***
На следующее утро мне было непросто себя убедить, что события вчерашнего вечера не приснились. За окном темно и туманно, лучше не придумаешь! Раз уж надо идти в школу, стоит одеться потеплее. Куртки-то и пакета с вещами нет, значит, это был не сон! Я так и заснул с полотенцем на голове, и волосы не высохли. Пришлось идти мокрым пуделем. Когда я сошел вниз, Хэнка уже не было. Наверное, опаздываю. Проглотив батончик мюсли, я запил его молоком прямо из пакета. Схватив вчерашние джинсы, переложил кошелек в рюкзак, проверил, не забыл ли сочинение. Теперь быстрее в школу! Надеюсь, Трейси не забудет мою куртку. Туман превратился в густой смог. Сильно похолодало, ледяная мгла обжигала лицо и руки. Забравшись в пикап, тут же включил печку. Я посильнее укутался в толстовку, накинув еще и капюшон. Видимость была настолько плохой, что серебристую машину я увидел, лишь выйдя на подъездную дорожку. Сердце бешено заколотилось, в глазах потемнело. Когда подъехал Каллен, я не заметил, но вот он здесь и гостеприимно открывает дверцу. — Хочешь, поедем вместе? — предложил Ричард, явно наслаждаясь моим испуганным видом. Впрочем, за его усмешкой скрывалась неуверенность: он ведь предоставил мне свободу выбора, я могу отказаться. Возможно, на это он и надеялся. Напрасно! — С удовольствием, — спокойно ответил я и, сев в машину, увидел на подголовнике бежевый пиджак. — Решил захватить пиджак, не хочу, чтобы ты заболел, — осторожно сказал Ричард. Сегодня он надел серебристый пуловер с треугольным вырезом. Эластичная ткань красиво облегала тело. Жаль, что, восхищаясь лицом, я обделял вниманием тело. — Не такой уж я слабенький, — возразил я, надевая пиджак. Интересно, запах такой же, как вчера? Нет, даже лучше! — Чего голова мокрая? — неожиданно спросил Ричард. Моя рука коснулась волос на которых не было капюшона. — Выглядишь как мокрый пес… — Если не нравятся мокрые собаки в салоне — можешь выгнать, — в шутку ответил я. — Тебе можно, — спокойно ответил он, — любоваться тобой мне это не помешает. Я стушевался. С головокружительной скоростью мы неслись по утреннему городу. Мне было немного не по себе. Прошлой ночью между нами исчезли все преграды, но как вести себя сегодня, я не знал и ждал, пока заговорит он. — Что, сегодня вопросов не будет? — пошутил Ричард. — Они тебя раздражают? — Скорее не вопросы, а твоя реакция. — Я плохо реагирую? — Наоборот, хорошо, в том-то и проблема. Ты ничего не боишься, это ненормально! Приходится гадать, что ты думаешь на самом деле. — Я всегда говорю то, что думаю. — Ты все извращаешь! — обвинил он. — Не так уж и много, — пробормотал я. — Достаточно, чтобы свести меня с ума, — весело сказал Ричард. — Тебе просто не нравится моя трактовка, — обиженно прошептал я и тут же об этом пожалел. Ричард молчал, и мне показалось, что я испортил ему настроение. Каждый думая о своем, мы подъехали к школе. Внезапно меня осенило. — А где твоя семья? — Они взяли машину Хлои, — спокойно ответил Ричард, показывая на новенький красный кабриолет с откидным верхом. — Шикарный, правда? — Черт возьми! Гребанный «порше»? — шумно выдохнул я. — Ричард, извини, но я ухожу к твоей сестре. — Обойдется, — он рассмеялся, — ты только мой. Я чуть не подавился воздухом. Ричард насладился моей реакцией. — Если у нее такая машина, зачем она ездит с тобой? — Ну, роскошь не всегда благо. Стараемся не выделяться! — Без особого успеха, — засмеялся я, выбираясь из машины. Благодаря сумасшедшей скорости, мы выиграли время. — Так зачем Хлоя решила выделиться сегодня? — А сам не догадываешься? Я же нарушаю все правила! — Каллен подождал меня, чтобы вместе пойти к школе. Наши тела так близко… вот бы коснуться его рукой! Не уверен, что ему понравится! — Тогда зачем вам эти машины? — поинтересовался я. — Если хотите быть как все? — Маленькие слабости, — улыбнулся Каллен. — Любим быструю езду. — Снобы, — чуть слышно пробормотал я. Под навесом столовой ждала Трейси с круглыми от удивления глазами, в руке она держала мою куртку и пакет из магазина. — Привет, — подойдя, сказал я. — Спасибо, что не забыла! Подруга молча отдала мне вещи. — С добрым утром, Трейси, — вежливо поздоровался Ричард. Ну разве он виноват, что у него такой соблазнительный голос?! — Э-э, привет! — растерянно промямлила она. — Увидимся на тригонометрии, Коннор. Я тяжело вздохнул. — До встречи, — сказала Трейси и ушла — было очевидно, что ей этого не хотелось. — Что ты ей скажешь? — тихо спросил Ричард. — Эй, ты же не можешь читать мои мысли! — зашипел я. — Верно, — отозвался он, и его глаза заблестели. — Зато с Трейси никаких проблем. Она собирается подкараулить тебя в классе и допросить с пристрастием. Застонав, я в последний раз вдохнул чарующий аромат бежевой кожи, отдав пакет Ричарду и надел свою куртку. Аккуратно сложив пиджак, Ричард повесил его на руку. — Так что ты ей скажешь? — Есть идеи? Что она хочет узнать? Несколько минут он задумчиво молчал. Первым уроком у меня был английский, и мы шли ко второму корпусу. — Ее интересует, не встречаемся ли мы и как ты ко мне относишься, — наконец признался Ричард. — Да уж! И что мне ответить? — нарочито равнодушно спросил я. Мимо шли студенты, некоторые с удивлением смотрели на нас, но меня это не волновало. — Хм-м, — задумчиво протянул Ричард и, поймав выбившуюся прядь волос, заправил ее за ухо. Сердце остановилось; наверное, я сейчас умру. — Думаю, на первый вопрос лучше ответить «да», если ты, конечно, не возражаешь. Зачем что-то выдумывать. — Не возражаю. — А что касается второго… Я сам выслушаю твой ответ с огромным интересом. — Он улыбнулся — как же я любил его улыбку. Разволновавшись, я даже не успел ответить. — Увидимся за ланчем, — бросил Ричард и ушел на философию. Покрасневший и разъяренный, я пулей влетел в класс. Обманщик, он просто играет со мной в кошки-мышки! Что же сказать Трейси?.. Выпуская пары, я швырнул тяжелый рюкзак на парту. В миг я осознал, что Ричард унесся вместе с моим пакетом. — Привет, Коннор, — поздоровался сидевший за соседним столом Саймон. — Как Порт-Анжелес? — Замечательно! — без запинки ответил я. — Джессика купила чудесное платье. — Она что-нибудь говорила про понедельник? — робко поинтересовался Саймон, и я улыбнулся, радуясь, что разговор принял такой оборот. — Кажется, Джессика очень довольна. — Правда? — обрадовался он. — Конечно, правда! Тут в класс вошел мистер Филлипс и стал собирать сочинения. Английский и политология прошли без приключений. Меня волновало предстоящее объяснение с Трейси, а еще больше то, что читающий ее мысли Каллен узнает все до последнего слова. От этой его способности одни неприятности, — естественно, когда он не спасает мне жизнь. К концу второго урока туман рассеялся, хотя тучи висели по-прежнему низко. Глядя на небо, я задумчиво улыбнулся. Ричард оказался прав. Не успев зайти на тригонометрию, я увидел Трейси. Она так и подпрыгивала на стуле. Решив не откладывать разговор в долгий ящик, я сел рядом. — Расскажи мне все! — тут же потребовала она. — Что именно? — А что случилось вчера вечером? — Каллен угостил меня ужином и отвез домой. Мой ответ Трейси не понравился — она ждала подробностей. — Как же вы так быстро доехали? — недоверчиво спросила подруга. — Он водит как ненормальный! Я чуть со страха не умер. — Надеюсь, она уже слышала, как водят Каллены. — Вы заранее договорились встретиться в том ресторане? Ничего себе вопрос! — Нет, я вообще не знал, что Каллен в Порт-Анжелесе! — честно ответил я. — А сегодня он отвез тебя в школу? — допытывалась Трейси. — Да, и все опять произошло случайно. Просто вчера он обратил внимание, что я забыл куртку. — Еще встречаться собираетесь? — Ричард предложил отвезти меня в Сиэтл, потому что боится, что мой пикап не выдержит дороги. Это считается? — Конечно! — с жаром кивнула подруга. — Значит, собираемся. — Ничего себе! — восторженно воскликнула она. — Ты и Ричард Каллен! — Да, — спокойно согласился я. — Подожди! — замахала руками Трейси. — Вы уже целовались? — Нет, — пробормотал я. — Ничего подобного! На лице Трейси отразилось разочарование. На моем — тоже. — Думаешь, в субботу он?.. — многозначительно подняла бровь подруга. — Очень сомневаюсь. — Я и не пытался скрыть досаду. — О чем вы говорили? — продолжала расспрашивать Трейси. Начался урок, и мы перешли на шепот. Однако мистер Аллен за дисциплиной особо не следил, и болтали почти все. — Не знаю, Трейси, о многом, — зашептал я. — О сочинении по «Макбету», например. — Ричард ведь действительно говорил что-то про сочинение! — Коннор, пожалуйста, — взмолилась Трейси, — расскажи поподробнее! — Знаешь, как с ним флиртовала официантка в том ресторане? Из кожи вон лезла! А Каллену хоть бы что! — Надеюсь, он меня слушает. Пусть порадуется! — Ну, это хороший признак, — заметила Трейси. — Девушка была симпатичная? — Очень! На вид лет девятнадцать — двадцать. — Тогда вообще отлично! Значит, ты ему нравишься! — Не знаю, трудно сказать… Он всегда такой таинственный! — проговорил я, картинно вздыхая. — Как ты только не боишься оставаться с ним наедине! — Почему я должен бояться? — Он чересчур обаятельный! Лично я рядом с ним чувствую себя дурой. Хотя я и по девочкам, как ты помнишь! — Трейси скорчила гримасу, очевидно, вспоминая сегодняшнее утро или вчерашний вечер, когда она стала жертвой голубых глаз и бархатного голоса. — Ну, со мной такое тоже бывает, — признался я. — И как ты к нему относишься? Он тебе нравится? — Вот мы и подошли к самому интересному! — Да, — только и ответил я. — То есть Каллен тебе действительно нравится? — не успокаивалась подруга. — Да, — густо краснея, повторил я. Однако от нее так легко не отделаешься! — Очень нравится? — Очень, — прошептал я. — Намного больше, чем я ему. Но тут уж ничего не поделаешь! — Мои щеки снова залила краска. — Эх, мы прям два сапога пара… Бракованные экземпляры! Что ты — в парня, что я — в девушку, — вздохнула Трейси. — Наверное должно быть наоборот. К счастью, тут вмешался мистер Аллен, задав Трейси какой-то вопрос. Учитель все же заметил нашу болтовню. Хорошо, что он меня не вызвал! Трейси была готова и ответила правильно, а вот я, заглянув в тетрадку, тут же нашел пару ошибок. На тригонометрии нам больше не удалось поговорить, а когда прозвенел звонок, я совершил обманный маневр. — Имей в виду, твоя красавица ко мне подходила и спросила, что ей можно сделать, чтобы еще больше тебя зацепить, — сообщил я. — Правда? И что ты ей сказал? — не замедлила проглотить наживку Трейси. — Секрет! Я и так много сказал, — съехидничал я. — Ладно… Как именно она спросила? Остаток перемены и большая часть испанского прошли за структурным разбором фраз Данны и детальным анализом выражения его лица. При других обстоятельствах я бы ни за что не стал врать о таком, поэтому чувствовал себя немного виноватым. Наконец настал обеденный перерыв. Вскочив с места, я как попало покидал учебники в рюкзак. Судя по всему, мое приподнятое настроение не укрылось от Трейси. — Ты ведь не сядешь за наш столик? — догадалась она. — Не знаю, — неуверенно ответил я, боясь, что Каллен куда-нибудь исчезнет. Но он ждал прямо за кабинетом испанского и был как никогда похож на греческую статую. Воздев глаза к небу и многозначительно взглянув на меня, Трейси унеслась прочь. — Пока, Коннор! — Ее тон не предвещал ничего хорошего. Пожалуй, мне сегодня стоит отключить телефон. — Привет, — невесело проговорил Каллен. Наш разговор он слышал, можно не сомневаться! — Привет! — Я случайно стащил твой пакет… — Ничего страшного, — махнул я рукой и хотел уже забрать бедный пакет, но Ричард смерил меня взглядом. Так еще и рюкзак подхватил! О чем говорить, я не знал, и Ричард тоже молчал, очевидно, ожидая благоприятного момента. Так мы и пришли в столовую. Вспомнился первый день — я снова завладел всеобщим вниманием! Каллен встал в очередь, так и не сказав мне ни слова, хотя то и дело бросал на меня задумчивые взгляды. Теперь его лицо выглядело раздраженным, и я стал нервно теребить молнию куртки. — Что ты делаешь? — закричал я, увидев, что он набрал целый поднос еды. — Это все мне? Покачав головой, Каллен молча подошел к кассе. — Половина мне. Я скептически поджал губы, а Ричард пошел к столику, за которым мы уже однажды сидели. Я то и дело ловил заинтересованные взгляды одноклассников, а вот Каллен делал вид, что ничего не замечает. — Можешь выбрать то, что тебе нравится, — милостиво разрешил он, пододвигая ко мне поднос. — Интересно, — я взял большое яблоко, — что случится, если заставить вас есть обычную пищу? — Ну, тебе всегда все интересно! — подначил Ричард, качая головой. Бросив на меня злой взгляд, он взял кусок пиццы и с аппетитом съел. Я сидел с круглыми глазами. — Интересно, что случится, если заставить тебя есть землю? — Я пробовал… один раз, на спор, — невольно рассмеявшись, признался я. — Не так уж и противно. — Знаешь, меня это нисколько не удивляет, — улыбнулся Ричард и посмотрел через мое плечо. — За нами следят Трейси и Джессика, вечером жди нового допроса. — Упомянув моих подруг, он снова помрачнел. Отложив яблоко, я попробовал пиццу. Предстоящий разговор вряд ли будет приятным. — Значит, официантка была хорошенькой? — небрежно спросил Ричард. — А то ты не заметил? — Я не обращал внимания, у меня были заботы поважнее. — Бедная девушка! — В такой ситуации я мог позволить себе великодушие. — Кое-что из того, что ты сказал Трейси, мне не нравится! — прохрипел Ричард, беспокойно глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. Опять чувство, что он огромный тигр, а я бедная антилопа… — Неудивительно! Знаешь, что говорят про тех, кто подслушивает? — мрачно спросил я. — Я же предупреждал, что буду слушать! — А я предупреждал, что не хочу, чтобы ты читал мои мысли! — Верно, — нехотя признал он. — Но как же узнать, что ты действительно думаешь? Просто некоторые вещи мне не нравятся! — Да что ты! — съязвил я. — Сейчас это уже неважно! — А что важно? — поинтересовался я. Вот бы пододвинуться к нему поближе! Но я постоянно себя одергивал, вспоминая, что нахожусь в переполненной столовой, где за мной следят десятки любопытных глаз. Как жаль, что нельзя забыть об условностях! — Почему тебе кажется, что ты мне нравишься меньше, чем я тебе? — прошептал Ричард, пронзая меня сизым взглядом. Попав в плен волшебных глаз, я забыл, как дышать. Лишь огромным усилием воли я отвел взгляд в сторону. — Ты опять!.. — Что такое? — удивился Ричард. — Ослепляешь меня! — выдавил я. — Прости! — Ладно, — вздохнул я. — Ты ведь не нарочно! — Так ты ответишь на мой вопрос? — Да, — прошептал я. — «Да» — ответишь, или «Да» — ты действительно так думаешь? — Да, я действительно так думаю. — Я изучал пластиковую поверхность стола. Мы замолчали, заговаривать первым не хотелось, а не смотреть на него стоило огромных трудов. — Это не так, — мягко сказал он, и, подняв глаза, я с удивлением заметил, что выражение его лица смягчилось. — Откуда ты знаешь? — прошептал я, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. Как же мне хотелось ему верить! — Почему ты мне не веришь? — Голубые тигриные глаза заглядывали в душу, словно пытаясь прочитать ответ прямо там. Ну почему мне так трудно собраться с мыслями? Как мучительно трудно подобрать нужные слова! Я видел, что его сильно раздражает мое молчание. — Дай мне подумать! — твердо сказал я. Ричард понял, что я собираюсь ответить, и его лицо просветлело. Я задумчиво сложил ладони веером и, прежде чем заговорить, долго сгибал и разгибал пальцы. — За исключением очевидного… Знаешь, иногда… — я запнулся, — точно сказать не могу, ведь я не умею читать чужие мысли… Так вот, иногда мне кажется, что ты пытаешься от меня избавиться. — Вот в такую словесную форму я смог облечь боль, которую он мне иногда причинял. — Очень проницательно! — прошептал Ричард. Значит, я не ошибся. Все правильно! Боже, ну почему мне так больно! — Но именно в этом ты заблуждаешься! — Тигриные глаза сузились. — А что же ты считаешь очевидным? — Посмотри на меня! — потребовал я, будто он и так на меня не смотрел. — Во мне нет ничего примечательного… кроме феноменальной неловкости и поразительной способности попадать в переделки. И посмотри на себя! — Ни за что не поверю, что он не понимает, как хорош собой! На секунду Ричард нахмурился, потом кивнул. — Знаешь, у тебя неверное представление о самом себе! Зациклился на собственных недостатках. Неужели не помнишь, какой фурор ты произвел в самый первый день? — мрачно усмехнулся он. — Не может быть… — в полной растерянности пробормотал я. — А уж заурядным тебя точно не назовешь, можешь мне поверить! — Голубые глаза стали меня осматривать, — увидел бы ты себя моим взглядом, Конни… Как ни странно, смущение оказалось гораздо сильнее радости, которую доставили его слова. — Зато я не пытаюсь от тебя избавиться! — Неужели не понимаешь, что это только подтверждает твою исключительность?! — Ричард покачал головой, будто в чем-то себя убеждая. — Ради твоей безопасности я готов на все! Выражение его лица в очередной раз изменилось, и я увидел лукавую улыбку. — К сожалению, сохранение и поддержание твоей безопасности требуют моего постоянного присутствия, — ухмыльнулся он. — Сегодня еще никто не пытался меня убить, — напомнил я, благодарный за то, что разговор принял такой оборот. О расставании больше говорить не хотелось. Если нечто подобное случится, придется придумать какую-то опасность, чтобы удержать его возле себя. Нет, об этом еще рано беспокоиться, тем более что Ричард так пристально на меня смотрит! Хорошо, хоть не знает, что я задумал! — Пока что, — сухо заметил он. — Пока что, — согласился я. Зачем спорить, пусть считает, что опасности поджидают меня на каждом шагу. — У меня еще один вопрос. — Теперь его лицо было непроницаемо-спокойным. — Выкладывай! — Тебе действительно нужно в Сиэтл, или это просто отговорка для поклонников? Я скорчил рожицу. — Знаешь, я ведь еще не простил тебе Тайлера! — вспомнил я. — Это по твоей вине он решил, что доставать меня хорошая идея! Не хватало, чтобы он как Джейк всем наплел, что на выпускной идет со мной. Кстати, мне еще нужно разобраться с Джейком! — Ну, Тайлер и без меня нашел бы способ тебя пригласить! Просто очень хотелось увидеть его лицо… — негромко захихикал Каллен. Если бы смех не звучал так заразительно, я бы точно разозлился! — А мне бы ты тоже отказал? — Наверное, нет! — честно признался я. — Хотя до танцев все равно не дошло бы — пришлось бы симулировать какую-нибудь болезнь или потянуть лодыжку! — Зачем? — искренне удивился Ричард. — Если бы ты хоть раз увидел меня в спортзале, то наверняка бы понял, — грустно вздохнул я. — Хочешь сказать, что не можешь пройти и трех шагов, чтобы не споткнуться и не упасть? — Именно. — Ну, это не проблема, — уверенно заявил Ричард. — В танцах главное — хороший партнер! — Я собирался возразить, но он и рта не дал мне раскрыть. — Ты так и не ответил: тебе действительно нужно в Сиэтл, или мы можем заняться чем-нибудь другим? Если он говорит «мы», то я готов на что угодно! — Принимаются любые предложения. Только… — Что такое? — насторожился он, словно ожидая каверзного вопроса. — Только давай поедем на моем пикапе? — Это еще зачем? — Когда я сообщил папе, что собираюсь в Сиэтл, он поинтересовался, с кем я еду. В то время попутчика у меня не было, и я так ему и сказал. Если бы он спросил снова, я бы не стал ничего сочинять. Но он не спросит, а если пикап останется у дома, возникнут ненужные вопросы. Это — главная причина, а еще потому, что ты водишь слишком быстро. Ричард закатил глаза. — Единственное, что тебя во мне пугает — это скорость, с которой я езжу! — Он раздраженно покачал головой. — Итак, поедем на моем пикапе? — Сколько раз ты попадал в аварию? — По своей вине? — уточнил я. — Вот тебе и ответ! — Главная причина — Хэнк, — напомнил я. — Почему бы тебе не сказать отцу, что собираешься провести день со мной? — В вопросе таился скрытый подтекст, и голубые глаза смотрели серьезно. — Скорее всего, Хэнк к таким признаниям не готов. Так куда мы поедем? — По-моему, в выходные будет ясно, значит, мне придется прятаться. Если хочешь, присоединяйся. — Он снова предоставлял мне выбор. — Я увижу, что с тобой происходит на солнце? — спросил я, радуясь, что смогу узнать о нем что-то новое. — Да. Но если ты не захочешь… оставаться со мной наедине, то, пожалуйста, не езди в Сиэтл! Боюсь даже представить, какие неприятности могут тебя поджидать в таком большом городе! — В Финиксе только население в три раза больше, чем в Сиэтле, а уж сам город… — обиженно начал я. — Судя по всему, — перебил меня Ричард, — в Финиксе над тобой еще не властвовал рок, или зловещий магнетизм Северного полюса. Как бы то ни было, тебе лучше остаться со мной! Тигриные глаза снова лишали меня воли. В таком состоянии спорить я не мог, да и зачем? — Я не боюсь оставаться с тобой наедине! — заявил я. — Знаю, — вздохнул Ричард, — но тебе следует поговорить с Хэнком. — С какой стати? — Чтобы у меня был стимул привезти тебя обратно! — На меня смотрели страшные глаза зверя. Я судорожно сглотнул, однако через минуту решился. — Пожалуй, я рискну. Покачав головой, Ричард отвернулся. — Давай поговорим о чем-нибудь другом! — предложил я. — О чем? — спросил он, судя по тону сильно раздосадованный. Оглядевшись по сторонам, я убедился, что нас никто не подслушивает. Внезапно я встретилась глазами с Кэрой Каллен. Колин Каллен и Хейл с Лютером смотрели на Ричарда. Я быстро отвел взгляд и задал первый пришедший в голову вопрос: — Зачем в прошлые выходные вы ездили в скалы? Охотиться? Хэнк говорил, что это место не для походов. Слишком много медведей. Ричард посмотрел на меня так, будто я сморозил глупость. — Но ведь сезон охоты еще не открыт! — упрямо продолжал я, боясь спросить лишнее. — Если читать правила внимательно, то станет ясно, что запрещен только отстрел, — равнодушно сообщил Ричард. — Медведи, — с благоговейным страхом проговорил я. — Гризли больше всего любит Колин. — В его голосе еще сквозило раздражение, тем не менее он внимательно следил за моей реакцией. Я постарался взять себя в руки. — Хм. — Я опустил глаза, якобы собираясь взять кусок пиццы. Жевал я гораздо дольше, чем требовалось, а потом целую вечность пил колу. — А кого предпочитаешь ты? — немного успокоившись, спросил я. — Тигров, — коротко ответил он. — Ясно, — как ни в чем не бывало, отозвался я. — Конечно, приходится быть осторожными, чтобы у егерей не появились подозрения, — проговорил он таким тоном, будто делал доклад по зоологии или защите окружающей среды. — Мы охотимся в местах массового обитания хищников. Иногда приходится уезжать за сотни миль! Здесь поблизости много лосей и оленей, но какое от них удовольствие? — улыбнулся он. — В самом деле, какое? — Пришлось взять еще пиццы. — Любимый сезон Колина — как раз ранняя весна. Гризли только отходят от спячки и гораздо злее, чем летом, — усмехнулся Ричард, словно вспоминая старую шутку. — Естественно, что может быть лучше разъяренного гризли? — кивнул я. Он затрясся от смеха. — Скажи честно, что ты об этом думаешь? — Пытаюсь представить, как все происходит, но не могу, — признался я. — Как одолеть медведя без оружия? — Ну, оружие у нас есть, — Ричард улыбнулся, обнажая крепкие белоснежные зубы. Я едва справился со страхом, ледяные клешни которого тянулись к сердцу. — Такое не запрещено охотничьим уставом. Если ты когда-нибудь видел по телевизору, как охотятся медведи, то легко сможешь представить себе решающий бросок Колина. По спине ползли мурашки. Я украдкой взглянул на Колина. Слава богу, что он на меня не смотрит. Теперь мне казалось, что от его мускулистых рук и массивного торса исходит опасность. Ричард усмехнулся, поняв, за кем я наблюдаю. — Ты тоже похож на медведя? — с наигранным спокойствием спросил я. — Скорее на тигра, по крайней мере, так говорят. Наверное, наши предпочтения не случайны. — Наверное, — выдавил улыбку я. Воображение услужливо рисовало самые чудовищные картины. — Это и предстоит мне увидеть? — Нет, конечно! — Лицо Ричарда побелело, глаза налились злобой. Испуганный собственным вопросом, я откинулся на спинку стула. Естественно, я не собирался наблюдать за процессом охоты, но то, как он воспринял мои слова, меня испугало. Он отстранился, сложив руки на груди. — Зрелище не для слабонервных? — спросил я, когда ко мне вернулся дар речи. — Если бы я хотел тебя напугать, то взял бы с собой сегодня. Немного устрашения тебе не помешает! — Тогда зачем злиться! — не отступал я, не обращая внимания на перекосившееся лицо. Страшные глаза буравили меня целую минуту. — Поговорим потом. — Он грациозно поднялся. — Мы опаздываем. Оглядевшись по сторонам, я с удивлением заметил, что столовая опустела. Когда я с Ричардом, я начисто теряю счет времени. Я тут же вскочил на ноги. — Потом так потом. — Пусть не надеется, что я забуду!***
Естественно, когда мы вместе появились в классе, все смотрели на нас разинув рты. От избытка внимания мне стало не по себе, я споткнулся и упал бы, если бы меня не поддержал Ричард. — Коннор! — устало пробормотал он, и я заметил, что он больше не старается от меня отодвинуться, а наши локти почти соприкасаются. Прозвенел звонок, и вошел мистер Фаулер, толкая перед собой небольшой металлический столик на колесиках, а на нем — старенький телевизор и видеомагнитофон. Вот так пунктуальность! Весь класс ликовал — мы будем смотреть кино! Следующей темой в программе по биологии шла генетика, и в качестве прелюдии к теме «Генетические расстройства» мистер Фаулер собирался поставить нам «Масло Лоренцо». Конечно, далеко не комедия, но все же лучше, чем лекция. Этот фильм я уже смотрел несколько лет назад, обливаясь горючими слезами. Вставляя кассету в магнитофон, Фаулер вкратце рассказал о фильме, а потом выключил свет. Когда в комнате стало темно, я вдруг отчетливо осознал, что Ричард сидит всего в нескольких сантиметрах от меня. По телу словно прошел электрический разряд, и мне страшно захотелось коснуться его прекрасного лица. Всего раз, а в темноте никто не увидит… Я судорожно скрестил руки на груди и сжал кулаки. Я просто схожу с ума. На экране появились титры, и в классе стало чуть светлее. Мои глаза, словно обладая собственной волей, тут же перескочили на соседа, и я робко улыбнулся. Его поза полностью повторяла мою: скрещенные на груди руки, сжатые кулаки, искоса наблюдающие за мной глаза. Ричард грустно улыбнулся, теплый тигриный взгляд прожег меня даже в темноте. Я поспешно отвернулся: еще немного, и мне будет нечем дышать. Фильм тянулся бесконечно долго. За сюжетом я не следил, не обращал внимания ни на Ника Нолти, ни на Сьюзен Сарандон. Я безуспешно пытался расслабиться, однако электрический заряд, исходивший от Ричарда, не ослабевал, приводя меня в трепет. Время от времени я поглядывал вбок и видел, что его тело напряжено, как перед прыжком. Мне страшно хотелось до него дотронуться, и в отчаянии я так сильно сжимал кулаки, что пальцы онемели. Вздохнуть с облегчением я смог, лишь когда мистер Фаулер включил свет. Ричард усмехнулся, увидев, как я массирую затекшие ладони. — Отличный фильм, — мрачно пробормотал он. — Угу, — промычал я. — Тебе понравилось? Я тяжело вздохнул — пора идти на физкультуру. Из-за парты я выбирался осторожно, боясь снова потерять равновесие. Ричард проводил меня на физкультуру и у дверей спортзала остановился, чтобы попрощаться. Заглянув в его лицо, я испугался, — оно было таким усталым и мучительно красивым, что желание прижать его к груди вспыхнуло с неодолимой силой. Слова прощания так и застряли в горле. Вот он неуверенно поднял руку и — о, чудо! — провел по моей щеке кончиками пальцев. От его прикосновения меня бросило в жар. Не сказав ни слова, Ричард быстро удалился. Я поплелся в раздевалку. К суровой реальности пришлось вернуться, когда мне дали бадминтонную ракетку. Она была легкой, но в моей руке ей явно не место. Парни и девушки оглядывали меня кто снисходительно, а кто с тайным злорадством. Мистер Клапп велел разбиться на команды. К счастью, Джош по-прежнему считал меня своим другом и тут же пришел на помощь. — Хочешь играть на моей стороне? — милостиво предложил он. — Спасибо, Джош, но ты же знаешь, как я играю! — грустно улыбнулся я. — Не беспокойся, я буду играть за двоих! — заверил он. Иногда Джош такой милый! Увы! Я старался не мешать Джошу держать волан в игре, но тут подошел физрук и велел мне «проявлять побольше активности». Мало того, мистер Клапп решил остаться, чтобы посмотреть, как я выполняю его указания. Тяжело вздохнув, я прошел на место. Девушка, играющая на другой стороне, усмехнулась, — по-моему, именно ее я несколько раз сбивал на баскетболе. Подала она прямо на меня, причем коротко, так, чтобы волан упал у самой сетки. Я бросился вперед, твердо решив его отбить, однако совершенно забыл о сетке. Ракетка отскочила от нее с огромной силой, вылетела из рук и, проехавшись по моему лбу, ударила по плечу Джоша, который подбежал, чтобы меня спасти. Мистер Клапп кашлянул, пытаясь подавить смешок. — Бедный Ньютон, — пробормотал он и направился к другой площадке, чтобы мы смогли вернуть игру в прежнее безопасное русло. — Ты как? — спросил Джош, массируя плечо. — Ничего, а ты? — тихо спросил я. — Все отлично! — Он покрутил рукой, чтобы проверить, нет ли болевых ощущений. Остаток урока прошел без происшествий. Физрук несколько раз к нам подходил, но делал вид, что ничего не замечает. Джош играл отлично и умудрился выиграть. В пылу победы он даже пожал мне руку! — Итак? — многозначительно начал он, когда мы шли с корта. — Что итак? — Коннор плюс Ричард? — с вызовом спросил Джош. Настроение тут же испортилось. — Не твое дело! — предупредил я, тихо проклиная нескромность Трейси. — Мне это не нравится. — Тебе и не должно нравиться! — раздраженно рявкнул я. — Он смотрит на тебя так… будто хочет съесть. Взрыв истерического хохота мне кое-как подавить удалось, но негромкий смешок все же сорвался с губ. Джош недовольно на меня посмотрел, а я решил прервать разговор — ни к чему хорошему это не приведет. Равнодушно махнув рукой, я скрылся в раздевалке. Быстро переодевшись, я почувствовал, что у меня дрожат колени, и дело было вовсе не в ссоре с другом. Интересно, Ричард придет за мной к спортзалу, или мне ждать его на стоянке? Может, он вообще забыл, что я без машины, и мне придется идти пешком? Что ж, всего-то пара миль. А если на стоянке я столкнусь с его родственниками? Знают ли они, что я обо всем догадался? Если знают, то как себя с ними вести? Выходя из спортзала, я уже решил прогуляться до дома пешком. Однако мои опасения оказались напрасными: Ричард ждал у самого входа. Я подошел к нему — все мои сомнения и тревоги куда-то улетучились. — Привет, — глупо улыбаясь, выдохнул я. — Привет, — просиял Ричард. — Как физкультура? — невинно поинтересовался он. — Отлично, — мрачнея, отозвался я. — Правда? — недоверчиво переспросил он, рассматривая что-то за моим плечом. Оглянувшись, я увидел спину Джоша. — Что такое? — спросил я. Его взгляд стал напряженным. — Ньютон действует мне на нервы, — признался Ричард. — Ты опять подслушивал! — расстроенно воскликнул я. Хорошего настроения как ни бывало. — Лоб болит? — заботливо спросил он. — Ты просто неисправим! — Я сделал шаг по направлению к стоянке, хотя и сомневался, что он меня повезет. Ричард резко притянул меня за капюшон толстовки обратно к себе. Я ощущал спиной, как он возвышается над мной, стало дурно. — Ты ведь сам сказал, что я никогда не видел тебя в спортзале, вот мне и стало любопытно… Я обиделся. К стоянке шли молча, буквально в двух шагах от нее я остановился как вкопанный. Вокруг машины Ричарда собралась группа парней. Присмотревшись, я понял, что они стоят не вокруг «вольво», а вокруг красного кабриолета, раскрыв рты в немом восторге. Никто из них не заметил, как Каллен, змейкой прошмыгнув мимо них, сел в машину. Последовав его примеру, я, также незамеченный, уселся на пассажирское сиденье. — Шикарно! — чуть слышно пробормотал он. — А что ты ожидал! Кабриолет, сто семьдесят лошадиных сил. Он с удивлением уставился на меня. — Порше черт возьми! — в сердцах воскликнул я. Его брови поползли вверх. — Не смотри на меня так! Я могу интересоваться тачками, — Ричард усмехнулся на мои слова и стал осторожно выезжать, стараясь не задеть поклонников машины Хлои. — Все еще злишься? — А ты как думал! — Если я извинюсь, ты меня простишь? — робко спросил он. — Возможно… если ты будешь искренен и пообещаешь больше так не поступать, — заявил я, а голубые глаза вдруг стали по-кошачьи хитрыми. — Как насчет серьезного извинения и согласия на поездку в твоем пикапе в субботу? — внес встречное предложение Ричард. Тщательно все обдумав, я решил, что стоит согласиться. — Договорились! — Тогда очень извиняюсь, что тебя расстроил. — Лазурные глаза целую минуту горели неподдельным раскаянием, а потом вновь стали озорными. — В субботу утром я буду у твоей двери. — А как объяснить Хэнку присутствие чужого «вольво» на нашей подъездной аллее? — Кто сказал, что я приеду на машине? — А как ты… — начал я, но он не дал мне договорить. — Не беспокойся, машины не будет. На этом и порешили, у меня были проблемы и поважнее. — Может, вернемся к утреннему договору? — многозначительно спросил я. — Очень может быть, — кивнул Ричард. Я старался придать лицу вежливое выражение. «Вольво» затормозил, и, удивленно подняв глаза, я увидел, что мы уже на подъездной аллее Хэнка. Оказывается, если не глядеть в окно, все не так страшно. — По-прежнему не понимаешь, почему нельзя смотреть, как я охочусь? — торжественно спросил Ричард, а в его глазах плясали бесенята. — Ну, меня больше удивило как ты отреагировал на мой вопрос. — Неужели испугался? — Конечно, нет, — без запинки солгал я. — Прости, я не хотел тебя пугать, — продолжал он, улыбаясь, хотя глаза стали серьезными. — Просто представил, что ты увидишь нашу охоту… — Лицо Ричарда помрачнело. — Это так страшно? — Очень! — Почему? Глубоко вздохнув, он отвел взгляд. — Когда мы охотимся, — медленно проговорил Ричард, — то, забывая о разуме, отдаемся инстинктам, особенно обонянию. Если в таком состоянии я почувствую твой запах… — Он покачал головой. Я старался ничем не выдать себя. Но вот наши глаза встретились, и я почувствовал, что воздух снова наполняется электричеством, совсем как на биологии. Голова закружилась, стало трудно дышать, а Ричард все смотрел на меня. Я судорожно вздохнул. — Коннор, тебе пора домой, — велел Ричард, уставившись на тяжелые облака. Я неохотно открыл дверцу, холодный ветер привел меня в чувство. Шел я очень медленно и осторожно, боясь поскользнуться и упасть. Твердо решив не оглядываться, я услышал шуршание опускающегося стекла и не удержался. — Коннор! — позвал Ричард совершенно спокойным голосом. Высунувшись из окна, он ослепительно улыбнулся. — Что? — Завтра моя очередь. — Что ты имеешь в виду? — Моя очередь задавать вопросы, — ухмыльнулся он, сверкнув белоснежными зубами. Машина с ревом сорвалась с места и свернула за угол, прежде чем я собрался с мыслями. Улыбаясь, я вошел в дом. То, что завтра он собирается за мной заехать, совершенно очевидно. Ночью мне снова приснился Ричард. Теперь мои сны стали совсем другими, полными напряженного ожидания. Всю ночь я ворочался с боку на бок и заснул лишь под утро. Естественно, я не выспался и встал раздраженным. Доставая из шкафа бежевую водолазку и джинсы, я с тоской вспоминал аризонские легкие рубашки и шорты. Я мельком кинул взгляд на новые вещи и глупое ожерелье. Завтрак прошел спокойно: Хэнк поджарил яичницу, а я ограничился кукурузными хлопьями с молоком. Интересно, папа не забыл про субботу? Словно прочитав мои мысли, Хэнк поднялся и поставил тарелку в раковину. — Насчет субботы… — начал он, включая воду. — Да, папа? — с опаской спросил я. — По-прежнему собираешься в Сиэтл? — Пока не передумал, — внутренне поморщился я. Ну зачем он спросил и заставил меня врать? Хэнк выдавил на тарелку немного жидкого мыла и растер его щеткой. — Ты точно не успеешь на танцы? — Пап, я не танцую! — Неужели никто не понравился? — расстроенно спросил отец, тщательно споласкивая посуду. — На весенние танцы девушки приглашают парней, — признался я. — Да? — Хэнк нахмурился. Мне стало его жаль. Наверное, трудно быть отцом и жить в постоянном страхе, что однажды твое чадо встретит парня или девушку своей мечты. Или, наоборот, никогда никого не полюбит. Бедный Хэнк, лучше ему не знать, кому принадлежит мое сердце. Махнув рукой на прощание, Хэнк ушел, а я пошел наверх чистить зубы и собирать учебники. Не успела патрульная машина отъехать, как я бросился к окну. Серебристый «вольво» уже стоял на нашей подъездной дорожке! Я сбежал по лестнице, гадая, как долго продлятся наши отношения. Вот бы они продолжались вечно!.. Сумо провожал меня странным взглядом. Ричард ждал в машине и даже не поднял глаза, когда я захлопнул входную дверь. Я подошел к машине и нерешительно помедлил, залюбовавшись его белозубой улыбкой. — Доброе утро! — поприветствовал он меня вкрадчивым бархатным голосом. — Как дела? — Голубые глаза пристально изучали мое лицо, будто в вопросе был какой-то подтекст. — Хорошо, спасибо! — Разве может быть иначе, когда он рядом? — Ты какой-то усталый, — тактично намекнул он на темные круги под моими глазами. — Плохо спал, — признался я, закрываясь волосами. — Я тоже, — поддразнил он, поворачивая ключ зажигания. Я уже привык к негромкому урчанию мощного мотора. Наверное, мне нелегко будет сесть за руль своего пикапа. — А чем ты занимался ночью? — полюбопытствовал я. — Ну уж нет, — усмехнулся Ричард. — Сегодня моя очередь задавать вопросы. — Ладно, что ты хочешь узнать? — Какой твой любимый цвет? — серьезно спросил он. — Каждый день по-разному. — Ну примерно? — Наверное, синий! — глядя ему в глаза, ответил я. — Синий? — с интересом уточнил он. — Конечно, — ответил я, — синий — глубокий и такой приятный. Мне нравится наблюдать за океаном и морем из-за этого. А еще за небом, особенно под вечер, когда вместо цвета фото обоев, — я хихикнул, — там приятная сизая мгла. Мои слова чем-то заинтересовали Ричарда — он задумчиво смотрел на меня. — Ты прав: синий — приятный. — Нерешительно коснувшись моих волос, он заправил выбившуюся прядь за ухо. Скоро мы уже были в школьном дворе. Выбрав на стоянке место поудобнее, Ричард вновь повернулся ко мне. — Какой диск ты сейчас слушаешь? — спросил он таким тоном, будто мне предстояло признаться в убийстве. В последнее время я слушал много всего, но я ответил коротко. «Смифс». Услышав название группы, Ричард усмехнулся. Открыв небольшое отделение под магнитолой, он вытащил целую стопку дисков и передал мне. — Неужели Дебюсси хуже, чем это? — Ричард показал на диск со знакомой обложкой. И так целый день! Встречая меня с английского, по дороге на испанский и даже во время ланча он выпытывал у меня мелкие подробности моей биографии. Какие фильмы я предпочитаю, какие не смотрю никогда, где бы хотел побывать, что читаю перед сном. Не помню, чтобы мне когда-нибудь приходилось столько о себе рассказывать. Я очень смущался, боялся, что ему неинтересно, но искреннее внимание и бесконечная череда вопросов заставляли меня продолжать. В основном, вопросы были простые, лишь некоторые вгоняли меня в краску. Зато когда я краснел, Ричард тут же выдавал очередную партию вопросов. Например, когда он спросил, какой мой любимый драгоценный камень, я тут же выпалил «сапфир». Вопросы летели с бешеной скоростью; это напоминало психологический тест, где нужно отвечать то, что первым приходит в голову. Наверное, услышав ответ про сапфир, Ричард задал бы мне еще добрую сотню вопросов, но я густо покраснел. Зарделся я потому, что до недавнего времени я больше всего любил лунный камень. Однако разве я мог ответить иначе, глядя в Атлантические глаза? Естественно, заметив мое смущение, он стал выяснять, в чем дело. — Сегодня твои глаза совсем как сапфиры, — вздохнул я, поправив челку. — Возможно, две недели назад я назвал бы синий турмалин. — Я рассказал больше, чем хотел, и теперь испугался, что Ричард разозлится, как случалось всякий раз, когда я показывал, как сильно он мне нравится. На этот раз Ричард не разозлился. — Какие цветы ты любишь? — Вздохнув с облегчением, я безропотно поддался психоанализу. — Белые розы. На биологии было не легче. Ричард продолжал расспросы, пока в классе не появился мистер Фаулер, который опять привез тележку с телевизором и видеомагнитофоном. Очередной фильм о генетических расстройствах!.. Как только учитель подошел к выключателю, я отодвинулся от соседского стула. Не помогло — свет погас, и мое тело пронзил электрический разряд. Чтобы хоть как-то бороться с желанием, я вцепился в край стола так, что пальцы побелели. Я честно пытался сосредоточиться на фильме, но к концу урока так и не разобрался, о чем он. Когда мистер Фаулер включил свет, я искоса взглянул на Ричарда. Вот он поднялся, вышел из-за парты, подождал, пока я соберусь. Как и вчера, к спортзалу мы шли молча. На прощание Ричард погладил меня по волосам, а затем ушел, не сказав ни слова. Физкультура пролетела на удивление быстро — я вполглаза следил за игрой Джоша. Сегодня он со мной не разговаривал: то ли видел, что мои мысли витают слишком далеко, то ли злился из-за вчерашней ссоры. Мне было жаль нашей дружбы, но сейчас меня занимали заботы поважнее. Как только прозвенел звонок, я со всех ног бросился в раздевалку. От волнения я становлюсь еще более неуклюжим, но, увидев Ричарда, я забыл обо всем и радостно улыбнулся. Лазурные глаза просияли мне в ответ. Теперь он задавал совсем другие вопросы, гораздо сложнее и опаснее. Он хотел знать, чего мне больше всего не хватает в Форксе и почему. А затем вообще потребовал подробного описания последнего года жизни в Финиксе. Мы несколько часов просидели в машине перед домом Хэнка, не обращая внимания на то, что небо потемнело и начался ливень. Я, как мог, рассказал о густом смолистом запахе креозота, стрекоте цикад жарким июльским днем, кружевной листве деревьев и бесконечном небе, до которого далеко даже горным вершинам с багрово-черными жерлами потухших вулканов. Труднее всего было объяснить, почему мне дорог тот край, убедить, что красота может скрываться даже в опаленных солнцем долинах и диких, цвета топаза, скалах. Мою любовь к Аризоне трудно передать словами, и я поймал себя на том, что все чаще прибегаю к жестам. Иногда Ричард меня перебивал и задавал вопросы. Почему-то с ним я забыл о стеснительности и говорил взахлеб. Наконец, когда я подробно описал свою маленькую и идеально убранную комнату в Финиксе, Ричард благодарно кивнул и очередного вопроса не задал. — Ты закончил? — с облегчением спросил я. — Вообще-то нет, просто твой отец скоро вернется домой. — Хэнк! — вскрикнул я, внезапно вспомнив о его существовании, и взглянул на потемневшее от дождя небо. — Который час? — поинтересовался я вслух и посмотрел на часы. Как быстро пролетело время! Хэнк действительно скоро подъедет. — Сумерки, — чуть слышно произнес Ричард, глядя на затянутое облаками небо. Голос звучал задумчиво, будто его мысли блуждали где-то далеко. Я тайком за ним наблюдал, а он вдруг резко повернулся и заглянул мне в глаза. — Самое лучшее время суток, — сказал Ричард, будто прочитав в моих глазах вопрос, — и самое спокойное. Хотя и очень грустное, потому что означает конец дня и приближение ночи. Тебе не кажется, что в темноте маловато таинственности? — Ночь прекрасна! — возразил я. — Разве днем увидишь звезды? Хотя здесь их вообще не видно… Ричард засмеялся, и мне стало так легко и хорошо. — Хэнк приедет через несколько минут. Так что, если ты не решил поделиться с ним планами на субботу… — Ну, такого желания пока не возникло. — Я поспешно собрал книги, чувствуя, как затекла спина от долгого сидения в одной позе. — Значит, завтра моя очередь? — Конечно, нет! — поддел меня Ричард. — Я же предупредил, что еще не закончил! — О чем же еще спрашивать? — удивился я. — Завтра узнаешь. — Он потянулся, чтобы открыть мне дверцу, и его рука почти коснулась моей груди, заставив сердце бешено биться. Дверцу он так и не открыл. — Этого еще не хватало! — пробормотал Ричард. — Что такое? — испугался я. — Очередное затруднение, — мрачно ответил он, отстранился от меня и буквально вжался в сиденье. Пелену дождя прорезал свет фар, и какая-то темная машина остановилась в нескольких метрах от нас. Я выскочил из «вольво». Капли дождя тут же забарабанили по куртке. Как я ни старался, я не смог рассмотреть, кто сидит в той другой машине. Вот в свете ее фар четко проступил силуэт Ричарда — он даже не оглянулся на прощание. Шины скрипнули по мокрому асфальту, и в мгновение ока «вольво» скрылся из вида. — Привет, Коннор! — донесся знакомый хриплый голос. — Маркус? — прищурившись, спросил я. И тут из-за угла выехала патрульная машина, ярко осветив фарами наших гостей. За рулем черного автомобиля действительно сидел Маркус, его ослепительная улыбка могла озарить даже вечернюю мглу. Рядом с ним — добрый мужчина постарше. Отец Маркуса, Карл Блэк. Я сразу его узнал, хотя в последний раз видел пять лет назад, а в день приезда в Форкс даже не вспомнил по имени. Карл Блэк так и впился в меня взглядом, и в ответ я робко улыбнулся.Еще одно затруднение, как выразился Ричард.
«Затруднение» смотрело на меня с тревогой. Неужели Карл узнал Каллена? А если да, то верит ли он в легенды, над которыми смеялся его сын? Судя по лицу Карла, ответ был очевиден.Верит.