Self Love by Metro Boomin x Coi Leray
***
На следующий день все было гораздо лучше, проще… и одновременно сложнее. День был лучше, потому что не шел дождь, хотя небо затянули густые облака. Он оказался проще, потому что я знал, чего ждать. Саймон сидел со мной на английском и проводил меня на следующий урок под гневным взглядом Джессики. Мне было очень лестно! На меня обращали куда меньше внимания, чем вчера, а на ланч я пришел с большой компанией, в которой были Джош, Саймон, Трейси и еще несколько студентов, которых я знал по именам. Среди них затесалась очень уверенная в себе и дерзкая девушка — Норт, по краткому описанию Джоша она тоже была другом Маркуса. В общем отношения потихоньку налаживались. Второй день оказался сложнее, потому что я чувствовал себя разбитым — заснуть под жуткие завывания ветра мне удалось с трудом. Хуже, потому что на тригонометрии мистер Аллен задал мне вопрос, и я ответил неверно. Пришлось играть в волейбол, и после моей подачи мяч угодил в голову девушке из другой команды. День был ужасным, потому что Ричард Каллен не пришел в школу. Все утро я с тревогой ждал ланча и полных ледяной ненависти взглядов. Иногда мне даже хотелось подойти к этому загадочному парнишке и спросить, в чем дело. Ночью, лежа без сна, я придумал целую речь. Однако обманывать себя ни к чему, у меня не хватит смелости заговорить с Калленом первым. Мы с Джессикой вошли в столовую. Оглядев зал, я увидел странных родственников, однако Ричарда среди них не было. Тут нас нагнал Джош и повел к столику, за которым сидели его друзья. Джессике льстило мужское внимание. Я старательно прислушивался к общему разговору, а сам с замиранием сердца ждал появления Ричарда. Может, я все придумал, и он обычный самовлюбленный павлин? Однако Каллен так и не пришел, и я нервничал все сильнее. С тяжелым сердцем я пошел на биологию. Меня провожал Саймон, расписывающий достоинства ретриверов. Затаив дыхание, я открыл дверь — Каллена в классе не оказалось и я пошел к своему месту. Саймон не отставал ни на шаг и делился планами на летние каникулы, пока не прозвенел звонок. Грустно улыбнувшись, парень направился к своей парте, за которой сидел вместе с темнокожей девушкой. Сидеть за партой в одиночестве очень даже удобно. По крайней мере, я старался себя в этом убедить. Однако избавиться от навязчивой мысли, что Каллен пропустил школу из-за меня, оказалось непросто. Наивно предполагать, что я произвел на незнакомого парня такое сильное впечатление. Бред какой-то! Наконец прозвенел последний звонок; едва оправившись от того, что случилось на физкультуре, я бросился в раздевалку и переоделся в джинсы и темно-синий свитер. К счастью, мне удалось ускользнуть от Саймона и лекции о ретриверах. Я спустился на стоянку, чтобы уехать раньше моих новых знакомых. Не желая ни с кем общаться, укрылся в кабине и стал рыться в сумке, проверяя, все ли на месте. Вчера вечером выяснилось, что из еды Хэнк способен приготовить только яичницу. Я вызвался ежедневно готовить завтрак и ужин, и отец с радостью передал мне ключи от кладовки. В доме почти не было продуктов. Я составил список, взял деньги из жестяной банки с надписью «На еду» и после школы решил заехать в супермаркет. Я повернул ключ зажигания, и мотор тут же огласил стоянку душераздирающим грохотом. Не обращая внимания на затыкающих уши студентов, я стал дожидаться своей очереди выехать за школьные ворота. Делая вид, что ужасный звук издает другая машина, я заметил Калленов и добросердечную Кэру вместе с Парком, которые усаживались в новенький «вольво». Ну, конечно же! Завороженный дивной красотой лиц, я не обращал внимания на одежду и только сейчас отметил, что вещи на них очень простые, но явно дорогие, скорее всего из авторских коллекций. С такой внешностью и грацией они и в лохмотьях привлекали бы всеобщее внимание. Деньги и красота — это уже слишком! Хотя такое встречается сплошь и рядом. Но Калленам и Хейл с Парком это скорее всего лишь навредило бы. Нет, проблема здесь не только в Форкс и его нравах. Похоже, Калленам нравится находиться в изоляции. Трудно представить, что местные жители не пытались до них достучаться. Как и все остальные, Каллены покосились на мой пикап. Я смотрел прямо перед собой и, когда выехал за пределы школы, вздохнул с облегчением. Супермаркет находился неподалеку, всего через несколько улиц к югу от школы. Для Форкс он был довольно большим, и здесь я почувствовал себя в своей тарелке. Есть на что посмотреть, и не слышно набившего оскомину дождя. В Финиксе именно я покупал продукты, поэтому и тут быстро нашел то, что нужно. Приехав домой, я разложил продукты под любопытным взглядом Сумо, по своему усмотрению. Надеюсь, папа не будет возражать. Обернув крупные картофелины фольгой, я поставил их в духовку и замариновал отбивные. Кажется, все. Я поднялся на второй этаж, переоделся в сухие брюки и толстовку и собрал влажные волосы (особенно челку) в подобие пучка на затылке. Пожалуй, проверю электронную почту, прежде чем приступать к урокам. Сумо устроился в проходе между моей комнатой и коридором, если нужно будет выйти, то точно придется переступить красавчика. Тем временем в моем ящике было три новых сообщения. «Коннор, — писала мама, — пожалуйста, ответь как можно скорее! Как долетел? Надеюсь, дождь тебе еще не надоел. Я очень скучаю! Вещи для Флориды почти собрала, но не могу найти розовую кофточку. Куда она запропастилась? Фил передает привет. Целую, мама». Вздохнув, я открыл второе письмо, мать послала его через восемь часов после первого. «Конни! Почему не отвечаешь? Мама». Последнее было отправлено сегодня утром. «Коннор! Если до половины шестого не получу письма, то буду звонить Хэнку». Я посмотрел на часы. Половина пятого. Зная мою мать, лучше поторопиться. «Мама, успокойся, сейчас напишу обо всем подробно. Прошу, не делай глупостей! Коннор». Отправив первое письмо, я тут же принялся за второе. «Мама, у меня все отлично. Дождь льет как из ведра. Школа ничего, только программа немного отстает от Финикса, и мне придется кое-что повторить. У меня уже есть друзья, мы вместе ходим на ланч. Розовая кофта в химчистке, ее нужно было забрать в пятницу. Хэнк купил мне пикап! Довольно старый, но вполне надежный, а для меня это главное. Я тоже соскучился. Как появятся новости, напишу. Не волнуйся, со мной все в порядке! Коннор». По литературе мы проходили «Грозовой перевал», я решил его перечитать и так увлекся, что едва услышал, как пришел Хэнк. Я опрометью бросился на кухню, достал картофель и положил мясо на противень. — Коннор? — позвал отец, услышав мои шаги на лестнице. Интересно, а кого еще он ожидал увидеть? — Привет! С возвращением! — Спасибо. — Он разулся и отстегнул кобуру, наблюдая, как я ношусь по кухне. Насколько я знал, на работе ему ни разу не приходилось применять оружие, но пистолет он постоянно держал наготове. В детстве, когда я приезжал в гости, отец всегда вынимал патроны, а пистолет прятал. Очевидно, теперь он считает меня достаточно взрослым, чтобы случайно прострелить себе голову, и достаточно разумным, чтобы не сделать это нарочно. — Что на ужин? — спросил Хэнк плюхаясь за стол. Мама любила экспериментировать, хотя ее шедевры далеко не всегда оказывались съедобными. Похоже, он не забыл их даже за семнадцать лет! — Печеный картофель и отбивные, — ответил я, и отец вздохнул с облегчением. Наверное, ему было неловко сидеть без дела и наблюдать за мной, он прошел в гостиную и включил телевизор. Пока отбивные подрумянивались, я приготовил салат и накрыл на стол. — Пахнет очень вкусно, — с одобрением сказал Хэнк. Сумо же бродил из стороны в сторону и облизывался. — Спасибо. Несколько минут мы ели молча. Тишина не тяготила ни Хэнка, ни меня, наверное и Сумо тоже. Думаю, мы все вместе уживемся. — Как тебе школа? Успел завести друзей? — спросил отец, расправившись с салатом. — Ну, на тригонометрии и испанском я сижу с девушкой по имени Трейси, мы вместе ходим на ланч. А еще мне понравился Джош, такой высокий и темноволосый, темнокожий. С ним не заскучаешь! Да и остальные студенты тоже ничего, за одним-единственным исключением. — Высокий и темноволосый — это, наверное, Джош Ньютон. Славный парень, и семья хорошая. Его отцу принадлежит магазин спорттоваров в предместьях Форкса. Дела у него идут неплохо. — А Калленов ты знаешь? — нерешительно спросил я. — Доктора Элайжду Каллена и его семью? Конечно. Доктор — замечательный человек, только напущенный очень и любит философию разводить. — Боюсь, его дети… — я выдержал паузу, — не так популярны. В школе их не любят. К моему удивлению, Хэнк разозлился. — Чего и следовало ожидать! — пробормотал он. — Доктор Каллен — великолепный хирург и мог бы работать в любой клинике мира, зарабатывая в сто раз больше, чем у нас. Нам очень повезло, что он живет здесь, что его жена захотела поселиться в нашем городе. Для Форкса он настоящая находка, а его дети прекрасно воспитаны. Когда Каллены приехали, я боялся, что у них будут проблемы — столько подростков, причем доктор не скрывал, что все они усыновленные. Однако Каллены оказались порядочнее, чем многие молодые люди, чьи семьи живут здесь из поколения в поколение. Естественно, они держатся вместе — они ведь семья. Но в городе Каллены недавно, а надо же обывателям кого-то обсуждать! Признаюсь, такой длинной тирады я от Хэнка не ожидал. Казалось, его не волнует все, что говорят в городе, а тут такое… — Каллены довольно милые, — пошел я на попятную, — просто держатся особняком, вот и все. Странно, они ведь такие симпатичные! — Ты еще доктора не видел! — рассмеялся отец. — Хорошо, что он женат. Хотя половина медсестер и так сходит по нему с ума… Остаток ужина прошел в тишине, а потом Хэнк помог мне убрать со стола и снова сел перед телевизором, а мне пришлось мыть посуду. Вручную. Посудомоечных машин отец не признавал. Я нехотя поднялся в свою комнату, где меня ждала домашняя работа по математике. Кажется, папа тоже не любит точные науки. Ночь оказалась на удивление тихой, и я быстро уснул.***
Остаток недели прошел спокойно. Я привык к школе, а к пятнице знал в лицо почти всех студентов. Парни из волейбольной команды напомнили мне как страховать и делали мне пас только в присутствии физрука. Ричард Каллен на занятия не приходил. Каждый день я видел, как его родственники появляются в столовой без него. Только тогда я мог расслабиться и участвовать в общей беседе. В основном, обсуждали поездку к океану в Ла-Пуш, которую Джош с друзьями собирались совершить через две недели. Меня тоже позвали, и я согласился, скорее из вежливости, чем из желания куда-то ехать. Надеюсь, на побережье посуше и потеплее. В пятницу я шел на биологию, ничего не опасаясь. Похоже, Ричард окончательно забросил школу. Думать о нем не хотелось — я до сих пор не мог избавиться от мысли, что как-то связан с его странным отсутствием. Первые выходные в Форксе не были богаты событиями. Хэнк дежурил, я убирался, делал домашнюю работу, устроил долгую прогулку с Сумо и написал маме ободряющее письмо. В субботу съездил в местную библиотеку; она оказалась такой бедной, что я решил не записываться. За книгами буду ездить в Олимпию или Сиэтл. Прикинув, сколько уйдет на бензин, я ужаснулся. Все выходные шел дождь, но несильный, так что я отлично выспался. В понедельник утром на стоянке я встретил много знакомых. Все приветливо улыбались и желали удачной недели. Утро выдалось особенно холодным, зато без дождя. На английском я сел с Саймоном, писали тест по «Грозовому перевалу». Можно сказать, что пока я привыкал гораздо быстрее, чем надеялся, и чувствовал себя вполне комфортно. Когда мы вышли из класса, в воздухе летали белые хлопья. В школьном дворе царило радостное возбуждение. Чему они радуются? Я чувствовал, как от холода краснеют уши и нос. — Вау! — закричал Саймон. — Снег идет! Я растерянно смотрел на танцующие в воздухе хлопья, из которых медленно росли сугробы. — Да уж, снег… — Куда пропало хорошее настроение? — Ты не любишь снег? — Нет. Снег всегда означает холод. К тому же мне казалось, что сначала падают снежинки, такие красивые шестилучные, похожие на звезды. — Ты что, никогда раньше не видел снегопад? — недоверчиво спросил Саймон. — Почему же, видел, — ответил я. — По телевизору. Блондин засмеялся и покачал головой. В тот самый момент большой снежок ударил его по затылку. Мы оба стали лихорадочно оглядываться по сторонам, пытаясь определить, кто его швырнул. Я подозревал Норт, которая быстрым шагом шла прочь, к спортзалу, хотя по расписанию у неё тригонометрия. Очевидно, Саймон думал то же самое, потому что, нагнувшись, зачерпнул снега. — Увидимся за ланчем, хорошо? — спросил я, переминаясь с ноги на ногу. — Игра в снежки не для меня. Парень кивнул, не сводя глаз с удаляющейся спины Норт. В то утро все только и говорили, что о снеге. Как же, первый снегопад в этом году… Я сидел, кисло поджав губы. Снег — это конечно здорово, а вот мокрые ноги — не очень. Казалось холод убивал что-то внутри меня. Но в конце концов я подумал, что снегопад это не так уж и плохо, а мокрая обувь не конец света. После испанского мы с Трейси бегом бросились в столовую. Воздух бороздили снежки, и я держал перед собой большую папку, готовый отбиваться. Трейси понимала, что я не люблю снег, потому кинуть снежок в меня не решалась. У самого входа нас нагнал Джош, а после и Саймон. Волосы последнего из-за снега намокли, и он стал похож на ежа. Пока мы стояли за едой, парни с Трейси шумно радовались снегу. Заскучав, я машинально взглянул в дальний конец зала и буквально прирос к месту. За столом сидели пятеро. Трейси дернула меня за рукав. — Коннор, чего ты копаешься? «Я тут ни при чем, — повторял я про себя, — меня это не касается». — Что с ним? — спросил у Трейси Джош. — Ничего особенного, — ответил я. — Пропал аппетит. Пожалуй, я выпью содовой и все. — Ты в порядке? — испуганно спросила Джессика стоявшая рядом. — Просто голова кружится, — промямлил я, рассматривая носки ботинок. Я подождал, пока Джессика, Саймон, Трейси и Джош выберут еду, и, не поднимая глаз, прошел за ними к столику. Глотнул содовой… по закону подлости немедленно заурчало в желудке. Джессика дважды спросила, все ли со мной в порядке. Я отнекивался невпопад, лихорадочно соображая, не пойти ли мне в медпункт, чтобы отпроситься с биологии. Абсурд какой-то, зачем мне бежать? Я решил взглянуть на Калленов один-единственный раз. Если Ричард буравит меня взглядом, я пропущу биологию, как последний трус. Не поднимая головы, я украдкой посмотрел на пятерку из-под опущенных ресниц. Никаких буравящих взглядов. Немного ободренный, я расправил плечи. Каллены смеялись. Волосы Ричарда, Лютера и Колина были мокры от тающего снега. Кэра и Хлоя визжали, отворачиваясь от холодных капель. Парни трясли волосами прямо на них! Однако дело было не в смехе и игривом настроении; изменилось что-то еще, а что именно, я понять не мог. Я внимательно посмотрел на Ричарда. Сегодня он был гораздо румянее, возможно, от игры в снежки. Темные круги под глазами исчезли почти полностью. Нет, суть перемен не только в цвете лица. Тогда в чем же дело? — Коннор, на кого ты смотришь? — неожиданно перебила мои мысли Джессика. В этот самый момент я встретился глазами с младшим из Калленов и тут же опустил голову, прячась за темной завесой волос. Наши взгляды пересеклись лишь на секунду, но я был готов поклясться, что в этот раз в его глазах не было ни лютой ненависти, ни всепоглощающей злобы. — На тебя смотрит Ричард Каллен, — прошептала Джессика. — Надеюсь, он не злится? — не удержавшись, спросил я. — Нет, — удивленно вклинилась в диалог Трейси. — С чего ему злиться на тебя? — По-моему, я ему не нравлюсь. — Меня замутило, и я закрыл лицо руками. — Калленам никто не нравится. Вернее, они всех презирают. А Ричард по-прежнему на тебя смотрит! — Перестань на него пялиться! — прошипел я. Джессика хихикнула, но взгляд отвела, а я поднял глаза, в случае чего готовый к решительным действиям. Тут нас перебил Саймон, собиравшийся после уроков устроить массовую игру в снежки. Естественно, мы должны были биться на его стороне! Джессика с радостью согласилась. Судя по тому, как она смотрит на парня, она поддержит любое его предложение. Трейси тоже поддержала эту затею. Норт, которая незаметно оказалась за нашим столом тоже гавкнула что-то одобрительное. Смотрела она на меня очень странно. Я же промолчал насчет снежков, с тоской думая, что придется прятаться в библиотеке. Остаток ланча я просидел, вперив глаза в пластиковый стол. Уговор дороже денег, даже если сделка заключена с собственной совестью. Взор Каллена не был свирепым, значит, я иду на биологию. От перспективы сидеть рядом с ним мне стало плохо. Идти по школьному двору с Саймоном не хотелось — чувствую, он любитель поиграть в снежки! Однако, подойдя к двери, я услышал, что мои спутники чуть не рыдают от отчаяния. Пошел дождь, превративший снег в островки серого льда. Тайно злорадствуя, я надел капюшон уже черной куртки. — Отлично, после физкультуры я смогу пойти прямо домой. Всю дорогу к четвертому корпусу пришлось слушать сетования блондина. Войдя в класс, я увидел, что за моей партой никто не сидит, и вздохнул с облегчением. Повесив мокрую куртку на крючок, я сел на место, достав учебник и блокнот. Мистер Фаулер кружил по классу, раздавая микроскопы и предметные стекла. До начала урока оставалось еще несколько минут, и студенты оживленно болтали. Огромным усилием воли я заставил себя не смотреть на дверь, лениво водя карандашом по обложке блокнота. Вот скрипнул стул — за мою парту кто-то подсел. Я сделал вид, что увлечен рисованием. — Привет, — произнес низкий грудной голос. Неужели со мной заговорил Каллен?! Не в силах поверить в чудо, я поднял голову. Как и в прошлый раз, парень сидел на самом краешке парты, но его стул был повернут в мою сторону. С растрепанных черных волос капала вода, однако выглядел он так, будто минуту назад снялся в ролике, рекламирующем шампунь. На ослепительно красивом лице сияла улыбка. Впрочем, глаза оставались настороженными. — Меня зовут Ричард Каллен, — невозмутимо продолжал парень. — На прошлой неделе я не успел представиться. А ты, наверное, Коннор Андерсон? У меня голова шла кругом. Может, мне все показалось? Ведь сейчас Ричард безукоризненно вежлив. Очевидно, он ждал моего ответа, а я не мог придумать ничего подходящего. — Откуда ты знаешь мое имя? — запинаясь, пролепетал я. Смех Ричарда напоминал звон серебряного колокольчика. — Ну, здесь оно известно каждому. Весь город с замиранием сердца ждал твоего приезда! — Только не издевайся насчет этого, — я поморщился. Ричард, конечно, издевается, однако в его словах есть доля правды. — Пробую запомнить, — коротко ответил Ричард. К счастью, в тот момент мистер Фаулер начал урок. Я попытался сосредоточиться, слушая задания на сегодняшнюю лабораторку. Лежащие в коробках предметные стекла с клетками корня репчатого лука были спутаны. Вместе с соседом по парте нам предстояло разложить их по порядку, в соответствии с фазами митоза, причем без помощи учебника. Через двадцать минут Фаулер проверит, как мы справились. — Можете приступать! — скомандовал он. — Звезда Форкс желает начать? — криво улыбнулся Ричард. Я смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова. — Если хочешь, начну я, — проговорил он уже без тени улыбки, видимо, приняв меня за слабоумного. — Нет-нет, все в порядке, — густо покраснев, сказал я. Если честно, я блефовал. Я уже делал эту лабораторку и знал, что искать. Не должно возникнуть никаких проблем. Я вставил первый препарат и настроил микроскоп на сорокакратное увеличение. — Профаза, — объявил я, мельком взглянув в окуляр. — Можно посмотреть? — попросил Ричард, увидев, что я вынимаю препарат. Пытаясь меня остановить, он легонько коснулся моей руки. Его пальцы были ледяными, будто всю перемену он держал их в сугробе. Но вовсе не поэтому я отдернул руку так поспешно. От ледяного прикосновения кожа вспыхнула, а по всему телу разнеслись электрические импульсы. — Прости, — пробормотал Ричард, поспешно убирая руку подальше от моей. Однако от мысли заглянуть в окуляр микроскопа он так и не отказался. В полном недоумении я наблюдал, как парень изучает препарат. — Профаза, — согласился Каллен, аккуратно вписывая это слово в первую колонку таблицы. Затем вставил второй препарат и рассмотрел его. — Анафаза, — провозгласил он, тут же заполняя вторую колонку. — Можно мне? — надменно поинтересовался я. Ухмыльнувшись, он придвинул микроскоп ко мне. Заглянув в окуляр, я почувствовал досаду. Черт побери, он прав! — Препарат номер три? — попросил я, протягивая руку. Ричард осторожно передал мне приборное стекло, стараясь не касаться моей ладони. На этот раз я не смотрел в окуляр и секунды. — Интерфаза! Каллен еще не успел попросить, а я уже двигал микроскоп к нему. Парень мельком взглянул на препарат и занес результат в таблицу. Я и сам мог сделать запись, но почерк у Ричарда оказался настолько изящным, что мне не хотелось портить страницу своими каракулями. Мы закончили раньше всех. Я видел, как Саймон с соседкой в немом отчаянии смотрят на коробку с препаратами. Еще одна пара тайком листала учебник. Всеми силами я старался не глазеть на Каллена. Тщетно. Он сам смотрел на меня, причем с тем же необъяснимым разочарованием. Тут я и понял, что изменилось в лице парня по сравнению с прошлой неделей. — У тебя линзы? — Линзы? Нет! — Мой вопрос явно застал его врасплох. — В прошлый раз мне показалось, что у тебя глаза другого цвета. Ричард только плечами пожал. И все же цвет изменился! Я отлично запомнил бездонную синюю мглу его глаз, выливших на меня столько ненависти. Я еще подумал, что такой оттенок прекрасно сочетается с бледной кожей и черными волосами. Сегодня же радужка была цвета морской лазури с теплыми золотыми и почти незаметными темно-синими крапинками. Этот цвет совсем не напоминал мне январский лед Байкала. Разве такое возможно, если, конечно, он не врет про линзы? Или Форкс с бесконечными дождями сводит меня с ума? Опустив взгляд, я увидел, что Каллен снова сжал кулаки. К нашей парте подошел мистер Фаулер, очевидно, обеспокоенный тем, что мы не работаем. Увидев заполненную таблицу, он удивился и стал проверять ответы. — Ричард, кажется, ты не подумал, что Коннору тоже неплохо бы поработать с микроскопом? — саркастически спросил учитель. — Я определил только две фазы из пяти. Мистер Фаулер скептически посмотрел на меня. — Ты уже делал эту лабораторку? — догадался он. — Да, но не на луковом корне, — робко улыбнулся я. Каллен кивнул, будто ожидал, такого ответа. — На сиговой бластуле? — Да. — Ну, — задумчиво протянул мистер Фаулер, — очень удачно, что вы сели вместе. Пробормотав что-то еще, он ушел к своему столу. — Ты ведь не любишь снег, верно? — спросил Ричард. Мне показалось, что он с трудом заставляет себя со мной общаться. Неужели в столовой он подслушал наш разговор с Джессикой и Трейси, а теперь прикидывается дурачком? — Не очень, — честно ответил я. — И холод тебе не нравится, — это прозвучало как утверждение, а не как вопрос. — И сырость тоже, — добавил я. — Наверное, Форкс не самое лучшее место для тебя, — задумчиво проговорил Ричард. — Очень может быть. Мои слова удивили Каллена. — Зачем ты тогда приехал? — не спросил, а скорее потребовал ответа он. — Ну, это сложно… — Попробую понять, — настаивал Ричард. Я долго молчал, но потом не выдержал и посмотрел на него. Роковая ошибка — попав в плен почему-то вновь ярко-голубых, но теперь холодных глаз, я начал рассказывать, как на исповеди. — Мама снова вышла замуж… — Ну вот, а ты говоришь, что сложно, — мягко и сочувственно проговорил Ричард. — Когда это случилось? — В сентябре, — грустно сказал я. — И ты не поладил с новым отчимом? — предположил Каллен. — Да нет, Фил очень славный. Пожалуй, для мамы слишком молодой, но славный. — Почему же ты не остался с ними? Я понятия не имел, чем вызвана его настойчивость. Парень смотрел на меня так, будто его действительно интересовала моя довольно заурядная история. — Фил много путешествует, он профессиональный бейсболист, — невесело улыбнулся я. — Твой отчим — знаменитый бейсболист? — Да нет, вряд ли ты о нем слышал. Его команда играет во второй лиге. — И твоя мать послала тебя сюда, чтобы самой путешествовать с молодым мужем? — Я сам себя послал, — с вызовом проговорил я. Каллен нахмурился. — Не понимаю, — признался он. Казалось, этот факт немало его раздражал. Я вздохнул. Зачем, спрашивается, я все это ему рассказываю? — После свадьбы мама осталась со мной, но она так скучала по Филу… Вот я и решил перебраться к Хэнку. — А теперь ты несчастен, — сделал вывод Каллен. — И что с того? — Это несправедливо, — пожал плечами Ричард, буравя меня волшебным бирюзовым взглядом. Я невесело рассмеялся. — Жизнь вообще несправедлива, разве ты не знаешь? — Вроде бы слышал что-то подобное, — сухо проговорил Каллен. — Вот и вся история, — подвел итог я, недоумевая, почему он не отводит взгляда. Холодные глаза с темно-синими и голубыми крапинками смотрели оценивающе. — Ты здорово держишься, — похвалил он, — но, готов поспорить, что страдаешь больше, чем хочешь показать. В ответ я скорчил гримасу и, с трудом поборов желание высунуть язык, как пятилетний мальчишка, отвернулся. — Разве я не прав? Я сделал вид, что не слышал вопроса. — Уверен, что все именно так, — самодовольно продолжал Каллен. — Ну а тебе-то что? — раздраженно спросил я, наблюдая, как мистер Фаулер кругами ходит по классу. — Хороший вопрос, — пробормотал Ричард тихо, будто обращаясь к самому себе. Я вздохнул, хмуро разглядывая доску. — Не хочешь со мной разговаривать? — удивленно спросил он. Словно в трансе я заглянул в его глаза… и снова сказал правду: — Нет, дело не в тебе. Скорее, я злюсь на себя. Мама всегда говорила, что меня можно читать как открытую книгу. Выходит, она права. — Наоборот, я тебя читаю с огромным трудом. — Почему-то мне показалось, что Каллен говорит искренне. — По-моему, ты весьма проницателен, — заметил я. — Обычно так и есть, — Ричард, обнажил ровные, ослепительно белые зубы. Тут мистер Фаулер попросил внимания, и я с облегчением вздохнул. Невероятно, я рассказал историю своей отчаянно скучной жизни странному красавцу, который неизвестно как ко мне относится! Ричард вроде бы расспрашивал меня с интересом, но сейчас я заметил, что он снова отодвинулся, а тонкие пальцы судорожно вцепились в край стола. Я старался внимательно слушать мистера Фаулера; тот с помощью проекционного аппарата показывал фазы митоза, которые мы только что видели в микроскопе. Однако мои мысли витали далеко от деления клеток. Едва прозвенел звонок, Ричард, как и в прошлый понедельник, сорвался с места и изящным галопом унесся из класса. Как и в прошлый понедельник, я завороженно смотрел ему вслед. Ко мне тут же подошел Саймон и стал собирать мои учебники. Он и сам как золотой ретривер! — Ну и лабораторка! Эти препараты ничем не отличаются. Везет, тебя посадили с Калленом. — Я сам справился, — возразил я, немало уязвленный словами Саймона, и тут же пожалел о своем выпаде. — В Финиксе мы уже делали эту лабораторку. — Похоже, Каллен сегодня в отличном настроении, — отметил Саймон, когда мы надевали куртки. — Не понимаю, что с ним было в прошлый понедельник? — с деланным равнодушием спросил я. На физкультуре мне стало легче. Сегодня я играл в одной команде с Джошем, который вел себя, как настоящий рыцарь, и играл за двоих. Естественно, подавать мне приходилось самому, и едва я брал мяч, моя команда бросалась врассыпную. Когда я вышел во двор, моросил холодный дождь. Я побежал к пикапу, не обращая внимания на душераздирающий рев мотора, тут же включил печку и поправил рукой волосы, чтобы по дороге домой они подсохли. Приготовившись выезжать, я внимательно огляделся по сторонам и заметил темную фигуру Ричарда Каллена, склонившуюся над «вольво». Парень пристально смотрел на меня, и я тут же отвернулся, но отвлекся и чуть не задел ржавую «короллу». К счастью для «тойоты», я вовремя нажал на тормоза, иначе мой пикап превратил бы ее в металлолом. Глубоко вздохнув, я аккуратно выехал со своего места и, проезжая мимо «вольво», боковым зрением увидел, что Каллен улыбается.