Серпентарий

— Дженни, дорогая, — Чимин выдает свою самую милую улыбку, стреляя глазками Юнги, однако держит все внимание на сучке, решившей позариться на его альфу. Нет. На их альфу. Почему-то с каждым разом ему все больше хочется считать Юнги принадлежащим им двоим. Делить его с Тэхеном теперь казалось невероятно будоражащей перспективой. — Я тебя потерял! — он смотрит на нее чуть осуждающе, пытаясь вызвать чувство вины. — Ах, я… — она на миг запинается, бросая быстрый взгляд на, кажется, совершенно незаинтересованного беседой Юнги. Но Чимин его внешнему спокойствию и вечной скуке на лице уже не верит. Воспоминания о Феликсе слишком свежи, чтобы так быстро расслабиться в отношении этого альфы. Нужно держать ухо востро. Он уже предвкушает, как в будущем ему придется отгонять от него всех желающих прокатиться на крепком члене, который будет принадлежать только ему, Чимину. — Я решила, что вы с Тэхеном-щи, — она смотрит за его спину, подтверждая уверенность Чимина в том, что крысятка пошел за ним. — Хотите поговорить. — Так мы уже, — Чимин оглаживает ее ласковым взглядом, подходя ближе, берет под руку. — Пошли, дорогая, мы с Тэхеном хотим тебе кое-что показать. — Хорошего вечера, хён! — он кидает на Юнги еще один соблазнительный взгляд, чуть пробегаясь язычком по краешку нижней губы и, увидев в темных глазах вспыхнувший огонек, самодовольно утягивает вмиг погрустневшую Дженни в сторону выхода, слыша тяжелый вздох за спиной. О да, Тэхен идет следом, чтобы разделить с ним очередное веселье. Идеально. Жаль только, что они не вдвоем. — Что ты хочешь мне показать? — Дженни хихикает, а Чимин всеми фибрами чувствует, как меняется ее настроение. Да уж, стоит тяжелой ауре Юнги остаться позади и она в миг готова переключиться на следующую жертву. Какая прыткая омега. — Чимин… — Тэхен наконец напоминает о себе чем-то большим, чем многозначительные вздохи, а Чимин боковым зрением видит, как Дженни с любопытством на него оборачивается. — Все нормально, — быстро бросает он, пока крысеныш не успел чего-то ляпнуть. — Там слишком шумно, а нам нужно поговорить, — он совершенно по-дружески прыскает. — По-омежьи, дорогая…   — Ах, — Дженни крепче вцепляется ему в руку, практически притираясь всем телом к боку. — Такие разговоры я люблю, — он задорно хихикает, вновь оборачиваясь в сторону Тэхена. Чимин хмыкает, представляя, как тот, должно быть, себя чувствует. Прелесть. — Я и не сомневался, — Чимин полностью поддерживает ее настроение, закатывя глаза от недовольного сопения практически в ухо. Кажется, будто Тэхен идет прямо в притык к его спине, своими шумными вздохами оповещая Чимина о своем мнении по поводу ситуации. Будто он его не знает, ну. — Так все‐таки, куда мы? — Дженни продолжает допытываться, заходя в лифт и отпуская локоть Чимина. Разворачивается прямо к нему, пока Тэхен жмет на кнопку своего этажа. Чимин радуется, что тот догадался провернуть все ровно в том же месте. — В безопасное место, — у Чимина уже щеки болят от бесконечно долгой улыбки, но маскировка превыше всего. — Где нас никто, — он многозначительно прокашливается, — так сказать, не потревожит, — и подмигивает. Очень двусмысленно подмигивает, внимательно отслеживая реакцию Дженни. И она его полностью удовлетворяет. Загоревшиеся глаза говорят о многом. О том, что она сложила два и два и поняла, куда он клонит. Уж для этого Чимин расстарался знатно, подфлиртовывая с ней всю неделю и выражая открытый интерес. Больше, чем дружеский. Достаточный, чтобы она подумала, что он не против с ней поиграть. И она согласна. Черт возьми, она реально шлюха, как он и подумал. И ее многозначительный взгляд на Тэхена подтверждает, что и втроем, похоже, Дженни тоже не против. Вот же ж шмара перекрашенная. — Чудесно, — мило хихикая, она прикрывает рот ладошкой и заливается легким румянцем. Чимин еле сдерживается, чтобы не закатить глаза. Боже, с виду такая милашка, но совсем не против потрахаться с двумя омегами прямо в офисе. Ну или, как минимум, потискаться. Хорошо, что он не стал тянуть и давать ей время на Юнги, с такой безотказностью она бы уже прыгала на его члене, не завладей Чимин ее вниманием. Стыдоба. — Нам сюда, — Тэхен первым выходит и, кидая на Чимина очередной недовольный взгляд, ведет их уже таким знакомым и практически родным Чимину маршрутом. Он позволяет себе на секунду прикрыть глаза, представляя, что никакой Дженни тут нет. Что они вдвоем улизнули с корпоратива, чтобы немного пошалить, пока все внизу вливают в себя литры халявного алкоголя. А потом… А потом к ним приходит Юнги и застает в самой пикантной позе. Чимин чуть не скулит от этой фантазии, силой заставляя себя вернуть связь с реальностью. Дженни читает табличку на двери, снова хихикая. Совершенно очаровательно, по-омежьи, своим мягким девичьим голоском, от которого Чимина сейчас тошнит. Он косит глаза на Тэхена, мечтая услышать совершенно другой голос.  — Так это кабинет Тэхена-щи? — она заходит следом за ним, не видя, как Чимин на секунду позволяет себе небрежную гримасу, когда замечает легкие повиливания бедрами. Шлюха – она и в Африке шлюха, и совершенно не важно, что он позволяет себе точно так же крутить задницей перед Юнги. А теперь еще и перед Тэхеном. Он – знающая себе цену омега, а Дженни – прошмандовка с рекламного, которой пора показать ее место. — Да, — коротко кивает Тэхен, облокачиваясь на краешек стола. Чимин хмыкает, понимая, что это то самое место, где они развлекались с малышом Феликсом. Забавно. — Просторненько, — стоит Дженни оказаться с ними один на один и весь официоз с нее слетает. Чимин видит, как она расслабляется, с открытым интересом рассматривая кабинет. — Жаль, мне не выделили личный. — Не доросла еще, — хмыкает Тэхен, так же снимая с себя все маски. Чимин улыбается, вновь балдея от того, что чужое недовольство направлено не на него. Приятно быть с ним на одной стороне. Очень приятно. Дженни тут же мрачнеет и ему приходится быстро вклиниться, пока Тэхен ее не спугнул: — Ах, дорогая, не обращай внимание, он у нас немного грубоватый, — Чимин делает шаг к девушке, заставляя ее отступить назад, прямо к скривившемуся Тэхену. — Ничего, — Дженни хмыкает, игриво поправляя волосы, смотря на него уже не просто как на коллегу или приятеля. — Так мне тоже нравится.   — Вот оно что… — Чимин продолжает притеснять ее ближе к Тэхену, пока она не упирается в его даже по виду напряженное тело. — Знаешь, мне тоже, — говоря это, он смотрит через ее плечо, прямо в недовольные глаза Тэхена и делает последний шаг, буквально зажимая расскрасневшуюся девушку между ними. — Нравится на новом месте?   — Да, — она тянет руки назад, впечатываясь ладонями в край столешницы, буквально зажимая вытянувшегося как струнка Тэхена между собой и столом. — Кто бы знал, что у меня здесь будут такие… — легкая усмешка совершенно не идет миловидному лицу. — Обходительные коллеги. — Очаровательно, — Чимин кладет ладони поверх ее, вдвойне кольцуя завозившегося за ними Тэхена. Проглатывает раздражение от его безынициативности. Он так и будет стоять столбом? — И альфы у нас ничего так, да? — Да, — Дженни позволяет ему притереться к собственному телу, подается вперед, прижимаясь грудью, запрокидывает голову в явном ожидании поцелуя. — Но омеги мне нравятся больше. — Правда? — Чимин хмыкает прямо в ее лицо и смотрит в начавшие темнеть глаза, чувствуя дыхание Тэхена на себе. — То есть, Юнги тебе не нравится? — Юнги? — Дженни очевидно ведет, она привстает на цыпочках, не отрывая глаз от его губ. — А при чем тут Юнги? — Ну как же… — Чимин все-таки дает ей то, что она хочет. Целует сладко, нежно, лишь краешком языка касаясь ее мягких губок. Он слышит, как Дженни тихо стонет, пытается усилить напор, но он не поддается, не отводя глаз от лица Тэхена. Видя, как темнеют его глаза. Но не от возбуждения, как у девушки, нет. Тэхен зол. Очень зол. И Чимин хочет верить, что за этой злостью скрывается ревность. Та самая, от которой он сам теперь страдает. А страдать в одиночестве Чимин очень не любит. — Разве ты не вертишь перед ним своей очаровательной попкой? — он резко отстраняется, отрывая ее от Тэхена и нагло укладывает ладони на это самое место, продолжая нашептывать в алеющее ушко. — Хочешь нашего альфу себе, да?   — В-вашего..? — Дженни ойкает, стоит ему усилить напор, сильнее вдавить пальцы в мягкие половинки, невольно сравнить и с радостью убедиться, что нет. Не дотягивают до его собственных. Не такие упругие. Не такие пышные. Просто мягкое тесто, обернутое в тонкий деним. Ничего особенного. Он чуть прикусывает раскрасневшуюся от интенсивного поцелуя губу, продолжая смотреть на Тэхена. Прямо, практически не мигая. Ему так нравится. Нравится этот темный, раздраженный взгляд. Нравится думать, что совсем скоро он будет принадлежать ему. Ах, интересно, как Тэхен будет смотреть, когда Чимин ему отлижет? Как он будет кончать? Он стонет? Или смеется? Может, просто молчит? Или хнычет? Нет, точно не хнычет. Чимин целует Дженни, но вспоминает совсем другие губы. Пухлые, с совершенно уникальным, капризным изгибом. И вспоминает, как Тэхен стонет. Точно, да. Во сне он стонал. Значит и во время секса тоже… Тоже будет. Своим низким бархатным голосом, больше подходящим альфе. Но сами звуки чисто омежьи. Чимин сам чуть не всхлипывает, мечтая вытолкать Дженни прочь и притянуть к себе его. — Нашего, — чуть отстраняясь, он снова толкает Дженни назад, но на этот раз Тэхен успевает сделать шаг в сторону, позволив девушке поясницей впечататься в край стола. — Юнги – наш, малышка, лучше уясни это сразу, если хочешь задержаться здесь подольше. Чимин придавливает ее собственным телом, пальцами задирая подбородок. — Тебе все понятно? — Или ч-что? — Дженни смотрит на него затуманенными похотью глазами, а Чимин думает, что она хоть и бесит, но в целом поприятнее Феликса. Он снова опускает руки ниже, пытается помять талию, но она слишком худая, почти что костлявая, и снова накидывает очко собственной фигуре, представляя, как ужасно у нее выпирают ребра.  — Или, — Чимин притирается еще ближе, чуть закусывая маленькое ушко, обжигая его собственным дыханием. — Отправишься вслед за предыдущим желающим. — Д-далеко? — Дженни тяжело сглатывает, но явно не от страха. Чимин чувствует ее возбуждение, коленом раздвигая бедра, толкаясь туда, где уже, он готов поспорить, безумно влажно. Маленькая девчачья шлюшка так легко течет от него. Что же с ней происходит, когда рядом альфа? — Прямиком на улицу, малышка, — он хмыкает, губами проходясь по гладкой щечке, думая о том, чтобы попробовать оставить засос на этой тонкой кожице, пометить ее так, чтобы ни у кого не осталось сомнения, что их новую коллегу хорошо поимели, заклеймив как шлюху. — Как жестоко, — Дженни шепчет совсем тихо, руками вцепившись в его бока и совершенно беспардонно трется о твердое бедро. — Так, хватит, — Тэхен громко прокашливает, но не успевает ничего добавить, как Чимин подцепляет пухлые губки, утягивая девушку в очередной поцелуй. На этот раз он делает это иначе. Страстно, мокро, целуя так, как хотел бы целовать Тэхена. Намеренно громко, чтобы представление получилось как можно ярче. Именно в этот момент Чимин решает, что как бы не закончился вечер с Дженни, он продолжит его с Тэхеном. Если надо будет – прямо так же прижмет к столу, пихнет колено между точеных бедер и трахнет им через тонкую брючину. Чимин намеренно распаляет плавящуюся в его руках Дженни, чувствуя, что потек следом за ней. Заводит себя, чтобы потом обрушить все это на Тэхена. Всю эту скопившуюся за две недели страсть, пожирающую его хрупкое либидо изнутри. Он тянется руками между их дрожащих тел, с трудом подцепляет тонкую пуговичку, вжикая молнией. Дженни не обращает внимание, цепляясь уже за его плечи, оставляя влажные дорожки на шее. — А… — она ойкает, когда Чимин резко разворачивает ее, нагибая над пустым столом, выставляя перед ними напоказ. — Я… — Какая очаровательная малышка, — Чимин специально начинает ворковать, рукой поглаживая оголившуюся поясницу, успокаивает ласковыми движениями, попутно стягивая узкие джинсы. — Какая славная милашка нам попалась, да, Тэхени? Он специально на него не смотрит, якобы концентрируясь на Дженни, хотя безумно мечтает, чтобы тот присоединился. Чимин хочет, ужасно сильно хочет разделить с ним этот момент. Хочет почувствовать тяжелое дыхание на своей шее, мягкость изящных ладоней, касающихся его собственных. Хочет, чтобы это было их игрой, их развлечением. Ради их блага. Но понимает, что так легко и быстро не получится. Тэхен крепкий орешек, а стоматологи в Корее недешевые. — Чимин… ах, Чимин, — Дженни прогибается, совершенно не препятствуя следом за джинсами стягиваемым стрингам, а Чимин еле сдерживается, чтобы не прыснуть от вида тощей задницы. Боже, и за что там держаться? Бедные альфы. Он недовольно качает головой, заглядывая ниже, прямо на выставленную напоказ киску и раздраженно закатывает глаза. Маленькая, совершенно не прикрытая, она выглядит такой же уродливой, как и у Феликса. Чимин такие не любит. Чимин любит, как у него. Чтобы пухленькая, скрытая внешними губками. Чтобы ее можно было раскрыть пальчиками, показать, покрасоваться. А это что такое? Мешанина уродливых складок, еще и с не самой качественной депиляцией. Юнги должен сказать спасибо, что Чимин спас его от этого убожества. Убеждаясь, что Дженни не смотрит, он быстро переводит взгляд на Тэхена, тычет пальцем на темненькую вагину и кривится, притворяясь, что его тошнит. Тэхен на это только закатывает глаза. Чимин хмыкает и разворачивается обратно, все-таки прикасаясь пальцами к влажным складочкам. Черт, потом обязательно надо будет продезинфицировать руки – мало ли, где она побывала. — А‐а-ах, — Дженни протяжно стонет, пока у него глаза закатываются до затылка, настолько она влажная. Нет, не влажная. Мокрая. Как ебаный ниагарский водопад. Маленькая самоуверенная шлюшка. Он злится от собственных мыслей, злится от ее возбуждения, злится, что у самого белье пропиталось насквозь, а помогать ему никто не спешит. Чимин кидает быстрый взгляд на Тэхена и тут же смущенно отводит глаза назад. Потому что тот смотрит не на Дженни, тихо постанывающую от его поглаживаний. Нет. Он смотрит прямо на Чимина. И пусть Чимин не успел прочитать его взгляд, увидеть прячущиеся за темными зрачками эмоции, сам факт того, что он смотрит именно на него, говорит о многом. О том, на что Чимин самоуверенно смеет надеяться. — Какая славная малышка, — тяжело сглатывая, он заставляет себя выдавить совершенно неискренний комплимент. — Так сладко течешь на моих пальцах, да? — Мхм, — Дженни мычит, когда он касается выглядывающей горошинки, нажимает на нее, как на маленькую кнопочку, чуть трет и снова возвращается к нижним складочкам, втирая в них не перестающую выделяться смазку.   — Черт, как можно так сильно течь, Дженни? — он практически невесомо похлопывает ее по всей промежности, вызывая ужасно пошлые влажные звуки. — Тэхен, ты только посмотри, какая прелесть. Как сучка в течку, ей богу. — Чимин, — Тэхен все-таки приближается, одним своим присутствием вырывая из легких Чимина судорожный выдох. Удивительно. Он пальцами трахает Дженни, но сам течет совершенно от другого. — Малышка, тебе нравится? — Чимин воркует, дурея от шумного дыхания у своего уха, от чужой руки, касающейся его собственной. Тэхен стоит рядом, смотрит… интересно, о чем он думает? Чимин краснеет, начиная стараться по-настоящему, используя текущую пизденку Дженни, как наглядное пособие его умений, вырывая из нее более громкие, совершенно несдержанные звуки. Плевать. Лишь бы Тэхен понял, как он хорош. Лишь бы сам захотел оказаться на ее месте. Он чувствует, как его ведет. Как омежья натура берет верх над разумом, стремясь выслужиться, соблазнить, заманить в ловушку собственного желания. Чимин сам не понимает, в какой момент подается вперед, практически падая на колени, чтобы впиться губами в девичью киску. Не важно, что она ему совсем не нравится. Не важно, что он ее не хочет. Зато Тэхен увидит, как много он умеет. Как хорошо он может сделать. И захочет так же. Обязательно захочет! Но Чимин не успевает. Он чувствует сильную хватку чуть выше локтя, которая вынуждает подняться, игнорируя недовольный практически скулеж. Растерянно обернувшись, он не успевает ничего понять, как в эту же секунду Чимина утягивают плотные, такие вкусные губы. Тэхен целует напористо, врываясь языком в его пересохшую глотку, не дает возможности подумать, оценить ситуацию. Зло сминает его губы, больно прикусывает, заставляет колени снова подкоситься, только уже по совершенно другой причине. Чимин скулит в горячий рот, пальчиками хватается за пиджак, чтобы удержать себя в вертикальном положении. Хотя хочется переместиться совсем в другую плоскость. Он хнычет от легкой боли, перетекающей в сильнейшее возбуждение, когда большая ладонь оказывается на его попе, сминая, продавливая, прижимая ближе к плотному торсу. Недовольно пыхтит, потому что ему мало одной руки. Где вторая? Он хочет посмотреть, но Тэхен не дает, прикусывая подбородок, когда Чимин пытается его развернуть. Но, видимо, сегодня Вселенная решает исполнить все его хотелки, тут же давая ответ на вопрос в виде несдержанного писка, перетекающего в высокий стон. И он точно знает, что причина этого не его пальцы, держащиеся за одежду Тэхена. Нет. Его крыса сам решил удовлетворить Дженни. И Чимин не знает, от чего его прошибает сильнее. От жгучей ревности и желания забрать все внимание себе или от чужой властности? Он любит это… Так любит отдавать контроль и просто принимать-принимать-принимать все, что альфы готовы ему предложить. И не только альфы. Тэхен. Чимин готов отдать ему всего себя, лишь бы не отказался. Лишь бы взял. Черт возьми, Чимин тоже хочет скулить так же, как сучка Дженни, ощущая на своей малышке длинные пальцы. Они такие.. Такие… Сам Чимин никогда не достанет так глубоко, как это может сделать Тэхен. — Пожалуйста, разберись с ней побыстрее и вытолкай отсюда… — все, на что у него хватает сил. Тихо, на самое ушко, чтобы Дженни не услышала. Чимин очень, очень сильно хочет остаться с ним наедине. Сбросить с себя уже эти дурацкие штаны, забраться на стол и выставиться, как… Нет, не как Дженни. Дженни – обглоданная куриная кость, а он… Он – дорогой бриллиант на витрине тиффани, вот! — Тэхен, пожалуйста, — Чимин практически всхлипывает, дурея от горячих губ на своей шее. Скулит, когда его задницу проминают еще сильнее. Совершенно не слышит громких Дженниных стонов. Плевать. Плевать-плевать-плевать, что там у нее, когда есть только они двое. За ее спиной происходит настоящее безумие, принадлежащее только им. И Чимин не хочет впускать в него никого другого. Разве что… Сама мысль о Юнги заставляет его почувствовать себя слабее. Он вспоминает его хриплый голос, его большие ладони, его черные глаза. И его член… Ах, черт, каким бы Тэхен не был желанным, он никогда не сможет его выебать так, как надо. А Чимин хочет, очень-очень хочет, чтобы его натянули как послушную омежку, накачав спермой все три дырочки. И чтобы Тэхен… Чтобы Тэхен видел, как красиво он сможет ее принять! Он снова скулит в чужой рот, поднимая руки выше, обвивая ими изящные плечи, вдавливая себя в Тэхена. Хочется поднять ножки и обвить его торс. Хочется на ручки, чтобы можно было полноценно потереться. Хочется так много, что Чимин готов заплакать от раздирающих его желаний, превратившихся в одну большую навязчивую пульсацию между ножек. Там, где его до сих пор никто не потрогал! — Т-тэхен, — он всхлипывает, корябая ноготками по плотной ткани пиджака, тут же морщится, слыша протяжный высокий стон. Да когда же она уже наконец кончит. — Тэхен… Т-тэ… хё-ён… — Тихо, — такое властное и подавляющее, что Чимин мгновенно замолкает, расплываясь от силы бархатного голоса. Он снова хнычет, терпеливо выжидая, когда они уже от нее избавятся. И останутся вдвоем. Чимину мокро… Так мокро и так влажно. Все чешется, зудит и он очень сильно хочет кончить на пальцы Тэхена. Или на его язык. Боже, он же его когда-нибудь вылижет, да? Или Тэхен хочет, чтобы сначала это сделал Чимин? Чимин не чувствует в себе сил на это, но он постарается. Он обязательно постарается доставить своему мальчику удовольствие. Сделать ему хорошо. Чтобы потом в ответ получить еще больше. Ах, Чимин так сильно любит, когда его ласкают. Когда все внимание ему одному. В такие моменты он чувствует себя центром вселенной, взрывающейся от мощно долбящегося члена, от властно двигающихся пальцев или от напора горячего языка. Не важно, от чего. — Т-тэ… — Чимин не может больше терпеть. Не хочет терпеть, отрываясь от влажного от собственной слюны лица и смотрит в потемневшие глаза напротив. И Тэхен его понимает. Точно понимает, потому что ласково отстраняет от себя, толкает в сторону дивана и за считанные секунды доводит Дженни до громкого и явно оглушительного оргазма. Чимин не смотрит. Не хочет смотреть, боясь, что не справится и не повыдирает ей все волосы от ревности. А они у нее, надо отметить, хорошенькие. Длинные, шелковистые… Жаль такую красоту портить. Он и не будет, да. Чимин потерпит. Он сильная и выносливая омежка, ему надо только немного подождать. Пару минуток, да? Чтобы она успела одеться, отряхнуться и свалить отсюда по-хорошему, наконец, оставив их вдвоем. Он запрокидывает голову на спинку, прикрывает глаза, пытаясь отдышаться. В легких колет, во рту пересохло, а между бедер ужасно влажно. Кажется, если Чимин пошевелится, он сможет услышать хлюпанье собственной девочки. Но он не хочет, чтобы Дженни его тоже слышала. Нет. Это для Тэхена. Его киска будет разговаривать только с Тэхеном. Он слышит шорох, нутром чувствуя напряженное молчание. Ну да, и правда, а что им говорить? Слышит быстрые шаги в сторону двери и облегченно выдыхает. Еще немного, еще чуть-чуть. Уже почти.   И когда дверь наконец открывается и спустя несколько секунд закрывается, Чимин еле сдерживает себя, чтобы сразу же не открыть глаза и не броситься на Тэхена. Нет. Хочется сделать все правильно. Хочется, чтобы он сам подошел, наклонился, а лучше – навалился сверху. Раскрыл его бедра для себя и сладко притерся. И поцеловал. Да. Чимину ужасно хочется продолжить их поцелуй. Но Тэхен почему‐то не подходит. И вообще, как-то слишком тихо. Чимин морщится, чувствуя, как на его лбу пролегает складочка, и медленно приоткрывает один глаз. Обводит помещение подозрительным взглядом и резко распахивает второй, мгновенно подрываясь и пораженно выдыхая. Нет. Нет-нет-нет. Он быстро подлетает к двери и распахивает ее, чтобы убедиться в своей правоте. Он сбежал. Гребаный Ким Тэхен его кинул.