Seafoam and Ocean Winds

Сонхва все больше тренировался с Уеном и Саном. Сану нравилось сражаться с кем-то новым, да и Сонхва получал от тренировок лишь выгоду. У него было основное оружие, с которым он хорошо обращался, но успех команды Горизонта состоял еще и в том, что каждый имел запасной вариант. В этом Сонхва от них отличался. Помимо Сана, он был единственным, кто мог сражаться более, чем на двух видах оружия. Однако это не значило, что он был уверен в своих навыках. И это не давало гарантии, что под рукой всегда будет нужное оружие. Поэтому он продолжал тренироваться по мере своих возможностей. Несколько раз, так как его руки уже пришли в норму, он даже сошелся в дуэли с Юнхо. Конечно, он все еще не мог победить его, лишь с большими усилиями выходил в ничью. Но даже это поднимало настроение. Юнхо был потрясающим дуэлянтом и даже дал ему пару советов по совершенствованию. Уен же был просто в восторге от еще одного человека, владеющего кинжалами. И когда он узнал, что Сонхва еще и метает ножи, то его было не остановить. Со временем он понял, что отказать этому парню просто невозможно. Уен как будто специально дергал за самые чувствительные струны души, глядя своими широкими, искренними глазами и наклоняясь в надежде вперед. Они спарринговались по-разному: вдвоем с кинжалами, пока у одного были ножи или у двоих, иногда лишь один из них был с оружием. Все больше он привыкал к коку, завлеченный его теплотой и способностью рассмеяться на что-то совсем незначительное. Он также видел, как Уен с Саном крутятся да прыгают, работая в унисон. Кажется, будто они дружили всю жизнь, хотя он и знает, что это не так. Чонхо и Уен стали небольшим мостиком между Сонхва и Капитаном Хонджуном. Когда получалось так, что Сонхва и капитан сидели вместе с одним из них, то они все время пытались вовлечь их в разговор. Кажется, капитан чувствовал себя так же, как и Сонхва — неловко и скованно. Когда они говорили без Чонхо или Уена рядом, что случалось чаще, все было коротко и суховато. Они не разменивались любезностями, но и не грубили, не были холодными. Для Сонхва было тяжело пройти в своем сознании дистанцию до кого-то со званием «капитан», особенно когда и сам капитан не был чересчур дружелюбен. Расстояние означало безопасность. Но оно было очевидно чуждым для команды Горизонта. Поэтому Сонхва медленно, но всё же старался делать маленькие шаги навстречу. Несмотря на то, насколько неуютно и странно это ощущалось, он задавал им вопросы: что они думают насчет того или иного события, что они любят и почему, слушал рассказы. Таким образом, он много узнал о команде, даже о тех ее членах, с кем был еще не очень близок, но интересовался. Остальные итак многим делились — крохотными деталями — через собственные истории. Чонхо был самым младшим на борту и стал пиратом в самом юном возрасте, помимо Капитана Хонджуна. Есан всегда любил звезды. Уен как-то работал на обеспеченную семью на суше пару лет. Юнхо был первым членом команды капитана. Сану не нравилось спать у окна. Они не рассказывали ничего слишком личного и серьезного — он все еще был новым для них — но Сонхва все равно впитывал любую информацию, которую ему предлагали. По крайней мере, Сан и Уен были счастливы. Спустя месяц после его присоединения к экипажу Горизонта, Капитан Хонджун объявил, что они встанут на торговый маршрут, который обычно был для них очень выгодным и прибыльным. Данное событие было важным для Сонхва. Так как его руки полностью выздоровели, он сможет присоединиться к рейду. Это станет его первым настоящим испытанием в ряду команды. Поэтому он нервничал. Хоть он и прожил бесчисленное количество рейдов, но всегда был под палубой, далеко от хаоса и движущихся тел. Сможет ли он справиться? Торговый путь был известен за счет перевозки специй. В не зависимости от их качества и вида, специи всегда пользовались большим спросом на рынке. На борту торговых суден, перевозивших их, также обычно были золото и хорошие медикаменты. И даже если корабль будет охраняем, они все равно поимеют определенную выгоду. Щедрая нажива с богатого оснащенного корабля поможет им пережить приближающиеся холода. Каждый день после объявления Сонхва тренировался в любое время, пока не было необходимости в его прямых обязанностях. Вскоре издали появилось торговое судно, Горизонт сменил курс, и Сонхва услышал зов смерти. Дрожь страха прошла по телу. Иногда смерть сначала шептала тихо, потом создавала темных воронов, что когтями цеплялись в спины обреченных, иногда — метками черными прокалывала грудь, будто меч, — быстро и почти незаметно. Сегодня смерть шептала мягко, и Сонхва не понимал, чью именно душу заберут ветра. Он боялся, что она будет принадлежать кому-то из команды. Он спрятал ножи по всему своему телу, где только смог, чтобы схватить оружие при первой опасности, кинжалы уместил по бокам, закрепив их в ножнах. Ожидание стало пыткой — чем-то новым для Сонхва. Никогда еще не было такого, чтобы он не мог найти себе места перед рейдом или битвой. Никогда не хотел и участвовать, но сейчас он не мог уйти под палубу, когда близится абордаж. Лишь мысль о том, чтобы так сделать, была отвратительной. Он должен остаться наверху, в открытом пространстве — там, где сможет быть наиболее полезным. Они подплывали все ближе, команда вышла на палубу, до сих пор подготавливаясь к сражению. Сонхва предложил помощь с парусами, и Есан, скорее всего заметив его нервозность, согласился. Они и Капитан Хонджун были под открытым небом все время. Тот выглядел уверенным и сконцентрированным, отстукивая собственный ритм по рукояти рапиры. Торговое судно было размером с Горизонт и выглядело ухоженным. Это не было хорошим знаком: чем лучше выглядел корабль, тем больше рабочих рук на нем находилось. Они точно уже успели заметить пиратов, так как были видны их попытки сменить курс, но скорость Горизонта не давала им и шанса. Есан менял маршрут, чтобы сойтись с ними, и под руководством Сонхва паруса с легкостью подчинялись ему. Их корабль был достаточно быстрым. Большинство пиратских кораблей были быстрыми — именно поэтому и становились пиратскими — но в движении Горизонта была какая-то плавность и легкость, вода волнами расходилась перед ним, прокладывая путь. Так что они все стремительнее приближались к торговцам. На палубе было немного людей, они подняли белые флаги, но Сонхва понимал, что что-то не так. Почему смерть не прекращала свою песню, если они сдались? Как команда с таким малым количеством людей могла так хорошо содержать корабль? Он рассматривал экипаж, пока дистанция сокращалась. Они были слишком расслаблены. Большинство жертв рейдов были бы напуганы, отдавая себя пиратам на милость, даже если отказ от битвы обещал, что насилия не будет. Особенно, если они узнали Горизонт или Капитана Хонджуна. Это было бы неудивительно. Но торговцы казались слишком спокойными. Как только корабли сравнялись, идя в одном направлении, Капитан Хонджун громко крикнул: — Кто ваш капитан? Хорошо выглядящий мужчина сделал шаг вперед, говоря на их языке. — Это буду я. — Тогда, прошу, проходите к нам на борт, Капитан. Сдавайтесь. Сан перекинул через борт трап. Сонхва всем своим телом чувствовал, что что-то не так. Смерть все также туманом витала вокруг, не клубясь рядом с кем-то конкретным. Капитан торгового судна шел уверенно, выправка в каждом его движении. Он смотрел в глаза мужчины, и Сонхва абсолютно они не нравились. Как только тот ступил на доски Горизонта, воздух вокруг стал другим. Туман погибели сгустился. Ветер переменился. Казалось, будто самому кораблю не нравился этот капитан. — Моя команда зайдет на ваш корабль. Ваши люди не будут мешать. — Капитан Хонджун твердо смотрел на другого капитана, что теперь стоял ближе к Сонхва. К счастью, Капитан выглядел не так расслабленно, как мужчина. В глазах его что-то было. В напряженных плечах читалось странное предвкушение. Где-то Сонхва это уже видел. — Конечно, мы понимаем, — ответил старший мужчина. Все двинулись ко второму кораблю, Капитан Хонджун остался на своем месте — между мостиком и торговцем. Сонхва также стоял неподвижно. Первым на торговое судно ступил Юнхо, экипаж расступился, освобождая середину палубы. Команда Горизонта с подозрением осматривалась, в голове звенело противно предчувствие. Когда Сан — последний — оказался на чужом корабле, Сонхва вдруг понял, где именно видел все это раньше. Как-то пару человек из его старой команды хотели «поиграть» с ним. Ему тогда было около двадцати. Они знали, что он быстрый, его сложно поймать и удержать на месте. Но они решили попробовать. Их было пятеро или шестеро, все, кроме одной женщины, спрятанные по углам трюма. Он спустился, выполнив поручение боцмана, и она говорила с ним так, будто хотела дать еще работы. Ее голос, как и слова, были обычными, но во всем теле читалась какая-то напряженность — особенно там, где плечи переходили в шею, оценивающий, серьезный взгляд. Но он не понял, что нужно к чему-то приготовиться. Когда он подошел, чтобы получить больше инструкций, остальные пираты окружили его, на мгновенье отрезая от мира. В итоге ему сломали ребра, ногу и оставили достаточно порезов и гематом, чтобы разговоры о его внешнем виде не заканчивались еще несколько месяцев. Тревога загорелась, страх наполнил грудь. Но только он хотел предупредить Юнхо, Сан уже твердо стоял на палубе, и их атаковали, отрезая обратный путь к Горизонту. Его голос затерялся среди криков людей, которые пополнились вышедшими из-под палубы. Команда сразу же отреагировала, будучи опытными пиратами. Капитан Хонджун моментально вступил в схватку с другим капитаном, с первой же атаки мощно устремляя рапиру. Но торговец оказался достаточно хорош в управлении мечом, а потому и сам не был легкой добычей. Оборачиваясь на другой корабль, Сонхва пытался понять, что ему делать — хотя бы первый шаг, хоть что-то. Противников было слишком много. Не важно, насколько они были хороши, им нужна помощь для победы. Смерть сгущалась, начиная раскрывать свои объятья для обреченных. Его взгляд бегал по вражескому кораблю, пытаясь найти хоть что-то, когда резкий вскрик привлек все его внимание к корме. Чонхо сражался сразу против двоих, на ребрах виднелся свежий порез, и весь страх Сонхва обернулся злостью. Не думая ни секунды более, он подбежал к ближайшей ванте и начал быстро взбираться на главную мачту. Призывая себе на помощь гравитацию, он исчез для других, продолжая взбираться выше к рее. У него была такая возможность, и он сделает ее преимуществом команды. Он как можно быстрее пробежался по рее, набирая скорость, и когда достиг конца — спрыгнул, оказываясь в воздухе. Было так хорошо, так свободно. Было и опасно. Учитывая расположение двух кораблей, любой другой бы не смог совершить подобного. Не набрал бы достаточно скорости и силы для прыжка, или бы просто разбился, не способный нормально приземлиться. Он же допрыгнул до мачты, почти врезаясь в нее, пусть и далеко не так сильно, как произошло бы это с человеком, и попытался вновь обрести баланс. Он наклонился вниз, крепко держась за рею и определяя, где был каждый из его товарищей, чувствуя, насколько сильно напряжен его взгляд. Вражеская команда отлично разделила их, вынуждая каждого пирата Горизонта сражаться с двумя или тремя сразу. Конечно, если не принимать в расчет его самого. Сначала он достал метательные ножи, что спрятал в сапогах. Чонхо был ранен со стороны своей ведущей руки, один из проигравших соперников сменился другим. Из-за пореза все сложнее было управляться с широким мечом. Один из врагов воспользовался этим, оставляя порез на ноге Чонхо. Это заставило плотника отойти, и Сонхва увидел возможность для броска — нож вошел в шею мужчины. Клинок громко выпал из его рук. Его душа быстро улетела с ветром. Второй соперник в страхе смотрел на неожиданную смерть своего товарища, теперь лежащего и истекающего кровью. Чонхо же, не теряя ни мгновенья, использовал эту возможность, чтобы вонзить меч прямо под ребрами, насквозь протыкая тело. Он видел, как младший осматривался по сторонам, пытаясь понять, что произошло. К счастью, это можно было списать на Уена, вот только Чонхо не мог увидеть кока со своей позиции. И он точно не мог видеть Сонхва. Но он разумно не стал тратить на это время, атакуя ближайшего противника. Как только Чонхо продолжил сражение, Сонхва развернулся. Юнхо держался против троих, безуспешно пытаясь победить их всех. Двое двигались быстро и атаковали резко, забирая все его внимание. Третий же нагло проскальзывал за его спину. Сонхва метнул нож левее центра груди, лезвие наполовину вошло в чужую плоть. Мужчина замертво упал. Но он не останавливался, теперь схватив два кинжала, что были под рукавами. Кажется, Уен справлялся. Около него уже лежало два мертвых тела, а двое других с трудом сдерживали напор. Ближе к носу корабля Есан сражался еще с двумя. Он держался хорошо — Сонхва впервые видел его в битве — но смерть уже подбиралась к мужчине, что целился в ноги штурмана. Сонхва решил подсобить. Кинжал вонзился в спину, лишь на крохи правее позвоночника. Мужчина оступился, наклоняясь вперед, и Есан покончил с его страданиями своей саблей. Раздался выстрел Минги, и Сонхва сразу же обернулся на звук. Тот стоял спиной к спине с Саном, они были окружены где-то пятью, а то и семью противниками. Сонхва совершенно не нравились такие условия, как и жестокость, бурлящая в чужих глазах. Он метнул второй нож в бок торговца, одновременно доставая еще один, что был за поясницей. Не выжидая и секунды, он пустил в полет следующее лезвие, вонзающееся в ухо врага. Минги замер на месте, Сан попытался быстро осмотреться, но Сонхва не хотел терять на это время. Последний нож оказался в противнике, пробивая ребра и легкое насквозь. Вокруг было слишком много людей, уверенных в победе и численном превосходстве. Еще больше противников выжидали в тени, у проходов, двигаясь среди толпы, чтобы занять место очередного павшего. Его команда устанет быстрее, чем они перебьют их. Даже если бы они и могли противостоять такому количеству людей, было слишком рискованно проворачивать такое на чужом корабле, отрезанные друг от друга. Подсознательно ведя подсчеты — на палубе было еще около двадцати живых врагов. Не желая метать кинжалы и остаться без оружия, он добрался до ванты, спускаясь и все еще удерживая гравитацию. Прямо под ним кто-то попытался пробежать, а потому он отпустил веревки, приземляясь прямо на чужую спину. Мужчина под ним упал, придавленный весом Сонхва, что сразу же воспользовался оружием, рассекая кожу на шее. На палубе было громче, больше шума: крики, звон металла, ступни и тела, ударяющиеся о доски. Но теперь практически весь экипаж торгового судна сражался с кем-то, и Сонхва нацелился на тех, кто все еще не участвовал в битве. Они были слишком расслаблены. Один стоял рядом с Юнхо, который противостоял троим. Прикованный глазами к этому человеку, Сонхва беззвучной поступью направился вперед. Юнхо выигрывал, будучи близок к убийству своих противников, пока тихий наблюдатель не двинулся к нему с жаждой смерти в глазах. Сонхва проскользнул к мужчине, проходя мимо и проводя кинжалом по горлу. Торговец в ужасе и шоке схватился за шею, падая вперед. Сонхва же быстро развернулся, погружая клинок до рукояти в позвоночник. Он двинулся дальше, заходя к следующему врагу со спины и вонзая лезвие меж ребер, где, как он знает, находится легкое. Последний бездействующий человек смотрел на Горизонт. Следуя его взгляду, Сонхва увидел Капитана Хонджуна не в самом лучшем состоянии. Кровь стекала по его руке, разводами расходясь по рубашке. Вражеский капитан был опытным бойцом, вынуждая Капитана Хонджуна постоянно перемещаться по палубе. Не вовлеченный в сражение — последний — начал поднимать пистолет, и Сонхва рванул через палубу, проскальзывая то расстояние, что не мог перепрыгнуть, и провел кинжалом по чужим коленям. Мужчина вскрикнул, когда собственные ноги подвели его. Сонхва сам встал на колени, со спины прорезая плоть до самого сердца. Его команда постепенно сокрашала количество противников, теперь каждый на корабле сражался. И сейчас, если он хочет помочь своим товарищам, он больше не сможет быть невидимым. Рядом со входом в офицерские покои Чонхо сражался в собственной крови. Из-за ран и усталости он замедлялся. Кто-то смог оставить очередной глубокий порез на его груди в опасной близости к шее, трое противников атаковали слишком уверенно. Они дразнили Чонхо, пытаясь задеть самолюбие и гордость мечника, несмотря на то, что их единственным преимуществом было число и изможденность соперника. Гнев горел внутри Сонхва. Он с легкостью добрался до самого раздражающего из трех, отпуская гравитацию и крепко захватывая локтем мужчину за шею, оттягивая назад. Воздух покинул чужие легкие из-за силы давления на горло. Сонхва грузно упал на колено, используя шанс и вонзая кинжал меж ребер. Чонхо был удивлен. Двое других врагов в шоке повернулись к новому участнику сражения. Где ваше бахвальство теперь? Он метнул острый взгляд к оставшимся двум. Они замерли — как обычно — и он использовал опорную ногу, чтобы оттолкнуться и сократить дистанцию. Использованным клинком он вновь пробил чужую грудную клетку, завершая все глубоким порезом на шее. Очередное тело глухо упало на доски, и последний противник наконец начал двигаться, пытаясь пробраться к Сонхва за спину. Но Сонхва уже следовал за ним. Он увернулся от атаки саблей, после используя длину своих ног, чтобы приблизиться. Торговец испуганно попятился назад, оступаясь. Этот был не самым лучшим мечником, пусть и пытался таким казаться. Он очень старался избегать выпадов Сонхва, отражая атаки саблей, но был так сконцентрирован на движениях и сопротивлении, что не обращал внимания ни на что вокруг. Когда его ноги столкнулись с перилами, Сонхва сделал низкий выпад, заставляя врага оступиться и упасть в море. Когда он повернулся узнать состояние Чонхо, что продолжал стоять, то увидел, что хуже не стало. Он вновь окунулся в объятья гравитации, направляясь в сторону Минги и Сана. У каждого из них было по два противника, пятый странно переключался между схватками с неровными временными промежутками, что мешало и запутывало его товарищей. Это также означало, что мужчина полностью полагается на скорость и силу ног, меняя направление и танцуя вокруг всей битвы. Сонхва не сводил с него взгляд, отпуская верную гравитацию. Когда Минги заблокировал очередную атаку и заставил попятиться того назад, Сонхва ухватился за ворот рубашки и оттянул противника еще дальше. Они приблизились к носу корабля, отойдя в сторону, и он заблокировал чужие движения, хватая за лодыжки и опрокидывая того на палубу. Сонхва также опустился вниз, с силой вонзая кинжал в доски сквозь чужую шею. Двое врагов, что сражались против боцмана, разделились — один направлялся к Сонхва с мечом наперевес. Он же с легкостью увернулся и снова исчез. Сталь встретилась с деревом, когда он оббежал человека. Все действо оставило лишь замешательство, заставляя мужчину открыть спину к атаке. Сонхва позволил себе вновь возникнуть перед чужими глазами, когда надвигался на врага и ударил кинжалом в голову через подбородок. Мертвое тело глухо упало, пока Минги закончил с оставшимся противником. Они встретились взглядами. В чужих глазах была усталость и тревога, но боцман лишь кивнул и отправился помогать Сану. Даже такое маленькое действие заставило почувствовать тепло внутри. Это также придало ему уверенности и решимости. Он осмотрел весь корабль, выискивая пиратов: Чонхо помогал Есану, Уен продолжал успешно выдерживать натиск троих, Юнхо был в похожей ситуации, а Минги и Сан атаковали оставшихся двоих. Теперь он видел, что их команда может победить. Как только он хотел отправиться на помощь к квартирмейстеру, сердце вдруг сжалось, в страхе падая куда-то вниз. Зов смерти привлек его внимание к Горизонту. На Капитане Хонджуне было много новых ранений. Противник тоже выглядел потрепанным, но, судя по всему, у них был какой-то козырь. Ублюдки. Злость вспыхнула, ибо страх слишком сильно мешал. Капитан Хонджун сражался спиной к Сонхва, вынужденный находиться в таком положении из-за движений врага. Один из вражеской команды — скорее всего ему было приказано прятаться и не обращать внимания на все остальные битвы — вышел на свет, направляясь прямо к своему командиру. Эта крыса шла к спине Капитана Хонджуна с саблей в руках. Он шел медленно, скрывая свои движения в тишине, но подходил все ближе к ним. Вражеский капитан самодовольно оскалился, и единственным желанием Сонхва стало стереть эту ухмылку. Тихой поступью и с гравитацией рядом Сонхва устремился обратно на Горизонт. Смерть кружилась вокруг троих, не уверенная, кого забрать. В глазах капитана торгового судна сияло удовлетворение, он видел, как его крыса подбирается к расстоянию, на котором можно с легкостью проткнуть чужое тело. Конечно, Капитан Хонджун осознал надвигающуюся угрозу, поворачивая голову, все еще отражая рапирой атаки противника. Лицо его, несмотря на ситуацию, все еще украшал оскал. Человек занес свою саблю, готовый нанести удар, когда Сонхва наконец подобрался ближе, скидывая покров гравитации и убирая один из кинжалов в ножны. С силой схватив крысу за стык плеча и шеи, заставляя того вскрикнуть от боли, он отодвинул их в сторону от капитанов. И когда хватка на мече ослабла, Сонхва крепче сжал кинжал, поднимая руку и пронзая чужое ухо. Только когда тело начало падать, а душа последовала зову океана, он достал клинок. Прищурившись, он встретил взгляд вражеского капитана. Капитан Хонджун отразил очередной выпад, отходя назад ближе к Сонхва. — Одного трюка не хватает? Что, совсем не можете сражаться с честью? — Выплюнул Капитан Хонджун. — Кто бы говорил, мерзкие пираты. Хладнокровные убийцы, бесполезные и неспособные на честный заработок. Капитан смотрел на них двоих с отвращением, но уже не улыбаясь, и неожиданно направился к Сонхва, пытаясь задеть его. Движение было слишком очевидным, и он с легкостью увернулся, отходя в сторону и поворачиваясь. Меч прошел мимо него, но Капитан Хонджун все равно отреагировал, блокируя рапирой и силой вынуждая отойти дальше от Сонхва с отведенной рукой. Сонхва воспользовался открытостью и проскользнул к противнику, оставляя царапину, как на ребрах Чонхо, и приставил кинжал к шее. Быстро достав из ножен второй, он кольнул концом в другой бок, демонстрируя свои намерения. — Такой, как ты, не имеет права называть их бессердечными или бесчестными. — Уверенность была слышна в каждом его слове. Он видел, как этот туман клубится в чужой груди. Отравляющее душу чувство. — Ты, хладнокровно убивший того, кого любил, — его шепот растворился в ветрах. Выражение лица вражеского капитана, должно быть, было потрясающим или хотя бы достойным отмщения. Слова его были слишком тихими, чтобы Капитан Хонджун услышал, но то, что он увидел, удовлетворило достаточно, чтобы слегка успокоить. В глазах все еще горел гнев, но он уже видел такое прежде, когда команда Горизонта напала на его прошлый корабль. Опасный, но контролируемый. Может сейчас даже опаснее, так как его люди пострадали. Сонхва отчаянно хотел проверить их, но не мог отвлечься. Он не позволит себе быть обузой и дать врагу какую-либо возможность. Капитан Хонджун обернулся на торговое судно. И это удивляло. Он доверяет мне настолько, чтобы отвернуться? Или это такой тест? — Я думаю, мы уже заканчиваем, — слова сквозили дерзостью и высокомерием. — Я бы пожелал удачи в следующий раз, но что ж. Вражеский капитан дернулся, остановленный острым лезвием у шеи, когда оно разрезало нежную кожу. Разочарованный возглас покинул его губы. Теперь он стоял неподвижно. Капитан Хонджун лишь оскалился, поворачиваясь обратно к ним. Без возможности что-то сделать, мужчина кидался оскорблениями. Они сыпались из него с потрясающей скоростью. Капитан почему-то позволил мужчине заходить все дальше в своих выражениях, некоторые из них были достаточно изобретательны. Но большинство же были какими-то слабоватыми. Он пробовал каждое слово и комбинацию, пришедшие на ум. Капитана ничто из этого не задело. — Отвратительный отброс шлюхи- Ярость горячо вспыхнула. Мышцы Сонхва напряглись, лезвие вошло еще глубже в плоть, и вдруг человек больше не смог выдавить подобных слов. Все внутри горело, но снаружи он оставался холоден. Хватка на кинжалах могла бы с легкостью задушить. Он еле сдерживался, ожидая приказа. В попытке сдержать гнев он впился глазами в Капитана Хонджуна. Тот следил за врагом, напряженно улыбаясь. — Юнхо! Резкий крик заставил его вздрогнуть, костяшки хрустнули. Мышцы были до боли напряжены во всем теле. Юнхо крикнул в ответ. Больше не было скрежета стали, возгласов гнева и боли, не было звуков сражения. Все закончилось. Но были все еще две души, отмеченные смертью. Одна из них находилась в его руках. — Ищите трусов и выживших. Два капитана продолжали просто смотреть друг на друга, пока команда Горизонта осматривала корабль. Темные волосы Капитана Хонджуна были растрепаны из-за битвы, практически полностью прикрывая глаза. Кровь текла по щеке, от волос и до губ, раскрашивая рукав. Но он твердо стоял, так что вряд ли были сломанные кости или слишком глубокие порезы на ногах. Сбоку рубашка была разорвана от плеча. Он был уставшим: держал рапиру ниже обычного, плечи слегка сгорблены вперед, пот блестел по всей коже, впитываясь в ворот. — Никого, Капитан. Капитан Хонджун поднял голову, но Сонхва заговорил первым, не способный убрать напряжения из голоса: — Капитан, — они встретились глазами, — воронье гнездо. Некоторое время он терпел на себе изучающий взгляд, но через пару секунд: — Юнхо, проверь воронье гнездо. — Капитан повернулся в сторону торгового судна, наблюдая. Квартирмейстер и Сан поднялись по ванте. Они крикнули в подтверждение, когда нашли спрятавшегося труса в гнезде, и потянули его со слабым сопротивлением вниз. Это был настоящий трус: на нем не было ран от битвы, он не сражался, скорее пытался уйти от хватки Сана, здоров на вид, пусть и не особо силен. Глаза Сонхва метнулись к трусу, которого Юнхо подталкивал по доске, соединяющей корабли. Какие-то вычисления отражались в чужом взгляде, тело было напряженно, готовое бежать. Его поведение было очевидным. Капитана Хонджуна он не любил так же сильно, как и своего собственного. — Итак, — выдохнул Капитан Хонджун, — сделаем все быстро. Мы уже потратили достаточно времени. Вражеский капитан резко вздохнул, будто перед атакой, но слова застряли где-то внутри, когда лезвие сместилось выше по шее. Капитан посмотрел на Юнхо. — За борт. — Глаза Сонхва вновь были на капитане, чувствуя, как душа труса растворяется в ветрах еще до того, как океан забрал его тело. — Что ж, Капитан. Удачи в следующей жизни. Сонхва понимал, что это значит. Ему не хотелось оставлять слишком много крови этого человека на досках Горизонта. Он слегка отошел от мужчины, все еще держа один клинок у горла, а на втором меняя хватку. Быстро, прежде чем враг успел что-либо понять, он вонзил клинок в шею, разрывая позвоночник. Острие показалось с другой стороны. Тело грузно упало, когда душа покинула его. Он убрал кинжалы в ножны, повернул мужчину так, чтобы крови стекало меньше, и крепко схватил тело за плечо. Свободной рукой он ухватился за лодыжку крысы. Используя силу ног и оставшейся злости, он притянул трупы к бортам. Имея опыт на прошлом корабле, избавляться от мертвецов было не так сложно. Он поднял тело вражеского капитана над перилами, будто бы тот перепил, схватил за ноги, пока под собственным весом оно не перекинулось за борт, и дождался брызгов океана. Дальше была крыса. Всплеск волн звучал, как правильное завершение. Сонхва наконец почувствовал, как гнев растворяется. Первым делом он окинул взглядом палубу: немного размазанной крови осталось от мертвого капитана и чуть больше — от крысы. То тут, то там встречались мелкие красные брызги от раны капитана на руке. Уборка будет быстрой. Он подошел к Капитану Хонджуну, протягивая руки. — Капитан, можно мне? Названный замер на мгновение, осматривая его лицо. — Конечно, — кажется, капитан попытался вложить руку в ладони Сонхва, но что-то — скорее всего, усталость и боль — ограничивало его движения. Сонхва нежно взял его за руку, поднимая конечность. Ткань рукава была разорвана от плеча до локтя. Но когда он немного повернул чужую руку, то увидел, что сам порез не на столько плох. Рубашка была в западном стиле, а потому он расстегнул манжету, закатывая рукав до плеча и оголяя кожу. Порез не был слишком длинным или глубоким, но находился в таком месте, что будет мешать мышцам нормально сокращаться и ограничивать движения капитана, пока полностью не заживет. По диагонали через плечо. Он сместил внимание на порез на торсе, отодвигая разрезанную рубашку в сторону. Он был намного лучше, чем предыдущий — скорее всего, неосторожное движение и лишь смазанное попадание. — Понадобятся швы для пореза на руке, но ничего опасного нет. Пожалуйста, надавите и держите под давлением, пока я не смогу им заняться. Сонхва говорил спокойно и тихо, одновременно с этим собирая оставшуюся от рукава ткань вокруг раны. Когда капитан ничего не сказал и даже не шевельнулся на его наставления, он аккуратно поместил вторую ладонь мужчины на повязку. Как только он сжал собственную руку, Сонхва отошел от капитана и развернулся, чтобы осмотреть остальных. Те, что были не ранены или совсем не значительно, уже занимались обыском судна. Уен был единственным, кто остался на палубе, ходя из стороны в сторону, осматривая тела или саму палубу. Чонхо только ступил на борт Горизонта, и Сонхва сразу же поспешил к нему. Плотник замер прямо перед трапом под серьезным взглядом, смотря на широкие шаги. — Сядь, живо. Приказ был твердым, но Сонхва не смог скрыть волнение и тревогу в голосе. Двигаясь не слишком резко, он подхватил Чонхо под локти, помогая сесть чуть дальше, опираясь на фальшборт. Сейчас самым главным было ранение младшего. Чонхо носил одежду больше схожую с той, что носили на их родных землях, а потому она была плотнее и в несколько слоев. Он попытался как можно аккуратнее раздвинуть ткань, чтобы открыть и осмотреть порез, не потревожив рану. Кровь продолжала течь, пусть и не так сильно. Порез был глубже, чем у капитана, пересекая два ребра и уходя к животу. Еще чуть-чуть, и можно было бы увидеть кость. — Ты чувствуешь головокружение? — Спросил он, подтягивая наверх низ одежд, чтобы прикрыть рану и надавить на нее. Чонхо издал какой-то непонятный звук, и он не мог понять, что именно это значит. Сонхва поднял взгляд на лицо плотника. Парень смотрел в ответ с какой-то эмоцией — удивлением? Благодарностью? — и создавалось ощущение, что тот не услышал вопроса. — Чонхо, ты чувствуешь головокружение? Кажется, это привело плотника в чувство. — Да, немного. — Надави и подержи пару секунд. Сонхва встал, осматривая корабль. Уен пропал, Минги уже вернулся на Горизонт, обсуждая что-то с капитаном. Он хотел было обратиться к Минги, но на глаза попался выбежавший Юнхо. — Квартирмейстер! Шаги Юнхо замедлились, и он выглядел немного удивленно, прежде чем посмотреть на Сонхва. — Да? — Есть ли у кого-то еще серьезные повреждения? — Только неглубокие порезы. — Хорошо, спасибо, — он повернулся обратно к Чонхо. — Сиди здесь, тебе необходимо наложить швы. И он ушел, не дожидаясь ответа, быстро спускаясь вниз к общей каюте. Игла, нить, бинты, самый крепкий, чистый алкоголь, дополнительная чистая ткань, вымоченная в свежей воде, и самая чистая чаша, в которую он все это уместил. Понимая, что смерть больше не клубится над кораблем, он чувствовал себя намного спокойнее и увереннее. Конечно, она могла прийти без предупреждения, внезапно даже для него, и Чонхо все еще находился в опасности, пока рана не будет обработана и зашита. Но хотя бы внутри не было страха и злости. Сердце замедляло свой ритм. Он поспешил наверх, подходя к Чонхо и не обращая внимания ни на кого другого. Капитан Хонджун уже сидел рядом с младшим, мягко разговаривая с ним. Отлично. Это сильно облегчало работу Сонхва. Он также все еще надавливал на собственную рану. Он коротко выдохнул с облегчением — хорошо, что эта команда слушает его, когда он пытается их вылечить. — Нужно, чтобы ты ровно лег. — Сказал он Чонхо, устраиваясь рядом на палубе. Чонхо сразу же послушался, сдвигаясь, и осторожно — чтобы не потревожить рану — Сонхва взял его за лодыжки, помогая. Когда младший лежал прямо, а руки были убраны в сторону, открывая порез на ребрах, он подобрался сбоку — напротив капитана, что сидел по другую сторону. — Я сниму одежду, чтобы иметь лучший доступ к порезу, — предупредил он и только после подтверждения Чонхо — пусть тот и был немного в тумане — начал развязывать одежды, снимая слой за слоем, открывая лишь необходимое пространство, чтобы зашить порез. Используя принесенную с собой ткань, он вытер кровяные разводы на чужом теле, тщательно прочищая кожу вокруг раны. После этого взял алкоголь и посмотрел Чонхо в глаза. — Чонхо, мне нужно вылить его на рану. В будущем это только поможет заживлению, но сейчас будет очень больно. Я придержу твое тело, чтобы порез не стал хуже. Заранее извини меня за боль. Плотник кивнул, согласно что-то мыча, но Сонхва видел, насколько парень был уставшим. Потеря крови и долгая битва измотали его. Он положил предплечье на чужую грудь чуть ниже пореза у шеи, готовый сдерживать чужие движения. Итак, начнем. Он постарался сделать все по возможности быстро и аккуратно. Реакция Чонхо была предсказуемой. Сонхва сильно прижимал его к палубе, когда парень брыкался и пытался увернуться, но не мог. Его ноги дергались, но не сильно, раздался резкий вскрик от боли. Как только он закончил с обработкой, то быстро протер рану и края чистой тканью. Одной ладонью он гладил Чонхо по руке, шепча похвалу и извинения, а другой отложил в сторону использованную ткань подальше от чистых бинтов. Игла быстро проходила сквозь плоть. Он слишком часто в своей жизни накладывал швы. Хорошо, что Чонхо не особо вырывался и не мешал, пока Сонхва зашивал. Так как самый сильный удар пришелся выше, то швы там тянулись ближе друг к другу, чем на другой части пореза. Облегчение прошлось по телу, когда последний стежок был закреплен, оставляя Чонхо в большей безопасности с закрытой и обработанной раной. Далее он наложил повязку. — Хорошо, теперь грудь. Там был длинный порез, но не настолько, чтобы зашивать. И все равно это требовало уже известных процедур. Было ли это из-за другого места, повторной процедуры или тяжести ранения, а может, он просто был готов, но Чонхо намного легче перенес алкоголь. — Теперь лодыжка, Чонхо. К счастью, порез прошелся по мышцам, не задевая сухожилия. Обработки будет достаточно. Как только он начал забинтовывать лодыжку, то поднял взгляд на Капитана Хонджуна. Тот внимательно следил за движениями Сонхва. — Капитан, — его взгляд сразу же поднялся. — В ближайшие дни ему понадобится много отдыха и больше, чем обычно, воды. Сейчас ему нужно в кровать, но кто-то должен помочь. Сонхва снова взглянул на лицо Чонхо, что еле оставался в сознании. — Отлично. Пока не освободятся Минги и Сан, он отдохнет здесь. Сонхва коротко кивнул. Он поместил ткань на место, возвращая одежду в почти прежний вид, неплотно обматывая, но убеждаясь в том, чтобы все было закрыто. Чувствуя прикосновения, плотник чуть очнулся, поворачивая в его сторону голову. — Чонхо, поспи пока здесь. Я буду рядом, пока тебя не перенесут. Младший слабо хмыкнул в ответ и провалился в долгожданный сон. Сонхва сделал глубокий вдох. — Капитан, не могли бы Вы сесть рядом со мной? Он поднял взгляд с лица Чонхо, и в глазах его была видна необъятная забота о своей команде. Неожиданно — на самом деле, не очень, но Сонхва никак не мог отделаться от страха, что квартирмейстер и капитан будут вести себя так же, как на прошлом его корабле — Капитан Хонджун пересел туда, куда указал ему Сонхва. Занявшись сначала рукой, он развязал ткань на ране, после закатывая рукав аж за плечо. — Процедура будет такой же, как с Чонхо. — Хорошо. Он все равно постарался сделать все по-быстрому. Алкоголь всегда жег рану, неважно, сколько раз ты это испытал. Пока он промывал порез и зашивал, капитан оставался неподвижен. Он едва ли дернулся, пусть короткий задушенный стон боли раздался сквозь твердо сжатые зубы. Сонхва аккуратно перевязал плечо. Он указал рукой на изрезанный участок рубашки. — Могу я продолжить? Капитан Хонджун кивнул, помогая и поворачиваясь так, чтобы Сонхва было удобнее обследовать поражение. К счастью, ткань итак была свободной, поэтому он быстро повторил все свои действия за исключением швов. Как только он закончил перебинтовывать рану и закрыл ее одеждой, к ним подошли боцман и квартирмейстер. — Мы почти закончили с переносом груза и товаров. Есан думает, что отсюда мы сможем быстро добраться до главного южного порта. — Отлично. — Капитан Хонджун поднялся. — Кому-нибудь нужен Сонхва? Какое странное предложение, подумал Сонхва. Я нужен? Он не особо понимал, как должен чувствовать себя, когда был кому-то нужен. Что это значит на борту пиратского корабля? Было ли это хорошо? Плохо? Изнурительно или же ответственно? Абсолютно любое из значений имело место быть. Я нужен, но меня не хотят; хотят меня, но я не нужен; владеют мной; пользуются мной. Его прошлая команда нуждалась в нем, но они скорее просто пользовались им. Прошлый капитан думал, что владеет им. Никто никогда не хотел его. Хочет ли его команда? Он вряд ли сможет ответить на этот вопрос. Как оказалось, у Есана, Минги и Юнхо было несколько порезов, которые нуждались в осмотре. Минги, к его удивлению, сам предложил себя на милость Сонхва, который думал, что боцман еще долго не будет чувствовать себя спокойно в его компании. Но он просто подсел рядом с Сонхва около Чонхо, когда капитан ушел вместе с Юнхо. В основном были просто царапины, никаких швов не понадобилось, но он все равно промыл их все с алкоголем. Никто не знал, в каком состоянии было оружие торговцев. Минги много дергался во время процедуры, но создавалось впечатление, что он сам по себе такой — не специально. Большую часть времени он поглаживал ногу Чонхо, позволяя Сонхва работать в тишине. Но в конце, когда Минги уже встал, он еще раз удивил его. — Спасибо. А после парень почти убежал, оставляя его без слов. Пролетела мысль, не поранил ли где-то Минги голову. После подошел Есан с коротким порезом на бедре, который лишь слегка нуждался в швах. Сонхва смог сделать это и без снятия штанов, хоть и понадобилось слегка разорвать их на нужном месте. Есан послушно сидел рядом, не говоря ни слова, кроме того, что рассказал про их следующую цель — порт. Он произнес это как-то с нежностью, и Сонхва ощутил, как внутри расцветает тепло. Когда кто-то на Горизонте говорил с ним мягко, вдумчиво и уважительно, что-то дергалось в душе. Совсем не больно, даже приятно. Есан вскоре ушел, оставляя его наедине с Чонхо. В это время вся остальная команда завершала транспортировку груза с корабля на корабль, проверяя добычу. Лицо младшего было расслаблено — никаких нахмуренных бровей, напряжения в челюсти или сжатых губ. Вот так вот во сне Чонхо и правда выглядел как самый младший. А еще мило. Интересно, как бы он выглядел, будь жизнь к нему добрее? Большинство пиратов, добровольно ушедшие в море, обычно получали от жизни не самые лучшие карты в руки. Им приходилось выворачиваться наизнанку, лишь бы свести концы с концами да иметь хоть какой-то смысл. Конечно, были и те, кто просто желал соленого ветра в волосах, приключений в море, сражений и свободы от общества. Скорее всего, Чонхо был из первых. Почему-то Сонхва не мог представить его, выбирающего неизвестность океана. Было видно, что он целеустремленный и решительный. Ни за что на свете он не поверит, что Чонхо не справлялся или не любил свою нынешнюю — пиратскую — жизнь. Но в нем глубоко-глубоко пряталась доброта, искалеченная тяжелой судьбой. Сонхва повидал много пиратов, что утратили эту часть себя. Воспоминания о том, как Чонхо постоянно старался заботиться, заставили его — немного нерешительно — положить ладонь на чужое плечо, поглаживая. Он никогда еще не делал ничего подобного. Это было по-дружески, мягко и нежно — так незнакомо. Спустя пару минут — или больше — подошел Юнхо, присаживаясь рядом. — Ты отлично сражался. — О, спасибо. Сонхва принялся за работу. У Юнхо было больше всех порезов, что неудивительно — на него нападали больше всего. Вероятно, они знали, что именно он их квартирмейстер, когда перекидывали трап. — Если честно, я не был уверен, будешь ли ты на самом деле сражаться. Сонхва не был удивлен. — Наша первая встреча не особо к этому располагала. Юнхо ухмыльнулся, и Сонхва даже слегка почувствовал гордость — совсем чуть-чуть. — Тогда назовем ее исключением. — Буду польщен, — он позволил уголку губ приподняться. Юнхо следовал всем указаниям, а потому Сонхва быстро закончил с лечением. — Я отнесу его в каюту, — указал квартирмейстер, поднимая Чонхо на руки. — Ему нужно много воды, поэтому, пожалуйста, проследи, чтобы он выпил немного, если проснется. — Хорошо. Сонхва поднялся, складывая руки перед собой и смотря, как двое исчезают, уходя вниз. Теперь все должны быть в порядке. Не зная, что делать дальше, он решил начать отмывать кровь с палубы до того, как она впитается и засохнет в дереве.