Good girl.

В нос бьёт до одури знакомый аромат цветочных духов, а на загривке ощущаются поцелуи мягких губ, оставляя пламенные ожоги на коже. С губ Алексис срывается тихий вздох, руки сразу же упираются в край столешницы. Сердце бьётся бешено, крутя невообразимые кульбиты и отдается гулом в ушах. Чужие руки, горячие и сухие, лезут под домашнюю растянутую футболку, оглаживая подтянутый живот, скользят по крепким бокам и Несс плавится под ласками раскаленных ладоней на коже. — Ты сегодня отлично постаралась, Несс, милая. — вторит вкрадчивый тихий шёпот и Алексис чувствует, нет, знает, что губы Кайзер растягиваются в привычную соблазнительную ухмылку, и ощущает, как ровные белоснежные зубы смыкаются на мочке её уха, чуть оттягивая, от чего с уст срывается ещё один прерывистый вздох. — Ты заслуживаешь своей награды, как и полагается моей хорошей девочке. Несс стонет глухо, когда бледные изящные пальцы дразняще скользят под ткань дорогого кружевного белья, которое Михаэль выбирала для неё сама, желая видеть на своей хорошей девочке только самое лучшее. Всё лишь для своего же удовольствия. И кто Алексис, чтобы отказать своей императрице? Ей кажется, будто сердце сейчас остановится, а душа покинет тело, ведь это просто невозможно. Невыносимые ожоги оставляют родные пухловатые губы на изгибе между плечом и шеей, зубы подцепляют нежную кожу на грани боли, но Алексис этой боли только рада. Стонет протяжно, когда чувствует тонкие длинные пальцы, поглаживающие между складок, распределяя обильное количество смазки равномерно, после скользя прямо в разгорячённое тёплое нутро. Несс тихо скулит, закусывая губу, когда большой палец Кайзер ложится на аккуратную бусину чувствительного клитора, начиная плавно растирать. Алексис тает, плавится под ласками Михаэль, стонет во всю силу своего голоса, ведь знает, что сегодня можно быть громкой. Она разрешила. Хватается за край столешницы, пытаясь не потерять эту хлипкую, почти невидимую связь с реальностью, пока пальцы Кайзер творят что-то просто неописуемое. Ритм неспешный, плавный, но толчки относительно резкие, а несколько грубая, но такая желанная стимуляция клитора заставляет глаза слезится. Смазки настолько много, что она насквозь пропитывает кружево трусов. Михаэль сцеловывает дорожки невидимых слёз с румяных пухлых щек и свободная рука скользит к груди Алексис, проворно пробираясь под лиф, чтобя жадно смять аппетитные формы, заставляя свою девочку прогнуться с более громким стоном, слетевшим с пухлым влажных губ. Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, пара резких, неспешных толчком, ещё пара движений, стимулирующих нежную бусину клитора и Несс кончает с именем Кайзер на устах. По внутренней стороне бёдра стекают излишки смазки, ноги трясутся безостановочно и Алексис пытается прийти в себя, отдышаться. Сильные, но нежные руки притягивают к чужому жаркому телу плотнее и изящные пальцы приподнимают голову за подбородок вверх. — Какое милое личико. Видела бы ты себя сейчас, дорогая. — мурчит самодовольно и удовлетворённо Михаэль, рассматривая раскрасневшееся лицо: глаза мутные, затуманенные слезами и удовольствием, на красных щеках влажные дорожки, а волнистые волосы слегка растрепаны. Кайзер склоняется к лицу своей милой девочки и страстно сминает чужие влажные губы своими, сразу же скользя языком между них. Алексис мычит глухо, льнёт ближе, отвечая на поцелуй и сгорая от этого смертносного пожара, горящего в груди.