Взывая к мёртвым

Смотреть на Малфоя, хмуро уставившегося в погасший камин, было чем-то вроде наблюдения за магическими созданиями на уроках Хагрида — думаешь, что понимаешь, что у этого огромного грифона в голове, но вот он уже недовольно фыркает, сбрасывает тебя и устремляется ввысь. Гарри стоял и смотрел вот так в спину мужчины, раздумывая о своём, пока в один момент не ощутил неожиданную слабость в ногах, и тут же пол с потолком поменялись местами. Рядом так удачно оказалась спинка кресла и Гарри уткнулся в неё, бесшумно завывая от знакомой уже боли в груди. Руки сами потянулись к сжатому спазмом сердцу, и тут же в карман, где был припрятан Воскрешающий камень, и через миг всё закончилось, оставляя лишь тягучую слабость и растерянность. Беспокойная ночь ударила молотом, заставляя мечтать о возвращении в мягкую постель. Гарри попытался выпрямиться, но лишь привлёк Малфоя своими потугами. — Прости, что разбудил, — Люциус обернулся в его сторону. — Не сдержался. У тебя тоже была плохая ночь, так что лучше поспи ещё немного. Я попрошу подать обед к двум часам. Гарри махнул головой, кое-как сфокусировал взгляд на Малфое и произнёс призрачным голосом: — Слабо вериться. — Что, прости? — Ну, ты же… — Гарри провёл взглядом по потолку, словно ища там подсказку, отчего его только сильнее повело в сторону. — Зимний король… Холодный король? Как Снежная королева… Только король. Контролируешь всё… Малфой не скрывая удивления, подошёл к Гарри и заглянул в его расфокусированный взгляд. — Кто разрешил бросаться маггловскими словечками в моём доме? Выражайся нормально. — Всё ещё… Ненавидишь магглов? — руки Гарри против воли вцепились в кресло. Жар разнёсся по всему телу, когда Люциус, словно лис, склонился над ним, принюхиваясь. — Неа. Скорее негодую по привычке. А тебе кажется и правда стоит поспать, — Малфой одним движением поднял Гарри и обхватил за талию. Сил у Поттера не было даже сопротивляться. Через секунду они уже аппарировали в спальню Гарри, и он обессиленный повалился на кровать. Эта комната кружилась ещё сильнее, или так казалось после перемещения, но он вцепился в плечо Люциуса, утягивая за собой. Малфой весело хмыкнул, но всё-таки удержался на ногах. — Я как принцесса в замке, — тихо проговорил Гарри куда-то в чужое плечо. Послышался смешок. — И скоро придёт твой принц? — Не знаю, вот жду, — Гарри закутался в одеяло и лёг на бок, тупо смотря перед собой. — Так значит с этой маггловской сказкой ты знаком? Ещё один смешок. — А почему принцесса, а не принц? Их взгляды встретились, но Гарри тут же поспешил отвести свой, сейчас такой необычно задумчивый, окрашенный несвойственной ему призрачной голубизной, не давая Малфою как следует рассмотреть и прозреть зерно его переживаний. — Кажется принцев не запирают в замке, — произнёс Гарри и прежде чем Люциус успел что-либо ответить, провалился в сон, сжимая под одеялом Воскрешающий камень. Обед вышел поздним. Солнце уже перевалило за полдень, так что до заката оставалось не так много времени. Когда Гарри проснулся, он чувствовал себя уже намного лучше — боль в груди, неясная тревога, слабость оставили его на время. Но не образы родных. Они перекочевали из снов в реальность, и даже теперь, сидя за столом и поглощая ложку за ложкой, он не мог избавиться от ощущения, что мама, отец, Сириус — рядом. Ждут, пока он снова воспользуется Воскрешающим камнем. Он понимал, что Дар Смерти не игрушка. Он помнил наизусть истории о безумцах, что поддались соблазну Воскрешающего камня и превратились в призраков, подобно любимым. Но — конечно же было но — рука сама по себе тянулась в карман, проверяя на месте ли камень, а разум убеждал, что минута с родными стоила всего, что у него было. А у него почти ничего и не было. Скоро он сможет остаться один. И тогда снова увидит дорогих ему людей. Решив это для себя, Гарри, наконец, ощутил вкус еды. — Рад, что у тебя появился аппетит. Малфой сидел как обычно в своём любимом кресле и читал газету. В ответ Гарри лишь пожал плечами и запихнул в себя очередной кусок курицы. — Твои друзья… — Малфой оторвался от газеты и попытался поймать взгляд Гарри, — беспокоятся за тебя. И хотят убедиться, что ты здесь добровольно, — его глаза на миг сощурились. По телу Гарри пробежал бодрящий холодок. Он позволил себе дожевать. Отставил тарелку. Вытер руки салфеткой. Впился взглядом в Малфоя и раздражённо произнёс: — Но это не так. Люциус прищурился и вновь развернул газету. — Ладно, тогда просто сделаю колдографию, пока ты будешь спать. Гарри бросило в жар от этой картины, но он быстро взял себя в руки, поднялся из-за стола и уселся в кресло напротив Малфоя, выжидающе вглядываясь в его спокойное лицо. — Нет, не сделаешь. Люциус грозно посмотрел на него поверх заголовка «Группа волшебников собирается помочь в ремонте маггловской больницы», но тут же снова спрятался за газетой. До ушей Гарри донёсся тяжёлый вздох. — Я совершу большую ошибку, если спрошу, за что ты меня так не любишь? Кажется тебе не помешает выговориться, Гарри. Малфой сложил газету вчетверо и убрал подальше. Он вновь позволил своему глазу потеплеть, а голосу стать чуть ласковее и ниже, отчего по телу побежали мурашки, но Гарри с деланным безразличием перевел взгляд на картину на стене. — Просто прекрати манипулировать мной. — Поясни. — Ты, — Гарри бросил на него быстрый взгляд и продолжил, — человек, который годами всех обманывал. — И? — И тебе это отлично удавалось, — он всплеснул руками. — Ты, я знаю, можешь скрыть любую эмоцию. Так что я не поверю в просто… теплое отношение к Гарри Поттеру. — Так вот что ты имел ввиду, говоря, что я Снежный король, — на лице Малфоя появилась лукавая улыбочка. Гарри против воли покраснел и снова отвёл взгляд. — Ладно, — Малфой поднялся из кресла, взял резной стул и пододвинув его к Гарри. — Раз нам всё равно никуда не деться друг от друга… Не успел Гарри опомниться, как Малфой уселся подле него, обнял обеими руками спинку стула и посмотрел сверху вниз. — Я готов ответить на твои вопросы, — Люциус неопределённо повёл плечами, а потом хищно улыбнулся. — Но только если ты ответишь на мои. Гарри поджал губы, чувствуя себя не в своей тарелке, но решил всё-таки согласиться. Может, пойми Малфой, что манипулировать им бесполезно, то прекратит попытки. — Когда-нибудь это дерьмо закончится, Гарри, — ладонь Люциуса провела по подлокотнику кресла и тут же вернулась на спинку стула. — Ты пойми, мы не последние фигуры в этом мире, а значит именно мы должны будем склеить его воедино. И что хорошего, если мы будем собачиться? Гарри смерил его серьёзным взглядом. — Собачиться? Разве волшебники так говорят? — Упс, — Малфой шутливо прикрыл рот ладонью, но его глаза продолжали сиять ледяным холодом. — Нет, не говорят. — Так, поэтому я здесь? Потому что нам надо подружиться? — Ты сам знаешь, почему здесь, но нет. Сейчас моя очередь спрашивать, — Малфой вновь улыбнулся. — Ты потратил свой вопрос, пытаясь подловить меня на любви к магглам. Гарри стиснул челюсти, но промолчал. — Так чем я тебе так не угодил? Не веришь в мою преданность светлой стороне? — Это два вопроса. — Выбирай тот, что больше нравится. — Опять манипулируешь? — недовольно произнёс Гарри. — В этот раз скрывать не буду, — Люциус подался вперёд, приковывая взглядом. — Раз я поверил в то, что Снейп был двойным агентом, то могу поверить, что и ты тоже. Просто это… ничего не меняет, — Гарри глубоко вздохнул и попытался избавиться от наваждения, что зажимало сердце в тиски каждый раз, когда кончик языка Малфоя появлялся между ровных рядов зубов. — Ты, — Гарри загнул большой палец, — всё тот же человек, что подкинул дневник Тома Риддла маленькой девочке, обрекая её на смерть, ты… — Гарри был готов загнуть ещё один палец. Ещё много пальцев. — Стоп. И спокойнее. — Ладонь Малфоя снова провела вдоль подлокотника кресла, теперь почти касаясь руки Гарри. — Даже не дашь мне высказаться? Просто будешь обвинять? — Зачем тебе это? — нахмурился Гарри и отодвинулся насколько это возможно. — Зачем мне подкидывать ей дневник, если я на вашей стороне, или зачем мне объясняться перед тобой? — и снова его язык показался меж зубов, на этот раз очерчивая губы, искривлённые в хитрой улыбке. — Выбирай тот вопрос, что больше нравится, — язвительно произнёс Гарри. Люциус усмехнулся и в нервном жесте отвёл волосы назад. — На самом деле мне нечем себя оправдать. Просто бесит твоя уверенность, что я плохой. Я… хотел бы сказать, что план с Джинни был просто слишком рискованным и не сработал, но… Так обычно оправдывался Дамблдор, — печальный смешок. — Досадно. Так что… Так что, на деле я просто ублюдок. — И стоило ради этого меня прерывать? Твои слова не смогли расположить меня к себе, уж прости. — А жаль. Я считал, что признание ошибок — это привлекательно. Гарри выгнул бровь и попытался вернуть бешено колотящееся сердце на место, но оно так и норовило выпрыгнуть через пятки. — Если это было оно, то… Да. — Хорошо. Ещё. Чем ещё я тебе не нравлюсь? — Ты пытаешься захватить власть, — Гарри загнул указательный палец, правда уже не так уверенно. — Нет, мальчик. Я беру только то, что мне причитается, — его ухмылка превратилась в зловещую. — С чего бы это? — Гарри прищурился. — Я годами выстраивал стену отчуждения от Лорда. Переубедил почти всех, кто был предан ему годами, нет, десятилетиями! — Ну молодец, — Гарри скрестил руки на груди. — Возьми с полки пирожок. — Видимо, это что-то на маггловском, — его лицо скривилось. — А я смотрю, ты все также ненавидишь магглов. — Неа. Скорее негодую по привычке. И мы, кажется, это уже обсуждали. Гарри обратился к собственной памяти и покраснел, когда вспомнил, что наговорил в приступе слабости Малфою. — Послушай, — Люциус положил ладонь на запястье Гарри и сжал его. — Шутки шутками, но всё изменилось. Я не безумец. Не желаю никому смерти. Было сложно принять то, что магглорождённые не червоточины этого мира, но мы провели большую работу. И достигли определенных успехов. — Я ответил на твой вопрос? — строго, всё ещё не позволяя себе показать эмоций, спросил Гарри. — Да, — Люциус вернул свою руку на спинку стула. — Тогда теперь спрошу я. Зачем я здесь? Точнее… Зачем… почему ты так ведешь себя со мной? Почему тебе важно, чтобы я изменил своё мнение о тебе? Чтобы поверил, что ты человек, способный на заботу, на… — Кажется, я уже ответил. Мы будем править этой страной, и какой бы пост я не занимал и что бы я не говорил, люди всегда будут оборачиваться и смотреть на твою реакцию. Но это не значит, что я манипулирую тобой, что пытаюсь расположить к себе. Гарри немного помолчал, подбирая слова. — Я не верю в твою искренность, хоть убей. Но я верю в Люциуса Малфоя, который показывает, говорит, делает только то, что хочет. Нет, только то, что может принести пользу. Вот я и спрашиваю — зачем Люциус Малфой показывает мне… — Гарри собрался с духом, — симпатию. — О, Гарри, — Малфой рассмеялся, поднимаясь. — Кажется ты создал себе идеального героя и поверил в него. Лестно, конечно, но… — лёгкая улыбка озарила его лицо. — Я вовсе не ношу маску постоянно. И прости, если разочарую, но у меня не всегда есть какой-то зловещий план. Гарри понял, что не дышит, смотря на удаляющуюся фигуру, улавливая каждое слово и движение. — А теперь оденься и подготовься. — К чему? — Мы сделаем для твоих друзей пару колдографий на улице, пока совсем не стемнело. — Люциус? — негромко позвал Гарри, стараясь заглушить барабаны своего сердца. Ему в голову пришла мысль, настолько же смелая, насколько и безумная. Хотя это одно и тоже. — Да? — Ты сможешь достать обычную камеру? — Маггловская игрушка для твоих друзей — любителей магглов? — Малфой остановился в проходе с задумчивым выражением лица. — Хорошо. Как пожелаете, принцесса, — и скрылся в коридоре. Гарри прикрыл рот ладонью, чувствуя, как краска растекается по всему его телу.