***
Днём ранее. Незнакомец сделал шаг в сторону девушки. Та не могла сдвинуться с места: её шатало, да так, что если она шелохнётся — рухнет на землю в опустошении. — Это ты сделала? — голос звучал всё ближе, а черты незнакомца чётче не становились. Преодолевая ком в горле, Кристина выдавила: — А м-может вы? Вы п-подозрительный тип, что вы здесь забыли? Ещё один шаг. Девушка непроизвольно пискнула от страха, однако её испуг сменился недоумением, когда вместо ножа у горла она увидела пластиковый прямоугольник. — Итан Айзек Кеннеди, частный лицензированный детектив, расследую серию похищений. Если ты, леди, каким-то образом к ним причастна, тебя ожидает серьёзный разговор в участке. Неосознанно, но детектив привёл Кристину в чувство. Постепенно тремор сходил на нет, слёзы отступили. Она смогла всмотреться в карточку и прочитать её содержимое. Маленькая фотография, дата рождения, номер лицензии и дата её выдачи, и пара других вещей по мелочи. И, конечно, официальная печать, подтверждающий его квалификацию. Усомниться в её правдивости можно всегда, однако кусок пластика казался девушке куда более надёжным удостоверением, чем какая-то бумажка. Пару мгновений спустя удостоверение ушло в карман белой рубашки Итана, оставив девушку в тревожном состоянии. — Послушайте, — та клещами вытягивала из себя слова, — я п-правда не убивала... пожалуйста, не поднимайте шум. Не забирайте меня в участок. Детектив изогнул бровь. — И упустить потенциального преступника и свидетеля? — Да... То есть нет! — Кристина запаниковала, начала путаться в своих мыслях. Сделала пару резких вдохов и выдохов, прежде чем собрать их до кучи и продолжить: — Сейчас мне срочно нужно быть на своём месте. Но завтра, после службы, я отвечу на все ваши вопросы. Можете отвезти меня в участок. Но не сейчас. — Я могу получить хоть какие-то гарантии, что ты не сбежишь? — Если не встретите меня во время службы, спросите сестру-настоятельницу — она самая старая из монахинь, где можно найти Кристину Миллер. Она выдаст меня со всеми потрохами, зуб даю. — А что с уликами делать-то? Мужчина кивнул на порванный мусорный пакет. Ах да, труп. Каким-то образом девушка смогла привыкнуть к отрезанным конечностям Вивьен, так, будто свидетельство ужасного преступления совершенно обыденно вписывались в картину безмятежного леса. — Я не хочу препятствовать расследованию, поэтому забирайте. Только если можно, без сирен и мигалок. Её ответ вызвал продолжительный вздох. До крайности неоднозначный, по мнению девушки. — Было бы неплохо предупредить об опасности... — Часто ли церковь сотрудничает с полицией? — внезапный вопрос слегка выбил детектива из колеи. Корабль пошатнулся. — Бывали случаи... — Их много? — Нет. Катастрофически мало. Корабль перевернулся. — Я понял твою мысль. Когда начинается воскресная служба? — Восемь утра, — внутри девушки бурлил восторг от победы. — А заканчивается к часу дня, к обеду. Большое спасибо за содействие! Я могу уйти? — Минуточку, — мужчина включил фотоаппарат и направил камеру вначале на мусорный пакет, а после — на Кристину. Она не успела среагировать, как её уже запечатлеть на снимке. Лицо, на коем отражалось удивление, а позади — редкие кроны деревьев. Следом за этим фото последовали дополнительные. — Необходимо для работы. — Да неужели? — уголки её рта приподнялись в лукавой ухмылке. — И я тоже? — И ты тоже, — на провокацию Итан не отреагировал, проверяя полученные снимки. — В случае необходимости будешь висеть на плакате розыска. — Значит, я стану знаменитой, господин детектив? — Не надо лишних формальностей, просто мистер Кеннеди, — а вот тут он насупился и перевёл взор на девушку. — И, кстати, тебе не пора возвращаться обратно? — Ой, спасибо, что напомнили! До свидания, гос-по-дин де-тек-тив! — она хихикнула и стремительно пошагала в сторону пансионата. Как бы она не веселилась снаружи, внутри неё смешались страх, тревога и взбудораженность от прошедшей и будущей встречи.***
— Где ты была? Мы едва смогли тебя прикрыть! — к Кристине подскочила девушка, гораздо ниже самой Кристины. Её курносый нос, покрытый веснушками, вздёрнулся, а брови поползли вниз, передавая хмурый вид их хозяйки. Это казалось настолько забавным и по-милому нелепым, что уголки рта Кристины непроизвольно поползли вверх. — Эй, здесь нет ничего забавного! — теперь она надула губы. Смех вырвался наружу. — Прости-прости, Бейли, — девушка помахала рукой, — спасибо, что прикрыли. Мия, кстати?.. — Я здесь, — донеслось из угла. — Только меня смусчает, что сестры Вивьен все есче нет. Радость как рукой смело. Кристина резко остановилась, отчего приковала к себе взгляды соседок по комнате. — Её, наверное, отец забрал на время, — сразу же соврала та, мысленно извиняясь за необходимость держать их в блаженном неведении, и перескочила на другую тему, — а от кого вы меня прикрыли? — Тебя искала сестра Эмма, — на этот крючок Бейли повелась, а вот Мия, поджав ноги, сверлила недоверчивым взором недавно зашедшую. — Она передала тебе домашнее задание за то, что дело сестры Марии казалось не таким уж и срочным. — Это вопрос к сестре Марии, которая говорила про это дело как вопрос жизни и смерти, — пожала плечами Кристина и направилась к столу. — И что за задание? — Не знаю, что-то по математике. Я как смотрю — дрожь берёт, брррр. — Да ладно, там всё не настолько серьезно... Она заглянула в книгу. И выдохнула с облегчением: никакого подвоха. Что даже удивительно, учитывая наклонности сестры Эммы в пользу несоразмерных совершенным проступкам наказаний. Видимо, общение с сестрой Марией таки смягчило итог. — Она сказала выполнить это до завтра и сдать за час до начала службы, — вставила своё слово Мия. «Так вооот в чём заключалась вся загвоздка» — Кристина хмыкнула: она чуть было не поверила в силу Святого Духа, снизошедшего на строгую надзирательницу. А так, всё что ей нужно было сделать — быстро сходить на ужин, и вплоть до полвторого ночи просидеть над задачками. Утром следующего дня Кристина проснулась вместе с остальными и пошла на утреннюю молитву, прихватив домашнее задание с собой. Она отчаянно подавляла дремоту и зевки, а мешки под глазами, вначале едва заметные на бледноватой коже, увеличились, их оттенок стал насыщеннее. Перед началом утренней молитвы она вручила тетрадь сестре Эмме, хоть та направила на неё испепеляющий взгляд, но задание приняла. Монотонный молитвенный бубнеж перед обеденным столом ситуацию лишь усугублял, Кристина кое-как стояла на ногах, и проклинала про себя всё, на чём свет стоит. Наконец пятиминутка закончилась, и она с облегчением села на стол. Каждое воскресенье для учениц пансионата было небольшим праздником: обычно пресная овсянка становилась вкуснее за счёт добавок, в этот раз — кубики свежих яблок. Ели все, кроме Пенелопы из-за её аллергии. Даже если не любили яблоки. Даже если не хотели. Господа надо благодарить, какая бы еда не лежала в тарелке. Кристина поддерживала мысль, что любая еда — это благословение. Но благодарить Бога за то, к чему он не приложил усилия, она не собиралась. Девушка мельком оглядела обеденную. Раньше оба стола заполнялись до отказа, теперь же больше половины стола напротив пустовало. Очень многие завершили обучение в конце весны, а новые ученицы приходили крайне вяло: в этом году всего 5 новых девушек. Католический пансионат терял свою популярность постепенно, уже в ближайшие несколько лет его могут закрыть при отсутствии пополнения новыми «жертвами». «И поделом», — думала про себя Кристина, с удовольствием уминая кашу за обе щеки. В в ближайшее время их ожидала служба в несколько томительных часов.***
Перед началом службы оставалось полчаса. В этот короткий временной промежуток монахини собирались в церкви и проводили время так, как могли: занимали места и читали священные тексты, болтали с подругами, заглядывались на молодых священников и содрогались от взглядов сестры-настоятельницы Уиллоу — орлиный нос, глаза коршуна, тонкие губы, вечно поджатые от недовольства и зубы. Рядом с ней некомфортно чувствовали себя все: от совсем юных учениц до монахинь со священниками. Пожалуй, только сестра Мария не обращала внимания на сестру-настоятельницу: её поглотил разговор с молодым священником, который с улыбкой на лице что-то говорил. Девушка звонко посмеивалась, демонстрируя максимальную заинтересованность в собеседнике. Впрочем, искренне: чуть ли не половина пансионата знала о её влюблённости в священника Джошуа. Просто поражающая беззаботность. — Кристина, — из размышлений её вывел знакомый сиплый голос. Она обернулась. Перед ней стоял пожилой священник, который приветствовал её тёплой улыбкой. Кристина знала, что скрывалось за этой улыбкой. Мышцы всего её тела напряглись, а из горла всё-таки вытекло коряво-дружелюбное: — Да, отец? — Сегодня тебя ожидает чтение молитв перед началом богослужения. — Хорошо, отец. — Если ты чувствуешь недомогание, тебя подменит Митчелл. — Я в порядке, отец. — Тогда удачи тебе, Кристина. — Спасибо, отец. — Ты главное не бойся выступления, всё пройдёт хорошо. — Я не боюсь, отец. «По крайней мере, не выступления» Кристина проводила взглядом главного священника и открыла заранее взятый молитвенник. Нет, никакая сцена, никакая толпа не испугает её больше, чем пожилые люди. В частности один конкретный священник. — Все по местам! — крик сестры-настоятельницы Уиллоу заполнил зал. Все засуетились, разбежались кто куда по местам. Кристина подошла с левой стороны к потёртой деревянной кафедре. Пронзая глазами несчастный предмет, девушка не замечала, как открылись двери церкви для прихожан, сколько их прибыло, и кто находился в числе до крайности заинтересованных в столь раннем приходе. Чтение молитв ученицами пансионата не считалось обязательным к посещению мероприятием: скорее чем-то вроде практического занятия, во время которого проверялось, насколько уверенно будущие монахини способны донести Слово Божие. Или красиво читать текст. А если вдруг какая-то особо упорная или везучая ученица вдруг сможет практически всё наизусть... Кристина хмыкнула: сегодня она собралась стать той самой «ученицей» и утереть нос всем, кому она только не нравилась. Простой просчёт, календарь католических праздников, и надежда, что устоявшаяся годами система не даст сбой — девушка встала у кафедры с гордо поднятой головой и положила перед собой текст — так, для подстраховки. Сделала глубокий вдох, осмотрела бегло прихожан и... обомлела. На заднем ряду, откинувшись на спинку скамьи, сидел детектив. Он ждал её с самого начала. В её глазах застыл немой вопрос: почему? А мужчина, словно уловив его, ответил блеском тёмно-карих глаз. Каким бы надёжный не виделся фасад, внутри Кристина переживала не на шутку. Стоящие по бокам старший священник и сестра-настоятельница не улучшали ситуацию и, казалось, готовы были растерзать её за малейшую ошибку. Едва уловимый, подавляемый в пальцах тремор утих окончательно, и утяжеляющее в груди чувство отступило. Урок начался. Кристина читала молитву ровно, размеренно, без запинок и лишних звуков. И до конца её речи она неотрывно смотрела в глаза детектива, а тот будто не моргал, не разрывал зрительный контакт. Молитва, предназначенная Богу, доходила до мужчины за последним рядом, что, казалось, вслушивался в произносимые ею слова куда внимательнее куда более глубоко верующих прихожан. Будто бы этот мужчина взял на себя роль посредника между ней и Господу, нет, будто бы сам был Господом... Она перелистнула страницу лишь для удержания линии повествования. Так легко на душе становилось, когда за пределами «сцены» был хоть один благодарный слушатель, тот, кому стоило посвятить своё выступление. Когда никого изначально не трогает происходящее на сцене, тот, кто заинтересованно следит за выступающим ценнее целого стадиона зрителей. Кристина знала об этом не понаслышке: выступая с песнями на сцене, будучи ещё совсем ребёнком, она смотрела в глаза человеку, что всегда поддерживал её. Пусть в итоге все говорили, что её голос грубоват для детских песен. Чтение закончилось, девушка отошла в сторону, наваждение спало. Спускаясь к скамейкам, она наблюдала, как детектив, не поворачивая головы, перевёл взгляд с кафедры на прихожан. В это воскресение их, на удивление, пришло много, лишь последние ряды оставались практически пустыми. Кристина заметила свободное место возле детектива и пошагала к нему. Итан повернул голову в её сторону. И мимолётно ей улыбнулся. Она кивнула, ответила тем же, а затем села рядом. Она едва ли могла назвать его красивым. Тёмно-карие, приближающиеся к чёрным глаза, в которых словно не хватало искр жизни. Распатланные каштановые волосы холодного оттенка, что едва-едва доходили до середины шеи, а разделенная надвое чёлка прикрывала часть лица. Ястребиный нос с выделяющейся горбинкой, острый и выделяющийся. Небольшая щетина, заметные морщины под глазами добавляли ему несколько лет. Кристине казалось, словно человек, сидящий справа от неё, устал от этой жизни, ещё чуть-чуть — и прыгнет в петлю. Сердце тут же защемило: а ведь с вокалистом их группы произошла такая история... Только в последнюю их встречу он ворчливо отшучивался и подтрунивал девушку. А та до сих пор не могла понять, почему. И, вероятно, никогда не поймёт.***
Несколько часов пролетели в молчании. На удивление, Кристина не испытывала привычную во время служб томительную скуку. Ученицы пансионата поднимались со своих мест, и Кристина собиралась последовать за ними, однако её остановил Итан: — Помнишь о нашей договорённости? Девушка кивнула. Детектив пронзил её взглядом. Её враньё он раскусил сразу. Впрочем, ругать за это он не стал, вместо этого продолжил: — К кому мне лучше всего обратиться? — За нас отвечает сестра Эмма, — девушка всё-таки поднялась, отряхнув юбку, и с некоторым удивлением посмотрев на Итана, — но в срочных вопросах следует обращаться к сестре-настоятельнице. Она самая старая среди монахинь, вы быстро её отыщете. Но я не думаю, что у вас получ-... — Я понял, спасибо, Кристина, — с этими словами мужчина направился к сестре-настоятельнице. Та отчитывала Марию и Эмму, и если первая со скучающим видом слушала старшую, то вторая сжала плечи и опустила голову, поправляя то и дело сползающие очки. — Прошу прощения, что прерываю, — он подал голос, — вы же сестра-настоятельница? — Всё верно, — она остановила сварливый гонор и перешла на спокойную, сдержанную речь, насколько это было вообще возможно для сестры Уиллоу. — Что вас интересует? — Мне необходимо забрать Кристину Миллер на некоторое время. Между ними в одно мгновение повисла тишина. Сестра-настоятельница нахмурилась. — Вы не являетесь её опекуном, поэтому не имеете права... — Прошу прощения, я не представился должным образом. Я Итан Айзек Кеннеди, детектив, — он продемонстрировал лицензию, — и мне необходимо забрать Кристину Миллер для проведения допроса. — Это вас никак не касается, — в словах сестры Уиллоу зазвенела сталь, — вы не имеете права вмешиваться в дела нашего пансионата. — Я и не вмешиваюсь. Это касается дела её отца, Маркуса. Оно никоим образом не связано с вашим пансионатом. Поэтому давайте будем вести себя как взрослые люди и не устраивать лишних, никому не нужных конфликтов. Так что, отпускаете? Сестра-настоятельница недовольно поджала губу, будто бы сдерживалась, дабы не скривить самую кислую мину на свете. — Хорошо, раз не касается, то забирайте. Но чтобы к комендантскому часу была на месте! — Никаких проблем, — он вытянул улыбку, напоследок наполнив её токсично-слащавым: — Хорошего дня. На этом их диалог завершился. В то же время Кристина ловила на себе заинтересованные взоры своих одноклассниц, в частности соседок по комнате. — Почему ты не идёшь с нами? — на неё глазами жалостливого щеночка смотрела Бейли. — У меня есть кое-какие дела... «Не буду же я им говорить, что я видела труп нашей соседки, и в связи с этим меня увозят на допрос» — А что за дела? Кристина открыла рот, но придумать неудачное объяснение ей не дал детектив: — Пошли. Сестра-настоятельница отпустила тебя до комендантского. И подал руку. Кристина буквально вчера делала то же самое, вот только почему-то она почувствовала себя неловко, ответив на этот жест. Ситуацию усугубляла и Бейли, буквально просверливающая их глазами. Мия спасла положение: она резко потянула соседку за плечо. — Она потом тебе сама расскажет, не задерживай их, — и, таща за собой Бейли, добавила тише: — Удачи.***
— Вот старая кошёлка, — цыкнул Итан, стоило им отойти от церкви на достаточное расстояние. — Наверняка это из-за неё меня вначале не пустили... Ворчание детектива вызвало у Кристины лёгкую ухмылку и сдержанный сквозь губы смешок. Мужчина если и заметил, то проигнорировал, открывая двери чёрного Chevrolet Impala. — Садись, — с этими словами Итан открыл правую переднюю дверь. Девушка залезла на пассажирское сидение и стала с любопытством рассматривать салон. Ей не приходилось ездить на переднем сидении, тем более такой машины. И вот, двигатель завёлся, автомобиль тронулся с места. Кристина смотрела в окно: там виднелись одноэтажные домики, то и дело мелькали деревья, листья на кое-каких из них насытились желтизной, оранжевым и красным, но зелёный до сих пор преобладал над другими цветами. «Кто бы мог подумать, что праздник Креста Воздвижения будет таким весёлым...» Постепенно они подъезжали к городу. Несколько лет на территории закрытого пансионата дали о себе знать: Кристина совсем забыла о жизни в пределах Эдмонтона. По мере приближения до её ушей доносился шум большого города. Большого — по её меркам — и такого родного... От неожиданно громкого гудка автомобиля девушка аж содрогнулась и прикрыла уши. Звук музыкальной аппаратуры всё же был ей привычнее. — Приехали, — через десять минут сказал детектив. Кристина изумлённо уставилась на него: место, где они припарковались, никоим образом не походило на полицейский участок. Её бровь приподнялась в немом недоумении. — Мы пройдемся, — Итан уловил её озадаченный взгляд, — а потом пойдем пообедаем. Я проголодался. Ты наверняка тоже. Что ж, озадаченности едва ли поубавилось. — А как же допрос? — Проведём его там же. Как частный детектив, могу себе позволить. На его лице промелькнула усмешка. — Господин детектив, — девушка с наигранностью прикрыла рот рукой, — неужели вы пользуетесь своим положением, чтобы пригласить меня на свидание? — Если тебя не устраивает допрос в ресторане, могу его устроить как подобает. — Спасибо, лучше уж в ресторане посижу. — Замечательно, тогда выходи. И сними свой головной убор, он сильно выделяется и привлекает внимание. Не похоже, что её подколка хоть как-то зацепила детектива. Со вздохом, Кристина сняла вуаль, после чего поправила короткие волосы. Часть прядей из аккуратной причёски сползли ей на лоб. Наконец-то она могла избавиться от этой ненужной вещи. Выйдя на улицу, девушка чуть ли не сразу ощутила забытое давление города. Торопливые прохожие, громкие автомобили, лай собак и мяукание котов. Возня, доносящаяся из магазинчиков. Но даже в этом всём заключалась какая-то своеобразная свобода. Кристина сделала вдох — и тут же разразилась кашлем. — Поаккуратнее, — мужчина закрыл двери машины, — лишний раз не стоит так делать. — Да я уже поняла... Кристина последовала за детективом. Его шаги оказались на удивление высокими и быстрыми, из-за чего ей приходилось ускоряться, приподнимая подол платья. Итан остановился, заметив, что девушка за ним не поспевала. — Может возьмёшь меня за руку? Ответ последовал на автомате: — Спасибо, откажусь. — Как скажешь. Мужчина спрятал руки в карманах коричневого пальто. Он замедлил темп ходьбы, подстраиваясь под Кристину. Та с благодарностью отметила про себя его уступку. В это время её глаза поглощали окружающий мир. Лица людей, вывески, высаженные вдоль дороги деревья и марки автомобилей. Девушка не могла вспомнить момент, когда она находилась в одном потоке с Эдмонтоном. Разве что ещё в детстве, когда отец ездил вместе с ней за продуктами. Так Кристина почти пропустила момент, когда детектив повернул налево, выдернув её из воспоминаний своим громким обращением. Рессторан находилось в тихом переулке между жилыми домами и не особо выделялось своей вывеской. Как будто цель этого заведения не заключалась в привлечении толп посетителей. Его атмосфера вполне соответствовала: дымный полумрак, тёплый свет ламп, плотные занавески, деревянные полы, столы, барная стойка. В каждой детали был смысл: они составляли полноценную картину, где становилось спокойно, а тяжесть проблем с глухим стуком спадала с плеч на пол. И, как вишенка на торте — тёплый, сладкий запах сандала. — Добрый день, Итан, — перед ними появилась приветливо улыбающаяся женщина. От малейшего её телодвижения золотые украшения в виде серьг, цепочек, браслетов и пирсинга отзывались тихим, практически неуловимым звоном. — Привет, Джози, — он ответил ей такой же улыбкой, в котором, впрочем, читались усталость вместе с облегчением. — Мой столик свободен? — Для тебя он всегда свободен, — она подмигнула, после чего перескочила взором на Кристину. — Подозреваемая? — Скорее свидетельница, — детектив устало вздохнул. — Можно заказать четверговый обед? — Конечно! — Джози хлопнула в ладони. — Я скоро принесу меню, а вы пока располагайтесь. Они прошли чуть дальше и заняли стол с диванчиками в самом углу зала. — Вы здесь постоянный клиент, господин детектив? — Кристина поправила юбку, прежде чем умоститься на мягком сидении дивана — невиданное в пансионате наслаждение. Мужчина сел следом напротив. — Я же попросил не называть меня так. — У меня плохая память на фамилии, — она держала спину ровно. — Я даже свою собственную не помню. Мне называть вас мистер Итан? — Хотя бы так, только не господин детектив. В эту секунду возле них оказалась Джози и положила меню прямо перед Кристиной. Та с осторожностью взяла его и принялась судорожно перелистывать. — Я... не знаю! Тут слишком много всего! — она вглядывалась в иллюстрации, всё больше и больше в них теряясь. — И цены... — Ты ешь мясо? — прервал её терзания Итан. — А? Да, ем. — Кристина остановилась. — В таком случае, готова довериться моему выбору? Она удивлённо заморгала, но её кивок был утвердительным. — Тогда ей тоже самое, что и мне, — с этими словами детектив обратился к Джози, — и оставь пока меню, может, я закажу десерт. — Хорошо, вам чай сразу подать? — Да, пожалуйста, — на этих словах женщина кивнула, улыбнулась напоследок и скрылась на кухне. Детектив переключился обратно на диалог с Кристиной: — Расскажи, где ты в последний раз видела Вивьен до её смерти. — Мы встретились в одном из коридоров нашего корпуса, — девушка нервно поправила прядь на чёлке, — Она была в группе нескольких девчонок, и рядом была сестра Эмма. Она наказала младшенькую Пенни за то, что та высказала своё мнение по поводу существования Бога. Я как раз искала сестру Эмму, чтобы она пришла в кабинет сестры Марии. После того, как сестра Эмма ушла, сестра Вивьен решила продолжить исполнять наказание сестры Эммы, но я остановила её. Я увела Пенни оттуда, и с тех самых пор мы больше не виделись. Дальше я ушла с территории школы через дыру в заборе и провела всё время до нашей первой встречи там. — Сколько примерно времени провела вне пансионата? — Полтора, может, два часа, я не следила за временем. Часть времени ушла на дорогу, а остальное время я сидела в трейлере. Вы могли бы расспросить об Винсента, это барабанщик нашей группы. Хотя вроде бы он напился... — Опять?.. — донеслось тихое, мало различимое бормотание Итана. — Что? — Ничего, — тот сделал вид, словно ничего не произошло, и вернулся в первоначальное русло допроса: — Чем ты там занималась? И о чём вы с Винсентом разговаривали? — Мы обсуждали самоубийство нашего вокалиста, поиск новых людей в группу, и то, что теперь я смогу играть соло... А, ещё он сидел там с какой-то девушкой. Сказал, что они познакомились и по пьяни начали встречаться. Мы немного обсудили его проблемы в отношениях с девушками и пьянство... Ой, я довольно много наговорила, — осеклась девушка, — только бы Винс меня не прибил за это... — Этот диалог не выйдет за пределы ресторана и полицейского участка, — детектив чуть сильнее сдавил диктофон, который в это время, спрятанный под столом, записывал их разговор. — Ты запомнила, как выглядела та девушка? — Нет, мне это было не интересно. И ещё я импровизировала в игре на электрогитаре, а потом мы быстренько сделали запись, и я ушла. Перед ними появились две чашки, сахарница и чайник. Джози улыбнулась, Итан ответил ей тем же учтивым жестом с небольшим покачиванием головы. — Что побудило тебя тронуть тот мешок? — мужчина переложил диктофон на сидение и начал разливать чёрный цейлонский чай. Раннее сдержанная Кристина внезапно всплеснула гневом: — Вас бы не смутило, что в лесу валяется мусор?! — она подскочила от неистовства: лёгкий удар ладонями по столу чуть не выплеснул часть жидкости из посуды на деревянную поверхность. — Эти туристы..! Их совсем не беспокоит состояние лесов и природы в целом! У вас есть целый город, хоть дома стройте из того дерьма, что вы выбрасываете в поле! Нет, им всё мало! Даже свиньи почистоплотнее их будут, честное слово! Мистер Итан, а вы бы прошли мимо?! — Вряд ли, — вздохнул тот. — Я понимаю твои чувства и не осуждаю за то, что ты бережёшь природу. Но, пожалуйста, присядь. Тебе сколько кубиков сахара положить? — Два, пожалуйста. Кристина вернулась на своё место. На её лице промелькнула печаль. — Какие отношения были между тобой и Вивьен? — Итан положил нужное количество сахара и перемешал, после чего пододвинул чашку к девушке. — Мы были... соседками по комнате. Не сказать, что ладили, я не одобряю её подход к адаптации в обществе, но мы не были врагами, как бы не казалось это со стороны. Я не уважаю её поведение, но не ненавижу. У неё сложная история, и я понимаю, почему она поступала так, а не иначе... Я б-бы н-не стал-ла... Ыах!.. Её речь затормозила на сдавленном стоне. А затем Кристина разрыдалась. Поток слёз буквально хлынул из её глаз. Она наклонила головы и принялась стирать слёзы, причитая: — П-простите, м-мне не с-следует пла-а-акать..! Я... я... я не должна плакать!.. мне нельзя показывать слабость... я... — Ты пережила слишком много травмирующих событий за один день, — в голосе детектива не звучало никакого раздражения или злости, лишь успокаивающий шёпот. — Ничего, если бы позволишь себе освободиться от этого груза. Он поставил запись на паузу. Кристины рыдала в его молчаливой компании. Вместе с её слезами вымывалась боль не только вчерашнего дня, но и тех предыдущих, где она промолчала, стерпела, стиснув зубы, отправила на периферию своего сознания. Что-то осталось ещё с тех пор, когда отец довёл её до полуобморока из-за того, что она отреагировала на его пощечину плачем. Через некоторое время со стороны Кристины доносились только короткие всхлипывания. Она потянулась за салфеткой и вытерла ею слёзы. Затем она осторожно взяла чашку чая и сделала небольшой глоток. Он успел подостыть и не обжигал горло, вместо это приятно его согревая. — Надеюсь, тебе стало легче, — детектив наливал себе уже вторую порцию. — Простите, что отвле-... — Извиняйся за что угодно, — прервал её тот, — но только не за это. — Ладно, — уголки её губ приподнялись. И тут же перед ней появилась тарелка куриного супа и кусок пирога с мясом. Джози пришла как нельзя вовремя. Скрылась она, впрочем, мгновенно, не успела Кристина и рот открыть. Однако, от головокружительного запаха еды у неё потекли слюни. — Приятного аппетита. — Итан принялся за трапезу. — Вам того же. Кристина не спешила следовать его примеру: она забормотала молитву, которую читают перед обедом. Лишь после выполнения ритуала она принялась с аппетитом уминать суп. — Это! Просто! Потрясающе! — промычала девушка от удовольствия. — Здесь подают отличные блюда, особенно если в них есть мясо. Но это довольно простой суп... — О-о-ой, вы не понимаете! — отмахнулась та. — У нас и такого не подают. Только гороховый суп. Или тыквенный. Или грибной. И всё кремовое, уже тошнит. Либо похлёбку практически без ничего. — Ты выступаешь за защиту лесов, но не против, чтобы животные уходили на еду? — ухмыльнулся Итан. — Я за умеренное потребление. Если мы способны переваривать мясо, значит, оно зачем-то нам нужно. Мы не осуждаем хищников за то, что они едят. — Но ведь выращивание домашнего скота уничтожает целые поля. — Не выращивание, а неконтролируемое потребление мяса обществом. Из-за неумеренности и происходят многие проблемы. Жадность — главный порок человечества. На это последовало лишь тихое хмыканье. — И как же ты пришла к такому выводу? — Это долгая история, а я слишком голодная, чтобы её начинать, — на этом моменте Кристина вернулась к поеданию супа. — На самом деле, — нарушил молчание детектив, — есть куда более значимая причина, почему мы сейчас здесь. — Что может быть более значимым, чем поесть, когда ты голоден? Он выдохнул. — Мне неловко об этом говорить, но мне... нужна твоя помощь.