Дорога приключений

Жизнь элитной школы для девушек наконец стала идти так, как было запланировано всеми. Вспышки необъяснимой агрессии давно прекратились, но их место заняли драки хищниц из-за территории и добычи. Видимо, оставленные Призраком закладки с феромоном ярости невольно помогали всем хищникам избавиться от накопленного стресса и агрессии. Так что волонтёрская служба никуда не делась. Приступ голода у Мурчессы действительно был вызван симбионтом. Крупная добыча помогла избавиться от симптомов, а Мышь накормила свои хвосты для профилактики. Конечно же извинившись и перед Рексарром за вызванные этим неудобства. Праздники прошли как всегда торжественно и пышно. Подарки школам от кузнечного клуба и авиаторов лишь чудом не затерялись среди подарков других кружков и клубов. За главные призы и славу все боролись со всем усердием. Госпожа Защитник лично посетила праздник, в сопровождении двух своих драконов. Безупречно прекрасная, хозяйка города вполне искренне поблагодарила всех участников праздника за старание. Хотя, для неё эти поздравления всё же больше рутина, чем настоящий праздник. Даже Пирос не смогла не признать в ней хорошего правителя. Того, что даёт народу не меньше, чем получает. Такие праздники хорошо показывают настоящие взаимоотношения владык и их подчинённых. Плохой владыка забирает и ничего не даёт взамен. А госпожа ангел всем подарила чувство своей заботы и защиты. По настоящему, а не в виде какой то иллюзии. Вскоре после праздников Пирос заметила слежку за собой и соседками по комнате. Слишком часто в толпах студенток начали мелькать одни и те же лица. Очень сложно проводить расследования без опросов людей. Но Пирос всё же смогла узнать о существовании в школе одной секты. По другому этих крайне фанатичных последователей богини охоты не назвать. Видимо, это про них предупреждали хранители снов. Проблема в том, что эти хищники всегда очень осторожны, они никогда не нарушают правила и законы. Но когда им нужно кого-то убрать или завербовать, они начинают охоту. И не одиночную, от какой все студентки учатся уходить в первые же дни, а массовую. С постоянным преследованием. У каждой охотницы в Сакуре есть свои территории для охоты, и на чужих они не могут охотиться свободно. А потому добыча наизусть знает где кто из хищниц охотится, какие у кого повадки, и кто с кем в союзе. А вот сектантки эти границы игнорируют во время своих охот. Пирос выяснила, что эта секта излишне буквально воспринимает некоторые церковные тексты. Мышь слежку не замечает. Но когда она иногда остаётся одна, Пирос за неё беспокоится. Но потом она становится свидетелем ссоры четырёх охотниц и хозяйки территории. Они все упустили Мышь там, где они должны были загнать её в угол и съесть. Она буквально растворилась в воздухе, скрывшись за углом. И нага вспомнила слова съеденной белой лисы, сказанные про девушку. Мышь ей не по зубам, даже если она приложит все усилия. Её просто невозможно поймать. Пирос решила разок попробовать тоже поохотиться на соседку. И как только девушка обнаружила признаки преследования, она тут же исчезла. Буквально. Зашла за угол длинного коридора, а когда нага скользнула следом, Мыши не оказалось не только на середине коридора, но и в конце. Ни одна дверь не была открыта, окна все целы. В вентиляцию она тоже не смогла бы проскользнуть. Но потом Пирос припомнила то, что Мыши благоволят богини ночи, а в коридоре хватает тёмных мест. И оглянувшись на тот злополучный угол, нага увидела скрывающиеся за ним три хвоста. Два пушистых симбионта и голый мышиный. Девушка просто слилась с темнотой, и хищница прошла мимо. Точно также, как и прочие охотницы. Поняв это всё, Пирос только посочувствовала охотницам, которые вознамерились поймать эту добычу. Вот только преследование фанатиками это не шутка. Девушкам действительно угрожает смертельная опасность. Нага пытается незаметно выследить тех, кто следит за ней и соседками. И в процессе она понимает, что фанатики нацелились ещё на Альму и её живую батарейку. И на ещё одну хищницу, очень привязавшуюся к своей питомице. Странно, что они не покусились на Рыжую. Видимо, ненормальная магичка их пугает. О том, что Рыжая имеет проблемы с головой — тихо шепчутся все.

***

Чего нага действительно не ожидала от фанатиков, так это наглого похищения прямо из комнат общежития. Она, Альма, Мышь, Мурчесса, питомица Альмы и ещё одна пара из хищницы и добычи. Они все проснулись в каком то старом классе, превращённом в подобие зала суда. Сами похитительницы вырядились в старомодные одеяния церкви богини, буквально вжившись в роль инквизиторов и блюстителей веры. Пленницы связаны наколдованными одной их фанатиков цепями, их рты заклеены полосками скотча. А вот рты добычи свободны. На них лишь наложены обеспечивающие тишину чары. Похитительниц не так много. Тех, что действительно опасны. Одна крупная пума тавр, одна антропоморфная пантера, небольшая нага. Они явно главные в этом шоу. Главная проблема в двух девушках волшебницах. Одна из них эльф, вторая — человек. У обеих на шеях ошейники, явно вынуждающие их подчиняться хозяевам. Ещё две девушки явно запуганы, и хозяевам подчиняются чтобы сохранить свои жизни. Именно их Пирос и подметила в толпе. Похитительницы устроили какую то пародию на суд. Пирос по их поведению определила, что главной является нага. Пума, такая же избалованная дочь богатой семьи, полностью следует за нагой. Пантера выглядит не такой высокомерной, как две её подружки. Она с ними больше не ради власти, а ради добычи. Сам суд это лишь постановка, Это прекрасно понимает Пирос и чувствует Альма. Мышь и Мурчесса не слишком напуганы, а вот питомица Альмы жмётся к её боку. Больше всего напугана странная пушистая нага и её питомица кролик. Похитительниц вполне можно назвать фанатиками сектантами. В своих действиях они руководствуются не общепринятыми в церкви богини догматами, а более старыми текстами. Вот только хищницы не так сильно верят это асё, для них это скорее игра и инструмент контроля их жертв. Когда как у Мурчессы и её семьи вера вполне настоящая. Эти судьи выбрали жертв для своего суда не совсем случайно. Для них доверие добычи к хищнику, как и дозволение жищника себе доверять — это отступление от заветов богини охоты. Вот только знают ли эти судьи, что их священный текст написан добычей, и в нём образ идеального хищника это тёмная и злая сторона богини? Мурчессу и Пирос выбрали целью из-за случая на практике волонтёров, когда нэко задержалась в желудке большой наги. Мурчессе дали шанс объясниться, и она объяснила, что тогда она доверяла не самой Пирос, а богине охоты и её правильной хищнице. Первая фаза из семи, когда добыча должна бороться и тратить свои силы, позволила ей, как волонтёру, без риска для своего здоровья проделать все необходимые процедуры. И она, как волонтёр или любой медик соответствующей специальности, всегда может довериться желудку любого хищника когда нужно провести внутренний осмотр. Пока добыча трепыхается, и пока тело хищника не удостоверяется в своей способности удержать эту добычу внутри — пищеварение не начинается. Если бы судьи были по настоящему верны учениям богини, даже таким, они бы наверняка приняли оправдание Мурчессы. Но эти судьи заранее решили, что все подсудимые виновны и подлежат съедению. Следующей обвиняемой стала Мышь. Её вина в том, что она доверилась хищнику в лице Мурчессы. И ей слова не дали, опасаясь что она также вызовет сомнения в головах судей. Пирос обвинили в предательстве учения богини из-за того, что предоставленное школой угощение в виде Мыши так и не было съедено. Это обвинение заставило нагу начать злиться. Судьи не заметили, что под чешуёй наги начал дымиться пол. Точно такие же обвинения судьи выдвинули против Альмы и пушистой наги с их питомицами. По их мнению хищники не должны оставлять живой взятую в логово добычу. Судьи вынесли свой приговор. Обвиняемые хищницы должны съесть своих питомцев. После этого стало ясно, как именно эти судьи приводят такие приговоры в исполнение. Одна из девушек с ошейником оказалась сиреной. И её магия подчинила себе всех троих хищниц. Пушистая нага оказалась бессильной перед этим. Она обвилась вокруг своей рыдающей подруги и начала медленно её заглатывать. Медленно из-за того, что для неё кролик это слишком крупная добыча. Пирос начала сопротивляться магии сирены. А вот Альма словно подчинилась. Она легко и непринуждённо проглотила свою подругу. Но Мышь заметила на мгновение засветившуюся в клюве Альмы магическую руну. Она наложила защиту на свою живую батарейку. Мышь, весь суд молившаяся как сёстрам ночи, так и богине охоты, приготовилась действовать. Пирос вот вот вырвется из-под контроля, она ждёт когда с Альмы снимут её оковы. Или когда она сама освободится от магических цепей, всё ещё сковывающих её руки. Альма под руководством Рыжей научилась неплохо перехватывать чужую магию под свой контроль. Судьи с жадностью смотрят на покачивающийся живот Альмы. Наблюдать за борьбой проглоченной добычи им нравится не меньше, чем самим пожирать кого-то. Неожиданно песня сирены прекратилась. Волшебная цепь связала её и заткнула ей рот. Альма освободилась. Через секунду и Пирос разорвала свою цепь. Мышь воззвала к богине охотников, чтобы та дала ей свою силу. И в её руках появился светящийся белый лук. Пантера первой рванулась к дверям класса, но попавшая в замок и заклинившая дверь сияющая стрела заставила хищницу отскочить назад и сесть на пол. И там на неё напрыгнула Мурчесса. Пирос своими кольцами обвила пуму, лишив её возможности атаковать. А Альма магией подняла в воздух оставшуюся нагу. Затем она уронила её на пол и приковала к нему волшебной цепью. Цепь обездвижила вытянувшийся хвост наги. А чтобы она не выползла из этих оков, Альма легла на неё сверху. Пушистая нага прекратила заглатывать свою питомицу. Но вот с тем чтобы её отпустить возникли сложности. Игловидные змеиные зубы во рту этой хищницы не позволяют добыче двигаться из пасти. А потому, без посторонней помощи не получается освободить девушку. Нага не хочет ещё больше ранить подругу своими зубами. Мышь подходит ближе и подзывает прислуживающих судьям девушек. Она объясняет, как нужно будет гладить, а затем она просовывает руки в пасть наги так, чтобы её зубы впились в них, а не в спину кролика. Из глотки наги доносится кашель, девушка рискует утонуть в слюне. К счастью, девушки своими поглаживаниями успешно помогли наге выплюнуть несостоявшуюся добычу без больших неудобств для неё. Отплевавшись от забившей рот и нос густой змеиной слюны девушка расплакалась и обняла едва не съевшую её подругу. Мурчесса попросила ей помочь удерживать пантеру. Обе кошки превратились в верформы, и пантера явно сильнее чем нэко гепард. Мышь и две девушки навалились на пантеру сверху, затем к ним присоединилась девушка кролик. Их всех крепко стянула своими кольцами пушистая нага, поспешившая на помощь питомице. — И что теперь с вами делать? Вы видать забыли главную заповедь вашей богини. Сильный делает то, что пожелает. И если сильный хищник желает не есть добычу — это его право. Пума в объятиях Пирос начала сыпать угрозами, обещая жестоко расквитаться со всеми. Нага под телом Альмы также пообещала, что её семья не оставит это нападение безнаказанным. И это решило судьбу судей. — Вижу, ты свои обещания вполне можешь выполнить, если тебе позволить. Значит, нужно от тебя избавиться. И по заветам богини, я объявляю тебя своей добычей. Нага сжала морду пантеры кончиком хвоста, а сама переместила кольца так, чтобы обнажить задние лапы тавра. Затем она открыла рот и начала поглощать свою пленницу. Не спеша, облизывая и покрывая её слюной. Альма также объявила нагу своей добычей. И Мурчесса с сомнением последовала её примеру, объявив добычей пантеру. Она попросила помочь ей проглотить большую кошку с ног. Ведь та не поместится в желудок нэко полностью, и если её ноги будут торчать, она сможет сломать хищнице зубы. А так, если торчать останется голова, вреда она причинить не сможет. Пушистая нага крепко обвила пантеру, позволяя нэко гепарду без проблем начать поглощение. Мышь занялась ранами кролика и своими. К счастью, привычка даже на ночь не снимать сумку с аптечкой со своего хвоста оказалась полезной. Проколы от змеиных зубов маленькие, но довольно глубокие и болезненные. Мышь промыла ранки на голове и спине кролика, затем заклеила их пластырем. А девушка точно также обработала ранки на руках самой Мыши. За это время Пирос заглотила шипящую пуму до передних лап. Точно также, как до передних лап заглотила пантеру и Мурчесса. Кошке пришлось не только частично превратиться, но и неестественно растянуть пасть. Две освобождённые девушки обнялись и расплакались. А вот Альма неожиданно для всех направила волшебные цепи на эльфийку, предварительно сорвав ошейник с Сирены. — Альма, ты чего? — Это она управляет сиреной. Это эльф из высоких. Плачущие девушки подтвердили. Эльфийка всё время держала под контролем сирену. Она же насильно кормила её другими девушками. А ещё она связала магией этих девушек с их хищными хозяйками. И теперь жизни этих двоих закончатся как только остановятся сердца пумы и пантеры. И даже если этих судей пощадят, когда с шеи эльфийки сорвали ошейник, для девушек и сирены начался обратный отсчёт. Мышь вспомнила рассказы Рыжей о высоких эльфах. Об их жестокости и безжалостности, об их садистских играх. — Я попытаюсь снять с вас это проклятие. Не могу не сделать это. Сирена, также рыдая, присоединилась к девушкам. Альма освободила её от цепей. А сорванный ошейник освободил девушек от запрета говорить. Мышь встала перед ними на колени и начала молиться. Эльфийка лишь рассмеялась. Но её смех притих, когда Мышь распахнула свои крылья, а класс наполнился ночной тьмой. Собственные покровители жрицы оказались бессильны. Магия эльфийки слишком сильно наполнена светом, а сёстры сильны лишь во тьме. И тогда Мышь обратилась к богине охоты. Всё же та относится к светлым божествам. Вот только результат оказался совсем не таким, как хотела крылатая. На молитву ответили. Но вместо силы снять чары пришло знание. Двух девушек не получится освободить от связи с хищницами. А значит, не получится спасти их жизни, даже выполнив всё необходимое для снятия второго проклятия. Наоборот, лишь съедение их же хозяевами позволит двум жертвам не стать беспокойными духами. Для сирены спасением от этого станет съедение самой эльфийки. Но не просто съедение, а поглощение её души магическим ядром. А по сути, это для эльфийки будет как перерождение. Ведь её душа со временем подавит волю сирены и заменит её личность на личность эльфийки. Со временем сирена полностью превратится в ту, кого она поглотила. Бессилие хоть как-то изменить ситуацию давит на Мышь сильнее, чем даже страх перед съедением хищником. И не меньше на неё давит необходимость выбора. Спасти можно только одну жизнь из трёх. И то, та что съест эльфийку и избавит себя от проклятия в итоге сама станет съеденной перворожденной. Для сирены нет даже хищной хозяйки, которая могла бы отправить её к богине. Подруги прекрасно видят мучения Мыши. Но они ничем не могут ей помочь. Пирос занята поглощением пумы. Пантеру продолжает заглатывать Мурчесса. Альме понадобится помощь с её добычей. Она не хочет переваривать змею вместе со своей живой батарейкой, а без неё она не сможет удерживать магические цепи вокруг наги. Девушки и сами понимают, что им не спастись. Они прощаются друг с другом, благодарят за спасение и просят победивших хищниц позволить побеждённым поесть в последний раз в их жизни. Мышь не может сдержать слёз, ей невыносимо больно от невозможности хоть что-то сделать. Подобная жестокость задевает даже пожираемых хищниц. Их злость переходит с пожирающих их девушек на эльфийку. А та продолжает веселиться, чувствуя свою полнейшую победу. Богиня передала Мыши знание о том, как эльфийка прокляла сирену и двух других девушек. И знание о том, как сама эльфийка намеревалась заполучить все силы сирены через своё перерождение. Через вытеснение своей душой из магического ядра. У девушки появилась мысль, как можно разрушить планы эльфийки. — Ты рано празднуешь, длинноухая. Думаешь, нет никого, кто способен проделать то же самое с тобой? Ошибаешься. — Ха-ха. Думаешь, госпожа Защитник снизойдёт до тебя и позволит мне поглотить её тело и сущность? Только ангел может обладать достаточной силой, чтобы через ядро вытеснить душу истинного перворожденного. — А почему ты решила, что она единственный ангел в Датиане? Сирена, извини что не по имени. Ты сможешь принять души этих двух девушек в своё ядро и сохранить там? Пусть и без своих тел, они смогут жить как часть тебя. Сможешь использовать запретную песню? — Что?.. Да, смогу. Но что это даст? — Вот именно, что это тебе даст? Такое ничтожество как ты не может быть ангелом. — Верно. Не может. Я всего лишь жрица. Девочки, погодите немного. Нужно всё подготовить. Мышь снова погрузилась в молитву. И на этот раз она сосредоточила все свои силы на одном чуде. И на этот раз она обратилась не только к своим покровительницам, но и к покровителю Карвонны. Чтобы богиня охоты сделала её своим ангелом. Но не защитником установленного ей порядка, а идеальной добычей. Эльфийка расхохоталась, ангельски красиво, и демонически жестоко. Ведь она думает, что даже призванный молитвой ангел не заставит её стать хищником самой. Молитва затянулась почти на час. И за это время и Мурчесса, и Пирос проглотили свою добычу почти до конца. Снаружи остались только две кошачьи головы. Сирена наконец решилась спеть свою песню для двух подруг. Она ценой потери голоса смогла вытащить души из тел девушек. И они в виде двух светящихся огоньков сами залетели ей в рот. Последовал глоток, девушки охнули от нахлынувших ощущений. Сирена действительно лишилась голоса, и ей пришлось объяснить в записке, что только когда тела девушек будут переварены, их души смогут пройти через этот же процесс и наконец войти в магическое ядро сирены. Так эльфийке не будет места внутри, даже если она как-то выкрутится и не станет помещать душу самой сирены в своё ядро. Мышь продолжила молиться, и из ещё больше сгустившейся тени появилась её копия. Не совсем точная. У новой Мыши нет хвостов симбионтов, нет золотой окантовки на перьях крыльев, какая есть на некоторых у настоящей Мыши. — Признаю, Сильна. Такие чудеса обычно призываются перед мучительной медленной смертью. Точнее, после. Вот только чего ты этим добилась, глупая Мышь? Как ты намерена заставить меня себя сожрать? Да ещё и вместе с сиреной. Явившийся ангел спросил девушек, кто из них какой хозяйке принадлежит. Затем она подвела одну из девушек к Пирос, протянула её руку к носу пумы. И та сразу перестала сердито шипеть и сыпать проклятиями. Она подавилась внезапно хлынувшей слюной. А у девушки при этом перехватило дыхание от страха. Ангел обняла жертву крыльями со спины, и ладонями девушки стёрла скатившиеся из глаз слёзы. — Теперь ты — дар богини для этой кошки. Совершенная добыча. Прошу, позволь ей насладиться этим, даже если она этого не заслужила. И ты, будь со своим даром понежнее, ладно? Ангел повторила всё со второй девушкой. А затем, взяв сирену за руки, она стала подходить к эльфийке. А та начала отступать в ужасе. — Чего же ты так боишься? Неужели, желаешь отказаться от дара богини? Тебе же так нравилось отдавать несчастных девушек ей, так почему не хочешь сама испытать это хищное наслаждение, эту власть над чужой жизнью. Разве не соблазнительно самой ощутить, как чьё то трепещущее от ужаса тельце мягко скользит внутри? Ты окажешь нам большую честь, если позволишь нашим телам стать частичкой твоего совершенства. — И это твой план? Позволить мне съесть вас двоих, чтобы твоя душа вытеснила мою собственную через ядро? И с чего ты взяла, что это сработает? И как ты намерена сохранить при этом ещё и душу этой мелкой сирены? Так и быть, посмотрим, что из этого получится. Эльфийка произнесла заклинание, и обе девушки уменьшились, оказавшись голыми под горой своей упавшей одежды. Даже став для них огромной, эльфийка осталась по ангельски красивой и совершенной. Она подставила ладонь, и обе девушки сами забрались на неё. Новоявленная хищница мотнула головой, облизнулась и сглотнула слюну. Крылатая вызывает слишком сильный голод одним своим видом. Мышь обнимает сирену сзади, помогая не запаниковать. — Не волнуйся, я возьму на себя всю твою боль там. А эта зараза получит своё наказание позднее. Я вытащу отголоски твоих жертв из твоего ядра, и они достанутся ей. Ангелы научили. Там это тест для достойного хищника. Лицо эльфийки приблизилось на расстояние вытянутой руки, она улыбнулась, а девушки вздрогнули от вида влажных белых зубов, открывшихся между изящными розовыми губами. Дыхание эльфийки оказалось таким же приятным, каким совершенным оказался её облик вблизи. Затем она тихо хихикнула, сообщив что благодаря богине она покажет девушкам парочку дополнительных фаз. А то и доведёт счёт до дюжины, учитывая погружение в её магическое ядро. Так что их ждёт очень много интересного. Затем она открыла рот и высунула мокрый язык, чтобы девушки сами забрались ей в рот. И девушки сделали это. Мышь попросила сирену встать на четвереньки и идти так. Она сама встала над ней, прижимаясь грудью к спине девушки. — Язык скользкий. На нём стоять не получится. А на зубы падать не хочется. Я, конечно, раны то излечу, это моя специальность. Но впечатление будет подпорчено. — Ты так дрожишь, Мышь? Неужели ангелы тоже боятся? — Если из низшей иерархии, то да. Я всего то на ступеньку выше обычной смертной вознеслась. Так что на своём опыте знаю, как тебе страшно. Меня вот вообще, близкая подруга съела когда-то. Это был мой первый раз. — И так ты ангелом стала? — Не совсем. Мою жизнь спасли. Точнее, новую дали. А ангелом я стала, когда из желания помочь съевшей меня подруге я снова отдалась ей на съедение. Пройдя через свой страх, и снова ощутив всю ту боль. — Это будет больно? — Неприятно. Но вынести можно. Богиня всё же Карвонну благословила. Без этого больнее раз в сто. Девушки забрались в рот эльфийки, легли на упругий гладкий язык и покрепче сжались в один комок. Мышь постаралась обхватить сирену крыльями как можно плотнее. Затем эльфийка закрыла рот и начала двигать языком. Приятно тёплая слюна полилась на девушек струёй. А хищница начала мычать, наслаждаясь уже не властью над чужими жизнями, а вкусом добычи. Дрожь страха у Мыши сменилась трепетом возбуждения и предвкушения. И хотя двух девушек довольно сильно болтает, раскачивает и окунает в накапливающуюся лужу слюны, разговору это не слишком мешает. — Видимо, ей по вкусу добровольные жертвы, раз дар богини так меняется. Извини что не могу и твой страх забрать. — Ничего… С тобой вместе уже не так страшно. Если твой план не сработает, проводишь меня к богине? — Не могу обещать. Я же до ангела не вознеслась полностью. Не прожила свою жизнь как смертная. Не беспокойся если я исчезну на половине пути. Раз я сейчас с тобой, значит и в будущем мне предстоит обязательно появиться. — А что будет, если твой план сработает? — Когда мы погрузимся в её магическое ядро, я постараюсь первой нырнуть в его центр для поглощения. Моя сущность перейдёт эльфийке и если не вытолкнет её собственную, то дополнит и изменит. У неё вырастут крылья. Да и от меня доброты наберётся. А потом, если я не ошиблась, её изначальная душа отвергнет изменения и собственное тело, отправившись на перерождение. Эльфы созданы неизменными, а потому любые насильственные превращения для них равнозначны физической смерти. Превращение в ангела или в дар богини как раз относится к таким. Она хотела завладеть твоими силами, лишь частично поглотив твоё ядро и только своей волей удержавшись в ставшем не её теле. — А потом? — Я исчезну, ведь чудо призыва ангела действует ограниченное время. И когда это произойдёт, твоя душа займёт освободившееся время. Какое то время будет путаница с воспоминаниями. Ты уж постарайся не утонуть в её памяти. И не расстраивайся, для меня это не смерть. Я продолжу жить после следующего призыва. С того места, где закончу сегодня. Или завтра, если всё подзатянется. А теперь, приготовься, сейчас станет очень тесно. Эльфийка уже не может сопротивляться желанию проглотить нечто настолько вкусное и желанное. Гладкое тело второй девушки только дополняет чудесные ощущения от мягкого меха и крыльев ангела на языке. Нежные круглые ушки, голый хвостик мыши и её лапки только дополняют незабываемые ощущения. Снаружи доносятся голоса двух хищниц. Они буквально упрашивают девушек разрешить им насладиться их вкусом также, как это делает эльфийка. Похоже на выпрашивающих дозу наркоманок. И девушки, при всём своём ужасе перед съедением, не могут не испытывать жалость к хищницам. Язык эльфийки мягко толкает двух девушек в глотку, прижимая их к нёбу. Проскользнув через гортань, они оказываются стиснуты гладкими стенками пищевода. Снаружи их нежно прижали руки эльфийки. Она желает как можно дольше ощущать каждый трепет двух жертв. Даже если ей самой от этого тяжело дышать. Анатомически эльфы похожи на людей, но у них нет некоторых человеческих недостатков. Мышь вытянула голову наверх, чтобы рассмотреть эти отличия, из чисто медицинского любопытства. — Знаешь, когда ты будешь в эльфийском теле, я с удовольствием буду лечить твои голосовые связки после тренировок и концертов. Только, не глотай меня после процедур. Или, хотя бы выпускай целой и живой. — Я не буду петь, если для сохранения голоса мне придётся есть людей. — А как насчёт демонов? Есть место, где запретные песни сирен помогают не просто бороться с монстрами, но и освобождать пленённые ими души. Там не придётся отнимать жизни невинных ради своей силы. Не хочешь присоединиться к борьбе с великим злом? После такого то приключения тебе демонов можно будет не бояться. Сердцебиение эльфийки стало оглушительно близким. А затем, когда источник звука и регулярных сжатий остался позади, девушки свалились на дно более свободного места. Хотя, если точнее, они соскользнули и завязли в очень густой слизи. Пришлось приложить немало сил, чтобы освободить от этой массы свои лица и наконец вдохнуть горячий и сырой воздух. — А тут не так ужасно пахнет. И дышится легко. Сирена с огромным трудом выпутывается из слипшихся крыльев Мыши. Места внутри не так много, вытянутые в стороны руки упираются в упругие гладкие стены. Стоять или сидеть не получается, изогнутая форма желудка не оставляет места. Девушкам повезло не попасть головами в узкий нижний конец желудка. Сирена всё же начала паниковать, с рыданиями толкая стенки желудка и пытаясь взобраться повыше. Мышь не мешает ей. Она точно знает, что пока та не утомится, следующая фаза не начнётся. Самой Мыши приходится сопротивляться своему желанию прижаться к нежной плоти всем телом. Из-за дара богини для неё сразу наступает четвёртая фаза. Но дар всё же не избавляет от страха. — Почему? Почему всё так? Я же просто хотела мирно прожить свою жизнь. Закончить эту проклятую школу, выйти замуж для укрепления связей семьи и… Просто до конца жизни радовать своего мужа и хозяина своим голосом и телом в его безопасном роскошном доме. Никого не убивая, не пожирая таких же как я… Сирена разрыдалась и продолжила колотить руками по стенке желудка, увязая в густой слизи словно в застывающей смоле. Мышь невольно вспомнила Лиску и первое своё съедение. Она точно также истерила, рыдала, колотила кулачками по сжимающимся вокруг стенкам желудка. Как и Лиске тогда, эльфийке эти удары ощущаются как приятный массаж. Покачивание и сжатие подсказывает, что она положила руку на живот, чтобы ещё лучше ощутить движения добычи внутри. От этого стенки желудка сошлись ближе, и сирена запаниковала ещё больше. Эльфийка рыгнула и засмеялась, сотрясая своих пленниц внутри. Тёплая плоть ещё плотнее окружила двух девушек. Сирена в панике попыталась забраться на мышь, но упёрлась головой в верх желудка. Эльфийка чуть ослабила искажение, чтобы две проглоченные девушки полностью наполнили её желудок. Сирена ещё несколько раз ударила кулаком перед собой, а затем обессиленная сползла ниже и прижалась к боку Мыши. — Даже просто смотреть на такие переживания тяжело. Но девушка нашла в соседке достаточную опору, чтобы не упасть духом окончательно. Она всё ещё рыдает и трясётся. Но она постепенно успокаивается. А Мышь начинает гладить стенку желудка, иногда сжимая руками волнистые складки. От этого эльфийка стонет, охает, хихикает, и просит прекратить. Это слишком приятно даже для неё. Но Мышь наоборот продолжает, всё лучше чувствуя как правильно действовать. Вскоре и сама сирена присоединяется к этому массажу. — Это ведь так дар богини действует? Делает всё это приятным… — Не совсем. Это у неё самой желудок такой. Обычно внутри воняет, трудно дышать. Да и остальное не такое нежное и приятное. Тут даже эта липкая густая штука совсем не противная. Даже интересно, так у всех эльфов, или только у истинных перворожденных? Не, проверять не хочу. — Что с нами будет дальше? — Устанем делать массаж, начнётся третья фаза. Будут кислые соки, от которых я облысею. А твоя кожа станет очень чувствительной. Нам станет жарко. А ещё… Очень приятно. Только, пожалуйста, не надо всякие пошлые вещи делать, я же сейчас ангел, и мне не положено ничем таким заниматься. После запретной песни голос сирены сломался, и даже во время недавней истерики она не столько кричала, сколько шептала. — Тебя что-то тревожит? — Да. Те две девушки. Я боюсь что могу ещё что-нибудь учудить. Другая я. Мы всё же немного разные. И я помню, как сильно меня заставило переживать всё это. Сейчас их двоих будут есть. И если… — Ты хочешь и с ними? — Да. И с их пожирательницами тоже. Тяжело быть ангелом милосердия ещё при жизни. Особенно на Карвонне. И когда рядом нет тех, на ком можно всю свою доброту сосредоточить. — С тобой так спокойно становится. Хоть тебе и страшно не меньше чем мне, страх над тобой не властен. — Чем выше возносится ангел, тем меньше он испытывает эмоции именно как человек. Это только к низшей иерархии относится. Ангелы высшей сразу создаются либо неотличимыми от людей, либо совершенно иными. Почти как и перворожденные, высшие уже не меняются. — Так в чём проблема? — В том, что там я смертная, да ещё и не совсем вменяемая из-за своего сопереживания. Она ведь даже эту злодейку жалеть будет. Ты ведь не спала в одной постели с хищником так, чтобы на тебя слюни текли? Я вот так с Мурчессой постоянно сплю. Наш кот, Барсик, тоже на меня постоянно облизывается. И я иногда думаю, что если меня съедят, больше не придётся переживать и расстраиваться из-за других съеденных. — Я тоже так думала иногда. Хотя, грелкой для хищника мне быть не приходилось. И как это, прижиматься к тому, в чьём животе можешь скоро оказаться? — Тепло и пушисто, на самом деле. А потом, даже внутри можно будет иногда вспоминать о том, что кроме склизкого жгучего желудка у хищника есть красивая пушистая шубка, приятные лапки, милая мордочка. А уж если получится всё время помнить своего хищника как своего друга, даже перевариваться становится… Немного приятно. Не для тела. Душе хорошо оттого, что вся эта боль принесёт пользу кому то родному. Знаю, не всем дано такое ощутить. Для многих съедение даже самым близким другом останется лишь мучительным кошмаром. Разговор затих. Девушки задумались о чём то своём, ожидая когда желудок эльфийки примется за работу. Но пока они гладят его стенки и массируют складки, новые соки не спешат литься на беззащитные тела. Воздух остаётся свежим, только от движений слизь наполняется пузырями воздуха и медленно поднимается. Эльфийка сидит спокойно, не пытаясь хоть как-то ухудшить положение своих жертв. Она также не злорадствует, не дразнит ни собственную добычу, ни добычу своих бывших хозяек, ни их самих. Снаружи до девушек вообще не достигают никакие посторонние звуки. Страх постепенно сменяется скукой. — Эй, длинноухая, если ты там управляешь своим пищеварением, можешь начинать уже. Мы готовы. Можешь не ждать, пока я исчезну. Мой срок зависит не от времени, а от выполнения того, для чего меня призвали. Можешь хоть год держать меня тут. И поверь, ты не захочешь иметь беспокойного духа в своих внутренностях. И не притворяйся, что не слышишь меня. Я не к твоим ушам обращаюсь, а к тебе самой. — Зачем ты её… — Да чувствую что она напакостить хочет. — Не бузи там, мелочь пернатая. Еде положено перевариваться, а не указывать что делать хищнику. Вы там всего пять минут сидите. — Ну ты и вредина. Колдунствуешь со временем, чтобы наши мучения на несколько недель растянулись? Ну, зато больно не будет. Боль при таких манипуляциях как раз сильнее всего растягивается и размазывается тонким слоем. — Мышка, не надо. Хватит и того, что мы тут переваримся. — Смиритесь. Со мной и во мне вы пробудете очень долго. Перворожденные всё делают идеально. А значит, и ваше поглощение будет соответствовать. Вы прочувствуете всё, до последней капельки. И не надейтесь, что всё закончится на счёте семь. — Что она хотела этим сказать? — Не обращай внимания. Она угрожает нам тем, что мы продолжим всё ощущать в её животе и после нашей смерти. Восьмая фаза это окончательное превращение наших тел в питательный суп. Девятая фаза это движение по кишечнику. Десятая — всасывание в кровь. Это должно быть самым приятным. Одиннадцатая… Это либо выход с другой стороны, либо путь по кровотоку. А двенадцатая это соответственно вход в ядро. Или полёт к богине. Смотря как сработает мой план. Учитывая эффективность эльфийского совершенного пищеварения, нашу плоть она поглотит вообще без остатка, а значит, в её кишках нам будет вполне приятно путешествовать. Хуже всего будет на восьмой. Но не волнуйся, богиня нас защитит. А если что, я на себя приму всю боль. Я и как смертная всё выдержу. И как ангел, за тебя тоже впрягусь. — Спасибо. — Не благодари. Я просто не могу иначе. Мне было бы больнее снаружи, чем тут. — Надеюсь, эта перворожденная станет даром богини в следующем воплощении. Пусть за ней устроят настоящую охоту. Девушки прижались друг к другу. Мышь положила голову на плечо сирены, и та стала гладить её мех. Затем эльфийка отрыгнула лишний воздух, и стенки её желудка обхватили девушек почти без промежутков. Но их не сдавило массой плоти, а лишь нежно обняло и укрыло, словно одеялом. При этом слизь с пузырями воздуха начала с громкими звуками перетекать вдоль тел девушек. Щекоча и лаская их. — Ну, это довольно забавно на самом деле. Кажется, желудочный сок у неё это не просто смесь ферментов, кислоты и слизи с водой. Это большая амёба. Наверняка она будет не просто нас переваривать, а попытается очень бережно разобрать наши тела на составляющие. И на восьмой фазе мы станем такими же амёбами. — Говоришь так, словно встречалась с таким. — Было дело. Но тогда всё было не таким идеальным. Но да, так моё тело становилось частью другого существа. Но, только тело. И тогда было больно. Больнее только у дракона и без благословений богини. — Тебе страшно это вспоминать? — Да. Страшно. Надеюсь, эта стерва не додумается до такого. И что богиня ей это позволит. — А что именно? — Если коротко, она может переварить у нас всё кроме нервной системы. Тогда из всех ощущений останется только боль. И её она сможет причинить сколько угодно, без ограничений наших хрупких тел… К счастью, у этой мозгов не хватит на такой контроль. Вот что, а выходить за рамки возможностей собственного тела и мозга с помощью магии только смертные могут. И боги, для которых таких рамок нет изначально. — Твой голос так успокаивает. Можешь рассказать что-нибудь? Что угодно, только не слишком страшное. Да хоть учебник математики перескажи. Лишь бы только голос звучат и дополнял все эти звуки вокруг. Мышь кивнула и начала рассказывать о своих богинях покровителях и о том, чем занимаются и что могут жрецы. Чем они похожи на магов разных типов, чем от них отличаются. Про богов она тоже немало рассказала. Сирена удивилась, потому что даже богиня охоты это намного больше, чем она представляла и знала. Божество это не только конкретная личность на более высоком уровне реальности, но ещё и воплощение какой то концепции или общей идеи. Персонализация силы или явления природы. А ещё, это своего рода должность, пост с огромным списком обязанностей. Именно поэтому боги могут обращаться к своим жрецам и при этом не знать о том, что эти самые жрецы от них просили и получали. Сирена оказалась неплохо образованной в плане религии, так что Мышь нашла в ней хорошую собеседницу. Из-за природы эльфийки и её магии девушки потеряли счёт времени. И лишь когда их руки устали делать массаж желудка хищницы до полной неспособности ими пошевелить, они поняли что достигли второй фазы. И скоро неизбежно начнётся третья.