«Как лучше» сделать всё стараясь,
Не пожалев вложить труда,
Запомни, сильно увлекаясь:
«Добро» наказано всегда.
Блондинка чувствовала себя достаточно виноватой перед дочерью, чтобы в этот раз поставить себе будильник на час раньше положенного времени. Опаздывать к первому уроку два дня подряд в её планы не входило. Как мать, она должна помогать девочке с учёбой, а не усложнять её школьную жизнь, нарушая табель посещаемости. Вчера она проспала будильник из-за того, что всю ночь читала новости и искала тему для статьи. К величайшему сожалению Свон, её затея не увенчалась успехом. Свон не знала, простила ли её Хоуп за то, что из-за нерасторопности и сонливости Эммы, они опоздали в первый же учебный день. Дочь почти не разговаривала с мамой и ворчала себе под нос весь остаток дня, даже отказалась от мороженого — стандартного способа журналистки загладить свою вину. Видимо, в этот раз матери придётся попотеть, так легко она не отделается. Блондинка, к своему стыду, не успела даже познакомиться с классной руководительницей девочки. Они едва ли перекинулись парочкой фраз прежде, чем учительнице выдалась возможность представить Хоуп классу и указать на свободную парту. Свон предполагала, что они так же пропустили экскурсию по территории школы и кабинетам. Дочь же не может потеряться там? Найдётся кто-то, кто подскажет дорогу. Может быть, со школой девочку познакомила мисс Нова или же новообретённые одноклассники? Столько вопросов Эмма хотела задать, но прошлым днём выведать что-либо у Хоуп было невозможно. Журналистка заставила себя встать с кровати, едва удержавшись от желания вкачать себе хорошую порцию кофеина внутривенно, приняла прохладный душ и быстро оделась. Её выбор пал на серую футболку с логотипом университета, в котором она когда-то училась, и чёрные джинсы. Волосы блондинка собрала в простой хвост. Никакого макияжа. Косметикой она пользовалась только в крайних случаях: а) в качестве прикрытия; б) чтобы скрыть последствия бессонной ночи; в) когда нужно было идти на свидание, что в последнее время было крайне редким явлением. Свон пожарила яйца с беконом на завтрак на скорую руку. Когда случалось, что дочь по вине мамы опаздывала, та нередко завтракала хлопьями с молоком, чтобы сэкономить время. А опоздания случались даже слишком часто. Эмма не смогла бы смотреть на хлопья уже на третий-четвёртый день, а девочка продолжала их уплетать слишком активно в последнее время. Журналистке захотелось сделать хоть что-то, чтобы перекрыть свои промахи приятными поступками и оставаться для Хоуп хорошей мамой. Блондинка слышала, как у дочери в комнате сработал будильник. Он не прозвенел и десяти секунд, как был выключен. Девочка спала очень чутко. В любое время она легко могла заставить себя встать с нагретого спального места и начать свой день без тени усталости или недосыпа. Если бы не очевидное внешнее сходство, Свон бы засомневалась, что в роддоме ей выдали нужного ребёнка. Хоуп вышла из комнаты спустя пару минут. На ней была очаровательная салатовая пижама на пуговицах с изображением утят, которую она выпросила у Руби на свой прошлый День рождения. Волосы дочери были распущены и путаными локонами спадали на заспанные голубые глаза. Девочка молча прошла в ванную, по привычке неплотно прикрыв за собой дверь, умылась и почистила зубы. Всё это время Эмма неловко стояла у стола, надеясь, что Хоуп будет в настроении позавтракать в её компании. Она неловко переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя провинившимся учеником на ковре директора. Её дочь иногда перенимала на себя роль родителя, которого у журналистки никогда не было, и могла быть строгой и принципиальной. Когда шум воды в ванной затих, девочка прикрыла за собой дверь и, не мешкая, пошла прямо к маме, крепко сжимая в ладошке расчёску. Блондинка была не из пугливых, но что-то внутри неё сжалось от угрожающе-решительной походки Хоуп. Она нервно сглотнула. — Доброе утро, мам. — Добро утро, родная, — Свон наклонилась, чтобы их глаза были на одном уровне. — Как ты спала? — Хорошо, — дочь склонила голову на бок, на лице отразилось удивление. — Ты встала. — Да. — И приготовила завтрак. — Похоже на то. — Кто ты и что ты сделала с моей мамой? — прищурилась девочка, но в глазах уже играла улыбка. — Всего лишь её улучшенная версия, — с толикой облегчения пошутила Эмма. — Назовём так: «Мама 2.0». Старую я выгнала из квартиры ночью. — Мне эта версия нравится. Можешь оставаться такой подольше, — ответила Хоуп, протянув матери расчёску. — Помоги, пожалуйста. Вчера после ванны я забыла на ночь причесать волосы и сейчас не могу с ними справиться. Журналистка с готовностью кивнула, принимая из рук дочери расчёску. Было приятно, когда девочка обращалась к ней с какой-либо просьбой. Да и блондинке очень нравилось расчёсывать непослушные золотистые пряди. Это было по-домашнему. — Для уточнения, — Свон снова наклонилась к Хоуп. — Я прощена? — Да, — едва сдерживала улыбку дочь. — На этот раз. Эмма звонко чмокнула девочку в щёку, вызывая волну добродушного детского хихиканья. Она поудобнее перехватила расчёску. Волосы Хоуп были мягкими и густыми. Журналистка развернула дочь к себе спиной, и принялась неспеша расчёсывать вьющиеся волны волос, стараясь быть аккуратной и не причинять дискомфорт. Девочка, как котёнок, подставляла и наклоняла голову под уверенные и мягкие прикосновения матери. Блондинка видела в Хоуп лучшую версию себя самой. Они стояли в тишине какое-то время, но эта тишина не напрягала. Им нравился приятный звук, с которым зубчики расчёски скользили по непослушным локонам, приводя их в человеческий вид. Когда Свон закончила и с довольной ухмылкой оценила результат своей работы, она быстро чмокнула дочь в макушку и отстранилась, убирая расчёску на комод. — Спасибо, — улыбнулась девочка и довольно повела носом. — Вкусно пахнет. — Налетай, — губы Эммы тронула усмешка. — Напомни мне забежать сегодня в магазин. Нужно купить ещё бекона. — Хорошо, — кивнула Хоуп, подбегая к столу и устраиваясь на стуле. — Заберёшь меня сразу после уроков? — Да, конечно, — журналистка немного помедлила. — Если у тебя нет других планов, конечно. Раньше дочь часто задерживалась после школы. В Майами у неё было полно друзей, с которыми та часто зависала после уроков. Девочка могла ходить к одноклассникам в гости, играть на площадке или же просто сидеть на ступеньках школы о чём-то болтая с товарищами (друзей среди мальчиков у Хоуп всегда было больше, чем подружек-девочек). Поэтому блондинка часто интересовалась её планами, чтобы не быть третьей лишней или же чтобы просто не смущать дочь. Свон не любила навязываться, она ценила личное пространство и старалась уважать его. — Нет, — пожала плечами девочка, отделавшись кратким ответом. — Тогда буду у крыльца школы с последним звонком, — Эмма принялась за свой завтрак. — Как прошёл твой первый день? — Обычно, нас познакомили со школьной программой на этот год. Я понимаю, что местами мне понадобиться твоя помощь с английским и естествознанием, — взвешенно ответила Хоуп. — Учителя приятные, хотя я не со всеми успела познакомиться, но сразу видно умных людей, понимаешь? Журналистка кивнула, всё ещё не веря, что в четвёртом классе вводят естествознание. Она не считала себя гением, да и круглой отличницей никогда не была. Блондинка была обычной во всех отношениях: без выдающихся успехов и без негативных записей в личном деле. Хватит ли дочери её скромных познаний? А Сторибруку? Тем не менее Свон не показала своего волнения. Она была рада, что учителя понравились девочке, да и в целом отзыв Хоуп о школе остался положительным. Персонал этого заведения должен был соответствовать статусу Сторибрука, и Эмма была только рада убедиться, что мистер Голд тщательно подбирает каждого преподавателя, чтобы не очернить имя своего детища. — А умные там почти все, — между тем продолжала дочь. — Кстати, мам, я на холодильник прикрепила список факультативов. Почитай его, пожалуйста. Наша классная руководительница мисс Нова сказала, что для успеваемости важно посещать факультативы. — Хорошо, я гляну, — согласилась журналистка. — Мне нужно будет написать заявление? — Типа того. — Ты уже что-нибудь выбрала? — она не хотела случайно определить дочь на факультативы, которые были бы той не интересны. — Запишу, куда скажешь. — Спасибо. Да, в этом году ввели фехтование и гончарное дело, хочу на оба. И из стандартных факультативов я бы хотела записаться на биологию, — оживлённо ответила девочка. Последний факультатив не вызвал у блондинки удивления, не то, что первые два. Что за средневековье? Зачем это детям? Да и в целом Свон не ожидала, что Хоуп сможет заинтересоваться подобными вещами. Махать рапирой и лепить миски? Сторибрук всех так меняет всего за день? Дочь часто пробовала для себя что-то новое, но на подобное воображение Эммы было не способно. Что касается биологии, Хоуп с детства любила животных. Она хотела стать профессиональным кинологом, когда вырастет. Или же ветеринаром. А для этого было необходимо знать этот предмет, а также химию и прочее. Дочь с самого начала упорно шла к своей цели. — Я поняла, что учителя у тебя зачётные, — журналистка склонила голову на бок, решив не зацикливаться на факультативах. — Но ты ни слова не сказала о своих одноклассниках. Уже нашлись ребята, которые тебе понравились? Мать впервые увидела, как девочка смутилась. Её голубые глаза уставились в яичницу, словно это было какое-то новое и неизведанное чудо. Она принялась ковырять вилкой жидкий желток. Блондинка немного напряглась в ожидании ответа Хоуп. — Ну, — наконец протянула та. — Они странные. — Что ты имеешь в виду? — Я единственная новенькая в их классе. Они все друг друга знают и уже давно разбились на свои группки по интересам, — грустно вздохнула дочь. — Мне даже показалось, что для меня в целом нет места среди них. Эти дети отличаются от… Ну, от обычных. Они напыщенные, высокомерные… — Снобы, — подсказала Свон, заметив, что девочка пытается вспомнить нужное слово. — Точно, снобы. У них беседы завязаны на работе их родителей, последних новостях, трендах. Но я уверена, что ребята и половины не понимают, о чём говорят, наслушавшись умных речей от своих родителей. Эмма тяжело вздохнула. Она потянулась к Хоуп через стол и накрыла её ручку своей ладонью. Мать переживала, что дочь будет выбиваться из этого «общества», но надеялась, что среди подрастающего поколения предпринимателей и светских львиц найдутся нормальные ребята, не разбалованные в край. По статистике должны быть такие. Тем не менее девочка не выглядела напуганной или ущемлённой, она скорее испытывала разочарование. Первый день в новой школе прошёл далеко не так, как она планировала. И не только по вине журналистки. Блондинка, однако, знала, что Хоуп справится. У неё были природное очарование и харизма (она унаследовала их от Свон), которыми дочь пользовалась чисто интуитивно. У неё всегда получалось избегать конфликтов, сводить всё к шутке. — Хей, — Эмма приободряюще улыбнулась. — Обезьянка, это всего лишь первый день. Дай им время узнать тебя. Не все они такие пластиковые. — Я знаю, — тут же ответила её девочка. — Всё-таки есть один мальчик, который сам подошёл ко мне после второго урока. Он оказался довольно приятным и милым, а ещё у нас много общих интересов. Представляешь, у него есть самый первый выпуск комикса про Флеша! Это коллекционка! Он обещал принести мне почитать на неделе. Журналистка расплылась в довольной улыбке. Хоуп этого даже не заметила, продолжая описывать своего одноклассника, активно размахивая в воздухе вилкой от переизбытка эмоций. От сердца матери отлегло. Теперь это было похоже на её дочь. — Так же он показал мне всю школу. Представляешь, там есть бассейн! — девочка встретилась с блондинкой взглядом. Голубое море глаз Хоуп плескалось волнами ярких эмоций. Удивительно, что может сделать всего один правильный человек. — И нам обоим нравится Август Бут! — Автор серии детских книг? — уточнила Свон и кивнула в сторону книжной полки. — Это его ты читала всё лето? — Да! И, представляешь, Генри тоже нравятся истории про рыцарей, драконов и прочих созданиях! — улыбнулась Хоуп. — Генри? — протянула Эмма. — Так его зовут? — Да, Генри Миллс, — припомнила фамилию дочь. — Что ж, возможно этот Генри станет твоим первым другом. — Очень надеюсь. Журналистка весело хмыкнула.
***
Блондинка завела машину, глядя на девочку через зеркало заднего вида. Хоуп примостила рюкзак рядом с собой, пристегнула ремень безопасности и выжидающе уставилась на мать в ответ. Свон улыбнулась их молчаливому диалогу, и машина тронулась с места. Эмме нравился Сан-Франциско. Она приходила в восторг от многогранности этого города. Здесь были частые дома, обычные муниципальные строения, небоскрёбы — всё зависело от того, в какой части Сан-Франциско она находилась. Но всё было так гармонично и просто одновременно. Иногда казалось, что город сочетал в себе провинциальность Сиэтла и деловитость Нью-Йорка. Журналистка аккуратно вела автомобиль, сегодня ей не нужно было спешить. Она чудом избежала основного скопления пробок, воспользовавшись подсказками навигатора, параллельно любуясь солнцем, отражающемся от зеркальных стёкол многоэтажных зданий. Настроение у блондинки возрастало с каждой секундой. Всю дорогу от дома до школы Свон включала любимые музыкальные дорожки дочери, вместе с ней подпевая в такт словам. Обе немного фальшивили, но от этого им становилось только веселее. Хоуп даже стала хлопать в ладоши и качать головой в ритм песен. Эмма становилась счастливее даже от одной улыбки дочери, сверкающей ямочками. Что ей ещё нужно? До начала занятий оставалось около получаса, когда жёлтый жук подъехал к школе, однако почти все парковочные места снова были забиты. Журналистка решила занять первое попавшееся место — то самое, перед которым вчера оставила свой автомобиль, только сейчас вспомнив про неприятную стычку с разъярённой женщиной. Блондинка была слишком довольна этим утром и свободным парковочным местом, чтобы омрачнять его воспоминаниями о пылающих опасным огнём глазах незнакомки. Свон посмотрела на часы. Как всё удачно складывалось! Девочка успеет показать матери Сторибрук перед занятиями, а позже у Эммы даже останется время на чашечку кофе из кофейни рядом с редакцией. Прошлым вечером журналистке звонила Лукас. Она говорила, что у неё появилась идея для новой статьи, и блондинка тут же вцепилась в неё обеими руками. Руби собиралась сделать несколько провокационных фотографий одного прокурора, и Свон должна была успеть вовремя, чтобы подруга могла её проинструктировать. Эмме предстояло сделать пару заметок для потенциальной статьи. В подробности подруга не вдавалась, но у журналистки уже чесались руки в предчувствии очередного скандала. Это сулило лёгкий заработок. И ей требовалось всего лишь снова не опоздать. Звучит просто! Блондинка повела Хоуп в сторону школы. А вернее дочь тащила мать за собой с широкой улыбкой. Она указывала своей маленькой ручкой в разные стороны то и дело поясняя что и где находится. Свон внимательно слушала пояснения девочки, искренне удивляясь элитарности Сторибрука. Определённо, своими силами определить Хоуп сюда было бы невозможно. Одно только поле для мини-гольфа стоит многого. Бассейн. Теннисный корт?! Эмме нравилось искреннее воодушевление дочери. Она готова была отдать многое, чтобы почаще видеть её восторг. На сердце становилось тепло, всепоглощающая любовь матери к своему ребёнку — очень сильное чувство. Изнутри школа напоминала классический английский пансион. Время здесь словно остановилось. Журналистку поразили широкие коридоры, тяжёлые деревянные двери в классные аудитории, старые перила лестницы из белого мрамора, ведущей на верхние этажи… Только стандартные металлические шкафчики на кодовых замках вдоль коридоров Сторибрука напоминали, что это всё ещё старая добрая Америка. Блондинка видела здесь учеников различных возрастов, которые, как и говорила дочь, скучковались у дверей в классные аудитории и хихикали над очередной сплетней. Одиночек здесь не было совсем, и её девочке только предстояло присоединиться к одной из таких групп, или же сформировать свою. Свон невольно вспомнила сериал «Сплетница». Примерно вот так себя чувствовал отец Дэна Хамфри, отпуская своего сына в этот омут? Эмма чувствовала на себе удивлённые взгляды учеников и оценивающие хмыканья их родителей. Белая ворона. Она шла по коридору, глядя строго перед собой, так как опасалась ввязаться в конфликт с какой-нибудь мамочкой, чей взгляд ей покажется надменным или снисходительным. Журналистка не видела ни одного отца или мать, которые были бы одеты так же просто, как и она. На всех сидели строгие костюмы и зауженные платья, а не джинсы и кеды. Блондинка предпочла сконцентрироваться на Хоуп и её голосе, пытаясь абстрагироваться от насмешливого шёпота. Все выглядели такими умными, хорошо одетыми и идеально уложенными. Свон остро почувствовала себя не в своей тарелке. — Мам, а вот и моя классная руководительница, — слова дочери вырвали Эмму из задумчивости. — Помнишь её со вчерашнего дня? — Астрид Нова, — кивнула журналистка, тут же приветливо улыбаясь молодой учительнице. — Доброе утро! — Доброе утро, мисс Свон! — лицо мисс Новы озарила широкая искренняя улыбка. — Привет, Хоуп. — Здравствуйте, — в унисон ответили мать с девочкой, щёки блондинки залил смущённый румянец. Астрид перевела дружелюбный и светлый взгляд на Свон, и той показалось, что Хоуп очень повезло с классным руководителем. Было в ней что-то невинное и по-детски наивное. Она тоже выделялась на фоне местного контингента. Классная руководительница с искренней улыбкой смотрела на Эмму без намёка на насмешку, хотя та явно волновалась, разговаривая с ней. Не часто журналистке приходилось общаться с учителями Хоуп. Она чаще ограничивалась простой перепиской и редким посещением родительских собраний. Зачем делать что-то большее, когда дочь не доставляет проблем? Блондинка ещё раз окинула взглядом улыбающуюся мисс Нову. Она была приятной и располагающей к себе, это точно. Свон надеялась, что Сторибрук со временем не уничтожит в ней эти качества. Эмма неплохо разбиралась в людях и, глядя на Астрид, могла утверждать, что она одна из самых неконфликтных людей, с которыми журналистке приходилось общаться. — Вы сегодня вовремя, — между тем продолжила классная руководительница без тени укора. — Вам удалось познакомиться со школой в этот раз? — Да, спасибо, — блондинка напустила на себя беззаботный вид. — Простите, что вчера прервала ваш урок. И за опоздание я тоже извиняюсь. Это полностью моя вина. — Всё в порядке, я понимаю, — рассмеялась учительница. — Сама иногда опаздываю, поскольку часто теряюсь в городе. — Вы тоже недавно переехали сюда? — спросила Свон. — Да, — мисс Нова перевела взгляд на девочку. — Мы с Хоуп обе новенькие в Сторибруке. — Вам нравится здесь? — Пока не знаю, — честно ответила Астрид. — Но условия хорошие. Я бы даже сказала — отличные. — Что ж, я надеюсь на вашу поддержку и помощь, мисс Нова. В любое время звоните мне, если у дочери будут неприятности. — Она хорошая девочка, — сказала классная руководительница. — Я провела с Хоуп всего день, но она активно участвует во всех обсуждениях на уроке и всегда тянет руку. Думаю, что ваша дочь не будет вовлечена в неприятности. — И всё же, — настояла Эмма, протягивая учительнице визитку. — Я думаю, вы понимаете мои переживания. Тут мои контакты. — Хорошо, — мисс Нова покрутила в руках карточку из плотной бумаги, тщательно изучая её содержимое, а затем, словно подхватившись, снова посмотрела на журналистку. — Точно, совсем забыла… Мистер Голд попросил напомнить родителям новых учеников о нашем родительском комитете и предстоящем собрании. — Да, — протянула блондинка, надеясь, что это обойдёт её стороной. — Слышала о таком. — Не хотите принять участие? — Если это необходимо, — нехотя кивнула Свон. — Тогда я добавлю вас в родительский чат, — Астрид махнула визиткой Эммы. — Теперь у меня есть ваш телефон. Глава родительского комитета скоро назначит первую дату собрания. И, как меня успели предупредить коллеги, эти встречи лучше не пропускать. — Почему же? — хмыкнула журналистка. — На то есть много причин, — уклончиво ответила классная руководительница. — Просто хотела вас предупредить заранее. В Сторибруке нет чётко прописанного правила, что каждый родитель должен вступать в родительский комитет… Но я не знаю ни одного учащегося, где хотя бы один взрослый из семьи, не участвовал бы в собраниях. А поскольку вы… — учительница смущённо запнулась. — Мать-одиночка? — подсказала блондинка, когда мисс Нова смутилась. — Да, точно, — Астрид деликатно прокашлялась и продолжила, понизив голос. — Просто отнеситесь серьёзно к моей рекомендации. Не только дети в школе становятся изгоями, но также их родители. Надеюсь, вы меня понимаете. Дети копируют своих родителей. Они многое слышат, особенно сплетни о семьях своих одноклассников от своих же отцов и матерей. Свон медленно кивнула, встречаясь с девочкой глазами. Что ж, она уже дала обещание себе, что сделает всё, что потребуется, чтобы школьная жизнь Хоуп была простой и такой же, как у остальных детей. — Ваша дочь отличается от своих одноклассников, — классная руководительница ненадолго запнулась, когда мимо прошла очередная кучка из детей и их родителей. — В ней нет высокомерности или расчёта, она очень открытая и смелая. Таких здесь мало. — Спасибо за предупреждение и за комплимент, — Эмма крепче сжала руку девочки в ладони. — Я последую вашему совету. — Тогда я сегодня же добавлю вас в чат, — довольно кивнула учительница. — А что вообще из себя представляет этот родительский комитет? — решилась уточнить журналистка. — Для меня это немного в новинку. — Это очень сложная система, которую за глаза некоторые называют местной «монархией», но я постараюсь кратко объяснить её, — Нова задумчиво поджала губы, подбирая слова. — Как вы заметили, на территории Сторибрука есть три основных здания, которые разделены на младшую, среднюю и старшую школы. Младшая школа — это также и здание администрации, где можно найти основные архивы, библиотеку и кабинет директора. — Да, я заметила, что старшеклассников не наблюдаю в коридорах, — согласилась блондинка. — Они сюда почти не ходят. Здания старшей и средней школы имеют свои выходы с территории Сторибрука. Всё спроецировано таким образом, чтобы учащиеся разных возрастных групп почти не пересекались. Так гораздо спокойнее для многих родителей. — Могу понять, — Свон покосилась на Хоуп, которая тоже внимательно слушала Астрид. — Но я видела некоторых старшеклассников на уроках физкультуры, — ответила дочь. — Иногда факультативы и расписание уроков на свежем воздухе могут пересекаться, — пояснила классная руководительница. — Но вернёмся к теме. Начальная школа: с первого по пятый класс, средняя: с шестого по восьмой, а старшая: с девятого по двенадцатый. Поскольку Сторибрук — частная школа, попасть в число учащихся крайне сложно. В каждом классе от пятнадцати до двадцати человек учащихся. — Вы сказали, что от каждого учащегося требуется один родитель в комитет, — повторила Эмма. — То есть на родительском собрании будет примерно такое количество людей, сколько и учеников? — Мисс Свон, есть два вида родительских собраний: на первых будут обсуждаться мероприятия и активности на уровне школы, на вторых — успеваемость. Родительский комитет формируется на основе класса. Потом от каждого класса (и, соответственно, комитета) выбирается по одному представителю, из них и формируется родительский совет, на котором обсуждается многое… В целом всё, что касается школы, в нашем случае начальной. Комитет формируется из всех родителей одного класса, а совет из глав комитета. Журналистка почувствовала, что ей потребуется наглядная схема или карта, так как она уже запуталась. Блондинка нахмурилась, потирая висок. По её лицу было понятно, что она проявляет интерес ко всему этому исключительно номинально, отнюдь не из искренно. — То есть, мне нужно вступить в комитет, как представителю интересов Хоуп, — Свон посмотрела на Нову в поисках подтверждения слов. — Но в совет не нужно? — Всё верно, — облегчённо выдохнула Астрид. — Сложно, но вы привыкнете. Плюс вашей дочери повезло. Глава родительского комитета нашего класса также возглавляет родительский совет всей начальной школы. Поэтому основную и важную информацию мы будем получать, так сказать, из «первых уст». — Меня, конечно, предупредили, что здесь какая-то ведьма правит балом, но не думала, что тут всё настолько серьёзно, — буркнула Эмма без задней мысли, а потом спохватилась, виновато глядя на классную руководительницу девочки. — Пожалуй, — хихикнула учительница. — Хотя мне показалось, что она не так ужасна. — Я рада это слышать, — но эта мысль не внушала журналистке доверия, лучше держаться подальше от этой ведьмы. — Спасибо. Буду ждать приглашения в чат. — Хорошо, — Нова широко улыбнулась. — Ну что, Хоуп, поможешь мне разложить листки-опросники по партам? — Конечно! — Спасибо, — Астрид благодарно кивнула и снова посмотрела на блондинку. — Мне пора, нужно приготовиться к занятию. — Конечно. Большое спасибо за уделённое мне время. До встречи, мисс Нова. — Хорошего дня, мисс Свон, — классная руководительница подарила Эмме последнюю доброжелательную улыбку и скрылась в кабинете. Журналистка присела на корточки перед дочерью, взяв её за обе руки. Девочка молчала, с интересом изучая задумчивое лицо матери, позволяя той в очередной раз полюбоваться собой. Блондинка снова удивилась, насколько же Хоуп красивая. Лучшая. Большие глаза цвета чистого неба, милые ямочки при широкой улыбке, аккуратный носик. Как дочь одним только своим существованием заставляет журналистку гордиться просто фактом, что она — мать такой чудесной девочки? — Я буду скучать, — улыбнулась Свон. — Ты меня увидишь уже в обед, — ухмыльнулась Хоуп. — Ты же меня не на Марс отправляешь, а на занятия. Не будь такой ванильной. — Я передумала, — закатила глаза мать, заставив дочь рассмеяться. — Не буду скучать. Иди давай. — Люблю тебя. — И я тебя. Девочка крепко и порывисто обняла Эмму за шею. Хоуп чмокнула её в щёку и, помахав на прощание, вошла в аудиторию, оставив журналистку с глупой улыбкой на губах. Блондинка оглянулась, готовая к схватке с неприятными родителями, но ничего. Никто на неё больше не смотрел. Она — никто, пустое место. Свон медленно побрела по школьному коридору к выходу из здания, параллельно бегло изучая небольшой мирок Сторибрука. В большинстве своём именно матери отвозили своих детей в школу, что ничуть не удивило Эмму. Это были женщины и мужчины разных возрастов, национальностей. Они все носили разную непозволительно дорогую дизайнерскую одежду на своих точёных фигурах, у всех были блестящие улыбки и ровные зубы. Но журналистке они казались одинаковыми. Мужчины стояли, уткнувшись в телефоны, всем своим видом источая свою занятость. Женщины же так стремились подчеркнуть свой статус, что просто превращались в одинаковые разноцветные мазки краски на холсте художника-экспрессиониста. Ярко, пёстро и бессмысленно. Они терялись на фоне друг друга. Но было то, что заставило блондинку почувствовать себя лучше и выше их — момент прощания с детьми. Почти никто не удосужился даже попрощаться со своими родителями, отделавшись простыми улыбками. Матери просто стояли, вытянувшись по струнке ровно, и со странным выражением скрытой тоски на лице провожали детей взглядом. Свон получала от дочери отдачу, о которой эти бывшие королевы выпускных вечеров даже и мечтать не могли. Неужели проявлять свои чувства — это не по статусу? Эмме стало их жаль на долю секунды. Она вышла из здания школы, когда напоминалка на сотовом телефоне оповестила её о запланированной встрече с Руби. Журналистка снова отдала должное современным технологиям, потому что по своему обыкновению забыла следить за временем. Из-за незапланированной беседы с классной руководительницей девочки, у блондинки совсем не осталось времени на кофе. Ей нужно было сразу отправляться на встречу к подруге, и по возможности не застрять в пробке. Когда Свон подошла к парковке и нашла свою машину, всё её воодушевление куда-то испарилось. Она остановилась, как вкопанная, с недоверием и непониманием глядя на открывшуюся перед ней картину. Её небольшая и горячо любимая жёлтая машинка была забаррикадирована с двух сторон: с одной был бордюр, а со второй дорогой чёрный мерседес, перед которой стояли две знакомые Эмме утончённые фигуры. Она нервно сглотнула, сразу узнав Кэтрин Нолан — звезду последних нашумевших сплетен. Её ладони вспотели, журналистка подавила желание резко развернуться и войти обратно в школу. Чёрт! Интересно, дети этой светловолосой учатся в классе с девочкой блондинки? Не очень хорошая перспектива для неё, так как Свон не любила смешивать работу и личную жизнь, но выбирать не приходилось. Она ещё мгновение смотрела на Нолан, а затем перевела взгляд на вторую женщину, стоявшую к ней спиной. Эмма задержала на ней взгляд. Это же та самая… Блондинка протяжно выдохнула, сокрушённо покачав головой. Брюнетка была одета в строгое белое платье-карандаш без рукавов длиной чуть выше колена. Её точёную талию облегал чёрный пояс под цвет остроносых лакированных туфель на высоком каблуке. Волосы незнакомки были аккуратно уложены и казались ещё чернее в контрасте с белым платьем. Весь её образ веял холодом и властью. Чёрт, а ведь день начинался так хорошо… Словно почувствовав на себе внимание Эммы, незнакомка медленно обернулась, приподняв идеальную в своей надменности бровь. Их взгляды схлестнулись, и если журналистка думала, что начала волноваться от встречи с Нолан, то эти эмоции не шли ни в какое сравнение с тем, что вызвал у блондинки зрительный контакт с этой женщиной. Теперь у Свон появилось чуть больше времени как следует рассмотреть брюнетку, знакомство с которой с первой же секунды не просто пошло под откос, а сигануло вниз с обрыва на большой скорости. Во время прошлой встречи Эмма лишь мельком взглянула на неё, запомнив только тяжёлый взгляд тёмных глаз, который обещал покалечить, убить, уничтожить. В тот раз, когда журналистка вернулась на парковку с искренним намерением загладить свою вину и извиниться перед незнакомкой, она никого не нашла. Женщина просто испарилась, оставив на парковке свой автомобиль, и блондинка уже начинала думать, что конфликт исчерпал себя сам по себе. Но это была ошибка. Свон поняла это всего лишь взглянув на брюнетку. Незнакомка показалась ей… другой. Она выбивалась из общей картины, и Эмма не поняла, хорошо это или плохо. Женщине было слегка за тридцать на первый взгляд, но журналистка не решилась бы делать ставку на её возраст. Едва заметный смуглый оттенок кожи без единого изъяна, ухоженные руки с длинными тонкими пальцами были скрещены на груди в защитной позе, ровные черты лица, полные губы в кроваво-красной помаде… Но именно глаза, темные и дымчатые, почти чёрные приковали к себе взгляд блондинки. — Прошу прощения, — Свон потребовалось какое-то время, чтобы собрать мысли в кучу. — Вы заблокировали мою машину. — Оу, так вы знаете такие слова, как «Прошу прощения» и «Извините»? Я впечатлена, — язвительно хмыкнула брюнетка. — Почему же вы соизволили вспомнить их только тогда, когда вам это выгодно? Эмма невольно нахмурилась, странный холодок пробежал по её позвоночнику от стального тона незнакомки. Её голос с лёгкой хрипотцой был ледяной, словно медленно надвигающаяся снежная буря, несмотря на то что женщина говорила почти со скукой. — Кэтрин, — брюнетка лениво перевела взгляд на подругу. — Так что там с машиной? — Она заглохла, — буднично ответила светловолосая, всплеснув руками и вперив в журналистку насмешливый взгляд. — Мы уже вызвали эвакуатор, но вам придётся подождать. В это время слишком плотный трафик, это может занять какое-то время. Блондинка недоверчиво прищурилась, ещё раз окинув взглядом автомобиль за спиной незнакомки. Плохое, очень плохое предчувствие. Она не могла понять, что именно так напрягает: похожая на месть ситуация или же театральная реакция Нолан на слова женщины. — Что вы хотите сказать? — Свон скопировала позу брюнетки. — Что я застряла тут с вами? — К сожалению, — бросила незнакомка в ответ с оттенком брезгливости. — А вы пробовали повернуть ключ? Рычажок дёрнуть? Что именно не работает? Я могу подсказать, — Эмма решила придерживаться своей привычной нахальности. — Вы не похожи на тех, кто сам водит автомобиль. У мужа в первый раз одолжили блестящую машинку? Чёрт! Зачем она это сказала?! Непроницаемая ухмылка быстро мелькнула в уголках пухлых губ женщины. Не меняя своей позы, властная и красивая брюнетка прислонилась спиной к отполированной двери чёрного мерседеса. Пронзительные тёмные глаза изучали стоящую перед ней журналистку, прочерчивая длину её тела взглядом. — А, так вы механик? Прошу прощения, сразу не распознала. Предположила, что Вы работник свалки, укравший худший экземпляр жёлтого тазика с колёсами. Увы, мой муж и я предпочитаем разные автомобили, так что ваш язвительный комментарий в корне не верный, — незнакомка поправила блондинку без единой капли настоящих эмоций. — Слушайте, — злобно выдохнула Свон. — Я знаю, что вы мне врёте. С вашей машиной всё в порядке. Чего вы от меня ждёте? Извинений за вчерашнее утро? И этот, так называемый, тазик, между прочим, отлично ездит. — Не понимаю, о чём вы, — наигранно удивилась женщина, намеренно подчеркнув фальшивость своей реакции. — Разве вчера что-то произошло? — Я заблокировала вашу машину прошлым утром. — Ах, так это были вы! Как жаль, что я вас раньше не узнала, — саркастично закатила глаза брюнетка. Эмма сжала челюсть, скрипнув зубами. Она нервно посмотрела на время и едва слышно чертыхнулась, что не укрылось от внимания незнакомки. Нервозность журналистки подстегнула женщину на самодовольную усмешку. — Вы торопитесь? — Да. У меня важная встреча, — блондинка посмотрела на брюнетку в упор, стараясь успокоиться. — Надо успеть на работу. — Какая жалость, — бросила незнакомка, взяв в руки свой телефон. — Боюсь, вам придётся подождать. Или воспользоваться такси. Ох, вы только посмотрите. Водитель эвакуатора написал, что он застрял в пробке на главной улице. Он будет в течение часа. Максимум двух. Свон фыркнула с отменной порцией негодования. Экран телефона незнакомки даже не загорелся! Наглая ложь. У Эммы не было времени играть в игры этой женщины. Она решительно направилась к брюнетке, чтобы вырвать мобильное устройство из её рук, но в последних момент остановилась в паре шагов от неё. Не стоит устраивать скандалы. Хоуп бы это не понравилось. Незнакомка насмешливо вскинула брови, не сводя с журналистки взгляда. Она даже не дрогнула от порыва блондинки. Бесстрашна и уверена в себе. — Хорошо, ладно! Прошу прощения за вчерашний день. Мне правда очень нужно на работу, — Свон приметила небольшую разницу в росте с женщиной. Только каблуки создавали лёгкую иллюзию «равенства». Тогда почему Эмма чувствует себя сейчас на голову ниже брюнетки? — Я знаю, что вы хотите меня проучить, но… — Не понимаю о чём вы, мне очень жаль, — прервала журналистку незнакомка, взмахнув рукой, тем самым уничтожая остатки дружелюбия блондинки. — Вам уже перечислены варианты. Либо ждите, либо берите такси. Выбор за вами. Женщина не просто говорила, она отчеканивала свои слова, ещё сильнее распаляя нетерпение Свон. Эмма даже невольно подумала о том, как бы оттащить брюнетку от мерседеса и самостоятельно отогнать её машину в сторону, но поняла, что этот вариант лишь усугубит ситуацию. Не только для самой журналистки, но и для её дочери. Блондинка стрельнула взглядом в сторону камеры видеонаблюдения, направленную на парковку, и шумно выдохнула через стиснутые зубы. Незнакомка проследила за взглядом Свон и холодно улыбнулась, словно прочитав её мысли. Она посмотрела на свою светловолосую подругу, которая всё это время с интересом молча наблюдала за противостоянием этих двоих. — Кэт, где тут ловят такси? — На углу, — Нолан указала рукой в нужную сторону. — Советую активнее махать, чтобы вас заметили. — Удачи, — женщина снова перевела взгляд на Эмму. — Да и, на будущее, это моё парковочное место. — Простите? — не поверила своим ушам журналистка, которую так нагло прогоняли прочь. — Это моё место, — спокойно повторила брюнетка, кивнув на жёлтый жук блондинки. — Я не заметила, чтобы оно было подписано, — процедила Свон. — Ох, дорогая, — рассмеялась незнакомка. — Вы ещё новенькая, но ничего. Вы быстро запомните основные порядки Сторибрука. Я поделюсь с вами первым правилом: это место моё, никто, кроме меня, не занимает его. — Вы Шелдон Купер в юбке? — не выдержала Эмма, невольно повысив голос. — Что? — не поняла женщина, перекинувшись удивлёнными взглядами с Кэтрин. — Не важно, — фыркнула журналистка. Конечно, такие, как эта брюнетка вряд ли смотрят что-то весёлое, искреннее и человеческое. Блондинка почувствовала настойчивую вибрацию телефона в кармане. Она бросила последний злобный взгляд на безразличное лицо незнакомки, и отошла на пару шагов, отвечая на звонок. — Да! — рявкнула Свон, даже не посмотрев на звонившего. — Оу, — Лукас на той линии явно не ожидала такого приветствия. — Я не вовремя? — Ох, — выдохнула Эмма и зажмурилась, устало потирая переносицу большим и указательными пальцами руки в попытке успокоиться. — Прости. — Я просто хотела убедиться, что ты уже в пути, — осторожно продолжила Руби. — Не всегда получается застукать прокурора с любовником на горячем, если ты понимаешь о чём я. — Чёрт! Да, — журналистка кинула быстрый взгляд на Нолан и вторую женщину. — Тут возникли небольшие трудности. — Ты снова опоздаешь? — устало вздохнула подруга. — Это же такой шанс! Поднажми. — Это не от меня зависит! — огрызнулась блондинка, о чём тут же пожалела. — Прости. Я постараюсь что-нибудь придумать. — Поспеши! — бросила Лукас и завершила звонок. Свон спрятала телефон в карман, ещё раз смерив Кэтрин и брюнетку разъярённым взглядом. Сейчас она ничего не может сделать, но позже… Зелёные глаза встретились с тёмно-карими. Эмма запомнит её. Она узнает, кто эта стерва… Возможно, даже выберет эту дамочку в качестве своей будущей темы для статьи, если незнакомка окажется достаточно интересной. Журналистка покачала головой и, фыркнув, поспешила в сторону оживлённой улицы, даже не попрощавшись с раздражающей парочкой. Особенно эта женщина в белом платье! Блондинке нужно было умудриться словить такси и не опоздать к Руби. Но перед этим ей требовалось успокоиться. Она ещё припомнит брюнетке всё до последнего слова. Не важно, насколько эта незнакомка влиятельна или богата. Свон найдёт, как повеселиться. Она ускорила шаг, опережая некоторых прохожих, чувствуя, что раздражение лишь увеличивается. Эмме потребовалось около десяти чёртовых минут, чтобы поймать такси. Водитель оказался сговорчивый, и за доплату решил пренебречь некоторыми указателями и разметкой. Он однозначно заслужил щедрых чаевых. Оказавшись в салоне автомобиля, журналистка испытала лёгкое облегчение. Водитель, имя которого блондинка не решилась бы произнести, чтобы не обидеть иммигранта, проложил самый быстрый маршрут на своём навигаторе и резко развернулся под возмущённые сигналы других автомобилей. Свон потребовалась лишь доля секунды, чтобы осознать, что она снова проезжает мимо школы. Её взгляд невольно уцепился за женщину в белом платье, которая за рекордно-короткий срок умудрилась вывести Эмму на сильные негативные эмоции. Брюнетка о чём-то болтала с Нолан и смеялась, расслабленно взяв ту за руку. Было в этом жесте что-то доверительное и мягкое, совершенно не свойственное той стороне характера незнакомки, с которой журналистке не посчастливилось столкнуться. Блондинка почувствовала лёгкий… интерес? Да, женщина определённо вызвала в Свон профессиональное любопытство. Но объяснить его себе она не смогла. Как только Эмма решила отвести взгляд, брюнетка, снова почувствовав внимание журналистки, вскинула голову в сторону такси, в котором блондинка проезжала мимо. Свон не была уверена, увидела ли её незнакомка, но на красивом и жестоком лице появилась довольная медленная улыбка. Она неспеша открыла водительскую дверь своего мерседеса и села в него. Женщина пристегнулась, завела мотор и… отъехала с парковки. Оставив Эмму с жутким желанием придушить брюнетку собственными руками. Журналистка, шокированная своей беспомощностью, лишь в удивлении раскрыла рот, провожая дорогой автомобиль полным ненависти взглядом. — Вот же сука!