Космическая история

Поймав начавшую оседать на землю девушку, прижав ее к груди, мужчина отмахнулся от метавшегося над головой говоруна. Птица, вскрикнув, подхватила лапами упавшие часы и полетела вперёд, скрывшись в провале, образовавшемся в склоне вулкана. Мужчина же выбрал другой проход, который был скрыт от тех, кому было не положено видеть. Спускаясь по выдолбленной в породе лестнице, освещённой тусклым алым сиянием цитадели жизни Дыхания планет, он чувствовал многое. Была радость от того, что он снова чувствовал на своих руках Возрождение, которая даже сейчас согревала его уставшие сердца. Но была и грусть, даже агония, от того, что он должен попросить ее сделать. Зайдя в просторную залу, опустив девушку на темно-фиолетовый диван, мужчина осторожно похлопал ее по щекам, пытаясь привести к чувство. Девушка тихо застонала, вертя головой, уворачиваясь от прохладных пальцев. Но настойчивые хлопки продолжались, и она открыла глаза. Поморщившись, когда виски пронзила боль, она посмотрела на знакомого незнакомца и спросила: — Я… Я потеряла себя. И те часы, которые были словно невидимыми, еще у корабля начали проявлять себя. Они хотят, чтобы я их открыла. Снова и снова я слышу о возрождении… Кто же я такая? Вы же знаете, верно? Поджав колени к груди, положив на них голову, она подняла глаза и встретилась с участливым взглядом. Тяжело вздохнув, мужчина опустился на корточки и осторожно прикоснулся к ее плечу, поглаживая, как будто успокаивал маленького ребенка. Ведь сейчас, без большей части своей личности, она им и была для него. С мелодичным курлыканьем на его плечо сел говорун, щуря глаза и пуша свой хохолок-корону. Наконец, он заговорил, и девушка чувствовала, как каждое слово вызывает смутный отклик. Чувствовала правду в его словах. — Попробую начать с самого начала. Ты, я, а еще наш младший брат, являемся тем, что поддерживает жизнь определенной планеты или звездной системы, которую нам поручает мать-Вселенная. Мы — Дыхание и пульс Элерей. Ты отвечала за Зарождение и Возрождение, я за Развитие и Поддержание, а наш братец… Он за Закат и Умирание. Наша звездная система… Как же она была прекрасна, если бы ты только помнила. Рощи серебряных деревьев, на которых в один сезон цвели нежно-розовые, похожие на тонкие пушинки, цветы, а в другой свисали небольшие золотистые фрукты. Бирюзовые озера, в которых плавали зеркальные рыбы. Говорунов раньше было больше, а еще было много-много других созданий. А еще города, где жили соларианцы, которых мы создавали, развивали и поддерживали. Да, не все было постоянно хорошо. Наши творения иногда бывали непокорными, но никогда… Мы никогда не доводили до того, что есть сейчас. Чувствуя боль мужчины и разделяя ее, Мона подняла руку и прикоснулась к его груди. Под ее пальцами чувствовался неровный четырехтактовый ритм, который тоже говорил с ней. Прикрыв глаза, она спросила: — Что же тогда случилось? Почему я все забыла? Почему Элерей едва теплится жизнью? Скажи мне, как помочь всем здесь? Как помочь тебе? Мне кажется, что тебе плохо. Говорун вздыбил хохолок, тихо засвистел и перелетел на диван. Поднявшись на ноги, убрав руку с ее плеча, говоривший прошелся по залу. Потирая лоб, он грустно улыбнулся и сказал: — Мы… Мы игнорировали нашего брата, хотя он всегда пытался привлечь наше внимание. Ведь иногда для возрождения иногда нужно разрушить. Некий маленький хаос иногда подталкивает развитие. Но мы… Мы игнорировали его, не давали ему попытаться что-то сотворить. Он нарушил завет Вселенной — поддался эмоциям. И они поглотили его, он в гневе испортил наше с тобой творение. И соларианцы подхватили его чувства подобно разрушительному вирусу. То, что должно быть благом, стало проклятьем. Все обратились против друг друга. Несколько раз погибла и возродилась ты, погибал и я… Но ты очень остро среагировала, решив… Ты решила отказаться от той, кем была и покинуть Эллерей. Тебе было больно видеть, слышать и чувствовать все то, что происходило тогда. Я понимаю и разделяю твои чувства, но… Поддерживать планету в одиночку очень непросто. А она еще жива. Ее сердце еще теплится. И брат… Разрушение повторил твой путь, но он уже вернулся. Он где-то на планете. Я. Я хочу попросить тебя кое о чем… Я ни к чему не принуждаю тебя, сестра… Но я так долго ждал тебя, так устал верить, что ты услышишь голос Элерея. Мне не хватает сил держать то, что осталось. Теперь ты здесь, и я прошу… Помоги мне все исправить. Сделай этот выбор. Остановившись перед столом, он поднял брошенные говоруном карманные часы и вытянул руку с ними. Девушка сдавленно сглотнула, глядя на того, кого узнавала и не узнавала. Разрушение был здесь? Неужели это был Ноэ? Если она решит помочь, то что это означает для всех? Обхватив голову руками, Мона произнесла: — Я возьму часы, открою их… Снова стану Возрождением, которая знает, как повернуть вспять временной поток. Отдать большую часть своих сил, и тогда планета станет прежней. Но находящийся здесь и сейчас экипаж «Солярии», что будет с ними? А Разрушение? Поднявшись на ноги, она подошла к мужчине и коснулась пальцами края крышки часов. Глядя в его темные глаза, она ждала ответа. Задумавшись, тот повел плечом и ответил: — Если временной поток изменится, то не будет этой реальности. Возможно, что Солярия попадет на Элерей, но тебя никто не узнает. А, может, они будут бороздить другие уголки Вселенной. Для них все пойдет иначе, но. Дыхание Планеты не должно думать о каких-то других живых созданиях. Таков завет Вселенной. Схватив часы, прижав их к груди, Мона выдохнула: — Хорошо. Я помогу тебе. Только пообещай, поклянись самой Вселенной, что все это будет так. И Ноэ, то есть Разрушение, не сделает всего того, что он, как ты сказал сделал. Прикоснувшись к ее прижатой к груди руке, мужчина кивнул. После чего указал на проход в дальнем конце зала, ведущий в темноту: — Нам необходимо спуститься к сердцу вулкана. Там тебе необходимо открыть часы. Твоя суть, вместе с излишками энергии, вырвутся наружу и запустят механизм возрождения. А уже после, ты и я, вдвоем повернем временной поток вспять. Тебе будет нужна поддержка, возвращаться к истинному я всегда тяжело. И Мона сдержала слово: она вернулась к той сути, от которой отказывалась. А вместе с ней вернулась и жизнь в Элерей. Тогда она отдала один цикл возрождения, долго приходила в себя. Но восстановление было запущено: сам Развитие, невольно находившийся рядом с сестрой, поглотил часть ее желания все исправить. Все трое сидели бок о бок на поляне, усыпанной Скайлар Блум, когда на поляну прибежал один из соларианцев: — На нашей орбите появился космический корабль Солярия. Просит аварийной посадки для пополнения запасов электриума. Нам разрешить? Встрепенувшись, Возрождение взглянула на сидевших братьев и кивнула. Похоже, что круг все же замкнулся. Пути Вселенной снова пересекли их. Но теперь они не были Моной и Ноэ. Они были Дыханиями Элерея. Изменившимися, но помнящими. Поднявшись, теперь темноволосая девушка поспешила к месту приземления первой. Ей хотелось извиниться за то, что когда-то не подчинилась приказу. Пусть командор и не помнит. Только эту страницу нужно закрыть. Встав на стыковочном мостике, сложив руки перед собой, она улыбнулась. Все было хорошо.