Проснувшись, Хэин не сразу поверил в то, что рядом с ним всё ещё лежит Джису, так как после некрепкого сна, боялся осознать то, что вся эта ночь была у него лишь в голове. Он с улыбкой смотрит на её мирно спящее лицо, признавая то, что сильно утомил её за ночь, и на самом деле рад видеть то, как она спит. Ему не хочется её будить, но губы так и тянутся к её лицу, не желая терять зря время. Хэин готов отключить её телефон и самому отпроситься с работы, притворившись больным, чтобы провести с ней целый день в этой квартире.
Вдали от всего мира, лишь они вдвоём.
Он продолжает свои нежные лёгкие поцелуи по её губам, щекам, скулам, лбу и улыбается тому, как она сонно мычит под его неостанавливающимися губами. Джису нехотя поднимает веки, впервые за долгое время ощущая нежелание вставать с постели.
— Который час? — спрашивает она первым делом, заметив то, что за окно уже светло.
Ещё в студии пилатеса она попросила Дженни соврать о том, что она останется у неё на случай, если Джехён позвонит ей, и пообещала, что расскажет ей подробности во время утренней репетиции. Поэтому ей было важным прийти в центр искусств до того, как это сделает её муж, чтобы он решил, что они с Дженни пришли туда вместе.
— Ты себе не изменяешь, — тихо смеётся ей в шею Хэин и, коротко чмокнув в губы, тянется к телефону. Экран не включается, так как он забыл вечером его зарядить, а рабочий телефон он оставил в гостиной. — А это важно? — спрашивает, возвращаясь к поцелуям, на что Джису тяжело вздыхает, погладив его по макушке.
— Важно, Хэин, — сердито отвечает она и начинает нехотя вставать на ноги.
Её мобильный был в спортивной сумке, и она уже предугадывает большое количество звонков и сообщений от Джехёна. Джису не собирается на них отвечать, но ей нужно поговорить с дочерью.
Перед тем, как выйти из спальни, она замечает чуть погрустневшее лицо поднимающегося с постели парня, и на носочках подбегает к нему, чтобы прыгнуть в его объятия. Её страхи и тревожность не должны мешать им наслаждаться совместным временем, поэтому она, обхватив руками его шею, притягивается к нему за поцелуем, чуть свисая над полом. Хэин широко улыбается, моментально отвечая ей, и обнимает её за талию, крепко прижимая к себе. Идея послать всех и вся к чёрту с каждой секундой становится всё ярче в его голове, постепенно пересиливая потуги здравого смысла вовремя остановить их.
— Я ожидал увидеть тебя в луже твоей рвоты, но никак не это, — слышат они голос разума, а точнее голос вошедшего в спальню Гёхвана, который стоит в полном потрясении от того, что полуголая Ким Джису, которая, как он помнил, всё ещё замужем за сыном политика, целуется с его другом. Он замечается то, как девушка быстро опускается на пятки и старается скрыть свою оголённую пятую точку, на что он надменно фыркает. — Не волнуйся, меня твоя попка не интересует. Но вот этот парень явно нуждается в хорошей порке, — добавляет, тяжело вздыхая, и просто выходит из комнаты, чтобы налить себе кофе.
— Чёрт, я опять забыл поменять код двери, — бормочет себе под нос Хэин, виновато качая головой, и уголками губ улыбается Джису, чтобы кое-как её успокоить. — Пойдём. Поговоришь с ним.
— Что? — удивляет она, сразу же качая головой. Мысли о том, что это тот самый Гёхван, о котором она узнала в школе от Хеюн и Мингю, кружат ей голову. Она никогда не думала, что сможет самолично с ним познакомиться, и совсем не ожидала того, что он окажется таким… миловидным. — Зачем мне с ним говорить?
— Он влюбится в тебя и поймёт то, почему я не могу тебя отпустить, — отвечает Хэин, пожимая плечами, и нежно обнимает её, пытаясь унять то волнение, которое видит в напуганных глазах.
— Хэин, — шепчет Джису, не поднимая голову, и лишь прижимается лицом к его крепкой груди. Вопрос, который она должна была задавать в первый же день их встречи после разлуки, наконец вырывается из неё. — Ты же всё ещё продаёшь наркотики, да? — спрашивает она, ощущая то, как болит горло от того, насколько противно ей было озвучивать эти слова.
Хэин несколько минут ничего не говорит. Он продолжает обнимать её, всё сильнее сдавливая её тело в своих объятиях, словно боится, что в любую секунду она вновь исчезнет, оставив его одного. Он не хочет ей врать, да и понимает, что это бессмысленно.
Джису всё равно знает ответ.
— Да, — тихо произносит он, кусая губы, чтобы причинить им боль и наказать за то, что они не смогли промолчать. — Джису… я… слишком увяз в этом деле, — оправдывается, ненавидя себя за подобные ущербные попытки обелить свою совесть перед ней, но он не может признаться ей, что ему нравится его работа, потому что он никогда не забывал то, что из-за неё она потеряла мать, а он близкую подругу. — Поверь, мы теперь всегда следим за качеством товара, чтобы не было…
–…смертей? — перебивает она его и поднимает на парня влажные глаза.
Джису прекрасно знала, что Хэин никогда не прекращал заниматься наркоторговлей, и судя по тому, как обеспеченно он сейчас живёт, дела шли в гору. Она никогда не была блюстителем морали и, даже зная то, что её мать частенько принимает, не пыталась как-то ей помочь. Джису была слишком занята собой и своими амбициями. Она не имеет права судить Хэина за то, чем он зарабатывает на жизнь. И если она хочет быть с ним, то ей придётся принять этот факт. Как он принял то, что у неё есть дочь.
Хэин видит капельки слёз, скопившиеся в уголках её глаз, но так и не решившиеся скатиться по гладкой коже. Он обхватывает ладонями её лицо и прижимается губами к её глазам, сцеловывая солёную жидкость. Он не позволит Джису больше плакать из-за него.
— Ты пока одевайся, я быстренько поговорю с хёном, — произносит Хэин, когда удостоверяется в том, что Джису успокоилась, и готова выйти из комнаты. Он не хочет вмешивать её в их грязный бизнес и собирается попросить Гёхвана не говорить при ней об этом.
Получив от девушки положительный кивок, он направляется на кухню и молча встаёт рядом с сидевшим на высоком барном стуле другом, который медленно попивает из своей любимой кружки им же заваренный кофе. Хэин, хоть и демонстрировал раздражение от той фамильярности, которая присуща Гёхвану, приходящему к нему домой, как к себе, раньше подсознательно радовался тому, что о нём есть кому позаботиться. Он не давал ему ощущать своё одиночество на все сто процентов.
Но сейчас Хэин по-настоящему зол на старшего, потому что он реально надеялся на то, что они с Джису хотя бы в его апартаментах смогут уединиться и защитить себя от внешнего мира.
— Ты расскажешь ей? — Первое, что спросил он не смотрящего на него Гёхвана, и тот продолжал делать вид, что читает ленту в своём смартфоне.
— Кому ей? — спросил он, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь. Гёхван уже предупредил Юджин о том, что отношения Хэина и Джису зашли слишком далеко, и они должны что-то сделать.
— Хён, не придуривайся. Я про Юджин, — недовольно произнёс Хэин, злясь на старшего. Он доверял этому парню, но всё равно сомневался в том, на чьей он был стороне в данной ситуации.
— А что именно? — усмехнулся он с иронией и совсем не боялся того, как сжимались кулаки младшего.
— Хён!
— А, ты про то, что я застукал тебя и полуголую Джису у незаправленной кровати? — спросил он, пряча своё разочарование под натянутой улыбкой, и Хэину хотелось стукнуть его несколько раз, а может и отобрать у него любимый кофе, чтобы перестал издеваться над ним. — Нет, я просто сказал, что вы переспали, — пожал он плечами. Он не планировал скрывать это от Хэина, потому что хотел, чтобы тот знал, что отныне Юджин не будет сложа руки. Гёхван хорошо понимал, что поступает неправильно, предавая друга, но ему хотелось побыть плохим, ревнивым, мстительным.
— Гёхван, ну твою мать! — крикнул на него Хэин и быстро повернул голову в сторону двери спальной комнаты. Джису не должна знать о том, что невеста его босса может помешать их отношениям. — Ты меня за что-то ненавидишь, да? — Он перешёл на более тихий тон голосу и хотел поскорее обговорить с ним эту тему, пока Джису к ним не вышла.
— Отнюдь. Я знаю, что эта девушка вновь разобьёт тебе сердце, и боюсь, что второго раз ты уже не стерпишь, — честно отвечал он и отложил недопитую чашку с кофе, так как от этой беседы лёгкие требовали никотина.
— Я и первого раз не вытерпел, хён, — произнёс Хэин и не позволил ему зажечь сигарету, которую тот успел лишь зажать между губ. — Не кури, пожалуйста, в доме.
— С каких пор? — удивился он.
— С тех самых, — злобно фыркнул Хэин и повернул голову к девушке, тихими шагами подходившую к ним. Во время их совместного проживания с Джису, она всегда запрещала ему курить в доме, и он послушно ей повиновался в этой просьбе. Ему хотелось вернуть назад весь их домашний быт.
— Хэин, моя сумка… она… — тихо пробормотала Джису, ощущая сильную неловкость рядом с незнакомым парнем. Она чувствовала его неприязнь к себе. Джису никогда не пыталась кому-либо понравиться, но сейчас ей хотелось по-другому, потому что Гёхван как-никак был близок с любимым ею парнем.
— Она в прихожей, сейчас принесу, — отвечает он и, испепеляя друга глазами, быстрыми шагами направляется по коридору.
— Кофе? — спрашивает Гёхван, показывая взглядом на кофеварку, чем сильно удивляет Джису, которая не ожидала того, что он сделает первый шаг к их общению.
Она, ничего не сказав, наливает себе горячего напитка и молча следит за тем, как на кухню прибегает Хэин, который вопросительно оглядывает Гёхвана. Парень волнуется из-за того, что старший мог сказать Джису что-то обидно за те несколько секунд, что его не было рядом.
— Спасибо, — улыбается она ему, забирая сумку, и Хэин нежно целует её в губы. Больше для того, чтобы показать свою любовь к ней перед Гёхваном.
Джису чуть смущается, опуская голову, и краем глаз замечает то, с какой злостью и болью в глазах Гёхван сжимает кружку с кофе. Ей становится тревожно от того, как этот парень смотрит на Хэина.
На близких друзей так не смотрят.
Но она подумает об этом чуть позже. Быстро достав из сумки смартфон, она совсем не удивляется многочисленным пропущенным от Джехёна и замечает длинное сообщение от подруги, в котором та говорит, что отмазала её перед мужем, но чтобы это было в последний раз. Дженни писала о том, как Джехён накричал на неё, из-за чего Тэхён чуть не отобрал у неё трубку, чтобы наорать на него в ответ за то, что он груб с её девушкой, но Джису не стала читать дальше. Всем мысли сейчас были с Дальби.
— Ма бéбé, как ты, креветочка? — тараторит она, когда дочь принимает звонок со своих смарт-часов.
Радостный голос Дальби мигом окутывает её теплом и надеждой на то, что всё будет хорошо. Не смотря на Хэина, она быстро проходит в сторону совмещённой с кухней гостиной, так как не хочет, чтобы девочка услышала его голос.
— Ты уже нашёл юриста? — спрашивает Гёхван после недолгой тишины, во время которой Хэин стоит и смотрит на то, как Джису ходит из стороны в сторону по гостиной и улыбается, общаясь с дочерью.
Ему хочется взять её телефон, перевести его на громкую связь и так же поболтать с Дальби. Втроём, как если бы они были реальной семьёй. И Гёхван видит это желание в его взгляде, от того лишь сильнее злится на друга. Да и на себя тоже, ведь ему только что написала Юджин, рассказывающая о том, что ей придётся рассказать всё Сынджо и попросить перевести Хэина в Гонконгский офис их компании.
— А что? Хочешь помочь? — едко усмехается Хэин, не сразу отвлекаясь от любования девушкой, и смотрит на старшего, тяжело вздыхая. — Мне реально не помешала бы твоя помощь, хён. Юджин суёт мне палки в колёса, но ты хорошо знаешь, что я готов даже босиком подняться на нужную мне гору.
— Этого я и боюсь. Как бы ты не упал с этой самой горы, потому что твои босые ноги еле тебя держат в здравом разуме, — вымученно улыбается Гёхван, уже не торопясь говорить о сообщении невесты босса.
Он быстро печатает Юджин о том, что лучше не говорить про Джису боссу. Можно лишь попросить его поехать туда под каким-нибудь предлогом и постараться задержать на максимально долгое время. И, если надо будет, поговорить с мужем Джису, чтобы помог им держать эту девушку подальше от Хэина.
— Я не могу дышать без Джису, хён, — шепчет парень, глотая тяжёлый ком.
Воспоминания о тех днях, когда её не было рядом, будут всю жизнь его преследовать страшным кошмаром. И он не понимает, почему Гёхван этого не признаёт, ведь как никто другой видел его страдания.
— Хэин… — начинает Гёхван, готовый выдать ему план Юджин, но на кухню заходит Джису, и он сразу замолкает, вновь передумав.
— Мне надо ехать, — произноси Джису и кидает короткий взгляд на Гёхвана, вновь замечая его заботливые поглядывания на Хэина.
Она догадывается о том, что они, скорее всего, говорили о ней, а точнее, он говорил Хэину о том, что эти отношения толкнут их в пропасть. И, на самом деле, хотела бы искренне пообщаться с Гёхваном, узнать его, постараться понять, потому что начинала сомневаться в том, что этот парень негативен к ней лишь из-за того, что Юджин так ему приказала.
— Уже? — разочарованно удивляется Хэин и проверяет время на телефоне.
Рядом с Джису время улетучивается со скоростью света, и ему всегда его мало. Когда девушка положительно кивает, обречённо улыбнувшись, он крепко обнимает её и совсем не думает о том, что они не наедине.
— Я подвезу тебя.
— Нет, Хэин. Тебя не должны… увидеть. — Джису быстро качает головой, поднимая её, и с мольбой в лице смотрит на парня. — Я закажу такси.
— Мы… мы же увидимся вновь? — шёпотом спрашивает он, вглядываясь в её блестящие глаза, и почему-то ощущает, что каждая их совместная минута может оказаться последней.
Джису не знает, что ответить на его вопрос. Если бы он спросил, хочет ли она вновь увидеться, то, конечно. Ответ: тысяча раз «да». Но ночные фантазии об их отношениях были слишком сладкими и не соответствовали той горькой реальности, что ждала их за стенами этой квартиры. Она чуть поднимается на носочки и прижимается поцелуем, за секунду до этого замечая то, как Гёхван спрятал взгляд в сторону, зажимая между губ незажжённую сигарету.
***
Джису успевает вовремя. Столкнувшись в раздевалке с Дженни, она благодарит подругу за помощь, но не успевает даже вкратце что-либо рассказать, так как в комнате они не одни. Обсуждать её измену мужу при коллегах она не собиралась, да и всё ещё боится до конца довериться Дженни, хоть та ещё ни разу не давала повода для этого. Когда-то и в Хеюн она не сомневалась. И после того, как встретилась с Гёхваном, поняла, что и Хэину не стоит так сильно доверять друзьям.
Весь окружающий мир отчаянно шёл против них.
Она слышала всё, о чём они говорили между собой, пока переодевалась в спальне Хэина. Джису пришлось из последних сил сдерживать свои слёзы, чтобы не разрыдаться от слов Гёхвана, когда он сказал, что она разбила Хэину сердце. Настолько, что он с трудом смог оправиться после её ухода. Неудивительно, почему они не хотят, чтобы их отношения возобновлялись. Особенно учитывая её связь с Джехёном и его семьёй.
— Где ты была? — Первое, что спрашивает у неё Джехён, когда она заходит вместе с другими танцовщицами в репетиционный зал. Он сердитым шагом подошёл к ней и смотрит сейчас яростным взглядом, который вряд ли привёл бы к нормальной беседе с мужем.
— В раздевалке, — коротко отвечает Джису, прекрасно зная, что он подразумевал под своим вопросом.
— Джису, — терпеливо цедит он, хмурясь, и поглядывает краем глаз на следящих за ними коллег. Они ни в коем случае не должны узнать о том, что его жена отсутствовала всю ночь и что Джехён сильно сомневается в том, что та решила провести пижамную вечеринку с Дженни.
— Мы пришли репетировать, Джехён, — отрезает Джису, не поддаваясь его злости, потому что совсем не горит желанием ссориться при всех и вообще как-либо контактировать.
Она планировала поскорее провести репетицию и забрать дочь из детского сада, потому что хочет пообщаться с ней наедине. Без няни, которая сейчас её сильно раздражает. Однако Джису не может её уволить из-за того, что та целовала её бывшего парня. Да и Гоын, несмотря на то что тайно отвозила Дальби на встречи с Хэином, хорошо справляется со своей работой.
— Мы должны погово…
— … подготовить хореографию, — перебивает она Джехёна, морща лоб, и проходит вглубь танцевального зала, чтобы поговорить с режиссёром номера, который они будут ставить.
Впервые за несколько лет Джису жалеет о том, что ей приходится работать с Джехёном. Большая часть уважаемых ею танцоров балета мечтают о том, чтобы её муж согласился поставить им хотя бы маленький номер, но самая лучшая хореография всегда доставалась Джису. Никто из них не знает, какой ценой.
Присутствие коллег помогает девушке не злиться на мужа за его очередное поведение, поэтому она может полностью отдаться работе и не думать ни о том, что ей придётся вернуться вместе с ним домой, где он уже не будет стесняться других людей. Она не узнаёт в Джехёне своего мужа и хорошо понимает, что дело в Хэине, пробуждающем в нём самые его худшие проявления. Поэтому немного боится того, что могло бы её ожидать, если они останутся наедине. Особенно когда у него максимально плохое настроение.
— Ты была с ним, да?
Джису застывает на месте, когда выходит из раздевальной комнаты, и не решается повернуться к парню лицом. Его вопрос, кинутый в спину так внезапно, въедается в голову, что ей не на шутку хочется прокричать в ответ то, как ей понравилась эта ночь, ведь она провела её не с ним, а с Хэином. После репетиций они планировали встретиться на парковке, и то, что Джехён не смог усидеть на месте, что даже подкараулил у раздевалки, вызывает у Джису рвотные позывы.
Ей хочется сейчас позвонить Хэину и попросить его как можно скорее помочь ей развестись с этим человеком.
— Я была у Дженни, и ты это знаешь, — отвечает Джису, устало вздыхая, и поворачивается боком к Джехёну, стараясь на опускать высокомерно вскинутый верх нос. Джису как можно холодна с мужем и желает, чтобы он покрывался не простыми мурашками, а настоящим слоем льда от того, какую глубокую ненависть к себе он в ней вызывает.
— Ты врёшь мне, Джису! — прикрикивает Джехён и, игнорируя эхо, отразившееся в пустом коридоре, быстро подходит к ней, чтобы вглядеться в глаза. Он знает, что она обманывает его, и хочет лишь убедиться в том, насколько далеко она пойдёт в своей лжи. — Ты трахалась с ним всю ночь, да?!
— Джехён, что ты несёшь, твою мать? — шикает она на него, толкая в грудь, и оглядывается по сторонам, надеясь, что никто из коллег не будет проходить мимо.
Они с Джехёном были единственными, кто оставался до самого конца, пока не отточат движения до идеальности, и Джису знает, что в женской раздевалке никого после неё не осталось. Но всё равно не хочет, чтобы другие видели жестокие реалии их семейных отношений.
— Прекрати уже себя так вести.
— Я? — он саркастично смеётся и не может никак остановить свой нервный смех. — Это я себя как-то не так веду? Джису, ты серьёзно? Это ты. Ты, кто потерял остатки разума по возвращении в Сеул. Или я должен сказать по возвращении в постель к Хэину? Знаешь, я могу стерпеть много, да и в своё время вдоволь натерпелся, но чтобы мать моей дочери якшалась с каким-то барыгой?
— Да между нами ничего нет! — кричит она и готова в любую секунду расплакаться от того, как с ней разговаривает муж. Джису теряет последние капли терпения по отношению к нему и в мыслях представляет себе, как, вернувшись в квартиру, собирает вещи, чтобы больше никогда туда не возвращаться. — Пожалуйста, Джехён. Перестань, — тихо произносит, почти перейдя на шёпот, и кусает нижнюю губу.
Она понимает, что виновата перед ним, но ей не стыдно за это. Джису не жалеет ни о чём, что у неё было с Хэином. Ей лишь обидно от того, что приходится скрываться, только потому что это может свести Джехёна с ума.
Он несколько минут молчит, разъярённо дыша ноздрями, крылья которых широко раздуваются и сдуваются обратно. Джехён не сомневается в своих подозрениях, но не знает, что делать с ними или с правдой, которую пытается выпытать у своей жены. Он не хочет бросать Джису за измену, он лишь хочет уничтожить Хэина. Однако Джехён не знает, поможет ли ему это в удержании девушки рядом с ним.
— Давай вернёмся в Париж, — выпаливает он, не успев до конца обдумать данную мысль. — Нам здесь нехорошо. Начнём ещё раз во Франции. Да и Дальби скучает по городу.
— Ей и здесь хорошо, — качает Джису головой, сделав шаг назад.
Она знает, в чём причина его предложения. Дело не в Париже и даже не в дочери. Джехён хочет отдалить её от Хэина. Только вот в этот раз тот не будет сложа руки ждать её. Да и сама девушка тоже.
— Ты уже начинаешь бредить. Поедем домой, скоро Дальби вернётся.
— Никуда мы не поедем, пока не решим, — твёрдо произносит он и схватывает её за локоть.
Джису всегда ненавидела, когда он так делал. И она не хочет, чтобы однажды его ярость привела к чему-то плохому.
— Я всё решила. Я и моя дочь остаёмся в Сеул. Если так сильно хочешь, возвращайся в Париж один! — громко отвечает она и пытается отцепить крепкие пальцы.
— Чтоб ты могла вдоволь натрахаться с ним, пока меня нет? — злобно усмехается Джехён, наоборот, сильнее нажимая пальцами на нежную кожу.
— Ты делаешь мне больно, — бормочет Джису, оглядываясь по пустому коридору. Она боится, что в этот раз её уже никто не защитит.
— Это ты делаешь мне больно, Джису!
— Прекрати, — шепчет она, ощущая, как слёзы начинают течь по щекам, и ненавидит своё тело за это. Последнее, чего Джису хотелось бы, так это то, чтобы Джехён видел испуг и слёзы на её лице.
— Плачь, малыш. Покажи мне свои настоящие эмоции. Потому что мне надоела твоя маска безразличия, — ядовито улыбается он, сильнее тревожа свою жену. — И, если у меня не получается увидеть под ней любовь, так пусть это будет боль, — произносит и, не разжимая пальцев, тащит её в сторону лифта.
Джису приходится торопливо прошагать за ним, пытаясь на ходу отлепить его сильную хватку на своём локте. Она по-настоящему напугана от того, на что Джехён был сейчас готов. Она не знает, что ему сказать, чтобы он её отпустил. Соврать, что она согласна вернуться в Париж, или всё же признаться в правде. Ни того, ни другого ей делать не хотелось, но так не может продолжаться, это Джису знает точно.
— Что ты собираешься сделать? — шепчет она сквозь всё непрекращающиеся слёзы.
Джехён её не слышит, он слишком ослеплён злостью и забывает о том, где он и с кем. Всё, чего он отчаянно сейчас жаждет, — это уничтожение Хэина. И единственный способ это сделать — причинить Джису боль.
Когда дверцы лифта открываются, она видит женщину, которая при виде их медленно расплывается в довольной улыбке. Юджин хорошо видит и ужас в глазах девушки, и огни ярости на лице парня, но всё равно улыбается увиденному.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает Джису, быстро вытирая лицо свободной рукой, и тихо шмыгает носом, делая вид, что ей не больно от того, как муж держит её за локоть, как если бы они в хорошем настроении возвращались домой.
— Я слышала, у вас тут хорошая студия пилатеса. Пришла записаться, — усмехается Юджин, выходя из лифта, и коротко кивает Джехёну, который прячет взгляд, словно они не виделись полчаса назад в лобби. — Отпусти её, пожалуйста, Джехён. Ты же не изверг какой-нибудь, — произносит она с вежливой улыбкой, и парень быстро повинуется, расслабляя пальцы.
Джису сразу же делает короткий шаг в сторону, боясь, что он вновь словно магнитом вцепится в неё, и не понимает, почему Джехён ещё не послал эту женщину, ведь она виновата в том, что Хэин и их компания связана с центром искусств, в котором они работают.
— Пойдём, Джису, — мрачно произносит Джехён, вновь нажимая на кнопку, чтобы дверцы открылись.
Но та не сдвигается с места. И дело не в том, что она до смерти напугана поведением мужа. Ей не нравится невозмутимость Юджин.
— Это вы, да? Гёхван Вам всё сказал? — шепчет Джису, подойдя ближе к женщине, чтобы Джехён не услышал её.
— Не знаю, о чём ты, дорогая, — пожимает она плечами, но глаза Юджин лишь подтверждают подозрения девушки, и она с трудом держит себя, чтобы не ударить её.
— Зачем вы сделали это? — тихо возмущается Джису, игнорируя то, что Джехён зовёт её, нажимая на кнопку лифта, которая придерживает дверцы открытыми. — Они же поубивают друг друга.
— Странно, что тебя саму это не остановило, — сердито ухмыляется Юджин и проходит дальше по коридору, оставив девушку в недоумении смотреть ей вслед.
Джехён точно знает о том, что она провела эту ночь с Хэином, и Джису чувствует то, что отныне она никогда не перестанет бояться того, что может случиться.
***
Парень выходит из кабинета юриста и как никогда доволен собой. На ходу он строчит другу сообщение с благодарностью за наводку и желает ему удачного полёта. Чонсок возвращается в город и единственный, кто поддержал его в идее помочь Джису развестись и забрать дочь. Хэину не терпится поскорее рассказать ей о том, что очень скоро она сможет быть спокойна, и хочет сделать это самолично. Но она не отвечает на его звонки. Хоть и они договорились не созваниваться или переписываться, Хэин не может не делать этого. Джису должна знать.
«
Хэин, мне очень жаль»
Сообщение Гёхвана сильно пугает его, и он быстро набирает друга, чтобы узнать, за что именно он сейчас извиняется. Утром, после того, как он проводил Джису до такси, они ещё час говорили у него в квартире, и Хэину казалось, что у него понемногу получается переубедить Гёхвана в том, чтобы он встал на его сторону.
— Хён, что-то случилось? — настороженно спрашивает он, приложив трубку к уху, и грустный голос парня совсем не внушает ему надежды на хорошие новости.
— Я честно не думал, что она пойдёт в тот же день расскажет ему, — тараторит старший, и Хэин надеется, что он говорит не о том, о чём он мог подумать.
— Ты о чём?
— Нуна. Она рассказала её мужу о вас и…
Хэин не дослушивает до конца. Ему не хочется даже отчитывать Гёхвана за то, что тот сразу же выдал его Юджин. Он думает лишь о том, что ему нужно защитить Джису.
