all my lovin'

Верандис замирает, когда мимо него, окруженный ароматами трав и почему-то гари, пролетает Феннориан. Мальчишка что-то бормочет себе под нос, смотрит под ноги, бубнит, ворчит, нервно выкручивая себе пальцы. Не был бы граф — вампиром, этот маленький кипящий чайничек разочарования в себе пролетел бы мимо него. Но мужчина успевает в самый последний момент, поймать мальчишку за локоть и по широкой дуге развернув — прижать к себе. — А? Граф?.. — Фенн пытается пятится, но выходит так себе. В замке Рейвенвотч царит напряжение и, увы, Вернадис знает его источник. Это — он сам. Его, пусть и продиктованные благородными мотивами, действия привели к этому напряжению. Больше всего (и до сих пор) злится Гвендис. Адуза отнеслась к его решению (и истории) — с большим пониманием, а вот Феннориан … избегал. Не такой Верандису, конечно, рисовалась встреча. Из всех своих подопечных, он, находясь в Хладной Гавани, больше всего скучал именно по этому летнему ребёнку. Обращение в вампира — фактически ничего не изменило в Феннориане. Его знаменитое любопытства, тяга к знаниям и стремление что-то взорвать входе очередного эксперимента — никуда не делась. Однако, сейчас… сейчас Феннориан от него буквально прятался по всевозможным тёмным углам замкам. Выручало Верандиса порой только то что он этот самый замок знал куда лучше. — Что-то случилось? — дай волю Фенну — и он вывернется. И граф — не даёт. Держит крепко, практически вжимая в себя. — Опять что-то не так пошло? Может быть, помочь? — сколько раз он задавал этот вопрос с момента возвращения — неизвестно. — Я… — Феннориан замирает в его объятиях, словно испуганный зверёк. Это режет и без того израненное и мёртвое сердце Верандиса. — Что — ты? — … — Феннориан молчит. Не нужно даже смотреть в его лицо, чтобы понять — кусает губы. Он всегда кусает губы, когда волнуется и переживает. — Если ты не скажешь… — Я не могу сосредоточиться. Я… почти привык к тому что вас нет и что Связь будет оставаться такой же мучительной, но… — сколько бы зим не прошло, а Фенн будет всё так же неловок и очарователен в подобных разговорах. — Я… — Ш-ш-ш… — граф осторожно отводит тёмные кудри Феннориана в сторону. Мальчик выглядит измученным. Особенно для вампира — измученным. Чувство любви между двумя мёртвыми кровососущими существами — штука странная. Почти искарёженная, и всё же Верандис знает что это — она. То что поддерживает в нем, в них обоих — что-то смертное, что-то совершенно обычное. Что-то что помогло выжить в Хладной Гавани, противостоя её ужасам и горю. Давно прошедший ужас снова мимолётно касается разума Верандиса, но тут же покидает его, стоит только поцеловать упрямый мальчишеский лоб. Феннориан — бесценное сокровище, любимое летнее дитя, единственное любимое дитя, в том смысле, в котором, наверное, многие посчитали бы извращенным. Но, честно говоря, графу немного наплевать. — Граф… — звучит беспомощно. Возможно, они и, правда, ничего не чувствуют, просто играют какие-то привычные роли, симулируют жизнь, но Верандис упрямо считает что это не так. Связь между ними живая, она трепещет, перекатывается от одного к другому, тянет их ближе друг к другу, еще ближе — настолько близко что скоро они станут единой тенью. Поцелуй выходит жадным — как и всегда. Феннорианом невозможно насытиться, напиться, наесться — можно пробовать снова и снова, но итог известен — всегда мало. Всегда мало. — Гра-а-аф… — не укусить, чуть-чуть прикусить плечо, осторожно обвести языком выступающую косточку плеча. «И когда только успел?..» — сам над собой иронизирует граф. Иногда, бытие вампиром — это плюс. По-крайней мере избавляться от одежды: и своей, и чужой выходит довольно быстро. — УЕДИНИТЕСЬ! — Феннориан в его руках вздрагивает, испуганно вжимается ещё сильнее, пряча лицо в плечо графа. Гвендис, гневно сверкая глазами, стоит на выходе одной из многочисленных комнат, что были в этом коридоре. — Просто… Верандис едва слышно смеётся. Феннориан стонет: «Не смешно», Гвендис цедит: «Какая гадость» и морщить нос. — Пойдём, — граф тянет своего мальчика за собой, в ближайшую комнату. Все мимолетные чувства и ощущения смыты — остались лишь чистые чувства, которые формируют между ними неразрывную нить Связи.