Ultraviolence

***

— Карл! — закричал Хэнк, выходя из машины. Повернувшись к дому, я поманил за собой Маркуса и шмыгнул на крыльцо, слушая радостные приветствия отца. — Придется сделать вид, что я не заметил тебя за рулем, Маркус! — неодобрительно проворчал Хэнк. — В резервации нам дают права в четырнадцать лет! А мне почти восемнадцать. — быстро проговорил Маркус, пока я включал на крыльце свет и открывал дверь. — Ну, конечно! — рассмеялся Хэнк. — Мне ведь нужно как-то передвигаться. Слушая звучный голос Карла, я снова ощутил себя маленьким мальчиком. Войдя в дом, я оставил дверь открытой и, прежде чем снять куртку, включил свет. Сумо тут же выскочил на крыльцо, махая своим хвостом. Тем временем Хэнк с Маркусом пересадили Карла из машины в инвалидное кресло и быстро внесли в дом. — Молодцы, что приехали! — радовался Хэнк. — Давно не виделись, — согласился Карл. — Надеюсь, у вас все в порядке! — Его глаза снова скользнули по мне колючим взглядом. — Не жалуемся! Вы останетесь смотреть квалификацию? — Очень рассчитываем, — кивнул Маркус, — наш телевизор сломался на прошлой неделе. Карл укоризненно взглянул на сына. — Маркус рвался увидеть Коннора! — доверительно сообщил он. Парень нахмурился и сник, а меня охватило раскаяние. Кажется, в тот день на пляже я перестарался. — Поужинаете с нами? — предложил я, надеясь сбежать на кухню. — Нет, мы дома поели! — ответил Маркус. — А ты, Хэнк? — Да, конечно! — рассеянно отозвался отец, устраиваясь у телевизора. Я решил приготовить горячие бутерброды и резал помидоры, когда на кухню зашел Маркус. — Как жизнь? — радостно спросил он. — Отлично! — улыбнулся я. Парень так и излучал энергию! — А ты как? Собрал машину? — Пока нет, — помрачнел Блэк. — Не могу найти запчасти. Эту черную мы одолжили у друзей, — он показал на стоящую на нашей подъездной аллее малолитражку. — Знаешь, я так и не видел то, что ты меня просил, как его… — Блок цилиндров! — усмехнулся Блэк. — С пикапом что-то не так? — Да нет, все в порядке! — Тогда странно, что ты на нем не ездишь! — Это только сегодня, меня подвез одноклассник! — уклончиво ответил я. — Здорово гоняет! — восхищенно воскликнул Маркус. — Что-то я его не узнал, хотя в Форксе знаком почти со всеми! А вот папа откуда-то его знает. — Маркус, не мог бы ты подать мне тарелки? Они в шкафчике над раковиной. — Конечно! Блэк молча передал мне тарелки. Скорей бы уж выкладывал, что у него на уме! — Так что это за парень? — не вытерпел Маркус. — Ричард Каллен, — с вызовом проговорил я. Маркус рассмеялся, а поймав мой взгляд, смущенно потупился. — Тогда ясно, — проговорил он. — А я-то думал, почему папа так странно себя ведет! — Все правильно, — невинным голоском сказал я. — Он ведь не любит Калленов! — Ох уж эти суеверия! — сквозь зубы пробормотал Маркус. — Надеюсь, он не поделится ими с Хэнком? — против воли вырвалось у меня. Блэк с подозрением на меня посмотрел. — Очень сомневаюсь, — наконец, ответил он. — В прошлый раз, когда наши не поехали в больницу, Хэнк так его отчитал, что с тех пор они почти не разговаривали. Сегодня своего рода примирение. Не думаю, что отец сунется к Хэнку с чем-то подобным. — Ясно, — с наигранным равнодушием сказал я. Мне стало спокойнее, однако, подав бутерброды, я все же остался в гостиной следить за гонкой, почти не слушая болтовню Маркуса. Гораздо интереснее мне был разговор отца с Карлом; я внимательно прислушивался, готовый при первой надобности броситься в бой. Вечер выдался тяжелым, уроки я так и не сделал, но оставлять Карла и Хэнка наедине не решался. Наконец квалификация закончилась. — Вы с друзьями больше не собираетесь на пляж? — поинтересовался Маркус, проталкивая коляску отца в дверной проем. — Не знаю, — уклончиво ответил я. — Спасибо за гостеприимство, Хэнк! — сказал Карл. — Приезжайте еще! — пригласил отец. — Конечно, обязательно приедем. Спокойной ночи! — Взглянув на меня, Карл перестал улыбаться. — Будь осторожен, Коннор, — очень серьезно добавил он. — Обязательно, — пробормотал я, опуская глаза. Блэки уехали, а я собрался подняться к себе, когда меня остановил Хэнк. — Коннор, подожди! Я съежился от страха. Неужели Карл успел что — то рассказать, прежде чем я принес бутерброды? Но Хэнк был в отличном настроении, неожиданные гости его очень обрадовали. — Сегодня нам даже не удалось поговорить! Как прошел день? — Неплохо, — ответил я и, поднявшись на первую ступеньку, лихорадочно соображал, что бы такое рассказать Хэнку. — На биологии смотрели «Масло Лоренцо», а на физкультуре мы с партнером выиграли в бадминтон! — Разве ты играешь в бадминтон? — удивился Андерсон старший. — Вообще-то нет, но мне повезло с партнером, — признался я. — А кто твой партнер? — Джош Ньютон, — неохотно сказал я. — Да, ты говорил, что дружишь с Ньютоном, — оживился Хэнк, — А что насчет танцев? Неужели в школе никто не заприметил моего красавца? — он многозначительно на меня смотрел. — Папа! — смущенно простонал я, понимая, к чему клонит отец. — Я не умею танцевать, поэтому и не иду. — Да-да, — смутился Хэнк, примирительно улыбнувшись. — Раз в субботу тебя не будет, мы с ребятами решили съездить на рыбалку. Обещают тепло… Но если ты останешься дома, я тоже никуда не поеду. Ты и так постоянно один… — Папа, ты же очень занят. Я все понимаю! — улыбнулся я, — Тем более мне нравится быть в одиночестве, в этом мы с тобой очень похожи! Хэнк просиял. Той ночью сны меня не тревожили. Следующее утро было пасмурным, жемчужно-серым, но проснулся я в чудесном настроении. Вчерашний вечер прошел вполне безобидно, и я решил поскорее его забыть. Весело насвистывая, я спустился на кухню, перепрыгивая через две ступеньки. — Хорошее настроение? — улыбаясь, поинтересовался Хэнк. — Пятница, — пожал я плечами. Собирался я в спешке, чтобы уйти сразу же, следом за Хэнком. Вот рюкзак собран, кроссовки и зубы вычищены, и я замер у входной двери, чтобы выскочить, как только отец завернет за угол. И все же Ричард меня опередил! Он ждал в машине, опустив стекла и заглушив мотор. На этот раз я вел себя увереннее и быстро плюхнулся на переднее пассажирское сиденье. Он улыбнулся, и на секунду я перестал дышать. Наверное, даже на небесах не найдешь ангела красивее! — Как спал? — поинтересовался Ричард, и я еще раз восхитился мелодичностью его голоса. — Отлично, а как ты провел ночь? — Неплохо, — улыбнулся он, будто смеясь над какой-то шуткой. — Могу я спросить, чем ты занимался? — Нет, — усмехнулся Ричард. — Сегодня все еще моя очередь! На этот раз он расспрашивал о моих близких, в основном, о Рене, ее характере, хобби, наших отношениях. Потом о бабушке, друзьях и, к моему неудовольствию, о парнях или девушках, с которыми я встречался. Как здорово, что у меня не было ни одного бойфренда и ни одной девушки, так что рассказывать было не о ком. Ричард мне не поверил, совсем как Джесс и Трейси. — Значит, ты еще не встретил «своего человека»? — В Финиксе не встретил! — неохотно признался я. Губы Ричарда сжались в узкую полоску. Этот разговор состоялся в столовой. Как быстро летит время, когда он рядом! — Вопросов еще много? — спросил я, воспользовавшись паузой. — Достаточно, — усмехнулся Ричард, — но перерыв ты вполне заслужил! — Интересно, что еще ты хочешь узнать? — удивился я. — Ведь богатой событиями мою жизнь не назовешь! — Только не для меня! — искренне проговорил он, и несколько секунд я грелся в тепле его лазурных глаз. Однако блаженство длилось недолго. — Кстати, сегодня тебе было лучше самому сесть за руль. — Почему? — Такое известие меня ошеломило. — После ланча мы с Хлоей уезжаем. — Ясно, — разочарованно проговорил я. — Ничего страшного, я прогуляюсь, тут недалеко. Ричард нахмурился. — Нет, пешком ты не пойдешь. Мы пригоним твой пикап и оставим на стоянке. — Я не взял с собой ключ… Ничего, я с удовольствием прогуляюсь! Гораздо больше мне жаль времени, которое мы могли бы провести вместе. Ричард покачал головой. — Пикап будет на стоянке, вместе с ключом, — если ты, конечно, не боишься, что кто-нибудь может его украсть! — Ладно, — кивнул я обиженно. Насколько я помнил, ключи остались в кармане джинсов, которые я надевал в среду, а джинсы — под кучей грязного белья в стиральной машине. Даже если Ричард проберется в дом, ключей ему не найти! Кажется, он почувствовал вызов, скрывавшийся в моем согласии, и самодовольно усмехнулся. — Куда вы уезжаете? — как можно равнодушнее спросил я. — На охоту, — последовал ответ. — Если завтра я останусь с тобой наедине, следует принять повышенные меры безопасности. — Его лицо помрачнело. — Знаешь, ты ведь еще можешь передумать! Боясь попасть в плен атлантических глаз, я изучал свои кроссовки. Ему не удастся меня запугать! Неважно, я не боюсь! — повторял я про себя и решительно взглянул в его лицо, словно ища поддержки. — Нет, я не передумаю. Из голубых глаза стали цвета темной бухты рядом с Ла-Пушем. — Ну что ж… — задумчиво проговорил Ричард. — Во сколько мы завтра встречаемся? — спросил я грустно. — Не знаю… Завтра суббота, разве тебе не хочется выспаться? — Нет, — слишком поспешно ответил я. — Тогда встречаемся, как обычно. Хэнк будет дома? — Уедет на рыбалку, — просиял я, вспомнив, как благоприятно сложились обстоятельства. — А если ты не вернешься домой, что он подумает? — вдруг спросил Ричард, подавшись вперед. — Не знаю… Я говорил, что собираюсь стирать, и папа может решить, что я упал в стиральную машину. Мы буравили друг друга свирепыми взглядами, хотя на самом деле «буравил» только Каллен, а я бездарно его копировал. — На кого вы сегодня охотитесь? — спросил я, быстро поняв, что не мне сражаться с Ричардом в «гляделки». — На того, кого поймаем в ближайшем лесу. Далеко не поедем! — задумчиво проговорил он, как обычно смущенный моим спокойным отношением к тайной стороне его жизни. — Почему ты едешь именно с Хлоей? — Она самая… надежная и понимающая. — А остальные? — робко поинтересовался я. — Какие они? — Скептики! Хотя Кэра… Я искоса посмотрел на его родственников. Как и в первый мой день в школе они ничего не ели, не разговаривали и смотрели в разные стороны. Только сейчас их осталось четверо: их брат теперь сидел со мной. — Я им не нравлюсь, — проговорил я. Все ясно, и к гадалке не ходи! — Дело не в этом, — возразил он. — Они не понимают, почему я не могу оставить тебя в покое. — Вот и я о том же. — Это опасно не только для меня, — с горечью продолжал Ричард. — Мы ведь не прячемся, и если наши отношения зайдут слишком далеко… — И что? — А если все закончится плохо? — Он закрыл лицо ладонями, совсем как в тот вечер в Порт-Анжелесе. Физически ощущая его боль, я очень хотел его утешить, но не знал как. Рука непроизвольно потянулась к нему, однако я поспешно ее отдернул, боясь, что от моего прикосновения ему будет еще хуже. Наверное, Каллен хотел меня напугать или хотя бы отрезвить, но ничего, кроме сочувствия, я не испытывал. — Прости, — прошептал я совершенно не к месту. — За что? — подняв на меня полные боли глаза, спросил Ричард. — За то, что делаю тебя несчастным. — Коннор, — бессильно выдохнул он, — ну где же логика? Я решил обидеться, но быстро взял себя в руки. — Тебе, наверное, нужно ехать? — осторожно спросил я. — Да, — серьезно ответил он, а потом улыбнулся, — самое время. Судя по всему, Фаулер снова собирается показывать фильм, а я не уверен, что смогу еще раз пройти такое испытание. Поняв, что он имеет в виду, я густо покраснел, а потом вздрогнул, увидев задорный хвостик светлых волос и лицо фотомодели. За спиной брата неожиданно появилась Хлоя. Стройная, как веточка, она двигалась грациозно, как танцовщица. — Хлоя! — не сводя с меня глаз, приветствовал сестру Ричард. — Да! — приятным сопрано пропела девушка. — Хлоя — Коннор, — кисло улыбаясь, познакомил нас Ричард. — Привет, Коннор. — Ее взгляд ничего не выражал, но улыбка была дружелюбной. — Рада наконец с тобой познакомиться! Ричард мрачно посмотрел на сестру. — Привет! — робко ответил я. — Готов? — поинтересовалась Хлоя у брата. — Почти. Подожди меня у машины. Девушка ушла, не сказав ни слова, легкая, гибкая и изящная. Я почувствовал укол ревности. — Мне следует пожелать вам удачи, или это неуместно? — поинтересовался я, поворачиваясь к Ричарду. — Ну, удача никому не помешает, — ухмыльнулся он. — Тогда желаю удачи! — Я постарался скрыть иронию, однако обмануть Ричарда не сумел, — Очень постараюсь! — подыграл мне он. — А ты, пожалуйста, будь поосторожнее! — Быть поосторожнее в Форксе — задача непосильная! — Для тебя это действительно испытание. Дай мне слово! — Обещаю себя беречь! — поклялся я. — Сегодня вечером собираюсь стирать — наверняка опасностей будет море! — Не упади в машину! — усмехнулся он. — Не думаю, что вмещусь в нее. Ричард встал, и я тоже поднялся. — Увидимся завтра, — вздохнул я. — Для тебя это слишком долго? Я подавленно кивнул. — Приеду утром, — пообещал он и, потянувшись ко мне, легонько погладил по щеке. Затем пошел за сестрой, ни разу не оглянувшись. Я смотрел ему вслед. Очень хотелось пропустить остальные уроки, хотя бы физкультуру, но я вовремя одумался. Если исчезнуть сейчас, то Джош и остальные решат, что я с Ричардом. А Ричард и так волнуется, что мы не таимся и все может плохо закончиться… О том, что он имел в виду, думать не хотелось. Интуиция нам обоим подсказывала, что завтрашний день станет решающим. Наши отношения не могут бесконечно балансировать на острие ножа. Завтра все станет ясно. Моя судьба в руках Ричарда, я сделал выбор и готов идти до конца. Для меня нет ничего страшнее разлуки. Без Ричарда Каллена я просто не смогу жить. Преисполнившись чувством долга, я побежал на биологию. Мистер Фаулер действительно поставил фильм, который я почти не смотрел — все мысли были о завтрашнем дне. В спортзале я встретил Джоша. Он решил пойти на мировую: пожелал мне счастливого пути в Сиэтл. Пришлось рассказать, что ни в какой Сиэтл я не еду, потому что с пикапом не все в порядке. — Значит, ты будешь танцевать с Калленом? — надулся Джош. — Нет, на танцы я не пойду. — Тогда чем займешься? — подозрительно спросил он. — Буду стирать и готовиться к зачету по тригонометрии. — Каллен уже предложил помощь? — съязвил парень. — К сожалению, Ричард не сможет мне помочь, — с подчеркнутым спокойствием заявил я. — На все выходные он куда-то уезжает. — Правда? — оживился Джош. — Тогда приходи на танцы! Будет очень весело, мы с Анжелой найдем тебе вариант на вечер с кем можно потанцевать — Джош, я не иду на танцы. Договорились? — Ну ладно, — снова скис он. — Мое дело предложить. Физкультура закончилась, и я отправился к стоянке, очень сомневаясь, что найду там свой пикап. Идти две мили пешком совершенно не хотелось, но я не представлял, как Ричард сможет найти ключи и пригнать машину. И все же я по-детски надеялся на чудо. И не прогадал. Пикап стоял на том же самом месте, где утром был «вольво». Недоверчиво покачав головой, я открыл дверцу и увидел в замке зажигания ключ. На водительском сиденье лежал свернутый пополам листок. Я сел в машину и, захлопнув за собой дверцу, развернул записку. Всего два слова, написанных знакомым каллиграфическим почерком: «Будь осторожен!». Бешеный рев мотора вернул меня к действительности, и я засмеялся. Входная дверь дома была закрыта только на один замок, именно так я оставил все утром. Войдя в дом, я тут же бросился к стиральной машине. Никаких следов присутствия посторонних! Откопав джинсы, я порылся в карманах. Может, я оставил ключи на тумбочке у входа? Как же ему это удалось? Поддавшись внезапному порыву, я позвонил Джессике, якобы чтобы пожелать ей удачи на танцах. Она, в свою очередь, выразила надежду, что поездка в Сиэтл пройдет отлично. Воспользовавшись моментом, я сообщил, что Сиэтл отменяется. Подруга расстроилась чуть ли не до слез, а я сразу повесил трубку. Хэнк за ужином был рассеян и чем-то расстроен — из-за работы или гонки, я не знал. — Папа? — нерешительно прервал я затянувшееся молчание. — Что, Коннор? — Хэнк, наконец, оторвал взгляд от тарелки. — Ты был прав… насчет Сиэтла. Я лучше подожду, пока Джессика или Трейси согласятся со мной поехать. — Да? — удивился Хэнк. — Вообще-то правильно. Мне тоже остаться дома? — Что ты, ни в коем случае не меняй планы! У меня столько дел: уроки, стирка, потом схожу в библиотеку, по магазинам пройдусь. Прогуляюсь по Форксу, а ты езжай и как следует отдохни! — Правда? — сомневался отец. — Конечно! К тому же у нас кончается рыба. Осталось года на два, не больше! — Коннор, как мне с тобой повезло! — с облегчением воскликнул Хэнк. — Взаимно! — засмеялся я. После ужина я заложил белье в машину. Один из недостатков машинной стирки в том, что работают только руки. Предоставленные полной свободе мысли выбились из-под контроля. Чего я только не передумал, то сгорая от предвкушения завтрашнего дня, то дрожа от страха. Пришлось напомнить себе, что я уже принял решение и отступать не намерен. Вытащив из кармана записку, я прочитал ее раз сто, вдумываясь в глубинный смысл двух слов. Он хочет, чтобы со мной все было в порядке, — без конца повторял я, стараясь себя убедить. В конце концов, разве у меня есть выбор? Какой будет моя жизнь без него? Пустой и бессмысленной! Однако тоненький голосок здравого смысла подсказывал, что если все закончится плохо, мне будет очень больно. Наконец пришло время ложиться спать. Понимая, что заснуть вряд ли удастся, я сделал то, на что никогда не решался раньше, — выпил совершенно ненужное лекарство от простуды со снотворным эффектом. Обычно я не позволял себе ничего подобного, но завтрашний день обещал быть тяжелым, даже если мне удастся выспаться. Ожидая, пока подействует лекарство, я аккуратно расчесал волосы и подумал, что надену завтра. Когда все было готово, я лег в постель. Спать совершенно не хотелось и, порывшись в коробке с дисками, я вытащил ноктюрны Шопена. Включив плейер, закрыл глаза и стал представлять, как одна за другой все части моего тела расслабляются. Наконец лекарство от простуды подействовало, и я заснул. Как следует выспавшись, я проснулся полным сил, но в том же нервном возбуждении, что и вчера. Ломая ногти, я кое-как натянул бежевый свитер и джинсы. После непривычно спокойной ночи волосы даже не спутались. Взглянув в окно, я увидел, что Хэнк уже уехал. На небе — тонкие перистые облака, значит, день действительно будет ясным. Я проглотил завтрак так поспешно, что даже не почувствовал вкуса, и вымыл посуду. Почистив зубы, я спустился по лестнице и, когда раздался стук в дверь, чуть не умер. Сумо лишь гавкнул. Замок открывался с трудом, но вот дверь распахнулась, и я увидел его. Волнение тут же улеглось, и меня охватило всепоглощающее спокойствие. Вчерашние страхи — чистая нелепица. Каллен был серьезным и мрачным, однако, увидев выражение моего лица, рассмеялся. — Доброе утро! — Что-то не так? — Я нервно оглядывал себя, боясь, что забыл надеть что-то важное, например, джинсы или обувь. — Мы два сапога пара, — снова засмеялся Ричард, и я понял, что на нем похожий бежевый свитер и джинсы. Почувствовав себя еще лучше, я мягко улыбнулся: ну как можно быть таким красивым? Аккуратно закрыв за собой дверь, я пошел к пикапу. Ричард ждал у пассажирской двери с мученическим выражением лица. — Мы обо всем договорились, — напомнил я и, устроившись на водительском сиденье, открыл ему дверцу. Боже, с какой грацией он влез в мою старую машину! — Куда едем? — поинтересовался я. — Сначала пристегнись, а то мне уже страшно. Окинув его наиграно презрительным взглядом, я все же подчинился. — Так куда мы едем? — Шоссе номер сто один на север, — приказал Ричард. Следить за дорогой, когда на тебя смотрят голубые глаза, совсем непросто. Стараясь быть внимательным, я неспешно ехал по спящему Форксу. — Думаешь, мы засветло выберемся из города? — с презрением спросил он. — Этот пикап в дедушки годится твоему «вольво»! Прояви немного уважения! — рассмеялся я. Каллен был не прав: ехали мы довольно быстро, и скоро дома и аккуратные зеленые лужайки сменил густой подлесок. — Шоссе номер сто десять — первый поворот направо, — велел Ричард, прежде чем я успел спросить. — А теперь вперед, пока не кончится дорога! — А что потом? — Пойдем пешком! — Пешком? — испуганно переспросил я. Слава богу, я надел теннисные кроссовки. — Какие-то возражения? — поинтересовался Ричард таким тоном, будто чего-то подобного и ожидал. — Нет! — как можно категоричнее возразил я. Если он считает, что пикап ползет как черепаха, то пешком мне точно за ним не угнаться… — Не бойся, это же всего пять миль, а время у нас есть. Пять миль! Что тут можно ответить? Пять миль по острым камням и древесным корням, на которых я точно вывихну лодыжку или сверну шею!.. Да, прогулка предстоит приятная! Смакуя предстоящие злоключения, я дрожал от страха. — О чем ты думаешь? — поинтересовался Ричард. — Пытаюсь представить, куда мы едем. — В одно место, где я люблю бывать в ясную погоду. Не сговариваясь, мы выглянули в окно и посмотрели на тающие в небе облака. — По словам Хэнка, сегодня должно быть тепло, — пробормотал я. — Ты сказал отцу, куда собираешься? — недоверчиво спросил Ричард. — Нет. — А Джессика и Трейси думают, что мы вместе поехали в Сиэтл? — В его голосе звучала надежда. — Нет, я сказал, что ты передумал. — Значит, о том, что ты со мной, никто не знает? — разозлился он. — Ну… думаю, ты рассказал Хлое? — Спасибо за понимание, — пробормотал Ричард. Я притворился, что не расслышал последней фразы. — Ты же говорил, что у тебя могут быть неприятности из-за того, что нас часто видят вместе. — Значит, тебя беспокоит, что у меня могут быть неприятности, если ты не вернешься домой? — язвительно спросил он. Я кивнул, не сводя глаз с дороги. Ричард что-то пробормотал сквозь зубы, но так быстро, что я не понял. Остаток пути мы ехали молча. Я чувствовал неодобрение, волнами исходящее от него, а что сказать, не знал. И вот дорога кончилась, сузившись в пешеходную тропу с деревянными указателями. Припарковавшись у обочины, я не сразу решился выйти из пикапа. Ричард на меня злится, а теперь, когда не нужно следить за дорогой, разговора не избежать. Заметно потеплело. Пожалуй, выдался самый погожий день за все время моего пребывания в Форксе. Свитер я повязал на пояс, радуясь, что догадался надеть футболку. Хлопнула дверца; Ричард вылез и тоже стаскивал свитер. Он стоял ко мне спиной и смотрел на густой, казавшийся девственным лес. — Нам сюда. — По тропинке? — Я сказал, что в конце дороги тропинка, а вовсе не то, что мы по ней пойдем. — Как же без тропинки? — в отчаянии воскликнул я. — Со мной не потеряешься, — насмешливо ответил Ричард, поворачиваясь ко мне, и я словно прирос к месту. Белая с короткими рукавами рубашка была распахнута на груди, обнажая шею и мускулистый, как у греческой статуи, торс. Разве такой парень мог мной заинтересоваться? Ричард явно не понимал, почему у меня такое лицо. — Хочешь вернуться домой? — мягко спросил он. — Нет, — глухо ответил я и подошел поближе, решив, что раз уж мы остались наедине, то нельзя терять ни секунды. — Тогда что случилось? — Я человек давно не занимавшийся спортом. Тебе придется быть терпеливым. — Что же, приложу все усилия, — улыбнулся Ричард, стараясь поднять мне настроение. Я попытался улыбнуться, но у меня ничего не вышло. — Не волнуйся, домой я тебя отвезу! — Естественно, Ричард решил, что я умираю от страха. Какое счастье, что он не может читать мои мысли! — Если хочешь, чтобы до захода солнца я прошел по этим джунглям пять миль, то стартовать лучше прямо сейчас, — съязвил я, и мы направились к лесу. Все оказалось не так уж и страшно. В основном мы шли под гору, а когда на пути попадались папоротники, валуны или поваленные деревья, Ричард брал меня за руки. Если я падал, а это случалось довольно часто, он тут же помогал подняться. Мне было приятно в его компании. Я старался смотреть на безупречное лицо как можно реже, но слишком уж часто падал. Каждый раз его холодная красота острым ножом пронзала мое сердце. Мы почти не разговаривали. Лишь изредка он задавал какой-нибудь вопрос, совсем как вчера или позавчера. Как я справлял дни рождения, каких животных держал в детстве… Пришлось рассказать, как, случайно убив трех золотых рыбок, я так сильно расстроился, что на домашних животных решил поставить жирный крест. Ричард рассмеялся, причем гораздо задорнее, чем обычно, и эхо разнесло мелодичный смех по всему лесу. — Но сейчас есть Сумо, хоть это и пес отца, — сказал я. — Он отличный пес, в детстве я часто засыпал с ним в обнимку, когда оставался на лето тут. — Нужно как-нибудь прогуляться нам вместе с Сумо, — он подмигнул мне, а я растерянно улыбнулся. Переход занял почти все утро. Лес напоминал бесконечный лабиринт, и я испугался, что мы никогда не найдем обратную дорогу. Ричард чувствовал себя великолепно, безошибочно ориентируясь среди вековых деревьев. Спустя несколько часов через густую листву просочились солнечные лучи, перекрасив мрачные оливковые тона в зеленовато-желтые. Синоптики не ошиблись, день действительно выдался ясным. Я почувствовал радостное возбуждение и с нетерпением ждал, что случится дальше. — Уже пришли? — пошутил я. — Почти, — улыбнулся Каллен. — Видишь просвет среди деревьев? Я прищурился. — Где? — Ну, для твоих глаз, наверное, еще рано, — задорно прищурился Ричард. — Пора к окулисту, — пробормотал я, а он ухмыльнулся. Через некоторое время я действительно увидел просвет среди деревьев, и лесная зелень стала еще ярче. Я прибавил шагу, с каждой секундой мое настроение улучшалось. Ричард шел впереди, двигаясь абсолютно бесшумно. Наконец деревья расступились, и, осторожно пройдя через папоротник, я оказался на самой красивой поляне на свете. Каких только цветов здесь не росло: сиреневые, желтые, белые. Где-то неподалеку журчал ручеек. Солнце стояло высоко, озаряя поляну ярким светом. Словно завороженный, я вбирал неброскую красоту трав, диких цветов, теплых солнечных лучей. Мне захотелось поделиться своими переживаниями с Ричардом, но его не оказалось рядом. Перепугавшись, я стал оглядываться по сторонам и, наконец, увидел его среди густого папоротника, в тени, на самой границе с поляной. Только тогда я вспомнил о том, что красота солнечного дня окончательно стерла из моей памяти. Ричард обещал показать, что с ним происходит в ясную погоду. Я шагнул к нему, понимая, что сейчас между нами станет на одну тайну меньше. В его глазах я увидел недоверие и страх. Сделав глубокий вдох, Ричард зажмурился и шагнул на залитую полуденным солнцем поляну.