Я первым к финнишу приду
Любой ценой и каждым средством.
Победу я свою найду
И хвастать буду первым местом.
Миллс не могла оторвать взгляд от своего уже девятилетнего сына. Мальчик был очень доволен и рад своему празднику, для него он прошёл просто великолепно: много подарков, насыщенная программа мероприятия, от которой остались прекрасные воспоминания и куча фотографий, да и вечеринка прошла в кругу семьи и близких друзей. Генри не стал свидетелем ссоры родителей, получил автограф и личный номер телефона Августа Бута (сын намеревался пригласить его на ужин ещё раз, и писатель был даже не против), наелся своих любимых яблочных пирогов, даже уделал Свон в твистер. Хотя, как Реджина подозревала, Эмма намеренно поддалась мальчику, чтобы тот не расстраивался из-за внезапно возникших «рабочих вопросов» Хамберта и его поспешного ухода. И, надо отдать блондинке должное, у неё получилось. Генри ни разу не заговорил о Грэме, чему женщина была очень рада. Сын прекрасно ладил со Свон, внимательно слушал её истории и споры с Бутом на тему того, почему детям нравятся герои, а взрослым злодеи. Эмма тогда выдала мысль, что всё дело в том, что детям нравится всё идеализировать в силу возраста, а взрослые ровно по той же причине лучше понимают мотивы антагонистов. Легко быть бравым, когда ты ещё не познал жизнь. И так же легко взрослому человеку проникнуться симпатией к злодею, которого эта жизнь и создала. Блондинка словно говорила с намёком, но только брюнетке он и был понятен. Миллс тогда подумала, что Свон смогла донести до мальчика то, что у неё не вышло. Словно Эмма умеет говорить на языке детей: простыми словами и абсолютно дурацкими примерами она заставила Генри задуматься о многом, что не могла сделать Реджина, обладая дипломом Йельского университета. Женщина впервые осознала вес слов дочери блондинки о том, что Свон самая настоящая в этом фальшивом глянцевом мире. Пусть Эмма и казалась ей странной, взбалмошной и чересчур порывистой, но с ней можно было не заставлять себя поддерживать ненужные беседы, выдавливать улыбку или искать повод ретироваться подальше. Блондинка часто смеялась, совершенно по-детски, акцентировала внимание на каких-то совершенно неважных вещах, когда смущалась или нервничала, но всегда прямо смотрела в глаза, бросая вызов прежде всего себе самой. Возможно, именно по этой причине брюнетке становилось всё проще мириться с существованием Свон в своей жизни. Было в ней что-то необычное, притягательное. Она не была одной из замученных семейной жизнью и заботами матерей, которых привыкла видеть Миллс. Не была ряженной куклой, но всё равно оставалась самой запоминающейся. Реджина хотела узнать, как Эмма смогла сохранить в себе этот живой свет? Женщина находилась на школьном стадионе, радуясь тёплой осенней погоде. Вся прелесть Сан-Франциско заключалась в том, что в городе часто было тепло, осень и зима отличались повышенной сыростью, но снег был настолько редким явлением, что о мельчайших снежинках оповещали, как о чуде. Но ноябрьская погода была похожа на американские горки, то солнечно и тепло, то жуткий ливень и хмурое серое полотно на небе. Первоначально спортивные соревнования планировалось провести на крытом стадионе, но родительский комитет и совет учителей быстро подстроились под ситуацию, переместив необходимые декорации и инвентарь на игровое поле Сторибрука, которое часто использовали для игры в футбол. Здесь было несколько секторов для различных соревнований, зона награждения, скамейки запасных, даже медицинская палатка на всякий случай. Брюнетка обвела оценивающим взглядом проделанную работу. В целом, она была довольна. Правда, на месте школьной администрации, лучше бы проконтролировала наполнение шведского стола и выбор музыки. Пожалуй, она чуть позже обсудит это с Рупертом или классной руководительницей сына. Миллс стояла в компании Кэтрин, совершенно не участвуя в обсуждении того, кто и в какой последовательности будет участвовать в соревновании от её семьи. Честно признаться, она отключилась уже на том моменте, где Нолан стала спорить с Дэвидом (который всеми силами старался игнорировать скептические взгляды окружающих в свой адрес), кто из мальчиков будет первым. Реджина в целом была удивлена, что светловолосая позволила бывшему мужу не просто прийти, но и поучаствовать в мероприятии. Довольно великодушно с её стороны, стоило у неё поучиться. Сама женщина не смогла бы быть настолько мягкосердечной по отношению к своему супругу, особенно после вчерашнего. Для Кэтрин и для Дэвида будет лучше, если брюнетка продолжит игнорировать существование бывшего мужа Нолан. Кэтрин просила, чтобы Миллс была помягче, и та обещала постараться, хотя на первых секундах при виде Дэвида и при мысли о его проступке уже продумала несколько вариантов изощрённых пыток. Но внять просьбе близкой подруги было необходимо. Поэтому губы Реджины были плотно сжаты, руки скрещены на груди, а взгляд был устремлён куда угодно, только не на Дэвида. Она так же поступала и с мужем, со «своим» мужчиной: игнорировала шатена и старалась не находиться с ним наедине, намеренно околачиваясь рядом с шумной компанией педагогов или других членов родительского школьного комитета. Впервые общество других людей дарило женщине чувство защищённости и покоя, которые она перестала испытывать рядом с Хамбертом. Раньше Грэм не был настолько вспыльчивым, не проявлял насилие и не выплёскивал на брюнетку свою злость и беспомощность в ситуации с разводом. Но, чем чаще Миллс встречались с мужчиной в присутствии адвокатов и напоминала этим о бракоразводном процессе, тем больше яда и гнили вылезало наружу, просачиваясь через отполированную маску шатена — маску идеального семьянина. Реджина пока не научилась справляться с новой стороной своего почти бывшего мужа. Ей ранее не доводилось отвечать, да и в принципе терпеть угрозы в свой адрес. Не у многих хватало духу и настолько недоставало мозгов, чтобы решиться сделать что-то назло женщине. Свон стала исключением: Эмма не дура, но в ней достаточно бесшабашной импульсивности, чтобы показаться таковой. Но к блондинке у брюнетки сложилось более лояльное отношение. Большинство людей помнили главное: Миллс сама являлась угрозой для окружающих. Она не поддавалась страху, а сама его вызывала. Когда же Реджина, в таком случае, успела поменяться с Хамбертом ролями? Почему ей страшно находиться с ним наедине в одной комнате в своём собственном доме? Женщина бросила на Грэма осторожный взгляд. Мужчина не смотрел на неё (и брюнетка была довольна этим фактом), стоял в кругу знакомых, вещал о своих удачных бизнес-проектах и широко улыбался. Он побрился, вьющиеся волосы в творческом и лёгком беспорядке падали на лоб, а голубые глаза всегда смотрели прямо на собеседника. На нём был дорогой спортивный костюм от Гучи апельсинового цвета с золотистыми лампасами и фамилией, вышитой позолоченной нитью на спине мастерки. Миллс часто говорила шатену, что это чересчур вычурно, но тот лишь продолжал с улыбкой игнорировать свою жену. Хамберт очень сильно выделялся на фоне остальных родителей, и ему это нравилось. Реджина помнила, что к Грэму всегда все привыкли тянуться. Мужчина был очарователен, умён и обладал гибким чувством юмора. В своё время этот шатен умудрился найти подход даже к Реджине. Либо он тянулся за выгодой, либо решил бросить себе вызов. В любом из случаев, его магия перестала действовать на брюнетку окончательно и бесповоротно. Лишь немногие знали Хамберта так же хорошо, как она. Этих людей можно было пересчитать по пальцам одной руки, даже с учётом Свон, которая взяла за привычку появляться в самый неожиданный для брюнетки момент, спасая ту от щекотливых ситуаций. Изначально Миллс просто по привычке чувствовала ярость и злость, направленную на Эмму. Она не хотела, чтобы кто-то вообще видел её слабой. Но почему-то становилось комфортнее, что ещё с одним человеком не нужно притворяться любящей женой чудовища. Свон… Она не соответствовала тем ярлыкам, которые Реджина так старательно на неё навешивала. Эмма не задавала вопросы, не лезла в её личную жизнь (если так можно выразиться), не старалась доказать что-то или научить женщину жизни. Нет. Блондинка была рядом именно в те моменты, когда брюнетка считала, что загнана в угол, когда верила, что никто не поможет, когда сердце разрывалось на мелкие осколки от страха за себя и своего мальчика. Свон словно по волшебству оказывалась рядом, помогая «отпугнуть чудовище», а затем делала вид, что ничего не произошло. Миллс такой подход поражал, но она всё ещё никак не могла его понять. Реджина привыкла быть сильной: играть ту роль, которую ей выделило общество, которую ей пророчила мать или же которую ей пришлось самостоятельно перенять после смерти отца. Она привыкла, что сильные не плачут, им не нужны тёплые слова и проявления любви, внешне им всё легко даётся и они так же просто остаются сильными 24/7 365 дней в году (хотя иногда и 366, ну да не важно). Женщина долгое время старалась поверить во всё это, но… Трудно быть всегда такой. В какой-то момент утаить свою усталость от бремени этой силы кажется невозможным. Поэтому брюнетка научилась тому, о чём никогда и никому не расскажет: вдали от ушей и болтовни стонать от боли и прятать красные от слёз глаза, чтобы никто не догадался о всех тех трещинах, которые приходится прятать. Миллс вовсе не такая сильная. Она обычный человек внутри. Но именно поэтому Реджина старается хранить молчание в моменты, когда ей страшно или больно. Женщине казалось, что стоит хоть раз открыть рот и она не перестанет кричать, все её сдерживаемые за столько лет эмоции своей разрушительной силой сметут всё, что брюнетка так старалась сохранить и оставить в стороне. Генри не должен этого знать. Он не должен услышать. Миллс вернула своё внимание сыну. На нём был спортивный костюм цвета хаки, который немного оттенял зелёный цвет его глаз, придавал радужке более лесной оттенок. Мальчик весело болтал с близнецами Нолан, изредка выискивая взглядом в толпе собравшихся родителей отца и мать. Сердце Реджины сжималось, когда глаза Генри встречались с её, а на беззаботном детском личике появлялась улыбка, которая тут же передавалась женщине, как по мессенджеру. — Реджина, ты меня слушаешь? — одёрнула брюнетку Кэтрин. Миллс тут же подарила светловолосой дежурную улыбку, просто по привычке, а затем виновато покачала головой. Она пропустила момент, когда Нолан закончила говорить с Дэвидом и отправила мужа к близнецам, засмотревшись на своего сына. — Прости, Кэт. Ты что-то сказала? Кэтрин бросила взгляд на мальчика, затем обернулась на Грэма. От неё не могло укрыться на каком расстоянии друг от друга находятся Реджина с мужем. Светловолосая нахмурилась, обеспокоенно опустив ладонь на плечо женщины. Приятно было ощущать поддержку от близкого друга. — Всё хорошо? — Нормально, — кивнула брюнетка, невольно потирая свои плечи в местах, на которых утром стали образовываться синяки, как напоминание о тёмной стороне мужчины. — Что вчера произошло? — Нолан не поверила Миллс. — Он что-то сделал, верно? — Кэт… — Я ещё вчера подумала, что ты какая-то слишком взвинченная после его ухода. Напряжённая. Немного дёрганная. Сомневаюсь, что кто-то другой заметил, но… — Кэтрин прожигала гневным взглядом шатена. — Что он сделал? — Это была просто ссора. — Реджина. — Он не успел сделать ничего серьёзного, — выдохнула женщина, безучастно улыбаясь. — Просто снова говорил о том, что я перетягиваю Генри себе, а он остаётся ни с чем. Злился, что сыну понравился больше мой подарок, чем его. Возмущался по поводу приглашённых гостей. — Это песня хороша, начинай сначала, — закатила глаза светловолосая. — Ничего нового. — Когда следующая встреча с адвокатами? — В понедельник после праздников Дня Благодарения. — Ненавижу этот праздник, — в сердцах выдохнула Нолан. — Не нам с тобой его праздновать. Проводить время в кругу семьи становится пыткой, правда? Брюнетка не ответила, но её глаза выражали полное согласие с мнением Кэтрин. Она невольно задумалась, как Эмма собирается праздновать его? Вместе с дочерью? Или, может, пригласят других членов семьи? И какая семья у неё в целом? Интерес к блондинке возрастал всё больше, но Миллс никак не могла его себе аргументировать. Возможно, Реджина просто хочет знать о своей спасительнице чуть больше? Понять её мотивы чуть лучше? Знать, как отплатить? — Свон снова видела нас, — женщина кивком головы указала на Хамберта. — Меня и Грэма. Я словила странное ощущение дежавю с Хэллоуина. Если честно, немного удивляет её способность оказываться рядом в самый не подходящий момент. Она словно чувствует угрозу и стремится её предотвратить. Я не понимаю… Я отчасти благодарна, отчасти раздражена. Трудно описать свои эмоции. — Ага… Теперь намного понятнее. Ушла ты с Грэмом, потом Эмма пошла за тобой, — Кэтрин вскинула руку, не дав брюнетке возразить. — Не надо, я точно знаю, что блондиночка пошла за тобой. Ты бы видела, как она постоянно на коридор оглядывалась после того, как муженёк увёл тебя. Миллс нахмурилась, поджав губы. Она не могла описать то чувство, которое испытала от слов светловолосой. Странное волнение с примесью удивления… Необычные и совсем не свойственные Реджине эмоции. — Потом вернулся твой «благоверный», явно нервный, толком ни с кем не попрощался, быстро отделался от мальчика простыми извинениями и ушёл, — Нолан ухмыльнулась со странным блеском в глазах. — И вот, какое-то время спустя, вы со Свон заходите в гостиную, беседуя о… чём, напомни? — Я просто предложила подвезти её до дома после ужина, — женщина старалась напустить на себя безразличное лицо. — Ничего серьёзного. — Ну да, — Кэтрин рассмеялась. — Забавно видеть, что после всего произошедшего между вами, вы вроде как подружились. — Мы не… — Да ладно, что плохого в этом? Просто признай, что Эмма забавная и с ней довольно интересно, — светловолосая подмигнула. — Мне она понравилась. Правда, твоя блондинка немного нервничала, общаясь со мной, что странно. Я ведь ей не угрожала расправой и гильотиной, как делала ты всё это время. При этом, со мной она нервничает, а с тобой шутит и огрызается. Брюнетка намеренно пропустила мимо ушей момент, когда Нолан назвала Свон «её». Слушать объяснения Кэтрин она сейчас не хотела. Это бесполезное дело. — Хм, — Миллс вопросительно выгнула бровь, сконцентрировавшись на другом. — Думаешь, я теряю хватку? — Нет, — весело фыркнула Нолан. — Думаю, что Эмма просто сама по себе странная. — Что ты имеешь в виду? — Это трудно описать. Давай назовём это женской интуицией, хорошо? — Кэтрин помолчала. — Просто, когда я смотрю на неё, то понимаю, что она словно из другого мира. Не хочу сказать, что с ней что-то не так. Эта блондинка почеловечнее большинства наших общих знакомых будет. Но, Реджина, что-то меня смущает в том, как она говорит, держится на публике, или же просто элементарно смотрит на других. Свон словно заведомо знает, что я хочу у неё спросить и старательно не даёт мне повернуть разговор в выгодное мне русло. Я бы сказала, что она довольно хороша в том, чтобы избегать определённые темы. Женщина нахмурилась. Она не замечала этого за Эммой. Возможно, после слов подруги, брюнетке стоит ещё раз присмотреться к блондинке. Свон всегда казалась ей своенравной, наглой и хамоватой, но помимо этого искренней, весёлой, ребячливой. Если же у неё и есть какие-то секреты, Миллс должна их уважать. — И Эмма так странно смотрит на тебя, — усмехнулась Нолан. — Возможно, мне показалось, но… Это странно так смотреть на человека, который тебе несколько раз чуть глотку не перегрыз. — То есть? — Реджина никогда не чувствовала себя настолько растерянной. — Я не понимаю, Кэт. Скажи прямо. — Она улыбается, — Кэтрин пожала плечами. — Часто смотрит на тебя. И, не знаю, осознаёт ли, но лыбиться во все тридцать два. Женщина усмехнулась, отказываясь придавать значение словам подруги. Светловолосая снова видит сенсацию там, где её нет. Вероятно, это просто профессиональная деформация за столько лет работы на телевидении. Брюнетка многозначительно выгнула бровь и скрестила руки на груди, всем видом выражая своё лёгкое недовольство от слов Нолан. Кэтрин быстро поняла, что не смогла достучаться до Миллс и донести тот смысл, который хотела, но больше предпринимать попыток не стала. Сейчас не время и не место забивать голову Реджины ненужной информацией. — Миссис Миллс, — учительница словно появилась из неоткуда. — Можно вас на секунду? Женщина оглянулась на Нову, не ожидая увидеть её подле себя. И когда это Астрид научилась так бесшумно подкрадываться? Брюнетка по привычке смерила классную руководительницу беглым и оценивающим взглядом, снисходительно улыбнулась и кивнула. Учительница всегда становилась словно чуточку меньше под взглядом Миллс, и последней это глубоко внутри нравилось (на самом деле, она и внешне не очень-то это скрывала). — Прошу прощения, Кэтрин, — Реджина бросила быстрый взгляд на светловолосую подругу. — Я чуть позже найду тебя, хорошо? — Конечно, — Нолан кивнула, она привыкла, что женщину постоянно пытались увлечь в какой-то разговор по делам школы. Кэтрин быстро нашла сыновей взглядом, а те были в компании отца, и недовольно поморщилась от перспективы общения с бывшим мужем. Нова помолчала, с широкой и дружелюбной улыбкой провожая Кэтрин взглядом, а затем посмотрела на брюнетку. На Астрид была юбка ниже колена, тёплые капроновые колготки и светло-серое пальто, над воротником которого виднелась голубая блузка. Причёска классной руководительницы, как обычно, не отличалась оригинальностью: всё тот же классический пучок из светло-каштановых волос, но стоило отметить, учительнице он был к лицу. Да и в целом, Миллс уважала такую преданность Новы к определённому стилю, так её было в разы проще найти в толпе, что в принципе полезно не только родителям, но и учащимся Сторибрука. — Чем могу помочь? — вежливо спросила Реджина. — Хотела кое-что прояснить с вами до начала мероприятия. Необходимо провести жеребьёвку для некоторых соревнований, — Астрид опустила глаза, подбирая слова. — Для соревнований: команда на команду. Вот так новость. Женщина едва не поморщилась. — Это была чья идея? — брюнетка намеренно сменила свой тон на более нейтральный, об этих изменениях её не предупреждали. — Мистер Голд настоял, решил немного отойти от плана, — честно ответила классная руководительница. — Но он догадывался, что вам эта идея не понравится, поэтому решил предоставить вам возможность самой выбрать себе оппонента, чтобы загладить вину. Все остальные пройдут жеребьёвку. Миллс тяжело вздохнула. Стремление Руперта поступать по-своему и лишь в последний момент ставить Реджину в известность, чтобы та не успела возразить, с каждым разом лишь сильнее раздражала. Пожалуй, женщине стоит подумать о том, чтобы снова указать директору на его место. И как же глупо после этого Голд пытается откупиться от ярости брюнетки, делая какие-то нелепые подачки, словно собаке бросает кость. Неужели Руперт так хочет почувствовать свою власть и самоутвердиться? Это может ему дорого обойтись. Миллс с достоинством погасила в себе раздражение, натянула улыбку, блеснув опасным белоснежным оскалом. Наивная и чересчур дружелюбная Нова не заслужила того, чтобы на неё срываться. — Спасибо, что предупредили, — голос Реджины был ровным и бесстрастным. — Будут ещё какие-то изменения в программе, о которых мне стоит знать? — Нет, насколько я знаю, — Астрид осторожно улыбнулась, словно догадалась, что избежала участь попадания под горячую руку Миллс. — Вот расписание эстафет. Не во всех нужно участвовать, установленный минимум — 6 игр. Женщина аккуратно взяла из рук классной руководительницы лист бумаги, даже на секунду не прикоснувшись к коже учительницы (и та определённо была этому рада). Она пробежалась взглядом по списку предлагаемых эстафет, примечая те, в которых её мальчик смог бы принять участие. Брюнетка решила ограничиться оговоренным минимумом, так как видела, что перспектива участия в физических активностях на глазах отца, а тем более и в одной команде с ним, сильно напрягала Генри. Сын старался улыбаться при мужчине, но глаза слишком обеспокоенно следили за Миллс, словно проверяя насколько далеко та отошла. Реджина протянула Нове руку, и та безмолвно и без вопросов вложила в протянутую ладонь шариковую ручку. Своей догадливостью Астрид заработала пару очков от Реджины. Женщина недолго поломалась, подбирая соревнования, в которых они с шатеном смогут участвовать вместе. Было справедливо разделить эстафеты поровну, так Хамберту будет сложнее снова выставить её виноватой. Возможно, было бы правильно, позволить Грэму самому выбрать, но женщина не могла заставить себя подойти к мужчине и вести себя так, словно они любящая пара. Что ж, как шатен и хотел, никакого притворства в этот раз. — Возьмите, — брюнетка вернула классной руководительнице бланк. — Отлично, — учительница ознакомилась с выбранными Миллс соревнованиями. — Осталось подобрать вам соперника. Есть кандидаты? Реджина автоматом оглянулась, пытаясь выхватить взглядом Кэтрин. Она надеялась уговорить светловолосую на данную авантюру, но, как назло, не могла найти ни её, ни Дэвида. — Есть, — послышался весёлый и немного заспанный голос, который заставил женщину закатить глаза ещё до того, как она осознала, кому он принадлежит. — Запишите нас. Брюнетка обернулась на блондинку, встречая приветливую и самодовольную ухмылку на тонких губах. От этой улыбки Миллс испытала непривычный прилив спокойствия и уверенности. Она задержала на ней взгляд, прежде чем встретиться с насыщенной зеленью глаз Свон. Эмма казалась немного вымотанной, под глазами стали образовываться мешки, но жизнерадостная и открытая улыбка говорила об энтузиазме и готовности ринуться «в бой». Она никогда не сдаётся, верно? Рядом с блондинкой стояли её дочь и та подруга, которую Свон ещё на Хэллоуине представила как Руби Лукас — крёстная девочки. Реджина с достоинством кивнула, здороваясь, по очереди заглянув каждой в глаза. — Привет, Реджина! — за всех поздоровалась Хоуп, пока Лукас и Эмма отделались простыми кивками в знак приветствия ей и Нове. — Здравствуйте, мисс Нова! — Добрый день, — сразу со всеми поздоровалась Астрид, но её голос странно притих на последнем слове. — Привет, — сама женщина искренне улыбнулась дочери блондинки, тепло разлилось в груди от восхищённого взгляда девочки. Ей очень нравился этот маленький ангелочек. — Вы как обычно шикарны! — голубые глаза зачарованно блестели, изучая брюнетку. — Благодарю, дорогая, — Миллс для вида одёрнула и без того идеально сидящую мастерку. — Ты тоже, смею заметить. И это не было ложью. Хоуп очень шёл голубой спортивный костюм с тёмно-синими вставками, которые подчёркивали яркость её лучистых и светлых глазок. Волосы дочь Свон собрала в колосок, перекинув толстую косу через плечо. Она выглядела боевой и уверенной в себе, чего явно не доставало её мальчику. Девочка очень сильно была похожа на мать. — Вы ищете себе соперников? — Хоуп хитро усмехнулась. — Можете считать, что это удача. Я составлю Генри компанию. Реджина не нашла, что возразить, да она и не хотела. Дочери Эммы вообще было невозможно отказать, она была очень очаровательным и харизматичным ребёнком. Интересно, блондинка когда-нибудь говорила ей «нет»? Как девочка смогла вырасти такой искренней и живой, без капельки эгоизма и следов зависти? Неужели контингент Сторибрука на неё не повлиял? Женщина благодарно улыбнулась Хоуп, от чего-то усиленно стараясь не смотреть на притихшую Свон. Она чувствовала на себе внимание её зелёных изучающих глаз. — Спасибо, Хоуп. Думаю, Генри оценит этот порыв. — Да, — вставила Руби, ухмыльнувшись. — Может сбегаешь и обрадуешь его? — Можно, мам? — дочь дёрнула Эмму за рукав, заставляя ту оторвать взгляд от брюнетки. — Что? А, да, конечно. Девочка усмехнулась себе под нос, неожиданно многозначительно переглянулась с Лукас и поспешила в сторону основного скопления учащихся Сторибрука, где мелькала взлохмаченная макушка сына Миллс. И что значил этот взгляд Хоуп? Она знает что-то, что Реджине будет интересно услышать? Женщина подняла взгляд на блондинку, вопросительно выгнув бровь. Свон удивлённо, если уж не шокировано, сканировала весёлым взглядом внешний вид брюнетки, на её губах играла бездарно сдерживаемая глупая улыбка. Миллс недовольно прищурилась, но не стала комментировать состояние Эммы. Она догадалась, что блондинке есть, то сказать, но акцентировать на этом внимание она не собиралась. Реджина повернулась к классной руководительнице, преисполненная решительностью не выказывать своего любопытства, но не смогла сразу вспомнить свой вопрос, заметив несвойственное учительнице выражение лица и прямой взгляд устремлённый прямо на Руби. Тёплые глаза Новы странно блестели, а на губах поселилась восхищённая улыбка. Женщина в недоумении придирчиво окинула взглядом Лукас, но… ничего, что могло бы произвести такое впечатление, не заметила. За исключением, пожалуй, совершенной и очевидной недальновидности в выборе спортивного костюма белого цвета, состоящего из комплекта худи и аналогичных по текстуре ткани штанов. Казалось, будто Руби остановилась на нём из соображений эстетики, а не практичности и удобства. Брюнетка не ошиблась бы, если предположила, что Лукас пришла просто покрасоваться. Помимо белого спортивного костюма, который сильно контрастировал с тёмной длинной косой густых волос и яркого зазывающего макияжа, на ней были светлые кроссовки на толстой подошве, из-за чего Руби казалась ещё выше. Лукас в свою очередь тоже смотрела в глаза Нове, упиваясь тем впечатлением, которое ей удалось произвести. — Мисс Лукас, — обратилась к Руби Миллс. — Я так понимаю, что вы сегодня присоединяетесь к соревнованиям? — Да, — Лукас очаровательно улыбнулась. — Буду вместо «бати» в этой маленькой семейке, если вы не против? Реджина была уже не уверена, как отреагировала бы раньше на такое заявление, но в этот раз она не задумывалась, ведь речь шла не о постороннем ей человеке. — Отнюдь, — женщина ответила со всей присущей ей сдержанностью. — Так будет честно по отношению к Хоуп. Я бы не хотела, чтобы она чувствовала себя одинокой на фоне других. — Спасибо, — тихо поблагодарила Свон; в этот раз брюнетка не смогла интерпретировать её взгляд, но решила не заострять на этом внимание. — Мисс Нова, — позвала Миллс пребывающую в прострации Астрид. — Отметьте, будьте добры, что это наша… — Реджине было неловко произнести слово «пара». — Наши оппоненты в эстафетах. Эмма усмехнулась, заметив лёгкую осечку женщины. Она поравняла на себе мешковатый спортивный свитшот цвета мокрого асфальта, помимо которого на блондинке были мешковатые светло-серые походные штаны с большим количеством карманов. Волосы Свон были собраны в тугой пучок с особой тщательностью, ни одна прядь не выбивалась и не падала на лоб. С такой причёской Эмма казалась старше своего возраста. Чувство стиля у блондинки напрочь отсутствовало, но это, по-своему, выделяло её. Классная руководительница послушно сделала пару записей в бланке, всё ещё задумчиво прикусывая нижнюю губу. Её мысли явно были не здесь. — Покажете мне территорию? — обратилась Руби к учительнице, немного качнувшись в её сторону. — Хочу познакомиться со Сторибруком поближе, пока есть время. Нова моргнула, приходя в себя. Она намеренно отвела взгляд в сторону, очевидно разволновавшись. Брюнетка нахмурилась. Это странное взаимодействие Лукас и Астрид немного раздражало. — Простите, мне нужно заняться жеребьёвкой. — Ух ты! — с деланным энтузиазмом воскликнула Руби. — Обожаю жеребьёвки. Прошу вас, я помогу. Не заставляйте меня за вами хвостиком ходить, — она подмигнула. — Я ведь не сдамся так просто. Классная руководительница бросила взгляд на Лукас, смущённый румянец окрасил её лицо, пылали не только щёки, но и уши. Учительница взволнованно кивнула, не в силах произнести и слова, с нервной улыбкой, она неловким наклонном головы предложила Руби последовать за ней. Лукас заметно воодушевилась и, ухмыльнувшись Свон, словно передавая той ментальное сообщение, последовала за Новой. Миллс какое-то время молча смотрела им вслед, пытаясь понять, что творится, совершенно спокойно относясь к факту, что они с Эммой остались наедине. — Что происходит? — тихо спросила Реджина, провожая Астрид и её спутницу взглядом. — Даже не спрашивай, — устало ответила блондинка, делая шаг навстречу женщине и останавливаясь менее, чем в метре от неё. — Я сама не уверена, что понимаю. Брюнетка многозначительно оценила взглядом сократившееся между ней и Свон расстояние, встретив весёлую улыбку. Миллс не отстранилась и не отшатнулась, почему-то компания Эммы больше не внушала такого дискомфорта, как раньше. Словно само тело принимало факт нахождения блондинки поблизости, как что-то естественное. Интересно, всё дело в том, что Реджина подсознательно благодарна Свон за своё уже второе спасение из цепких рук Хамберта? Или этот комфорт следствие чего-то другого? — Ты же правда не возражаешь против участия Руби? — осторожно спросила Эмма. — С каких это пор тебе нужно моё разрешение? — женщина беззлобно усмехнулась. — С тех пор, как мы помирились, — блондинка скривилась. — Как по-детски это прозвучало. — А эвакуировать мой Мерседес со стоянки было по-взрослому, мисс Свон? — насмешливо уточнила брюнетка. — Не тебе говорить о том, что звучит по-детски. — Эй! Я извинилась вроде, — Эмма фыркнула. — Давай не будем поднимать эту тему. Миллс хмыкнула, ещё раз окинув блондинку взглядом. Свон держалась уверенно, но отнюдь не расслаблено или спокойно. Она бросала взгляд то на Реджину, то следила за детьми в толпе, то и вовсе, казалось, выискивала кого-то взором. Женщина постепенно училась понимать значение мимики и жестов Эммы. — Я правда не против, — спокойно сказала брюнетка. — Я понимаю, что одной справляться может быть трудно. Тебе тоже нужна поддержка. Блондинка опустила на Миллс взгляд, никак не прокомментировав сказанную фразу, и легко кивнула. И вновь этот странный взгляд. О нём говорила Кэтрин? Зелёные глаза весело заблестели. — Спасибо, что подвезла вчера. — Не стоит, — отмахнулась Реджина. — Сидни успел пригнать машину утром? — Да, — Свон неопределённо махнула рукой в сторону стоянки. — На жучке и приехали. Жучок. Женщина никогда не перестанет удивляться, как о подобной развалюхе можно так ласково отзываться. Но и в этот раз брюнетка не стала вставлять свой язвительный комментарий. Ведь, если отмести всю гордость и высокомерие, Миллс признавала, что Эмма очень старается поступать правильно по отношению к самой Реджине, временами прикусывала язык, сдерживая свои странные шуточки. И ей, почему-то, хотелось отплатить тем же. — После нашего с Хоуп ухода всё прошло хорошо? — непривычно аккуратно поинтересовалась блондинка. — Как Генри провёл вечер? Свон беспокоится о сыне женщины с неподдельной искренностью, и это затрагивает что-то внутри брюнетки. Эмма всегда мягко и дружелюбно общалась с мальчиком на равных, как с другом, и это ещё больше располагало брюнетку к ней, отодвигая редкие вспышки раздражения на задний план. — Всё отлично, — при мысли о Генри Миллс улыбнулась. — Он весь вечер провёл за изучением правил игры в «Подземелья и Драконы». Что-то мне подсказывает, что скоро тебе придётся показать ему, как играть. — Только, если ты присоединишься, — усмехнулась блондинка в ответ. Реджина встретила весёлый взгляд Свон, позволив себе усмехнуться. Провести вечер в компании Эммы и детей был неплохим вариантом времяпрепровождения, даже… желательным? — Разумеется. Блондинка закусила губу, задумчиво прочерчивая взглядом силуэт женщины. До брюнетки только сейчас дошло, что Свон на добрых пол головы выше её, на каблуках такое было не очень заметно. Но почему-то эта разница в росте показалась Миллс даже комфортной. — Почему ты так смотришь на меня? — спросила Реджина в лоб, заставив Эмму тихо рассмеяться. — Ну, прежде всего, ты кажешься менее грозной без своих каблуков, — блондинка посмотрела женщине в глаза. — И так же я удивлена, что у тебя в гардеробе есть что-то ещё, кроме вечных юбок и брюк. Брюнетка выгнула бровь, окинув взглядом свой облегающий трекинговый костюм чёрного цвета. Он состоял из беговых штанов и утеплённой мастерки на молнии, минималистичный и без лишних аксессуаров, но сделанный на заказ и достаточно дорогой, чтобы гордо носить его. Знала бы Свон с какой тщательностью Миллс выбирала себе образ на сегодня. Было непривычно отмести в сторону вешалки с идеально выглаженными с платьями и костюмами, и взять с полки треккинговый костюм, который Реджина примеряла на себя только на индивидуальных занятиях с фитнес тренером. — Человеческая одежда тебе идёт, — подколола Эмма. — Носи её почаще. — Я говорила, что у меня не только платья и костюмы в гардеробе, — напомнила женщина. — Да, но я никогда не думала, что доживу до этого момента, — блондинка уже откровенно потешалась. — Увидеть тебя в кроссовках — стоит свеч. — Ты же не думала, что я буду бегать на площадке в туфлях от Армани? — Нет, но всякое может быть. Честно признаться, перспектива увидеть тебя не в твоём привычном образе, стало одной из главных мотиваций моего прихода сюда. Лёгкий смешок пощекотал горло брюнетки. Если бы Миллс не знала Свон, то подумала бы, что слышит лёгкие нотки флирта в голосе Эммы. Реджина усмехнулась, для вида грозно нахмурившись, тем самым вызвав новый смешок у блондинки. Женщина поразилась лёгкости их беседы. Свон была интересным человеком, и брюнетка понимала, что её компания по-своему что-то меняет в ней. Миллс словно бы становилась проще, человечнее рядом с ней, и не могла понять хорошо это или плохо. — Сам Ад замёрз, наверное. — Продолжишь шутить, Эмма, и лично это проверишь, — предупредила Реджина. Блондинка заинтересованно улыбнулась, но замолчала. Женщина удовлетворённо хмыкнула и пошла в сторону основного скопления людей, прекрасно зная, что Свон последует за ней. Эмма держалась на приемлемой дистанции, но всё равно достаточно близко, чтобы быть в состоянии отвечать на вопросы брюнетки и поддерживать лёгкую и ни к чему не обязывающую беседу. Оказывается, с блондинкой было о чём поговорить. Она была немногословна, но внимательно слушала и участливо вставляла свои комментарии или задавала вопросы. В разговоре со Свон Миллс чувствовала искренний интерес и желание просто поговорить, а не нелепую попытку притвориться внимательной для галочки и побыть на хорошем счету у главы комитета, как часто случалось с Реджиной. Эмма ничего не смыслила в сортах цветов или готовке, о чём честно призналась, но обожала автомобили и являлась фанатом кинематографа 2000-х годов. Она любила музыку, не переваривала аудиокниги, так как лучше запоминала текст глазами, даже ходила на курсы самообороны какое-то время. Удивительно, как охотно открывалась ей блондинка, по чуть-чуть выдавая о себе различные факты, но не требуя того же. Свон словно чувствовала, что женщине нужно чуть больше времени, чтобы привыкнуть к их потеплению в отношениях. Брюнетке тоже не нужно было притворяться, что она слушает. Её улыбка не была фальшивой. С Эммой улыбка Миллс была осторожной, едва заметной, но настоящей.***
После того, как все семьи разбились по парам, Белль вышла на небольшой постамент и объявила о начале первых соревнований. Некоторые родители отправились на скамьи «группы поддержки», а кто-то, как Реджина и блондинка, устроились поближе к игровому полю, чтобы понаблюдать за происходящим. Первое соревнование — «Мини-футбол»: в каждой команде было по два человека, родитель (а в случае дочери Свон — взрослый член семьи) стоял на воротах, а ребёнок пытался забить мяч. Чтобы повысить вероятность забитого мяча, взрослым запрещалось покидать ворота, их руки были крепко связаны за спиной, разрешалось пользоваться только ногами. Игра велась до трёх голов. Со стороны Генри первым на поле вышел Хамберт, даже не спросив мнение женщины. Он очаровательно и дружелюбно улыбнулся девочке и Лукас, которая тоже заняла свою позицию на воротах. Из того, что успела услышать брюнетка, Эмма договорилась с Руби поделить игры поровну: по три соревнования на каждую. Лукас изъявила желания выйти на поле первой, чуть ли не упрашивая блондинку уступить ей, периодически оглядываясь на классную руководительницу детей, словно проверяя, смотрит ли та. И, проследив за взглядом Руби, Миллс могла точно сказать, что смотрит. Грэм стал перед воротами, придерживаясь своей привычной и гордой осанки. Он не сводил взгляда голубых глаз с мальчика, давая ему чёткие указания, как какой-то спортивный тренер, что не могло не раздражать Реджину, при виде натянутой улыбки Генри. Сын старательно кивал, но с каждым сказанным «мотивирующим» словом мужчины, волновался всё больше. Мальчик не любил подводить ожидания своих родителей, даже, когда от него ожидались успехи в тех сферах, которые он не понимал. Женщина сложила руки на груди, крепко впиваясь пальцами в ничем не повинную ткань мастерки, чтобы скрыть свои эмоции. Это ей почти удалось. От всех, кроме Эммы. Блондинка опустила взгляд на руки брюнетки, но ничего не сказала. В отличии от Миллс Свон была полностью спокойна и не придавала особого значения происходящему на поле. Главное, чтобы Хоуп получила удовольствие от процесса, победа — всего лишь потенциальный приятный бонус. Дочь Эммы что-то сказала Лукас и весело рассмеялась, но слов Реджина разобрать не смогла с такого расстояния. Женщина не сводила взгляда с подпрыгивающей в нетерпении девочки, которая смотрела то на Генри, то на шатена за его спиной. В голубых глазах плескался азарт. Хоуп помахала рукой матери и брюнетке, в то время как сын Миллс лишь смущённо и сконфужено улыбнулся. — Хамберт в хорошей форме, — прокомментировала блондинка, отвлекая Реджину от игры. — Да, он любит проводить время в спортивных залах, — без особого энтузиазма ответила женщина, наблюдая, как Белль выносит на поле футбольный мяч. — Готова поспорить, что ещё больше времени он проводит, красуясь перед зеркалом. — Это да, — брюнетка поджала губы. — Когда мы… Жили вместе, гардероб Грэма был почти в два раза больше моего. Свон насмешливо фыркнула, покачав головой. Миллс слегка полегчало. Непринуждённость Эммы понемногу передавалась и ей. — А это возможно? Никогда не думала, что тебе нравятся павлины. Реджина невольно усмехнулась от комментария блондинки, довольно справедливого по её мнению. Свон не скрывала своего отношения к мужчине. Шатен ей откровенно не нравился, учитывая обстоятельства, и Эмма не упускала момента подколоть его. — Скажем так, он умело притворялся. — С этим спорить не буду. Первой перехватила мяч дочь блондинки. Она двигалась быстро, но было заметно, что в футбол она играла не часто, так как не могла нормально удержать мяч под ногами. Тем не менее, девочка успешно обогнула мальчика, направляясь к воротам. Но с Хамбертом ей не повезло. Грэм всего за секунду выбил мяч из-под ног Хоуп, отправляя его в полёт на вторую сторону поля. Генри тут же оказался рядом и, изловчившись, забил гол прямо над головой Руби. Та от неожиданности пригнулась, чтобы мяч не прилетел в лицо. Дочь Свон переглянулась с Лукас, спрашивая, всё ли в порядке и, получив удовлетворительный ответ, побежала к мячу. Женщина облегчённо выдохнула. Её сын с точностью скопировал вздох матери, оглянувшись на мужчину, словно проверяя реакцию отца. Шатен активно закивал, приободряя мальчика. — Вы так похожи, — негромко произнесла Эмма, заставив брюнетку удивлённо обернуться. — Ну, не внешне. Но вся эта мимика, жесты, даже сосредоточенная складочка между бровей у него от тебя, Реджина. Так забавно. Миллс проследила за небрежным жестом блондинки, когда она покрутила пальцем у лица Реджины, очертив его контур в воздухе. Женщина усмехнулась, закатив глаза от весёлой ухмылки Свон. — Спасибо, — брюнетка постаралась скрыть смущение. Она сама не понимала, почему почувствовала потребность дать Эмме больше информации. — На самом деле он больше похож не на меня, а на моего отца. По характеру. И по глазам. У Генри его глаза. Миллс посмотрела прямо на блондинку, не зная, какую реакцию ожидает получить. Свон тепло улыбнулась, задумчиво изучая лицо Реджины. Женщина почти чувствовала, как скользит взгляд Эммы по коже. Брюнетка поджала губы. — Каким был его дедушка? — мягко поинтересовалась блондинка, переводя взгляд с Миллс на футбольное поле и обратно. Почему-то Реджина совсем не удивилась, что Свон использовала прошедшее время в своём вопросе. Это избавило её от необходимости рассказать довольно болезненную историю кончины отца. Проницательность Эммы поражала. Возможно, Кэтрин права, и блондинка действительно близка к тому, чтобы женщина назвала её подругой? Брюнетке хотелось верить, что из этого может получиться что-то хорошее. Миллс помедлила перед ответом. — Он был очень мягким человеком. Немного ранимым, творческим и невероятно добрым, — Реджина невольно улыбнулась, вспоминая отца. — Он научил меня всему, что я знаю, возил меня с собой в командировки на выходных, всегда поддерживал в увлечениях. Книги, готовка… — Лошади? Женщина растеряно моргнула. Она впилась взглядом в лицо Свон, в попытке понять, правильно ли расслышала. Эмма ждала ответа, продолжая спокойно вглядываться в её лицо. — Как ты… — Видела снимки на стене в твоём доме вчера, — блондинка вдруг смутилась. — Извини, если это не моё дело, просто невольно взгляд упал. — Всё хорошо, — медленно ответила брюнетка, для себя отметив, что не стоит списывать со счетов наблюдательность Свон. — Но да, верховая езда входит в это число. Папа сам не любил физические нагрузки, предпочитал компанию книг в своём кабинете. Сильно переживал, когда я упала с лошади, — Миллс коснулась шрама над губой кончиками пальцев. — Заедал свой стресс свежей выпечкой. Из него выходил идеальный Санта Клаус из-за живота. Эмма тепло рассмеялась, когда Реджина показала на себе примерные размеры габаритов своего отца. Блондинка, не отрываясь, следила за ней с неподдельным любопытством. — Он не готовил, но любил кулинарные программы. Как и мой сын, он любил яблоки больше любого шоколада. Не терпел конфликты, — женщина вздохнула. — Отмалчивался, чтобы не доставлять лишних хлопот. Так что да, мальчик весь в него. Когда в роддоме я заглянула в его большие зелёные глаза, у меня не было сомнений насчёт имени — Генри. Я назвала сына в честь отца. Казалось, Свон такая откровенность не оставила равнодушной. Хотя брюнетка была удивлена ей не меньше Эммы. Блондинка бросила один взгляд на игровое поле, как раз в тот момент, когда мальчик забил свой второй гол. Она поджала губы и покачала головой, прочитав по губам подруги совсем не цензурное ругательство. Миллс тоже присоединилась к наблюдению за матчем. Девочка, угадав направление движения мальчика, кинулась ему наперерез. Она перехватила мяч, чудом не столкнувшись с Генри лбами. Сын Реджины лишь быстро отступил в сторону в последний момент. Всё-таки в мальчике есть все задатки настоящего джентльмена. Женщина взволновано вцепилась в перила перед собой, когда Хоуп забила свой первый гол. Свон захлопала в ладоши, скандируя имя дочери, заставив ту весело оглянуться на мать и подмигнуть. Забавно, что во всём этом шуме девочка смогла расслышать именно голос Эммы. Брюнетка давно уяснила, что эти двое идут в комплекте. Мяч снова перешёл Генри. Миллс захлопала в ладоши и громко присвистнула, чего давно не делала, стараясь дать сыну понять, что она рядом, и мальчик может всегда обратиться к ней за помощью, даже если она будет выражена элементарным воодушевлением. — Генри повезло, — достаточно громко произнесла блондинка, чтобы привлечь внимание Реджины. — Почему? — У него есть ты, — просто ответила Свон. — Теперь ты поддерживаешь сына так, как тебя когда-то поддерживал… Мистер Миллс? Я могу так называть твоего отца? — Да, — женщина и сама не поняла, почему улыбается. Генри старший считал, что формальное обращение придаёт ему престиж. — «Мистер»… Ему бы это понравилось. Брюнетка не знала, почему вообще рассказывает всё это Эмме, но блондинка смотрела на неё так, будто действительно могла понять, что Миллс пытается сказать, даже если сама Реджина этого не понимала. Женщина зависла, встретив серьёзный и задумчивый взгляд Свон. Зелёные глаза скользили по её лицу, что-то необъяснимое растягивало уголки розовых губ в медленной улыбке. Пожалуй, задумчивость Эмме была к лицу… В зелёных глазах блондинки была россыпь золотистого вкрапления, словно само Солнце поделилось с ней своим светом. Именно поэтому взгляд Свон так согревал? Громкий свисток прорезал воздух, заставив брюнетку вздрогнуть и поспешно отвести взгляд, сбрасывая наваждение. Она уставилась на поле, внимательно глядя на счёт. Три — один в пользу её сына. Миллс почувствовала себя неловко, потому что пропустила последний гол мальчика, но игра прошла быстрее, чем она ожидала. Генри же вовсе не заметил, что Реджина не смотрела на поле. Он был просто рад забитому мячу и, словно не веря в происходящее, оторопело смотрел на «вражеские» ворота. Женщина была уверена, что сын радуется не столько своей победе, сколько тому, что эта мука закончилась. Хамберт же был доволен собой и победой, выпятив грудь, как павлин. Лучшего сравнения брюнетка не подберёт. Как только Грэму развязали руки, он тут же обнял мальчика, с лёгкостью поднимая его на руки. Он гордо смотрел на Генри с широкой улыбкой. Неудивительно, почему этот мужчина для всех казался отличным отцом. Эмма же двинулась навстречу Хоуп и Руби, совершенно расслабленно и ненапряжно. Она улыбалась, приобнимая дочь за плечи. Девочка совсем не была расстроена своим поражением и активно рассказывала о победе сына Миллс, как о своей собственной. Без тени обиды от поражения. Блондинка чмокнула Хоуп в макушку, на секунду прикрыв глаза. И этот жест показался Реджине невероятно нежным и любящим. — Мама! — позвал мальчик женщину, прерывая её… любование? Нет, чушь. — Мы закончили. — Поздравляю, родной, — мягко ответила брюнетка, когда мужчина подошёл к ней с Генри на руках. — Маленький чемпион, — шатен спокойно посмотрел на Миллс. — Я же говорил, что в нём спит спортсмен. Одной левой уделали их. Командная работа и чёткое выполнение инструкций — всё, что нужно. Реджина уколола Хамберта взглядом, но ничего не ответила. Она прикоснулась ладонью к щеке сына и тот прильнул к нежному прикосновению, как маленький котёнок. Женщина ни к кому не испытывала столько любви, как к своему мальчику. Грэм молча наблюдал за брюнеткой и Генри, но его взгляд был слишком тяжёлым и пронзительным, даже ревностным. В очередной раз Миллс убедилась, что развод — это правильное решение. Невозможно жить с человеком, чей взгляд пробирает до костей. Мужчина тоже поцеловал сына в щёку, продолжая своё бахвальство. Слишком мелочно радоваться победе над восьмилетним ребёнком так, словно получил золотую медаль в чемпионате. Шатен подавил своё самодовольствие, когда к ним подошли Свон с дочерью и Руби. Эмма вежливо кивнула Хамберту, но даже не удостоила того взглядом, сконцентрировавшись на мальчике. — Поздравляю, пацан! — искренне произнесла блондинка. — Это был отменный гол. — Признаю, — вставила Лукас. — Ты куда быстрее, чем кажешься. Генри довольно улыбнулся, смутившись от своеобразного комплимента. Он попросил Грэма опустить его на землю, поскольку ему в силу мягкого характера была тяжело смотреть на собеседников сверху-вниз. Мужчина внял просьбе сына, но всё равно стоял к нему почти вплотную, опустив ладонь на плечо мальчика, словно отмечая его, как свою собственность. Неприятное чувство защемило каждый орган в теле Реджины. Она буквально заставила себя оторвать взгляд от руки шатена. Попытки отобрать Генри покажутся неуместными и жалкими. Женщина ещё отыграется. — Ты молодец, — похвалила девочка. — Та обманка с мячом, когда ты пнул его не вперёд, а назад — была шикарной. — Ну, — протянул смущённо Генри. — На самом деле, это вышло случайно. Он просто выскользнул. — Не преуменьшай свои заслуги, — тихо, но бескомпромиссно одёрнул сына Хамберт. — Ты хорошо справился. Так держать. — Спасибо, пап, — пробормотал мальчик и потянулся к матери, взяв ту за руку. Брюнетка мягко улыбнулась, испытав волну облегчения от физического контакта с Генри, и несильно сжала его маленькую ладошку. Миллс чувствовала недовольный и колючий взгляд Грэма, но не могла скрыть торжествующее выражение лица. — У нас есть перерыв? — спросил сын Реджину. — Скоро, дорогой, — женщина кивнула в сторону Белль, которая принялась собирать детей вокруг следующей эстафетной линии. — Но сначала ещё одна игра. Справишься? Мальчик нехотя кивнул, настороженно издалека наблюдая за женой директора, которая выдавала каждой паре ребёнка и родителя по длинной красной ленте. Брюнетка приободряюще улыбнулась, коснулась лица Генри, приподняв его подбородок кончиками пальцев, тем самым заставляя сына посмотреть в глаза. — Всё хорошо? — Да, — ответ прозвучал настолько неуверенно, что Миллс пришлось приложить максимум усилий, чтобы сохранить улыбку. — Хочешь вместе поучаствуем? — Твоя очередь? — с надеждой спросил мальчик. Реджина догадывалась, что одна из главных причин, по которым мальчик предпочитал взаимодействие с матерью компании отца, было отсутствие давления. — Да, — женщина подняла на мужчину глаза. — Моя очередь. Шатен, нужно отдать должное, возражать не стал. Он великодушно кивнул брюнетке, подтолкнув Генри в объятие матери, чему сын был очень рад. Хамберт подарил Миллс улыбку из категории «я тоже могу быть хорошим», и отступил на шаг. Он всем видом показывал, что прикасаться к Реджине, как и нарушать её личные границы, он не намерен. Пока. От его лицемерия в жилах женщины кипела кровь. — Следующая эстафета, — громко объявила Белль. — «Триножный бег». Просьба участникам, записавшимся на неё, подойти ко мне для краткого инструктажа. Блондинка, которая внимательно следила за каждым движением Грэма в адрес брюнетки, кивнула в сторону собиравшейся толпы: — Нам, кажется, туда. Мужчина покосился на Свон и, после секундного молчания, расслабленно ухмыльнулся. Он театрально пропустил Эмму в сторону собирающих всех Белль, но блондинка не торопилась идти, вопреки собственным словам. Миллс не знала, что творится в голове Эммы, но, учитывая посвящённость блондинки в семейные конфликты Реджины с шатеном, понимала, почему она так настороженно себя ведёт. Женщина занервничала, но ничем себя не выдала. — Руби, — позвала Свон, не прерывая зрительно контакта с Хамбертом. — Ты выдохлась? — Нет, — Лукас усмехнулась. — Готова к бою. — Отлично, — Эмма наконец посмотрела на Хоуп. — Ты не против ещё раз поучаствовать с Руби? — Не против, — тут же ответила её дочь. — Судя по словам нужно бегать, а у тёти длинны ноги. Лукас рассмеялась суждению девочки, Эмма тоже не смогла не улыбнуться. Она наклонилась к Хоуп, молча глядя той в глаза, и та кивнула, словно отвечая на какой-то вопрос. Блондинка с дочерью таким образом участвовали в немом только им понятном диалоге, что со стороны выглядело даже забавно. Во всяком случае для наблюдающей за ними брюнетке. За ними всегда было интересно наблюдать. Свон подмигнула девочке, и та поцеловала мать в щёку. — Хорошо, — Эмма выпрямилась, обвела взглядом собравшихся, остановившись на Миллс. — Я отойду на минутку, хочу кое-что уточнить у учительницы наших ребят. Удачи в забеге, Реджина. В этой обуви у тебя есть небольшие шансы. Женщина возмущённо вскинула брови и фыркнула. Интересно, как долго ещё блондинка будет шутить на эту тему? Брюнетка повела мальчика в сторону Белль, на мгновение встретившись со смеющимися зелёными глазами Свон. Она ничего не сказала Грэму, отказываясь смотреть не просто на него, а даже в его сторону. Миллс шла быстро и уверенно, нацеленная на следующую игровую зону. Реджина тоже хотела выиграть в компании Генри, чтобы мужчина не смог приписать очередную победу себе и в этот раз. Это было довольно глупое соревнование, она это понимала, но привитая ей матерю потребность во всём быть первой проявлялась даже в таких мелочах. Женщина повернула к сыну голову, незаметно наблюдая за Хоуп и Руби. Те шли следом, весело болтая и шутя, что дало брюнетке понять, насколько дочь Эммы близка со своей тётей. Девочка чувствовала себя спокойно и расслаблено, она несколько раз указала в сторону Новы, что-то заискивающе рассказывая, но Миллс не было понятно, что именно. Лукас иногда тоже косилась в сторону Астрид, хитро улыбаясь, а затем отводила взгляд в сторону. Странная семейка у Хоуп, всё-таки. Реджина позволила себе оглянуться уже в полной мере, только когда они с мальчиком отошли на достаточное расстояние. Блондинка о чём-то бесстрастно разговаривала с шатеном, смело глядя на него. Хамберт же тоже держался расслаблено, гордо вскинув подбородок. Его глаза сканировали лицо Свон колючим взглядом, но дружелюбная улыбка мастерски скрывала его истинную натуру. — Генри, ты такой молодец! — похвалила Белль сына женщины, как только они подошли к ней. — Понравилась игра? Мальчик отстранённо улыбнулся, решив отделаться простым кивком головы. Брюнетка сама взяла из рук жены директора ленточку, не дожидаясь, пока та соизволит протянуть её первой. Пальцы пробежались по всей длине тонкой, но крепкой ткани, словно проверяя её на прочность. — Привет! — поздоровалась с Руби Белль. — Добрый день, миссис Голд! Белль едва заметно повела бровью и вежливо улыбнулась дочери Эммы, ненадолго задержав свой взгляд на Лукас. В синих глазах плескался интерес, который Миллс не хотела трактовать слишком уж поспешно. Да и в принципе, это было не её дело. — Мисс Лукас, ваша ленточка, — жена директора протянула Руби ленточку, и та с готовностью приняла её. — Вы снова в паре с Хоуп? — Да, — Руби пожала плечами. — Девочка предпочла мои длинные ноги своей матери. — Хей! — Хоуп шутливо пихнула тётю в бедро. — Вот уж неправда! — Шучу я! — лисьи глаза Лукас переместились с дочери блондинки на Белль, которая невольно оценила длину упомянутых ног взглядом. — Миссис Голд, какие правила? — спросила Реджина, нетерпеливо вздохнув. Улыбка приклеилась к лицу Белль, которая тут же обратила внимание на женщину. Она, слово забыв, что должна была сказать, пробежалась взглядом по бланку в руках. — На линии старта становятся участники по парам, — она указала на длинную очередь из родителей и детей. Брюнетка посмотрела в указанном направлении, заметив на линии старта Дэвида и Марка, Кэтрин и второго близнеца видно не было. — Перед тем, как подходит ваша очередь бежать, вы заблаговременно привязываете свою ногу к ноге ребёнка. Если понадобиться помощь, можете обращаться ко мне, — Белль повела взглядом в сторону Руби, но продолжила говорить с Миллс. — Как только вы услышите свисток — стартуете. Победит та семья, которая первой добежит до финиша. Реджина вздохнула. Она должна победить. Грэм точно будет наблюдать за забегом, и она не доставит ему удовольствия своим поражением. — А не парные соревнования будут? — поинтересовалась Лукас. — Конечно, — кивнула Белль. — Но чуть позже. Будет соревнование, в котором будут участвовать все дети класса и кто-то один из родителей, опекунов или просто представителей с их стороны. — Отлично, спасибо, — Руби усмехнулась Хоуп. — Это будет на совести твоей матери. — Договорились, — с готовностью согласилась дочь Свон. — Инструкция понятна? — Более чем, — за всех ответила женщина и, не прощаясь с женой директора, пошла в сторону очереди. Брюнетка не могла заставить себя быть дружелюбной с Белль, поэтому предпочитала как можно меньше с ней взаимодействовать. — Не люблю бегать, — пробормотал Генри, понуро глядя на резвящихся одноклассников. — Знаю, родной. Я тоже, — Миллс пожала плечами. — Но мы уже здесь и отказываться плохо. К тому же, ты уже победил. — Нам обязательно участвовать дальше, раз на моём счету уже есть одна победа? — Конечно! — ответила за Реджину девочка, нагоняя их. Она тащила за собой Лукас, которая, вопреки своему росту и «длинным ногам» не поспевала за ней. — Ну же! Ты же не бросишь меня? С кем ещё мне во всём этом участвовать? Марк и Терри уже обзавелись партнёрами, а остальные дети слишком нежные. К тому же, я требую реванш! Генри улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся, когда Хоуп жеманно изобразила своих одноклассников и одноклассниц. Мальчик немного расслабился, согласно кивнул и занял своё место в очереди, слушая щебетание дочери Эммы, которой удалось за считанные секунды не только отвлечь Генри от дурных мыслей, но и поднять ему настроение. Женщина была благодарна девочке. Почему-то ей казалось, что Хоуп точно знала, то говорить и делала это намеренно, чтобы воодушевить друга. Брюнетка тоже заняла своё место, и Руби пристроилась рядом. Они не разговаривали, но Миллс ощущала на себе внимание подруги блондинки. По манере общения и поведению Лукас очень сильно напоминала Свон, одного поля ягоды. Обе беззаботные на первый взгляд, естественные, чрезмерно выделяющиеся своей простотой. Реджина мало знала подобных людей в том обществе, в котором приходилось вращаться. Если подумать, то Эмма стала первой. Но почему-то с блондинкой женщине было спокойно находиться рядом, а с Руби она чувствовала странное напряжение. Лукас смотрела так, будто проводила для себя какой-то анализ или наблюдение. Брюнетка почувствовала себя лабораторной мышью. — Мы с вами, как Инь-Янь, — произнесла Руби, словив хмурый взгляд Миллс. — Прошу прощения? — Чёрное и белое, — Лукас показала на цвета спортивных костюмов. — Две противоположности. Реджина поджала губы. Противоположности? Это факт. Руби оценила недовольное выражения лица женщины, которая всем видом показывала, что не настроена на диалог, и весело рассмеялась. Странная реакция, учитывая обстоятельства. Брюнетка усомнилась, что у Лукас с психикой всё в порядке. — Так вот о какой гримасе говорила Свонни, — Руби от души веселилась. — Да, теперь я поняла. Гримасе?! И часто Свон рассказывает о ней своей подруге? И что именно она успела разболтать? Зная характер Эммы, Миллс не сомневалась, что некоторые части её «рассказов» были либо не упомянуты, либо утрированы. — Какое счастье, что между вами растаял лёд, — продолжила Лукас. — Честно сказать, я давно говорила Эмме, что ей пора извиниться. Забавно, что вы сделали это первой. Сначала парковка, признаться, меня эта история позабавила. А потом случай с рюкзаком вашего сына… Вы правда назвали Эмму жалкой пародией на мать? Жар прилил к щекам Миллс. Она многозначительно прочистила горло и отвернулась, скрывая стыдливый румянец. Реджина сильно жалела о тех словах, сказанных в адрес блондинки. Дочь Свон росла просто замечательным ребёнком, не каждый родитель сможет похвастаться подобным прогрессом в развитии своего чада. Да и к тому же, Эмма растила девочку без отца… Для многих это непосильная ноша, из-за которой молодые матери ломаются. Но не она. Блондинка, хоть и сама является горьким ребёнком, однако воспитывает Хоуп с завидным успехом. — Я поняла, — протянула Руби, прочитав невысказанные эмоции на лице женщины. — Но мои любимые истории — это ситуация с эвакуатором, которая вышла Свон боком, и поручение испечь кексы… О, честно признаться, я переживала, что Эмма квартиру спалит. Она ведь совсем не умеет готовить. Брюнетка растерянно моргнула. То есть блондинка рассказывала всё, как было? Слабо верится. Миллс посмотрела в сторону Свон, которая о чём-то болтала с классной руководительницей, активно кивая. Реджина усмехнулась. Она догадывалась, что у Эммы нет таланта в кулинарии, но чтобы настолько, что даже её близкая подруга в состоянии так шутить… — Вы давно знаете друг друга? — невольно поинтересовалась женщина, и Лукас довольно улыбнулась от осознания, что ей удалось разговорить её. — Около десяти лет. — Познакомились в университете? — Ну… — тон Руби слегка изменился. — Да. — Где учились? — брюнетка покосилась на подругу блондинки, отметив резко накатившую нервозность последней. — Бостонский университет, — ответила Лукас, поспешив сменить тему. — Столкнулись с ней в коридоре в канун Дня Благодарения. Можно сказать, у нас скоро годовщина. — Вот как, — Миллс решила не лезть туда, куда не просят. — Вы часто празднуете День Благодарения вместе? — От случая к случаю, — задумалась Руби. — Но не в этот раз. Я еду на праздники к своей бабушке, поскольку та сломала ногу и не сможет приехать сама… Долгая история, в общем. Так что Эмма и Хоуп будут на праздники вдвоём. Реджина перевела взгляд на дочь блондинки. Только вдвоём? И Хоуп этого достаточно? На женщину накатило осознание, что она совсем ничего не знает о Свон и её семье. Неужели у Эммы будет только девочка в этот праздник? А как же родители? Другие родственники? Они все живут в других городах или штатах, может даже странах, учитывая сколько раз блондинка переезжала? Но задать вопрос брюнетка не успела. Прозвучала команда начала соревнования. Миллс подозвала к себе сына, быстро, но надёжно закрепила его правую ногу к своей левой. Мальчик хихикал, пару раз чуть не свалившись, когда Реджина тренировалась сделать пару шагов вперёд в связке. Лукас проделала такую же махинацию с ногой Хоуп. Но разница в росте между ними была довольно ощутимая, что даже ленточка на ногах была закреплена под острым углом. Дочь блондинки даже прокомментировала, что поторопилась, выбрав Руби своим напарником. Рост не всегда имеет значение. Пары встали на стартовую линию. Женщина крепко взяла сына за руку, давая краткие инструкции: — У нас есть преимущество, родной. — Какое? — тихо ответил мальчик. — Мой рост, — пояснила брюнетка. — Разница в длине шага у нас не такая большая, как у Руби и Хоуп, а значит, если будем идти в ногу, то у нас всё получится. Мы можем делать маленькие шажки, но быстрые. Попробуем? — Да, — решительно кивнул Генри. — Я готов. Прозвучал свисток. Первой с линии двинулись девочка и Лукас. Миллс оказалась права: внушительность шага Руби не играла никакой роли, когда Хоуп, чуть не сев на шпагат, принялась махать руками в воздухе, удерживая равновесие. Дочь Свон весело смеялась своей неловкости, чудом устояв на ногах. Подруга Эммы тут же хваталась за девочку, придерживая её в вертикальном положении, замедляя шаг. Лукас была больше увлечена тем, чтобы уберечь Хоуп от падения, чем самим забегом. Это дало Реджине и её сыну фору. Мальчик обеспокоено оглянулся на дочь блондинки, но, удостоверившись, что подруга в порядке и готова продолжать эту незамысловатую гонку, постарался ускорить шаг, чем сам чуть не поплатился. Женщина вовремя придержала Генри за плечи, когда его свободная нога зацепилась за привязанную. — Не торопись, родной, — спокойно произнесла брюнетка, хотя её пульс заметно подскочил от собственного волнения. — Мы успеем. Здесь скорость не важна, нужна слаженная работа. Сын преданно посмотрел на Миллс и кивнул, полностью полагаясь на мать. Реджина почувствовала прилив азарта и радости от близости и доверия мальчика, который беспрекословно выполнял всё, что она ему говорила. Генри крепко держал ладонь матери в своей маленькой руке, сосредоточенно глядя под ноги, подстраиваясь под её шаг. Левой-правой-левой. Сын был более расслаблен в компании матери, нежели Грэма. И, даже если до финиша они не дойдут, женщина уже чувствовала себя победительницей. К чёрту трофей, главное — сам мальчик. На этот раз споткнулась Руби. Она пробормотала бессвязное негрубое ругательство, но девочка лишь рассмеялась, чудом уберегая белые штаны Руби от касания с землёй. В Хоуп было столько яркого и беззаботного веселья, это невольно вызывало светлую зависть у всех, кто наблюдал за ней. Дочь Свон сильно выделялась среди всей этой вереницы людей, которые лишь изображали веселье, а на деле мечтали о новой порции кофеина или никотина, чтобы по-настоящему взбодриться. Чем больше увеличивался разрыв между девочкой с её крёстной и брюнетки с мальчиком, тем довольнее и увереннее выглядел сам Генри. Миллс улыбалась, глядя то на сына, то под ноги, совершенно не обращая внимание на скандирования зрителей, которые стали для неё одним сплошным белым шумом. Шаг, ещё один, потом парочку… Звук свистка свидетельствовал о конце соревнования. Реджина настолько увлеклась, что не сразу обратила внимание на то, что их маленькая команда первыми пересекли финишную черту. — У нас получилось? — мальчик тоже не сразу заметил это. — Мам, мы победили! Генри обнял мать, подпрыгивая на месте. Женщина тихо смеялась, попутно пытаясь поправить растрёпанные волосы на голове сына. У него отросла чёлка, и брюнетка мысленно отметила, что стоит записать мальчика на стрижку в ближайшие дни. Руби и девочка поравнялись с Миллс и Генри, попутно пытаясь отвязать ленточку с ног. Ткань ленты настолько затянулась, что образовался узел. — Да что же это такое, — бормотала подруга Эммы, пытаясь длинными ногтями в красном лаке подцепить край ленты. — Давай просто срежем, — пожала плечами Хоуп прежде чем от чистого сердца поздравить Генри и Реджину. — Вы такие молодцы! Шустро нас уделали. — Спасибо! — облегчённо поблагодарил Генри. Неужели он переживал, что дочь блондинки на него озлобится из-за очередного проигрыша? Даже женщина в это не верила. — Вы тоже составили нам достойную партию, — брюнетка улыбнулась девочке. — Если бы не эта ленточка, нам было бы сложнее. — Да уж, — беззлобно вздохнула Лукас. — Даже стыдно, что мы так быстро слились. — Да ладно тебе, — отмахнулась Хоуп. — Не последнее же соревнование. — Да, — Руби подняла глаза, устремив взгляд в сторону учительницы и Свон, которые уже стояли среди «болельщиков» и наблюдали за ними. Миллс проследила за взглядом подруги Эммы, но так и не поняла, на кого та смотрит: на блондинку или же на Нову. Свон и Астрид аплодировали стоя, весело улыбаясь и перешёптываясь. Глаза Лукас странно заблестели. — Я требую реванша в следующем соревновании, — Руби смело посмотрела в глаза Реджине. — Со мной? — удивилась женщина неожиданному повороту. — Да, — Лукас посмотрела на дочь Эммы. — Ты не против ещё раз составить мне компанию? — А ты азартная, тётя Руби, — девочка покосилась на мать и классную руководительницу с хитрой и понимающей улыбкой. — Интересно, почему-то раньше я этого не замечала. Лукас выразительно посмотрела на Хоуп, поджав губы. Словно взглядом пытаясь заставить дочь блондинки прикусить язык. Девочка невинно захлопала большими глазами и пожала плечами. — Конечно, я буду рада, если ты ещё раз составишь мне компанию. Но потом очередь мамы, чтобы ей жизнь мёдом не казалась. — Замётано! — Руби дала Хоуп «пять». — Спасибо! — Кстати, — дочь Эммы обратилась к брюнетке. — Вам очень идут кроссовки. Честно сказать, не уверена, на чём вы передвигаетесь быстрее: на них или на своих длиннющих каблуках, но очень хочу, чтобы вы научили меня этому искусству. Миллс усмехнулась, но кивнула. Ей внезапно очень захотелось поделиться с девочкой женскими секретами, даже посплетничать. Хоуп была красивой малышкой, а если сделать её чуть более «девочкой», то из неё получится самая настоящая принцесса, без сомнений. К ним подошла Белль и помогла, наконец, парочке выпутаться из затянутой на узел ленты. Жена директора хотела то же самое проделать и с Реджиной, но та вскинула ладонь, предотвращая даже попытку помочь со стороны миссис Голд. Женщина потянула за край ленточки, развязывая узел, и вручила Белль помятый отрезок ткани. — Куда дальше? — брюнетка удостоила жену директора прохладным взглядом. — Дальше следует пройти к Руперту, — Белль указала в сторону ещё большего скопления людей, поверх которых были видны две башни из деревянных брусьев. — Он вам всё расскажет. — Круто! — дочь блондинки схватила Лукас за руку. — Спасибо большое! Миллс усмехнулась детскому энтузиазму, который тут же подхватил её сын. Он тоже вежливо попрощался с Белль, утягивая за собой Реджину, оставляя жену директора в немом удивлении. Свон перехватила подругу и девочку на пол пути, интересуясь к чему такая спешка. Но, как поняла для себя женщина, ничуть не удивилась желанию Руби снова поучаствовать. Она хихикнула, сказав, что даже была бы этому благодарна. Брюнетка нашла взглядом в толпе супруга, который с нахальной улыбкой подзывал к себе мальчика для участия в соревновании. Вероятно, мужчина рассчитывал поменяться с Миллс местами, но… Генри посмотрел на мать, и Реджина демонстративно притянула сына к себе, с вызовом вскинув подбородок. Она всем видом показывала, что не уступит мальчика в этом соревновании. Женщина стала воспринимать эти состязания на другом уровне. Её соперниками были не другие учащиеся, и не Эмма с Хоуп. Лично для брюнетки главным соперником был шатен. Хамберт не поменялся в лице, но его глаза гневно вспыхнули. Однако, он понимал, что устраивать сцену на людях нет смысла, это навредит ему же. Грэм вальяжно спрятал руки в карманы и отступил, благосклонно кивая головой. Но Миллс чувствовала, что мужчина ещё упомянет эту сцену на встрече с адвокатами. Она будет к этому готова. — Рад вас всех видеть, — громко и чётко произнёс директор в микрофон хорошо поставленным голосом. — Прошу, подходите, не стоит стесняться. Реджина перевела на Голда взгляд, всё ещё чувствуя режущее внимание шатена на себе. На Руперте были шерстяные брюки и тёмно-бордовая рубашка, поверх которой был чёрный пиджак. Его седеющие волосы были уложены назад, бесстрастные глаза скользили по лицам собравшихся родителей, что сильно контрастировало с радушной улыбкой. Директор почти не смотрел на детей, изредка бросая взгляд поверх их голов. — Здесь наши учителя по физкультуре проявили креативность, — Голд указал на две большие башни за своей спиной, которые подозрительно сильно напомнили женщине в разы увеличенную версию… — Все вы хоть раз играли в дженгу, я подозреваю. Брюнетка выгнула бровь. Она лишь пару раз играла с отцом в эту настольную игру, около двадцати лет назад. Миллс помнила смысл игры: нужно было доставать брусочки из основания башни и ставить их на вершину башни так, чтобы она не упала. Проигрывал тот игрок, на котором башня рушилась. Но она подозревала, что здесь всё будет куда сложнее. — Это соревнование на доверие, — важно пояснил Руперт. — Родителям завязывают глаза, чтобы было сложнее. Они ничего не видят, но полагаются только на голос своих детей. Так что наблюдателям просьба сильно не шуметь, чтобы не сбивать участников. Главные здесь — дети. Они могут оббегать башни со всех сторон, направлять движения рук, но трогать конструкцию самостоятельно и подавать бруски взрослым против правил. В целях безопасности, разумеется. Чтобы на голову не свалился брусок деревяшки, — директор постучал указательным пальцем по своей макушке. — Будет больно, а травм хотелось бы избежать. Реджина раздражённо вздохнула. Какой умник это придумал? С этим идиотом она побеседует лично. Это травмоопасно, слишком сложно, пусть и забавно со стороны. Да ещё и играть вслепую… Женщина не любила, когда её возможности ограничивают. Родители удивлённо зашептались, не решаясь первыми выйти на площадку. Гораздо удобнее понаблюдать за первопроходцами, чтобы построить свою стратегию игры. Но брюнетка не любила ждать. Она даже не допустила мысль, чтобы уступить Хамберту этот раунд с его ростом и скоростью реакций. Миллс прекрасно справится сама. Или попробует, во всяком случае. Она чувствовала поддержку сына и не могла подвести его из страха проиграть. Реджина ещё раз окинула взглядом башню, тяжело вздохнув. Здесь бы её каблуки не помешали. Она по непонятной причине посмотрела на блондинку, удивившись, что та тоже довольно серьёзно оценивает масштаб соревнования. Свон нахмурилась, покосилась на дочь, а затем оценивающе окинула взглядом рост подруги, словно прикидывая вероятность травм от деревянных брусков. Женщина хорошо понимала это беспокойство. — Кто будет первым? — в голосе Голда звучала насмешка. — Ну же, не стесняйтесь. Обещаю, что после этого соревнования у вас будет заслуженный перерыв. Эмма бросила взгляд в сторону брюнетки и хотела было уже отвернуться, как заметила, что Миллс тоже смотрит на неё. Реджина встретилась глазами с зелёным взглядом, в котором скопилась вся зелень хвойного леса. Что-то в этих глазах удержало внимание женщины, поразив её чистотой и мягкостью. Намёк на улыбку появился на губах блондинки, но брюнетка не успела удостовериться улыбнулась ли Свон полностью, и быстро отвела взгляд, безуспешно пытаясь аргументировать своё поведение. Руби что-то прошептала классной руководительнице, слегка наклонив к ней голову, и смущённый румянец коснулся щёк учительницы. Она едва слышно ответила, но Миллс не смогла разобрать что-то помимо бессвязного шёпота со своего расстояния. Однако Реджина точно заметила довольную почти кошачью ухмылку на лице Лукас. Руби переглянулась с девочкой, словно спрашивая, готова ли она. Хоуп весело кивнула и смело вышла вперёд. Подруга Эммы присоединилась следом, через плечо оглядываясь на изучающую её женщину. — Мам, — по глазам Генри брюнетка поняла, что такое соревнование пришлось сыну по душе. — Ты идёшь? — Да, — Миллс закатала рукава, настраиваясь на испытание. Реджина вышла вперёд, встретив заинтересованный взгляд Руперта. Директор хитро усмехнулся и протянул женщине каску, аналогично той, которую используют строители, и повязку для глаз на резиновых завязочках. Брюнетка собрала волосы в короткий хвостик, глядя на башню дженги, которая уже была на полторы головы выше её. Она надела повязку, на время закрепив её на лбу, а затем и каску. Хорошо хоть Голд позаботился о низкорослых родителях и организовал стремянку. Старый юморист. — Удачи! — улыбнулась Лукас без тени злорадства, натягивая повязку сразу на глаза. — Безопасность превыше всего, — дочь блондинки вложила в руки Руби каску. Подруга Свон благодарно кивнула, аккуратно закрепляя головной убор на застёжку. Она позволила девочке подвести себя к своей башне, не делая ни единого лишнего движения. Лукас держала ровную осанку, руки спокойно повисли вдоль тела… По поджатым губам и немного нахмуренным бровям Миллс предположила, что она пыталась прислушиваться только к словам девочки, стараясь вычленить голос Хоуп из хора скандирующих выкриков. Реджина раздражённо окинула взглядом зрителей. Она не удивилась, что просьба директора не шуметь оказалась напрочь забыта, но чтоб настолько… Женщина посмотрела на Руперта, который буквально ждал от неё сигнала, вертя в руках микрофон. Он самодовольно улыбался, даже не думая одёрнуть шумных родителей и их детей. Брюнетка сжала челюсти, но кивнула, давая директору необходимое разрешение. Она решительно выдохнула и опустила на глаза повязку, погружаясь во тьму. Последний образ, который врезался в её память, был Грэм, подходящий к Эмме со спины. Миллс пронзило беспокойство за блондинку. Что мужчина задумал? Холодные глаза шатена были прикованы к Реджине, в них были видны зачатки шторма, которые грозились обрушиться на женщину при первой же возможности. Но она постаралась сконцентрироваться на образе блондинки. Губы Свон были изогнуты в лёгкой ухмылке, глаза изучали непривычный для неё наряд брюнетки, уделяя особое внимание кроссовкам и треккинговым штанам. Руки Миллс покрылись мурашками, которые та станет отрицать, но сосредоточенность взгляда Эммы пробирала до костей. Об этом взгляде говорила Кэтрин? Об этом? Директор объявил о начале состязания.***
Реджина проиграла. Это очень странное чувство, она не привыкла проигрывать. Странно, когда победа зависит не только от тебя! Женщина привыкла полагаться только на себя или держать ситуацию под контролем, но тут всё прошло под откос. Она доверяла мальчику, но не могла не анализировать свои действия слишком сильно. Насколько нужно повернуться направо? Как далеко вытянуть руку? Точно ли она не заденет другие брусья? Невозможно контролировать ситуацию, когда у тебя нет возможности её визуально оценить. Брюнетка испытала бурю эмоций, стараясь во тьме различить голос Генри, но это фиаско было неизбежным. Слишком много сопутствующего шума, потом нахлынувшее чувство, что вокруг слишком много людей, которые смотрят на неё, как на цирковую обезьянку, ощущение, что Хамберт где-то рядом с торжествующей улыбкой насмехается над замершей в нерешительности Миллс, которая пытается из всего этого шквала различить голос сына. Если бы не повязка на глазах, Реджина увидела бы, как тряслись её собственные руки. В какой-то момент женщина настолько переволновалась, что слышала стук собственного сердца громче, чем возгласы зрителей. Она не любила ограничения, терялась, не слышала мальчика, не слышала саму себя. В голове было слишком много мыслей, которые просто напросто сбивали и путали. Одно неловкое движение… Брюнетка вдруг услышала смех девочки за своей спиной слишком громко, Руби успешно возвела ещё один уровень башни… Миллс слишком поспешно достала брусок, как она предполагала из центра башни, и услышала грохот. Генри приглушённо ахнул, а затем раздалось сдавленное шипение Лукас. Как позже Реджина узнала, башня рассыпалась, накренившись в сторону подруги блондинки. Пару брусьев упали на плечо и руку Руби, чудом не задев рядом стоявшую Хоуп, чему женщина была особенно рада. Сейчас брюнетка стояла рядом с разрушенной башней, глядя на руины дженги, и не могла успокоить собственное сердце. Раздражает, злит, бесит собственное бессилие. — Мам? — сын взял ладони Миллс в обе руки. — Ты как? Реджина оглянулась на Лукас, которая потирала ушибленное плечо с довольной ухмылкой. Женщина понимала, что Руби была рада помочь дочери блондинки заполучить первую победу за сегодняшний день, даже ценой пары синяков. Брюнетка почувствовала укол вины, она дёрнулась в сторону Лукас, чтобы хоть что-то сказать, но та, перехватив взгляд Миллс, покачала головой. «Всё в порядке» — говорили её спокойные глаза. Реджина нервно кивнула и снова посмотрела на мальчика. — Прости, родной. — Всё хорошо! Мне было очень весело! — искренне ответил Генри. — Весело? — Очень! — сын уверенно кивнул, улыбка не сходила с его лица. — К тому же, Руби правда очень высокая, а Хоуп очень быстрая. Мы с тобой прекрасно справились. Почти победили. Просто они оказались проворнее. Женщина растерянно моргнула. Это так она выглядит со стороны, когда пытается успокоить мальчика? Генри сейчас говорил всё то, что не раз слышал сам из уст брюнетки. Слова сына согрели Миллс. — Ты очень круто смотрелась! — мальчик усмехнулся. — Такая сосредоточенная. Лучше всех. — Дорогой… — С тобой комфортно, — пылко признался Генри. — Даже проигрывать. — Но… — Нет, мам! Главное участие, ты сама говорила мне это много раз. А я получил искреннее удовольствие от работы в команде с тобой. Сын был абсолютно серьёзен. Его тон обволакивал материнское сердце и вселял в него ту уверенность, которой Реджина лишилась, разрушив башню своими поспешными действиями. — Реджина, вы были великолепны, — обратилась к женщине девочка, подходя к ней и забирая из её рук каску и повязку. Её тёплые пальцы скользнули по тыльной стороне ладони брюнетки, и это прикосновение имело странный успокаивающий эффект. Поддержка даже от Хоуп, их оппонента. — Поздравляю с победой, — Миллс неуверенно улыбнулась дочери Свон. — Спасибо, — девочка усмехнулась. — Вы были достойными соперниками, — Хоуп усмехнулась. — После перерыва я планирую сравнять счёт. — Я готов! — отважно ответил Генри. — Назови время и место! — Ого, — присвистнула Хоуп. — А мамы будут нашими секундантами? Дети хором рассмеялись. — Реджина, — спокойно позвала женщину Эмма из-за спины. — Возьми. Брюнетка резко обернулась на блондинку, смерив её удивлённым взглядом. В руках Свон держала картонную подставку с четырьмя бумажными стаканчиками чая и кофе. Миллс постаралась скрыть недовольство. — Предугадывая твой вопрос, — тут же заговорила Эмма. — Кофе всё тот же — капучино с твоими любимыми сиропами, Реджина. Организаторы позаботились о том, чтобы поставить палатку из той самой кофейни на углу. Женщина недоверчиво прищурилась, с опаской глядя на стаканчики. — Неужели? Вот так удача. — Да, — блондинка неопределённо повела плечом, притворившись, что не услышала сарказма в голосе брюнетки. — Я узнала баристу, решила не упускать такой шанс. Свон бросила брюнетке дружелюбную улыбку, когда та всё-таки приняла свою порцию горячего напитка, и переключилась на детей. Эмма сделала комплимент сыну Миллс, похвалив его собранность, и поздравила дочь с первой победой, ласково коснувшись её волос. Реджине хорошо была знакома эта потребность касаться своего ребёнка. Женщина поразилась той лёгкости, с которой блондинка воспринимала участие в школьных соревнованиях. Она не пыталась притворяться, будто они для неё хоть что-то значат. Победа, поражение… Какая разница? Брюнетке показалось, что она разгадала Свон. Эмма делала всё, что нужно, но только, чтобы не выделяться. Однако это ещё больше привлекало к блондинке внимание. Она была невозмутима в толпе родителей, которые старались подчеркнуть своё превосходство и индивидуальность, носили пёструю и дорогую одежду, активно участвовали в обсуждении будничных и на самом деле не несущих за собой никакой важности тем. — Перерыв? — с надеждой спросил мальчик. — Да, как нам сказали, — Хоуп сделала глоток чая. — Я жутко голодная. Здесь есть что перекусить? Миллс на автомате кивнула, указав рукой в сторону зоны отдыха, где на пластиковых столиках стояли тарелки со свежей выпечкой и сэндвичами. Несколько учителей вызвались работать в этой импровизированной столовой, выдавая учащимся и их родителям еду и напитки. — О, мне туда, — дочь Свон сделала пару шагов в том направлении, но тут же обернулась на Генри. — Ты идёшь? — Да, — сын Реджины тут же последовал за девочкой. Дети шли плечо к плечу, перешёптывались и смеялись. Хоуп делилась впечатлениями на счёт своей первой победы, активно жестикулируя, увлекая мальчика в сторону столиков с едой, к толпе, которая была наполнена движениями и детским смехом. Генри по большей части внимательно слушал, но расслаблено и добродушно. Он улыбался. И, боже, какая же красивая у сына улыбка. — Полагаю, у нас нет выбора, — Эмма жестом предложила женщине пойти следом. Брюнетка кивнула, пригубив капучино. Приятное тепло разлилось по горлу, совсем не обжигая язык. То, что нужно. Почти идеально. — Как плечо? — спросила блондинка Руби, заметив, что та недовольно морщится. — Нормально, — беспечно отмахнулась подруга. — Пару синяков, и не такое бывало. — Это уж точно, — усмехнулась Свон. — Я помню твои увлечения. — Заткнись. Миллс молча шла рядом, вслушиваясь в их беседу. Она невольно анализировала эту мини-группу, которую представляли собой Эмма и Лукас. Реджина старалась не слишком откровенно наблюдать за блондинкой, и пока это удавалось. — А если серьёзно, то ты прекрасно справилась, — сказала Свон. — Не уверена, что сама вслепую смогла бы так чётко выполнять указания. — Ну, что тут скажешь? — самодовольно улыбнулась Руби. — Опыт. Помимо прокаченного болевого порога, я часто… — подруга осеклась, вспомнив о существовании женщины. — Гм. Ну, в общем, часто в темноте работала руками. Брюнетка удивлённо вскинула брови, почувствовав себя неловко. Она не была уверена, что правильно уловила смысл сказанных Лукас слов, но по яркому смеху Эммы и сопутствующему нервному кашлю, сомневаться становилось всё сложнее. Во взрывах смеха блондинки слышалась лезущая из нутра бесшабашность, которую сама Миллс не могла себе позволить. — Руби, я жду подробностей. — Размечталась, — Руби хитро усмехнулась. — Тебе придётся подкупить меня чем-то посерьёзнее пиццы и баночки пива, ты же это понимаешь? — Я готова раскошелиться, — продолжала шутить Свон. — Назови свою ценю. — Мисс Лукас! — раздался голос Новы откуда-то сзади, заставляя Руби молниеносно обернуться. Астрид направлялась к ним быстрым шагом, её волосы немного растрепались от быстрой и стремительной ходьбы, а щёки покрывал здоровый румянец. Она смущённо улыбалась, но карие глаза то и дело останавливались на высокой фигуре в белом костюме. В руках она держала пластиковую коробочку с аптечкой. Лукас тоже словно подменили. Исчезла её напускная самоуверенность, лисья улыбка сменилась на неловкую ухмылку, а пытливый и выжидающий взгляд был направлен на классную руководительницу. Она смотрела учительнице прямо в глаза и стояла, не шевелясь. Неужели она задержала дыхание? Реджину прошибло осознание. Это флирт? Женщина не смогла отрицать очевидного: подруга Эммы откровенно приударяла за Новой, но делала это так странно неловко, что даже забавляло. Брюнетка же не могла себе этого надумать? Как интересно. Миллс перевела взгляд на блондинку, которая веселилась с состояния Руби. Наверняка в её светлой голове уже роились десятки шуток, которые та не постесняется выдать в более приватной обстановке. Но насколько это правильно? Нужно ли Реджине провести разъяснительную беседу с Астрид и вообще есть ли угроза от происходящего? Свон, словно прочитав мысли женщины, беспечно пожала плечами и покачала головой, давая брюнетке понять, что всё нормально. И, на удивление, Миллс ей поверила. — У меня вот, — классная руководительница махнула коробочкой в воздухе. — Аптечка. Я видела, что на вас свалилось пару деревянных брусков. Я бы хотела осмотреть место ушиба. — Прямо тут? — подруга Эммы весело усмехнулась, когда румянец на щеках учительницы стал только ярче, распространяясь даже на шею. — Нет-нет! Что вы, — Нова покачала головой. — В более приватной обстановке, чтобы не смущать вас. Вероятнее всего вам придётся снять худи, а я не знаю, есть ли под ним майка, — Астрид сглотнула, догадавшись, как это прозвучало со стороны. — В моём кабинете сейчас никого. Просто хочу убедиться, что вы не пострадали! С каждым сказанным словом классной руководительницы хищная улыбка Лукас становилась только шире, её нижняя губа в красной помаде бала зажата между белыми зубами. Руби игнорировала попытки блондинки сдержать рвущийся наружу смех (Свон старательно отводила глаза в сторону, а её плечи пробивала мелкая дрожь). Руби в совершенстве отточила технику игнора звуковых волн, исходящих от Эммы. — А вы времени зря не теряете, — проурчала Лукас. — С удовольствием позволю вам позаботиться обо мне. Блондинка чуть ли не давилась смехом, когда глаза учительницы стали размером с блюдца. Нова смущённо откашлялась, явно стараясь не думать о двусмысленности фразы и широким жестом пригласила Руби проследовать за ней. Свон помахала вслед довольной подруге. Лукас подмигнула на прощание и поспешила за Астрид, которая старалась смотреть строго себе под ноги, а не на довольную ухмылку Руби. Реджина молча переваривала увиденное. Она посмотрела на Эмму, которая, как ни в чём ни бывало, продолжила свой путь по направлению к столикам с едой. Женщина, мгновение постояв, последовала за ней. — Эмма, — брюнетка заметила, что блондинка замедлила свой шаг. — А мисс Лукас… Она? — Открытая к экспериментам личность, — Свон усмехнулась своим мыслям. — Которой, скажем так, нравятся и мужчины, и женщины. Миллс промолчала. Она задумчиво окинула Эмму взглядом. А она? Она такая? Странное смущение подкатило к горлу. Даже, если блондинка такая, какая разница? Это маловероятно. Да и к тому же у Свон есть дочь. Родная. Их внешнее сходство явное тому доказательство. А значит, у Эммы когда-то был мужчина? Она никогда не говорила о своей личной жизни, конечно, но какая разница? — Ты слишком громко думаешь, — беспечно пробормотала блондинка. — Прости, — Реджина часто заморгала. — Просто задумалась. — О Руби? — Отчасти, — уклончиво ответила женщина. Она никогда не скажет правду. — Да, о мисс Лукас. — Оу, — брюнетка заметила, что Свон немного напряглась, играя пальцами с ободком стаканчика. — Тебя напрягает её ориентация? Не нравились Миллс вопросы, ответы на которые она сама не понимает. И всё же… — Нет, — искренне ответила Реджина, чудом не заметив облегчённый вздох Эммы. — Просто я была удивлена. Блондинка кивнула, устремив взгляд на детей. Она почти залпом выпила чай и отправила стаканчик в мусорную корзину, почти сразу спрятав руки в карман. Женщина заметила, что у Свон была странная потребность крутить в руках какие-то предметы, когда та нервничала. Необходимо было сменить тему. — Август спрашивал о тебе, Эмма, — брюнетка произнесла это максимально нейтрально. — Просил у меня твой номер. — Кто спрашивал? — блондинка нахмурилась. — Август Бут, — ответила терпеливо Миллс. — Писатель. — А, — Свон хмыкнула. — Сказочник. — Тебе он не нравится? — Реджина усмехнулась. — В качестве кумира для детей сойдёт. — Я не дала ему твой номер, — почему-то женщина почувствовала необходимость сказать это. — Хотела сначала спросить у тебя. — Спасибо, — Эмма благодарно усмехнулась. — Это было правильное решение. — Он пользуется популярностью у женщин, — добавила брюнетка, не в силах заставить себя заткнуться. — Он не в моём вкусе, — несмело ответила блондинка. — Не люблю щетину. А она точно часть его имиджа «плохого парня». Миллс почувствовала, что это не вся правда, но невольно улыбнулась комментарию Свон. Видимо? У Эммы был типаж. Интересно, какой он? — Реджина! — из толпы людей вышел Грэм и на мгновение поджал губы, бросив быстрый взгляд на блондинку. — Я думал, что потерял тебя. Женщина едва удержалась, чтобы не закатить глаза от слащавого тона мужчины. Шатен снова играл на публику, очевидно. Он мягко улыбался, спина прямая, осанка ровная — настоящий красавец, на которого клюнет почти любая. Брюнетка часто обращала внимание, как его провожают мечтательными улыбками другие женщины: те, которым стало претить общество мужа, и те, которые этих же мужей запустили. В руках Хамберта Миллс заметила два стаканчика с чёрным кофе. За столько лет совместной жизни Грэм так и не запомнил, что Реджина пьёт только определённый кофе, а в остальных случаях предпочитает чай. Он всегда был уверен в себе и в «правильности» своих выборов, но продолжал дарить женщине розы на каждую их годовщину, часто путая их с пионами. Мужчина с самого начала не придавал значения желаниям и интересам брюнетки, и замечать это она стала именно в таких мелочах. Шатен бросил недовольный взгляд на чай в руках Миллс и поставил одну порцию кофе на стол. — Мальчик не расстроился? — Нет, с чего бы? — Ты проиграла. Реджина никак не отреагировала, с достоинством приняв этот удар. Хамберт говорил мягко о поражении только на людях. Наедине он был бы куда более искренен и многословен. — Я заметила, Грэм. — Всё-таки стоило мне принять участие, — важно отметил мужчина. — Как думаешь? Женщину передёрнуло. Она нахмурилась, метнув на шатена дерзкий взор из-под густых ресниц. К этому поведению Хамберта она не могла относиться спокойно. И после этого именно он станет обвинять её в «перетягивании одеяла на себя»? — Считаешь, что справился бы лучше? — тон брюнетки ничего не выражал, но в душе стала зарождаться буря. — Только потому, что я выше и сильнее физически, — постарался свести всё к шутке Грэм, хотя его тон был максимально противоположным. — Да и была моя очередь. — Где тут электронные талончики на участие с детьми выдают? — фыркнула Свон, и взгляд мужчины метнулся к ней. — Я ещё ни разу не принимала участие. Даже рада, что успела отдохнуть. — В вас отсутствует дух авантюризма, — отмахнулся шатен, а у Эммы вопросительно вздёрнулась бровь. — На вашем счету уже два поражения. — Да какая разница? — закатила глаза блондинка. — Малышка не расстроена, она умеет проигрывать. Всем полезно этому научиться. К тому же утверждать, что можно выиграть соревнование только из-за роста — неправильно. Да и пацану понравилось. Главное участие, разве не так? — Так говорят проигравшие, — отчеканил Хамберт. — Физическая подготовка — многое даёт. — Не начинай, — Миллс вскинула руку в своём привычном жесте, заставив глаза Грэма вспыхнуть от сдерживаемого раздражения. — Не хочу это слушать. Я сделала всё, что смогла. — Значит плохо постаралась. Глаза Реджины опасно сузились. Она сдержанно выдохнула горячий воздух из пылающих злостью лёгких и полностью развернулась к мужчине, гневно глядя на него снизу-вверх. Снова и снова он обвиняет её во всех смертных грехах, даже, если та старается изо всех сил. — Это всего лишь соревнование, — процедила женщина, сквозь стиснутые зубы. — Победа бы положительно отразилась на Генри, ему не хватает уверенности в себе, — снисходительно пояснил шатен. — Ты это прекрасно знаешь. Я бы костями лёг, но помог бы сыну победить. — То есть, формально, лишь твоё участие — залог победы и успеха нашего мальчика? — Ты сама это сказала, заметь, — из уст Хамберта это звучало, как уверенное «да». — Что ты хочешь этим сказать? — Что он бы победил. С моей помощью. Свон громко хмыкнула, и брюнетка удивлённо обернулась на неё. Эмма сделала шаг вперёд, глядя на Грэма с вызовом. Она казалась спокойной, но глаза блондинки пылали огнём, который Миллс видела только пару раз: на парковке, когда она заблокировала машину Эммы и заставила её воспользоваться такси, и в кабинете директора, когда опрометчиво обвиняла Хоуп. — Давайте проверим? — блондинка постаралась держаться беззаботно. — В следующей эстафете. — Что? — удивился мужчина. — Я хочу посоревноваться с вами, — Свон покосилась на свою дочь. — Мы с Хоуп против вас с Генри. Шатен насмешливо фыркнул. Он скрестил руки на груди, словно ожидая, когда Эмма скажет, что это шутка, но та не была намерена отступать. Реджина кожей чувствовала её раздражение и желание надрать Хамберту задницу. Женщина разделяла это стремление, но не понимала собственное волнение от защиты блондинки. — Ну а что? — Свон пожала плечами. — Разница в росте у нас небольшая, но вы всё равно «физически» сильнее. Докажите, что вы победите, сразившись со мной. Брюнетка застыла. Что Эмма творит? — Интересное предложение, — шатен кивнул. — Вызов принят. — Славно! — Эмма, — Миллс хотела было взять блондинку за рукав, но в последний момент передумала. — Что ты делаешь? — Доказываю обратное, — Свон посмотрела на Реджину, и та готова была поклясться, что зелёные глаза Эммы никогда не были настолько яркими. — Хочу показать, что он ошибается.***
Директор объявил о четвёртом соревновании. Над названием, возможно, стоило бы поработать, но женщина позже отметит это при личном разговоре с Голдом. «Баскетбольные Гиганты» — так Руперт обозвал следующую игру. На небольшую баскетбольную площадку выходили родители с детьми на плечах, корзины для мячей находились чуть выше голов детей, так что в ходе игры, чтобы забить очко, нужно будет работать руками. Чем-то эта игра напоминала футбол, в котором ранее сын победил. Услышав название, Хамберт многозначительно и самодовольно улыбнулся. Он неосознанно вскинул подбородок, проявляя своё высокомерие, застегнул молнию на мастерке и слегка насмешливо покосился на стоящую рядом блондинку. Свон не выпендривалась, а просто слушала, опустив ладони на плечи Хоуп. Смысл был прост: родителям запрещалось самим забивать или блокировать кольцо, только подавать мячи сидящим на плечах детям. И снова игра продолжалась до трёх очков. Родители и их ребята должны были действовать, как один слаженный механизм. Взрослые — ноги, а дети — руки. Задумка для сплочения семьи хороша, но… Грэм легко усадил мальчика себе на плечи, а вот Эмме потребовалось чуть больше времени: она присела на корточки и подождала, пока дочь заберётся на неё. Тем не менее, блондинка стояла на ногах уверенно, и мягко, но крепко придерживала девочку у себя на плечах. Она с завидным спокойствием вышла на площадку, встав лицом к мужчине. Свон весело улыбнулась мальчику на его плечах, а самого шатена удостоила только бесстрастным взглядом. Когда прозвучал свисток, и директор подбросил мяч в воздух — игра началась. Первой среагировала Эмма, быстро метнувшись в сторону мяча, чем ввела в ступор уверенного в себе Хамберта. Он не ожидал такого резкого изменения в настроении блондинки, не ожидал от неё такого стремительного перехода от беззаботности к азарту. Или же просто её недооценил, как и брюнетка когда-то. Миллс некоторое время смотрела на восхищённого скоростью Свон Генри, а затем обратила взор на Эмму. И не смогла оторвать взгляд от мяча. Блондинка схватила мяч, одним движением перебросив его дочери, а затем рванула в сторону кольца оппонентов. Эмма была быстрой, по-настоящему быстрой. Она двигалась играючи, хаотично, чем сильно выводила из строя Грэма — приверженца стратегии и следованию плана. Мужчина, несмотря на всю свою силу и ловкость, уступал ей в скорости реакции. Шатен встрепенулся, когда блондинка пронеслась мимо него, и бросился ей на перерез. Свон быстро увернулась, сделав ложный выпад в сторону и, когда Хамберт скопировал это движение, сменила траекторию своего бега. Несколько мгновений, и Эмма уже стояла у кольца, а Хоуп, слегка приподнявшись на плечах матери, забросила мяч в него. Свисток. Один-ноль. Раздались аплодисменты, и брюнетка присоединилась к шквалу оваций. На удивление, она болела сразу за обе команды, но безумно хотела, чтобы блондинка победила Грэма. Мужчине было бы полезно почувствовать вкус поражения для разнообразия. Свон беззаботно улыбнулась, хитро покосившись на шатена. Но это не ввело Реджину в заблуждение. Она понимала, что Эмма многое скрывает за улыбками и шутками, показывая свои истинные намерения и мысли только поступками. Следующий мяч попал в руки сына Хамберта и Миллс. Мальчик, переволновавшись, чуть не выронил его, но в последний момент усилил свою хватку. Генри заметно нервничал, кидая опасливые и оценивающие взгляды на отца. Даже отсюда женщина видела, как работали желваки на лице Грэма от злости и раздражения. Мужчина рванулся вперёд, заставив блондинку отступить под напором своего веса и габаритов. Она сделала всего пару шагов в сторону, но этого шатену хватило. Он побежал к кольцу, аккуратно придерживая сына, но достаточно быстро и агрессивно, чтобы Свон не рискнула его достать. Бросок и мяч в корзине. Так продолжалось ещё несколько минут, пока счёт на табло не показывал два-два. Брюнетка и не заметила, как от волнения сжимает кулаки, впившись ногтями в ладони. Она не чувствовала даже боли в водовороте эмоций. Противостояние было почти равным, но стили игры полностью противоположные. Хамберт относился слишком серьёзно, комментируя и почти приказывая сыну быть начеку. Миллс не знала, что точно говорил Грэм мальчику, но то, как сконфужено и понуро тот выглядел, отражало многое. Мужчина настолько разыгрался, что совсем забыл про свою маску «идеального семьянина». Он хмурился, его волосы немного растрепались, а на лбу появилась лёгкая испарина от быстрого бега. Эмма же выглядела иначе. Она смеялась, как ребёнок — заливисто и необузданно, часто хвалила дочь, даже за промахи, не расстраивалась, когда у Генри появлялся шанс забить. Блондинка не предавала особого значения игре, чего не скажешь про её стремление насолить шатену и не дать ему победить. Золотистые волосы немного растрепались, её лицо покраснело, а дыхание стало частым и глубоким. И вот они стоят напротив друг друга и ждут, когда мяч вбросят в игру. Шатен мрачнее тучи, поникший сын на его плечах и Свон, с улыбающейся девочкой за спиной, которая то и дело убирала волосы с лица матери своими нежными ручками. Реджина закусила губу, понимая очевидную разницу и в другом: у мальчика была полная семья, большой дом, и хороший счёт в банке, а у Хоуп? Что, собственно, было у неё? Женщина никогда не задавалась вопросом о финансовом состоянии Эммы и не хотела, поскольку это перестало быть важным. Но у её дочери не было отца. Она росла на попечении ребячливой матери, каждый день ездила в школу на жёлтой развалюхе и её друзей в Сторибруке можно было пересчитать по пальцам. Но именно эта маленькая семейка являла собой живую картинку простого повседневного счастья, о котором многие даже не смеют мечтать. Просвистел свисток. Блондинка двинулась к мячу одновременно с Хамбертом. И снова оказалась быстрее. Дочь понимала мать без слов, поэтому, когда та выставила руку вперёд, не подпуская к себе Грэма, девочка подпрыгнула на плечах матери, забирая мяч. Грэм беззвучно выругался и снова попытался задавить Свон своей напористостью, но Хоуп оказалась хитрее. Она намеренно бросила мяч о землю, отвлекая внимание мужчины от Эммы, но блондинка тут же подобрала мяч и, изловчившись, увернулась от попытки шатена блокировать её. Свон вернула мяч дочери, побежала через площадку. Пара секунд. Эмма подбежала к линии броска, присела, как когда-то учила это делать сына брюнетки, и подпрыгнула именно в тот момент, когда девочка занесла мяч над головой для броска. Если бы не правило, что игра продолжается до трёх попаданий, Хоуп забила бы больше, поскольку этот бросок был трёхочковый. — Да! — вырвалось у Миллс, но она тут же поспешно закрыла рот, в шоке от собственной реакции. Блондинка обернулась на неё именно в тот момент, когда Реджина прикрыла свою улыбку ладонью, чтобы спрятать своё ликование от Хамберта. Свон всего секунду смотрела на неё своими весёлыми глазами, а потом улыбнулась. Женщина задержала дыхание. Эмма заставила её поверить, что эта улыбка предназначалась только ей. Блондинка же не могла услышать её, ведь так? Лицо Грэма стало каменным. Он опустил мальчика на землю, глядя куда-то поверх его головы и, не сказав и слова, направился прочь с площадки. Проходя мимо брюнетки, мужчина холодно посмотрел на неё, в его взгляде сквозило обвинение, которые он точно озвучит ей позже в более приватной обстановке. Это она виновата, что Генри проиграл. Именно после её участия в соревновании сын расслабился и перестал нормально функционировать, внимать командам и эффективно реагировать. Это Миллс позволила сыну подумать, что проигрыш — обычное дело. Реджина проводила Хамберта лишённым всяких эмоций взглядом, пока тот не скрылся в толпе. Он всегда уходил подальше, чтобы обуздать свои эмоции. Женщина точно знала, что потребуется несколько минут, а потом Грэм вернётся расслабленной походной с максимально приветливой улыбкой на губах. Но Свон всего одной игрой показала, что слова мужчины — лишь пафос, выброшенный на ветер и развеянный слишком быстро. Теперь обвинять брюнетку шатен не станет. Мальчик растерянно моргнул, гладя на удаляющуюся спину отца, уголки его губ поджались от обиды. Но Генри изо всех сил сдерживал слёзы, которые грозили скатиться с уголков глаз. Ещё больше проигрыша мужчина не выносил, когда Генри поддавался своим эмоциям. Это послужило холодным душем для Миллс. Она тут же направилась к нему, уже почти не удивляясь тому, что так же поступили Эмма и её дочь. Почти. Девочка понимала гораздо больше, чем любой его ровесник. Она могла представить чувства сына Реджины, но относилась к ним по-взрослому, чему научить так просто сродни невозможному. Несмотря на проскальзывающую безалаберность в поведении, блондинка оказалась отличным примером хорошей матери. — Мы сравняли счёт, — осторожно улыбнулась Хоуп и взяла мальчика за руку, от этого мягкого прикосновения Генри встрепенулся. — Здорово правда? Сын женщины не ответил. У него просто не было сил. Он мог только кивнуть, поскольку знал, что дрожь в голосе выдадут его эмоции. Он попытался скрыть свои истинные чувства, нацепив приветливую улыбку, но грусть и понурость сделали её похожей на гримасу. — Наши уроки не прошли даром, пацан, — Свон опустилась перед сыном брюнетки на одно колено. — Ты прекрасно забивал. — Но попадал не всегда метко. — пробормотал тот, устало вздохнув. — Папа расстроился. — Ну и что? — безразлично пожала плечами Эмма. — Такова жизнь. Не придавай проигрышам так много значения. Я тоже часто проигрывала, и что? Впереди ещё много попыток преодолеть себя. — Это правда, — тихо подтвердила Реджина. — Твой дедушка как-то сказал, что Миллс не проигрывают. Поэтому, даже если сейчас ты потерпел поражение, не значит, что соревнования подошли к концу. Блондинка усмехнулась словам женщины, но продолжила смотреть мальчику в глаза. Она развернула Генри лицом к себе и тот не смог игнорировать её уверенный и решительный взгляд, когда Свон взяла его лицо в ладони. Брюнетка отметила, как доверительно сын смотрел на Эмму. Его внимательные глаза изучали лицо блондинки, словно пытаясь угадать, что именно она хочет сказать. — Пацан, — в голосе Свон читалась мягкость и теплота. — Спасибо. — За что? — не понял сын. — Мама хочет сказать, что мы прекрасно провели время играя с тобой, — пояснила дочь Эммы. — И, если ты вдруг захочешь поиграть ещё раз, будем рады составить тебе компанию. — Именно, — согласилась блондинка. — Ты заставил меня гордиться, мой юный ученик. Ты невероятно играл сегодня. Скажи, если отбросить наличие… — она решила не упоминать Хамберта. — Давления со стороны, тебе понравилось? — Лучше было играть тогда с вами двумя на площадке, — всё ещё понуро ответил мальчик. — Генри, я не об этом спросила, — настойчивость и мягкость создавали удивительно сочетание во взгляде зелёных глаз Свон. — Немного понравилось. — Хорошо, — Эмма радостно улыбнулась. — Предлагаю ещё одно соревнование, только между нами, — блондинка на секунду посмотрела на Миллс, заметив как та не отводит от неё взгляд. — Четырьмя. — Какое? — заинтересовалась девочка. — Соревнование на фантазию. Давайте представим, что вокруг никого нет, что это не школьный двор и вокруг нет стольких малознакомых нам людей, — Свон переводила взгляд с Хоуп на сына Миллс и обратно. Она говорила так, словно рассказывала какой-то тайный план, секрет, принадлежащую только им, и Реджина чувствовала себя частью этого. — Представим, что мы четверо просто играем друг с другом, тренируемся для спасения мира или ещё что-то. — Классно, я в деле! — решительно кивнула дочь Эммы. — А ты, пацан? — блондинка подмигнула мальчику. — Хорошее у тебя воображение? — Да. — Точно? — Да! — Генри шмыгнул носом, в глазах больше не стояли слёзы. — Тогда докажи мне. Свон поражала. Она относилась к тому типу людей, которые умели использовать средний палец по назначению. Но также в ней присутствовала мягкость, теплота, нежность, внутренний свет, к которому люди тянулись, как мотыльки на яркое пламя. Реджина не поверила своим глазам, когда её сын ярко и солнечно улыбнулся, уверенно кивнув. Он обернулся на мать, взял её за руку, несильно сжав пальцы в своей ладошке. Мальчик словно пытался впитать в себя её силу и уверенность, физически ощутить поддержку. Женщина с трудом отвела от Эммы взгляд, посмотрела на Генри, ласково провела рукой по его волосам, в попытке привести причёску в порядок. — Как ты думаешь, у нас получится? — брюнетка вопросительно вскинула бровь. — Вместе получится. — Тогда давай попробуем, мой маленький рыцарь. — Мам, давай вместе поиграем в следующей эстафете? — попросил сын. — Что? — Я хочу с тобой, пожалуйста. Трудно описать взрыв эмоций, который Миллс постаралась сдержать. Он напоминал не просто фейерверк, а ядерный взрыв, который окатил каждую клеточку тела Реджины нечеловеческим счастьем и восторгом. Мальчик видит в женщине не просто мать, а друга, которому может довериться. Сейчас, в этот маленький момент, даже для какого-то ненужного соревнования, Генри выбрал её. Он решил, что быть с матерью лучше, чем с Грэмом. Мужчина будет в ярости, но сейчас она готова была принять любой его гнев. И дать отпор. — Конечно, дорогой. Брюнетка боковым зрением видела, что блондинка с девочкой тихо наблюдают за ними. Миллс бегло обернулась на толпу людей, невольно выискивая там шатена, но его нигде не было видно. Что ж, так даже лучше. Но она заметила на скамейке Лукас в компании классной руководительницы. Руби активно махала рукой, подзывая к себе их компанию, в то время как учительница что-то отмечала у себя в планшете. Свон проследила за взглядом Миллс, кивком головы указала девочке в сторону скамьи. Хоуп первой последовала к Лукас и Нове, а Эмма немного задержалась, подстраиваясь под шаг Реджины и её сына. Она молчала, но женщине так было даже комфортнее. — Спасибо, — тихо произнесла брюнетка, не глядя на блондинку. Свон лишь пожала плечами, но Миллс большего было и не нужно. Она была уверена, что Эмма поняла, за что её благодарят. Однако блондинка вела себя так, словно ей благодарность была и не нужна. — Значит, теперь мы будем противниками, — Свон спрятала руки в карманы. — Как в старые добрые времена. — Очень смешно, Эмма, — пробормотала Реджина, но, вопреки словам, ухмыльнулась. — Рассчитываю, что ты мне поддаваться не станешь, как в «старые добрые». — Взаимно, Миллс. Желать удачи не буду, мне это не выгодно. — Оставь её себе, тебе нужнее будет. — Какая самоуверенная. — И вполне обосновано, — напомнила женщина. За следующее соревнование отвечала Нова. Она попросила подождать, пока родители и дети со всего класса не соберутся подле неё. Это была первая игра, которая включала в себя участие всего класса, а не просто парного противостояния. Астрид обозвала следующее соревнование «Пираты-вышибалы», и если уж вторая часть названия была понята, то первая требовала пояснений. Правила игры: учащиеся собираются в круг, формируя игровую зону, берут мяч и пытаются выбить родителей своих товарищей мячом. Родителям же нужно уворачиваться от мячей, что логично, но сложность заключалась в том, что взрослые должны были стоять исключительно на одной ноге, как пираты. По этой причине классная руководительница снова выдавала родителям ленты и помогала перевязать ногу в согнутом положении. Нога сгибалась в колене и голень привязывалась к бедру. Победит тот ребёнок, чей родитель останется не выбитым в последнюю очередь. Шатен оказался рядом именно в тот момент, когда учительница передала брюнетке ленточку. Он тут же попытался перехватить полоску ткани, но Миллс демонстративно отвела руку в сторону. Хамберт сделал шаг вперёд, почти прижимаясь грудью к плечу Реджины, что для остальных не показалось чем-то странным, они ведь замужняя пара. К счастью женщины, мальчик стоял в компании блондинки и девочки, поглощённый беседой. Она ненавидела, когда Грэм вот так нарушал её личное пространство. Тем более, брюнетка не чувствовала себя в безопасности рядом с этим мужчиной. Шатен вежливо улыбнулся Нове, та поняла намёк и переключилась на следующих родителей, оставляя Миллс и Хамберта «наедине». — Что ты делаешь? — с нарочитой мягкостью спросил Грэм. — Позволь мне. — Не могу, — Реджина смело посмотрела на мужчину. — Мальчик попросил меня поучаствовать. Я не могла отказать. — Что за чепуха, — закатил глаза шатен. — Дай мне ленточку. — Нет. Ты достаточно подпортил Генри настроение, хватит. Сын выбрал меня для участия, смирись с этим. — Дай эту чёртову ленточку, — понизил голос Хамберт. — Хочешь расстроить мальчика? — прошипела женщина, не скрывая своего раздражения. — Снова довести до слёз? Нет уж, спасибо. — Он не должен обижаться на справедливую критику! Генри должен вырасти мужчиной. — Ты прав, критику он должен принимать, — брюнетка посмотрела в глаза Грэму. — Но и получать поддержку тоже. Шатен фыркнул. Он приобнял Миллс за талию и рывком притянул её к себе. Реджину окатило его дорогим и тяжёлым парфюмом. Стальная хватка на талии, холодный взгляд, но улыбка Хамберта умело обманывала всех вокруг своей очаровательностью. Он наклонился к уху женщины, опаляя кожу шеи горячим дыханием, которое, вопреки своему жару, заставило брюнетку похолодеть. — Не учи меня, как общаться с собственным сыном. То, что он выбрал тебя сейчас, это просто эмоциональный порыв. Мы оба знаем, что, когда ему придётся выбирать в зале суда, ответ может быть другим. — На что ты намекаешь? — Ты заигралась, дорогая. Мне осточертели твои попытки завладеть мальчиком. Если я захочу, то поверь, Генри не придётся долго думать. Я стану его единственным выбором. Миллс сжала челюсти, бросив на него яростный взгляд. Она холодно отстранилась, чувствуя себя волчицей, защищающей своего ребёнка. Казалось, ещё хоть слово, и она вцепится Грэму прямо в горло. — Лучше замолчи. — Что же? — мужчина подарил Реджине сочувствующую улыбку. — Поставил тебя в неудобное положение? — Нет, — женщина схватила шатена за руку, отрывая её от своей талии. — Но я прошу тебя меня сейчас услышать и запомнить, дорогой, мои следующие слова. Никогда не ставь меня в положение, когда мне придётся показать какой жестокой и беспощадной я могу быть, чувствуя давление и угрозу в сторону моих отношений с сыном. Потому что, как только ты пересечёшь черту, узнаешь, какой жестокой я могу быть. Хамберт сжал челюсти, смерив брюнетку непроницаемым взглядом, хотя по его слегка приподнятым бровям, Миллс сделала предположении, что он удивлён. Реджина дала Грэму отпор, а не привычно-затравленно старалась успокоить супруга. Мужчина покачал головой, отошёл на пару шагов и скрестил руки на груди, словно позволяя женщине в этот раз сделать то, что она хочет. Брюнетка вернулась к классной руководительнице. Как только учительница помогла Миллс с ленточкой, Реджина уже прочувствовала на себе сложность данной игры. Даже просто стоять на одной ноге было не просто, не то, что уворачиваться. По лицам остальных родителей женщина осознала, что многие даже будут не против намерено попасть под мяч, лишь бы встать на обе ноги. Брюнетка посмотрела на Свон, пытаясь успокоиться от разговора с шатеном. Эмма хмурилась, от старания высунув язык, она размахивала руками в воздухе, пытаясь найти баланс и не свалиться до начала игры. На её фоне Миллс выглядела куда увереннее. Йога и практика хождения на каблуках оказались надёжными помощниками Реджины. Когда образовался круг, и первый ребёнок взял в руки мяч, все родители напряглись. Блондинка стояла справа от женщины, чуть позади неё, но брюнетка чувствовала свежий аромат её цитрусового парфюма довольно близко. Этот запах приятно перебивал резкий парфюм Хамберта, который Миллс слишком остро чувствовала на себе. Она невольно повела носом в сторону Свон, когда словила на себе её весёлый взгляд, который тут же сменился на настороженный. — Хей, всё в порядке? Почему Эмма так хорошо всё чувствует? Раньше у Реджины хорошо получалось скрывать свои эмоции. Эти пронзительные глаза научились читать её, как новостные сводки в утренней прессе. — Да, — женщина поспешила отвернуться. — Не бери в голову. Началась игра. Из-за большого скопления взрослых внутри круга, ребятам почти каждых десять секунд получалось хоть кого-то выбить. Некоторые родители облегчённо вздыхали, кто-то разочарованно бормотал, «упрыгивая» из зоны, а кто-то визжал от страха попадания в лицо. Нашлась даже одна мать, которая стала обвинять Астрид за сломанный во время игры ноготь, но Руби уверенно и в достаточно вежливой форме поставила эту даму на место. Брюнетке удавалось успешно уворачиваться от мячей, упав на колени всего пару раз, но тут же поднявшись. Она в какой-то момент даже перестала отряхивать колени, быстро осознав бессмысленность данного действия. Блондинка же была чуть менее «устойчива», она часто падала и с большим трудом поднималась, а от ударов мяча спасалась только за счёт других родителей — она ныряла за их спины, пригибалась, старалась не выходить за границы своего живого щита. Её слегка виноватая улыбка, когда кого-то выбивали вместо Свон, забавляла Миллс. Так на поле осталось уже меньше половины взрослых. Реджина словила взгляд сына, которому прилетел в руки мяч. Он оценил взглядом площадку, прицелился и кинул, выбив довольно габаритного отца одного из его товарищей из класса. Мальчик целился долго, но кидал сильно, чего не скажешь о Хоуп. Мяч в руках дочери Эммы не задерживался дольше мгновения. Она кидала сразу, почти не целясь, намеренно направляя мяч не в корпус, а в ноги, что было стратегически верным решением. Женщина на её месте делала бы также. Блондинка оказалась за спиной брюнетки, потирая ушибленную коленную чашечку. Она слегка пригнулась, пытаясь воспользоваться Миллс, как щитом. В какой-то момент Свон даже схватила Реджину за плечи со спины, выпихнув её вперёд перед собой, мяч пролетел всего в десяти сантиметрах от её руки. — Эмма! — женщина возмущённо оглянулась на блондинку и стряхнула с себя её ладони. — Какого чёрта ты делаешь? Так нельзя! — В правилах такого нет, — отозвалась Свон, чуть не свалившись. Она закусила губу, потешаясь с ситуации и глядя на брюнетку без тени стеснения или вины. Эмма чудом увернулась от следующего мяча, пошатнувшись, и замахала руками. Миллс прожгла её взглядом, надменно вскинув бровь. — Играй честно! — Ладно-ладно, — блондинка вскинула руки, отступая перед Реджиной. — Больше не буду. Женщина не поверила невинной мордашке Свон, но ничего не сказала, резко присев, мяч пролетел у неё над головой. На её глазах только что выбили Малифисенту, а секундой спустя и Кэтрин. Брюнетка проводила подругу сочувствующим взглядом. Осталось всего пять человек. Такой зарядки Миллс не ожидала: ей приходилось прыгать, приседать, уклоняться, падать и снова вставать. Но она делала это всё так самоотверженно и прытко, так как знала, что Генри сейчас наблюдает за ней. Реджина хотела, чтобы сын знал, что мать делает для него всё возможное. А ещё Эмма… Несмотря на свою неловкость, двигалась блондинка с поразительной быстротой. Все её жесты и манёвры были лёгкими и внезапными, а аромат цитруса казался резким и повсеместным. Свон больше не за кем было прятаться, поэтому ей тоже приходилось особенно внимательно отслеживать мяч в руках детей, и ещё быстрее предугадывать его траекторию полёта. Но, даже если женщина была сосредоточена на игре, она ловила лёгкие улыбки Эммы, неловко брошенные ей в спешке. Однако в какой-то момент блондинка забыла о том, что брюнетка маячит где-то рядом и, уворачиваясь в очередной раз, налетела спиной на Миллс. Реджина удивлённо вздохнула и рефлекторно оттолкнула от себя Свон, пригнувшись от снаряда, а когда выпрямилась заметила, что Эмма крепко сжимает в кулаке ткань рукава женщины, пытаясь выровняться. Брюнетка выразительно вскинула брови, глядя на руку блондинки, а затем подняла на Свон колкий взгляд. Эмма тоже не сразу поняла, что делает. Её зрачки расширились от осознания. — Ой. — Ой?! Миллс опасно прищурилась и вырвала свою руку из захватала блондинки… Что стало ошибкой. По инерции Свон потянулась следом, качнулась на Реджину, повалив её на спину и придавив собой к земле. Женщина сдавленно выдохнула, чувствуя на себе вес тела Эммы, лихорадочно пытаясь понять, как такое могло произойти. Блондинка в шоке и немом ужасе смотрела в глаза брюнетке, их лица были слишком близко друг к другу. Зелёные глаза с золотистыми солнечными вкраплениями, светлые густые ресницы, брови домиком… Взгляд бегал по лицу Миллс, зрачки то увеличивались, то уменьшались. Даже у Миллс странным образом перехватило дыхание. Лицо Свон вспыхнуло румянцем, она попыталась встать, случайно пнув Реджину в коленку, заставив ту тихо застонать от дискомфорта. Эмма покраснела ещё больше, опустив взгляд на губы женщины, в удивлении приоткрыв рот. Пульс брюнетки необъяснимым образом подскочил. Миллс, опомнившись, нахмурилась от неловкости блондинки и спихнула её с себя, слыша смех ребят. Ну конечно, кидать мяч в родителей веселее, чем от него же уворачиваться. Свон перекатилась на спину, пытаясь отдышаться. Она смущённо улыбнулась Реджине, одними губами произнеся: «Привет». Женщина закатила глаза, фыркнув. Ей было весело, но показывать это Эмме ей не хотелось. — Прости, — попыталась извиниться блондинка. Она приподнялась на локтях и, секундой спустя, раздался звонкий удар. Мяч угодил Свон прямо в макушку, уложив её обратно на землю. Эмма недовольно замычала, потирая ушибленное место. Брюнетка рефлекторно посмотрела на дочь блондинки, которая обеспокоенно изучала мать несколько мгновений, а потом рассмеялась, когда поняла, что травм нет. Миллс снова посмотрела на Свон, подхватив веселье девочки. — Ты прощена. Реджина не смогла сдержать хриплого смеха, рвущегося из груди. Эмма возмущённо посмотрела на женщину, но её брови постепенно разгладились, а на губах растянулась улыбка. Блондинка присоединилась к всеобщему смеху. Брюнетка не знала ни одного взрослого человека, кто смеялся так же свободно и легко, как это делала Свон. Эмма села, с удовлетворённым мычанием развязала ленточку и, размяв затёкшую конечность, поспешила удалиться с игровой зоны. Она лишь один раз обернулась на Миллс и показала ей большой палец в знак поддержки. Реджина тоже поднялась на ногу, осознав, что на поле осталась она и ещё один родитель. Мужчина азиат средних лет, у которого было две дочери — одноклассницы Генри: Пин и Окио. Но он был уставшим, его футболка вспотела насквозь, а у женщины словно открылась второе дыхание. Когда азиат встретился взглядом с брюнеткой, она широко ему улыбнулась. Поскольку знала, что победа будет за ней.***
— Реджина, это было круто! — первой к Миллс подлетела дочь блондинки, крепко обнимая. — Я и не думала, что вы такая стойкая. — Всё дело в каблуках, — подмигнула Реджина. — Хочешь научиться стойкости и балансу, начни носить высокие каблуки или шпильки. Девочка выразительно посмотрела на свои кроссовки, побарабанила носками обуви по покрытию, какое-то время раздумывая, и покачала головой. — Не, может в будущем попробую. Но, чуть позже, вы поможете мне выбрать туфли? Слова Хоуп заставили женщину подумать, что дочь Свон видит её в своём будущем и дальше. Её тронула эта невинная и немного наивная просьба, брюнетка кивнула. — Буду рада. — Ловлю на слове! — Мама, мы победили! — сын тоже обнял Миллс, как только девочка отступила. Было видно, что побеждать ему было приятно, когда само соревнование доставило ему не меньшее удовольствие. Он счастливо улыбался, немного морща свой веснушчатый нос. — Это была красивая победа, — произнесла Эмма, стоя в паре шагах от них. По какой-то причине она избегала прямого зрительного контакта с Реджиной. — Спасибо, — женщина ухмыльнулась. — А ты красиво проиграла. — Что? — Жаль никто не снимал, — хохотнула брюнетка, прикрыв ладонью рот. — Снова и снова смотрела бы, как мяч тебе в макушку летит. — Ведьма, — усмехнулась блондинка, но это краткое препирание словно немного разрядило атмосферу. Миллс пожала плечами с хитрой улыбкой. Она стала всё спокойнее относиться к этому прозвищу. Свон не стремилась обидеть, просто была из того сорта людей, которых Реджина ранее не встречала. — А вы так эпично упали! — мальчик весело посмотрел на Эмму. — Не больно? — Нет, — дочь блондинки усмехнулась. — Мама твердолобая. На неё как-то книги с полки свалились, а она почти не заметила, что ей какой-то мяч? Свон возмущённо посмотрела на Хоуп, пихнув её бедром. Дочь рассмеялась заливисто и заразительно, вызывая у Генри и женщины ответные смешки. — Склонна согласиться с девочкой, — брюнетка склонила голову на бок. — Я до сих пор не могу вдолбить в твою голову элементарные правила пунктуальности. Эмма закатила глаза, скрестив руки на груди. Она старалась придать себе обиженный вид, но выходило плохо — зелёные глаза смеялись вместе с ними. — Хоуп, у вас есть какие-то особые планы на четверг? — отсмеявшись, спросил сын Миллс. — На День Благодарения? — уточнила дочь блондинки. — Да. — Никаких. Мы будем праздновать вдвоём. Купим пиццу или роллы, посмотрим праздничные фильмы. — Только вдвоём? — удивился мальчик. — Ага. Мы празднуем с Руби, когда она свободна. Но в этот раз она будет у Бабули, поэтому и придумывать ничего особенно не хочется. — А как же праздничная индейка? — Не уверена, что… — смутилась Свон, но девочка её опередила. — Максимум сосиски из индейки. Если мама спалит квартиру — будет грустно. — Звучит так, будто вы не празднуете его совсем, — задумчиво протянула Реджина. — Я не люблю этот праздник, — просто ответила Эмма. — Долгая история. Да и подарки… Нет ничего уникального в этом дне, Реджина. Индейку можно заказать из ресторана, обменяться подарками без причины, а «спасибо» мы, итак, говорим часто друг другу. — Но в этот день собираются всей семьёй, благодарят друг друга за всё, прощают, — Генри нахмурился. Блондинка поджала губы и отвела взгляд в сторону. — Хоуп моя семья, пацан. Генри покосился на мать. Голос Свон странно дрогнул, но сейчас было не время и не место задавать вопросы. Сын улыбнулся, многозначительно вскинув брови, в выжидании глядя на женщину. Брюнетка уже догадалась, что хочет предложить мальчик и, на удивление, разделяла его желание. Она хотела, чтобы Хоуп прочувствовала дух праздника так, как и должно быть. И дать возможность Эмме пересмотреть своё отношение к традициям. — Раз у вас нет особых планов, тогда присоединяйтесь к нам на День Благодарения, — Миллс перевела взгляд с блондинки на её дочь. — Вы сможете попробовать мою фирменную индейку. Сможем, наконец, поиграть в «Подземелье и Драконы», мне Генри все уши прожужжал про эту настольную игру. — Это правда, — немного смущённо согласился сын. — Нас мало, а так нас будет пять. — Пять? — переспросила девочка. — Мы четверо и папа, — пояснил мальчик. — Реджина, подожди, — Свон удивлённо покосилась на женщину. — Ты приглашаешь нас с Хоуп на ваш семейный праздник? К себе домой? — Да, всё так. Хотелось бы остаться верной своей кухне, и, раз уж я повар, то мне и выбирать место. Эмма смотрела прямо на брюнетку, её оценивающий взгляд проникал в голову, читал мысли. Миллс нервно сглотнула. Она не обиделась бы, если её приглашение отклонили. Слишком неожиданно, да и странно слышать от Реджины подобное. Но женщина чувствовала, что поступает правильно. — Что скажешь? — блондинка посмотрела на дочь. — Звучит лучше, чем сосиски и заученные наизусть фильмы. — Звучит потрясно! — воскликнула девочка. — Большое спасибо за приглашение! Мы с радостью придём. Брюнетка облегчённо выдохнула. Да и Генри казался удовлетворённым. — Какой-нибудь дресс-код? — Нет, Эмма. Но если ты придёшь не в своей красной куртке, будет здорово. — Нужно привезти что-нибудь? Продукты? Вино? — Свон пропустила этот комментарий мимо ушей. — Просто приходите, — вздохнула Миллс. — Ничего не нужно. — Окей, и последний вопрос, — теперь Эмма улыбалась. — Индейка у тебя тоже будет с яблоками? Реджина закусила губу, сдержав недовольный комментарий. Она закатила глаза. Блондинка не меняется? — Только, если ты сильно попросишь. Свон заинтересованно вскинула брови, опустив взгляд на губы женщины. Что-то незнакомое и волнующее промелькнуло в зелёных глазах. Эмма задумчиво заморгала, затем быстро отвела взгляд. Её щёки приобрели розоватый смущённый оттенок. О чём это блондинка думает? — Поздравляю с победой, — с очевидной холодностью бросил Грэм, стирая довольную улыбку с лиц сразу обеих. Он вырос у них за спинами, словно призрак. — Так усердно играла. Оказывается, в тебе есть азарт. «Жаль, что это не распространяется на нашу семейную жизнь» — пронёсся в голове брюнетки голос мужчины, сказанный максимально небрежным тоном. — Спасибо. — Сильно пострадали, мисс Свон? — Не стоит беспокоиться, — отмахнулась Эмма. — Я в порядке. — Вы продолжите своё участие? — улыбнулся шатен. — Конечно. Хамберт кивнул. Видимо, он планировал реабилитироваться и одержать верх над блондинкой в следующем испытании. Проигрывать он не умел и не собирался даже учиться этому. — О чём болтали? — Я пригласил Эмму и Хоуп к нам на День Благодарения, — похвастался сын. — Неужели? — улыбка приклеилась к лицу Грэма. — И что вы решили? — Мы придём, — ответила дочь Свон. — Понятно, — мужчина громко выдохнул. Он бросил Миллс долгий взгляд, который та приняла с достоинством. — Думаю, такие решения лучше принимать вместе, разве нет? — А ты против? — ухмыльнулась Реджина, поскольку знала, что шатен не сможет сказать обратное на глазах у такого количества людей. — Не против, — Хамберт не говорил, он чеканил слова. — Но разве это не семейный праздник? — Это праздник семьи и друзей, — сказал мальчик. — А мы с Хоуп лучшие друзья. Лицо Грэма перекосило, но всего на мгновение. Его голубые глаза не отрывались от супруги. Челюсти плотно сжаты, ноздри раздуваются от недовольного дыхания, волосы падают на глаза, создавая занавес из тени на нахмуренных бровях. — Значит, мы определились. Чудесно. Что ж, мисс Нова отметила, что следующее соревнование через десять минут, у Генри есть время подготовиться, — мужчина посмотрел сыну в глаза. — Ты со мной, Генри. Он не спрашивал, ставил перед фактом. Возражения принимать шатен не хотел. Он знал, что мальчик не сможет сказать ему нет. Никогда не говорил. Женщина напряглась, осторожно посмотрев на Генри. Было видно, что сын не хочет снова попадать под давление отца, но ему тоже была нужна его компания. Мальчик любил своих родителей одинаково. И брюнетка не могла не замечать, что Генри тянется к Хамберту, старается подстроиться под него и найти общие интересы. — Конечно, папа. — Пошли, Генри, — Грэм протянул сыну руку в бескомпромиссном и собственническом жесте. Мальчик улыбнулся Миллс, ещё раз крепко её обняв, и помчался к отцу. Он принял его руку и позволил мужчине увести себя, иногда оглядываясь на мать, Эмму и девочку. Блондинка, которая молча наблюдала за своеобразными словесными баталиями Реджины и шатена, решила не вмешиваться. Женщина это оценила по достоинству. Она выдохнула. Вся радость от победы в соревновании канула в Лету. — Жутковатый он какой-то, — задумчиво пробормотала Хоуп, а потом поспешно прикрыла рот рукой. — Простите. — Всё нормально. На Хамберта иногда накатывает. Как же девочка права. Жуткий — лучшее слово, чтобы описать Грэма. Брюнетка нацепила дежурную улыбку, стараясь выглядеть спокойной в глазах дочери Свон. Миллс хватало и того, что Эмма уже познакомилась с настоящей сущностью шатена, а нагружать этим ещё и девочку — было абсолютно лишним. — Он ведь хочет победить верно? — спросила блондинка, подходя к Реджине. — Да. Он всегда жаждет только победы, — женщина посмотрела на Хоуп. — Он будет слишком серьёзен. Будьте осторожны. Он попробует любой ценой вырвать победу из рук. Но именно поэтому, — брюнетка резко развернулась к Свон, заглядывая прямо в глаза. — Надери ему зад.***
«Лягушачья Крепость» — так называлось последние для Генри соревнование на сегодня. Миллс была рада, что приняла решение записать его на допустимый минимум, не переоценила их силы. Астрид снова была организатором, но Реджина знала, что не она придумывала правила игры. Слишком они были активными для такой спокойной личности. Классная руководительница поправляла расположение обручей на игровой площадке, меняла расположение блоков, и пересчитывала плюшевые мячи. Игровая площадка была в форме прямоугольника, вдоль длинный граней которого были выставлены скамейки для зрителей в несколько рядов. Женщина заняла место рядом с Лукас, которая не мало удивилась этой компании. Сама брюнетка и вовсе не заметила Руби, она смотрела строго на площадку, по углам которой наготове стояли участники. Миллс сидела с ровной осанкой, её плечи были напряжены, а пальцы впивались в колени. Она хотела, чтобы Грэм проиграл, но каковы шансы? Как воспримет это сын? Реджина переживала не за его реакцию на проигрыш. Она думала лишь о том, что может сказать мужчина в адрес мальчика. С его несдержанностью женщина была знакома не понаслышке. Учительница вышла на центр площадки, прокашлялась в микрофон, отчего из динамиков повалил неприятный шум, но брюнетка на него тоже не отреагировала. Нова нервно улыбнулась. Она привыкла быть в центре внимания детей, но выступать перед родителями она не горела желанием. Астрид всегда старалась давать Миллс слово на собраниях, а на школьных мероприятиях держалась в стороне, максимально загружая себя всякой работой, чтобы быть полезной. — Меня слышно? Хорошо… Эм-м-м, — Астрид поудобнее перехватила микрофон. — Не буду отнимать у вас много времени. Итак, это соревнование носит название «Лягушачья Крепость», но как вы заметили, никаких крепостей нет, но это пока. На игровой территории разбросаны цветные кубики, из которых эти крепости и нужно построить. Классная руководительница обвела рукой игровую зону. Кирпичей было достаточно много, и все они были разбросаны в хаотичном порядке, но достаточно далеко от границы, на которой эти крепости должны располагаться. Помимо этого, внимание Реджины привлекли шесть обручей, который тоже были расположены на поле без какой-либо системы. — У родителей есть три минуты, — Учительница вскинула над головой руку с секундомером, который часто использовали учителя физкультуры на своих занятиях. — Чтобы принести детям материал для постройки своих крепостей. При этом перемещаться можно только по обручам, прыгая по ним, как лягушки по кувшинкам. Выходить за них запрещено. По истечении трёх минут прозвучит свисток. Задача детей начать обстреливать крепость соперника мягкими мячами. Родители могут попадать под снаряды, это на победу или поражение никак не повлияет. Главное — как можно больше разбить крепость оппонента мячами за отведённое время, а именно — двадцать минут. Таймер включается после свистка. Родителям можно в это время прыгать по площадке и подавать своим детям кирпичи для крепости, чтобы отстроить поражённые участки. Женщина посмотрела на шатена и Генри. Хамберт вдумчиво слушал, его внимание было сосредоточено на Эмме на той стороне поля. Блондинка тоже смотрела на Грэма, но в её взгляде не было ярко выраженной враждебности. — Правила ясны? — Нова окинула взглядом участников. — Да! — первым крикнул мужчина. — Вопросы есть? — Когда можно начинать? — добавила дочь Свон. — Просьба занять позицию и не стартовать до моей команды, — Астрид вышла за границу зоны. Эмма быстро оценила ситуацию, взглядом подмечая те блоки, на которые указывала девочка. Хоуп, как чистокровный капитан, руководила процессом, а блондинка не мешала ей, лишь кивала. Грэм же взял контроль в свои руки. Он приказал сыну быть внимательнее и быстрее шевелить руками, примерно показал размер крепости и её высоту. Мальчик задавал вопросы, много уточнял, поскольку мужчина говорил слишком быстро, когда входил в кураж. — Начали! — объявила классная руководительница и запустила секундомер. Шатен одновременно со Свон ринулся на поле. Они прыгали по обручам, игнорируя друг друга, главное сейчас было собрать как можно больше кирпичей. Хамберт расстегнул мастерку, складывая в неё кирпичи, как в мешок, чтобы как можно больше уместить деталей. Эмма же не обладала такой возможностью. Вместо этого она набирала полные руки кирпичей, относила их дочери, а затем снова возвращалась на поле. У блондинки были достаточно длинные ноги, чтобы без особого труда перепрыгивать из одного обруча в другой. Когда время стало поджимать, Свон перешла к другой тактике: весь материал, который собирала, она перекидывала девочке. Хоуп методично, но быстро возводила стены своей крепости кирпичик за кирпичиком. Брюнетка никогда бы не сказала, что дочь Эммы на самом деле волнуется. Генри же слишком торопился. Миллс даже не нужно было всматриваться в движения сына, чтобы понять, что его маленькие руки дрожат: он часто ронял кирпичи, иногда сам задевал стены своей крепости, из-за чего вся конструкция опасно шаталась. — Соберись! — приказал Грэм мальчику. — Быстрее! Генри кивнул, пытаясь повторять все действия девочки. Слоем за слой крепости становились всё выше и выше. Прозвучал свисток, и полетели мячи. Реджина заметила, как быстро переключилась дочь блондинки с постройки на бомбёжку. Она одной рукой возвела последний кирпич, а второй уже заносила для броска мяч. Сын женщины немного растерялся, но продолжил строить и укреплять свою стену, словно это было важнее всего. Свон не переставала двигаться. Она перекидывала девочке материал для постройки и снаряды, которые либо не долетали до цели, либо просто падали вместе с кирпичами крепости мальчика. — Не стой! — прикрикнул мужчина. — Бросай, Генри! Сын поспешил подчиниться. Он откинул в сторону кубики и взял мячи. Он бросал снова и снова, но не каждый его бросок был удачным. Пару снарядов угодило в Эмму случайно, а несколько мячей блондинка перехватила намеренно, пополняя боезапас Хоуп. У Свон с дочерью были слаженные и дополняющие друг друга действия, а вот у мальчика наоборот: он не мог в полной мере довериться шатену, каждый раз ожидая от него выговор. Те мячи, что разбивали части крепости девочки, та тут же возвращала обратно в двойном размере. Она кидала снова и снова, делала перерыв, чтобы подправить свою крепость, и продолжала бомбить. Эмма, оказывается, нашла для себя одну лазейку в правилах, которую точно не смогла предвидеть учительница: она стала кидать мячами в шатена, мешая тому поднять с земли кирпичи. Хамберт в ярости оглянулся на блондинку, когда мяч угодил ему в руку, выбив подобранную деталь подальше. Достать её из импровизированной кувшинки было почти невозможно. В какой-то момент Грэм даже пытался придвинуть к себе кубики поближе, используя длину собственных ног. Мужчина много раз повышал голос, выплёскивая свой негатив именно за Генри. — Не спи, Генри! Внимательнее! — кричал на сына шатен. — Не будь размазнёй. Свон передала девочке кирпичи в тот момент, когда Хоуп кинула очередной мяч и снесла часть только что выстроенных кирпичей крепости мальчика. Генри тоже кинул мяч в крепость дочери Эммы, но его снаряд пролетел мимо, в опасной близости от боковой стенки. — Чёрт возьми! — Хамберт остановился перед сыном. — Из-за тебя мы проигрываем. Давай, не спи! Работай! Мальчик закусил губу, но ничего не сказал. Он часто заморгал, пытаясь не дать слезам скатиться из глаз. Брюнетка сжала челюсти. Она была готова ворваться на поле и загородить собой Генри от натиска Грэма. Сын возводил кирпичи, снова кидал мяч, возводил, кидал, и так по кругу. Мужчина раздражённо выдохнул, оглянувшись на таймер. Он прикинул состояние крепости девочки, сравнил её с той, что пытался поддерживать Генри. Превосходство было явно на стороне Хоуп. Блондинка прыгнула на кувшинку, подобрала пару кирпичей, потом на ещё одну. Она не смотрела на шатена, сосредоточившись на своей работе. Но Миллс видела всё: Хамберт кинулся наперерез. Сердце Реджины подскочило. — Эмма, осторожно! — вырвалось у женщины, хотя шанс, что Свон услышит её в таком гомоне крайне мал. Эмма прыгнула на очередную кувшинку, и в этот момент туда же приземлился Грэм. Он своим весом довольно сильно толкнул блондинку, словно случайно. Но по злорадной ухмылке, когда Свон пошатнулась, опасно накренившись к земле, брюнетка разгадала тайный план мужчины. Шатен был готов завоевать даже техническую победу, пытаясь заставить Эмму выйти за пределы круга. Но блондинка упрямо устояла. Она, наоборот, выпрямилась в полный рост, смело ухмыльнулась в лицо Хамберта, всем видом показывая, что тот её не впечатлил своим манёвром. Свон ничего не сказала, она просто перепрыгнула дальше. Грэм пришёл в бешенство. — Генри! — рявкнул мужчина. — Кидай! На тебя совсем нельзя положиться что ли? Миллс резко поднялась со скамьи. Шатен, заметив это быстрое движение, схлестнул с Реджиной взгляды. Горящие тёмные глаза женщины грозились прожечь в Хамберте дыру в том месте, где у обычных людей должно было быть сердце. Грэм нервно провёл рукой по волосам, стараясь успокоиться, и снова включился в игру. Однако слова мужчины в сторону сына так же были услышаны Эммой и её дочерью. Как только шатен отвернулся, девочка передала блондинке один из кирпичей и та, недолго думая, запустила его в затылок Хамберта. Удар пришёлся на переход шеи в голову, и был не сильным, но уж точно неожиданным. Грэм дёрнулся и шокировано посмотрел на фиолетовый кирпич у своих ног. Он помедлил перед тем, как наклониться и поднять его. — Это что было? — шипел мужчина. — Стратегическое отвлечение! — крикнула из-за своей крепости девочка. — Просто манёвр. Шатен медленно обернулся, изучая импровизированный снаряд в руке так, словно он держал метеорит или боеголовку, и в ярости уставился на Свон. — Этим нельзя кидаться, только мячами! Эмма остановилась, оглянувшись на Хамберта. Она состроила крайне расстроенное и виноватое, но совсем не искреннее выражение лица. Блондинка «удивлённо» посмотрела на фиолетовый элемент в руках Грэма, и улыбнулась: — Ой, перепутачки. Мужчина не поверил. Он грозно зарычал и грязно выругался себе под нос, но, к счастью, никто его слов не услышал. Лишь брюнетка, наблюдающая за ситуацией, тихо и немного истерично рассмеялась. Она восхищённо смотрела на Свон, которая, очевидно, запустила в шатена блоком кирпича, чтобы наказать за сказанные в сторону мальчика слова. Когда Хамберт отвернулся от Эммы, улыбка с её лица исчезла, сменившись на самодовольную ухмылку. Она помахала Генри рукой, в попытке воодушевить, а по возвращению к Хоуп, дала дочери «пять». Грэм подошёл к сыну, скидывая ему собранные вещи. Неожиданный удар по голове немного отрезвил его. Мужчина, извиняясь, потрепал мальчика по макушке, заметив покрасневшие от невыплаканных слёз глаза. Генри тут же потянулся к этому ласковому прикосновению, словно пытаясь получить от отца больше ласки. Но это длилось не долго. Сын Миллс успел всего несколько раз обменяться с девочкой снарядами, когда Нова зашла на игровую территорию и дунула в свисток. — Время! Все замерли, как по команде выронив всё, что держали в руках. Шатен совсем забыл про время, он в бессильной ярости смотрел на крепость мальчика, которая была минимум в два раза меньше, чем крепость Хоуп. Хамберт сдержанно выдохнул, положив одну руку на плечо Генри, крепко прижал его к себе. Сын немного удивился, но не стал выворачиваться. Дочь блондинки взяла мать за руку и повела её к Астрид. На ходу Свон старалась привести свой растрёпанный вид в порядок, но все попытки были просто нелепыми. Дикость и необузданность Эммы пробивалась наружу через каждую растрёпанную волосинку, хитрую ухмылку, игривый взгляд… Да и девочка сейчас выглядела так же. — Хоуп, поздравляю, — классная руководительница дружелюбно улыбнулась. — Ты одержала победу. Грэм тоже подвёл сына к учительнице, но смотрел совсем не на неё, и даже не на блондинку. Взгляд мужчины был направлен только на Реджину. Он больше не улыбался. Сегодня Свон показала, что шатен не всемогущ, что он проигрывает, как обычный человек. Принимать это Хамберт не собирался. И отыграться он мог разве что только на одной женщине. Внезапно брюнетка испытала волну облегчения от осознания, что в грядущий четверг Грэм тоже будет вынужден вести себя по-человечески, из-за Хоуп и её матери. Мужчина, Миллс не сомневалась, уже достаточно возненавидел Эмму. — На сегодня ваши соревнования закончились, — Нова обернулась к мальчику. — Если вы, конечно, не хотите ещё поучаствовать? — Нет! — тут же ответил Генри, не дав шатену возможность дать противоположный ответ. — Я устал немного. — Да, — подхватила дочь блондинки, подмигнув сыну Реджины. — Я тоже. — Хорошо, — Астрид посмотрела на свои записи. — По итогам ваших соревнований, у вас ничья! Поздравляю! Зрители зааплодировали. Женщина, не отдавая себе отчёта, посмотрела на Свон, и поняла, что Эмма уже какое-то время наблюдает за ней. Блондинка аплодировала вместе со всеми, едва заметно улыбаясь брюнетке. Миллс, не зная, чего от неё ждут, лишь благодарно кивнула. Уголок губ Свон дёрнулся в кривой ухмылке. — Тогда на сегодня вы можете быть свободны, — продолжала классная руководительница. — Вы можете понаблюдать за товарищами или провести время на своё усмотрение, как сами того захотите. — Спасибо, — Хамберт натянул весёлую улыбку. — Мы можем идти? — Конечно. — Было весело, — похвалила учительницу Эмма. — Рада, что вам понравилось. Блондинка кивнула Нове на прощание, дети помахали руками, и участники покинули игровую зону, под громкое объявление имён следующих участников. Астрид дала новым игрокам время на подготовку, и принялась помогать учителям по физкультуре разбирать крепости и менять расположение обручей. Реджина встретила детей, хлопая в ладоши. Она гордилась сразу обоими. Мальчик засиял при виде матери. Он кинулся к женщине, выдернув свою руку из ладони Грэма, и брюнетка тут же с готовностью приняла объятия сына. Мальчик уткнулся носом в живот Миллс, вдыхая её успокаивающий запах. — Поздравляю, вы молодцы. — Спасибо! — девочка обняла Свон за ногу. — Было круто! Спасибо, что согласились играть с нами в паре. — И тебе спасибо, Хоуп, — Генри обернулся на подругу, не выпуская Реджину из объятий. — Но давай в следующий раз лучше просто на площадке поиграем? — Хорошо, — рассмеялась дочь Эммы. — Надо было продолжить, — сказал мужчина. — Чтобы решить этот спорный момент между нами. — Это лишнее, — покачала головой блондинка. — Ничья — тоже хороший результат. — Не люблю неопределённость, — шатен спрятал руки в карманы штанов. — Я думаю, что мы с сыном бы… — А почему вы решили, что Генри участвовал бы с вами? — вдруг спросила девочка, перебивая Хамберта. — Что? — тон Грэма опасно похолодел, он переключился с женщины на Хоуп. — Ну, даже если мы и поучаствовали бы ещё в одном соревновании, — пояснила дочь Свон без тени страха. — То нашим соперником могла бы быть и Реджина, а не вы. — Чтобы победить? Выбор очевиден. — Не согласна, — покачала головой Эмма. — Если смотреть на статистику, то в паре с матерью у него было больше побед. Брюнетка на мгновение пересеклась взглядом с блондинкой. Свон что, заступается за неё? Лицо мужчины побагровело, он рассмеялся, пытаясь выплеснуть свои эмоции любым способом. Он тряхнул головой, в мгновение шатен снова стал серьёзен. — Мой мальчик, — обратился Хамберт к Генри. — С кем бы ты поучаствовал? Миллс вздрогнула. Неужели он хочет заставить сына выбирать? У всех на глазах? Почем-то Реджина чувствовала какой-то подтекст в этом невинном на первый взгляд вопросе. — Грэм. — Реджина, я просто спросил, — мужчина доброжелательно пожал плечами. — Кого бы он выбрал? Тебя или меня? Для участия, конечно же. — Я не знаю, — тихо ответил Генри, но его руки только сильнее сжались на талии женщины. Глаза шатена метнулись к рукам сына, его движение не осталось незамеченным и служило ответом на все вопросы. Хамберт фыркнул, холодно ухмыльнувшись. — Конечно. Ты его слишком разбаловала своим вниманием, — эта фраза была брошена в лицо брюнетки. — Прошу прощения? — Я всеми силами стараюсь сделать из мальчика настоящего мужчину, а он предпочитает прятаться за юбкой у матери, — Грэм понизил голос. Ему было плевать, слышат ли его Эмма с девочкой, они и так достаточно много знают. Главное, не привлекать внимание остальных. — Ты его портишь! — Мама не портит! — возразил Генри, но тут же прикусил язык под взглядом отца. — Ты проиграл, потому что слишком слаб, — голос шатена напоминал шипение змеи. — Ты отказываешься бороться дальше, постоянно чего-то боишься. Так не победить в этой жизни, сынок. — Осторожнее, — предупредила Миллс, делая шаг к Хамберту. — Лучше оставить этот разговор на потом, Грэм. — Не о чем разговаривать, — мужчина посмотрел Реджине прямо в глаза. — Ты делаешь из нашего мальчика слабака и размазню, я в этом участвовать не собираюсь. Мне стыдно за него… — Эй! — блондинка резко схватила шатена за руку чуть выше запястья. — Советую помолчать. Ваши слова абсолютно не справедливы. Вы только ругаете, давите, и ждёте результатов совершенно не мотивируя. Какой из вас отец, в таком случае? Женщина поражённо уставилась на Свон. Было видно, что Эмма достаточно сильно сжимает запястье Хамберта, словно пытаясь донести до него смысл своих слов не только через речь, но и через боль. Грэм хищно ухмыльнулся, он опустил взгляд на руку блондинки, резко вырываясь из её захвата. Мужчина потёр запястье, уже иначе глядя на Свон. Теперь к ненависти примешалась осторожность. — Генри прекрасный ребёнок, — уже спокойнее пробормотала Эмма. — И спорт в его жизни не главное. Постарайтесь найти то, что нравится вам обоим, для разнообразия. Может, вам стоит почитать парочку книг, которые так нравятся вашему сыну? — Не думаю, что мне стоит слушать советы от матери-одиночки, — выплюнул шатен. — Хамберт! — опасно низко произнесла брюнетка. — Думаю, тебе стоит уйти. Проветрись, а потом мы поговорим. Ты, я и Генри. Грэм высокомерно вскинул подбородок, бросив последний злобный взгляд на блондинку, который та приняла без единой эмоции. Девочка загородила собой мать, строго глядя на Хамберта, чем не слабо его удивила. — Извинения можете оставить себе, мистер, — Хоуп говорила спокойно. — Но просто напомню, что именно мать-одиночка дважды уделала вас на поле. Свон мягко опустила ладони на плечи дочери, уверенно улыбнувшись Грэму. Брови мужчины дёрнулись к переносице. Он перевёл взгляд с девочки на Эмму, не найдясь, что ответить. Или же просто решил, что они не достойны его ответа. Шатен посмотрел на мальчика, но не рискнул ничего говорить, или же даже попытаться дотронуться до него. Генри разочарованно смотрел на отца, не веря, что тот способен был произнести все эти слова. — Увидимся позже, — бросил Хамберт. — Не сомневаюсь, Грэм, — холодно ответила Миллс, прижимая к себе сына. Мужчина развернулся на пятках и уверенным шагом пошёл прочь, на ходу вежливо и добродушно улыбаясь своим знакомым. — Прости за него, — Реджина посмотрела на блондинку. — Иногда трудно… — Не стоит, — Свон покачала головой. — Мне плевать, что он обо мне думает. Эмма опустила взгляда на мальчика и её брови поползли вверх. Девочка подошла к мальчику, сочувственно коснувшись его плеча. Женщина только сейчас почувствовала, как содрогаются плечи Генри в немом плаче. — Всё из-за меня, — выдавил сын брюнетки. — Это я виноват, что папа такое наговорил. — Нет-нет-нет! — Миллс опустилась на колени перед мальчиком, заботливо вытирая солёные мокрые дорожки с его веснушчатых щёк. — Это не так! — Так! Я виноват. Я странный, не такой как все! — Но это же правильно, — поспешила разубедить Генри Хоуп. — Я тоже не такая, как все девочки, и что? Мы с тобой на этой почве и сошлись. Сомневаюсь, что мы бы с тобой подружились, будь ты таким, как все. Ты бы даже не посмотрел на меня. Реджина осторожно посмотрела на дочь блондинки. Голос девочки мягко проникал в самую душу её сына, лаская и успокаивая. Хоуп была серьёзной, но мягкой. — Ты мой лучший друг, — прошептал мальчик. — Я знаю, — дочь Свон улыбнулась. — А ты мой. Думать, что ты какой-то неправильный, всё равно, что обижать меня. Помни об этом. Женщину тронули слова девочки. Она сомневалась, что могла сказать лучше. — Пацан, — Эмма присела на карточки перед Генри. — Посмотри на меня. Сын брюнетки тут же устремил свои блестящие глазки на блондинку. Свон взяла его лицо в ладони, внимательно его изучая. Её плечо почти касалось руки Миллс. — С тобой всё в порядке. Даже, когда тебе кажется, что всё на свете ты делаешь неправильно, — Эмма говорила так, будто прекрасно понимала мальчика. — Что ты какой-то неправильный, не такой, и мысли у тебя не такие, как у всех. На самом деле с тобой всё в порядке. Никогда не забывай об этом. — Но я очень медлительный и вялый… Заторможенный! — Ты просто движешься в своём темпе, ты никуда не опаздываешь, — блондинка усмехнулась. — Тебе не нужно себя с кем-то сравнивать. У тебя достаточно времени, чтобы всё успеть. Успеть там, где тебе нужно. Реджина почти не дышала. Она смотрела на профиль Свон, отмечая притягательность её спокойствия и серьёзности, которые так редко та проявляла. Эмма могла быть взрослой, взвешенной и рассудительной, когда это было по-настоящему нужно. Блондинку невозможно разгадать. Женщина улыбнулась. — Генри, — позвала она сына. — Эмма и Хоуп правы. Ты невероятный мальчик с ярким воображением и талантом в литературе. Думаешь, у Августа получилось бы придумать свой собственный сказочный мир, если бы он был таким, как все? — Нет, — шмыгнул носом мальчик. — Именно. И если твой отец чего-то не понимает, то это его упущение, не твоё, — брюнетка поцеловала Генри в лоб. — И только ты можешь его научить понимать тебя. Свон согласно кивнула, взъерошив шевелюру сына Миллс. — Люблю тебя, — мальчик кинулся на шею Реджине. Женщина прикрыла глаза, чувствуя, как их сердца бьются совсем рядом друг с другом. Она широко улыбнулась. Брюнетка посмотрела на Эмму, которая уже стояла возле дочери, наблюдая за милой семейной сценой. Блондинка ничего не ждала от Миллс, она действовала интуитивно, порывисто, почти не думая. Но все её поступки и слова шли от сердца. Это поражало и пугало Реджину на новом уровне. Каждый раз Свон показывала новую сторону своего характера. Женщина поняла, что Эмма настолько же сильная личность, как и она, но проявляется это по-другому. Блондинка была её полной противоположностью, но всё равно притягивала к себе внимание брюнетки, заряжая её какой-то своей энергией. — Считаю, что мы заслужили мороженое, — огласила девочка, заставив Миллс отвести взгляд. — Поддерживаю, — согласилась Свон. — Генри и Реджина, вы с нами? — Да, определённо, — женщина сверкнула белозубой улыбкой, когда сын активно закивал головой, щекотя дыханием шею матери. — И побольше.