убей меня своей любовью

Глебу кажется что это блядская мертвая петля, которая тянет вниз, а дна все нет. У них уже были такие разговоры: хождение по грани, возбуждение от нескольких слов и пара смазанных поцелуев. Они никогда не заходили дальше засосов на шее. Он не знает чем руководствуется Катя, но ему страшно её потерять. На мгновенье в голове мелькает паническая мысль, что сегодня все может зайти дальше, и кажется, он начинает задыхаться. После его слов в комнате тишина - Катя наблюдает за ним из под опущенных ресниц, и в её взгляде такой огонь что Глеб сглатывает. Обычно девушек заводил именно он - известный музыкант, с хорошим телосложением, и умеющий доставлять настоящее удовольствие - но с Катей так не работало. С ней было достаточно нескольких совершенно не дружеских фраз и его уносило, сильнее чем от порошка. Она приподнимается на локтях. Ловко перемещается, в итоге оказываясь сидя на его торсе. Приближает голову, не разрывая зрительный контакт. Кровь бежит по венам быстрее, ладони предательски потеют, только её глаза существуют. Глеб не выдерживает первый. Тянет её на себя, заставляя почти упасть. Прикусывает чужую губу и язык не встречает никакого сопротивления, проходится по кончикам зубов, соединяясь с её. Это чистое безумие - запускает руку в её волосы, цепляет, чуть тянет назад, скрывая с губ слабый стон. Девушка не отстаёт. Прячет руки под футболку, быстрым движением скользит по телу оставляя лёгкие царапины, вцепляется острыми ноготками в плечи, вдавливая их все сильнее. Глеб отрывается от нее переводя дыхание. А в следующую секунду резко втягивает воздух. Потому что Катя останавливаться не намерена. Горячими губами скользит по скуле, медленно, словно дразнясь переходит на шею, пока у Глеба крышу сносит. Он прерывает её - тянет футболку на женском теле вверх, и когда девушка помогает снять её, бросает в угол комнаты. Следующей летит его. Восхищенным взглядом проходится по острым ключицам, останавливая глаза на уровне чёрного, до невозможности развратного, лифчика. У неё глаза затуманнены от желания, у него не лучше. Не позволяет ей продолжить стремительно меняя положение. Нависает сверху, пальцами очерчивает контур белья и припадает к шее. Разгоряченная кожа только добавляет возбуждения, жилка соблазнительно бьющаяся под губами, так и норовит вырвать стон. Проводит языком по шее, срывая громкий вздох, нагло очерчивая влажную дорожку поцелуев до груди. Её руки комкают постель, каждая клеточка напряжённа, с губ срывается тихое: — Глееб И это отрезвляет его. Похоть резко отступает, позволяя разуму прояснится. — Нет, — чужие глаза блестят от желания, его от обреченности, — нет. Это будет не так. Проходит долгая минута, прежде чем взгляд проясняется. Глеб на ходу хватает сигареты, резким движением распахивает балкон, не может успокоить трясущиеся руки. Сигарета оказывается докурена ровно на половину, когда тонкие руки обнимают его за талию. Катя трётся щекой об его плечо - точно кошка. — Я знаю, — в её голосе только правда, не дающая усомниться, — я понимаю. Глеб долго целует её лицо: губы, щеки, лоб, глаза и засыпает с мечтой что б это не заканчивалось.