Завод

Полумрак разгонял трепетный жёлтый свет одинокой лампы под самым потолком. Потолок медленно покачивался перед глазами. Трос тихо скрипел с каждым, даже едва уловимым, движением гамака. Его тканевые края загнулись внутрь. Он был словно приоткрытый кокон, берегущий нежное тельце новорождённой бабочки. Джуго щурился, когда с очередным плавным качком в поле зрения попадало золотое пятно лампы. Но он не мог не смотреть на потолок. Бугристый, рыжеватый от ржавчины, местами оплетённый проводами и трубами, он нависал так низко, что, казалось, можно протянуть к нему руку и прикоснуться. Но Джуго не мог оторвать ладоней от вздымающейся с тихими вздохами груди, что лежала под ними. Даже сквозь одежду он чувствовал пальцами биение сердца, и невольно щеки его розовели. Вокруг было очень тихо, спокойно, и даже шумы Завода словно померкли в неспешном стуке где-то глубоко за толщей теплого тела. Джуго с нежностью ощущал, как широкая ладонь поглаживает его по голове и спине. Когда она успела стать такой широкой? Из-за постоянных физических нагрузок? А у него тоже будут потом такие руки? А они ему нужны? Уно бы это понравилось? Он спохватился и тяжело выдохнул, точно пытаясь выбросить из головы непривычные мысли и волнения. Он не сомневался и не мог сомневаться в любви, что обрушилась на него так неожиданно. Он любил её, хотел, чтобы она была с ним. И больше всего боялся её потерять. Вдруг её кто-нибудь отнимет? Как тогда... Видимо он содрогнулся, потому что тут же оказался в крепких объятиях. Ему ничего не оставалось делать, кроме как успокоиться и забыться в нежности и поцелуе. Уно погладил его по щеке с обеспокоенным видом, но голос его был мягким и заботливым: - Что случилось, малыш? - Не зови меня так. Джуго смутился на секунду, но потом снова погрустнел. Прижался лицом к шее Уно, пряча глаза. Он даже представить не мог, какое сейчас у него выражение лица. - Опять он? Уно не мешал парню прятаться. Потому что понимал, что тот сам волен выбирать, что показывать, а что скрывать. Верил, что если будет что-то серьёзное, Джуго сам все расскажет. - Не совсем. Но почти. - Не хочешь говорить об этом? Лампа на проводе вздрогнула - где-то сверху что-то уронили. Грохот едва ли достиг их убежища, однако свет покачнулся. - Не то чтобы не хочу. Уно ощутил на своей шее холод кандалов - Джуго потянулся к его волосам. Стал крутить их между пальцами, захватывая все больше и больше прядей. Им обоим было лень говорить. Но обоим хотелось спросить множество вещей. Каждая фраза прерывалась долгим молчанием. Но за его время, они успевали все хорошенько обдумать, и подготовиться вступить в следующий осколок чувственной беседы. - Все в порядке. Ты можешь мне рассказать. - Знаю, не волнуйся. Просто не знаю что рассказать. - Расскажи, что сейчас у тебя в мыслях. Тишина. А потом доверительный растерянный шёпот: - Что он снова все заберёт... Гамак протяжно скрипнул и качнулся. Уно повернулся на бок и ещё крепче обнял Джуго. Спрятал его под своими руками, на своей груди, и долго целовал, прижимаясь носом к темным волоса, с трепетом вдыхая их приятный запах. Они пахли сладко, так же, как и его собственные. Однако было нечто отличное. Что-то терпкое и тёплое. Горькое и удушающее. Но все казалось близким, почти родным. - Всё хорошо. Его тут нет. Мы уже это выяснили. - Знаю... Но все равно... Бережно взяв Джуго за подбородок, Уно заглянул в его глаза. Долго и внимательно смотрел, как в них сначала пылала тревога, а потом растаяла. Веки ослабли, прикрыв собой цветастую радужку, и парень снова прильнул к Уно. Но уже спокойно, с тихим наслаждением. Тот облегчённо улыбнулся, и сам закрыл глаза. - Не хочу, чтобы ты пропал, - вдруг услышал он тихий голос, и грудь его пронзило жаром, растекшимся по телу пульсирующим холодом. - Я никуда не денусь, - успокаивал он Джуго, поглаживая по спине. - Я буду с тобой всегда. Внезапно тишину разорвала трель будильника, и оба вскочили, одновременно попытавшись выключить её. Покоя как не бывало. Ребята с неохотой выбрались из своего кокона и принялись собираться. Пришлось возвращаться на базу. Труа хотел сегодня собрать всех вместе, чтобы обсудить планы их дальнейших действий. Все таки теперь людей, способных выполнять поручения, стало больше: Мусаши может видеть, а Сейтаро наконец научился сносно владеть гарпунами. - Теперь, думаю, исследовать Завод будет легче, - сказал Уно довольно, натягивая на руки гарпуны. - Мы можем больше изучить. Если каждый возьмёт определённую территорию на патрули... - То мы точно найдём ещё кого-нибудь из наших! - закончил за Джуго парень. - Вот было бы здорово собраться снова нашей камерой. Правда придётся пройти через долгие объяснения наших отношений, но это самая маленькая плата, которая нас ожидает. - Слушай, - вдруг спохватился Джуго и немного замялся, - я тут как-бы может полторы недели назад нашёл Рока на одной из кухонь, но... - Мать твою, и херли ты ничего не сказал?! - с изумлением схватился Уно за голову, а потом покатился со смеху, упав на плечо сконфуженного парня. - Ну и че ты ржёшь?... - пробормотал тот, отворачиваясь. - Даже не знаю, - Уно обнял Джуго и на секунду побоялся, что обидел его. - Прости, просто это так на тебя похоже. - Чего?... - Ну, забыть рассказать что-то важное. - Чего, блять?! В смысле похоже?! Когда такое было?! Уно снова расхохотался и ещё долго не мог успокоиться. Все время не выпускал Джуго из объятий, и тот одновременно и чувствовал себя последним идиотом, и сам не смог не улыбнуться. Он действительно почувствовал нечто давно забытое. - Надо будет к нему зайти, - сказал наконец Уно, отстранившись немного. - Завтра я как раз должен к нему идти. Пойдёшь со мной? - Естественно! - Только... - Джуго смущённо опустил взгляд, - пока что не говори о наших отношениях. - Это ещё почему? - Уно удивлённо поднял брови. - Рано или поздно все равно придётся рассказать. - Ну вот тогда и расскажем, - пробормотал Джуго. - Немного хотя-бы подождём... Уно сощурился, окинув парня подозрительным взглядом, но ничего особенного не заметил. Вздохнул и поцеловал в щеку. Раз Джуго не хочет пока говорить, значит просто ещё не готов. Это почти похоже на признание родителям, как бы смешно это не звучало. Но то, что парня начали беспокоить подобные вещи, немного успокаивало Уно. Все таки он потерял свое было безразличие ко всему, а в этом нет ничего плохого. *** На базе все уже успели собраться и даже заскучать, пока Уно и Джуго добрались. Никто ещё не завтракал, чтобы позже совместить это с собранием. - Вы че тормозите? - шипел Хани на появившихся ребят, едва они переступили порог. Было сразу видно, что сегодня он встал не с той ноги. - Всех задерживаете. - Да ладно тебе, Хани, - непринуждённо улыбаясь, махнул на него Труа. В отличие от товарища он выглядел бодрым и почти светился счастьем и энергией. - Пара минут никого ещё не убила. - Когда-нибудь убьёт, - продолжал ворчать парень, накладывая в тарелки еду. Сейтаро тут же стал ему помогать. Мусаши лежал за спиной Труа с закрытым глазом и молча вслушивался в их разговор. На фоне заводского хаоса и серости неба его смуглое тело выглядело особенно живым. Пестрое пламя волос рассыпалось по матрасу. От всего его образа точно исходило мягкое свечение. Но потом он медленно поднялся, точно пробужденный от долгого забытья, и взял предложенную тарелку. Выглядел не выспавшимся непонятно от чего. На вопрос об этом только отмахивался: - Ночью плохо спал. - Да вы все какие-то прибитые тут кроме Труа, - усмехнулся Уно. - Он вас ночью работать заставлял, а сам спал? - Нет конечно, - улыбаясь ответил тот. - Я тоже вроде выспался, - подал голос Сейтаро. Солнце едва заметным пятном проглядывало сквозь пелену туч. Она была ещё совсем тонкой, пока не начинал работать Завод. Летом можно было успеть увидеть на рассвете, как постепенно из-за зданий поднимается свет, окрашивая сизое полотно в золото. И сейчас ребята задумчиво наблюдали за наступление дня. Мусаши усмехнулся, говоря, что даже хорошо, что солнце такое мутное, иначе пока он просто не смог бы смотреть на рассвет. - Ладно, - сказал Труа и пару раз стукнул ложкой по краю тарелки, привлекая всеобщее внимание, - нужно многое обсудить. Например то, что нас теперь больше и мы можем наконец составить нормальное расписание патрулей и дежурства. - Дежурство это типа на базе сидеть? - уточнил Хани. - Да. - Раньше мы так не делали, - заметил Сейтаро. - Зачем это теперь? - Вообще то, - вдруг заговорил Уно с видом знатока, умудренного опытом, - как только база создалась, мы оставались на дежурство по очереди. - Да, - тут же подхватил Труа. - Мы тогда боялись, что нас найдут и должен был быть кто-то, кто сможет убрать улики до того, как на этаж смогут подняться, - он остановился, выдержал красноречивую паузу, как бы давая намёк ребятам на то, что будет дальше. - Так вот, теперь все становится серьёзнее. Надсмотрщики засуетились, как муравьи в разрушенном муравейнике, что-то везде ищут. Значит и до нас с большой вероятностью могут добраться. На террасе мгновенно повисло молчание. Настолько глубокое, что поглощало собой окружающие звуки. Каждый слышал лишь то, как ускоряется гулкое постукивание сердца в ушах. Потом в тишину ворвался ветер. Его пустой призрак овеял товарищей смертным холодком, импонируя их внезапному ужасу. В головах крутилось навязчивое: «Что-то ломается...» Всё вокруг в мгновение стало враждебным и небезопасным. Их база, их крепость, их дом вдруг оплел тягучий мрак. Щели в стенах словно стали ещё чернее и отрастили новый ряд арматурных зубов. Отовсюду воздух пронзали настырные колючие взгляды. И может от того они были настолько болезненными, что на самом деле были лишь плодом напуганного воображения. Но Уно опомнился первым. Даже Труа, взволнованный своими словами, притих над тарелкой. - Тогда нужно расписание, - начал он нарочито громко, как будто пытался спугнуть их тяжелое молчание и глупые фантазии. - А пока сидим на базе, можно делать что-то полезное, кто что умеет. Например Хани может охотиться, а Сейтаро шить, ну и так далее. - Да, - согласился Труа и рассеянно улыбнулся, - это логично. Но ты - исключение. После его слов Уно притих и почему-то внутренне сжался. Ему начинало не нравиться то, что он один из самых опытных. Труа возлагал на него часть своей ответственности и добавлял новую работу, которую сам выполнить не мог. А сейчас он при всех говорит, что он будет делать что-то особенное. - Не делай такое лицо, - засмеялся Труа. - Я хочу сказать, что ты не будешь на дежурстве. Ты будешь заниматься разведками все время. И к стати, завтра как раз первая. Примерно на десять дней или двенадцать. Уно похолодел. От ног, вверх по всему телу, поползли колючие иглы онемения. В животе и горле скрутился огромный ком. Он давил на тело изнутри, выворачивая на глаза осколки слез. Но их было не видно, если не знать, что они есть. В их блеске вспыхнула горькая досада, злость и одновременно ужас, хотя лицо так и застыло в изумленном выражении и больше не менялось. В ушах зазвенело. На мгновение он утонул в пучине обиды. Детской, наивной обиды, словно ребёнок, у которого забрали игрушку. Очнулся он, только когда ощутил на щеке горячее прикосновение. Джуго держался за его плечо, беспокойно глядя в застывшее лицо. Он единственный, кто заметил слезы, и с трудом удерживал волнение. Уно мгновенно ожил. Погладил парня по голове и приобнял за плечи, уложив его голову к себе на плечо. Потом обернулся к ребятам, непонимающе смотрящим на него. Судя по всему заминка длиться уже долго, и все начали постепенно волноваться. Но в Уно за секунду из колкого оцепенения вырвалось возмущение, застелившее своим жаром остальные чувства. - Я протестую, - хрипло произнёс он, борясь с призрачным желанием врезать Труа по лицу. - Не ахуел ли ты? С какого, мать его, рожна я постоянно хуярю хер пойми где?! Каждый уже может так же летать на дальние разведки, а ты как будто специально посылаешь меня! А теперь ещё и на, блять, две недели! Ты, блять, не подумал, что может у меня свои мысли на этот счёт? И не смей мне тут пытаться затирать, что это для всеобщего блага! Вот пусть все и делают так же как и я! Под конец он уже ясно понял, что его так взбесило. Не то, что он особенный, или то, что устаёт. Нет... Все было до банальности глупо и просто, однако вызывало гнев не хуже любой другой обиды. Труа почти отшатнулся, хотя от пылающего гневом парня его отделял костёр и ещё пара метров. Он не сразу понял свою ошибку. И только когда увидел, как Уно сжал в пальцах рубашку Джуго, понял, в чем причина. Раньше было иначе, ведь Уно ничего не держало. Сейчас же появилось обстоятельство, которое было не в силах последовать за ним на разведку в силу своей неопытности и необходимости здесь, на базе. И в подтверждение его мыслей, Уно продолжил, уже почти шипя и полностью готовый на что угодно: - Ты целыми днями сидишь на базе. С Мусаши. Потому что, типа, ни он, ни ты не можете уйти. А я на базе бываю часов шесть от силы! И этого даже уже на сон не хватает! - Уно успокойся, - вздрогнул Джуго и изо всех сил обхватил руку парня. И тот моментально замолчал. Но в воздухе осталась густота его злобы. Она душила всех присутствующих, но хуже всего было Труа. Он почти задохнулся, но понял, что действительно увлёкся. Под сверлящим взглядом, он съежился и начал проваливаться под пол. И был рад, что скоро ничего не увидит и будет в темноте. Но его остановили сильные тёплые руки. Прижали к уютному телу, и он судорожно вздохнул, и нашёл в себе силы успокоиться. Уно тоже вдруг понял, что перегнул, и виновато опустил глаза. Он слишком давно негодовал по этому поводу, и все внезапно резко вывалилось прямо на Труа. - Поздравляю с первым рабочим бунтом, - усмехнулся Мусаши, поглаживая шокированного парня по спине. Хани и Сейтаро, все это время в оцепенении слушавшие перепалку и, боясь к ней присоединиться, наконец почувствовали, как обстановка начинает разряжаться. Им не особо были понятны причины таких резких эмоций, но они не хотели вникать в них: чувствовали, что это что-то личное. - Это... - виновато начал Уно, - прости... Я что-то спросонья потерял контроль. - Да нет, нет, все нормально. Я тебя понимаю, - усмехнулся Труа. - Потому что ты прав. Я пользуюсь своим положением, чтобы избежать твоей участи. - Уёбок, - ухмыльнулся Уно. - Знаю, - ехидно ответил ему Труа тем же. - Ну выразили эмоции, и хватит, - заключил Мусаши, похлопав Труа по спине. - А теперь давайте по-человечески объясняйтесь. А то если вы тут решите подраться, мы точно кого-то недосчитаемся. - По крайней мере здравого смысла, - пробормотал Хани сам себе, но это услышали все и мысленно согласились. - Уно, я понимаю, как это выглядит, - начал Труа извиняющимся тоном, - но больше действительно некому. Потому что летая на один, или два дня, далеко ты исследовать не сможешь. А нам нужно найти край или узнать, есть ли он вообще. А если ты надолго улетишь, то сможешь без спешки все изучить. А летать так далеко можешь только ты, потому что еды много с собой не потащишь и её придётся добывать там. А там все не изучено, и воровать сложно. С таким только ты можешь справиться хорошо. То есть, подводя итоги, ты единственный, кто может нормально вести разведку и за кого я не буду волноваться. - Мне, конечно, все это лестно, - вздохнул Уно, - но тогда я требую компенсацию в виде отпуска после вылазок. Просто какое-то время буду сидеть на базе или в её окрестностях и ничего не делать особо трудоёмкого. Труа не раздумывая кивнул, уже заранее предположив такую просьбу. Такой компромисс его более чем устраивал, тем более что во время таких «отпусков» на базе можно не оставлять дежурство, и всех можно привлечь к работе. - Нахера были эти вопли, если все решилось за пять секунд? - ворчал Хани. - Думаю, мы просто пока не можем понять чувства этих людей, - снисходительно улыбнулся Сейтаро. Когда Уно и Труа все между собой решили, настало время составлять график дежурства. - Так, нас пятеро, ну если не считать Уно, - начал Труа, но его тут же снова перебил Уно: - Стой, но я же не все время на разведках буду. Какое-то время останется. - Ладно, тебя тоже учтём, а когда будешь улетать, просто будем назначать замену. Труа подошёл к календарю на стене, и ребята потянулись за ним. Остались сидеть на полу, снизу вверх взирая на лидера и слушая его объяснения. - Будем по очереди. Сейчас у нас среда. Пусть сегодня на базе останется Уно, потому что завтра ему лететь - будет время подготовиться. Тогда, чтобы было легче запомнить, распределимся по порядку нашего попадания на базу. Получается я буду дежурить во вторник, Джуго - в четверг, Хани - в пятницу, Сейтаро - в субботу, и Мусаши - в воскресенье. А потом будем просто смотреть не по дням недели, а по тому, кто был перед нами. Ясно? Все закивали головами, и Труа удовлетворённо вздохнул. Вернулись к костру и закончили завтрак. Быстро распределили обязанности на сегодня, и все, кроме Труа и Уно покинули террасу. Хани пошёл по просьбе друга за материалами, Сейтаро - на кухню выслеживать расписание рабочих, а Джуго вместе с Мусаши пошли на дозор. Вдвоём, потому что Мусаши ещё не до конца знал, как это нужно делать. Оставшиеся на базе товарищи долго молчали. Смотрели на костер, на террасу, на небо, уже заплывшее грязными клочьями. Уно с тяжёлым вздохом глянул в бесконечную даль Завода, которую ему предстоит пересечь и развалился на матрасе, не выдержав нахлынувшей тоски. Труа сочувственно покачал головой. - Прости, но ты жертва своего успеха. - Знаю, знаю, не нужно повторять. Парень зажмурился, положив руки под голову. В темноте он слушал треск огня, шум далёкого ветра, и на миг утонул в этих звуках. Не замечал ничего кроме их бездонной отчужденности. Пока не почувствовал на плече ладонь друга. Открыв один глаз, поймал его печальное лицо и сам сделался грустным. - Ну чего опять? - спросил он не без иронии, но по настоящему взволнованно. - Да так... Мне неспокойно. - Это уже не ко мне. У тебя уже есть ахеренно широкое плечо, в которое можно поплакать. - Так то да... - Труа лёг головой к голове Уно, пусто глядя на огонь. - Но он не тот, кто может это понять. Я сейчас переживаю уже о нашем положении. Если до нас доберутся - нам конец. У нас нет сейчас второго места для базы. - У меня полно гнезд. Не пропадём. Труа зевнул, потянулся и тоже закрыл глаза. Тоже погрузился в мелодичные шумы, не принадлежащие Заводу, словно они могли бы унести его подальше от этого места. Но постепенно тело потеряло свой вес и вдруг сорвалось, полетело вниз сквозь пол и трубы. Он не пытался остановиться, открыть глаза. Не видя ничего, наслаждался чувством невесомости и бесконечности полёта. Разум постепенно охватывала мутная пелена. И от этого безрассудно наблюдать за своим собственным падением было особенно захватывающе. Вокруг скрипели и ворчали механизмы, проносящиеся мимо, гремели голоса и сталь. Незримыми фантомами окружали тело. Касались его едва уловимо и один за другим уносились ввысь, скользнув по коже мерзлыми пальцами. А он летел дальше. Но вдруг все вокруг всколыхнулось, загустело, сжалось и со страшной силой врезалось ему в спину, вытолкнуло обратно в реальность. Труа подскочил. Протёр ослабевшей рукой глаза, отгоняя остатки наваждения, и снова лёг, но уже опасливо, проверив, нет ли под ним пропасти. Но наткнулся только на сощуренные глаза друга. Безмолвно отвернулся, сел, подтянув колени к груди, и упав в них лбом. - Что только что случилось? - пробормотал он слабый голосом. - Отрубился ты. Все таки и ты не выспался. Уно тоже сел, подкинул пару деревяшек в костер. Пододвинулся к нему ближе, втянул голову в плечи, словно бы озяб, и с интересом наблюдал за Труа. За тем, как он растирает лицо о колени, стараясь окончательно проснуться, как сидит с остекленевшим взглядом, как вяло пододвигается к огню. - О чем мы говорили? - продолжал он ощупывать реальность, из которой так внезапно выпал. - О том, что, если нашу базу найдут, мы переедем в одно из моих гнезд. - А, точно. А до этого я должен был тебе рассказать о завтрашней разведке. - Должен был, - протянул Уно досадливо и шутливо добавил: - Я бы посоветовал тебе сходить к психологу, но, кажется, я единственный, кто может удержать твою поехавшую крышу. Разве после того, как у вас с Мусаши всё наладилось, тебе не должно было стать лучше? Труа неопределенно пожал плечами, словно бы и не слышал вопроса. - Давай так, - устало сказал Уно, - ты пойдёшь и поговоришь обо всем этом с Мусаши. А пока что про все лишнее забудешь и расскажешь мне про то, что мне завтра предстоит делать. Потупившись на извивающиеся языки пламени ещё несколько пустых молчаливых минут, Труа в конце концов сбросил с себя окаменение. Встряхнул плечами и опять зевнул, на этот раз не забыв прикрыть рот рукой. Медленно, но он возвращался из вязкой пучины кошмаров в реальный мир. Становился совсем другим человеком, больше похожим на себя изначального. Заметить этот переход было не сложно. Но только Уно мог чувствовать всю его болезненность. И каждый раз он невольно возвращался в то время, когда перехода не было, и всё сливалось в один бесконечный кошмар. Заметив странную паузу, Труа обернулся и с удивлением осмотрел Уно, на лице которого читался страх, невесть откуда взявшийся. - Ты чего? - усмехнулся Труа. - Чья ещё крыша тут едет? Уно мрачно подпер лицо рукой и ничего не ответил. Труа на иное и не рассчитывал. Они оба больше не видели смысла реагировать на колкости друг друга, если вокруг нет зрителей. Как будто изучили сценарий своего поведения вдоль и поперёк, и в нем для них больше не осталось неожиданных поворотов. Не желая затягивать печальное молчание, Труа достал сложенный многократно лист плотной бумаги и отвернул несколько его изгибов. Уно бегло осмотрел карту и снова отвернулся. - Далеко, - вздохнул он. Карта обрывалась на третьем километре от их башни. И, раз вылазка намечается долгая, нужно будет выйти за пределы известной зоны. Карта всегда была примерной: отражала только положение зданий и важные пункты. Состояла из склеенных скотчем и изолентой листов разных форм и размеров. Разметка была нанесена карандашом. Преимущественно серым, но местами пестрела чёрными, синими и красными линиями. Просто потому что карандаши имеют свойство заканчиваться раньше, чем им будет найдена замена. А найти нужный цвет - невиданная роскошь для их подпольной жизни. - Просто вылететь дальше, чем есть, и зарисовать? - спросил Уно без особого энтузиазма. - Мы уже подошли к тому моменту в отношениях, когда мне не нужно тебе ничего объяснять, - засмеялся Труа и передал карту другу. - Аккуратней с выражениями, - ухмыльнулся тот. - На всю работу двенадцать дней, не считая двух аварийных. Еду с собой возьмёшь на экстренный случай - просто так не используй. - Да, да, знаю. Можешь не зачитывать мне эти правила в очередной раз. Труа кивнул и встал. Повернулся к бесконечной пропасти Завода и натянул маску, одел гарпуны и плащ. Не прощаясь ушёл с террасы, лишь захватив из мастерской походную сумку. Уно не любил оставаться на базе один. Когда он летал и ползал по Заводу, он всегда находился в окружении людей, пусть и совершенно чужих. Но здесь, на крыше, если все её обитатели уйдут, он не услышит звуков чьего либо присутствия. Это напрягает, наводит безосновательную тревогу и грусть и заставляет в малейших шорохах слышать опасность. Он понимал, что ему просто кажется, но где-то глубоко в душе боялся, что когда-нибудь эти звуки окажутся реальной угрозой. Да и в целом, на базе было скучно и неуютно, когда рядом никого нет. Слишком пустынно. Слишком бросается в глаза серость бетона, рыжесть металла. Дым от костра, кажется, всегда летит именно в лицо, а треск поленьев слишком громкий. Даже бытовые дела не помогают справиться с навязчивым чувством одиночества. Пытаясь отвлечься, в перерывах между подготовкой к полёту и работой, Уно пытался читать. Но ему быстро надоело постоянно нервозно отрываться от страниц, и он отложил книгу. Лёг на матрас, подложив руки под голову, и закрыл глаза опять. Но так было ещё хуже, и он вновь подскочил. Нервно зашагал кругами по террасе, время от времени глядя на часы. Но понял, что стрелки идут в обратную сторону... В томительном бреду не заметил, как село где-то за тучами солнце. Напоследок оно бросило украдкой оранжевый всполох, но серость небесной завесы почти полностью его поглотила. И все же вечер наступил несмотря на отсутствие подобающего ухода светила. Воздух похолодел, избавился от духоты и пыли. Ветер стих разом с шумами Завода, и на мгновение повисла благоговейная тишина. Но её торжественное молчание, лишь только сумерки сошли вслед за погасшими лучами, разорвал всплеск оживленности. Дверь на террасу распахнулась с металлическим звоном, ударившись стальными вставками и стену, и на крыше стало людно. Хотя появились только Джуго и Мусаши. Оба уставшие, в основном Мусаши. Он тащил на плече Джуго, безвольно обвисшего, точно неживого. Уно мгновенно оказался перед ними и принял в свои руки обмякшее тело с ужасом заглянув в его лицо. Но наткнулся только на смущенный румянец и поджатые губы и просиял благодарностью всему, что бы ни находилось выше туч, за ложные опасения. - Уно, можешь меня отпустить, я в порядке, - запинаясь бормотал Джуго, стараясь вывернуться из заботливой хватки. - Не слушай, - предупредил Мусаши ещё не успокоившегося Уно, - он вывихнул ногу, когда застрял кольцом кандалов между труб. Я проверил - вроде цело все, но ты ещё его никуда не пускай. - Да не болит уже! - сопротивлялся пострадавший, но пытаться высвободиться из объятий Уно перестал. - Сам же сказал... - Джуго, доктор сказал лежать, - усмехнулся тот и поцеловал парня в лоб, что мгновенно разрушило его попытки бегства. Пользуясь моментом, усадил Джуго на матрас, снял с него экипировку и закатал штанину правой ноги, которая, по словам Мусаши, и пострадала. Осмотрел вместе с ним ещё раз и с недовольством заметил, что она опухла. - Это нормально, - заверил Мусаши, - скоро сойдёт. - Мне завтра к Року идти надо... - произнёс Джуго, но в спокойном как всегда голосе мелькнула грусть. Уно сел с ним рядом и бережно прижал к себе, уложил его голову на плечо и запустил пальцы в темные волосы, массируя кожу головы. Мусаши сел на соседний матрас и стал изучать книгу, которую оставил недалеко от себя Уно. Специально отвернулся, чтобы дать ребятам больше личного пространства. Он бы ушёл, но понимал, что некуда. Тихо вздохнув, Джуго прикрыл глаза, утопая в нежных прикосновениях. Почувствовал, как внутри все содрогнулось, сжалось и разразилось частым стуком глубоко в груди. Он неловко развернулся в руках Уно и прижался лицом к его груди. Ему было неудобно лежать так с повреждённой ногой, однако, услышав под тёплой вздымающейся плотью отголоски трепета, он забыл про все. Не приходил в себя, пока Уно осторожно не пересадил его к себе на колени головой на плечо. Отсюда не было слышно биения, и Джуго открыл глаза. Уно все ещё массировал его голову, но делал это уже одной рукой. От неё Джуго отмахнулся, но поймал ладонь и прижал к груди. - Давай я отведу тебя в душ? - тихо спросил Уно не в силах сдержать улыбку. Джуго лишь слабо кивнул, и был моментально подхвачен на руки, но даже глаз не открыл. Закрыв за собой дверь ванной, Уно опустил его на край тумбочки и стал бережно раздевать. Джуго не очень уверенно отбивался от его рук, желая все сделать самостоятельно, но, подняв глаза, наткнулся на взгляд парня и оставил свои попытки, утонув в смущении. Жар пробил тело, а внутри что-то вспорхнуло и растеклось трепетной дрожью. Уно это почувствовал одними кончиками пальцев. И подготовленная тихая страсть в его глазах вспыхнула в одночасье. Он придвинулся вплотную к телу Джуго, почувствовал, как его сковали острые колени. Едва ощутимо провел по ним ладонями, и они содрогнулись, прижали его ещё сильнее. Тонкие пальцы коснулись его лица, увлекая за собой в нежный глубокий поцелуй. Но почему-то в нем мелькнула скрытая тоска. Немного отстранившись от раскрасневшегося лица, Уно внимательно осмотрел его. Однако так и не смог понять, почему почувствовал нечто подобное. Но Джуго ответил сам. Обхватил его руками, крепко впившись в рубашку, и спрятал лицо на груди. У Уно моментально сжалось сердце. - Это всего на двенадцать дней... - попытался приободрить он, но сам почувствовал в своем голосе горечь. - Для тебя это «всего»? - опустошённо бормотал Джуго. - Тебе хорошо, ты будешь занят все время. Даже не вспомнишь обо... Уно с изумленным и испуганным лицом остановил его. Прижался губами к губам парня и не давал произнести страшное окончание несколько минут. Только когда убедился, что Джуго больше не скажет то, что намеревался, отстранился. Заключил бледное от внутренней, незримой грусти лицо в дрожащие ладони и опять поцеловал. - Дурак ты ещё, - печально шептал Уно и уронил голову ему на плечо, обхватил так крепко, что Джуго ощутил грудью бешеный ритм его сердца. - Как я могу о тебе не вспоминать? - Тогда полетели вместе, - решительно сказал Джуго. Уно грустно усмехнулся и погладил его по пострадавшей сегодня ноге. - Если раньше я ещё колебался, - вздохнул Уно, - то теперь точно с собой тебя не потащу. Ноге нужен покой. - До завтра все пройдёт, - отчаянно протестовал Джуго. - Прости... В одно это слово было вложено столько сожаления и грусти, что Джуго переполнил горький гнев. Он со всей силы ударил кольцом на поврежденной ноге о тумбочку. Скривился от боли, но сквозь зубы прошипел: - Уёбская херня! Я только начал думать, что они мне не мешают! Уно испуганно схватил его за ногу, предотвратив второй удар, и крепко обнял. Сжал так крепко, что Джуго был не в состоянии пошевелиться. Он лишь сквозь слезы чувствовал трепетные поцелуи на своём лице. Снова слился с парнем губами, судорожно хватая за плечи и шею, будто тот уходил прямо сейчас. - Не делай так. Слышишь? Не надо, - шептал Уно на мгновения отрываясь от его губ. - Я никуда не исчезну, клянусь. Джуго отстранился и кивнул, утирая слезы рукой. Глаза словно померкли, а губы вытянулись в тонкую напряженную нить. Уно поцеловал его снова и продолжил стягивать с него одежду, но теперь парень был слишком расстроен, чтобы хоть как-то на это реагировать. Просто молча сидел и смотрел на Уно. Осторожно высвободив ноги из штанин Уно вдруг застыл, стоя на коленях. Взглянул на Джуго снизу вверх и прижался щекой к его ноге со внутренней её стороны. Прикрыл глаза и застыл так, словно решаясь на дальнейшее. Джуго поежился. Не от холода, оставшись без одежды, а побоявшись, что изнутри его разорвет смущение. Но пересилил себя, протянул руку и погладил Уно по голове. Тут же отдернул ладонь, словно от чего-то раскаленного, и закрыл лицо. Парень только тихо засмеялся. - Что ты делаешь? - дрогнувшим голосом спросил Джуго, когда Уно вдруг взял его за ноги и отвёл их в стороны, приблизился. - Ты знаешь, - прошептал тот в ответ и поцеловал живот, потом спустился ниже. - Опять?! - растерянно воскликнул парень, сразу постаравшись оттолкнуть Уно. - Ага, опять. Уно перехватил его за запястья чуть ниже кандалов и завёл за спину. Прижал крепко, и Джуго сразу почувствовал себя невероятно беспомощным. Попытался вернуть себе свои руки, но не смог. - Это аванс, - усмехнулся Уно. - Когда вернусь, будет остальное. - Ты знаешь, что мне это неприятно! - Я знаю, что ты врешь. Не дожидаясь очередного возмущения, Уно провел языком по его члену и ожидающе поднял глаза. Сощурившись с интересом наблюдал, как Джуго вздрагивает и краснеет до кончиков ушей, захлебнувшись в словах, которые так и не успел сказать. Удовлетворенный эффектом, Уно продолжил, лишь бросив напоследок: - С чего ты взял, что аванс выплачивается тебе? Я страдать буду больше. Осторожно обхватил губами головку и надавил языком. Взял глубже, медленно опускаясь ниже. Услышал сдавленный стон и выпустил руки Джуго. Сжал его бедра, притянул к себе и почувствовал, что во рту и горле не осталось места. Язык упирался во что-то твёрдое и нежное. Под тихие вздохи осторожно стал двигать головой, заглатывая с каждым разом все глубже и глубже, пока не дошёл до самого конца. Со вздохом обхватил Джуго за талию, понял, что возбужден. Но раньше чем успел что либо сделать, рот заполнило вязкое тепло. Оно поползло в горло, и Уно отшатнулся. Схватился за рот рукой, закашлялся, но, пересилив себя, проглотил. Однако ощущал, что часть все ещё осталась где-то на губах и под языком. Устало опустил голову на колено парня и закрыл глаза. Вдруг его лицо обхватили и потянули вверх. Уно не успел опомниться, как губы Джуго жадно впились в его. Парень сполз с тумбочки ему на колени, впиваясь в него и хватая язык. По подбородку текли вязкие капли, смешиваясь со слюной, срывались и падали вниз, на ноги и живот. Уно попытался отстраниться, но Джуго обхватил его шею руками, и остановился сам, когда ему перестало хватать воздуха. Откинулся назад, наткнувшись головой на тумбочку, и с закатившимися глазами опал на неё, все ещё из последних сил держась за Уно. Тот с изумлением смотрел на блаженно улыбающееся лицо и вскоре не выдержал, обхватил тонкое тело и упал лицом в грудь. - Это был самый мерзкий поцелуй, который у меня когда либо был, - смеясь прошептал он и добавил уже с грустью: - И самый тяжёлый. - Взаимно. Джуго обхватил руками лежащую перед ним голову и запустил пальцы в волосы. Так же как и Уно недавно. Он водил пальцами по коже, под золотыми прядями, не открывая глаз. Уно зажмурился и тихо вздохнул, прижался плотнее к его груди. Нежные прикосновения затмевали ему разум. Он не замечал ничего, кроме них. Тонул в тепле тела Джуго и боялся, что открой он глаза, все пропадёт и больше никогда не повториться. Так же с закрытыми глазами опустил руки на бедра Джуго, скользнул ниже и ввёл два пальца внутрь. Почувствовал, как тело вздрогнуло и прогнулось. Как сильнее стали вжиматься пальцы в его голову. Как слуха достиг возбужденный вздох, рассыпавшись на мелкие звонкие осколки и опав в самое сердце, болезненно сжав его на ближайшие двенадцать дней. Отбросив печальные мысли, но все ещё не глядя, Уно укусил сосок, сжал его зубами, лаская языком. Неторопливо разворачивал пальцы внутри, с восторгом и трепетом ощущая, как упирается в мягкую плоть, слушал стоны, льющиеся на него снова и снова, и ему показалось, что из глаз вот-вот потекут слезы. Но в живот ему постепенно стало упираться, и он пришёл в себя. Но глаз так и не открыл. - Развернись, - шёпотом попросил он, поцеловав опухшую грудь. - Н-нет, я хочу видеть твоё лицо, - смущённо, но настойчиво бормотал Джуго. - И почему ты вообще с закрытыми глазами? Не хочешь на меня смотреть? - Нет, - тихо ответил Уно. - Просто так лучше чувствуется. Развернись, пожалуйста. - Я уже сказал! Тебе надо ты и разворачивайся! В его голосе мелькнула горечь, обожгла мысли Уно, но он понял, что она несёт. Он нежно обнял Джуго, уложив его голову себе на плечо. Поцеловал в щеку и ухо. Прошептал с едва заметным лукавством: - Хочешь, я справлюсь за десять дней? Джуго крепче обхватил его. - Хочу. Но нельзя. Он стал спокойнее. Словно слова Уно могли навести его на нужные мысли. Снова поцеловал парня в губы, коснулся носом щеки с тяжёлым вздохом. И снова упал на плечо, но теперь он тоже закрыл глаза. - Нужно выключить свет, - пробормотал он. - Нельзя, чтобы окно долго светилось. - Ты стал таким ответственным, - усмехнулся Уно. Джуго с усилием встал на одну ногу, кое как добрался до двери и щёлкнул выключателем. Вокруг сразу стало темно. Лишь серый вечерний свет струился из единственного окна, но его хватало только лишь на то, чтобы выделить из мрака силуэты. К одному, самому подвижному из всех, Джуго приблизился. Опустился, как и раньше, на колени, но теперь спиной к нему. - Что ты там хотел сделать?... - сконфуженно пробормотал он и почувствовал, как его моментально сковали руки. Уно крепко взял его за талию и осторожно прижал к тумбочке. Упал лицом ему в спину и поцеловал. Осторожно вставил. Потянул изогнувшееся тело на себя. Не торопился, но пылая с каждым новым толчком все сильнее. Джуго схватился за края тумбочки, зажмурившись чувствовал, как раз за разом изнутри его распирает и тянет, как трепещет в животе вспугнутый рой мотыльков, заполняя собой все его тело. Ноги потеряли свою силу, пальцы сжимались. Голова безвольно лежала на краю. Зубы закусывали губу. Но все равно из груди вырвались трепетные вздохи, иногда переходящие в стоны. Он пытался их заглушить, но в один момент рука Уно оказалась у него на лице, пальцы погрузились в рот, и закрыть его больше не представлялось возможным. Стоны ничто не сдерживало, и лицо Джуго вспыхнуло. Он пытался сомкнуть губы, но от своей беспомощности чувствовал ещё большее смущение. Но вскоре все внутри всколыхнулось и выплеснулось наружу. Одновременно с этим он почувствовал, как его заполнил, потек через край невероятно горячий поток. Не в силах сдержаться, Джуго ухватил руки Уно и неожиданно с силой сомкнул зубы, забыв про пальцы между ними. Уно вздрогнул, отдернув руку и несколько секунд оба не понимали, что произошло. Но вдруг Уно закрыл лицо укушенной рукой и рассмеялся. Заразил своим весельем Джуго, и уже вместе они повалились на бетонный пол, не в силах остановить свой хохот. Если на террасе помимо Мусаши появились остальные, то вопросов потом будет немерено. - Надеюсь, ты не специально, - утер слезы Уно, хихикая, - а то я начинаю бояться. - Конечно специально, - ухмыльнулся Джуго и закрыл глаза. - Тебе аванс, а это кэшбек. - Ты и такие слова знаешь, милый? - Слышь! Заткнись! Уно поднялся и поднял за собой парня. Помог ему дойти до душа, не наступая на поврежденную ногу. В полумраке споткнулся о бортик, но успел одной рукой подхватить парня, а второй упереться в стену напротив. Оба снова рассмеялись, но сил уже не оставалось. Сидя под потоком тёплой воды, блестевшей на уровне окна в сером свете, они жались друг к другу, обнимали и одаривали один другого нежными поцелуями. На минуту забыв про грядущее расставание, они тихо наслаждались близостью. Но молчать о неотвратимом было слишком тяжело, и Уно наконец сдался. Погладил Джуго по голове и наклонился к его уху. Шёпотом спросил: - Так мне управиться за десять дней? Джуго от неожиданности вздрогнул. Во мраке он не видел выражения лица парня, не видел его взгляда, но чувствовал надлом в его голосе. Осторожно приблизился, пальцами ощупав пространство перед своим лицом, и долго целовал Уно. А тот лишь напряжённо ждал ответа. Звуки померкли, остались лишь шелест воды и прерывистое дыхание Джуго. Уно приоткрыл глаза и за краткий миг прерванного поцелуя увидел очертания маленького лица. На него слегка попадал свет, и в его пятне печальные глаза сверкнули сжатой, стиснутой в два маленьких пучка, радугой. Среди всеобщего уныния они почти светились. Уно наклонился к ним и поцеловал закрывшиеся веки. Провел рукой по лбу, убирая волосы, и поцеловал его следом. Укутал парня в свое тело, накрыв его голову подбородком. В почти полном безмолвии окружения услышал стук его сердца, почувствовал, как приподнимается его грудь с каждым вздохом, притесняя его собственную. - Не нужно так ограничиваться, - наконец сказал Джуго, но голос его показался Уно слишком тихим. - Это важная работа. Я могу и подождать. Все в порядке. Голос был спокойным и мягким. И Уно почувствовал, будто благословен на этот поход. С благодарностью поцеловал Джуго и пробормотал, слабо улыбаясь: - Я тебе что-нибудь оттуда принесу. Парень поднял сверкающий взгляд. - Откуда «оттуда»? - Откуда-нибудь. Их слова потухли в шепоте водного потока. Пропали, растворившись в душах, запомнившись надолго и навсегда. *** На террасе Мусаши встретил вернувшегося Сейтаро, уставшего, но довольного. Он сразу повалился перед костром, растянулся на животе, забыв про сумку и арбалет на боку. Потом поморщился и снял с себя все лишнее. Улегся опять и повернул голову к Мусаши. - Ну что, как оно? - с усмешкой спросил тот. Он сидел с книгой в руках. Той, что оставил Уно. Быстро разделался с четвертью её страниц, не особо волнуясь о содержании. Но, как заговорил с Сейтаро, отложил и внимательно выслушал его рассказ об удачной и спокойной разведке на кухню. - Там довольно тепло, но людей мало, - говорил парень. Он закрыл глаза и зевал, готовый провалиться в сон. Но хотел кому-нибудь похвалиться своими успехами, поэтому продолжал: - Я все записал и запомнил. Потом пойду и буду что-нибудь оттуда... забирать. Очень не хотел произносить слово «красть». Он все ещё считал неправильным то, что они делают. Но как и все, не видел иного выхода. - Ты бы спать пошёл, начальник, - усмехнулся Мусаши, подперев кулаком щеку. - А то уже разваливаешься на ходу. - Да, да, конечно, - продолжал бормотать тот. - Только все Труа доложу... - Не парься, я передам ему. Спи, пока не стало слишком шумно. Сейтаро вяло поблагодарил парня и почти сразу провалился в сон. Мусаши покачал головой, дивясь такой утомленности, и укрыл мирно сопящего парня одеялом. Рукой поворошил угли в костре, подняв столп искр, но поленьев не подбросил. Летняя теплота давала о себе знать, и ночи веяли остатками дневной жары. Распахнулась дверь ванной и на террасу вышел Уно, несший на руках Джуго с полотенцем на голове. Опустил его рядом с огнём и стал вытирать волосы. Теперь Джуго не сопротивлялся. Наоборот, прижимался к Уно головой, а сам обессиленно закрыл глаза. Тот не стал долго его донимать - быстро закончил с приведением парня в порядок и уложил в постель. Легонько поцеловал в губы и оставил засыпать с улыбкой на лице. Мельком окинул взглядом так же спящего Сейтаро и тихо подошёл к Мусаши, опустился на матрас рядом с ним. - Что-то Труа долго нет, - шёпотом произнёс Мусаши как бы невзначай. Уно взял свою книгу и недовольно нахмурился, увидев, что его закладка куда-то выпала и придётся искать нужную страницу заново. - Он не сказал, куда идёт, - ответил он тихо, закрыв книгу. - Не могу судить, как много времени у него займёт поход. Но он точно не у Мастера, потому что к нему пошёл Хани. Значит он скорее всего просто на патруле. Где-то в районе 69-ого блока. Или 70-ого. - Это не очень далеко, - сказал Мусаши. - Что ему там так долго делать? - А мне по чем знать? Не я же его парень. Не мне он должен говорить, куда уходит. Мусаши невесело усмехнулся. Он не задумывался о том, чтобы следить за тем, где Труа проводит целый день. Он и доверял ему, и не знал, как бы все это узнать. Потому просто не обращал на задержки внимания. Но на террасе снова стало шумно, и ребята на матрасе тут же обернулись в сторону выхода. В дверном проёме застыли Хани и Труа, что-то бурно обсуждая. Выйдя к костру, они не заметили спящих и продолжали свой спор, пока бодрствующие на них дружно не зашипели, приставив пальцы к губам. Ребята тут же виновато прикусили языки и молча расположились на матрасах напротив. - Ещё только пол десятого. Куда они уже спать пошли? - полушепотом говорил Хани. - Сейтаро пришёл как убитый, - ответил Мусаши и обратился к Труа: - Сказал, что разведал ту кухню и в следующий раз пойдёт таскать еду. - Отлично. Как раз вовремя, - облегчённо улыбнулся Труа. Он стянул маску и плащ, но Уно вдруг заметил, что руки его дрожат. Незаметно ткнул Мусаши в бок, глазами указав на предмет своего наблюдения. Парень встревожился, но постарался спрятать это. Наклонился к Труа и помог ему снять остальную экипировку. Тот удивлённо посмотрел на Мусаши, но дал себя разрядить. Обнял за шею и услышал едва уловимые слова: - Давай выйдем, поговорим. Слабо кивнул и, держа парня за руку, вышел с ним в коридор этажа. Едва дверь закрылась, Мусаши обнял его и поцеловал, прижав к стене. На своей спине ощутил дрожь пальцев Труа и спросил: - Ты в порядке? Все хорошо? Труа поднял голову и наткнулся на цепкий взгляд голубого глаза. Во мраке, где свет исходил лишь от заросших копотью окон, он казался ледяным, бездонным, словно тихий омут. И Труа почувствовал, как тонет в нем. Крепче ухватился за плечи парня. - Я... я хотел с тобой об этом поговорить, - честно признался он, чем удивил и порадовал Мусаши. Он молча смотрел на Труа, ловил кожей его волнение, но никак не мог заставить себя спросить открыто. Послушно ждал объяснений, успокаивающе поглаживая по спине. Тишина пустого этажа давила на них обоих, сжимая их объятия ещё сильнее. Им хотелось безмолвно раствориться в телах друг друга, чтобы не чувствовать ту неуютную пустоту, что заполняла все вокруг. Своим теплом отгородились от окружения, но боялись, что громкие слова могут разрушить хрупкий барьер. Поэтому Мусаши наклонился совсем близко к лицу Труа и после недолгого поцелуя прошептал: - Я хочу знать, что тебя тревожит, потому что я тот, кто может и хочет тебе помочь. Ты же это знаешь. Снова нежный поцелуй. Жар губ растекся по телу трепетными ручьями. Труа ощущал их под кожей. Они вились и растекались, рассыпались на множество мельчайших потоков и сливались к сердцу, по пути согревая всю его изломанную душу. Их шелест не было слышно, но Труа чувствовал, как они поют. Закрыл глаза, чтобы насладиться призрачными звуками и сам не понял как обнаружил себя лежащим на матрасе в своей мастерской. Он осознал, что снова потерял связь с реальностью и от нервного истощения уснул. Мусаши с обеспокоенным видом нависал над ним. В сапфире глаза лихорадочным огоньком поблескивала тревога. Труа протянул руку и прикоснулся к смуглому лицу. Губы сами растянулись в улыбке, а сердце ускорило свой темп. Но он был слишком опустошён, чтобы что-то сказать. В голове вертелись слова, которые должен был обязательно услышать Мусаши, но тело отказывалось произносить хоть что либо. Мусаши долго терпеливо смотрел на Труа. А потом рухнул головой ему на грудь. Зажмурился и тяжело выдохнул. Вдруг почувствовал лёгкий аромат его кожи и слабо улыбнулся. Как и прежде, когда не мог видеть его, утонул в сладковатых запахах, провел пальцами по нежной ладони и остановился, наткнувшись на грубое пятно шрама. Но ничего не сказал и просто пропустил пальцы Труа сквозь свои, бережно сжал. Ощутил, как волос коснулась дрожащая рука, и снова открыл глаз. Труа собрался с силами и сел. Обхватил голову Мусаши, прижимая её к груди. Вновь осыпал её поцелуями, пока парень не выпрямился, взяв его за руки. Его взволнованное лицо заставило Труа успокоиться и вернуть самообладание. - Ты хотел о чем-то поговорить, - напомнил Мусаши. Труа молчал ещё некоторое время. Думал, как бы лучше все сказать. Но в итоге сдался. - Да. О том, что я чувствую себя не совсем хорошо. Сердце Мусаши сжалось от его внезапной прямоты. Он осторожно обнял парня и опустил обратно на матрас, остановив его рассказ на время. Встал и нашёл на столе масляную лампу. Прикоснулся пальцем к фитилю, и серый мрак комнаты разогнали тёплые лучи. Тени отступили в углы, клубясь и опасно скалясь своей пустотой, но на островок темно-золотого света они ступить не могли. На нем было уютно и тепло. Труа почти был уверен, что все это здесь появилось лишь благодаря Мусаши. - Глазу не больно? Голос должен был звучать уверенно, однако на свет появилась лишь его слабая надломленная фальшивка. - Уже нет, не беспокойся. Мусаши слегка нагрел ладонь и прикоснулся ею к щеке парня. С трепетом в груди наблюдал, как тот в блаженстве закрывает глаза и счастливо улыбается. - Ты сказал, что плохо себя чувствуешь... - Нет. Я сказал, что чувствую себя не совсем хорошо. - Ладно... Тогда скажи, почему. - Устал. Труа взял вторую его ладонь, так же прижал к своему лицу и улыбнулся шире, когда и она согрелась. - Труа, мои слова сейчас прозвучат до идиотства просто, но... отдохни. - Нельзя. - Можно, разрешаю. Считай это врачебной рекомендацией, раз я стал у вас штатным врачом. Труа приоткрыл глаза и тоскливо взглянул на Мусаши. Улыбка пропала. Он убрал руки со своего лица и вздохнул так, что пламя в лампе будто всколыхнулось и притухло, словно её придавила обреченность этого вздоха. - А кто по твоему будет всем руководить? Только меня здесь принимают за лидера. Если я уйду, Хани точно что-то учудит... - Кто сказал, что тебе нужно уйти? Просто возьми отпуск, или типа того. Да просто будь все время на базе и если что-то пойдёт не так, на время перехвати управление и приведи все в порядок. Но я на сто процентов уверен, что Хани уж тем более не станет ничего предъявлять кому-то, кого ты назначишь главным. Труа задумался и кивнул. Долго размышлять ему не пришлось, ведь он и сам доверял здравому смыслу товарищей. Его куда больше волновало другое. - И кого назначить? У нас разделилось все очень неудачно. Самые опытные у нас - самые бестолковые. Единственное исключение - Уно, но он на разведке. Из нормальных остаётесь вы с Сейтаро. Но оба слишком мало знаете о Заводе. - На меня то уж точно в таком деле можно не рассчитывать, но вот Сейтаро то бывший надзиратель. Тем более надзиратель тринадцатого корпуса. Думаю, ему не впервой работать в экстремальных условиях. К тому же от него будет требоваться только управление и элементарные идеи. Основное он просто будет выяснять у тебя. И не волнуйся на счёт «бунтов». Хотя бы потому что из вас всех я самый сильный. И, думаю, все это понимают. Он засмеялся, а вслед за ним заулыбался и Труа. Он протянул к Мусаши руки и крепко обнял. Поцеловал и тихо говорил, что не представляет, что бы с ним случилось, не встреться они однажды. Мусаши соглашался с ним. А когда Труа стал засыпать, лёг рядом с ним, приглушил свет лампы и сказал успокаивающим шёпотом: - Завтра утром я им все передам. Можешь не переживать. Я уже хорошо понимаю ваши порядки и работу. Можешь на меня положиться. - Спасибо тебе. Правда спасибо... *** Наутро, чуть забрезжил серый рассвет и зазвенели будильники, Мусаши «обрадовал» ребят новостью о временном отдыхе Труа. Над Заводом клубились тёмные кущи облаков - собирался дождь. Воздух был пропитан предгрозовой духотой. Ветер стих, и людям казалось, что в утренней тишине где-то далеко в небе ворчат раскаты грома. Костёр выгорел за ночь, но никто и не думал его поддерживать. Знали, что к утру воздух нагреется. Лето на Заводе было особенно жарким из-за работы печей и механизмов. Какое-то время после слов Мусаши все только сонно потирали глаза. Но когда до них дошла суть сказанного, на лицах вспыхнула буря разнообразных эмоций от удивления до гнева. Только Уно был спокоен и даже рад, что парень послушался его советов. Мусаши хлопнул в ладоши, привлекая внимание и одновременно заглушая зарождающиеся возмущения Хани. - А теперь слушайте меня. Он выглядел сурово со скрещенными руками на груди, возвышаясь над товарищами, которые ещё не успели расползтись со своих матрасов. Лицо было сосредоточенным, а взгляд - холодным, как будто он сам на время принял роль лидера, передавая волю предыдущего новому. - Да что ж такое, - закатил глаза Хани. - Теперь он тебя назначил главным что ли? - Нет, - покачал головой Мусаши и смерил парня таким взглядом, что того вдавило в пол от возмущения. - Он выбрал Сейтаро. Парень, услышав свое имя, встрепенулся с испуганным лицом. - Меня?! - Его?! - вторили ему голоса Джуго и Хани. - Ага, его, - заверил Мусаши и усмехнулся. - Н-но я же тут недавно, - пробормотал Сейтаро. - Да и совсем ничего не знаю... Да и вообще, какой из меня лидер?... - Все вопросы к Труа. Но он сейчас спит. И вообще, прошу трогать его по минимуму, - сказал Мусаши со вздохом. - Дайте ему уже от вас отдохнуть. Ребята стихли и переглянулись. Только Сейтаро сидел, глядя в пол, опустошённо перебирая в пальцах складки одеяла. Он боялся думать о том, что ему предстоит. Ведь впереди он видел только неизведанную пропасть. Почти все на базе знали её, а ему предстояло слепо направлять их. Это даже звучало смешно. Но ему на помощь пришёл Уно: - Слушай, да не парься ты так. Как я понял, он хочет от тебя только организации действий. Ты же знаешь наши основные приоритеты и задачи. И ты просто должен здраво распределять обязанности. Если будут вопросы, обратишься к кому-то из нас. Но лучше ко мне или Джуго. Потому что Хани... - Э! А со мной то че опять не так?! - Да так все, так. Просто ты придурок. - Ты ахуел, я смотрю, знатно! Сейтаро на мгновение оглох в нахлынувшем изумлении. С восторгом и благодарностью он смотрел на Уно, едва ли веря, что когда-то этот человек был его главным кошмаром на работе. Но одновременно с тем что-то в его душе екнуло и сжалось. Он внезапно представил, через что пришлось пройти такому человеку, чтобы настолько сильно измениться. Он пообещал себе, что когда-нибудь обязательно спросит об этом. - Спасибо, - наконец слабо произнёс он, прервав перепалку ребят. - В любом случае, я постараюсь сделать все, что в моих силах. - Только не разрыдайся, - улыбнулся Уно и встал, обратившись ко всем сразу: - Я ухожу сегодня вечером. Но до этого времени меня не трогать: я буду собираться. - Ну, - Мусаши подошёл к костру и взглянул на небо, любуясь надвигающимися тучами, - начальник, можешь приступать к своим обязанностям. - Уже?! - тот растерялся. - Если что, - встрял в разговор Джуго, - я сегодня до обеда по своей программе. - Это че ещё значит? - обернулся к нему Хани, тоже поднявшись с постели. - То, что у меня уже есть план, куда идти и что делать, - пробубнил парень, недовольный приставаниями товарища. - Иду на кухню, за едой. С Уно. - Опять ебаться будете, кролики сраные?! - Заткнись, петух смазливый! - Да успокойтесь вы! - прикрикнул на ребят Сейтаро, но сник под их взглядами, когда они обернулись на него переполненные раздражение. - Слышали? - тут же возник над ними Мусаши с ухмылкой. - Слушайтесь, а то без еды останетесь. - Вот уж угроза, - бурчал Хани. - Сами себе достанем, - поддерживал его Джуго, сам того не осознавая. Сейтаро встал перед ними и глянул на календарь. - А разве сегодня не дежурство Джуго? - неуверенно обратился он к товарищам. - Черт, я совсем забыл, - с досадой протянул парень, схватившись за голову. - Напоминаю, - добавил Мусаши, - что у тебя ещё и нога. - Да блять, - раздражённо пробормотал Джуго. - Почему все сразу? Уно взволнованно смотрел на него, а потом спросил Сейтаро: - Можно вместо него на базе ненадолго останется кто-то другой? У нас реально важное дело. Новоиспеченный лидер неуверенно скосился на Мусаши, но тот лишь пожал плечами, будто говорил: «Всё, теперь давай сам». Снова глянул на календарь, будто там мог быть ответ на его вопрос, но потом решил посмотреть под другим углом на то, что происходит. - Хани, - спросил он так неожиданно после долгого молчания, что тот вздрогнул, - что у нас с едой? На сколько ещё хватит? Парень сначала не понял, несколько секунд тупо смотрел на Сейтаро, стараясь понять, к чему тот клонит. Но в итоге решил не заморачиваться. Задумался уже о припасах, вспоминая и прикидывая в уме, сколько получается. Все молчали, боясь спугнуть ход его мыслей, видя его напряженное лицо. Наконец парень сказал: - Ну, с учётом того, что один уходит сегодня надолго, думаю нам хватит на дней пять. А тебе зачем? Сейтаро проигнорировал его вопрос, обратившись на этот раз к Мусаши: - Труа не говорил, будут ли ему нужны какие-нибудь детали? - Не думаю, что он вообще в ближайшее время будет что-то особенное делать. Если нужно будет - скажет, но пока не говорил. - Ха... - одобрительно протянул Уно и засмеялся. - Начинаешь понемногу ощупываться? Сейтаро улыбнулся, скромно кивнув, и снова сделался серьезным, продолжив рассуждать шёпотом: - Мало у нас осталась только ткани. Значит пока что только она нам и нужна. Плюс одежда... - прервался наконец и обернулся к ребятам, ждавшим от него вердикта: - Я останусь на базе вместо Джуго. Сейчас пользы от меня будет больше здесь. Тогда Уно и Джуго пойдут куда хотели до обеда, Мусаши - на патруль, а Хани сначала мне за тканью, а потом тоже на патруль. Ребята внимательно его выслушали и закивали головами, довольные таким распределением. Только Хани состроил кислое лицо, всем своим видом показывая, что за тканью ходить не любит. Но вслух ничего не сказал. Развели все таки костёр. Тучи надвигается стремительно на потоках холодного ветра. Он разгонял духоту. Задорно играл языками пламени, бросая их, чуть ли не касаясь ребят. Они опасливо шарахались от огненные всполохов, и только Мусаши сидел спокойно, со внутренним смехом наблюдая за восклицаниями товарищей. Но и им, и ему суматоха быстро наскучила. Предгрозовое спокойствие напоминало приближение чего-то большого, грандиозного, того, что изменит все. Может это было от части правдой. Вода, льющаяся с небес, омывала угрюмое лицо Завода, и на короткий миг он становился красивым. Блестел стальными трубами, и квадратами окон. Дым растворялся в дождевых потоках. За серебристой завесой его не было видно. Как не было видно ничего, дальше нескольких ничтожных километров. Здания поднимались из непроглядной, глубокой, мутной бездны. Тянулись вверх, словно тонули в том, что небо уже успело низвергнуть. Задумавшись о том, что вскоре ожидает неуютное пространство вокруг, люди молчали. Каждый уже видел перемены. Кроме Мусаши. Он думал о том, как мог бы выглядеть дождь здесь, но то, что он представлял даже близко не подходило на реальность. И он это понимал. И от того сильнее ждал грозы. Вспомнил, как однажды Труа пришёл к нему в подвал и рассказал о том, что у них, наверху, бушует майская гроза. Почувствовал тот едва уловимый запах свежести, что Труа тогда принёс, и понял, что хочет увидеть этот дождь вместе с ним. Уно смотрел на тёмный пух, сжавшийся в громадный ком, что обволок все небо, и радовался. Непонятно чему, но радовался. Ему единственному дождь был не к стати, потому что летать в такую погоду опасно. Однако несмотря на это его душу охватило умиротворение. Он отставил тарелку и приобнял Джуго за талию, улегся головой ему на плечо. Парень осторожно повернулся, тоже оставил завтрак и прижал Уно к себе. Ему снова стало тоскливо. Ночью он останется один. Посреди ливня и голых бетонных скал, в холодной комнате, среди шумных людей, в пустой кровати, под слишком большим для одного человека одеялом. Один в своих странных и страшных мыслях. Один сам с собой. И ему стало дурно от этого. Он прошептал что-то дрожащим голосом, и Уно поднялся вместе с ним, и они спешно ушли внутрь башни. Только там Джуго смог с тяжёлым вздохом упасть в объятия Уно. Крепко вцепиться в его плащ и укутаться в него. Парень придерживал его, не давая встать на больную ногу, и помог спрятаться под рыжую ткань. Погладил дрожащую спину. Нашел бледное лицо и бережно его поцеловал. Провел кончиком языка по щекам, почувствовав, что они солёные и горькие. Поцеловал опять, но дольше, стараясь заглушить печаль. И чужую, и свою. - Я не умирать иду, - тихо смеялся он сквозь сжавшееся сердце. - Я разведаю район вокруг одной башни, может зайду дальше, как всегда, и вернусь. - Я понял. Прекрати повторять. Джуго отшатнулся от него, балансируя на одной ноге и отвернулся, сконфуженно вытер слезы. Он все равно не сможет смириться с тем, что расстанется с Уно так надолго. - Идём к Року, - сказал он. - Неси меня на спине. - Хорошо, милый. - Прекрати... Только попробуй что-то такое выдать при Роке, и я убью тебя раньше, чем надсмотрщики. - Не подавай мне идей, малыш. *** Кухня была пустынна. Завтрак готовился рано утром, и теперь, когда все было убрано и ждало обеда, люди разошлись. Надсмотрщики тоже не показывались. Запрятались где-то в коридорах блока, играя в карты и распивая дешёвое спиртное, вынесенное со склада, либо сделанное самостоятельно из того, что попалось под руку. Такие настойки занимали отдельную нишу жизни обитателей Завода. Это было единственной отдушиной, доступной рабочим, и одним из развлечений надсмотрщиков. Сколько всего обычный, сломанный, убитый мраком, рабочий мог сделать за стакан дурмана с плавающими в нём сухими плодами и змеями, которые некогда оккупировали влажные низы Завода... И теперь путь был свободен. Не заморачиваясь о шуме, Уно с Джуго на спине пробирался по громадным вентиляциям, гремевшим с каждым шагом. Джуго из-за спины указывал направление. И вскоре в стальном полу тоннеля вспыхнул свет. Ребята опустились около люка вслушиваясь. Сначала было тихо. Потом кто-то зашуршал одеждой в дальнем углу. Закашлялся, что-то откусил, и закашлялся опять. Отпил воды и шумно опустил стальную кружку на стол. Тогда сомнений не осталось. Джуго отодвинул люк и просунул в него голову. Уно ухватил его за плащ, испугавшись его резкого движения вниз. Джуго воспринял поддержку как должное. Посмотрел в сторону звука и расплылся в улыбке. Просунул в помещение ещё и руку и помахал другу, который от неожиданности поперхнулся хлебом. - Ты, черт возьми, что творишь? - усмехнулся Рок и подошёл к люку, продолжая жевать. - И как ты так держишься? - Не сам он держится, - вдруг сказал Уно. Он почувствовал, как руки начинают слабнуть, и втащил Джуго обратно. Тело пробила мелкая дрожь. Волнение захлестнуло рассудок. В глазах на секунду помутнело. Уно протёр их, собрался с силами и заглянул в люк, тут же увидев лицо, вытянувшееся в изумлении. Рок стоял с открытым ртом, не шевелясь, и широко раскрытыми глазами смотрел на старого друга. Не моргая и почти выронив хлеб из пальцев. - Да ну... - прохрипел Рок, и лицо его просияло. - Неужели! Твою ж мать, какой ты странный! - Чё, блять?! Это первое, что ты мне скажешь спустя три года разлуки, уебок?! Рок расхохотался, согнувшись и опустившись на корточки. Смеялся так, что казалось стены скоро не выдержат и весь блок рухнет. Но куда вероятнее сбежались бы окрестные надсмотрщики, прервав ради такого шума свои карточные игры. Уно сверху шипел и смеялся одновременно, не зная, как остановиться, а Джуго недоумевал, что происходит, но все таки расплылся в улыбке. Когда Року перестало хватать воздуха, он остановился и опять, глянул наверх. Уно уже подхватил Джуго и вонзил гарпун в потолок. - А ну кыш! - прикрикнул он на друга и соскользнул вниз с таким проворством, что тот едва успел отпрянуть. Оказавшись на полу, Уно выпрямился в полный рост, и Рок с изумлением отметил, что тот был с ним почти одного роста. Уно сразу понял причину изумленного взгляда друга, но пока ничего не говорил. Лишь улыбался и смеялся про себя. Но вдруг понял, что продолжает держать Джуго одной рукой, чем изумлял Рока еще больше. Парень приблизился, прикидывая нынешний рост Уно в уме, и пробормотал: - Ты... ты как успел так вымахать? Прежде чем ответить, Уно смотрелся по сторонам, ища, куда бы посадить Джуго. Все время держать его парню было все таки тяжело. Учитывая то, что Джуго принялся пинать его в бок, внутренне сгорая от стыда под изучающим взглядом Рока. Уно не долго думая опустил парня на ближайшую металлическую столешницу, и тот облегчённо выдохнул. Убедившись, что все в порядке, Уно обернулся к Року, который ничего не понимая следил за странным детством. - За три года, думаешь, вырасти не смог бы? - ухмыльнулся Уно. Он сел рядом с Джуго на край стола, скрестив деловито руки на груди. - Ну да, - кивнул Рок и усмехнулся как то странно: - Мне нужно было перестать такому удивляться ещё после встречи с Джуго. Уно тоже усмехнулся, но лицо его омрачилось. Разговор заглох. Остановился, будто упершись во что-то неуловимое. Повяз в пропасти трёхлетнего пробела. Она кишела тысячей вопросов, историями, что были упущены, и чувством ностальгии. Старые чувства вспыхивали в груди, но тухли почти сразу же. Как тухнет пламя свечей под неумолимым дуновением ветра. Просто глядя друг на друга ребята возвращались в Нанбу, в далёкое время, когда все было хорошо, по крайней мере большую часть времени. Когда жизнь казалась простой и светлой. И вырываться из приятных воспоминаний было больно. Сложно было смотреть кругом, на серую новую реальность, незнакомую и неприветливую. Спасали только лица, не поменявшиеся сильно за ушедшее время. Тишина угнетала их. Каждый захотел скорее от неё избавиться. Но первым это сделал Рок, спросив у Уно, ничего не ожидая в ответ: - Почему ты нес Джуго на руках? В прошлый раз он сам спускался. Джуго содрогнулся. Невольно все вышли из оцепенения. Парень готовился оправдываться, но Уно его опередил. Он знал, что лучше бы парню молчать, иначе все скажет его неумение врать. Хоть врать и не пришлось бы. - Он ногу подвернул. Я нес его сюда всю дорогу на спине. Он очень хотел увидеть тебя вместе со мной. - Чего? - растерянно произнес Рок. - Подождать просто пока нога заживет не вариант было? А за едой можно было кого угодно отправить. Глаза ребят вспыхнули и тут же погасли, их заволокла скорбная пелена тоски. Лица исказила печальная улыбка, до того болезненная, что Рок мгновенно почувствовал себя виноватым. Будто спросил о чем-то таком, о чем не принято говорить. Но даже когда получил объяснения не смог понять, что вдруг произошло с друзьями. Особенно с Джуго. Он выглядел так, словно ему сказали, что скоро кто-то его близкий исчезнет. - Я улетаю на разведку на двенадцать дней, - сообщил Уно с растерянной улыбкой. Пальцы ухватили край стола и сжали до белизны костяшек. - А, ну тогда ясно. Хотел меня перед отлетом увидеть? Рок хоть и почувствовал что-то неладное, однако ничего так и не понял. Решил не биться над этой загадкой и просто постараться вывести разговор на позитивный лад. - Ну двенадцать дней это ещё мало. Вот был бы месяц... - И этого много, - процедил сквозь зубы Джуго и понял, что получилось слишком громко. Рок повернул голову в его сторону. Но объяснил для себя всё тем, что парень просто будет скучать без друга. И оживленно предложил: - Можешь приходить ко мне чаще. Я тут каждый день теперь. И слава богу. Тут ещё нормально. Не обязательно же только за едой. А! К стати, пока не забыл... Он стал рыться среди ящиков в углу, перебирая пальцами по стене, пока не нашёл небольшой пролом. Вытащил из него полотняный мешок и передал Джуго. - Много, - одобрительно покачал головой Уно. - А то! - гордо вздернул подбородок Рок. - Я каждый день по нескольку раз собирал. Тут сухари, мука, несколько банок чего-то - уже не помню, если честно, чего - и какие-то овощи нескоропортящиеся. Джуго приоткрыл мешок и заглянул внутрь. В нем действительно было много всего. Особенно важны были овощи. Витамины на Заводе получать сложно, а от этого зависит их иммунитет и, следовательно, здоровье. - Тебя когда-нибудь поймают, если будешь столько таскать, - сказал Джуго и уложил мешок в свою сумку. Рок только отмахнулся. - Да какое там! Эти идиоты даже не могут отследить, когда воруют детали со складов. Это не Нанба. Тут никому нахрен не сдалась работа. В чем то он был безусловно прав. Надсмотрщики были зачастую безответственны и чрезмерно жестоки. Желание поиздеваться над кем-то, почувствовать себя сильнее затмевало разум и не давало им как следует сосредоточиться на задачах. Они привыкли все проблемы решать избиениями рабочих, однако такие методы не использовались бы, если бы действительно не работали. И все же среди десятка безалаберных надсмотрщиков найдется один, который выполняет свою работу как надо. Такие обычно пробиваются на верха. Это не значит, что они менее жестоки. Наоборот. Они копят жестокость годами, держась холодно и непоколебимо, пока в один день не решат, что заслужили отдых. И тогда тому, кому не повезло попасться под горячую руку, точно конец. Таких людей на заводе зовут Рептилиями. Как должность или чин. И они знают об этом и гордо носят свои хладнокровные звания. И именно этих надсмотрщиков по настоящему боятся. Но в основном Рептилии не высовываются дальше самых оживленных цехов. Они считают противным лезть дальше, туда, где больше рабочих. Если им там что-нибудь и нужно, то это достают мелкие надсмотрщики, отмывают, сушат и приносят господам на тарелочке. - Так куда ты летишь? - спросил Рок Уно. - Да сам пока не знаю, - задумчиво сказал тот и откинулся на стену, глядя в потолок. - Просто разведаю, наверное, район одной из башен. А может просто до упора полечу вперёд, зарисовывая все только внешне, и кто знает, может я найду край Завода? - Очень надеюсь, что он есть, - произнёс Рок. - Вот и проверю. Вдруг Рок подскочил и уставился на Уно так, будто только проснулся и увидел перед собой нечто совершенно немыслимое. Подошёл и слегка наклонился в сторону, рассматривая друга со стороны. Тот быстро сообразил в чем дело и только усмехнулся, взъерошив золотистые пряди. - Уно... - растерянно пробормотал Рок, - где твои волосы? - Да что б я ещё знал, - отмахнулся тот. Джуго насторожился, ведь его интересовал тот же вопрос. Только он об этом забыл. - Видимо где-то в недрах Завода, если он не уходит вниз до самого ада. Тогда они уже наверняка сгорели. - Боюсь представить, как ты это пережил, - нервно усмехнулся Рок. - Лучше остаться без волос, чем без головы, - коротко заключил Уно и взглянул на часы. - Все. Нам пора. Сейчас тут перерыв кончится. Рок понимающе, но слегка печально, кивнул и проводил друзей до люка. Помог усадить Джуго на спину Уно. Долго никто не прощался. Лишь пожелали друг другу удачи, перекинулись улыбками, и Уно запустил гарпун, быстро оказавшись в тоннеле вентиляции. И он, и Джуго обернулись к люку, чтобы на мгновение увидеть машущего им на прощание Рока и помахать ему а ответ. Закрыли люк и вполне довольные, хоть и слегка расстроенные, пошли обратно на базу. Но по дороге в голову Уно пришла мысль, и он свернул. Джуго почти сразу понял, куда идёт парень, и сердце его застучало быстрее. Руки сами собой крепче обхватили плечи Уно, глаза зажмурились. Отчего-то в глазах защипали подступающие слезы. Как он и думал, они пришли в гнездо. В то, что было с гамаком. Уно опустил Джуго на матрас и зажёг разноцветную гирлянду ламп. Снял с себя все лишнее, включая рубашку, оставшись в нательной майке. Так он чем-то напоминал себя из прошлого. Только в плечах стал шире и не было длинной косы. И взгляд сейчас был иной. Опустошенный, глубокий, задумчивый и печальный. Он посмотрел так на Джуго, и у того ком подступил к горлу. Может они оба слишком преувеличивают свое страдание, однако от этого осознания легче не становилось. Они чувствовали то, что чувствовали. Уно сел рядом с Джуго и поцеловал его. Нежно, держа в руках его худое лицо. Яркие лампы будто потускнели. Все вокруг потеряло свой цвет. Бетон стал ледяным, трубы грязными, а матрас твёрдым. Они поняли, что так им предстоит прожить двенадцать бесконечных дней. Джуго обвил руками шею парня и продолжал хвататься за его губы, как будто они отдалялись от него с каждым новым поцелуем. Но наоборот, Уно льнул к нему, обнимал за талию, гладил по спине. Запустил пальцы под рубашку и нащупал бугорки позвоночника, острые выступы лопаток. Водил руками по мягкой коже, будто пытаясь на ощупь запомнить, какая она. А Джуго краснел, но ничего не говорил. Тихо вздыхал в перерывах между поцелуями, но внутренняя горечь сбивала весь настрой. Он просто обмяк в руках Уно трясущимся комочком и спрятался у него на груди. - Ты как маленький котёнок, - тихо произнес Уно и печально заулыбался. - Но мы ведь не на всегда расстаёмся. Как глупо разводить такую истерику. Он говорил не про Джуго, а про себя. И Джуго это понял. Уно знал, что парню в новинку такие чувства, но вот он не должен так просто им поддаваться. Однако при взгляде на возлюбленного просто не мог представить его одного. На крыше, среди стен Завода, делающим обходы и убегающим от надсмотрщиков. Не мог представить, что тот будет чувствовать, оставшись без ежедневной нежности и любви. - Уно, - вдруг прошептал Джуго, приподняв голову и взглянув в глаза парня своими, блеснувшими уверенностью и страстью, - постарайся и найди что-то новое. Чтобы ты не ходил туда зря. Парень почувствовал как в груди все затрепетало. Голова пошла кругом, но с души словно упал тяжёлый груз. Уно улыбнулся, и по щеке потекла слеза. Он был так счастлив, что не заметил, как вновь целует парня, который усмехался слегка печально, но старался сдержать свою боль. - Обещаю, я найду что-то совершенно новое! - воскликнул Уно повалившись вместе с Джуго на матрас и прижавшись лицом к его груди. - И найду новое место для базы! Даже несколько! И вернусь вовремя! *** Сейтаро осмотрел то, что лежало перед ним на матрасе. Не хватало чего-то особенного. Чего-то такого, что делало бы эту вещь такой, какой она должна быть. Но на ум ничего не приходило. Всё было таким обыденным, что никак не могло выделятся. Только волосы, но и те из-за скудного набора материалов получились блеклыми. Он вздохнул и отложил свою работу. Подтянул колени к груди и засмотрелся на Завод. Недавно все таки прошёл дождь. Но он был настолько коротким, что Завод так и остался прежним чудовищем. В нем не было ничего красивого или нового, однако переплетения труб, проломы в стенах, кривые пристройки казались каждый раз другими. Словно бы, пока на здания не смотришь, они начинали жить своей жизнью, ползать и тянуться к небу, влезая на башни. Но стоило опять к ним повернуться, как все замирало. Лишь дым продолжал движение. И каждый раз постройки застывали в хаотичных позах, ожидая, когда снова смогут двигаться. Но Сейтаро смотрел на них упорно, желая уловить таинственные передвижения. Какой бы хорошей ни была его память, он всегда чувствовал, что что-то изменилось. И это его напрягало. Это напрягло бы кого угодно, кто ещё не научился абстрагироваться от мрачных видов. На этот раз Сейтаро был спасён Хани, шумно открывшему входную дверь. Она с пронзительным лязгом ударилась о бетон, и парень подскочил едва не свалившись в золу в обрубленной бочке. - Прошу, не открывай так дверь больше, - пробормотал он, держась за сердце. - Так и до инфаркта недалеко. Хани помрачнел, но язык прикусил. Он нес в руках маленький полотняный мешочек. Подойдя к Сейтаро он без лишних слов передал ему свой трофей и покачиваясь от утомления пошёл в душ, сбросив по дороге прямо на пол гарпуны, сумки, арбалет и плащ. Сейтаро проводил его взглядом, вздрогнув опять, но на этот раз уже от стука двери уборной. Вздохнул и принялся собирать разбросанные товарищем вещи. Уложил их на его матрас и вернулся к работе. Опять долго и нерешительно осматривал маленькое, размером с ладонь, тряпичное тельце, одетое в миниатюрный аналог одежды, что носили все на базе. Тёмные волосы были сделаны из нитей пледа, который Уно не так давно принёс с «разговора», но случайно прожег, уронив частично в костер. На кончиках пряди были выкрашены в красный. На руках, ногах и шее были пришиты чёрные веревочки на манер кандалов. Глаза были вышиты тёмными нитями по белоснежной ткани лица. Вышивать ещё и рот Сейтаро поначалу не посчитал нужным, но потом сделал пару аккуратных стежков и остался доволен результатом. И несмотря на старания чего-то не хватало. Сейтаро так увлёкся этой мыслью, что не заметил, как сзади подошёл Хани с полотенцем на голове. Умывшись, он чувствовал себя в разы лучше и захотел осведомиться, чем занят временный лидер. Но увидев куклу не сразу понял, что происходит. Только позже сообразил, для чего она предназначалась. - У неё лицо ещё скучнее чем у настоящего, - сказал он, заставив Сейтаро вздрогнуть от неожиданности. - Я принёс тебе пуговицы. Прилепи две разные вместо глаз - то что надо будет. Парень какое-то время смотрел то на Хани, тона куклу, а потом оживился и ухватился за мешочек, что принёс товарищ. Открыл и высыпал на матрас десятки пуговиц разных форм, размеров и цветов. Стал увлечённо копаться в них, примеряя и сравнивая, пока Хани стоял над ним заинтригованный. Но долгая переборчивость Сейтаро ему наконец надоела. Он сам сел и тоже стал подбирать пуговицы, показывая другу то одну пару, то другую. А когда наконец выбрали, поняли, что близится вечер. Сейтаро взглянул на часы и покачал головой. Но Хани продолжал искать пуговицы. И наконец с восторженным и даже радостным возгласом протянул на ладони алую перламутровую и темно-зелёную. Обе с четырьмя дырочками. Сейтаро радостно ухватился за них и мгновенно пришил. Довольно покачал головой и показал результат Хани. Тот усмехнулся: - Так лучше. Хоть это все и выглядит жутковато. *** В семь вечера Мусаши осторожно постучал в дверь мастерской. Вошёл, не дождавшись ответа, и застал Труа за возней с гарпунами, которые предназначались Джуго. Странная, непривычная конструкция, состоящая будто из множества мелких кусочков. Наручные части, где обычно располагались сами гарпуны, должны были словно обтекать руку. Их поверхность напоминала змеиную чешую, холодно сверкающую в тускло свете лампы. Когда Труа касался её, перемещал деталь по столу, гарпуны глухо хрустели и изгибались, будто бы это действительно было телом рептилии. Мусаши засмотрелся на диковинный механизм и не сразу заметил, как Труа обернулся к нему. Вид у него был настолько умиротворенный и свежий, что Мусаши улыбнулся. Подошёл ближе и провел рукой по голове парня, коснулся щеки, глядя в его лицо с тихой нежностью. - Один день отдыха, а ты уже выглядишь лучше, чем когда либо, - сказал Мусаши с едва заметным сарказмом. Труа накрыл его ладонь своей и поцеловал. В глазах, обращенных прямо на Мусаши, сверкнул огонь. - Просто у меня наконец получилось сделать это, - улыбнулся он и кивнул на гарпуны. - Правда здорово выглядит? - Не то слово. Где предел твоих способностей? - Там, где предел доступных мне материалов. Мусаши опустился на край стола перед парнем, скрестив руки на груди. Смотрел то на его творение, то на самого творца. Ему стало немного спокойнее. Убедить Труа уйти на отдых было правильным решением. Никто не может вечно сражаться со всем в одиночку. Пусть теперь другие посражаются. - Уно уже улетел? - спросил Труа. - Нет ещё. Прощаться хочешь? - Конечно. Все таки это ещё моё задание. Где он? - У костра. Вышли на террасу. В лицо ударила удушающая жара, а ведь был уже вечер и днем прошел дождь. Так резко сменилась погода с ливней и холода на самое настоящее пекло. Тут так наступает лето. И каждый день люди ждут хоть малейшего порыва прохладного ветра или грозы. Были тёмные сумерки, почти непроглядные - костер никто не зажигал. Но на краю террасы стояла ещё одна масляная лампа. В кругу её трепетного света виднелось четыре фигуры. Две из них слились в одну, но все равно было понятно, кто есть кто. Подошли ближе. Увидели волнение на лице Сейтаро, который что-то мял в руках. Увидели недовольство, но замешательство на лице Хани. Скрытую печаль на лице Уно. А лица Джуго видно не было: он спрятал его на плече парня, судорожно держа его за ремни гарпунов и складки одежды. Стояла гнетущая тишина, глубокая, и в ней будто слышались ритмы взволнованных сердец. Но как только Труа с Мусаши подошли, наваждение растаяло. Джуго отнял лицо от тела Уно и отстранился, хоть и продолжал держать того за руку. - Зачем пришёл? - насмешливо спросил Уно, сощурившись. - Спал бы уж лучше. Труа на добродушную колкость не ответил. Только спокойно сказал: - Все же этот поход - моя зона ответственности. Пока что. Вот, пришёл дать тебе свое благословение. - Спасибо. В следующий раз не утруждайся: пошли через Мусаши. - Ты снова вернулся к тактике осуждать меня за то, что я вас разлучаю, - усмехнулся Труа, бросив беглый взгляд на Джуго. - Даже какая-то ностальгия. Но кто ж знал, что ты решишь остепениться? Знал бы заранее - не спасал бы тебя тогда. Он говорил без злобы или иного скрытого умысла, но Уно помрачнел. - Мы договаривались об этом не шутить. - Ой, да... - Труа виновато отвёл взгляд. - Прости, забыл. - Да блять, - раздражённо выдохнул Хани, - опять какие-то древние тайны. Вы уже заебали. Когда мы уже удостоимся чести все узнать? - Когда придёт время, - ухмыльнулся Уно. Отвернулся и встал на парапет. Сжал в ладонях пусковые рычаги. Обернулся к Джуго, наклонился и поцеловал его. Не слишком долго, но для всех эти секунды показались вечностью, и они устали прятать глаза. И только паре показалось, что времени прошло ничтожно мало. Когда Уно отстранился, Сейтаро одернул его и протянул нечто, сжатое в кулаке. Парень с удивлением взял предмет, долго смотрел на него, вертел, осматривая со всех сторон со слабо скрытым изумлением, а потом расплылся в улыбке. Прижал подарок к груди и рассыпался в восторженных благодарностях перед Сейтаро. - Д-да не стоит... - неловко смеялся тот, но Уно его прервал: - Нет уж, стоит! Я даже не знаю, что сказать... Поэтому просто спасибо. Мне неловко, что после всего того, что мы творили в Нанбе, ты нам помогаешь... - Это было слишком давно, - улыбнулся Сейтаро. - Да и теперь все изменилось. Я всем вам жизнью обязан, так что это меньшее, что я могу сделать, - и добавил очень довольно: - Хани даже мне помог с этой штукой. - И вот надо было тебе это упоминать?... - пробормотал Хани, внутренне от смущения желая провалиться сквозь землю. Все с удивлением обернулись на него, а потом вытянули шеи, желая рассмотреть настолько необычную вещь. С молчаливого разрешения Сейтаро, Уно вытянул ладони вперёд, и взору собравшихся предстала маленькая аккуратная куколка, до ужаса похожая на Джуго. В свете лампы блеснули разным цветом пуговицы глаз. Никто не смог сдержать улыбку. Джуго взял маленького себя и внимательно осмотрел, повернулся к Сейтаро с удивлением в глазах. - Ты смог это сделать здесь? - произнёс он. Парень застенчиво замялся и пробормотал: - Ну да... Я уже делал такие же куклы ещё в Нанбе, так что просто уменьшил в размере и подобрал подходящие материалы. Если бы не Хани, нужной ткани и мелких деталей я бы не нашёл. А ещё идея с блестящими пуговицами - его. Он помог мне их подобрать... - Да хватит уже обо мне упоминать! - Л-ладно, ладно... Больше не буду. Джуго снова посмотрел на куклу. Стиснул её в пальцах, чувствуя, как в душе становится теплее. Уно обнял его со спины и осторожно забрал свой подарок. Нежно поцеловал сначала настоящего Джуго, а потом игрушку, прижал её к щеке, зажмурившись. Потом спрятал глубоко в сумку и наклонился к Сейтаро, что-то неслышно ему прошептав. Парень улыбнулся и закивал, бросив взгляд на Джуго. Тот непонимающе обернулся к Уно, но объяснений не получил. Парень лишь в последний раз помахал всем присутствующим, послал любящий взгляд Джуго и исчез в темноте ночи за парапетом. В тишине раздался звон гарпунов, цепляющихся за стену, а потом и он стих, оставив людей стоять и смотреть в пустоту, будто бы они ещё могли видеть товарища. Джуго опустился на колени перед парапетом. Сложил руки перед собой и лёг на них подбородком, взирая в россыпь далёких заводских огней. Никто не стал его трогать. Все молча, оставив лампу догорать саму по себе, разошлись по спальным местам. А на утро обнаружили Джуго спящим в той же самой позе, будто он совсем и не двигался с места.