Возвращение Феникса

Дитя Омниссии

      Новость о возрождении Жиллимана разнеслась по Империуму, словно лесной пожар. Её оглашали из каждого вокс-динамика, выкрикивали со всех парапетов, передавали через голосовые модули неисчислимых херувимов. Сердца жителей, что осознали суть случившегося, наполнились приливом новых сил: каждый знал, что даже самые грозные чемпионы Хаоса не смогут сравниться в воинском умении с живым примархом.       О возрождении Фулгрима не пели на Терре и других Имперских мирах. Его возрождение не стало главным событием и не упоминалось даже в последних колонках газет. Более того, навряд ли нашлось бы хоть немного непосвященных людей, которые знали бы о его существовании и, тем более, возвращении. Лишь узкий круг лиц имел об этом представление, словно бы сама личность Фулгрима была несмываемым пятном позора.       Транспортный челнок доставил обоих примархов на «Честь Маккрага», величественный флагман Робаута Жиллимана. Во время полёта Фулгрим безучастно взирал на мигающую проекцию Медузы и вполуха слушал россказни Робаута об экономике мира. Обитель Ферруса Мануса, Фулгрим не забыл.       Медуза всё так же была непривлекательным и мрачным местом, затянутым чёрными ядовитыми тучами. До Эры Раздора она наверняка могла потягаться со многими передовыми мирами-кузницами, но нынче была противоположностью того, что называют «приятным местечком». Однако люди смогли выжить в подобных условиях. Ровно, как и Феррус Манус, упавший сюда более чем десять тысяч лет назад. Но Феррус Манус был примархом, а значит его не могли убить природные катаклизмы...       Фулгрим поджал губы, уводя взгляд в сторону. Он обратил взгляд на других пассажиров «Грозового Ястреба». К примархам, Велизарию Коулу и его маленькому ассистенту ещё на поверхности Медузы присоединились две женщины. Одна была остроухим ксеносом в вычурной одежде, и Фулгрим чуял исходящую от неё опасность за версту. Другая — человеком, она носила забавную шляпу и медальон в виде буквы I. От их пристальных взглядов Фулгриму становилось неуютно.       — Не удивляйся ксеносам в наших рядах, — уверил его Жиллиман. — Как я сказал ранее, теперь они наши братья и сёстры в борьбе против общего врага.       На палубе братья распрощались. Фулгриму не терпелось восстановиться в статусе и начать работу. Пускай всё окружающее могло оказаться иллюзией демона, сидеть сложа руки сын Императора не собирался.       Вызвался проводить к мастерским возвращённого примарха ассистент Велизария Коула. Это был невысокого роста техноадепт с полностью металлическим телом. Вместо кожного покрова — золотые пластины на щеках и мягкий соединительный полимер того же цвета. Волосы рыжевато-медного цвета, очевидно, были изготовлены из более жёсткого полимера. Глаза выглядели сложно, будто их вырастили из синего кристалла. Из-за спины выходили четыре сервощупальца, оснащенных полезным инструментом. Техномаги так и остались техномагами. Такие же похожие больше на пауков, чем на людей, существа из металла и плоти.       Меж тем, заметил Фулгрим, охрану к нему не приставили. То ли доверяли Фулгриму безответно, то ли обманчиво крохотное существо могло иметь функцию охраны, то ли... Фулгрим оглянулся вокруг, ища сервочерепа, которые могли бы украдкой следить за ним.       — Я приставленный к вам техножрец. Если вам потребуется помощь, я помогу, — заявил ассистент. — Обращайтесь ко мне, как Омниссион.       Он говорил столь простодушно, что казался ребёнком, запертом в железном теле. Фулгрим недоверчиво скосился на него, когда тот с бесхитростной гордостью раскладывал на верстаке приборы и чертежи. Омниссион, Дитя Омниссии. Культисты Механикум называли Императора Омниссией, признавая в том мессию и физическое воплощение их Бога-Машины. Мысль о том, что этот крохотный техномаг может быть братом Фулгрима, заставила примарха улыбнуться       Фулгрим бросил оценивающий взгляд на коллекцию Омниссиона. Большинство из предметов казались ему незнакомыми.       — Это что, скажи на милость? — он поднял один из свитков и придирчиво окинул взглядом.       — Вы подобрали чертёж облегченной силовой брони. Мне сказали, что для вас важна подвижность, так что можете рассмотреть этот вариант...— Омниссион достал из груды бумаг другой сверток — Или этот...       — Незнакомая конструкция, — признался Фулгрим.       Но позже подумал, что за десяток тысяч лет можно было обнаружить колоссальное количество схем СШК...       — Это я делал, — нарушил ход его мыслей Омниссион. Так просто, без каких-либо ухищрений. — Улучшил пару параметров. Например, шея, как главное уязвимое место, теперь укреплена высоким бронированным воротником. А ещё заменил материал в местах сочленения на более гибкий и лёгкий. Не стесняет движения и даёт меньшую нагрузку на системы охлаждения.       Фулгрим раскрыл свиток.       — Я думал, культисты Механикум являются ярыми консерваторами.       — Да, большинство. Но мастер Коул, с дозволения лорда-регента, создал космодесантников нового типа. Как оказалось, Бог-Машина открыл не все знания, нам придётся искать их в пустоте, ловить на ветру. Я был создан для этого!       Фулгрим кивнул, его взгляд коснулся книги, подаренной Жиллиманом. Ловить на ветру, повторил в мыслях полубог.       По его просьбе ассистент Коула с гордостью начал демонстрировать свои изобретения. Он выложил на верстак странного вида цепной меч. У этого оружия в отличие от пиломечей, которых помнил Фулгрим, зазубренные каймы находились с двух сторон от лезвия. Омниссион поднял меч так легко, будто бы он была игрушкой, а не смертоносной конструкцией размером с техномага, и активировал. Зубья тотчас начали быстро двигаться с механическим жужжанием.       — Убойность цепных мечей и надёжность силовых в одном приборе!       Омниссион положил сие устройство на верстак и взял в крохотные руки массивный лазер.       — Лучи Геллера! Против обычной пехоты бесполезны, но демонов уничтожает, как сконцентрированный залп циклонной торпеды. Я в подробностях изучил принцип работы поля Геллера и хочу сказать, что это устройство можно использовать не только как защитную энергетическую завесу.       Он достал неизвестный аппарат с винтом.       — Это ремонтный инструмент. С помощью специальных электродов силовое поле подаётся на наконечник винта, из-за чего он может вгрызаться в любой материал, а когда будет достигнута нужная глубина, винт пережигается и затачивается для последующего скрепления.       Двери мастерской отворились.       На пороге показался космодесантик в бело-голубом керамите. Фулгрим обернулся, чтобы поприветствовать война, но он никак не ожидал, что Омниссион выхватит какую-то арматуру и с диким воплем нападёт.       — А-а-а-анти-и-и-ий!       Началась странная схватка: адепт так быстро переползал по броне Антия, что почти не получал урона, по ходу он умудрялся разбирать силовой доспех на составные части. Когда же Омниссион соскользнул, десантник сильным пинком загнал эти полтонны металла под верстак.       — Сиди там, гнусное животное! — прорычал космодесантник, борясь с рвущимися наружу механодендритами Омниссиона.       Борьба могла бы продолжаться и дальше, если бы Фулгрим не вмешался. Он окинул космодесантника взглядом, полным презрения.       — Между прочим, мы были заняты до того, как ты прервал нас. Отпусти его.       Это сработало. Антий упал на колено, покорно склоняя голову.       — Прошу прощения, примарх Фулгрим!       Омниссион, угрожающе шевеля щупальцами, вылез из-под верстака. Улучшенный слух Фулгрима уловил такие суровые ругательства, что примарх невольно поморщил нос.       — Что произошло? Почему ты, техномаг... напал на Адептус Астартес?!       Космодесантник уставился на Фулгрима, широко распахнув глаза. Подобное рабоплепие, конечно, льстило, но не терпелось узнать истинную причину ссоры. Омниссион же, напротив, казалось, даже не осознавал всей мощи сына Императора, относился к нему с добродушием ребёнка.       — Мы с ним долго не дружим, — ответил он. — Он испортил мой проект, а я лишил его возможности продвинуться дальше по служебной лестнице.       — Этот техножрец испытывал модель дредноута для братьев, способных нести службу без саркофага, — продолжил Антий. — Его изделие начало сбоить. Я чудом спасся, но “за разрушенную технику" меня лишили звания офицера.       — И часто проекты сбоят? — спросил Фулгрим.       — Это был несчастный случай, — ответил Антий.       — Это не было несчастнымслучаем, — возразил Омниссион. — Кто-то просто испугался грохота старого двигателя, снятого с подбитого саркофага.       — Космическим десантникам не ведом страх!       Рука Антия легла на эфес меча. Омниссион покрепче сжал арматуру. Они пилили друг друга взглядами, а Фулгрим вздохнул и потёр переносицу. Ему-то казалось, что Жиллиман может вымуштровать и заставить кричать лозунги про отвагу даже трупы.       — Зачем ты пришёл, Антий? — спросил Фулгрим.       Вспомнив о своём поручении, космодесантник вытянулся по струнке, лязгнув массивным доспехом.       — Лорд-примарх, я пришел представить вам гостя...       Не успел он окончить, как его прервал тихий, но твёрдый голос:       — И не справился со своей работой.       Первое, что ощутил Фулгрим — вонь свернувшейся крови, которую безуспешно пытался перекрыть резкий химический запах медикаментов. Лицо вошедшего сильно отличалось от образа, которого Фулгрим помнил: впалые щеки, редкие седые волосы, покрытый морщинами лоб. Но по насекомоподобным конечностям хирургеона, хищно раскинувших за спиной старого знакомого, Фулгрим быстро определил, кто стоит перед ним.       — Приветствую, Паук, — пробормотал Фулгрим.       — Мой лорд, прошу, не называйте меня так, — ответил Фабий Байл.