Космическая история

Держась позади командора, Мона неожиданно остановилась и подумала о Ноэ. Этот странный юноша был первым, кто заговорил о золотых вспышках и голосе умирающего Канопуса. Неужели он был одним из тех, кого называли Дыханием планет? Если это было так, то неудивительно, что он нашел тот короткий путь до Элерея. Но… Нет, этого не могло быть. Дыхание планеты — божество, а боги никогда не допускают таких глупых ошибок. «Но он говорил о Скайлар Блум. Этот цветок встречался только в системе Элерей. Откуда у него появилось семя этого растения»? — мелькнула мысль. Услышав через вживленный чип голос командора, девушка прибавила шаг и, поравнявшись с ним, спросила: — Коммандор, мы забыли захватить Ноэ. Он же эксперт по этому месту. Возможно, он бы быстрее вывел бы нас к электриуму? — Мона, не знаю, но… Странный он паренёк. С одной стороны, знает многое о том, как обходить космические вихри, быстро рассчитать траекторию, по которой летит астероид. Черт, он говорил об Элерее то, чего нет в дневниках коммодора Эймса. Но, с другой… Постоянно взрывающиеся пробирки, из которых поднимаются мыльные пузыри и радужные принты, пахнущие малиной. Тебе самой это не кажется странным? И все эти разговоры о мелодии Элерея. Что это за ересь такая? Пожав плечами, ощутив на миг, как что-то внутри недовольно встрепенулось, Мона не ответила командору. Подняв голову, прищурившись, она некоторое время смотрела на покрытую серебристой пылью землю, на пологие склоны невысоких холмов. Затем продолжила идти, пробормотав: — Перед нами скоро будет озеро безмолвия. Фильтры на шлеме скафандра показывают, что возле него воздух не опасен. Да и в дневнике командора Эймса этому есть подтверждение. Правда, он говорил о тихоходках, которые не нападали на них, но были просто гигантские. Но, эта экспедиция была сто лет назад. Возможно, что их уже нет. Мужчина нахмурил брови, прибавил шаг, решительно ставя себя перед девушкой и возможной угрозой. Но все было именно таким, как описал Эймс — безмолвным и застывшим. Ни кругов на поверхности озера, ни ряби. Серая поверхность напоминала матовое стекло, а берег покрывал высохший ил и рыжий мох. Услышав за спиной несколько щелчков, а потом шипение, он обернулся. Мона положила шлем на землю, провела рукой по волосам и шагнула вперёд, гордо похлопав по выпуклой части на предплечье скафандра: — Это Вам нужны массивные дезинтеграторы второго уровня. Нам, девушкам, достаточно и изящного дамского сверчка. Да, он маленький, но весьма смертоносный. Помните, как один из лейтенантов на тренировочном поле отлетел в контейнер с клыкастыми фрисби, оставив в стене ангара огромную дыру. Предлагаю разделиться. Вы осмотрите южный берег, а я осмотрюсь здесь. Воздухом дышать можно, но запах… Какой-то горьковатый, с примесью шоколадного. Не дожидаясь ответа, девушка шагнула вперёд, всем своим видом выражая уверенность. Идя вдоль кромки воды, она почувствовала, что ей нужно быть как можно дальше от командора. Перед глазами вновь мелькнуло несколько золотистых искр, исчезнувших в глубине озера. Решив послушаться своих ощущений, прибавила шаг. Останавливая взгляд на рыжих клочках мха, она отметила, что в некоторых местах он был явно чем-то неровно срезан, примят и выдернут с корнем. Может, это оставила та загадочная тихоходка? Или прилетал говорун? Неожиданно плеснула вода, вырвав Мону из размышлений о том, что за странный говорун пришел ей в голову. Обернувшись, она увидела перед собой то ли огромную гусеницу, то ли морфу членистоногого насекомого. Приподнявшись на хвосте, упираясь несколькими парами ног, снабжённых острыми когтями в песок, существо наклонило голову, щёлкая перед носом девушки парой клыков, похожих на стилеты. Но ее потрясло не это. В верхней части грудного сегмента была размещена то ли пластинка, то ли чешуйка, в глубине которой пульсировало небольшое скопление звёзд. Мяукнув, существо потянулось вперёд, ткнулось ей в грудь, оставив липкий след из слизи. Но в голове зазвучала приятная мелодия. Казалось, что оно, нет, она… Тихоходка была рада, что нашла Мону. Тычки стали настойчивыми, ощущения теперь превращались в картинки, сменяющиеся как в калейдоскопе. Прозрачное голубое озеро, сидящие на берегу двое юношей и девушка в алых мантиях, только девушка с большой белой птицей с двумя клювами и золотой короной из перьев, та же птица, говорившая о своем уме и сообразительности. А потом ставшее алым небо, изрезанное алыми вспышками. Озеро, ставшее таким, как сейчас. Один юноша с птицей на плече, смотрящий перед собой. На его вытянутой руке снова карманные часы, которые он бросает прочь от себя. Отшатнувшись, услышав печальный скулящий звук, Мона зашарила рукой по скафандру. Она же что-то сунула в него перед тем, как сошла с трапа «Солярии». У нее были карманные часы, ведь так? Нащупав походную аптечку на поясе, она зашарила усерднее, обрадовавшись, когда пальцы сомкнулись вокруг холодного металла. Достав предмет наружу, девушка погладила крышку и прикусила губу. Появилось странное желание открыть, выпустить то, что просилось сейчас на свободу. В ушах шумел статический треск, сквозь который отрывисто звучали приказы командора. Но Мона слышала женский голос, говоривший, что пора открыть часы и призвать свое истинное я. «Возрождение», — выдохнул голос, а потом смолк. Сжав часы в руке, девушка сконцентрировалась на голосе командора. Тот говорил о том, что на него напало странное членистоногое. Но бластер не причиняет вреда его шкуре, да и оно просто мяукает и что-то просит. Бросив взгляд на тихоходку, которая теперь свернулась кольцом и скулила, Мона коснулась ее головы и сказала: — Вернись в воду, я все поняла. Ну, иди! Не хочу, чтобы мой дамский сверчок или чужой дезинтегратор навредил тебе. Мне необходимо просто повернуть вспять временной поток… Да, вот оно… Существо мяукнуло, развернуло тело и поползло к воде. Командор произнес, что и его оставили в покое. Потирая висок, сжимая часы, девушка подняла голову, смотря на темнеющий горизонт. Чутье подсказывало, что надо идти дальше. Их с командором пути должны разойтись.