Завод

Уно по привычке проснулся рано. Он всегда просыпался где-то часов в пять-шесть. Чтобы можно было отправиться на разведку до начала работы Завода.    В воздухе ещё висела ночная прохлада. Небесная мгла неохотно светлела с востока. Но лучей солнца не было видно даже сейчас, когда их не застилали пар и дым производства. Ветер ещё не успел унести остатки Заводских выбросов. Но в такие ранние часы летом можно застать в пучине серости силуэт золотого диска по другую её сторону.   Уно сел в постели. Протёр глаза и взглянул на лежащего рядом Джуго. Тот спал, уткнувшись лицом в матрас, и сжимал в тонких пальцах край рубашки Уно. Иногда он спал, раскинув руки и ноги, а иногда – сжавшись комочком. Непонятно было, с чем это связано.     Но почему-то сегодня Уно не хотел уходить. Наклонился и поцеловал парня. Лёг опять. Прижался лбом к его лбу, закрыв глаза, и обнял за плечи. С трепетом чувствовал, как Джуго ворочается в его объятиях и во сне прижимается. Смотрел на его лицо, освещённое мутным восходом, и радовался этому прекрасному виду.    Но наконец пересилил себя. Поднялся, поправил одеяло на парне, и пошёл собираться.    Долго стоял перед, треснувшим по краю, зеркалом. Зевнул, провёл рукой по своим волосам, тоскливо осматривая остатки их прежней роскоши. Но коснувшись кожи головы передёрнул плечами, словно бы в памяти всплыло что-то отвратительное, и усмехнулся. Уже в хорошем настроении, насвистывая незамысловатую мелодию, на скорую руку расчесал золотисто-розовые пряди. Завязал в низкий хвост.   Оделся, собрал в сумку контейнер с едой на время разведки. В последний раз взглянул на Джуго и сорвался с парапета, торопясь, пока ещё не совсем рассвело.  ***   Хани проснулся от того, что кто-то бил его в плечо. Подорвавшись, парень столкнулся лбом с Джуго. – Ты чё делаешь?! – шипел Хани, потирая ушиб.  – Вставать пора.   Джуго уже был одет и собран. Он сел к огню, ожидающе глядя на товарища.   Тому ничего не оставалось, кроме как послушно встать. Он уже привык к ранним подъёмам, но не привык к тому, как его будит Джуго. В основном он бил его по плечам или спине. Иногда недовольно что-то говорил при этом.    Одевшись к походу, Хани занялся завтраком. Джуго уже принес некоторые продукты из “холодильника”, и оставалось просто их приготовить. Но Хани ужасно бесило, что здесь нет никакой привычной ему, да и в целом всем нормальным людям, посуды.  – Почему бы не стащить что-то из кухонной утвари? – ворчал он, глядя, как шипят пластинки хлеба на куске металла.  – Можно, но как-то повода не было, – ответил Джуго.  – Повда не было?! – взорвался Хани. – Ты, блять, серьёзно?! Вы еду на куске трубы жарите! А единственное нормальное, что тут есть это котелок и тарелки! Даже ложки – это самодельные хреновины слепленные из кусков металла!   Джуго спокойно смотрел на него, что раздражало Хани ещё сильнее. Наконец, дослушав гневный возглас, парень пожал плечами. – Ну и что? Нормально же всё.    Потянулся к поджаренному хлебу, но получил той самой ложкой по руке. – Ай! – Куда? Рано, дебил. Они же ещё горячие. У тебя мозгов совсем нет? – шумно выдохнул Хани и добавил, усмехнувшись повертев ложку: – Зато по рукам таким придуркам как ты давать удобно.  – А смысл? – возмущался уже Джуго. – Я либо обожгусь, либо ты меня ударишь. Но если я обожгусь, я хотя бы поем.  – Не логика, а пиздец, – закатил глаза Хани. – Как ты с такой ещё не помер?    Вдруг дверь скрипнула и на террасу вошёл Труа. Сонный и вялый, казалось, что сейчас упадёт и заснёт прямо на полу.  – Ой, смотрите, кто явился! – засмеялся Хани. – Выглядишь хреново. – Но во всяком случае лучше тебя, – улыбнулся Труа.   Не обращая внимания на возмущения друга, он сбросил с себя обмундирование, которое сейчас ему казалось невероятно тяжёлым. И почти упал рядом с Хани на матрас, сонно потирая глаза. Ребята передали ему завтрак. Им было конечно интересно, чем Труа занимался всю ночь напролёт, что даже не поспал. Но нужно было выдвигаться. Они быстро собрались и двинулись на задание.    Идти предстояло долго. Потому что на одной кухне сильно едой не разживёшься – нужно обойти несколько в разных блоках. И на одних и тех же воровать нельзя. Потому что могут заметить. А какие либо подозрения со стороны надсмотрщиков им не нужны. Вот и приходится выкручиваться.    Они шли по трубам над огромным залом. Дна его не было видно за переплетениями труб и железными платформами, на которых пыхтели и шипели механизмы. Они казались живыми существами, переваривающими в своих громадных телах сталь и уголь.   Тут и там сновали рабочие. Как серые муравьи на фоне ржавого металла. А рядом с ними – крупные фигуры надсмотрщиков, похожих на богомолов в своих хищно зелёных одеждах. На нижних платформах людей было много. Там располагались основные станки. А на тех, что протянулись почти под потолком – ни души. Тут были лишь цилиндры бойлеров. Их медные бока и круглые экраны барометров отблескивали в жёлтом свете.     Ребята шли под потолком почти в тишине. Не было назойливого гула людей. Только издалека, снизу, доносились всевозможные шумы: лязг железа, крики, выстрелы…    Стреляли надсмотрщики. Редко, но если их взбесить – стреляли. И потому от каждого залпа кровь стыла в жилах. Потому что он случался один раз, но наверняка.    Хани невольно поёжился и взглянул на товарища. Тот был спокоен. По крайней мере внешне. Он обращался в сторону выстрелов, но лицо его не менялось.  – Тебе совсем всё равно? – спросил его Хани. – Нет, не всё равно. Просто мы ничего не можем сделать, – пожал он плечами. – Мы даже не видим ничего.  – А если б видел? – Ну тебя то я спас.    Помолчали с минуту. Хани мрачно вспоминал эпизод своего спасения. А потом снова сказал: – А если бы это был не я, а кто-то посторонний?  – Мы же говорили тебе правила. Если это не наш знакомый, то помогать только в крайнем случае. Если жизни что-то угрожает. Ну, на самом деле, почти как с теми кого мы знаем, получается. Только наших мы на базу тащим, если им угрожала опасность. А чужих – нет.  – Я удивлен, что ты это всё запомнил.    Вдруг разговор их прервали звуки голосов. Они возникли резко и совсем близко. Так что оба замолчали и пригнулись. Натянули маски.    Звук шел с одной из верхних платформ. Это был смех. А смех на Заводе – что-то страшное. Смеются только надсмотрщики. Или же просто опасные люди, которые ничего не боятся.     На корточках ребята проползли по трубам и остановились над нужным местом. Взору открылась просторная решётчатая платформа, упирающаяся одним краем в бетонную стену, а вторым – в бездну. Под ней вились и шипели широкие трубы. Падать было бы долго.    На платформе стояла группа людей. Их тени множились в свете тусклых ламп со всех сторон. И казалось, что стоит целая толпа. Но на самом деле было всего четыре человека. Ребята внимательно следили за ними и вдруг поняли, что всё не так просто. Трое стояли напротив четвёртого, а тот пятился назад. Он был невысокого роста, худой. Его тонкий силуэт, казалось, можно переломить случайным прикосновением. Волосы обрезаны неровно, и то ли от плохого освещения, то ли от пыли, казались синими.    Вдруг Джуго подхватился. Вытянул шею и уставился на него в немом шоке. Глаза тревжно заблестели. – Это же… – пробормотал он с изумлением. – Это же Сейтаро…   Хани тоже подался вперёд и присмотрелся. Как только человек слегка повернулся боком, открыв напуганное лицо, он тоже невеслело воскликнул: – Это ж тот надзиратель из вашего корпуса! Киджи на него постоянно бесился, когда он рядом оказывался! Только сейчас у него волосы короче как-то…   Внизу ситуация складывалась небезопасная. Трое других были рабочими. Но в руках у них были куски арматуры. Они противно лыбились и смеялись, когда Сейтаро вздрагивал и отступал назад. До ребят долетали обрывки их разговора. И враждебные голоса и слова не сулили ничего доброго. – Чё пятишься? Сюда подойди! – Да не ссы, ты чё баба? – Да точно баба! Вон ебало какое смазливое!  – Но в принципе можно проверить.  – Ха-ха, точняк!    Хани зло сжал зубы. Рука сама потянулась к арбалету, висящему на боку. Но Джуго останавливал его. Хватал парня за рукава. Молча, но с таким ледяным взглядом, что тот опешил.  – Нельзя ждать! – шёпотом рычал он.  – Нужно! А если обойдётся? Мы только зря выдадим себя, – отговаривал его Джуго, но с каждой мерзкой фразой, раздававшиеся внизу, и сам постепенно готов был прыгать. – Блять, его сейчас прибьют!  – Стой, просто так нельзя. Нужно чтобы они нас не видели!    Снова глянули вниз. Медлить уже было нельзя. Один, самый крупный, рабочий схватил Сейтаро за волосы. Тот ухватился за крепкую руку, но сделать ничего не мог – сил не хватало. Он ничего не говорил. Только всхлипывал. Глаза бегали, метались в ужасе безысходного кошмара.    Внезапно раздался жуткий вопль. Он прокатился по залу котортким эхом, быстро затерявшись в шумах Завода. Рабочий отдёрнул руку от синих волос и с рёвом повалился на пол. Схватился за предплечье. Из-под пальцев брызнула кровь – тонкий кусок стального прута пронзил его локоть в самом месте стыка костей.    Сейтаро в ужасе отшатнулся закрывая лицо руками. А Хани убрал арбалет и потянул Джуго за шиворот. – Давай шевелись! Стреляй по ним из разных точек, а я его под шумок унесу!    Тот едва успел что-то понять, как парень бросился бежать по трубам в сторону Сейтаро. Джуго постоял с секунду на месте, а потом спохватился и вскинул арбалет. Пристроился между двух труб, прицелился и выстрелил. Он метил в ноги, но стрела со звоном влетела в сетку пола недалеко от нападавших. Он досадливо щёлкнул языком. И всё равно этого промаха хватило, чтобы повергнуть людей в ужас. Выпученными глазами они уставились на потолок. Но Джуго уже успел перебежать в другое место и скрыться за обломком бойлера. Снова прицелился. Паралельно наблюдал, как Хани пробирается по тонким трубам. Он, забыв про страх, прыгал по их ржавым рёбрам с ловкостью кошки. Но Сейтаро не стоял на месте, а сразу, как выдалась возможность, бросился в сторону. Однако с этой платформы был только один выход – к лестнице, который был перекрыт паникующими рабочими.    Когда ещё одна стрела врезалась в пол, не попав куда надо, Хани вонзил гарпун в обломок бетонной плиты над головой и спрыгнул прямо на Сейтаро, едва не сбив с ног. Тот ничего увидеть не успел. Только вскрикнул слабо, когда его подхватили и с огромной скоростью потащили вверх.    Джуго ещё несколько раз выстрелил. Но заметив, что дело окончено, закинул арбалет на спину и подбежал к Хани. Едва успел подхватить Сейтаро, когда Хани начал падать, потеряв равновесие от резкого приземления с тяжёлым перевесом. Спасённый весь сжался, закрывая лицо руками и ничего не понимал. Ребята схватили его под руки и потащили по трубам к безопасному месту. Бросили последний взгляд на невезучих рабочих и с радостью убедились, что им сейчас было не до того, куда пропала жертва.    Наконец добравшись до тихой зоны, куда даже свет из цехов проникал слабо, они успокоились и остановились. Усадили трясущегося парня на кусок бетона и сняли маски.  – Фух, блять, – выдохнул Хани и усмехнулся. – А он тяжелей, чем кажется. – Он же такой худой, – съязвил Джуго.    Сейтаро содрогнулся и поднял взгляд. Протёр глаза от слёз, с изумлением уставившись на спасителей. С минуту все молча смотрели друг на друга, пока парень не пролепетал в изумлении с широко распахнутыми глазами: – Это… вы?... – Ага, – фыркнул Хани. – Доброе утро. Хоть ты и не мой надзиратель.    Сейтаро перевёл взгляд на Джуго. Осмотрел его с ног до головы, словно не хотел верить. Но с лёгкостью узнал алые пряди и чёрные цифры на щеке. Узнал и чуть не зарыдал снова. Закрывая лицо руками, дрожа, пробормотал чуть слышно: – Пятнадцатый…  – Да, да, – усмехнулся тот, скрестив руки на груди, и тут же добавил весело: – Давно не виделись, господин надзиратель.   Сейтаро подскочил к Джуго и ухватил его за плечи, заливаясь слезами, не в силах удержаться от истерики. Парень лишь снисходительно похлопал его по голове. А вот Хани с удивлением, смешанным со смехом, смотрел на эту картину.  – И это надзиратель тринадцатого корпуса, обыгравший Киджи на турнире, – усмехнулся он. – Позор нашему петуху…   Джуго посмотрел на него с лицом, в котором читалось: “Ну типа да”, и развёл руками. А Сейтаро наконец стал успокаиваться, но всё ещё всхлипывал, держась за Джуго. Хани раздражённо шикнул на него: – Да угомонись ты уже. Чё за плакса? Как он вообще в надзиратели попал? – Видимо была причина, – ответил Джуго.    Наконец отстранившись от него, Сейтаро ещё раз осмотрел ребят. Наткнувшись на недовольное лицо Хани, он опять сник и виновато пробормотал: – Простите, просто я испугался и… Вообще, как вы тут оказались?... – Очевидно так же, как и ты, – ответил Хани. – Или ты про то, как мы тебя спасли? – он выделил последнее слово, намекая на их роль во всей этой заварушке.   Услышав это, парень замялся и пробормотал тихо всхлипывая: – Спасибо… Мне жаль, что вам ради меня пришлось рисковать… – Да не парься, они ничего не заметили, – отмахнулся Джуго. – Слышь! Тебе хорошо говорить, потому что ты сидел сверху! – стукнул его по затылку Хани. – Я его тащил.  – Афигел?! Да без меня бы тебя заметили сразу! – тут же вспылил на него Джуго.  – И чё? Беда какая большая!   Они переругивались ещё какое-то время, а Сейтаро поражённо следил за ними. И постепенно в душу прокрадывалось осторожное спокойствие. Пусть ему и было сейчас ужасно неловко. Теперь то он в безопасности с относительно знакомыми людьми. – Ты так изменился, пятнадцатый, – улыбнувшись, влез он посреди перепалки, занятый своими мыслями.   Джуго мгновенно оставил спор и обернулся к нему удивлённо. Усмехнулся и весело ответил: – Да, наверное. Не знаю, так ли это, но мне всё равно. – Ладно, – хлопнул в ладоши Хани, тоже забыв про спор, как про минутное развлечение, – на базу пора. Отведём к Труа, пока он не смылся, а сами на задание пойдём. А то еда нам всё ещё нужна.    Сейтаро удивлённо переводил взгляд с Хани на Джуго, но ничего не понял из их слов. Но ему было ужасно неловко от того, что он оказался таким слабым и помешал какой-то их работе.   Заметив, как он погрустнел, Хани ободряюще похлопал его по плечу. Вздохнул и пошёл в сторону базы.   – П-постой… Ты куда?... – окликнул его Сейтаро. – На базу, – отрезал тот и остановился. – Джуго, я его спас, а ты давай всё объясняй. Ты ж тут всё знаешь.  – Вот именно. Ты его спас, – проворчал парень. – Помнишь, Труа говорил? Кто кого спас, тот того и учит.  – Но его мы спасли вдвоём.  – Но ты принимал больше участия. Сам же говорил… – Стойте, стойте! – замахал руками Сейтаро. – Не надо меня никуда вести… Я вернусь, пожалуй, пока они ничего не заметили…   Ребята посмотрели на него с таким изумлением и даже возмущением, что парень опустил голову и сжался. Под этим взглядом он чувствовал, что готов провалиться под пол. Точнее даже не под пол, а под гнилую стальную трубу. Уж лучше было полететь с высоты, чем быть снова осуждённым. – Конечно! – раздражённо скривился Хани, взмахнув рукой небрежно. – Вали, плакса, чтобы тебя там и дальше били, унижали и работать заставляли за право прожить ещё один день! Давай! Нам меньше хлопот!    Джуго ударил его по ноге, чтобы замолчал. И, когда тот, ухватившись за ногу, прервал свой монолог, подошёл к совсем погрустневшему Сейтаро.  – Не волнуйся, он просто придурок, – сказал Джуго. – Но лучше будет, если ты пойдёшь с нами. Нам нужны люди. А ещё так безопаснее. Или ты правда хочешь вечно просидеть на этом Заводе? Ты не хочешь сбежать оттуда? Это потому что ты был надзирателем и не любишь нарушать правила?   Он говорил ровно и даже холодно. Как будто не самому Сейтаро. А прямо его душе. И с каждым словом спасённый убеждался, что что-то в нем самом действительно было не так. Он был просто слабым. Но у него появились возможность и шанс это исправить. Шанс выбраться из того кошмара, в котором он внезапно оказался.  – Ну… – начал он вяло. – А если меня будут искать?... – Не будут. Мы проверяли, – сразу ответил Джуго.  – Но от меня толку мало… – От меня тоже, – усмехнулся парень. – Научим. Ты всё-таки был надзирателем в Нанбе. Если справился с той работой, то справишься со всем. Верно же?    Сейтаро с изумлением смотрел в выразительные глаза, переливающиеся в тусклом свете, и ему стало легче. Он не пытался понять, что вдруг перевернулось в его душе. Но что-то странное точно случилось. Эти слова за секунду решили его проблему.    Он слабо улыбнулся, кивнул в ответ на последний вопрос Джуго и пошёл за ребятами. Восхищался тем, как ловко они ходят по трубам и прыгают по ним. Пробовал сам, но побоялся свалиться, а потому хватался за плащи и рукава своих спасителей.    На полпути с непривычки, присел отдохнуть. Его тело слишком ослабело за время пребывания на Заводе. И хоть ребята тоже были худоваты, имели всё-таки неплохую физическую подготовку. Как результат ежедневного ползания по закулисью Завода.    Сидя на бетонном полу, он снова осмотрелся. Всё вокруг было слишком непривычным. Тихим и спокойным. Зловещим, но не пугающим. Вызывающим некое чувство восхищения и уважения. Непонятно, как можно уважать горы стального, наполовину рабочего, хлама, но он мог. Просто потому, что это всё выглядело надёжной защитой вдали от суеты рабочих цехов.   Джуго опустился рядом с ним и растянулся на животе, раскинув руки в стороны. Хани сел на обломок трубы. Положил ногу на ногу и скрестил руки на груди.    Сейтаро украдкой поглядывал на Джуго, и не мог понять, что изменилось. Вроде тот же парень. Даже внешне не поменялся. Но было нечто неуловимое. И вот оно как раз отличалось. Нескоро, однако Сейтаро понял. Понял и захотел узнать, прав ли он в своих догадках.  – Пятнадцатый, ты какой-то другой, – с опаской начал он, но видя, что Джуго спокойно лежит, продолжил уверенней: – Что то случилось? Ты выглядишь… другим… Но выглядишь лучше, чем раньше…   Джуго пожал плечами, даже не вставая. Но вдруг Хани ответил за него: – Да он просто теперь ебё.. то есть встречается кое с кем. Я тоже думал, почему он другой, но теперь по…   Прилетевшая в лицо сумка заставила парня замолчать. Он едва не перевалился через трубу. И какое-то время был занят ловлей равновесия и гневными возгласами. Сейтаро вздрогнул, обернулся испуганно к Хани. Но понял, что всё в порядке и повернулся к Джуго. Тот натянул на лицо капюшон, отворачиваясь.  – Пятнадцатый, ты… – растерянно произнес Сейтаро и потянул к нему руку, словно желая прикоснуться, но так и не решился.  – Что, я? – недовольно произнес парень.    Снова Сейтаро замялся. Не знал, что сказать дальше. Чем окончательно выбесил Хани.  – Господи, какой же ты никчёмный! – прикрикнул он на Сейтаро, кидая сумку обратно. – Ты меня бесишь! Да просто скажи уже, что хочешь!   – П-простите… – пискнул тот. – Я просто…  – Хани, отстань от него, – вздохнул Джуго.   Сейтаро был уверен, что как и раньше Джуго будет над ним насмехаться. Тоже будет считать его никчёмным. Но сейчас всё больше и больше удивлялся защите с его стороны. Это тоже было необычно. Но даже приятно.   Он сжал кулаки на коленях и опустил взгляд. Однако на лице непроизвольно засияла улыбка. – Чего лыбишься? – вдруг пробормотал ему Джуго. – Ты мне что-то сказать хотел вроде. – А… ну да, – встрепенулся парень, но уже без страха. – Ну, мне просто интересно…. Правда ли это… – Да правда, правда, – опять встрял Хани, и снова в него полетела сумка. Но на этот раз Джуго промахнулся, и парень усмехаясь добавил: – А чего это ты? Как передо мной, так вообще не стеснялись. А тут что-то в монашку играешь. Или это потому что он ваш бывший надзиратель? – Что?... – не успел сообразить Сейтаро. – Как я могу быть “их” бывшим надзирателем? Я могу быть надзирателем только одного… потому что у нас тюрьма мужская, и женщин в ней нету…    Хани ехидно улыбнулся, а Джуго сжал кулаки, глядя на него со злостью. Смотря на них, Сейтаро не был готов поверить в то, о чём сейчас подумал. Но всё указывало именно на это. В ступоре он пытался представить это, но почему-то не был в силах.  – Постойте… – пробормотал он. – Да, всё верно! – смеясь ликовал Хани. – Он встречается с…   Джуго непривычно быстро для себя подскочил к нему и со всей силы ударил по голове, вогнав лицом в пол. Сейтаро оцепенел то ли от изумления, то ли от ужаса. Но Хани тут же пошатываясь подскочил. Из носа брызнула кровь, но это его не особо волновало. Он схватил Джуго за шиворот. – Ты чё, блин, творишь?! – гневно кричал Хани. – Моё лицо страдает из-за твоей идиотской тупости! Рано или поздно он всё равно узнает!  – Вот когда узнает, тогда узнает, – ответил Джуго отстранённо.  – У-успокойтесь!... – подскочил к ним Сейтаро. – Прекратите!... Мне не обязательно это знать…  – Бля, да они спалятся сразу же как ты придёшь, – засмеялся Хани и наконец отпустил Джуго. – Он не хочет говорить, потому что думает, что его “парню” это не понравится, из-за того, что ты их надзиратель. Надо сказать, что я тоже подобное Киджи не рассказал бы. Хотя это же Киджи…    Сейтаро, всё ещё в легком ступоре, понимающе кивнул и больше не спрашивал об этом. Раз говорят, что он всё сам скоро поймёт, то зачем же надоедать? Тем более, что это раздражает кого-то. Но про себя продолжал размышлять, пытаясь догадаться, о ком ребята говорили. Для него было невероятным то, что он сейчас узнал. Однако он даже радовался, что кто-то смог стать лучше благодаря любви.    Они пошли дальше на базу. Сначала молчали. Но потом ребята стали неожиданно понемногу рассказывать про устройство Завода. Рассказ их не отличался особой оригинальностью. Так же говорил и Уно Джуго, а потом и Джуго Хани. Просто добавлять к нему было нечего. Но всё же его, в какой-то степени, украшало то, что говорили двое. Перебивая друг друга и споря. Оба считали себя правыми в отдельных моментах, а потому следить за их словами было забавно. И всё же суть им доносить удавалось. Сейтаро легко всё запоминал. Действительно, после суматошной работы в Нанбе, воспринимать информацию из спора оказалось сущим пустяком. Но его отягощало то, что перед ним бывшие заключённые. А он – бывший надзиратель. Он не знал, хорошо ли воспримут его остальные обитатели базы, раз они так же были по ту сторону решётки.   Когда они достигли последнего заваленного этажа, рассказ прервался на половине. Сейтаро занервничал ещё сильнее. Вроде бы всё пока что в порядке. Но он не мог скинуть с себя вязкое чувство волнения. Оно только сильнее сжимало его, перекрывая дыхание. И когда Хани толкнул дверь на террасу, парень почувствовал, что готов упасть.    Но в лицо ударил поток прохладного воздуха. Откинул с лица слипшиеся волосы и окатил свежестью. Сейтаро зажмурил глаза от непривычно обширного белёсого света. Но когда открыл, увидел перед собой светлый простор. Пошатнулся, но схватился за косяк двери. Почувствовал, что тонет в бесконечном небе над головой. Но опустив взгляд, увидел Завод. Его дымящийся океан на горизонте сливался с низкими тучами. Он был единым целым с серым небом. И всё было таким неожиданно большим и открытым…    Хани усмехнулся, переглянувшись с Джуго. Смотреть, как открытое пространство влияет на тех, кто долго сидел в четырёх стенах Завода, было отдельным удовольствием. Теперь и он это ощутил.    Терраса была пуста. Но Джуго нашёл Труа в мастерской. Пока Хани проводил Сейтаро небольшую экскурсию по базе, он объяснил “лидеру” ситуацию.    Полусонный Труа оживился. Своим приходом Джуго его разбудил. Но раз теперь появился новый человек, нужно было его подобающе встретить. Особенно, если это бывший надзиратель.   Когда они вышли на террасу, Сейтаро сидел около парапета, вцепившись в него руками и смотрел вниз. Хани стоял над ним, держа гарпуны наготове. Готовясь к тому, что парень свалится. Но, услышав шаги товарищей, обернулся. Сейтаро вздрогнул и подскочил, машинально отступив от края пропасти.  – Не думал, что мы встретим тут ещё кого-то знакомого, – улыбнулся гостю Труа, старательно натягивая и без того плотно надетую маску на нос. – Но я рад, что теперь ты в безопасности.  – Д-да… спасибо… – неловко улыбнулся в ответ Сейтаро. – Надеюсь я вам не помешаю… – Нет конечно, – отмахнулся Труа. – Наоборот. Нам нужно немного больше людей. Не думаю, что то, что ты был надзирателем, будет проблемой, – сразу угадал он мысли парня. – Сейчас мы тут все в одной лодке. Так что приятно познакомиться, я Труа. Основатель этого скромного клуба.  – Вот уж скромности тебе не занимать, – пробормотал Хани.   – Ха-ха, могу себе позволить, – ответил тот и снова обернулся к Сейтаро: – Объяснит всё и позаботится о тебе тот, кто спас. Потом я расскажу, чем конкретно будешь заниматься. У нас много работы.  – Л-ладно, но тут такое дело… – начал было парень.   Но Хани с Джуго тут же сами хором его перебили:  – Мы вдвоём его спасли! Так кто будет этим заниматься?   Труа удивлённо посмотрел на них. Потом на Сейтаро. Потом снова на них. И пожал плечами. – Ну, значит оба. Или лучше по очереди. Или распределите то, кто чему будет учить, – вздохнул. – Я не успеваю делать гарпуны. Как вы так быстро находите людей?...  – Всмысле не успеваешь? – вдруг удивлся Хани. – Ты только мне сделал, да и то давно. Ты что там ещё кому-то их делаешь? – Это не так быстро, как тебе кажется, – возмутился Труа, но внутренне заволновался, ведь то, что говорил Хани, было правдой.     Сейтаро снова почувствовал себя виноватым. Но взглянув на спокойного Джуго, и сам вскоре перестал переживать.  – Не парься, – сказал парень, поймав на себе его взгляд, – всё нормально. Просто Хани всё время ищет до чего бы докопаться.  – Э! – шикнул тот на него.    Труа ещё раз осмотрел ребят и удалился в мастерскую, оставив новенького на их попечение. После непродолжительного спора Джуго пошёл по заданию за едой, а Хани занялся подопечным.    Первым делом потащил его в душ. Выдал всё необходимое. Пока ждал, нашёл в запасах ещё рубашку и штаны, подшитые совсем недавно. Передал одежду Сейтаро, как только тот отмылся от пыли и ржавчины. Его волосы теперь снова были небесно голубыми. Неважно, что небо в этом мире было серым. Оно всё ещё оставалось голубым в памяти людей.    Лицо его стало совсем бледным, с пятнами синяков под глазами и порезами на щеках. Рубашка, и без того маленького размера, висела на отощавшем теле мешком. Штаны пришлось туго перетягивать ремнем, и даже проделать в нём дополнительные отверстия. Хани содрогался всякий раз, прикосаясь к одежде парня и не чувствуя под ней ничего. Словно Сейтаро был призраком, и только казалось, что он был. А на деле являлся всего лишь иллюзией. Галлюцинацией утомлённого мозга.    Поэтому следующим шагом Хани усадил его к костру. Подкинул пару старых ножек стульев, и огонь радостно взвился. Жадно хватал угощение, потрескивая от удовольствия. Сейтаро невольно засмотрелся на яркие переплетения его языков. А когда поднял взгляд, Хани уже протягивал ему тарелку с супом. Его аромат кружил голову. Особенно тому, кто давно не брал в рот ничего кроме сухих кусков порционной еды. Она была одинаковой на вкус. Отличались только консистенция и форма. А теперь в руках парень сжимал нечто тёплое, ароматное, переливающееся золотистыми маслянистыми пятнышками мясного бульона. Непривычно было ощущать запах специй.    Хани слабо постучал Сейтаро, завороженного едой, по лбу – привёл парня в чувства. И тот наконец взялся за ложку. Подумал. Отложил. И просто припал губами к краю тарелки, с жадностью глотая густую жидкость. Остатки уже выедал ложкой до последней капли. После него тарелку можно было бы и не мыть. Он невольно расплылся в блаженной улыбке, прикрыв глаза. Нежный вкус всё ещё сковывал его рот. И парень не хотел отпускать его.   Хани молча смотрел на его просветлевшее лицо, а потом предложил добавку. Обычно никогда никому не предлагал – боялся, что не хватит на всех. Однако сейчас он не мог просто оставить подопечного голодным. Тот сначала вежливо, хоть и настойчиво, отказывался. Но Хани не стал слушать. Просто всучил ему очередную тарелку и проследил, чтобы он съел всё.    Потом вытащил ещё один матрас, одеяло, и оставил Сейтаро отдыхать. До возвращения Джуго он не хотел ничего делать с парнем. Учитывая то, как плохо последний выглядел. В его потрескавшемся, хрупком образе читались недели неспокойных ночей, затаившийся страх и боль. Хани от этого было не по себе. Он не мог поверить, что перед ним бывший надзиратель. Когда-то он видел его. Но сейчас это был совсем другой человек. Человек, нуждающийся в спасении и защите.   Хани, сдерживая вздох, получше укрыл его одеялом и опустился на соседний матрас. Как будто охраняя шаткий сон гостя. И Сейтаро это почувствовал. Снова показался себе виновным в чужих неудобствах. Однако ему всё же было приятно. Но сон всё не приходил – слишком многое произошло. Он украдкой взглянул на Хани. Тот стал читать какую-то книгу. Переплёт её совсем истрепался. Золотистые буквы на корешке выцвели, оставив только борозды, как русла высохших рек.   – Тут есть книги? – тихо спросил Сейтаро.   Хани не отрываясь от страниц ответил ему: – Да. Много. Тут есть библиотека и мы периодически туда наведываемся. Берём книги на время. Потом опять возвращаем, чтобы не спалили.    Сейтаро задумчиво кивнул. Но смотреть на книгу не перестал. Он ужасно устал, и матрас магнитом притягивал его, не давая подняться. Но лежать просто так было скучно. Как бы не хотел парень мешать Хани, всё равно осмелился и спросил: – Слушай… А чем я могу вообще быть тут полезен?...    Хани поднял взгляд. Оценивающе осмотрел его и задал встречный вопрос: – А что ты умеешь?  – Ну… – задумался Сейтаро. – Я увлекался шитьём раньше. Не знаю, будет ли это полезно… – Серьёзно? – скривился было парень, но быстро спрятал неприязнь за долгим вздохом. – Странный конечно из тебя надзиратель… Какого чёрта ты вообще там забыл? Но ладно, – он потёр переносицу, – надо сказать, что нам даже повезло. Ни Труа, ни Уно нормально шить не умеют. Да и времени у них на это нет. Про Джуго вообще молчу. А судя по тому, как разрастается наше общество, одежды нужно больше. К тому же не простой, а с какими-то особенными штуками. Ну, это короче ты уже к Труа подойдёшь. Он даст тебе задания и конкретные инструкции.   Вдруг Сейтаро спохватился. – Ты сказал “Уно”. Это не… – Да, да, – протянул Хани, снова погружаясь в свою книгу, – это, как вы называете,  заключённый номер одиннадцать. Из твоего же корпуса.    Парня словно током пронзило. Всё внутри сжалось от неприятного осознания. Потому что он не хотел встречаться с самым болтливым и наглым заключённым своего корпуса. Вся их камера была тем ещё кошмаром, но одиннадцатый всегда его возглавлял. А теперь он тут. И увидит Сейтаро в таком жалком состоянии... Тому резко стало обидно, чуть ли не до слёз.    Хани заметил это. – Ты чего? – обратился он к паникующему парню. – А-а… Понял. Но ты зря волнуешься. Он сейчас не тот, кто может тебя за что-то подкалывать, – усмехнулся, покачал головой и продолжил: – В принципе, он изменился. Он даже со мной иногда в споры вступать не хочет. Выглядит так, словно он постарел.    Сейтаро не очень верил в его слова. Но появилась слабая надежда. Раз пятнадцатый изменился, то возможно и его товарищ тоже. Сложно было представить его по описанию Хани. Поэтому оставалось только ждать.     Вскоре появился Джуго. Принёс откуда-то килограммовый мешок муки. Он был порван с одного угла, и сумка вся оказалась в белой пыли. Хани долго ругался на парня, заставляя вытряхивать её над краем парапета. Злополучный мешок спрятал в одном из темных подсобных помещений в железный ящик: чтобы крысы не повадились.   Совершенно не расстроенный нагоняем, Джуго подсел к Сейтаро. Осмотрел его. Но при этом выглядел таким отстранённым, что парню стало не по себе. Точно ли с ним всё в порядке? Или ему всё же тут не доверяют? Но Джуго указал пальцем на его волосы. – Они были длиннее, – наконец сказал он.    Сейтаро вышел из оцепенения. Машинально схватился за голову, ощупал низ затылка, где когда-то был хвост.  – А… Их отрезали…  – Кто?  – Ну… – парень неловко отвернулся. – Те люди, от которых вы меня спасли…    Вернувшийся Хани удивлённо поднял брови.  – Они не в первый раз к тебе приставали? – спросил он.  – Ну… да… не в первый… – Бля, ну хоть один раз мог бы от них уже и отбиться, – раздражённо упрекнул Хани и подсел к ним. – Что сложного то?    Сейтаро пожал плечами и совсем погрустнел. Его опечаленный вид отбил у парня всякое желание продолжать нотации. – Ладно, – поутих он, – теперь всё нормально. Главное теперь им не попадайся. А то нам всем капец.     Весь оставшийся день они посвятили обучению новичка. Даже обедали не на базе. И не брали еду с собой. Так часто делали те, кто уходил на целый день. И экономия продуктов, и нести на своих плечах меньше. Зачастую либо вообще не ели, либо подворовывали по ходу дела.    В этот раз отправились в обход по башне и близлежащим блокам. Проводить такие долгие мационы – идея Труа. Смысл был в том, что нужно патрулировать цеха Завода и помогать, если получится, рабочим. Спасать от агрессивных товарищей или от надсмотрщиков. Но теперь добавился новый пункт: тащить на базу знакомых из их прошлого мира, если им угрожает опасность. Стало ясно, что в стенах Завода могут быть ещё люди из Нанбы. И Труа дал понять, что нужно найти как можно больше. И если не привести на базу, то хотя бы установить контакт.    Рассказывая всё это Сейтаро, ребята показывали ему устройство закулисного мира. В тёмных пространствах между стен, среди труб, стальных остовов и арматуры было непривычно пустынно и молчаливо. Лишь пар нашёптывал во мраке что-то неразборчивое. Словно вокруг, в щелях, затаилась полчища змей. Ядовитых, но спокойных. И от этого их укусы пугали ещё сильнее.    Пока что для Сейтаро не нашлось плаща. Но куртку и маску ему вручили. Волосы собрали повязкой, чтобы не лезли в лицо. Выглядел он сейчас то ли как фриковатый подросток, то ли как жертва ненормального модельера, с ума сходящего по стимпанку. И самого парня это забавляло. Но альтернативы он предложить не мог.    Сейтаро был ещё слишком слаб и неопытен, поэтому шли они окольными путями. Не по трубам под потолками цехов, а по старым вентиляциям. Они почти не использовались уже. Их широкие, в человеческий рост, коридоры тянулись на многие километры по всему Заводу. Были своего рода магистралями для незаметного перемещения. В некоторых местах надломились под собственным весом и грозились рухнуть на головы людей и надсмотрщиков. Но на самом деле падать не собирались. Ржавчина крепко срастила куски стали, провода обвились вокруг них, поддерживая. Но Сейтаро боялся ступать по ним. С ужасом и восторгом смотрел, как смело перемещаются по треснувшему пути ребята. Они ждали его, и у парня не оставалось иного выбора, кроме как сжать зубы и идти следом.    В конце концов достигли блока, где производили одежду. Ткали, шили, упаковывали. Куда она потом шла, никто не знал. Это была одна из основных загадок Завода. Второй была загадка: откуда тут берутся материалы?    Задержались тут надолго. Ползком пробирались на неохраняемые склады, собирали ткань и одежду, пропажу которой никто не заметил бы, и так же ползком возвращались в безопасные зоны.   Новичку не казалось это правильным. Он колебался, ведь воровать всегда плохо. Но ему указывали на то, что делают надсмотрщики с простыми рабочими, и что тот, кто основал Завод, уже давно канул в лету. О нём никто не помнит. И Завод – просто большая анархия, удерживаемая временной властью. “Мы не крадём, мы забираем”, – говорил Хани. Это было странно. Но имело в себе смысл. Пусть и до конца не переубедило Сейтаро. Но он понял, что выбора у них нет.   Вернулись на базу, когда уже начало темнеть. Труа как будто ждал их. Сидел у костра, подперев голову, и пусто смотрел на дверь, в которую и вошли ребята.    Они вошли и тут же устало повалились на матрасы. Хани полежал немного и сел, а остальные не двинулись. Труа задумчиво оглядел их и под маской улыбнулся.  – Целый день проходили. Неплохо.   – Да ну тебя, – отмахнулся Хани. – Тяжело ходить с кем-то неопытным.  – Простите… – не поднимая головы от матраса пробормотал Сейтаро.  – Не волнуйся, – так же, не вставая, сказал Джуго. – Это нормально. Он и сам был тем ещё придурком.  – Слышь! – мгновенно вскипел парень. – Я бы посмотрел на тебя в первые дни!  – Я хотя бы не орал в опасных зонах, – недовольно произнёс Джуго.   И снова всё перешло в спор. Джуго даже на локти поднялся. Сейтаро и Труа наблюдали за их очередной перепалкой, уже зная, что им быстро это надоест.    Труа поднял голову и взглянул на кучи низких облаков, темнеющих скраю. Глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух. Сейтаро повернулся на бок и посмотрел на парня.  – Будет дождь, – задумчиво произнес Труа, не обращая внимания на взгляд.  – Дождь? – удивился Сейтаро.    Труа так же задумчиво обернулся к нему. Помолчал, словно бы решая, говорить или нет. Опустился на спину, подложив руки под голову.   – Да. Дождь.  – Он тут бывает? – продолжал недоумевать парень. – Да.   Труа не то чтобы не хотел говорить. Просто не было настроения. Он чувствовал себя уставшим. Но не знал, от чего мог так устать. Он весь день возился с механизмами в полулежачем состоянии. Это не то, что могло его утомить. Однако сейчас он хотел просто спокойствия.    Сейтаро это почувствовал и спрашивать перестал. Перевернулся на спину и сам осмотрел небо. Он всегда думал, что дождевых облаков тут просто не может быть. Но теперь видел, как среди смога плывут тёмные клубы. Медленно, важно, задумчиво. Так, словно нет ничего, что может остановить их размеренный ход. Где-то в их глубине сверкнула белёсая вспышка. Прохлада и легкий ветер окутывали тело и душу. – Гроза будет, – завороженно произнес Сейтаро.  – Майская, – бросил Труа. – Что, прости? – Майская гроза, говорю. Сейчас май, – пояснил парень.   Эти слова что-то поменяли. Сразу сквозь дым и пыль почувствовался запах весны. Может он возник где-то в подсознании. Но был приятен и свеж. Наполнял душу светом и лёгкостью. И тем сильнее был контраст с окружающей действительностью.    Хани с Джуго замолчали, тоже глядя в небо. Для Хани этот дождь должен был стать первым на Заводе, а для Джуго – нет. Дожди были единственной причиной прятаться в стены башни. И то не полностью. Ведь входы на склад и в ванную комнату были только снаружи.  – Так что же это, прятаться надо? – слегка взволнованно произнес Хани. Ему явно понравилось находиться на свежем воздухе, и возвращаться внутрь он не хотел.     Джуго лениво развалился на матрасе. Отмахнулся и пробормотал: – Рано ещё. Дождь не скоро.  – Да, – подтвердил Труа, – пока лежим. Все приготовления делаются за пару минут. Можно расслабиться.    Хани недоверчиво глянул на небо, на террасу, на ребят. Но лёг. Достал книгу и опять погрузился в чтение.     Джуго неохотно приподнялся. Как бы ни было лень, но снять гарпуны было нужно. С ними неудобно лежать. Получается только на животе или на боку. Но даже так пряжки ремней всё равно мешают. Так что на себе он оставил только плащ. Поджал ноги, натянул капюшон. Спрятался весь под плотную ткань. Только глаза остались открыты. Он лежал и смотрел за край террасы.     И всё вокруг погрузилось в молчание. Никто не говорил и даже не шевелился. Они с наслаждением ощущали разряженность воздуха, которая перебила тягостную жару Завода. Она словно была осязаемой. Её незримая пелена укрыла людей, бетонные стены, стальные трубы. Скоро будет дождь. И он омоет Завод. Ненадолго, но сметёт с него пыль и грязь. Наполнит ароматом чистоты. Пока под жаром работы вода не испарится. – А где мы там, внутри, будем спать? – наконец перевал тишину Хани, подняв взгляд от книги.   Уже дремлющий Труа поморщился и открыл глаза. Протяжно зевнул, прикрыв лицо рукой, несмотря на то, что его скрывала маска.  – Я покажу, – ответил он. – Только дождёмся Уно.  – А тут есть ещё кто-нибудь? – осторожно спросил Сейтаро.    Хани усмехнулся. – А тебе мало нас?  – Н-нет, просто интересно… – стал тут же оправдываться парень.  – На самом деле и так много, – вздохнул Хани и закрыл книгу.   Сел и стал тоже возиться со своими гарпунами. Параллельно недовольно говоря: – Склады с едой перекрыты, кухни постоянно кишат людьми, жилые блоки тоже. Негде нормально еду брать, а тут ещё и план по прибавлению народу от нашего “лидера”.  – А я то что? – пожал плечами Труа, но он звучал так спокойно, как будто сейчас его вовсе не волновали мирские проблемы. – Ты бы не оставил никого помирать. Сам же и привёл к нам нового. Так что не ворчи. Не порти атмосферу.   Вдруг спокойствие прервал лязг. А за ним свист натянувшихся, скручивающихся тросов. На парапет запрыгнул Уно. Плащ взвился над ним веером, вздрогнул, когда гарпуны вернулись в пазы. Парень приземлился совершенно ровно. Не качнулся, и только слегка склонился, смягчая приземление. Но по нему было видно, что он устал.    Ребята подняли головы, оборачиваясь к нему. Особенно встрепенулся Сейтаро. Он увидел парня и в очередной раз не поверил своим глазам. Пусть на Уно и был капюшон, а лицо пряталось под маской, он всё равно выглядел иначе. Один только взгляд говорил обо всём.    Но Сейтаро не успел ничего произнести. Едва Уно ступил на террасу и скинул сумку, как к нему подлетел Джуго. Забыв про существование новичка и его неведение, он прижался к парню. Крепко обнял, счастливо улыбаясь. И тут же был подхвачен на руки. Уно поднял его перед собой придерживая за поясницу. Он буквально валился с ног, но не мог сдержаться. Джуго обхватил его ногами, ухватился за плечи. Снял с него маску и капюшон, склонился над сияющем радостью лицом.    Хани отвернулся. Труа даже не посмотрел в их сторону. А Сейтаро застыл в изумлении. Его недавние предположения подтвердились. Он не хотел верить в то, что видел. Но при этом не мог оторвать взгляда от обнявшихся фигур, с таким трепетом прижавшихся друг к другу, что всё вокруг как будто бы меркло.    Внезапно Уно глянул через плечо Джуго на террасу. И увидел Сейтаро. Тот содрогнулся и понял, что больше всего сейчас хочет провалился сквозь землю. Всё было так странно. И тихо. Парень боялся, что сейчас на него накричат. Но Уно продолжал спокойно осматривать гостя. Ему как будто было всё равно.    Вдруг опомнился Джуго и тут же попытался вызволиться из объятий парня. Но тот не пустил. Наоборот, сжал крепче. И видя растерянный и изумлённый взгляд Сейтаро, усмехнулся, снова обернулся к лицу Джуго и нежно поцеловал. Неспеша хватал губами его губы, прижимая рукой за спину.    Когда Уно снова взглянул на Сейтаро, рассмеялся, увидев его выпученные глаза. Джуго смущённо вжался в его плечи и спрятался под капюшон накидки.  – Какие люди! – воскликнул наконец Уно и с Джуго на руках подошёл к костру. – Давно не виделись, Сейтаро.    Ошарашенный парень только кивнул, не совсем понимая, что происходит. И подвинулся, давая место сесть. Уно тяжело опустился на матрас усадив Джуго впереди лицом к себе. Обнял и обессиленно уронил голову ему на плечо. Только сейчас Сейтаро заметил, что руки его дрожат.  – Я тебя не сразу узнал, – вяло произнес Уно и закрыл глаза.  – Я тоже… – растерянно усмехнулся парень. – Ты вырос… – А ты не очень, – улыбнулся Уно совершенно без намёка на оскорбление. Он был рад видеть Сейтаро.    Тот замялся. Не знал, куда ему деться, но ужасно хотел спрятаться. Всё произошло слишком странно. Но казалось бы никто кроме него так не думал.    Уно приоткрыл один глаз и насмешливо посмотрел на парня, довольный произведённым эффектом. – Чего ты такой пришибленный? – весело обратился он к Сейтаро. – Ты совсем придурок? – пробубнил Хани. – Вы б ещё тут поебались.   – Ой, иди ты, – усмехнулся Уно и снова закрыл глаза. – Чего такого то?  – Ну… как бы… – пролепетал Сейтаро. – Ну… Вы же как бы вроде дружили… – Одно другому не мешает, – засмеялся Хани.   Джуго подхватил сумку и, резко развернувшись, швырнул её в парня. Почти попал. Но лишь слегка задел спину.  – А я чё не прав? – гневно произнес Хани.  – Не лезь не в своё дело, – недовольно ответил Джуго и снова прижался к Уно.    Тот погладил его по спине. И под его прикосновениями парень сразу успокоился. Не имеет значения, что происходит вокруг. Если он может спрятаться в объятиях Уно, то всё становится неважным.  – То есть… – начал Сейтаро, собираясь с мыслями. – То есть вы встречаетесь?...  – Да ну, – засмеялся Уно. – А до этого было не понятно?  – Как так вышло то?... – все ещё не веря во всё это, пробормотал парень.  – Долгая история, – махнул рукой Уно.   Сейтаро ещё раз взглянул на него, наконец отделавшись от смущения и шока. Он помнил его активным и весёлым. Шумным и постоянно портящим им, надзирателям, жизнь. Но сейчас Уно даже не говорил. И это было так необычно, что Сейтаро подумал, что парень возможно болен. Но всё указывало на обратное. Может он действительно постарел…  – А где твои волосы? – спросил Сейтаро наконец. Он не нашёлся, что ещё спросить, чтобы прервать странное молчание. – А твои?    Уно сощурился и усмехнулся. Но ответа не ждал. Он и без того знал. Просто не хотел отвечать сам. Не потому что было неприятно. А просто из привычки – он не говорил об этом правду и отказываться от этого обычая не собирался. Пока что.    Сейтаро понял, что Уно уходит от ответа и демонстрирует это. А потому не настаивал. Невесело взялся за кончики своих волос и вздохнул. Словно вместе с ними отрезали прошлую жизнь. Он подумал, как странно видеть людей спустя долгое время, после пребывания в самом настоящем аду. Конечно же они изменились. Но, кем бы они ни были, приятно видеть знакомые лица.   По небу прокатился глубокий рокот. Волной нахлынул на темнеющие здания, достиг ушей людей. Они подняли головы, повинуясь его зову. С ожиданием смотрели в сгустившиеся тучи.    Труа встал, потянулся. За ним поднялся Джуго, таща за руку Уно. Хани спрятал книгу и вместе с Сейтаро последовал их примеру.   Труа осмотрел товарищей взглядом руководителя, взявшись за локти. – Так, сейчас просто тащите свои постели внутрь, – он указал на дверь, а сам подошёл к огню. – Я закрою костер.    Когда все приготовления были закончены, пошёл дождь. Мелкие капли застучали по стальным листам крыши. Они врезались в мутные окна, как слёзы стекали вниз, оставляя на закопченном стекле светлые борозды. А когда их стало больше, грязь размякла и стала неохотно сползать, оголяя сверкающую плоскость. И весь Завод вдруг заискрился в белых лучах прожекторов.    Сейтаро последний затаскивал матрас и должен был закрыть дверь. Но невольно застыл в проходе. Широко открытыми глазами он смотрел на просветлевший в полумраке Завод. Он теперь не казался чёрным от сажи, ржавым. Стены, умытые серебристыми потоками, стали светло-серыми и блестящими. Воздух был наполнен свежестью дождя, которую оказался не в силах перебить даже запах гари. И всё это вместе было таким лёгким и утончённым, что парень невольно забыл, где находится. Отпустил ручку двери и шагнул вперёд. Закинул голову, лицом ловя холодные капли. Они хлестали его по щекам и глазам, но он не двигался. Только слегка щурился. Губы сами растянулись в улыбке.    Хани заметил, что Сейтаро внутри нет. Подошёл к двери и с удивлением увидел его на террасе.  – Ты чего там стоишь? – окликнул он парня. – Заболеешь же!   Сейтаро вздрогнул и обернулся. Но, прежде чем вернуться внутрь, бросил последний взгляд на простор, скрытый вдалеке сеткой дождя. Хани тоже посмотрел вперёд. Но он уже привык к этому виду. И даже от дождя он для парня не сильно изменился. Но восторг в глазах новенького его смутил. Он вдруг понял, что его перестали интересовать вещи, не связанные с выживанием. А ведь теперь у него есть время и возможности остановиться и просто посмотреть на что-то прекрасное.    И он подошёл к Сейтаро. Моментально одежда промокла и прилипла к телу – дождь разыгрался не на шутку. Но смотреть на звёздное небо, раскинувшееся под ногами, за краем бетона, было действительно приятно. На душе сразу стало свободнее.    На этот раз на террасу выглянули Джуго и Уно. Они уже видели, что делает дождь с Заводом. Но вид стоящих под ним товарищей их умилил. Как родителей, смотрящие на детей, которых впечатлило что-то новое, они вдруг почувствовали себя невероятно знающими и опытными.    Уно подошёл к Джуго, прислонившемуся к косяку двери, и осторожно приобнял за талию. Прижался к тёмным волосам и поцеловал. Парень вздрогнул, смущённо съёжился. Но поддался, прильнул к Уно и прячась в его объятиях. Сейчас он хотел остаться с ним наедине и не отпускать. Но Уно должен был ещё сделать доклад. А Труа ещё хотел что-то им показать.    Налюбовавшись видом и промокнув до нитки, Сейтаро и Хани вернулись. И Труа повёл их всех вглубь здания.  – Куда мы? – спросил Хани, отжимая волосы.  – Сейчас кое-что покажу, – воодушевлённо ответил парень и остановился около одной из стальных дверей заброшенного этажа. – Это тут. Я давно это делаю, но не говорил, потому что это должен был быть сюрприз. Ну, раз снаружи дождь – самое время это наконец показать.    Он буквально сиял от удовольствия, и это только сильней интриговало. Давно он не выглядел таким радостным.    Труа повернул в замке ключ и распахнул дверь в… абсолютно пустую комнату. Ребята с недоумением уставились на просторное помещение с одним окном в противоположной стене. Оно слабо освещало дощатый пол и потрескавшиеся стены.  – Бля, напоминает открытие комнаты отдыха в тринадцатом, – усмехнулся Хани.  – Нашёл, что вспомнить, – отмахнулся Уно.    Труа как ни в чём не бывало прошел внутрь, жестом зовя товарищей за собой. Войдя, Уно почувствовал запах масла, а на стенах заметил, что некоторые трещины образуют собой ровные прямоугольники. Не успел он что-либо сказать, как Труа сел на корточки и отвёрткой подцепил одну из половиц. Та без треска и скрипов поддалась, увлекая за собой несколько соседних на манер люка. Парень зажёг масляную лампу, которую нёс всё это время, и осветил тёмный провал потайного отверстия. В золотых лучах холодно блеснули стальные бока механизмов. Протяжную тень бросила зубчатая цепь, крепящаяся одним краем к ряду шестерёнок, а другим – к педалям. Отдалённо конструкция напоминала велосипед. Но мутировавший во что-то невообразимое, расползшееся от потайного люка под всем полом.  – Чё за нахер?... – вырвалось у Хани.   Но Труа не ответил. Он сел на край отверстия, установил ноги на педали. Нагнулся, со щелчком разогнув какой-то рычаг, уходящий своим вторым концом куда-то глубоко.  – Одной из причин, почему мы не ночуем внутри, – начал он отстранённо, – является опасность того, что сюда всё-таки могут прийти. Потому что этаж относительно целый и может быть использован. С террасы проще сбежать и убрать следы. Но если можно было бы убирать постели и личные вещи быстро, то можно было бы спать и внутри.    С этими словами он начал крутить педали. Они скрипнули один раз, а потом бесшумно завертелись, приведя в движение цепь. Она хватала острые зубцы шестерёнок, и они дрогнули, закрутились одна за одной. Ребята с изумлением и настороженностью следили за странными звуками. Под полом что-то лязгнуло и скрипнуло, завертелось. Около окна в пол что-то ударилось, и присутствующие невольно вздрогнули, вжавшись в стену. Доски поползли вверх, и на глазах ошарашенных ребят из-под пола выехал стол, а чуть погодя рядом с ним – табурет. Столешницей и седушкой служили фрагменты половиц, которые скрывали восставшую мебель до этого.    Труа перестал крутить педали, переключил рычаг и поднял торжествующий взгляд на ребят. Те с минуту стояли, уставившись на возникшие из ниоткуда предметы, а потом дружно воскликнули так громко, что Труа невольно сжался: – Чего, блять?!    Но парень остался доволен произведённым эффектом. – Ты когда успел этот пиздец построить?! – затряс его за плечи Уно. – Ты сумасшедший!  – Уно, мне больно, – смеялся Труа, но всё ещё сиял от восторга. – Я начал делать это почти с того момента, как мы тут обустроились. Ну, сначала чертежи, модели… – Так вот для чего тебе были те странные детали, – пробормотал Джуго.  – Я удивлён, что ты это понял, – усмехнулся Хани и снова посмотрел на чудной стол.  –  Как можно было сделать что-то подобное в таком месте без нормального оборудования?... – недоумевал Сейтаро.  – Погодите вы, – замахал на них руками Труа. – Это ещё не всё.   – Не всё?! – снова оглушил его недоумевающий хор.    Труа дёрнул за рычаг, двигая его по странной ломаной траектории, и снова стал крутить педали. Спустя несколько секунд скрежета квадрат, образованный трещинами, в левом нижнем углу одной из стен содрогнулся и выехал вперёд. Под ним автоматически разогнулось две ножки с колёсиками. И перед ребятами предстала кровать, в которую оставалось лишь положить матрас. За ней, чуть правее, выехала ещё одна, потом ещё, с самого края. Хрустнула штукатурка выше, и под самым потолком выдвинулась полка ещё одного спального места. На этом Труа перестал крутить педали.  – Да иди ты… – пролепетал Уно глядя на фантастическое появление кроватей. – Как?... – Сложно, – честно признался Труа, поправив очки. – Но это было интересно. Пока есть только четыре кровати. Но должно быть ещё две только на этой стене.  – Да этого уже с головой хватит! – воскликнул Хани.  – Обучение у Казари не прошло даром, – улыбнулся Сейтаро.   – Да он и до этого мог собрать из воздуха что угодно, – протянул Джуго.    Труа встал, отряхнувшись, и закрыл люк. Ребята стали с тихим восторгом затаскивать матрасы на получившиеся кровати. Нижние были широкими, почти двуспальными. А верхние – узкими. Будь они такими же как нижние – упали бы под собственной тяжестью. Первые две первого яруса заняли Труа и Джуго с Уно. А Хани и Сейтаро остались делить последнюю. На верхнюю было сложно забираться, потому что Труа ещё не сделал лестницу. Поэтому Хани сразу ухватился за бортик нижней.  – Я раньше тут появился, значит буду тут.   Сейтаро беспомощно застыл перед ним. Но спорить не стал. Кивнул и пошёл за своим матрасом. Вдруг Хани удивлённо его окликнул: – И всё? Ты даже торговаться не станешь?    Сейтаро повернулся к нему в недоумении. Совсем не понял, чего от него хочет парень. А тот скрестил руки на груди и слегка раздраженно сказал:  – Ты серьёзно просто подчинишься мне? Чё ты за тряпка такая?  – Ну… – поник Сейтаро, – просто ты реально прав, и всё такое…  – В чём я прав то? – Что появился раньше…   С каждой репликой его голос становился всё тише и неувереннее. А сам Сейтаро как будто уменьшался под тяжёлым взглядом Хани. Он просто не хотел конфликта с ним. Но всё равно на него нарвался. Что этот парень за человек вообще? Срывается по любому поводу. Его всё раздражает. Хотя иногда выглядит весьма нормально.  – И вообще, – продолжил Сейтаро, – мне не принципиально, где спать. Не вижу ничего сложного в том, чтобы залезть повыше.    Остальные, сидя на своих постелях, с интересом наблюдали за странным разговором. Ожидали, чем всё закончится.    Но спустя ещё пару реплик, Хани надоело раздражаться по этому поводу. Его уже раздражало то, что он продолжает этот бессмысленный разговор. На последок он только сказал: – Лучше не будь тряпкой больше. А то не только без кровати можешь остаться.    Помог затащить ему матрас наверх, и все наконец улеглись. Вдруг Уно приподнялся, хлопнув себя рукой по лбу. – Я же забыл вам рассказать! Я нашёл этот 138-ой блок! Там реально делают что-то необычное. Я видел как они проводили эксперимент! Я сидел в вентиляции и смотрел, как они сначала отрубили мыши.. или крысе хвост, а потом дали ей какую-то таблетку и спустя час с чем-то он вырос заново!   Все изумлённо поднялись на своих постелях и вытаращились на Уно.  – Серьёзно?! – восхитился Хани. – Блин, да это же реально фантастика какая-то!  – Да! – поддержал его Уно. – Я хочу завтра взять Джуго и достать парочку таких живительных таблеточек.  – Я то тебе там зачем? – недовольно пробормотал Джуго, зарываясь под одеяло. – Потому что они прячут эти штуки в сейф, – пояснил Уно и погладил холмик одеяла примерно в области головы.  – Вот так сразу и воровать?... –нерешительно заговорил Сейтаро.   Но все только пожали плечами, мол это уже война, а оружие, тем более такое, им не повредит. Он и сам понимал важность подобной вещи. И, возможно, им таблетка всё-таки нужнее, чем надсмотрщикам.  Перекинулись ещё парой фраз и легли опять. Только Труа на цыпочках выбрался из комнаты. Всегда получалось так, что когда все бодрствуют, он спит. А когда спят – бодрствует. Он думал о своей ночной жизни по разному. Когда ему становилось плохо, чувствовал себя испорченным. Человеком, блуждающим по тёмным закоулкам криминального района в поисках постыдных наслаждений. Но когда успокаивался, видел в своих ежевечерних побегах романтику тайных свиданий. И это было по-своему изящно. Как в пьесах и романах классиков, как в фильмах и бульварной литературе. Как в его фантазиях и желаниях…   Он прошёл по коридору, выходящему окнами наружу. Иногда из проходов окна вели в цеха. Но не в этом. Дождь омыл стёкла, и за их искажённой прозрачностью виднелся освещённый хаос зданий. Всё равно, что окатить водой запылённую кучу кирпичей и металла – станет ярче, но суть не изменится. Внутри грязь всё равно останется и размножится с прежней скоростью, вновь захватив своей неприметной вуалью все поверхности.    Прохлада и влажность подкупали дышать глубже. Хватать приятный запах, который скоро исчезнет, лишь только ветер угонит тучи прочь. На заброшенном этаже аромат небесной влаги смешивался с запахом мокрого бетона и побелки. Но от этого приобретал какую-то особенную прелесть. Это был странный запах свободы и одновременно замкнутости пространства.    Но глубже, под башней, запах дождя пропадал. И всё снова было привычно жарким и пыльным. Так неприятно было возвращаться в кишащие отвращением пучины ада из лёгкости верхнего мира. Из почти поднебесного открытого мира. Но Труа знал, что скоро окажется в ещё одном прекрасном месте. Ему просто нужно было дойти.   …Мусаши встретил его так же – поймал, не дав коснуться пола. И Труа прижался к нему щекой, обвил руками шею. Парень поцеловал его в губы, забыв снять с него маску, и сам улыбнулся этому. Но вдруг замер. Почувствовал что-то новое. Уткнулся носом в мятные волосы, глубоко вдыхая запах, запутавшийся в них и не успевший вылететь прочь. – На улице сейчас дождь? – с искренним удивлением произнёс он.    Труа поражённо посмотрел на парня и кивнул. Стянул с себя маску и плащ, сбросив на пол. – Да, дождь. Настоящий ливень! – подтвердил он и стиснул руками плечи парня. – Но как ты понял? – Просто запах очень узнаваемый, – усмехнулся Мусаши. – И кстати, ты сегодня довольно поздно.   Наконец свободно, с невероятным чувством, Мусаши припал к его губам. Уложил на матрас, продолжая целовать. Нащупал застёжки гарпунов и ловко снял громоздкое приспособление. Уже научился сбрасывать замысловатое ограничение за тот месяц, что проводил с Труа каждую ночь. И каждый раз касаясь кожаных ремней и холодных пряжек чувствовал, как изнутри всё клокочет и бьётся сжатым потоком, который жаждет обрести выход.    Обнял Труа и, едва сдерживаясь, укусил за плечо. Потом ещё раз. Он готов был поклясться, что кожа, да и весь парень, сладкие. Приторно и нежно сладкие. Без грамма горечи или соли. Просто нежно ванильные, с ароматом мяты и цитруса. А может это шутки мозга, ограниченного в способах восприятия прекрасного?   С наслаждением Мусаши слушал стоны и голос парня. Чувствовал, как обхватывают его широкую спину тонкие руки. Их нежные прикосновения было немыслимо спутать с чем-либо иным.   Труа снял очки. Провёл носом по щеке Мусаши и обрадовался, что снова может чувствовать его тепло. Незаметно для самого себя, обхватил его ногами. Хотел, чтобы он был ещё ближе. Максимально близко. Насколько это возможно близко. Готов был вцепиться в парня зубами и держаться до потери сознания. Лишь бы не отрываться от любимого тепла.    Мусаши выпрямился, подтянув Труа к себе, и усадил к себе на колени. Сжал в своих объятиях, и парень расплылся в широкой улыбке, зажмурившись от удовольствия. Даже сквозь одежду он мог чувствовать желанное тепло. И не хотел упустить ни сантиметра тела, источавшего его.     Мусаши склонился к нему. Сначала слегка укусил порозовевшее ухо, а потом тихо прошептал: – Пойдём в душ…    …Труа сидел сверху на полулежащем Мусаши. Упирался руками в его упругую грудь. Приподнимался и, дрожа всем телом, снова опускался со стоном. Чувствовал с трепетом, как изнутри его распирало нечто невероятно твёрдое. Оно заполнило собой всё. От него по телу разливался пульсирующий жар. На грани обжигающего и сладостного. Всякий раз, как он вспыхивал вновь, из груди вырывался стон. Ноги пронзало бессилие, отдающееся в кончиках пальцев оторопью. Горячие руки сжимали его бёдра. Помогали ему подняться и с силой насаживали вновь. Пальцы оставляли красные следы на нежной коже. Не давали времени подумать о чём-либо ещё, кроме хрупкого возбуждения.    Мрак окутывал силуэты плотным покрывалом. Словно не давал звукам распространяться. Собирал их вокруг слившихся тел колеблющимся облаком, которое обвивало рассудок нежным шлейфом эйфории. В бархатной тени ночи в глазах Труа блеснули блаженные слёзы. Он вздохнул, зажмурившись, и с громким стоном опустился вновь. Устало упал на горячую грудь. Животом ощутил скользкую влагу между своей и чужой кожей, но на смущение не осталось сил. Мусаши обнял его в ответ. Нежно погладил по спине и сжал покрасневшие ягодицы. Пальцы внезапно стали горячими, и Труа непроизвольно застонал.    Внутри Мусаши всё забилось и запылало опять. Он крепче ухватился за бёдра Труа, приподнял и быстро насадил вновь. Так глубоко, что почувствовал, как запутался в нежнейшей мягкой плоти. И Труа испуганно вздохнул, простонал и закатил глаза. Откинулся назад, вскинув голову. Но Мусаши притянул его к себе. Впился в пересохшие губы, одаривая их своей горячей влагой. Обхватил трепещущее тело и начал двигаться. Он не обращал внимания на неудобство своей позы. Он просто стремился к наслаждению, восторгаясь отдачей и трепетом возвышавшегося над ним тела.   Вдруг одним рывком повалил Труа на матрас, схватил его за ноги, подтащив к себе, и вошёл до конца один мощным толчком.   Труа вскрикнул сквозь стон. В миг утонул в волнах глубинного жара. Вскинул руки, хватаясь за воздух, и понял, что охрип. Мусаши крепко прижал его к себе, укусил за шею и провёл языком. В виски ударилась потоками кровь, отразилась глухим стуком в ритм с внутренним пламенем. Всё в глубине сжалось, стекло к низу, готовясь вырваться. И вскоре Труа испустил изнемождённый стон и с закрытыми глазами повалился на матрас, выпустив из рук разгорячённую спину. Мусаши тоже тяжело вздохнул сквозь зубы, упал на локти и обмяк. Труа расплылся в блаженной улыбке. Его живот заполнил жар. Облипил собой все пространства, грозясь захватить их навсегда. Но Труа только тихо, поджав губы, застонал. Снова потянулся руками к Мусаши.  – Ну ты как? – тихо спросил тот, прижавшись к щеке парня.  – Лучше, чем когда либо, – тяжело дыша усмехнулся Труа и поцеловал приблизившиеся горячие губы.  – Я рад, – едва слышно прошептал Мусаши.    ...После душа они лежали в обнимку, укрывшись одеялом. Сейчас от чего-то оно казалось особенно пушистым. Жар постепенно покидал стены котельной, но здесь не могло стать так же свежо, как на крыше. В воздухе чувствовалась замкнутость и ограниченность. После открытого пространства это было очень заметно. И это угнетало, сковывая лёгкие и душу.   Наслаждение внезапно отошло куда-то вглубь. Спокойствие растворилось, и, вывернув изнанку, вылез страх. Он сжал своими костлявыми руками сердце, запустил ледяные пальцы в горло, не давая дышать, когтями вскрыл старые раны. Сковал и захватил всё несчастное существо, отчего кровь забилась в венах перепуганным мотыльком. И Труа прижался к тёплому телу в надежде отогреться и спрятаться от страха. Но выходило наоборот. Ужас словно поджидал его отовсюду и больно кольнул в оголённую грудь. Но почему так происходило, парень не понимал. Ведь ему просто нужно было поговорить с Мусаши.    Потому что пока остальные смотрели на грозу, Уно подошёл к нему. Сказал, что нашёл. Что спрятал и готов в любую минуту принести. И Труа мгновенно решился подготовить Мусаши к вызволению. Но вдруг заколебался. Решил на всякий случай не торопиться и отложить до следующего дня. Выспаться и собраться с мыслями. Но от подобной трусости в виде отсрочки спасения, вина поедала его с каждым взглядом на Мусаши. – Ты чего такой напряжённый? Болит что-то? – спросил тот неожиданно, заставив Труа вздрогнуть.  – Нет, всё в порядке, – улыбнулся он, но улыбка вышла неестественной. Если бы Мусаши видел, то не поверил бы в её искренность.    Он прижал Труа к себе и долго целовал лицо и руки. И под его ласками парень растаял. Магическим образом ненадолго позабыл об ужасе. Засмеялся и обхватил руками голову Мусаши, прижался носом к волосам. Они приятно пахли чем-то горячим. Он не мог объяснить, как это, но точно знал, что именно так и должно пахнуть горячее.    Успокоившись, они опять мирно улеглись. Труа неторопливо перебирал огненные пряди. Они словно бы сияли в полумраке, ловя и отражая слабый свет далёких аварийных ламп. И, когда всякий раз он смотрел на языки пламени в костре, вспоминал это чудесное пламя локонов, и его охватывала тягостная тоска. – Скажи, Мусаши, – начал он осторожно, с трудом собрав волю в кулак, – ты бы хотел… вернуть себе зрение?   Парень удивлённо усмехнулся. Перевернулся на бок и погладил Труа по щеке. Тут же под его ладонью бледная кожа вспыхнула румянцем.  – Я, конечно, уже привык, и не особо нуждаюсь в зрении снова. Но, – он приблизился к лицу Труа так, что тот ощутил горячее дыхание, – я бы хотел увидеть тебя. Ещё я мог бы снова читать сам. Нет, мне нравится, когда читаешь ты, но это бывает слишком редко и…   Дальше Труа уже не слышал ничего. Шум в ушах, переходящий в помутнение глаз, охватил сознание. Стальным ободом что-то сжало грудь. Снова на шее он почувствовал холодную удавку. Он вспомнил слова Уно про что-то, что может восстанавливать повреждения тела. Испугался. Заволновался. И снова потянулся к своему ожогу, инстинктивно ища спасительную маску. Но облегчением было то, что достать это было пока что невозможно. Но на самом деле Труа не мог ощутить, что именно его так волнует: страх своего же лица или страх бездействия. – Ты в норме? – снова обратился к нему Мусаши и погладил по голове.   – Д-да… Просто задумался, – проглотив ком в горле, произнёс Труа.   Мусаши вздохнул. Так тяжело, что парню показалось, будто он недоволен. Но спокойное лицо говорило об обратном. Даже не видя его глаз, Труа знал, что он чувствует. Поджал губы, борясь со слезами. – Завтра я тебя заберу, – прошептал он и поцеловал парня дрожащими губами. ***   Ближе к полуночи Уно проснулся. Глянул на пустующую кровать Труа и покачал головой. Посмотрел на часы. Убедился, что для возвращения парня ещё совсем рано, и снова лёг. Повернулся к Джуго. Долго смотрел на него, укрытого одеялом до самого носа. Его одолевало желание прикоснуться к парню. Но он поймал себя на мысли, что не даёт себе этого сделать. Сам удивился подобным тяготам. И, чтобы избавиться от странного наваждения, провёл пальцем по щеке парня. Тот поморщился и зарылся в одеяло ещё глубже, вызвав у Уно улыбку.   Дождь ещё стучал в окно. Оно было уже совсем чистым, и полоска света оголяла следы на пыли и трухе от штукатурки. Где-то по трубе постукивали капли, что сумели просочиться на этаж сквозь жесть и бетон крыши.    Эта ночь казалась странной. Не такой, как остальные. Может, потому что рядом было сразу многое. Был Хани, Сейтаро, дождь, странный механизм Труа, чудодейственная таблетка, которая может отращивать хвосты крысам. Всё было непривычным, новым, интересным и немного неуютным. Но это не мешало наслаждаться сменой окружающей действительности.    Уно подвинулся и обнял мирно сопящего парня. Переполняемый тёплой нежностью, прижался к его лицу. И вдруг почувствовал, что его обнимают в ответ. Одной рукой Джуго обхватил его, а второй сжал ткань майки. Он не мог просунуть вторую руку под Уно и обнять его полностью, потому что мешали кандалы. Поэтому Уно приподнялся, позволив парню это сделать. Сначала думал, что Джуго ещё спит. Но наткнувшись на переливающиеся глаза, замер. Невольно залюбовался их живым блеском. Склонился и поцеловал сонного Джуго.  – Ты чего? – смущённо пробормотал парень, ослабшей от сна рукой прикрывая рот.  – А должна быть причина, чтобы тебя поцеловать? – усмехнулся Уно и опустился в его объятия. – Если и нужна, то, думаю, моя любовь подойдёт.    Джуго прижался к нему, краснея до кончиков ушей. Закрыл глаза, с наслаждением чувствуя прикосновения рук парня, его нежности. Это было и странно, и приятно. И снова весь окружающий мир утонул, оставив их наедине с невесомым чувством.   Вдруг зашуршало одеяло на соседней кровати. Хани откинул его в сторону, вскочив. Взъерошенный, с торчащими стрелами во все стороны.  – Да вы заебали! Чё за розовые сопли на голубом фоне?!    Тут же сверху выглянул Сейтаро, слегка свесившись с края. Он напоминал заспанного котёнка, боязливо выглядывающего из укрытия и жмурящегося от света.  – Ну… А мне кажется, что это довольно мило… – Ну так пусть и валят куда подальше!    Уно равнодушно зевнул и сел на кровати. Потянулся. Ему было плевать на возгласы шумного товарища, но он переживал за чувства Джуго. Вдруг ему неприятно это? Кто ж его поймёт… – А реально, – сказал Уно, взяв Джуго за руку, – пойдём в “гнездо”, – и насмешливо обратился к ребятам: – А подслушивать как бы плохо.  – Да вас и подслушивать не надо, – фыркнул Хани. – Вас сложно не услышать.    Уно небрежно накинул рубашку и поверх куртку, подал одежду Джуго, который всё ещё в растерянности сидел на кровати, протирая глаза. А когда они уже собрались уходить, Уно с ехидной ухмылкой обратился к бывшему надзирателю: – Сейтаро, ты его там займи чем-нибудь. А то он один от недотраха злится.  – Чего ты щас сказал?! – зарычал ему вслед Хани, грозя кулаком, но ребята уже исчезли, и дверь за ними захлопнулась.  – Чего?... – не понял Сейтаро.  – Ничего, – прошипел парень, опускаясь на постель. – Он просто долбаёб.    Подложил руки под голову и мрачно уставился на полку Сейтаро. Она пару раз качнулась, скрипнула, а потом парень на ней успокоился.  – Слушай… – послышался вдруг неуверенный тихий голос, – почему ты всегда так грубо общаешься со всеми?...    Хани чуть ли не подкинуло от возмущения. Он стиснул зубы, намереваясь снова сказать что-то гневное. Но резко прикусил язык. Он словно сейчас на мгновение заметил свою раздражительность. Как будто она мелькнула тёмным силуэтом на периферии зрения, и спряталась в щели пола. Спряталась, но не ушла. И внезапно напугала его до мурашек. – Нормально я общаюсь, – выдавил он из себя. – Просто все люди вокруг тупые.    Снова заскрипели железные опоры полки. И над Хани нависло лицо. Бледное в лучах блуждающих прожекторов. Только карминовые глаза на нём горели удивлением. В каждом движении было видно, что парень побаивается, но не может не сказать.  – М-может не такие уж все вокруг и тупые… Может ты просто о них чего-то не знаешь? – Ха? – удивлённо приподнял бровь Хани.  – Ну… – Сейтаро моментально сник, прячась за край полки. – Я имею ввиду, что может у них есть причины поступать тупо или… или типа того… ну… да… наверное…   С каждым словом голос его затухал и прятался в складках одеяла. Но Хани всё услышал. Ему было неприятно, что его упрекают. Но одновременно с этим он почувствовал тяжкий груз, лёгший на душу. Он знал и сам, что не в праве осуждать кого-то просто так. И когда ему открыто это показали, был в замешательстве. Стал судорожно искать выход из лабиринта собственных замшелых чувств, с опаской касаясь их. Словно они были пропитаны ядом и обжигали сознание своей отравой.   – Ты прав.   Он сдался. Опустился на колени перед очередной развилкой и принял то, что он заблудился. Не любил такое осознавать. Но что-то говорило, что пора. Что сейчас самое время, потому что скоро будет поздно.  – Почему ты злишься? – спросил Сейтаро, видя его нахмуренное лицо.  – Потому что меня бесит, когда лезут в мои чувства, – вздохнул он. – Но я не знаю, что происходит. Раньше такого не было. Может это из-за стресса, может из-за зависти… – Так одиннадцатый был прав, – восхитился Сейтаро тихо.  – Чёрта с два! – оскалился Хани. – Не прав он! Я завидую не ему! Ладно… – затих он. – Просто мне всё не нравится. Всё сразу. И даже сейчас, как ты видишь, я в бешенстве!    Сейтаро испуганно вжал голову в плечи, скрывшись на полке. Виднелись только затылок и пара голубых растрёпанных прядей. И Хани смягчился.  – Ладно, прости. Я не должен срываться на тебе.  – Нет, нет, не волнуйся об этом! Я ведь сам полез к тебе… – замахал руками парень.  – Как хочешь, – усмехнулся Хани. – И зачем ты стараешься всем угодить?  – Потому что я бесполезный, – поникшим голосом произнёс Сейтаро. – Я ни на что не годен. Может хоть мешаться не буду… – Поверь, – усмехнулся Хани, – ты куда полезнее Джуго. Ну, по крайней мере раньше был полезнее. Но и теперь станешь полезнее. У тебя вроде память хорошая, насколько я помню?   Парень закивал. Внутренне он обрадовался словам Хани. Хоть и думал, что часть из них – всё-таки преувеличение.  – Вот, – продолжал Хани, – это капец полезно. Можно сколько угодно уметь лазать по Заводу, – он внезапно погрузился в воспоминания и тут же снова стал раздражённым, говоря о ком-то, – но если ты, блять, петляешь по каждому закоулку, потому что забыл дорогу, то ты форменный кретин!    Сейтаро невольно улыбнулся и окончательно убедился, что всё в порядке. Никто не считает его бесполезным. Пока что он ещё не успел ничего сделать или не сделать, чтобы быть никчёмным в их компании. Так что сам себе пообещал стараться изо всех сил.    Хани прочёл решимость на его лице и с облегчением закрыл глаза. Оказавшись в темноте, он порадовался, что смог поговорить с новичком по душам. Ему было странно и непривычно говорить с надзирателем, но тот оказался обычным человеком со своими комплексами и переживаниями. Он оказался ближе, чем Хани могло показаться сначала. И он ещё раз убедился, что в Нанбе всё было не так уж и плохо. Поэтому-то местных охранников вся их компания и привыкла называть именно “надсмотрщиками”. Несмотря на то, что слово было трудновыговариваемым и абсолютно не практичным. Просто язык не поворачивался назвать надсмотрщиков надзирателями. Странным образом это слово приобрело почти ностальгический оттенок. Но основная причина в том, что надсмотрщики не были похожи на людей. Они ничего не боялись, были жестоки и хладнокровны. Называть таких существ словом, обозначавшим когда-то людей, готовых помочь справиться с проблемами и переживаниями, было сущим кощунством. Так когда-то выразился Труа, и все согласились с этим безоговорочно.   – Слышь, – Хани обратился к Сейтаро снова, – хорошо, что ты нормальный. Как ни странно надзиратели – не такие уж нам и враги. Странно звучит наверное. Но, в каком-то смысле, да. Короче, – он сделал паузу, готовясь сказать следующую фразу, – я буду не против дружить с кем-то… вроде тебя. Да-а… Что скажешь?   Он приподнялся на локти и протянул вверх руку. Сжал пальцы в кулак и выжидающе, с лёгкой ухмылкой, смотрел на изумлённого парня. Сейтаро на секунду застыл с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами смотрел на протянутую руку. Всё это было крайне непривычно. Но он внезапно почувствовал тепло и нестерпимую радость. Несмотря на холодность и раздражительность собеседника, он сказал много хорошего. И больше не был в глазах Сейтаро подозрительным бывшим заключённым.    Он свесился с полки и осторожно коснулся костяшками пальцев предложенного кулака, расплывшись в широкой улыбке. Почти физически ощутил: границы были стёрты.  – Д-да, я тоже не против.  – Тогда зови меня Хани, – сказал парень, возвращая руку себе под голову. – И остальных тоже нормально зови. У нас есть имена.  – Ага, хорошо, – кивнул Сейтаро тоже снова улёгшись поудобнее, но продолжая смотреть на нового неожиданного друга. – И можешь обращаться ко мне за помощью, раз тебя повесили на меня. Можешь конечно и к Джуго. Но что-то мне подсказывает, что лучше всё-таки ко мне, – усмехнулся Хани.    Дождь утих. Но по трубе всё ещё постукивали капли. Они с каждым разом становились всё тише и тише. В их мерном ритме сердце успокаивалось. Убаюкивающая мелодия, витающая во мраке, клонила в сон лучше колыбельной. Последний оплот природной стихии уплывал в тишину, оставляя после себя ненадолго прохладу и сладостный аромат открытого неба.