Чокнутая

Виви нашла своих товарищей в неприметном переулке. Туда же пришел ее отец, который принес на закорках отсыпающегося после тяжелого сражения Луффи. Король рассказал, как тот спас их, когда они были на краю гибели. И как, несмотря на тяжелые раны и действие от яда, он вытащил аж двоих человек наружу. Зоро уложил Луффи рядом с такой же бессознанной Жанной и, присев рядом, сказал, что Виви должна идти обратно на площадь. Усопп поддержал его, сказав, что королю и принцессе сейчас как никогда нужно поговорить со своим народом. Виви хотела, чтобы они пошли с ней, как герои, но Нами с Санджи с улыбкой сказали, что они преступники, и им там не место. И хоть они убедили принцессу, что сами доберутся до дворца, позже она вместе с королевской стражей нашла их в том же переулке, где все они валялись без чувств, вымотанные, раненные и уставшие после всех событий. Она улыбнулась, глядя на них, и распорядилась, чтобы ее друзей отнесли во дворец и там оказали им медицинскую помощь. Наутро все, кроме троих, проснулись и чувствовали себя намного лучше. Даже с Усоппа сняли большую часть повязок, когда при осмотре оказалось, что у него куда меньше переломов, чем Чоппер подумал в начале со страху. Луффи, Зоро и Жанна не приходили в сознание. Если с первыми двумя все было понятно, то с боцманом не очень. У нее было куда меньше ран, чем у Нами, которую не раз проткнули шипами, и она казалась такой полной сил. До тех пор, пока не лишилась чувств, прямо посреди улицы. Чоппер загадочно дал понять, что дело в действии разных веществ на ее необычно восприимчивый к ним организм. К тому же она не слушала его предостережений, и измотала свой организм до предела. Теперь Жанне придется мучиться ее нелюбимыми кошмарами, пока организм полностью не придет в норму. Боцмана пришлось положить в отдельную комнату, так как она время от времени кричала и брыкалась во сне. А еще громко говорила на каком-то совершенно непонятном языке. Виви даже пригласила придворного лингвиста, чтобы он мог определить, в какой стране на нем говорят, но тот сказал, что ничего подобного никогда не слышал, и пошел рыться в архивах, надеясь наткнуться на похожий древний и ушедший из истории диалект. Зоро пришел в себя на второй день после обеда и практически сразу отправился тренироваться. И если бы Чоппер его не остановил, неизвестно, чем бы его инициатива обернулась. Мечник нехотя послушался, хотя и продолжал бурчать про то, что ему нужно как можно скорее вспомнить «то самое ощущение». Усопп на это заметил, что непонятная речь боцмана, похоже, становится заразной. Ночью Виви ходила то в одну комнату, то в другую, приглядывая за своими друзьями. Она не могла спокойно сомкнуть глаз, пока Луффи и Жанна не придут в себя. Потому уже вторую ночь проворочавшись в кровати, пошла их проведать. К счастью, Луффи уже довольно бодро храпел по сравнению с тем жутким загробным хрипом, что он издавал в предыдущую ночь. Если так дело дальше пойдет, то скоро он должен будет прийти в себя. К тому моменту нужно будет закатить большой пир — она же обещала его как следует откормить. Жанна в эту ночь не кричала, не ворочалась, не говорила и вообще не буйствовала. Однако Виви очень беспокоил тот факт, что она плакала — о чем говорили дорожки слез на щеках, льющихся из-под очков, и тихие всхлипы. Ей даже сначала показалось, что боцман уже не спит, но та не откликалась, когда ее звали. А потом вдруг взяла и вскочила с кровати. — Жанна? — вновь позвала ее принцесса. Боцман, не глядя на нее, пошла вперед, пока не наткнулась на стену. После чего развернулась и, споткнувшись об еще парочку препятствий, покинула комнату. Виви была настолько в шоке от происходящего, что далеко не сразу кинулась ее догонять. Нашла принцесса ее тогда, когда та шла прямо по коридору, который заканчивался выходом на широкий балкон. Когда она побежала за ней, то столкнулась с кем-то на полпути. Сморщившись от боли, от удара в и так ушибленный лоб, она с трудом разлепила глаза, чтобы понять, кто перед ней. — Виви? — позвала ее Нами, беря за плечи. — Что случилось? Куда ты так спешишь? — Там Жанна… она… — все еще держась за голову, принцесса показала пальцем вперед. К тому времени боцман уже вышла на балкон и продолжала идти. Впереди был бордюр, а за ним… Девушки помчались к ней и успели ее схватить в самый последний момент, когда та уже наполовину перевесилась вниз. Стоило им коснуться ее, как Жанна истошно заорала и начала брыкаться, выкрикивая непонятные слова. — Otpusti, suka! Urod! Tvar’! Ne trogay menya! Dai mne sdokhnut’! Gnida yobannaya! Nenavizhu tebya! Nenavizhu!!! Она отчаянно вырывалась и хваталась за перилла так, будто за прутья клетки, из которой ей так хотелось побыстрее вырваться. Нами и Виви с трудом удерживали ее. Казалось, она вот-вот вывернется из их хватки и упадет. Что-то случилось, и Жанна неожиданно прекратила сопротивляться, затихла и обмякла в их руках. Девушки обернулись и увидели тяжело дышащего Чоппера с пустым шприцом в копытце. — Еле успел! — облегченно сказал он.