Seafoam and Ocean Winds

Вещей было не особо много: маленький мешок специй с запада, несколько мотков изысканной, тонкой ткани для жаркой и сухой погоды, немного ювелирных изделий из золота и жемчуга, книги на западных языках, небольшой сундук совсем новой одежды в западном стиле. То, что осталось от нападения на торговое судно, что теперь покоилось на дне океана, как и некоторые члены того экипажа. Сонхва, как обычно, все время пробыл под палубой. Зная, что прошлый капитан был далеко не самым достойным человеком и пиратом, Сонхва забрал с его каюты все, что посчитал полезным. Там были карты новых торговых маршрутов, недавно украденные с военно-морского корабля письма, капитанский журнал, пистолет, еще немного украшений и два кошеля полных монет. Все это он принес на палубу. Когда эта часть была выполнена, Сонхва помог другим перенести все с его старого корабля на Горизонт. Напряжение в руках к этому времени стало почти невыносимым, но он не мог позволить себе взять вес легче, чем до этого. Он переносил столько, сколько мог, следуя указаниям Минги и парня с кинжалами. Работал тихо и оперативно, как и всегда, иногда ненамеренно пугая парочку членов команды — в основном Минги. Тогда он постарался ходить громче, после чего погрузка была выполнена и Горизонт начал свой путь. Пушки выстрелили в последний раз, целясь в корпус прямо над уровнем моря, и чертов корабль, что был тюрьмой и адом для Сонхва четырнадцать лет, наконец пошел ко дну. Он смотрел, как воронье гнездо постепенно исчезало. На языке разыгралась сладость. Теперь, когда корабль был в безопасности и движении, рассекая волны с полным трюмом, команда обратила внимание на полученные вещи. — Это все, что было? — Спросил его Капитан Хонджун, открывая один из кошелей. — Да, Капитан… Последний квартирмейстер имел привычку менять свои решения. — Уголки губ капитана приподнялись. — Капитан так же часто представлял добычу с нападений не такой, какой она была, так что я взял на себя ответственность забрать пару вещей. Капитан нахмурился, вновь оглядывая кучу. — Карты? — Спросил тот, чьи мысли было сложно угадать. — Ага, и несколько интересных писем вместе с капитанским журналом. Юнхо начал открывать книги, пока не нашел сам журнал, который передал Капитану Хонджуну, что взамен отдал монеты. — Отлично. Мы продадим украшения и книги, но остальное едва ли чего-то стоит. Разделим. Команда быстро переместилась к вещам, рассматривая все, пока Сонхва остался стоять в стороне. Парень с кинжалами был наиболее заинтересован в специях. Юнхо пересчитывал монеты, а капитан просматривал книги. — Чем ты интересуешься? После этой фразы вся команда замолчала, обращая взгляды на Сонхва, пока тот не понял, что парень с лисьими глазами обращался к нему. Он вопросительно указал на себя, получив в ответ кивок. Удивленный, он продолжил молча стоять, не двигаясь с места. Спустя пару секунд парень тоже смутился. Он кинул взгляд на своего капитана, прежде чем вернуться к нему. — Что бы ты хотел взять как свою долю? — Спросил парень. — Я не- Сонхва знал, что он должен что-то ответить, но он просто не мог понять, что именно. — Ты ничего не хочешь? — Парень удобнее устроился на корточках, будто начал понимать. Изнутри забурлила паника, он совсем не хотел показаться грубым или высокомерным — будто эти вещи были недостойны его. — Это не- Он обвел взглядом других членов команды, пытаясь найти подсказку, но чужие лица мало чем ему помогли. Лицо капитана было пустым, но взгляд тяжелым. Сонхва вновь посмотрел в лисьи глаза. — Я? Теперь парень находился в еще большем замешательстве. Он осмотрел Сонхва снова, и его глаза посветлели, будто он пришел к какой-то идее. — Этот ублюдок забирал твою плату? — Его голос был недовольным и разочарованным, но он все еще ничего не понимал. — Нет? — Сонхва неуютно поерзал, переминаясь с ноги на ногу. — Такому, как я, не платят. Проведя половину жизни невидимым и пытаясь скрыться от любого людского внимания так долго, он нервничал все больше под семью пристальными взглядами. Обычно, в эту часть налета, он исчезал, чтобы выполнить ожидаемую от него работу: соскрести кровь с досок, выкинуть тела за борт, присмотреть за тяжелоранеными. Единственной причиной, по которой он все еще стоял в ступоре, было непонимание того, что от него требуется. Он просто ждал приказа капитана или квартирмейстера. Он не понимал, что происходит. И теперь он и вправду хотел исчезнуть. Никто из них не выглядел радостным, даже те, кто вообще ему не доверяли. Почему? На этот раз заговорил Капитан Хонджун. — Всем платят. Каждый имеет право на равную долю от проданного. — Ах… — Сонхва провел ногтями больших пальцев по своим ладоням. — Хорошо, я буду придерживаться любого устоя Капитана. — Это устой всех пиратов. — Оу. Пару мгновений Сонхва стоял, осмысливая все. Капитан сказал это таким тоном, будто это было законом природы. Глаза Юнхо пылали уверенностью в словах своего капитана. В таком случае придется поверить. Просто очередная несправедливость в его тяжелой жизни. Злости не было. Он даже не знал, что ему взять. Большинство украшений и монет были полезны лишь на суше. Было приятно, что к нему относились на равных. Они считали, что он возьмет столько же, сколько и остальные. Они были оскорблены тем, что он не участвовал ни в одной из битв. И он хотел это исправить. Он сделал небольшой шаг к вещам, сохраняя расстояние от остальных. Им все еще было некомфортно рядом с ним, поэтому он не хотел их как-то задеть. Шаги были тихими, взгляд метался по всем вещам. И пока парень с лисьими глазами не кивнул ему одобрительно, он ничего не взял. Все, что он забрал, было рубашкой. К счастью, остальные продолжили делить награбленное, когда он выпрямился. Сонхва аккуратно держал рубашку, ощупывая ткань, утопая в темном, изумрудном цвете. Это самое красивое, что он когда-либо имел. Рубашка вряд ли была какой-то особенной, но она была чистой, целой и такой мягкой. Он чувствовал чей-то взгляд на себе, но уделял внимание лишь рубашке в руках. Раньше это чувство означало, что его ждет очередное грязное поручение, новые удары, отвратительные домогательства. Скоро он поймет, что это означало на данном корабле, поэтому сейчас не волновался. В любом случае, хуже уже не будет. Он нежно сжимал пальцами рубашку, отходя назад. Члены команды разговаривали друг с другом все активней, веселее. Шутливые подколки, насмешки, искренние вопросы. Капитан Хонджун говорил с каждым, не только с квартирмейстером или боцманом. В их глазах плескалось спокойствие и комфорт. Ни одной ссоры, ни одной драки. И Сонхва очень понравилось наблюдать за их разговорами. Парень с лисьими глазами продолжал смотреть на рубашку в его руках, будто собирался возразить. Первым порывом было вернуть вещь на место, если парень мог быть недоволен. Но потом он остановил себя, вспоминая. Он был первым, кто расстроился, узнав о поведении старого капитана, именно он подтолкнул его к вещам. Так почему же он на него злится? Потому он подумал, что парень, возможно, сам хотел взять эту рубашку. Когда лисий взгляд переметнулся с одежды на лицо Сонхва, то он вопросительно протянул вещь вперед. Ткань подрагивала — он все еще был не уверен, а в руках не прошла дрожь — но этого было достаточно. Если парень хотел рубашку, то он не будет противиться. Он всегда сможет выбрать что-то другое, да и нынешние вещи еще прослужат ему до тех пор, пока они не совершат новый налет или кто-то не выкинет старую одежду. Глаза парня стали шире, когда он выставил руки, отказываясь. — Ох, нет, я не хотел ее! Я просто- ты уверен, что больше ничего не хочешь? Ты взял намного меньше других. Сонхва вновь прижал к себе ткань. Он даже не подумал об этом и теперь чувствовал себя смущенным. — Я здесь. Кажется, парень понял, о чем он, пусть что-то все еще отражалось в его глазах. Сонхва не знал, что именно. Может, вопросы, может, догадки. Но пока он оставил все как есть. Когда все забрали, что надо, команда была отпущена, а капитан и мужчина, что спрашивал о картах, пошли в сторону штурвала. Должно быть, он штурман. К нему подошли Юнхо с Чонхо. — Ужин будет через два часа. Так как ты единственный с серьезными ранами, Чонхо может осмотреть тебя. — Спасибо, но нет необходимости. Если мне покажут, где лазарет, я смогу сам о себе позаботиться. — Ты изучал и медицину? Сонхва кивнул, на секунду опуская взгляд. — Меня научила их врач пару лет назад. Она была врачом на суше, перед тем как стала пираткой. Юнхо одобрительно хмыкнул, хлопая по плечу Чонхо. — Он покажет тебе, где медицинские принадлежности, а после отчитаешься мне на рассвете. — Так точно, Квартирмейстер. И так он последовал за Чонхо. Корабль был хорош. Намного лучше, чем его предыдущий. Дерево темное, ухоженное, паруса составлены из полотен разных оттенков. В местах, где паруса были заплатаны, виднелись аккуратные швы. Узлы завязаны крепко и надежно. Петли и стыки прочные и чистые, здесь заботливо поработали над каждой деталью. Чонхо показал ему камбуз и общий стол, когда они прошли вглубь корабля. Сонхва мысленно помечал все, что мог: где хранились вещи, что там было и что отсутствовало, как помещения были соединены, слегка протоптанные следы на досках, означающие частые маршруты, кто и что делал. Медицинские принадлежности хранились у входа в спальное помещение команды. Там было больше лекарств, чем у той команды, но он знал, как всем пользоваться, благодаря врачу и медицинским текстам, которые она собирала. Лекарства были расходным материалом, неудивительно, что их всегда не хватало. Но его старый капитан редко был готов потратить деньги на их пополнение. Содержать экипаж живым было тяжелой задачей, и Сонхва доставалось еще хуже, если слишком много людей умирало. Поэтому он работал с тем, что было, и часто придумывал что-то новое, но облегчение волной прошло по телу, когда он увидел, что лекарств здесь было больше. Это также говорило о том, что Капитан Хонджун действительно заботится о своих людях. — Ты уверен, что тебе не нужна помощь? — Спросил Чонхо, пока Сонхва перебирал медикаменты, чтобы найти нужные. — Нет, спасибо. — Просто я скорее плотник, чем врач. Поэтому так получилось, что я знаю больше остальных. Сонхва посмотрел на парня, не удивленный его основной работой. Совмещать несколько обязанностей не было редкостью, это также объясняло его внушительный вид. Пусть он и выглядел нерешительным, называя себя врачом. — Я могу помогать здесь. Я часто делал это прежде. Чонхо кивнул, кладя ладонь на свое бедро. — Буду благодарен. Можешь выбрать, где будешь спать, — он широким взмахом руки обвел помещение. — Вода для умывания рядом с той стеной, мы меняем ее на свежую каждое второе утро. Кинув последний взгляд на опухшую щеку, Чонхо кивнул на прощание и ушел. Сонхва чувствовал себя странно: в команде было немного людей, а потому мало кто был поблизости. Лишь парень с кинжалами в камбузе. Все остальные были заняты своими обязанностями, и единственное, что он мог различить, это приглушенные деревом шаги. На прошлом судне было намного больше людей, поэтому избежать встреч с другими было сложнее. Этот корабль был в принципе каким-то другим — он чувствовал это: как что-то впиталось в дерево и мягко витало в воздухе — но он не понимал. Должно быть, благодаря этому они и справлялись такой маленькой командой. Но это вряд ли его дело. Он еще не полностью завоевал их доверие, поэтому у них не было причин делиться с ним какой-либо важной информацией. Они вообще могли ему никогда об этом не рассказать. Но его это и не задевало. Койки были встроены в борты корабля, толстые матрацы застелены разноцветными простынями и одеялами. Занятые были сразу видны: они были не застелены, с разными личными вещами, лежащими рядом. В основном, одеждой, но иногда попадались книги или инструменты. Он нашел воду в лакированном деревянном ведре в указанной ранее стороне. Пахло немного солью, но вода выглядела чистой. Не имея при себе никакого полотенца и не желая случайно взять чужое, Сонхва стянул с себя потрепанную рубашку и использовал ее, чтобы обтереться. Боль в руках замедляла движения — последствия дуэли и переноса тяжестей. Его старый квартирмейстер почти сломал их, остановившись лишь потому, что капитан бы оторвал ему голову, если бы из-за него Сонхва стал недееспособным. Если еще со сломанной ногой или ребром можно было работать, то со сломанными руками — нет. Огромные, темные гематомы болели сильнее, чем порезы, которые за прошедшее время уже покрылись тонкой коркой, и он попытался их не тревожить. На одной руке рядом с плечом рана открылась, поэтому он принялся прочищать ее, выливая неразбавленный крепкий алкоголь. Чувствовать чистую ткань на ранах было потрясающе. Еще остались более серьезные следы от ударов на ребрах, которые он попытался слегка обтереть. И все же, в этот раз они не так сильно избили его. Не было сломанных костей, и был лишь один порез, который нужно было зашить — и, спасибо Капитану Хонджуну и его стремлению держать все в хорошем состоянии, он смог это сделать. Сонхва аккуратно надел изумрудную рубашку. Он никогда себя так не чувствовал. Будто что-то внутри него поменялось. Ткань была мягче. Она хорошо села. Рукава достаточно удобные, чтобы не мешать работе, но широкие и легкие, не ограничивающие движения. Воротник был свободным, с небольшими узорами, а более плотная ткань облегала талию. Он осторожно вернул медикаменты на свои места, когда прозвучал сигнал о начале ужина. Сонхва пришел первым. Кока еще не было. Должно быть, он поднялся, чтобы позвать всех с палубы. Не уверенный в том, что нужно делать, он просто ждал, смотря на еду на столе. Она определенно выглядела лучше, чем что-либо приготовленное предыдущим коком. Он заметил, что парень использовал некоторые ингредиенты с утонувшего корабля. Тарелки занимали почти все место на столе, который мог бы вместить около десяти человек. Что ж, наверное, девять, так как одна из коротких сторон стола была близко к стене. — Необязательно стоять здесь. Ты можешь сесть. Парень с лисьими глазами улыбнулся ему и занял место за столом, близкое к камбузу. Когда он улыбался, на щеках появлялись ямочки. Сонхва простоял в какой-то прострации до тех пор, пока не пришел Чонхо, громко стуча своими ботинками. Члены команды сидели рядом друг с другом на одной стороне, поэтому он сел напротив, откидываясь назад, пока плечо не коснулось дерева. Чонхо удивил его, начиная разговор. — Щека выглядит довольно болезненно. Я думал, такой цвет был из-за пыли. Руки Сонхва бездумно соединились на бедрах. — Все не так плохо. — Если ты не участвовал в битве сегодня, то откуда у тебя раны? — На корабле витало напряжение, и мне не удалось уйти вовремя. От дальнейших объяснений его спасло появление остальных. Капитан, Юнхо и Минги немного сомневались, видя свободные места. Парень, который был в камбузе, легко занял место рядом с Сонхва. Юнхо и Минги сели по другую от него сторону. Но для его спокойствия все еще было слишком тесно. Подсознательно он попытался вжаться в стену настолько, насколько мог, несмотря на боль, обострившуюся из-за давления. Капитан Хонджун первым взял свою порцию, садясь во главе стола. Сонхва дождался, пока все приступят к еде, и только потом неловко потянулся к такой же порции для себя. Никто не смотрел на него, но он все еще чувствовал себя странно. Они обсуждали какие-то дела, связанные с Горизонтом, шутили о корабле, откуда спасли Сонхва, периодически кидая на него взгляд, но продолжая общаться о чем-то своем. Он молча доел все раньше остальных до того, как осознал — они были лишь на середине. У него никогда не было привычки есть вместе с другими, ей не было даже возможности появиться, поэтому он просто решил ждать и слушать. Они сомневались, стоит ли открыто говорить перед ним, но старались выглядеть обыденно. Даже Минги в итоге рассмеялся пару раз, несмотря на очевидную настороженность из-за присутствия нового человека. В конце концов, парень, который был коком, — носил с собой кинжалы и сидел рядом — заметил, что он закончил есть, и повернулся к нему. У него в голосе слышалась приятная легкость. Большие глаза блестели. — Сонхва, ты говорил, что выучил все необходимое для мореплавания. Что это значит? Его имя звучало непривычно — оно не было плевком или шипением. — Такелаж, галс, навигация, управление запасами, медицина, обеспечение и ремонт, готовка, просто какие-то ежедневные обязанности. Где-то в середине списка остальные тоже начали слушать. — Готовка! Значит, ты сможешь мне помогать. — Сонхва показалось, что кок подшучивал над ним, но он в любом случае готов был работать в камбузе. — Как тебе удалось все это выучить? Взгляд уперся в одну из пустых тарелок. — Я смотрел и слушал. Тренировался по ночам, пока никто не видел. Хотя готовке и медицине меня научили. Красивый мужчина с прямыми волосами — штурман — продолжил разговор. Его голос был самым приятным. — Как долго ты пират? — Около четырнадцати лет. Лицо штурмана будто заледенело. — Сколько же тебе было лет, когда ты взошел на борт? — Двенадцать. Судя по их лицам, некоторые не поверили. Но он их и не винит. Сонхва знал, что это неожиданный ответ. Большинство пиратов его возраста ходили в море максимум десяток лет, а те, кто так рано попадал на пиратский корабль, не доживали до его возраста. Кажется, Минги ему поверил, но он уверен, что тот стал лишь более нервным из-за этого. Четырнадцать лет — достаточный срок, чтобы многому научиться. Однако кок смотрел на него как-то странно. — Тогда ты должен быть хорош. Сонхва кивнул в благодарность. — Я способный, но не мастер в чем-то конкретно. Лучше всего я знаю готовку и врачевание. Парень нежно улыбнулся ему, и это вогнало в ступор. Он не мог вспомнить последний раз, когда на него смотрели с такой нежностью в глазах. Может, давно, в родном городе — может, кузнец. Даже врач не смотрела на него так. Потом улыбка кока превратилась в ухмылку, что было намного более знакомым, пусть и без капельки зла в ней. — Теперь у нас хотя бы будет врач, который на самом деле знает разницу между растяжением и переломом. Лицо Чонхо приняло чересчур оскорбленный вид. — Извини меня, Уен, ты предпочитаешь, чтобы Минги попытался лечить вас вместо меня? — Эй! — запротестовал боцман. — Ну, это был не Минги, кто почти сломал руку Есану, пытаясь вставить вывихнутое плечо на место! Штурман покивал, будто это была какая-то научная дискуссия. На губах капитана расцвела улыбка, глаза посветлели. — А кто паниковал, потому что «разве лихорадка Сана должна быть такой долгой? Ты уверен, что он не умирает?». — Чонхо исковеркал свой голос, что, должно быть, было пародией на голос кока. Уен на это выразительно хмыкнул. — Он умирал, спасибо тебе огромное! Ему стало лучше, лишь когда вернулся Хонджун с тем травяным сбором с военного корабля. Сонхва кинул короткий взгляд на капитана, упомянутого без титула, но мужчина вообще не обратил на это внимания, продолжая с весельем рассматривать спорящих. Парень с лисьими глазами и Юнхо смеялись над шумом, который разводил Уен. — Смог бы Хонджун так хорошо зашить твои раны, как я? Не думаю. К тому же, вы бы все умерли от отравления двумя летами ранее, если бы не я! — Мы почти умерли из-за пищевого отравления четыре зимы назад из-за тебя! — Ты…! Чонхо схватил с ближайшей тарелки кусок сухаря и швырнул в громко смеющегося кока, что попытался увернуться. Ему не хватило скорости, поэтому сухарь попал в плечо, пока тот изворачивался. К сожалению, его кинули достаточно сильно, чтобы он отскочил от Уена и попал в плечо Сонхва. Он не смог остановить шипения сквозь зубы, как и небольшого искривления плотно сжатых губ, откидываясь все дальше к стенке и крепко сжимая свой локоть. Двое смотрели на него с широкими глазами. Уен попытался протянуть к нему руку, наверное, и не думая вовсе, но Сонхва сразу же глубже вжался в стену, касаясь ее своей спиной, и рука Уена замерла в воздухе. — Я так сильно бросил? — Нет, — быстрый ответ. — Тогда откуда такая реакция? — Кок вернул руки на место. — Раннее повреждение. — У тебя были раненые руки, пока мы сражались? — Юнхо серьезно смотрел на его плечи, как будто видел через ткань. — Все не так плохо. — Сонхва, у тебя дрожит рука, — брови Уена были нахмурены. — Это не что-то незначительное, если маленького удара сухарем достаточно, чтобы твоя рука тряслась. Сонхва встретился с ним взглядом. Почему-то было сложно сопротивляться, когда парень требовал объяснений с таким напором. Его глаза были одновременно серьезными и умоляющими. Кажется, глаза Уена станут проблемой. — Я все еще могу работать, — мягко ответил он. Судя по всему, это не было правильным ответом. Взгляд Уена стал тверже, и Чонхо сильно нахмурился. — Пожалуйста, покажи нам. Сокрытие серьезной травмы не принесет никому никакой пользы. — Парень с лисьими глазами выглядел несчастливым. И его лицо выглядело совершенно не так, как когда он улыбался. Конечно же, Сонхва сомневался. Что, если они посчитают его неспособным работать? И без работы, зачем им оставлять его в команде? Ему нужно оправдать себя, доказать свою пользу, а это невозможно, если они посчитают его раны слишком серьезными. Он уже приспособился работать с такими руками — даже работал со сломанной ногой — но поверят ли они ему? В конце концов, он посмотрел на Капитана Хонджуна, и мужчина кивнул ему с таким суровым лицом, что он отступил. Осторожно, он расстегнул конец рукава, поднимая ткань и оголяя плечо, сжимая губы, когда пальцы задели гематомы. Он услышал вздохи и шипение, но ни на кого не смотрел. Огромная часть кожи прямо посередине его бицепса была черно-фиолетовой, благодаря сапогу одного конкретного пирата. Синяки спускались ниже по локтю. Часть пореза, что начинался от конца его плеча, выглядывала из-под повязки. Порез шел через все плечо и по диагонали по бицепсу, заканчиваясь на задней стороне. Именно верхний его участок, близкий к ключице, открылся во время дуэли. Порез требовалось зашить, поэтому он перевязал лишь ту часть, что уже имела швы, оставив остальное открытым. Другой глубокий порез начинался от внутренней стороны предплечья и по кисти, оканчиваясь фиолетовым кольцом гематом на запястье. Были и другие мелкие порезы, но именно на этих двух было сфокусировано все внимание. Они выглядели так, будто их нанесли намеренно, глубоко и методично вдавливая лезвие в плоть, но оставляя возможность справиться с ними без швов. И это не было ложью. Их сделали специально. — Тебе не удалось уйти вовремя… Сонхва поднял голову и встретился взглядом с лисьими глазами. Парню было некомфортно. Он ожидал осуждения или обвинений, но ничего не было. Вместо этого Чонхо задал вопрос. — Только эта рука травмирована? Он кивнул. А после напрягся, когда капитан придвинулся, делая голос твердым. — Не смей врать. Я вижу другие под воротником. Сонхва чуть не потерял сознание, думая обо всем, что он прятал. Молчание и упущение фактов для Капитана Хонджуна было не лучше лжи. Он боялся все рассказывать, но и пойти против слова капитана не смел. Поэтому подчинился. Вторая рука выглядела так же, как и первая: неприятная черная гематома на бицепсе, фиолетовое запястье, множество мелких порезов. Единственное отличие было в том, что два глубоких пореза на локте сливались в один. — Где остальное? — Лицо капитана пугало, заостренные черты, злой блеск в глазах. Но мысли его были неясны. Сонхва вновь сцепил ладони на бедрах, пульс был громким и быстрым. — Синяки на ребрах, ключицах, вдоль ног, колотые раны по бокам и на ключицах. — Он говорил, будто был кем-то другим. Пациентом. — Это из-за битвы? — Нет, капитан. — Это официальное наказание, данное капитаном или квартирмейстером? — Нет, капитан. Стул капитана громко заскрежетал по полу, когда он рвано встал из-за стола. Глаза пылали злостью. Сонхва дернулся, немного сворачиваясь, хоть лицо и оставалось спокойным. Он с паникой посмотрел на Юнхо, когда понял, что капитан ушел, а не подошел к нему. — Я все еще могу работать, Квартирмейстер. Я все еще в достаточно хорошем состоянии. Юнхо смотрел на него со сведенными бровями, как будто не мог понять, почему он так говорит. — Отчитаешься мне на рассвете. Сонхва опустил голову, умоляя сердце биться медленнее. — Есть, Квартирмейстер. — Сан, ты сегодня ночью на дежурстве. Парень с лисьими глазами продолжал смотреть на раненые руки, когда отвечал. — Так точно. Юнхо захватил с собой Минги и последовал за капитаном. Все, о чем мог думать Сонхва, — злость капитана. А разозленные капитаны были опасны, они принимали глупые решения и отдавали неразумные приказы. Неужели, это потому что он спрятал какую-то важную информацию? Или потому что капитан посчитал его с такими ранами тратой своего времени? Хотелось бы первое. Ведь второе сулило верную смерть. Может, ему и стоит смириться со своим концом. Все равно ему никто не доверяет, кто-то точно считает, что он где-то соврал, он не нравился ни Минги, ни Юнхо, что последовали за Капитаном Хонджуном. Кажется, он уже доставил достаточно проблем. У каждого капитана были свои предпочтения и вещи, которые они не терпели на своем корабле. Прошлый капитан не терпел сексуального насилия. Капитан Хонджун, скорее всего, презирал ложь. Его бросило в холодный пот. Сонхва всю свою жизнь жил во лжи, и, если капитан не терпел рядом с собой лжецов и их вранье, тогда все становилось еще опаснее. Сможет ли он вообще остаться здесь? Может, они просто убьют его, когда узнают всю правду. А если он и не умрет, то его в итоге смогут заставить вновь работать на суше или на очередном корабле. Кто-то дотронулся до колена, и он не смог сдержать себя от резкого дерганья, ударяясь спиной о стену. Руки сразу же прикрыли живот и голову, колени приподнялись. Он ненавидит это чувство уязвимости. Люди никогда не вели себя с ним нежно или хотя бы по-доброму. Когда им нужно было его внимание, они не гладили ласково колено. И быть в безопасности означало быть одному. О, он был хорош в этом балансировании — танцуя из тени в тень, он на носочках проскальзывал мимо. Но с тех пор, как он ступил на Горизонт, казалось, он разучился танцевать. Будто ему снова тринадцать, будто он снова не знал, как стать незаметным, как вязать узлы. И он успел забыть о том, насколько это ужасно. Несколько секунд он мог лишь глубоко дышать, пока жжение в спине успокаивалось, и потом, наконец выходя из накрывших его мыслей, Сонхва понял, что это Уен до него дотронулся. Чонхо за это время уже куда-то ушел, и за столом остались только Уен, Сан и Есан. Двух первых переполняли непонятные ему эмоции, и так как он не знал, что ему нужно сделать, то просто смотрел на Есана. — Простите, я испортил настроение. Взгляд штурмана некоторое время просто бегал по лицу Сонхва, пытаясь что-то найти. И у него не было ни малейшей идеи, что же он искал. Может, скрытые мотивы, трещину в его маске и лжи. Он не знал, нашел ли это Есан, но тот просто встал с коротким кивком и тихо покинул помещение. Не смотря на оставшихся, он начал собирать маленькие тарелки на столе. — Я помогу прибрать. Уен было открыл рот, чтобы возразить, но Сан прервал его, взяв за руку и смотря прямо в глаза. Ему оставалось лишь воспользоваться этим шансом и продолжить убирать со стола.