делает вид что волонтёры ей почти не знакомы. А девушки в толстых перчатках, чтобы не порезать руки об чешую, во вполне рабочей обстановке ухаживают за хищницей. Пирос достаточно крупная, и очертания вытянувшейся внутри хвоста лисы тавра почти не видны. Лишь увеличившаяся толщина и заметная скованность движений подсказывают о крупной добыче, что отягощает гибкий хвост наги. Первым делом девушки все вместе пошли на собрание кулинарного кружка. Нага записалась туда, потому что она плохо умеет готовить. Хищники таким вообще редко занимаются, предпочитая покупать готовую еду. Пирос редко посещает этот кружок, ведь каждое её появление нервирует добычу. А её это раздражает. В этот день её появление в кружке вызвало ещё больше нервозности, перешёптываний за спинами, даже присматривающие за кружком сотрудницы кухни заметили, что сегодня девушки очень часто роняют посуду и инструменты. Но всё же занятие прошло более менее спокойно. Никто не стал спрашивать о том, кто стал добычей. Хотя, кружок в этот день недосчитался сразу четырёх девушек. В том числе и ту несчастную, что отдала себя белой лисе. После кулинарного кружка девушки сопроводили Пирос к месту сбора членов кузнечного клуба. Она записалась туда после долгих раздумий. Этот клуб отличается самыми долгими собраниями. До мастерской на этот раз девушек повёл Чешуйчатый в сопровождении Альмы. Титус получил ранение, когда группа занималась вербовкой сородича Альмы. Всем сказали что старый огнетушитель оказался плохо разряжен, и ящер обморозил руку об вырвавшуюся из баллона струю холодного газа. Пирос легко втянулась в работу с металлом. У неё достаточно сил для обращения с кузнечным молотом. А драконья кровь дала ей тягу к огню. И не только. В наге проснулась созидательная часть драконьей природы. Так что к вечеру она выковала из куска металла вполне узнаваемую фигурку лисы тавра. Но не Рыжей, а своей добычи, что в это время продолжала перевариваться внутри её хвоста.