Методология конспирологии

— Для начала определимся с целевой аудиторией нашей теории. Я бы её определил как малообразованную часть западной цивилизации: США, Канады и Европы. В этих регионах влияние «Хольт интернешнл» наиболее сильно. — А вы реально её запустите? — крикнул с места ёрзавший студент. — Ясен пень, иначе в чём суть нашего заговора? — Студенты переглядывались, перешёптывались. — Ударим по их болевым точкам. Кому эти люди не доверяют? — Правительству! — Ещё? — Спецслужбам! — Ещё? — Учёным! — разрезал зал тоненький голосок девушки с дальнего ряда. — Запомните! — показал на неё Варден. — Самое перспективное направление, в нём самые большие прибыли. Но продолжаем мозговой штурм, вдруг кто придумает вариант получше. — Журналистам! — Само собой! — Преступникам! — Тут правильно делают. — Женщинам! — Разумно, но использовать трудно. — Иммигрантам! — Почти! — щёлкнул пальцами Варден. — Иностранцам! — уточнили этот ответ с другого края зала. — Верно! Ещё? — Иноверцам! — Браво. — Миллиардерам! — Кстати, скорее наоборот. Всё, спасибо за версии, — жестом оборвал продолжение выкриков Варден. — Они все толковые. Удерживая их в голове, придумаем опасность, исходящую от категории, не вызывающей доверия. Выберем классику, лучше с недавним инфоповодом, чтобы быстрее её раскрутить на уже имеющихся страхах. И мы выберем её голосованием, готовьте пульты, которые вам должны были выдать. Жду ваши версии.

* * *

Штаб-квартиру «Накамото индастриз» отстроили пафосную, всё как полагается высокотехнологичным корпоративным ребятам. Гигантская голограмма во весь выпуклый фасад стеклянного здания показывала закручивавшиеся в невесомости вокруг названия компании колосья пшеницы, яблоки, огурцы, помидоры, водоросли, зёрна риса. По пути сюда, в такси, Ника выяснила, что построили они цитадель своей мечты лишь со второго раза. Их попытка номер один, в полном соответствии с глумливыми предсказаниями злопыхателей, так и не поладила с законами физики и развалилась под весом собственной амбициозности — слава богу, никто тогда не погиб и не остался калекой, пострадали только банковские счета владельцев и самолюбие архитектора. Вход облепили журналисты, сдерживаемые барьерами и охранниками: они накидывались с вопросами и вспышками фотоаппаратов на каждого, кто выходил из здания, прикрывая лицо планшетом или книжкой. Интерпол окончательно перевёл Вику Цаплину из агентов в преступники, Джонни подправил биометрические данные в базе и оставил личное дело висеть в таком виде. Ничего, в боевой готовности оставались пять альтер-эго. Джонни предлагал подождать до ночи, когда, вероятно, с божьей помощью, у него завершится копирование файлов, но Нике не терпелось разобраться. Прошлый раз они помедлили со своим расследованием — и погибли люди, ещё чуть-чуть и О’Райли мог сгинуть в психушке. Но тогда они хотя бы не знали, где начинать искать. Сейчас у неё не было оправданий. Равно как и возможности проникнуть в здание незаметно: везде журналисты, везде охрана, на парковку ни одну машину без пропуска и сверки с базой сотрудников не впускали (привет, знакомая красная ламборгини), сверху за ними присматривали десятки городских и частных камер. — Представляешь, они по-прежнему устраивают экскурсии. — Для всех, кроме журналистов? — Типа того, исключительно для иностранных туристов. Мол, у нас обязательства перед ними, они в другую страну поехали смотреть на наши лаборатории, так что посетители, купившие билеты заранее, получат свою экскурсию. — Купи-ка и мне билетик. — Мне копирование файлов подвесило всё что можно и нельзя. Я нашёл расписание, экскурсии проводятся раз в три часа начиная с десяти часов. — Поняла. До часа дня оставалось тридцать восемь минут — достаточно для отщипывания билета у зазевавшегося туриста. Ника догадывалась, где этот гипотетический турист мог околачиваться в ожидании экскурсии, и вошла в неоновое розово-голубое кафе напротив штаб-квартиры «Накамото индастриз». Ника мгновенно разговорила шумную стайку американских туристов и их экскурсовода. Они горячо рекомендовали пройтись по лабораториям и производственному цеху, обещая множество впечатлений и вкуснейшие закуски по ходу дела. — Вы не испугались есть у них на экскурсии? — Да не, в лаборатории стерильно, и мы рис не ели. — Ели прямо в лаборатории? — Ну да! — Разве так можно? — озадачилась Ника. — Эй, ты меня свиньёй назвала?! — вскочил с места особо большой турист: на место его утянули ещё трое. — Нет, конечно нет. — А пошли со мной? — предложил другой турист и для пущей убедительности подтянул Нику к себе за талию. Его товарищи, включая оскорбившегося на обычный вопрос, сосредоточенно работали челюстями, поглощая гамбургеры с полруки размером. — Нет, спасибо, — с усилием убрала его руку Ника. — Возомнила о себе, — фыркнула его соседка. Да что с ними такое? Переводя взгляд с одного раскрасневшегося лица на другое, Ника заметила, что все они постепенно теряли всякое выражение; глаза едоков разжижались, поблёскивая на ярко-белом свету. А Джонни волновало совсем другое: — От лица всех американцев приношу извинения за наших представителей зарубежом. Ника вышла из кафе без возражений вслух: мало ли, кто мог слушать их разговор. Пусть думают, что она тоже списала одичание и впадение в транс на банальную неотёсанность. А врезалась в тормозившего с заказом у стойки парня, потому что поскользнулась. Запускать гостей на экскурсию начали без десяти. Ника пробежала мимо журналистов скрючившись, подняв худи до нижней дужки очков, — вспышки фотоаппаратов разбивались о складки ткани, не поймав ни частички её лица. От первого шага внутри фойе разошлись кольца по воде. Затопило их, что ли? Подняв голову, Ника увидела металлическое кольцо стен, уходивших вверх в кристально чистое небо. Ну а под ногами стелилась залитая водой поляна, пестревшая сочно-зелёными пучками травы высотой по колено. По крайней мере, её недоумение разделяли четверо девушек и трое мужчин, сгруппировавшиеся у стеклянных дверей на противоположном конце фойе. — Ты тронь, пол сухой, — горячо настаивала девушка в лимонном костюме, державшая маленького ребёнка на руках. Ника, сделав пару шагов, убедилась, что вода под ногами не чавкала, не бурлила, капель на туфлях не оставляла. — Голографическая рисовая плантация, — восхищённо проговорил Джонни. — Круто они гостей встречают. Так это рис. Пучки травы выглядели настолько реалистично, что Ника не удержалась и на ходу подцепила один их них. Её рука подняла с собой колосья, ничего совершенно не весившие и на прикосновения пальцев не отзывавшиеся ни уколом, ни шероховатостью, ни гладкостью, но разлёгшиеся в ладони совсем как настоящие. Грустно, что демонстрацию виртуальных технологий омрачали новости о продуктах материальных. — Добрый день, уважаемые гости! — спустился с потолка приторно-приветливый голос, когда Ника приблизилась к остальной группе. Перед ними закружился вихрь из искр, сложившийся в девушку с розовыми волосами, в короткой синей юбке и матроске, лежавшей на плечах расстёгнутой на две пуговицы блузки. Она поклонилась и, выпрямившись, затараторила: — Меня зовут Маюра, и я проведу вас по святая святых «Накамото индастриз», в три лаборатории и, конечно, на дегустацию. — Она наклонила голову на плечо и неестественно широко улыбнулась. Поднятые в жесте «виктория» пальцы гости восприняли как сигнал срочно сфотографироваться на фоне Маюры. А где местные? Ни охраны, ни администратора, ни сотрудников, спешивших на обед или возвращавшихся со встречи. — Мы с вами сделаем много фото на память! Идём! — Я думаю, вы на самом деле в узком коридоре, — предположил Джонни. — По бокам проекция, будто фойе продолжается. Не знаю, как они решают проблему со звуком. — Извините! — вскрикнула Маюра и резко развернулась на пятках. Ника отдёрнула руку от воздуха справа от себя. — Ни к чему не прикасайтесь без моего разрешения. — А кто касался? — не понял мужчина в бейсболке. — Ложная тревога! — улыбнулась Маюра. — Идём! Маюра провела их под белоснежной аркой, в темпе шагов группы расстилавшей по полу и стенам зелень и небеса. Джонни говорил, что они занимались генетической модификацией продуктов, зачем столько вливаний в экраны, развлекательный искусственный интеллект и голограммы? — Здесь начинается магия. Теплица как теплица, хорошо заросшая огурцами и болгарским перцем. Маюра перечислила, при какой температуре и с каким составом почвы они выращивались, а затем с потолка спустились руки-роботы, втыкавшие шприцы в один плод за другим. — Процесс отбора оптимальных генов происходит автоматически. Всё, что вы видите, продукт предшествовавшей генетической трансформации. Обработав полученные данные, манипулятор передаёт плод и семена на следующий этап. — Механические руки накидали себе в корзинки штуки четыре огурца, той же чести удостоился всего один перец. — Вы можете съесть остальные, если хотите. Мы неподходящие продукты передаём в столовую либо в ближайшие кафе. Она радостно вещала про критерии отбора под «хрум-хрум», настолько заразительное, что Ника тоже не удержалась, сорвала блестящий красный перец, по которому пальцы скользнули со скрипом. — Я бы не стал есть их продукцию, — сказал Джонни. Легко говорить, когда ты не чувствуешь сладкий аромат в окружении свежих трав, а вокруг тебя не хрустит, разбрызгивая капли сока, толпа, набирающая в подолы футболок и карманы платьев побольше съедобных сувениров. Чтобы не выделяться, Ника отломила кусок перца, поднесла ко рту, спрятала в рукав, сглотнула слюни от усилившегося аромата — и пошла за всеми в следующую часть лаборатории, скинув надломленный плод в землю. Маюра переключилась на грузный научный жаргон. Бла-бла-бла, берётся бактерия и ген растения, бла-бла-бла, смесь, почва. Звучало так, словно они заражали огурцы раком, а потом из их опухолей выращивали новые овощи. Кормить здесь было нечем, и они потопали сначала к плоским круглым баночкам, в которых замешивали не пойми что, потом в очередную теплицу, на сей раз увешанную лампами. — Благодаря уникальным акселераторам, встроенным в модули, то есть в блоки, на которых расставлены грядки, мы можем ускорять рост растений в два-три раза. — Почему не в десять? — деловито поинтересовался толстяк, снимавший Маюру на телефон. — Это потребует избыточных затрат энергии и создаст опасную нагрузку на оборудование. Но мы работаем над совершенствованием технологий! Предлагаем убедиться в наших успехах. Две двери, одна открытая, одна запертая и спрятанная за зелёной завесой, покрывавшей собой круглые стены комнаты. — Обязательно попробуйте и сравните вкус! Заложив руки за спину, Ника медленно пошла вдоль грядок, якобы выбирая перец поярче или огурец побольше. Ради этих поисков она и раздвинула стебли, закрывавшие собой дверь. Ни механического замка, ни электронного. Либо с этой стороны дверь не открывалась в принципе, либо открывалась по скану биометрии. — Вам помочь? — возникла рядом Маюра. — Нет, спасибо, просто не хочется. — Без второй дегустации опыт будет неполный. Позвольте порекомендовать вам плод. Она показывала на спрятанный под листом огуречного соседа красный перец, больше предыдущего, выпячивавший бок навстречу Нике, так и упрашивавший «съешь меня». Маленький кусочек. Он не навредит. Навредит, ещё как, они же здесь из-за отравленного риса! — Я не могу есть, когда на меня смотрят, — сказала Ника. — Приношу извинения, — поклонилась Маюра, прежде чем исчезнуть. — С дверью пока помочь не могу, — сказал Джонни. — Без компа тяжело, телефон нашёл камеры всего на пяти этажах, из них два не поддаются. Возможно, за дверью и не прятали ничего ценного. — Хольта нашёл? — тихо спросила Ника. — Нет, — мрачно ответил Джонни. — Я попытался его отследить от машины, но в здании он исчез. И больше он нигде не попадался. — Зачем меня искать? — спросил Хольт в левом ухе. — Я же не прячусь. Голос его звучал с удалённым резковатым эхо. Обернувшись, Ника увидела по другую сторону туманного лабиринта из пробирок и прозрачных дисплеев фигуру в кремовом костюме, поднявшую руку в знак приветствия. — Зараза. — Все продукты стерилизованы, не заразишься при всём желании. Ты не торопись, у меня важный разговор на другой линии. Да. Ради такой мелочи подключать двадцать пятый кадр? НЛП ограничиться никак?.. Фигура отвернулась. Нет, Ника ожидала увидеть Хольта, но она планировала заметить его первой. От обиды она сжала перец в руке до надломов. Сок потёк ей под рукав, и она машинально слизнула капли с запястья. До чего вкусная сладкая свежесть, захотелось впиться в источавший аромат перец зубами. Кое-как сдержавшись, Ника уронила его на пол… и женщина в белоснежном платье с вопросом «Вы же не будете доедать?» подобрала его. Пелена гипнотической магии спала: Ника в ужасе смотрела на хорошо обеспеченную посетительницу, уплетавшую еду с пола, по которому пять секунд назад проходили грязные ботинки. — Это что, наркотики? — спросил Джонни. — Будущее здорового питания, — ответил Хольт. Пройти к нему вперёд экскурсии Маюра не разрешила, пригрозив вызвать охрану. В следующую секцию они поплелись позднее по её команде. Ника видела по лицам туристов, главным образом по беспрестанно работавшим челюстям, что их совершенно не интересовали трёхмерные мультики про перспективы удешевления ягод, фруктов и овощей сначала в Японии, потом во всём мире. Искажённая многочисленными стёклами фигура в кремовом костюме расхаживала туда-сюда, посмеиваясь. Наконец-то они вышли на белую клетчатую площадку, омываемую рисовой плантацией. Детализация в очередной раз потрясла Нику: несуществующая вода от шагов Хольта накатывалась на плитки, оставляя поблескивавшие следы и частицы грязи. Туристы же все как один уставились на жёлтые банкоматы, тесно приткнутые друг к другу вдоль стены. — Генетическая модификация организмов — не единственное направление нашей деятельности, — радостно сказала Маюра. Хольт убрал телефон в карман, но по-прежнему сам не подходил. — Причина, по которой мы можем себе позволить инвестировать всё больше средств в развитие технологий, — наша уникальная разработка: бот-инвестор. Он безошибочно предсказывает колебания фондового рынка, благодаря чему наша компания всегда остаётся в плюсе от любых вложений. К сожалению, в силу запрета правительства мы не можем себе позволить подключать других японских граждан к боту. — А мы не японцы! — торопливо выкрикнул мужик с сыном-подростком. — И мы предлагаем вам уникальную возможность. За небольшой вклад на технические расходы и комиссию для перевода валюты мы и вас подключим к этому боту, чтобы вы тоже могли увеличивать прибыль. А если вы подключите своих друзей по реферальной ссылке, сможете получить первую прибыль в первую же неделю. Все желающие могут сделать взнос у автоматов, они принимают карты, чеки, наличные и органы. На этом экскурсия закончена, всем спасибо за внимание. Если у вас есть вопросы по инвестициям, обращайтесь. Все дружно ломанулись к автоматам, а Ника подошла к Хольту, остановившись на границе площадки. Карман его пиджака оттягивал увесистый предмет, очертанием походивший на гранату. — Уникальная бизнес-возможность, — кивнул Хольт в сторону туристов. — Высокотехнологичная корпорация промышляет финансовыми пирамидами, ай-ай-ай. — А фондовый рынок и банковская система — это что, по-твоему? Идём, провожу тебя до поста охраны. — Нет, спасибо, я сама найду. Хольт гаркнул команду на японском. Иллюзия плантации схлынула, и на её месте осталась просторная площадь с прямоугольными колоннами по углам, два этажа балконов со стеклянными перегородками и зависавшие перед людьми в деловых костюмах плоские голограммы экранов. На месте мутной воды и изогнутых ростков — прямые линии, чистота и свет. И всю эту красоту оцепляли мужчины в фуражках, державшиеся за кобуру. Стояли-то они довольно далеко от Ники, от ближайшего её отделяло три широких прыжка, но и скрыться от выстрелов на пустом пространстве было негде. — Я настаиваю, — сказал Хольт и подтянул её к себе за плечи. — Убедительно, — ответила Ника, приобняв его за талию и проскользнув пальцами в карман его брюк. От него пахло назревавшей летней грозой. — Не подскажешь, где спрятаны самые компрометирующие файлы? А то я в любом случае их найду, сэкономим друг другу время. Ника подтянула нащупанный мелкий кусок пластика себе в рукав. Они держались как весёлая парочка, наслаждавшаяся компанией друг друга, — охранников это ввело в ступор. Никто из них не мешал Хольту совершать глупости: вызвать лифт, чтобы остаться с ней наедине, например. — Чуть не забыл. — Его свободная рука потащила предмет из кармана пиджака, Ника вцепилась в его запястье, а укололо так, словно она взяла в горсть ежа. Она отдёрнула пальцы. — Угадал, ты голодная. Яблоко. Он доставал из кармана большое бордовое яблоко, усыпанное светлыми точками, как веснушками. Восковой блеск соблазнял взять его в руки, провести ладонями по глади, впиться в неё зубами, с сочным хрустом высвободить мягкую сладость, которую оттенит терпкость кожуры… Ника, спокойно, это всего лишь еда. — Комплимент от заведения, — сказал Хольт и вложил яблоко в её ладонь. Бросать на пол эту красоту было жалко. Ника убрала яблоко в карман: — Сказки с детства учили не есть яблоки, которые предлагает злодей. — Почему злодей? Может, я прекрасный принц. — Готова поспорить, ты ни одну принцессу поцелуем не разбудил. Хольт призадумался: — Если не будил принцессу, но спал с ней, это считается? — Смотря в какой сказке. Лифт прибыл, пустой — и ни один из трепавшихся сотрудников на него не позарился, все остались на почтительном расстоянии. По пригласительному жесту Хольта («Только после тебя») Ника вошла первой. Люка в крыше не обнаружила — вытаскивать её в случае необходимости придётся Джонни. — Я не успеваю за вами, — сказал он. — С телефона сложно. На панели кнопок после третьего этажа шёл пятый. Поднеся к ним палец, Хольт вздохнул и вызвал Маюру: — Останови между третьим и четвёртым этажом. — Глянув на примостившуюся в углу Нику, он продолжил: — Потом камеры и микрофон отключи на пять минут, сама исчезни тоже. — Будет сделано, — поклонилась Маюра и растворилась в воздухе. Он многозначительно ослабил узел галстука, глядя в камеру. Лифт притормозил плавно, без вздрагивания кабины. — Меня выкинуло из системы! Ника, держись! А она и не ощущала себя в опасности, у неё всё было под контролем. Хольта она подпустила на расстояние полушага. Позволила ему коснуться пальцами её висков. И когда он осторожно снял с неё очки, спокойно сказала: — Прекрати их воровать, они тебе не пойдут. — Хорошо, что ты сама упомянула воровство, — повертел очки в руках Хольт. — Этот прототип «Шариф индастриз» в продажу не поступал. — Ты ценитель? — Подрядчик. Тебе их прототипы иметь не положено. Ника не поняла, что произошло дальше. Он стиснул линзу в кулаке, затрещали искры, взметнулся запах горелой проводки — не мог же Хольт их выпустить сильным сжатием пальцев? Под рукавом у него точно никакое устройство не пряталось, она же стискивала это самое запястье. Бросив безжизненные очки на пол, он облокотился на стену выше Никиного плеча, прижав её к стене. — Ника, я могу запустить пожарную тревогу! Только кашляни! Пожарную тревогу? Джонни тоже чувствовал жар? Жаль, не видел, что у неё всё под контролем. Она знала, что в любой момент могла сбросить с себя руку, проскользнувшую вниз по её телу к талии, — и Август смирится. На отвергнутый поцелуй, за которым он наклонился к её щеке, не разозлится. Она уже предвкушала обиду и неутолённое желание, которые сверкнут в его глазах, когда она увильнёт от его губ, выскользнет из его рук и… — Иллюминаты предлагают тебе сотрудничество. Трепетавшее рядом с её ухом дыхание не сразу сложилось для неё в слова. И едва она поняла, что именно он сказал, рассердилась. Второй раз он так её обманывал с намерением, ему самому не надоело? — Какого рода? Ника уткнула палец в его галстук и надавила. Август мягко взял её за запястье, и от лёгкого прикосновения прокатилась приятная щекотка. Её руки столько раз ловили. Впервые её это не тревожило. — Просветление, управление миром из-за кулис, карьерный рост. Возможно даже медицинская страховка. — Ты не стараешься. Боишься, что я соглашусь и займу твоё место? — К сожалению, я незаменим. — Рассмотрев её пальцы, Август отпустил запястье и убрал прядь у неё со лба. — Что до тебя… Ты не готова пойти на жертвы, которые они потребуют. Поверь мне на слово. — Ему? На слово? — фыркнул Джонни. Почему нет, не то чтобы он ей до этого лгал. На лице у него сохранялась прежняя маска равнодушной благожелательности, но говорил он серьёзно. — Ты явно пожалел о том, что когда-то согласился. — Мне было шестнадцать, я был уверен, что смогу их обдурить, использовать в своих целях и сбежать. С тех пор моя жизнь мне больше не принадлежит. Захочу уйти — тогда они Мико… — Он не закончил, взгляд его потяжелел. — У них всегда остаётся рычаг. Кажется, Август становился тем сговорчивее, чем меньше было расстояние между ними. Ника решила этим воспользоваться: — Тебе самому не надоело бояться? — Она взяла его за руку. — Мир, который они уничтожают. Это ведь мир, в котором будешь жить ты, будет жить твоя сестра. — Нас это не коснётся. — Все так думают до поры до времени. Август. — Ника стиснула его пальцы в своих. — Доверься мне, я смогу их одолеть, не сама, так вместе с союзниками. А с тобой, с твоими познаниями мы могли бы… — Можешь не продолжать, бесполезно, они слишком могущественные. Но пальцы он не высвободил. Говорил он одно, а думал другое. — Они не узнают, если ты мне поможешь, — сказала Ника и положила ладонь ему на грудь. Ей казалось, она чувствовала ровное биение сердца. — Никогда не поздно измениться и помочь человечеству. — Плевал я на человечество, — резко опустил руку Август. — Сборище злобных, завистливых, легковерных баранов, которые жадно выискивают поводы перегрызть друг другу глотки. — Но это ты их такими сделал. — Тогда я же смог бы это изменить. Но я не могу. И ты не можешь. Как мы не можем остановить и воплощение планов Хисакавы. — Спорим, я смогу? Увидишь, всё у нас получится. Только расскажи мне, что здесь происходит. Август молча смотрел на неё, обречённо-несчастный — его такого хотелось обнять. Ника сдержала себя напоминанием о том, что жалела она миллиардера, который совершил и совершит бог знает сколько преступлений ради денег от своих ещё более скверных влиятельных друзей. — Если со мной что-то случится, — тихо сказал Август, — ты обещаешь позаботиться о Мико? Сколько боли в его вопросе, как же он настрадался, если работал на злодеев из одного лишь страха за сестру, ожесточаясь, смотря, как его покидает человечность… Она поможет ему вернуться к жизни, которой он хотел жить на самом деле, сделает так, что он никогда не будет больше бояться за свою семью. — Мы её защитим, — твёрдо пообещала Ника. — Джонни её спрячет, иллюминаты в жизни её не найдут. — Ну, зависит от того, сколько у меня будет времени, — пробормотал Джонни. — Я об этом пожалею, но… — Август продолжил, зачем-то лохматя ей волосы. — Все нужные тебе ответы в лабораториях, они располагаются в подвалах. Там ты узнаешь всю правду о ГМО. — Подёргав за её худи, чтобы ткань легла максимально неаккуратно, он вытащил половину рубашки из брюк. — У риса замышлялся совсем иной эффект, но придурок лаборант поленился прогонять его через последние клинические испытания, хотел быстрее получить сдельную оплату за партию. — Вход в лаборатории через ту спрятанную дверь, мимо которой я на экскурсии проходила? — Нет, там технические помещения. Куда ты, зачем вырываешься, дорогая? Он сгрёб её в охапку, схватил за задницу — Ника, в первую секунду опешив, отбилась, метнулась на другую сторону лифта и предупредительно выставила кулаки. — Камеры включены, продолжаем движение, — радостно сообщила Маюра. Август подмигнул Нике, и она всё поняла. Они плели собственный заговор против заговорщиков.