Прямо по коридору

Этой тихой беззвездной ночью в поместье царила мертвая тишина. Блеклый свет пробивался через мутное оконное стекло и выделял застывшие в воздухе пылинки, хотя Луны на небе не наблюдалось. Это могло бы быть прекрасной мечтой: теплый уютный дом, вечерняя тишина семейной библиотеки и чашечка крепкого зеленого чая или кофе, с ароматной стряпней Кричера на серебряном подносе. Да, хорошая мечта, милые вечера… Однако, легкое, едва осязаемое ощущение, что что-то не так становилось все явственнее. Тело тяжелеет и стремительно погружается во что-то похожее на вакуум, только холод в нем пробирает до костей, пронзая толстыми иглами все мышцы, когда о существовании некоторых даже не догадывался. Одежда, если она вообще есть, тяжелеет и не дает беспрепятственно передвигаться. Что-то мокрое и склизкое хватает за ноги, вынуждая замедлиться, когда и без того ноги налиты свинцом. Ему бы ускориться, но не выходит, тело обо что-то болезненно спотыкается и падает. Но падения не произошло. Вместо него тело пронзила мимолетная боль, словно его ударило разрядом тока. Регулус очнулся в своей комнате, одолеваемый головной болью. Еле открыв глаза и отодрав прилипшее от пота лицо от скомканного постельного белья, он постарался подняться. Получилось слабо, однако, он все же смог принять сидячее положение. Тело затекло и сковывало напряжением в мышцах. Прохладный воздух понемногу помогал прийти в себя. Стопы опустились на холодный шершавый деревянный пол. Регулус неприятно вздрогнул, окончательно проснувшись. — Кричер? – голос не слушался, выдавая вместо четкости сонную хрипотцу. Однако эльф не явился на зов юного хозяина. Казалось, что голова раскалывалась на части. Хмурясь, Регулус коснулся левого виска в надежде ощутить, что там нет крови, ведь голова болела как от сильнейшего удара бладжером или кулака старшего брата, словно они с Сириусом снова подрались. Сириус. Регулус моментально пришел в себя. Чувство чего-то нехорошего завладело сердцем и плотно сжало колючими тисками, не желая отпускать. Прямо как в детстве, когда десятилетний Блэк нашел воробья, запутавшегося в розовых кустах в саду у Малфоев. Нарцисса обожала цветы, часами ухаживая за ними и отождествляя себя с каждым цветущим и благоухающим бутоном. А потому ее жених преподнес ей скромный подарок: зачарованные белые розы, ветви которых завладевают «вредителями», а шипы… делают свое дело. — Бедная птичка. – нахмурился мальчик, понимая, что воробью уже не помочь, и что, если он побежит и позовет Нарциссу, они не успеют спасти кроху. Воробью не повезло в тот день. Пернатого окутали тонкие, но прочные веточки с такой силой, что некоторые бутоны неизбежно окрасились в красный. Сириус видел, как не по себе стало Регулусу, и когда младший Блэк рассказал о произошедшем, старший лишь молча отдал ему свою порцию мороженого и кротко приобнимая за плечо, просидел с ним около часа, пока не явился морщинистый домовик, приглашая расстроенных детей на обед. Как же так вышло, что Регулус забыл, когда в последний раз видел брата? Встречу с Реем он помнил, с Чарли и тетей Друэллой тоже, но… В голове одна об другую начали врезаться последние воспоминания, и Регулус мог поклясться, что слышит звук битого стекла. В висках затрещало с удвоенной силой, картинки сменялись одна за другой. Рэй? Рэй-Рэй-Рэй-Рэй… Последние воспоминания, ну же! Рэй был совершенно не похож на себя в последнюю их встречу. Блондинистые отросшие пакли, отдающие зловонной тиной, чернота под глазами, костюм, в котором он был в день отплытия, вот только… рваный. Неужели приснилось? Нет, нет, нет, они точно виделись в поместье Мальсиберов накануне отплытия Рэя и его отца, но Рэй выглядел совсем не так. Это был жизнерадостный деловой парнишка, вечно пытающийся походить на своего отца, в строгом костюме, с карманными часами и опрятно уложенными светлыми волосами. Виделись, это так. В голове почему-то двоились воспоминания. Что правда, а что игра больного воображения? Почему у Блэка чувство, что с момента его визита в поместье Мальсиберов прошло неприлично много времени? Регулус почувствовал, как что-то необратимо холодеет внутри. Он начал припоминать, как его отец пригласил к себе в кабинет на очень важный, по мнению того, разговор. Орион, всегда строгий и немногословный волшебник, каким его помнит Регулус, был всерьез чем-то обеспокоен. Старший Блэк запер дверь в своем кабинете с помощью магии, приглашая сына присесть напротив. Орион разливал огневиски в зачарованные хрустальные стаканы, которые не позволяли владельцу опьянеть пока «встреча» не закончится. Пить и не пьянеть. Лучшее изобретение, по мнению многих аристократов. Однако стоит переступить порог кабинета, эффект растворится, и волшебник почувствует невыносимое головокружение. Старший Блэк прямо смотрел на своего сына, мысленно отмечая, как быстро он вырос, но говорить он собирался с ним далеко не об этом. — Не знаю, как ты это сделаешь, но не смей приближаться к воде. – встретившись с непонимающим взглядом сына, Орион вздохнул, внося некую ясность в свою просьбу, понимая, как нелепо она прозвучала. — Я имею ввиду не подходить к большим водоемам: реки, озера, моря, понимаешь? Мыться в ванной ты, конечно, все еще в праве, но не набирай воду и не задерживайся слишком надолго. — Отец, что за странные просьбы? – Регулус усмехнулся, глядя на Ориона, однако тот не разделял с ним веселья. — Я беспокоюсь о тебе. – голос Ориона дрогнул на миг, и его сын не смог этого не заметить. — Думаешь, смерть Чарли и Рэя как-то связаны? Почему? Только потому, что оба утонули? – Регулус раздражался, стараясь не повышать голос, но выходило не слишком успешно. Он нервничал, беспокоился. Это было видно. Блэк и сам прекрасно понимал: что-то, что случилось с его друзьями и каким образом — произошло не просто так. Регулус истязал себя догадками, возможными гипотезами и причинами такого поворота. — Именно это и думаю. Они погибли от воды и между ними нет и полугода. Мандрагоре понятно, что все это не спроста. Кому-то вы перешли дорогу, мистер Блэк. – Орион почесал бороду. — Вопрос в том, кто бы это мог быть. — Полагаешь, нас прокляли? Меня прокляли? – озвучил догадку младший Блэк, залпом осушая содержимое раритетного стакана. — Не уверен, не буду лгать. Однако слишком много совпадений. Будь на чеку и не смей приближаться к воде. Внутри Блэка что-то рухнуло с глухим стуком. Нет. Регулус судорожно пытается понять, в какой момент кошмарный сон соединился с реальностью. Он поднялся и подбежал к письменному столу. На нем валялся старый пергамент, были разбросаны перья и письма, покрытые толстым слоем серой пыли. Этого не может быть! Эльфы никогда не допустят, чтобы их хозяева жили в грязи. Но Кричер так и не явился, значит домовиков не было здесь уже давно. Регулус трясущимися руками разбирал бардак на столе, в поисках нужных исписанных пергаментов, и он нашел. Письма для Рэя, которые так и не дошли до него. Воспоминания о встрече с Рэем и разговор с отцом, который состоялся, без сомнений, проносились в голове, не позволяя зрачкам зацепиться хотя бы за крохотную мысль. Регулус дернулся к кровати, сдерживая слезы, отказываясь верить в то, что вспомнил. Воспоминания нещадно одолевают юношу. Он ведь давно знал обо всем! Он просто… забыл? Нет! Он просто все еще не готов принять это. Орион сообщил ему в письме, что Рэй погиб в море во время шторма. Вот почему письма не доходили до своего адресата. Поток из воспоминаний замедлился и начал выстраиваться в логическую цепочку. Да, точно-точно, а позже отец пригласил его на личную беседу в кабинет, и там он поделился своими опасениями на счет младшего сына, ведь его близкие друзья погибли за одно полугодие, и все связано с водой. Вот и получилось восстановить хотя бы небольшой порядок, уже что-то. Орион беспокоился, что мальчишек прокляли и его сын следующий. Регулус рухнул на пыльный стул, поднимая ворох грязных сухих «снежинок». Впрочем, может он сходит с ума и у него травма головы? Но его никто не бил, он уже выяснил. Регулус продолжил восстанавливать цепочку событий в своей голове, с силой прижимая пальцы к вискам и растирая тонкую кожу. Последнее из его воспоминаний, это то, как он беседовал в библиотеке с тетушкой Друэллой, а дальше… Дальше воспоминание расплывалось и стремительно ускользало от него. Блэк чуть ли не наблюдал, как оно витает в воздухе и просачивается через дверную щель. Регулус неуклюже поднялся и медленно побрел к выходу из комнаты. В поместье было неестественно холодно. Босые ноги неторопливо ступали по скрипучему ковру, который был покрыт то ли инеем, то ли внушительным слоем древней пыли. Блэк старался удержать равновесие, опираясь руками о стены. Голова кружилась, а желудок скручивало в узел. Портреты, висящие на стенах, замерли в величественных позах. Зеленые обои были усыпаны портретами с надменными лицами чистокровок древнейшего и благородного рода Блэк. Регулус всматривался в знакомые лица, пока голова не перестала кружиться, а на месте строгих родственников ему не привиделись безобразные монстры. Он зажмурился. Блэк отчаянно пытался привести воспаленное сознание в порядок, не поддаваясь при этом просыпающейся панике. Он знал, что это игры разума и никаких монстров здесь нет уж точно. Ему всего лишь навсего нужно успокоиться. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Ему ничего не стоит открыть глаза и снова взглянуть на портреты. Блэк опасливо приоткрыл веки, цепляясь взглядом за первую попавшуюся картину. Это был его предок Поллукс Блэк. Он улыбался правнуку, но портрет был статичным и невозможно было уловить даже малейшего шевеления. Он осторожно перевел глаза на остальные картины, обнаружив вместо страшных чудищ своих предков, чьи изображения тоже не собирались двигаться. Блэк благодарил тетушку за подобные советы, пока та учила его окклюменции. Уроки проходили сложно и тянулись неприлично долго, но Регулус быстро освоил этот навык, за что был благодарен Друэлле. Кстати, где она? — Кричер! – голос стал громче и тверже, но домовик так и не появился. Блэк звал эльфа снова и снова, отчаянно вспоминая имена остальных домовиков, но никто, кроме Кричера, в голову больше не приходил. Разве что, домовик тети. — Рори! — громко выкрикнул Регулус, как только в голову пришел образ дряхлого домовика, которого раньше он не встречал. Но и этот эльф не явился на зов. Отсутствие Рори можно было объяснить тем, что, возможно, он принадлежит только тетушке. Однако почему Кричер не появился, остается тайной. Он зашагал дальше. Тело постепенно приходило в норму, но ноги до сих пор по ощущениям были налиты свинцом. Добравшись до комнаты тетушки, он постучался, но никто не открыл и не сказал привычное «войдите». Регулус стучал снова и снова. Может она вовсе спит? Не выдержав, он отворил дверь и был неприятно удивлен, не обнаружив самой хозяйки внутри. Комната Друэллы Блэк была необычайно темна и мрачна. Царил жуткий беспорядок. Окна были заколочены деревянными досками, которые высохли и потемнели от времени. — Ничего не понимаю! – нахмурился Блэк, закрывая за собой дверь комнаты. Блэк направился на первый этаж в библиотечный зал. Может там ему удастся кого-то найти? Распахнув двери, он задержался на пороге, медленно вглядываясь в темноту. Свет из щели зашторенных окон манил его подойти и открыть проход свету. Но он не сразу решился идти. Его взгляд приманил странный предмет, стоящий на журнальном столике. Эта штука была похожа на лампу: стеклянная вытянутая вазочка причудливой формы, установленная на увесистой металлической чаше. Регулус не знал, что это и для чего, но взяв странный предмет за металлическую ручку, как у чашки, ощутил мягкое согревающее тепло, словно кто-то совсем недавно поставил его на столик. Пожалуй, это была самая теплая вещь во всем доме. Поднеся ближе к лицу, чтобы рассмотреть пустую колбочку, в ней вспыхнуло маленькое пламя. Регулус чуть не выронил причудливый предмет от неожиданности, но в глубине души уже понимал, что так просто с ним теперь не расстанется. Регулус подошел к окну с лампой в руке, вторую запустив в карман, и всматривался в ночное небо. Звезд было так много, и все сияли, как никогда раньше. Могут ли быть его друзья среди звезд? Пусть они не Блэки, они его товарищи, братья, самые близкие друзья. Даже Сириус никогда бы не смог сравниться с ними. Его никогда не было рядом, после того как Распределяющая Шляпа выкрикнула заветное «Слизерин!» младшему Блэку. И все же мысли о брате не давали спокойно думать. Где он сейчас? У Поттеров? Вполне вероятно. Почему он никого не встретил в доме, пока шел сюда? Заколоченные окна в тетушкиной спальне вернули ему тревогу, а ведь он уже почти позабыл об этом, пока вспоминал важных ему людей, и пока лампа грела его замерзшую ладонь. Блэк поставил ее рядом на выступ на стене, который предназначался для книг, но почему-то пустовал. Краем глаза Регулус уловил движения на улице. Он увидел силуэты людей, стремительно удаляющихся от поместья. Четыре человека: два мужских силуэта и два женских. Вдруг они знают, что происходит? Обычно, он бы не стал так делать: кричать незнакомым людям из окна со своими странными вопросами, но он совершенно точно знал, что именно сейчас нельзя не рискнуть. Регулус попытался открыть окно, но оно не поддавалось ему. Он побежал в другую комнату, но окна и там не подчинились его силе. Блэк попытался прокричать людям сквозь запертые ставни, но его никто не слышал. Регулус выбежал и направился к входной двери. Ему, почему-то, стало важно поговорить с этими незнакомцами. Пытаясь открыть тяжелую дверь, его настигала паника. Блэк понял, что выбраться от сюда ему не удастся. В голову снова врезались заколоченные окна в спальне Друэллы. Не может быть! Он оббежал все поместье, но никого не встретил и понял… Он здесь один. Регулус на ватных ногах вернулся в свою комнату, поднимаясь по, казалось, бесконечной лестнице. Его внимание приковало окно. Подойдя, Блэк обнаружил, что людей стало меньше вполовину и их силуэты показались со спины знакомыми. Один из них все же обернулся и Регулус встретился с потухшими карими глазами и бледным лицом. Девушка встретилась с ним взглядом, поначалу не узнавая, но в следующий миг лукаво улыбнулась ему, пожимая плечами и покрепче обхватив зонтик в тоненьких руках. Джоселин. Регулус испугался этого видения и отпрянул от окна. Его снова обдало зверским холодом. Он уже почти забыл о ней и ее сестре, признавая, что они лишь плод его воображения, не больше! В голове двоились воспоминания, где он был на злосчастном приеме и ничего не помнит с середины, и где он помнит, что ушел с Джоселин и Дариной! Как же так? В голову ворвались воспоминания о тетушке и библиотеке. Тогда-то он ее и видел в последний раз. Вспомнил, как она ему рассказывала историю сестер. Но было ли это на самом деле, если эти девушки нереальны, и сейчас он видел одну из них? Или все же реальны? Тетушка говорила, что Джоселин и ее сестра мертвы. Как Чарли и Рэй… Регулус услышал громкий стук в свою дверь. Он неуверенно подошел и открыл ее, но никого за ней не было. Блэк с серьезным и нахмуренным выражением лица поднялся в пустующий кабинет отца, превозмогая страх. Он присел за письменный стол на трухлявое кресло, не заботясь о чистоте своих брюк. Он думал о семье, о друзьях… Силился восстановить хронологический порядок воспоминаний в их бесконечном потоке. Пытался отличить подлинные воспоминания от ночных кошмаров. Регулус вспоминал, как перед обмороком, тетя показывала ему фотографии. Пожалуй, это могло бы быть правдой. Как же ему хотелось пойти в библиотеку и поговорить с Друэллой, как раньше, но ее здесь и след простыл. Он начал припоминать, девушки на балу действительно были, но совсем не Джоселин и Дарина, а дочери лорда Делакур. Однако, прежде чем они рано покинули прием, он успел с ними лишь познакомиться, а потом Блэк безбожно напился. Что же тогда до Джоселин… Он начал понимать, что ему она приснилось. Она и ее сестра Дарина. Всего лишь сон. Ночной кошмар. Наверное. Их последняя встреча с Рэем была, да, но они не разговаривали о Джоселин и Дарине. Он помнит их имена, Мерлин! Он помнит… Может его действительно прокляли, как и полагал отец, и те девушки лишь дурман? Это какая-то несусветица! Если бы дело было в проклятье, он бы умер, однако это не так! Нет же? Регулус поднялся и снова подошел к окну. Особо не веря в удачу, попытался открыть ставни. Лязг металлического щелчка, казалось, оглушил его. Получилось! Он коротко улыбнулся, но его лицо застыло, когда он увидел одиноко стоящую Джоселин на улице. Блэк сглотнул. Ему не хотелось высовываться в окно и спрашивать, не хотелось доверять. Однако он выглянул. — Что происходит? Кто ты такая, Боггарт тебя подери? — слова вырвались совсем не те, что он хотел. Девушка весело улыбалась, но взгляд ее выражал опасность. Она игриво наклонила голову. — Объясни мне, что здесь происходит и где все? — не унимался Блэк, наблюдая как молча издевается над ним таинственная любовница. — Что я тебе сделал? Джоселин! – он прокричал ее имя и это оказало какой-то непонятный эффект на девушку. Она стала чуть серьезней, а ее взгляд перестал излучать похоть с чем-то зловещим. — Теперь ты знаешь. – робкая улыбка коснулась ее лица, а взгляд стал печальным и полным сожаления о чем-то, чего Регулусу не дано знать. Блэк уловил, как она начала медленно поворачиваться, намереваясь уйти. — Стой! – выкрикнул он, привлекая внимание девушки. Регулус отчаянно начал вылезать из окна. Она остановилась и снова взглянула на него. — Я помогу тебе, слышишь? Мы вместе придумаем что-нибудь, клянусь. Иди сюда, я постараюсь открыть дверь. — Регулус отчаянно старался сделать хоть что-нибудь, но она продолжала грустно, однако по-доброму улыбаться. — Держись света, Регулус, и быть может, ты найдешь ее. — все, что сказала она, прежде чем подарить ему последнюю, полную доброты и нежности, улыбку и безвозвратно раствориться в воздухе. Регулус с тихим ужасом отошел от окна, понимая, что это была их последняя встреча. Встреча с призраком. Вдруг Блэк прочно закрыл окно и вновь направился в библиотеку. Джоселин велела держаться света. Имела ли она ввиду тот странный прибор, который Блэк нашел в библиотеке? Он дарил Регулусу приятное тепло и спокойствие. Если и так, то Джоселин ему точно не враг. Он бы и так забрал ту штуку, но совет призрака, брошенный как прощальное наставление, заставило сердце Блэка довериться. Оказавшись в библиотеке, Регулус сразу отыскал причудливый прибор, который, к слову, продолжал гореть, и уже было направился на выход, но взгляд коснулся старого знакомого корешка. Альбом. Он взял его в руки и недоверчиво осмотрел. Ветхий переплет так и норовил рассыпаться прямо в ладонях. Открыв его и перелистнув несколько страниц интуитивно, он наткнулся на то самое милое изображение Джоселин. В конце альбома красовался ее снимок, а ниже написаны дата рождения и дата смерти. Регулус закрыл альбом и погрузился в размышления о том, что только что видели его глаза. Призраки водились и в Хогвартсе, это так, правда они отличались от того, что несколькими минутами ранее увидел Блэк. Таких привидений он еще не встречал. Она выглядела… как он. И если бы не испарилась на его глазах, то подумал бы, что она живая, как и он. Что здесь происходит, Мерлин… Если бы только позже не наткнулся на альбом. Когда-то ему доводилось читать о призраках: готовил сочинение по защите от темных искусств. Джоселин настоящее приведение со скандальным прошлым. Такие, как она, не водятся в мире живых, подобно Безголовому Нику или Кровавому Барону, нет. Они существуют в месте, так называемом «Междумирье». Все проклятые попадают туда. — Между двумя мирами…, и я, кажется, тоже застрял здесь. — прошептал Регулус. — Но кого я должен найти?