Судьба играет злые шутки,
Пинок под дых даёт стремглав.
Но если будем крайне чутки,
Ответку кинем, в зад послав.
Женщина ещё раз перечитала письмо, которая она направила в родительский чат, проверяя количество «реакций», чтобы удостовериться, сколько матерей, отцов и опекунов придут на собрание. Оно должно было состояться этим вечером, и брюнетка была полностью к нему готова. Она посчитала, что, назначив его на вечер субботы, будет правильным решением и гарантирует посещение почти всех родителей. Миллс набросала речь, составила небольшой план, распечатала опросники. Всё чётко и организовано, как она любила. Реджина ненавидела даже самое небольшое отхождение от ожидаемого ею результата. Хаос, бардак… Всё это было слишком. Хаос, ураган, непредсказуемость… Женщина невольно вспомнила блондинку с парковки. Она определённо вызывала у брюнетки именно такой ассоциативный ряд. Растрёпанный видок этой нахальной особы и пылающие возмущением зелёные глаза доставляли Миллс массу удовольствия. Она несколько дней крутила в голове воспоминание об их последней встрече, смакуя каждую его секунду: сведённые к переносице брови, пылающие гневным румянцем щёки и невозможность что-либо противопоставить Реджине. Женщина была довольна своей небольшой местью. Тем не менее, блондинка оказалась умнее, чем брюнетка ожидала. Миллс больше не видела её на территории школы в пятницу, и была этим одновременно удовлетворена и… разочарована. Она надеялась ещё раз довести блондинку, посмотреть на её реакцию и закрепить урок, который та должна была усвоить. Иногда она ничего не могла поделать со своим злорадством. Реджина довольно усмехнулась, она всё ещё не потеряла хватку. Она снова победила. Женщина откинулась на спинку кресла и обвела взглядом офис, где на свет появлялось лучшее, что могло придумать человечество — книги. Она не планировала сегодня посещать редакцию, но Генри очень напрашивался, а брюнетка редко могла отказать ему в таком удовольствии. Сыну нравилась рабочее место матери, творческая атмосфера, сосредоточенность… Миллс была рада, что в характере мальчика были и её черты. Мужчины в отглаженных костюмах и женщины в юбках до колен сновали от одного стола к другому, опустив головы и сосредоточено что-то печатая в своих телефонах. Редакция Реджины представляла собой своеобразный улей из неугасающих компьютерных мониторов, стопок книг и ярких набросков, гул которого разбавляли трели телефонных звонков. Женщина гордилась своим детищем, подняв с колен компанию, которую завещал ей отец после своей смерти. Иногда, она даже считала себя зацикленной на работе, что подтверждали абсолютно все её сотрудники, стоило их только спросить об повёрнутой на постоянном контроле начальнице. Но именно благодаря своей вовлечённости и полной отдаче брюнетка стала финансово независимой довольно быстро, обросла полезными связями и стала одной из самых влиятельных людей в городе. Ей было чем гордиться. — Мам, — Генри показался в дверном проёме, держа в руках макеты обложек книг, вырывая Миллс из задумчивости. — Зелина попросила тебя помочь с выбором! Реджина невольно улыбнулась, глядя на воодушевление сына. Мальчик когда-нибудь сможет занять её кресло, если захочет и не потеряет свою любовь к книгам. В своё время она тоже переняла это увлечение от отца, и невинное хобби превратилось в дело всей жизни. Женщина едва заметно кивнула Генри и поманила его к себе, отодвигаясь от стола. Сын бодро прошагал к матери и торжественно положил перед ней три варианта обложки. Брюнетка притянула мальчика поближе, мягко приобняв того за плечи, дав возможность Генри вместе с ней оценить результат художников. Миллс пробежалась внимательным взглядом по предложенным вариантам. Она оценивала выбранный шрифт, цветовую палитру фона, сочетаемость рисунка обложки с самим сюжетом книги. В голове Реджины складывались только ей известные формулы, все «за» и «против» каждой предложенной обложки. Она задумчиво склонила голову на бок, несколько тёмных прядей упало на лоб женщины, но та даже не заметила этого. Через месяц фентенезийная книга одной нашумевшей писательницы, контракт с которой брюнетка дальновидно отхватила ещё несколько лет назад, должна будет стоять на полках во всех книжных магазинах страны, с которыми у издательства установлены договорные отношения. Поскольку это плодотворное сотрудничество сыграло значимую роль на пиаре самого издательства, Миллс планировала подойти к задаче по оформлению внешнего вида самой книги с большой ответственностью, как от неё и ожидалось. — Ты читала эту книгу, мам? — поинтересовался сын. — Конечно. Это моя работа, — усмехнулась Реджина. — Я всегда читаю то, что буду издавать. Это первое правило. Без содержания самой книги иногда очень трудно придумать к ней достойное оформление, родной. Мальчик согласно кивнул. Он провёл руками по ободку одного из эскизов, задумчиво наклонив голову на бок, скопировав ранее предшествующее движение матери. В этом жесте женщина снова узнала себя, и её улыбка стала шире. — А я читал книгу? — Да, несколько месяцев назад. — Так давно? — нахмурился Генри. Для него это был действительно большой срок, так как он буквально проглатывал книги одну за другой. — Издательство книги не быстрый процесс, — пояснила брюнетка. — Когда-нибудь, я тебе подробно всё объясню. — Хм, а мне эта книга понравилась? — Ну, родной, — хихикнула Миллс. — Ты назвал её чересчур девчачьей. — А-а-а, — протянул сын. — Эта та любовная сказка про вампира и школьницу? — Мгм. — Как будто «Сумерек» было мало, — фыркнул мальчик, заставив мать от души рассмеяться. — Темы книг часто повторяются. Мне кажется, что люди уже успели написать обо всём на свете. Но это не значит, что новая книга на схожую тематику окажется плохой. Просто всё будет раскрыто с другой стороны, новой точки зрения и с оригинальной подачей. Генри посмотрел на Реджину, встречаясь с ней глазами. Сердце матери трепетало. Он был очень серьёзным, когда речь заходила о книгах, как губка впитывал каждое слово женщины, и последней это очень льстило. В такие моменты её сын казался очень взрослым, несильно хмурился и поджимал губы, немного напоминая своего отца некоторыми чертами. Мысль о шатене невольно задела брюнетку, но она поспешила отогнать неприятное наваждение. Душевные разговоры, когда Миллс делилась с мальчиком своими мыслями и чувствами, а затем выслушивала встречное мнение — были для неё на вес золота. Это были только их моменты. И омрачнять их она не собиралась. Реджина для всех была сильной, стальной, холодной женщиной. Расчётливой сукой. Чистокровной стервой. Она сама выбрала для себя этот имидж, он оберегал личную жизнь брюнетки и её истинные чувства. В том обществе, где она крутилась, не было места искренности. Миллс мастерски играла на публику, возвела бетонные стены вокруг своего сердца, которое уже было порядком изранено по неопытности и наивности в юные годы. Реджина научилась подавлять в себе чувства, руководствуясь лишь расчётом, но с Генри… С сыном она могла быть собой. Только для него она была той самой любящей и заботливой женщиной в глубине своего сердца. — А тебе понравилась книга? — вдруг спросил мальчик. — На самом деле, не очень, — брюнетка понизила голос до шёпота. — Мне она тоже показалась очень девчачьей, даже для меня. — Ты слишком взрослая, чтобы читать сказки! — фыркнул Генри. — Но я люблю сказки! — запротестовала Миллс. — Есть несколько хороших. — Как ты думаешь… Книга бы понравилась девочке моего возраста? — этого вопроса Реджина не ожидала. — Да, думаю. Вероятно, понравилась бы. Почему ты спрашиваешь? — У меня появилась новая подруга, — поделился сын. — Мы довольно неплохо ладим. Она новенькая, но классная. С ней спокойно. Мальчик никогда не рассказывал женщине о своих подругах, а уж тем более никогда не стремился впечатлить их. Ей стало интересно. — Как её зовут? — с улыбкой спросила брюнетка, видя смущённый румянец Генри. — Хоуп. Она классная! Мы весь день в пятницу провели вместе, — ответил сын быстро и эмоционально. — Обсуждали последнюю работу Августа Бута, а потом обедали вместе на лужайке. Хоуп тоже любит комиксы, представляешь! Я думал, таких девчонок не бывает. Миллс мысленно завязала себе узелок на память, чтобы не забыть узнать о новой подруге мальчика чуть больше. Она редко видела Генри настолько воодушевлённым новым знакомством за такой короткий период времени. — Этим тебе она и понравилась? — Реджина усмехнулась. — Тем, что она такой же книжный червь, как и ты? — Не только, — покачал головой сын. — В отличии от остальных детей в классе, она не притворяется. — Что? — опешила женщина. — Хоуп честная, открытая, — задумчиво прояснил мальчик. — Она настоящая. Именно поэтому мне и понравилось быть в её компании. Может, как-нибудь, пригласим её на нашу совместную прогулку? Вы могли бы познакомиться. — Звучит неплохо, — ответила брюнетка, всё ещё прибывающая под впечатлением от слов Генри. — Я бы хотела с ней увидеться. И с её родителями. — Круто! — в мгновение ока задумчивость на лице сына сменилась радостью, и мальчик снова переключил своё внимание на эскизы обложек. Миллс ещё некоторое время молча наблюдала за Генри. Сын куда взрослее, чем она думала. Он тянется к людям, которые искренни с ним. Реджина ощутила укол совести. Ведь именно она та, кто до сих пор утаивает перед мальчиком факт будущего развода с Хамбертом. Может, ей стоит быть честной? Перестать бояться? Генри в состоянии понять. Он не сможет перестать любить мать за то, что та тоже хочет побыть счастливой. — Так, — женщина немного охрипла от нахлынувших чувств. — Какая обложка тебе нравится? — Эта! — сын уверенно указал на второй эскиз. — Почему? — губы брюнетки тронула улыбка. — Поскольку эта книга рассчитана больше на женскую аудиторию, то и цвета должны быть более нежными, — профессионально ответил он. — Да и шрифт приятный. Какая девочка не любит все эти завиточки над каждой буквой? Миллс вскинула брови, звонко рассмеявшись. Когда мальчик подрастёт, он поймёт, насколько стереотипно прозвучала его фраза. Но в целом, Генри был прав, выбрав второй вариант. Реджине он тоже понравился больше остальных.***
Женщина стояла напротив своего гардероба, выбирая себе образ для собрания родительского комитета. Она хотела предстать перед другими его членами во всей красе, подчеркнуть свой статус, напомнить о своей значимости. Чёрный. Сегодня это определённо её цвет. Брюнетка остановила свой выбор на обтягивающих чёрных брюках из материала, создающего эффект мокрой ткани, и чёрной блузке, с интригующим декольте и широким воротником, подчёркивающим длину её шеи. Миллс нанесла лёгкий макияж на глаза, уложила волосы, придав им объём, и завершила свой образ насыщенно-бордовой помадой. Реджина улыбнулась отражению своей фирменной снисходительной улыбкой, которая задействовала только лицевые мышцы, глаза женщины всегда оставались холодными. В гостиной раздался мужской смех и хохот сына. Брюнетка прислушалась. Чтобы попасть на собрание и не опоздать на него, Миллс пришлось обратиться за помощью к Грэму, чтобы тот присмотрел за мальчиком на время её отсутствия. Муж никогда не возражал против вовлечённости своей жены в школьную жизнь Генри, так как сам не хотел принимать в ней активное участие. Тем не менее, мужчина никогда не отрицал важность Сторибрука в жизни сына, а потому поощрял желание Реджины держать школу под контролем. В этот раз шатен оказался намного сговорчивее и вежливее, чем обычно. Он быстро согласился на просьбу женщины, воздержавшись даже от едких комментариев. Хотя сегодня была её очередь присматривать за мальчиком. Хамберт даже выказал желание сводить Генри на футбольное поле, не скрывая свои намерения привить сыну любовь к спорту. Он считал его слабым мальчиком, а увлечение Генри книгами и сказками слишком не своевременным. Грэм хотел видеть в сыне мужчину, хотел приложить к этому руку, построить более доверительные отношения с ним. Мальчик шёл отцу навстречу, проводил с ним время так, как того хотел шатен, но только из-за желания что-нибудь поделать вместе. Хамберт этого замечать не желал, сколько бы брюнетка с ним не разговаривала. Миллс вышла в гостиную, на ходу надевая серьги с кроваво-красными рубинами, которые прекрасно сочетались с помадой на пухлых губах. Она нашла Грэма и Генри сидящими на диване напротив телевизора. Муж играл с сыном в приставку, иногда воруя у того из миски попкорн. Реджина проглотила возмущения по поводу питания мальчика и соблюдения режима игрового времени, и постаралась напустить на себя непринуждённый вид. — Генри, увидимся с тобой после девяти, — вкрадчиво произнесла женщина, обращая на себя внимание сына. — Слушай отца, хорошо? — Да, мам! — мальчик отложил джойстик в сторону, вскочил на ноги и кинулся к матери, обнимая ту за талию. — Буду ждать тебя. Брюнетка мягко улыбнулась и подняла взгляд на мужчину, который тоже отвлёкся от игры и внимательно изучал образ Миллс. В его голубых глазах Реджина прочла знакомый похотливый проблеск. Этот взгляд стал тяжёлым, физически ощутимым, и женщине стало некомфортно от внимания шатена. — Мне уложить его спать? — непринуждённо поинтересовался Хамберт. — Не нужно, — тут же отвергла его предложение брюнетка, но затем поспешила загладить резкость своего ответа. — Я сама, спасибо. Грэм пожал плечами и поднялся с дивана, всё ещё не сводя взгляда с побуждающего воображения выреза блузки Миллс, заставив последнюю пожалеть о выборе своего гардероба. Он медленно подошёл к Реджине, запустив руки глубоко в карманы коричневых брюк, на его губах играла опасная ухмылка. Было время, когда женщине нравилось, когда муж смотрел на неё вот так. Но со временем пришло осознание, что есть большая разница между страстной любовью и банальной похотью. Мужчину привлекала не столько она, сколько её тело, его власть над ней, возможность подчинить её себе хотя бы в спальне. Шатен потешал своё эго, «укрощая» такую уверенную и сильную брюнетку. — Ты прекрасно выглядишь. Я и забыл, какой ты можешь быть, когда захочешь. — Спасибо, — Миллс отказалась воспринимать слова Хамберта, как комплимент. — Почему для всяких пустоголовых мамаш и их мужей ты преображаешься, — протянул Грэм. — А для ужина со мной отказалась сменить рабочую одежду на элегантный или нежный наряд? Реджина сжала челюсти, сверкнув в мужчину гневным взглядом, чем лишь сильнее раззадорила его. Ужин, о котором упомянул шатен, был тем самым, на котором женщина высказала своё желание развестись. Она до сих пор помнит, как исказилось лицо Хамберта. Но брюнетка была благодарна, что Грэм смог сдержать себя в руках и не устраивать скандал на глазах у всех. Однако сейчас муж намеренно поднял эту тему при Генри, прекрасно осознавая, что сын может начать задавать вопросы. Но мальчик не должен был узнать это так. И мужчина, прощупав больное место Миллс, не упускал возможности надавить на него. Он словно угрожал Реджине преждевременным раскрытием Генри всей правды об этой «чудесной» семье, где далеко не все так счастливы, как их сын привык считать. — Позже поговорим, — бросила женщина, и быстро чмокнула мальчика в макушку. — Родной, ты собрал рюкзак? — Да. Но я перепроверю вместе с папой, когда мы доиграем матч, — Генри выпустил мать из объятий. — Хорошего тебе вечера, мам! — Спасибо, мой маленький принц, — брюнетка ещё раз улыбнулась сыну, кивнула шатену на прощанье и поспешила в сторону коридора. — Я провожу, — буднично ответил Хамберт, незамедлительно последовав за ней. Они вышли в коридор. Грэм оглянулся на мальчика и, убедившись, что тот их не подслушивает, опёрся плечом о дверной косяк, скрестив руки на груди. Его молчаливая и нежеланная компания начала действовать Миллс на нервы. — Что тебе нужно? — не оборачиваясь, спросила Реджина, одевая сумочку на плечо. — Я просто подумал, что могу остаться сегодня на ночь, — муж сделал шаг к женщине, в нос ударил богатый аромат его парфюма. — Ты правда шикарно выглядишь. Невольно накатили воспоминания. — Это неуместно, — отрезала брюнетка. — Нет необходимости тебе оставаться здесь на ночь. Но, если хочешь, гостевая спальня в твоём распоряжении. Она обернулась и с огромным усилием воли не отшатнулась назад, осознав, что мужчина почти нависает над ней. Их разделяло всего пол шага. Его внимательный взгляд изучал лицо напротив, пытаясь прочесть настоящие чувства Миллс. Губы шатена дёрнулись в усмешке. Он немного наклонился к Реджине, вдыхая запах её парфюма. — Ты всё ещё пользуешься этими духами, — он понизил голос. — Я подарил тебе их на нашу годовщину, помнишь? — Хороший аромат, — ни один мускул на лице женщины не дрогнул. — Трудно было ошибиться с подарком, учитывая, что я ими постоянно пользовалась и до этого. Хамберт перестал улыбаться, он потянулся к лицу брюнетки, но та отвернула голову в другую сторону, всем своим видом выражая нежелание физическому контакту. По лицу Грэма пробежала опасная тень. Он с глухим, но сильным стуком опустил кулак на дверь возле головы Миллс. Реджина даже не заметила, что почти вжалась в неё спиной. — Я всё ещё твой муж, — прошипел мужчина сквозь зубы. — Пока что, — ответила женщина, не прерывая с ним зрительного контакта. — А сейчас прошу меня простить, не хочу опоздать. Шатен несколько долгих секунд молчал, слегка прищурившись. Он ещё раз осмотрел брюнетку, хмыкнул и с резким рывком отстранился. — Как скажешь, — Хамберт сжал челюсти, но не стал терять достоинство и отступил на пару шагов, предоставляя Миллс желанное пространство. — Проследи, чтобы Генри хорошо поужинал, — Реджина решила притвориться, что этой ситуации не было. — Не позже семи, — кивнул Грэм, снова возвращая себе непринуждённость. — Конечно, помню. Женщина безмолвно кивнула мужу на прощание и вышла из дома, позволяя своей маске спокойствия треснуть под тёплым осенним ветерком. Брюнетка судорожно выдохнула только после того, как услышала щелчок замка входной двери. Сердце бешено билось в её груди, пуская по венам бурные потоки адреналина. Мужчина напугал её. Это случалось не часто, но с каждой новой встречей, шатен бросал на неё всё более опасные и иногда голодные, взгляды. Все его движения, слова, ухмылочки пускают холодок по позвоночнику Миллс. Реджина поняла, что её ноги дрожат, когда она сделала пару шагов в сторону своей машины и чуть не споткнулась, ухватившись за крышу чёрного мерседеса. Она прикрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов. Хамберт не имеет права держать её в страхе. Она сильнее Грэма. Ни за что женщина не прогнётся под его давлением. Муж не сможет причинить ей вред, не сможет причинить боль их сыну… Он не глуп, чтобы идти на опрометчивые поступки и принуждать свою бывшую жену к нежелательным взаимодействиям. Брюнетка убрала с лица непослушные чёрные пряди, поправила свою осанку и вскинула подбородок. Сев в машину, Миллс подровняла зеркало заднего вида, пристегнулась, завела мотор… Постепенно хватка на руле из нервной превращалась в уверенную. Пальцы больше не впивались в кожу до побелевших костяшек. Реджина включила новостной канал по радио, толком не вслушиваясь в монотонное вещание, и уверенно дала по газам.***
Женщина стояла у доски, посвящая молоденькую классную руководительницу в культуру таких мероприятий, как собрание родительского комитета. Она была удивлена искреннему желанию учительницы быть вовлечённой в процесс организации любого мероприятия и активностей. Нова оказалась лучше, чем изначально думала о ней брюнетка. Разговаривая с Астрид, Миллс бросала изучающие взгляды на входящих людей, мысленно ставя им свои оценки. Она оценивала вошедших не только по внешнему виду, но и тому, как они себя показывали с первых же секунд. Кто-то заходил с высоко поднятой головой, кто-то притуплял взгляд в пол, кто-то нервно улыбался, избегая прямого зрительного контакта с Реджиной. Вероятно, это были новенькие, из числа тех, чьи дети перевелись из других классов в этот. Женщина усмехнулась своим мыслям. Она знала о своей репутации среди родителей и учителей, но титул беспринципной суки её вполне устраивал. Естественно, брюнетка ожидала, что новичков уже посвятили в школьную иерархию другие, более общительные и дружелюбные родители. Поэтому Миллс не удивилась, что её заочно опасались незнакомые ей люди в стенах Сторибрука. — Да и… — Реджина снова обратилась к классной руководительнице, протягивая той бланки. — Будьте добры, раздайте это на каждый стол. — Что это? — План работы комитета на год, — отмахнулась женщина. — Всему своё время. Кстати о нём, который час? — Без пяти шесть, — учительница посмотрела на наручные часы, сверкнув потрёпанным коричневым ремешком. — Думаю, вы уже успели со всеми познакомиться, — брюнетка вежливо улыбнулась Нове. — Попрошу вас отмечать всех, кто пришёл. Отсутствующих родителей просьба посвятить в курс дела уже при встрече. До или после занятий, не важно. — Конечно, — Астрид с готовностью закивала. — Благодарю, — кивнула Миллс и отошла в сторону, заканчивая оформление доски. Она бросала редкие взгляды на входную дверь, отсчитывая секунды до начала собрания. За это время Реджина успела даже сделать для себя выводы, с кем ей стоит познакомиться, кого можно продолжать игнорировать, а про кого, для начала, стоит навести справки прежде, чем определиться. В класс вошла Кэтрин Нолан. Она усмехнулась привычной организованности женщины и приветливо махнула той рукой. Брюнетка ответила сдержанной улыбкой и подмигнула подруге, возвращаясь к своему занятию. Повесив оставшиеся магнитики на доску, она обернулась лицом к собравшимся, под звонкую трель школьного звонка, оповестившую всех о начале собрания. Миллс была довольна своим эффектным идеальным поворотом. — Добрый вечер, — белые зубы блеснули из-под насыщенной бардовой помады. — Думаю, нам стоит начать. Её властный и уверенный тон заставил умолкнуть собравшихся родителей и вперить в Реджину заинтересованные взгляды. Женщина повела бровью, бегло просматривая лица собравшихся, чтобы убедиться, что она завладела их стопроцентным вниманием. — Прежде всего позвольте отметить, что такие встречи не являются фиксированными, и в будущем я постараюсь оповещать о них за пару недель до назначенной даты, — продолжила брюнетка. — Итак, я — Реджина Миллс, по всем вопросам, связанными с предложениями об изменении политики школы и организации внеурочных активностей, прошу для начала обращаться ко мне. На подобных собраниях мы будем с вами обсуждать школьную и внешкольную жизнь наших детей, а не их успеваемость, для последнего есть родительские собрания с Мисс Нова. Женщина повела рукой в сторону классной руководительницы, притихшей у своего стола. Учительница тоже внимательно смотрела на брюнетку, завороженная её статью и уверенностью в себе. — На столах перед вами лежат бланки, которые до этого мисс Нова так любезно согласилась помочь мне раздать, — Миллс вежливо кивнула Астрид. — На нём вы увидите примерный план активностей на год. Естественно, график не фиксированный, всё будет зависеть от погодных условий и обстоятельств. Подтверждать его актуальность мы будем путём голосования в родительском чате. Не стесняйтесь писать туда по любым вопросам. Реджина сделала небольшую паузу, давая собравшимся родителям переварить полученную информацию. Получив утвердительные и согласные кивки, женщина проследовала к письменному столу классной руководительницы, взяв свою копию плана мероприятий на год. — Предлагаю сейчас быстро пробежаться по каждому из пунктов, уделив особое внимание главным событиям осени. К некоторым из них следует приступать готовиться уже сейчас, — пояснила брюнетка. — Простите, — вскинула руку одна из матерей, которую, если Миллс не изменяет память, звали Малифисента. — Это уже утверждённый директором план? — Всё верно, — кивнула Реджина. — Есть что-то, что вам не нравится? — Нет, всё прекрасно, — поспешила ответить родительница. — Просто у меня очень нестабильный график командировок. Не уверена, что смогу везде присутствовать. — Можете переложить часть обязанностей по посещению мероприятий на своего мужа, — подмигнула брюнетка, услышав одобрительный шёпот женской аудитории. — Во всяком случае пока рано паниковать. Мы с вами можем отдельно всё обсудить чуть позже. — Спасибо, — усмехнулась Малифисента. — Итак, — продолжила Миллс. — Этот учебный год будет посвящён… Звук распахнувшейся двери прервал Реджину, заставив всех вздрогнуть от неожиданности. Металлическая ручка деревянной двери глухо ударилась о стену, а вошедшая гостья едва устояла, споткнувшись об небольшой порожек. Брюнетка вскинула брови, глядя на блондинку сверху вниз, стараясь не выражать своим лицом лишние эмоции. Вошедшая потирала левое колено, которым успела задеть дверной косяк, бормоча извинения по поводу опоздания. Каскад из золотых вьющихся локонов падал на плечи женщины, скрывая её лицо. На ней были песочного цвета зауженные брюки, оголяющие щиколотки на молодёжный манер, светлые лодочки и нежно-розовая слегка помятая рубашка, явно застёгнутая наспех, о чём свидетельствовала одна пропущенная пуговица и криво сидящая ткань. Миллс недовольно цокнула языком, едва сдержав едкий комментарий. Она не хотела устраивать сцены перед всеми родителями. Но блондинка услышала неодобрительный звук исходящий от Реджины и медленно подняла голову, виновато опустив плечи, явно приготовив очередную порцию извинений. Карие глаза удивлённо распахнулись. Она сразу узнала этот волевой подбородок, слегка опущенные уголки тонких розовых губ, и едва заметные морщинки непонимания на лбу. Перед ней, в нелепом согнутом положении стояла девушка с парковки, склонившись в неуместном реверансе. Самодовольная усмешка непроизвольно тронула губы женщины. Собрание определённо становилось только интереснее. Блондинке же потребовалось чуть больше времени, чтобы понять, кто стоит перед ней. Её зелёные оленьи глаза очертили длинные ноги брюнетки, по талии поднялись выше, слегка задержавшись на откровенном вырезе блузки, скользнули по шее… Зрачки расширились от осознания, когда взгляды карих и зелёных глаз встретились. От Миллс не укрылось как менялось выражение лица этого недоразумения: от оценивающего к изумлённому, от заинтригованного к заинтересованному, пока полностью не замерло в ошеломлённом. В глазах блондинки Реджина прочла явный вопрос: «Вы издеваетесь?!» Женщина усмехнулась, вскинув подбородок, и скрестила руки на груди в привычном для себя жесте. — Фак, а вот и ведьма, — тихо обронила блондинка, но из-за оглушающей тишины в классе её услышал каждый. Она спохватилась и поспешила реабилитироваться, нацепив извиняющуюся улыбку. — Добрый вечер! Прошу прощения за опоздание. Брюнетка ещё мгновение молча смотрела на неё, упиваясь своим превосходством, а затем вернула себе бесстрастное выражение лица. — Ничего страшного, — небрежно обронила Миллс. — Миссис…? — Мисс, — поправила блондинка. — Мисс Свон. Эмма Свон. — Мисс, — повторила Реджина. — Очевидно. Прошу вас, мисс Свон, присаживайтесь на свободное место. Вы не слишком опоздали. От блондинки не укрылся подкол брюнетки, который та и не пыталась спрятать, но Эмма лишь недовольно сдвинула брови к переносице. Мисс… Миллс была бы удивлена, если бы нашёлся кто-то, кто смог бы жениться на такой, как эта Свон. Теперь у Реджины было имя этой невоспитанной особы. Дело за малым. — Реджина Миллс, — представилась женщина, снова на мгновение встретившись с блондинкой взглядом. — Миссис Миллс, если вам угодно. Брюнетка заметила, как Свон беззвучно повторила её фамилию, прочитав это по тонким губам. Её взгляд задумчиво изучал лицо Миллс. Ну конечно, Эмма должна была хоть раз слышать о ней. Реджина хмыкнула. Как же изменится отношение блондинки теперь, когда она знает, кто перед ней? Начнёт ли пресмыкаться, как делают это остальные? — Очень приятно, — Свон проигнорировала выпад женщины и проследовала в конец класса, заняв одно из свободных мест. — Прошу прощения, что прервала. Продолжайте. — Благодарю за разрешение, мисс Свон, — фыркнула брюнетка, а затем снова переключила внимание на остальных родителей. Некоторые из них перешёптывались, кидая насмешливые взгляды на Эмму, некоторые же и вовсе сочли ту недостойной своего внимания. — Продолжаем. Тема этого учебного года посвящена сплочению семьи. И, как вы можете заметить, основные события этой осени — это благотворительная ярмарка, средства от которой пойдут в помощь приюту бездомных животных, и Хэллоуин. Миллс ухмыльнулась себе под нос, когда блондинка взяла в руки бланк и принялась изучать написанные в плане пункты. Как же забавно работает карма. Свон стоило бы быть с ней повежливее при первой встрече, не переходить дорогу Реджине. Что ж, интересно, насколько Эмма терпелива и как долго она продержится под началом жестокой женщины? — Так как не все родители соблаговолили поприсутствовать на вступительной речи директора Голда в первый учебный день, не опоздав при этом, — на этих словах блондинка вскинула на брюнетку возмущённый взгляд. — Я хотела бы повториться. Личное участие родителей, хотя бы по одному со стороны каждого учащегося, обязательно. Раз уж 2023 — 2024 учебный год — год семьи, то тут не должно быть вопросов, согласны? Все одобрительно закивали, в то время как Свон неловко поёрзала на стуле, избегая долгого зрительного контакты с остальными родителями одноклассников своего ребёнка. Она неловко попыталась поправить воротник рубашки, но вскоре бросила тщетные попытки. — Начнём с благотворительной ярмарки, которая пройдёт в первую неделю октября, — продолжила Миллс. — В родительском чате будет жеребьёвка того, кто и за что будет отвечать. Но в двух словах: задача родителей — вместе с детьми приготовить блюда без ГМО и прочих вредных добавок, сделать какие-нибудь поделки, можно поставить сценки и предлагать на них билеты… Всё, что угодно, что можно было бы «продать» остальным родителям из других классов. Все деньги в конце мероприятия подсчитываются, и учитель, — Реджина кивнула на Нову. — Или директор Голд, выбирает ответственного за торжественную передачу вырученных средств представителю приюта. По классу прошлась волна одобрительного и заинтересованного шёпота. Женщина понимала по их горящим взглядам, что половина собравшихся уже готова выдвинуть свои идеи на этот счёт, выступить перед классом, похвастаться, чтобы показать себя с хорошей стороны. Из года в год брюнетка наблюдает одну и ту же картину, когда родители соревнуются между собой за звание лучшего, хотя и приза, как такого нет. Просто это тешило их раздутое эго. Это всегда казалось Миллс нелепым, хотя она сама недалеко ушла от этого. Будучи во главе подобных соревнований, она уже заблаговременно считалась лучшей, вне конкуренции. Карие глаза остановились на Эмме. Блондинка единственная сидела молча, переваривая услышанное. Было видно, что ей не всё понятно, но она не осмеливалась поднять руку и задать вопрос, перекрикивая шквал всезнающих мамаш. Она предпочитала остаться в стороне, чем немало удивила Реджину. Ей определённо здесь не место, так что же Свон забыла в Сторибруке? Кто она такая, чёрт возьми, и как она вообще умудрилась попасть сюда? Но всего через мгновение Эмма растоптала мимолётное чувство женщины, которое отдалённо напоминало восхищение. Блондинка медленно опустила руку под стол, убедившись, что сидящие по соседству мамаши на неё не смотрят, и выудила из кармана телефон. Брюнетка закатила глаза. — Естественно, — Миллс немного повысила голос, не сводя глаз со Свон. — Всё должно идти в согласовании с родительским комитетом, чтобы не было несколько одинаковых точек, была разная выпечка или прочие активности. Эмма даже бровью не повела на слова Реджины, её палец порхал по подсвеченному экрану, набирая что-то на клавиатуре. Женщина опасно прищурилась. Зачем блондинка припёрлась, если она вообще не слушает? Просто для галочки? — Каждый должен быть подключен, — брюнетка и сама не заметила, как повторилась. — Главное, чётко выполнять все инструкции. Свон усмехнулась в телефон, вызвав недовольный кашель Миллс, но и тот оказался проигнорирован. Реджина начала закипать. Она не любила, когда её игнорировали. — Как вы все знаете, Хэллоуин — один самых любимых праздников Сторибрука. Он, как и запланировано, пройдёт вечером во вторник 31 октября. Очень попрошу, по возможности, освободить себе это время. Пока рассматривается вариант с привлечением актёров и аниматоров, — добавила женщина. — Но добровольцы приветствуются. Мы должны организовать тематический фуршет, дискотеку, квесты — всё, что только придёт в ваши светлые головы. Эмма поджала губы, скрывая улыбку, всё ещё копаясь в своём телефоне. Непослушные пряди упали на лицо, создавая небольшой занавес из тени. Глаза блондинки отражали яркий свет от экрана её телефона. Брюнетка медленно двинулась к ней, проплывая между партами под внимательные и удивлённые взгляды остальных родителей. — Необходимо продумать все сопутствующие празднику конкурсы, выбрать тематический фильм, установить фото-будку, провести мастер-класс по гриму и, — Миллс остановилась прямо у стола Свон, глядя на Эмму сверху-вниз. — Переоборудовать несколько аудиторий под комнаты страха, верно, мисс Свон? Блондинка дёрнулась, услышав свою фамилию, и поспешно отложила телефон на парту экраном вниз. Она удивлённо посмотрела на Реджину перед собой, явно не ожидая, что та проявит к ней такой активный интерес и вообще окажется в такой опасной близости. Под этим взглядом женщина ощутила себя одной из тех классических задир в школе, которая готовится макнуть невинную замарашку головой в унитаз. — Прошу прощения, что? — Дорогая, — в голосе брюнетки звенела сталь. — Я понимаю, что просмотр смешных картинок в интернете или ни к чему не обязывающий флирт в Тиндере вас интересуют больше, чем школьная жизнь вашего ребёнка, — Миллс уловила гневный огонёк в глазах напротив, а потому театрально понизила голос. — Но постарайтесь хотя бы притвориться, что вам не чуждо то, что мы обсуждаем. Свон возмущённо открыла рот, чтобы высказаться в свои защиту, но была остановлена резким взмахом руки Реджины. По классу раздались откровенные смешки, когда Эмма лишь беспомощно захлопнула рот, не найдя подходящих слов. Женщина обратила внимание, как настороженно блондинка обвела взглядом собравшихся. Ей определённо непривычно быть предметом насмешек. — И перейдём к вопросу о костюмах, — уже громче заговорила брюнетка, отрезав Свон возможность себя защитить. — Дети должны быть в образе. Но не только для них действует дресс-код, сопровождающие их родители так же должны носить костюмы. Миллс снова прошествовала к доске и обернулась лицом к родителям, удовлетворённо отметив, что Эмма теперь не сводит с неё глаз. Этот пристальный и внимательный взгляд наэлектризовывал воздух между блондинкой и Реджиной. Женщина усмехнулась, не прерывая зрительного контакта со Свон. Она во всю смаковала свою победу. Брюнетка подарила Эмме одну из своих фирменный полуулыбок. Два — один в её пользу. Блондинка сжала челюсти, недобро прищурившись. — Постарайтесь проявить оригинальность. Вы же способны на это? — Миллс вскинула бровь. Она уже сама не была уверена, к кому обращается: к родителям, или же к только к Свон. — Я жду вашего активного участия.