Когда в руках держу бутылку
Не знаю, как её юзать.
То выпить, то стереть ухмылку…
Готов, короче, вас встречать!
Реджина немного хмурилась, глядя в экран своего телефона. «Нам нужно поговорить» — гласило сообщение от мужа. Мужчина был в ярости от того, что смог увидеться с сыном только вчера, но старался при мальчике вести себя так, словно это было по его воле: длительная командировка, бизнес-встречи с партнёрами и прочая ложь, которая естественным потоком извергалась из уст шатена, как из водопроводного крана. Иногда лицемерие и способность играть на публику была Хамберту на руку. Незнающий Грэма человек мог бы решить, что мужчина прекрасный отец и любящий муж, который рад видеть свою семью после длительной рабочей поездки. Но взгляд шатена, направленный на женщину, был полон тьмы и ненависти, брюнетка чувствовала, как внутри неё всё скукоживается и сжимается, но не хотела демонстрировать Хамберту свой страх. Она больше никогда не посмотрит на него затравленно или сломлено. Миллс не позволит Грэму вновь сделать себя слабой, озлобленной и безэмоциональной. Потому что она не такая. В Реджине был свой свет, который настойчиво пробивался через тёмные стены, которыми она саму себя окружила, в ней жил смех, тепло, доброта. Свон показала ей всё это. Она заставила женщину почувствовать себя другой, хорошей, такой, какой она никогда не позволяла себе быть. Настоящей. При мысли об Эмме брюнетка начинала тепло и искренне улыбаться, даже не пытаясь себя одёрнуть. Миллс нравилось то, как она чувствовала себя в компании блондинки. Тем не менее, Генри соскучился по отцу, и сам попросил Реджину отпустить его с мужчиной на день в боулинг, что она восприняла не очень позитивно, но не смогла отказать. Мальчик любил отца и хотел провести с ним больше времени, поделиться с шатеном впечатлениями о чудесном Рождестве, которые, как подсказывало женщине шестое чувство, Хамберт по достоинству не оценит. Грэм пообещал сводить сына в дельфинарий после боулинга и в субботу утром уже привезти Генри в целости и сохранности на порог дома брюнетки. Миллс тогда не сводила прямого взгляда с мужчины, всем своим видом показывая, что разорвёт его на части, если сын вернётся расстроенным или разбитым. Шатен тогда ничего не сказал, но, как Реджина надеялась, её понял. — Ты привела меня сюда и теперь зависла в телефоне, — раздалось у неё над ухом, женщина почувствовала цитрусовые нотки. — Это не честно, не думаешь? Брюнетка ухмыльнулась, тут же отрывая глаза от экрана и оборачиваясь на Свон. Эмма стояла в метре от неё в сером свитере и зауженных чёрных штанах, озорными зелёными глазами изучая лицо Миллс. Этот взгляд, который впитал в себя весь свет и яркость жизни, вселял в Реджину спокойствие и уют. Иногда женщина думала, что смотреть на мир глазами блондинки, значит видеть его более красочным, живым и добрым. Свон была во многом странной, но не менее увлекательной и притягательной, стоило только узнать поближе. Приятный трепет разливался по телу брюнетки. Эмма выглядела сегодня не так, как привыкла Миллс, как-то по-особенному, но не менее… тепло. Другое слово Реджина не могла подобрать. Это то, как она чувствовала себя рядом с блондинкой. Свон слегка накрасилась: подвела глаза, подчёркивая их выразительность, нанесла нежный розовый блеск на тонкие губы, накрасила ресницы… И её золотистые волосы были закручены в лёгкие кудри, хотя всё равно их неукротимость и буйство остались на виду. — Прости, немного отвлеклась, — признала женщина, небрежно взмахнув телефоном. — Генри сейчас с Хамбертом и я… Прости, просто я проверяю, всё ли хорошо. Брюнетка была в своём привычном чёрном тщательно подобранном облачении: дорогой брючный костюм и блузка из атласа. Волосы Миллс оставила распущенными, а на губы нанесла свою любимую красную помаду. Эмма как-то сказала, что Реджине идёт чёрный. А разве могло быть иначе? Женщина знала, как выглядеть безупречно. Блондинка поджала губы, в мгновение посерьёзнев, и кивнула. Она переживала за сына брюнетки и искренне ненавидела Хамберта, беспокоясь, что тот попытается навредить Миллс. Реджина не понимала почему, но чувствовала себя защищённой рядом с ней. Свон неожиданным образом стала для женщины оплотом надёжности и безопасности, заставляя брюнетку самой быть смелее. — Как пацан? — В порядке, — Миллс не стала скрывать от Эммы своё беспокойство, она могла поделиться им и не быть осуждённой. — Но мне всё равно не по себе, когда Грэм и Генри остаются наедине. Так я не могу контролировать ситуацию и… Реджина замялась и замолчала, встретив прямой серьёзный взгляд изумрудных глаз. Она знала, что блондинке не нужно слышать продолжение. Свон понимала её без слов. Эмма снова кивнула. Женщина боится, что мужчина отдалит сына от матери, она не могла позволить этому произойти. Блондинка приободряюще улыбнулась, протянув руку к руке брюнетки, но так и не коснулась её — рука зависла в воздухе в считанных миллиметрах от запястья Миллс. Реджина не сводила взгляда с лица Свон, невольно подумав, что была бы не против, если бы Эмма поступила так, как на самом деле хотела. — Генри умный мальчик, он любит тебя. Ничего плохого не произойдёт, — блондинка поджала губы и уронила руку, беспечно пожимая плечами. — К тому же, нам стоит вернуться к тому, чем мы занимались. До сих пор не верю, что согласилась на это. Женщина фыркнула, усмехнувшись с того, как скривилась Свон. Эмма умела своей напускной небрежностью и дурачливостью поднимать брюнетке настроение и, даже если на секунду, но заставлять забыть о своих проблемах. Они были в торговом центре и выбирали для блондинки наряд, подходящий случаю. Сторибрук готовился к зимнему концерту, на котором Генри и Хоуп должны были принять участие. Из-за этого дети задерживались с Астрид в школе чуть дольше, репетируя какой-то «секретный номер». Девочка и мальчик держали свой сюрприз в тайне, они просто хитро переглядывались каждый раз, когда их матери пытались выведать чуть больше информации. Маленькие конспираторы. На Свон лежала важная задача: нужно было выбрать платье, которое бы впечатлило её дочь. Ведь после концерта планировался снежный бал, правда от снежного там только название, но суть осталась та же. И участие родителей в нём обязательно. Миллс уже определилась с нарядом, поскольку её гардероб был воистину внушительным, но Эмма не могла этим похвастаться. А позволить блондинке явиться на мероприятие в джинсах и этой ужасной красной куртке Реджина не могла. И, если честно, женщина умирала от любопытства, желая узнать, как Свон будет выглядеть в непривычной для себя среде: в платье. Эмма чувствовала себя неловко, блуждая между манекенами в вечерних платьях, придирчиво и небрежно осматривая их фасоны. Блондинка иногда снимала какую-нибудь вешалку, кривила губы, удивляясь тому, насколько неудобным был наряд, возвращала вешалку на место, и шла дальше. Брюнетка лишь ухмылялась, когда Свон бросала тоскующие взгляды на стопки джинсов и штанов в другом конце торгового зала, и закатывала глаза. Эмма неисправима. Поэтому Миллс решила взять всё в свои руки. Она уже выбрала несколько нарядов для блондинки, которые та сейчас вынуждена была нести в сторону примерочных, опираясь на тенденции моды, и продолжила изучать ассортимент. Однако Свон то и дело притягивала взгляд Реджины: карие глаза без причины останавливались на золотистых кудрях, небрежной улыбке, брошенной ей, весёлому взгляду, который блондинка тут же в спешке отводила, словно провинившийся ребёнок. И всё же… Женщина признала, что Эмма была красивой, но не так, как те девушки на обложках глянцевых журналов. Она была красива иначе, в более глубоком смысле этого слова. И эта красота выражалась в образе мыслей блондинки, словах, наполненных силой, и в поступках, лишённых корысти. Свон была красива тем, что заставляла других смеяться, даже, когда ей самой было тяжело держать улыбку. Она красива своей искренностью, озорной искрой в глазах и ребячливым смехом. И порой эта красота завораживала брюнетку даже сильнее, чем она думала. Миллс заставила себя отвести от Эммы глаза в тот момент, когда блондинка вопросительно вскинула брови, заметив взгляд тёмных глаз, устремлённый на неё. Реджина даже не осознавала, что всё это время смотрела прямо на Свон с лёгкой усмешкой, причину для которой женщина не могла найти. Брюнетка взяла ещё одно платье с вешалки и решительно направилась к Эмме, избегая смотреть той в глаза. Она чувствовала, что блондинка ей улыбается. — Всё, иди в примерочную, — поторопила Миллс, отдавая Свон последнюю вешалку с платьем. Эмма устало вздохнула, будто в её руках не платья, а кирпичи, но послушно поплелась в сторону цветных кабинок, скрываясь за плотной тканью серой шторки. Реджина тактично стояла в стороне, но всё равно слышала, как блондинка сбрасывает на пол свои тяжёлые ботинки и ударяет собачкой молнии куртки о деревянные стенки примерочной. — Развлеки меня, пока я тут страдаю, — пробормотала Свон, на секунду высунув голову из-за шторки. — А то мне кажется, что я в проигрыше. Женщина вскинула брови, насмешливо глядя на Эмму. И снова её фирменные бровки-домиком и оленьи глаза. Злиться на них практически невозможно. — Прошу прощения? Я оказываю тебе неоценимую помощь, — брюнетка прищурилась. — А ты, оказывается, в проигрыше? Блондинка на мгновение замерла. Она опустила взгляд, словно обдумывая свой ответ, а затем подарила Миллс лучшую из своего арсенала озорную улыбку. Свон пожала плечами, снова скрываясь за шторкой. — Ладно, ты права. Прости, — снова заговорила Эмма. — Ты снова берёшь на себя ответственность за организацию бала? — Бала — да, концерта — нет, — кивнула Реджина, понимая, что блондинка всё равно этого не видит. — Понадобится помощь? — Хочешь быть добровольцем? — Конечно, — женщина услышала улыбку в голосе Свон. — Мы с Хоуп всегда у тебя на подхвате, если понадобится помощь. Брюнетка сложила руки на груди, с теплотой подумав о Хоуп. Дочь Эммы всегда первой торопилась помочь Миллс в ущерб своему личному времени. Девочка отдавалась порученному заданию со всей ответственностью и кропотливостью, чем часто заражала и Генри. Она словно не умела унывать. Реджина обожала её лучезарную улыбку и большие голубые глаза, смело смотрящие в ответ. — Боже мой, — бормотала блондинка. — И как люди вообще это носят? Оно такое узкое… — Не бухти, — отрезала женщина. — Тебе не марафон в платье бежать. — Уж лучше он, — Свон распахнула шторку. Эмма предстала перед брюнеткой в приталенном розовом платье «тюльпане», неуклюже пытаясь одёрнуть края юбки. Цветочный принт, причудливые складочки, малиновая лента… Не стоило Миллс вестись на заверения консультанта, что блондинка этот наряд подойдёт. На манекене это смотрелось лучше. Весь ансамбль завершало недовольное и хмурое лицо Свон. Брови Реджины поползли вверх, а из груди вырвался смешок, который женщина тут же попыталась спрятать приступом кашля. Эмма додумалась натянуть обратно свои ботинки из-за чего выглядела просто несуразно. Хотя, вероятно, дело в том, что блондинка в целом фасон платья подходил не очень. Вернее будет сказать: уж лучше бы это была ужасающая красная кожаная куртка. — Юбка не опускается, — пожаловалась Свон. — Она же не должна так задираться? — Вообще-то, — протянула брюнетка, оглядывая Эмму с головы до ног. — Должна. Ты когда в последний раз надевала платье? — Лет пять назад, — блондинка призадумалась. — Или семь. Нет, больше, когда пыталась скрыть беременность на первых порах. Чтобы в университете не так заметно было, носила платья. Миллс усмехнулась, поразившись тому, как легко Свон говорила об этом. Другие, вероятно, стыдились бы своей незапланированной беременности и старались бы как можно меньше её упоминать, но не Эмма. Реджина понимала, что блондинка благодарила судьбу за дочь и никогда этого не стеснялась. — Давай дальше, — повелительно махнула рукой женщина. — Этот вариант — однозначно нет. — Слава Богу, — облегчённо выдохнула Свон, снова скрываясь за шторкой. — Кстати, я хотела похвастаться. Я начала изучать подаренную тобой кулинарную книгу. Брюнетка поджала губы, представляя, как Эмма хмуриться, вчитываясь в инструкции и листая страницы. На сердце потеплело. Миллс знала, что есть люди, которым готовка просто противопоказана, и блондинка была одной из них. Но Свон так же обладала исключительным упрямством, что заставляло Реджину надеяться хотя бы на минимально положительный результат. — Отлично. Есть прогресс? — Что-то вроде того, — хохотнула Эмма. — Блинчики не подгорели, но получились немного безвкусными. В следующий раз я добавлю больше сахара. Женщина тихо засмеялась. — Если хочешь, — протянула блондинка. — Я бы угостила тебя своей стряпнёй как-нибудь? — Вот когда ты перестанешь называть «стряпнёй» свои блюда, тогда поговорим, — ответила брюнетка. — Пока я не готова к таким рискам, Свон. — Зануда. Эмма снова распахнула шторку, представ перед Миллс в нежно-фиолетовом платье, длиной чуть выше колена. Цвет был просто невероятным, но фасон… Реджина почувствовала, что смотрит на ожившую версию куклы Барби. Юбка была пышной и заканчивалась прямо под грудью блондинки, где начиналась шёлковая ленточка. Женщина скользнула взглядом по обнажённым плечам Свон, на слегка выступающие ключицы, дальше вниз по платью, на стройные длинные ноги. У Эммы спортивные икры, она занимается бегом? Брюнетка подняла глаза вверх, встречаясь взглядом с выжидающими зелёными глазами блондинки. — Ну, что скажешь? — поинтересовалась Свон, хотя было понятно, что не скептически настроенная. — Мне нравится, что юбка не сковывает движения, но я выгляжу ужасно. Как дешёвая кукла. Честно говоря, я так себя и ощущаю, — Эмма посмотрела на ценник. — Оу, не такая уж дешёвая, ладно. Миллс опустила взгляд, усмехнувшись. Забавно, что они подумали об одном и том же. — Давай попробуем что-то подлиннее, — покачала головой Реджина. — И не такое пышное. Блондинка тяжело вздохнула, видимо отпустив надежду отделаться от шопинга побыстрее, и резко задёрнула шторку. Женщина услышала, что Свон снимает с крючка очередную вешалку. Брюнетка посмотрела на наручные часы. — Кстати, дополнительные занятия в школе скоро закончатся. Ты успеешь забрать Хоуп? В Сторибруке были каникулы, но многие учащиеся выразили желания ходить в школу на факультативы, чтобы немного подтянуть программу. И Хоуп была одной из таких ребят. — Она сегодня с Руби, — ответила Эмма. — Лукас вызвалась забрать дочь со школы, а потому сейчас я свободна на какой-то период. Я не могу просто взять и отпросить ребёнка с уроков, как это делаешь ты, к несчастью. У них там какие-то планы были, мне запретили спрашивать. А ты знаешь Хоуп, с ней спорить невозможно. Миллс усмехнулась. Этим девочка ей и нравилась. — Как проходит общение Хоуп с отцом? — осторожно спросила Реджина. — Ну, — блондинка замялась, подбирая слова. — Вроде без приключений. Мы все ходили вместе в кино, потом в кафе, в компьютерный клуб… Дочь рада, что её балуют, она не против развлечений, ей палец в рот не клади, но я чувствую, что она продолжает держаться за меня, не позволяя папаше переходить границы. — Это хорошо? — уточнила женщина. — Мне так спокойнее, — признала Свон. — Я не доверяю ему. Если честно, я думаю, что дочь держит отца на расстоянии для меня. И я этому очень благодарна, но… Разве это не эгоистично с моей стороны радоваться этому? — Отнюдь. Я тебя понимаю, — ответила брюнетка, закусив губу. — Эмма, а ты не планируешь сойтись с Джонсом обратно? Ради Хоуп? — Нет, — тут же прозвучал уверенный ответ блондинки. — Ни в коем случае. Это повредит нам всем. Я не смогу быть с этим человеком, дочь это понимает. И, если честно, я уверена, что девочке это не нужно. Хоуп никогда не просила меня о подобном, никогда не пыталась меня подтолкнуть к чему-то, Реджина. Она не хочет, чтобы я сходилась с Джонсом обратно, в противном случае, дочь бы мне рассказала. Миллс почувствовала, как что-то внутри неё сжалось. Она завидовала тому, как Свон спокойно рассуждала о том, что девочке нужно, а что нет. Это было обусловлено не тем, что Эмма пытается решать за Хоуп, что для неё хорошо, а что нет. Просто блондинка могла спокойно поговорить с дочерью, объяснить свою позицию с полной уверенностью, что девочка её поймёт, и они смогут всё обсудить, чтобы прийти к решению, которое устроит обеих. Реджина так не могла, не с Генри. Свон показалась из кабинки, и женщина замерла, обернувшись на Эмму, с пухлых сорвался тихий вздох. Блондинке, оказывается, очень шёл красный цвет, который подчёркивал и красиво выделял её аристократическую бледность. Брюнетка задвинула подальше порыв протянуть руку и коснуться обнажённой молочной кожи, которая казалось слишком гладкой, чтобы быть настоящей. Это было платье-сорочка на тонких бретельках, блестящая ткань которого струилась по телу Свон, очерчивая каждый его изгиб, не оставляя места для фантазии. У Эммы была тонкая талия, небольшая, но аккуратная грудь, женственные бёдра… Почему блондинка прячет всё это под бесформенными футболками, худи и свитерами? В горле у Миллс образовался нервный комок, который она с трудом проглотила. В этом платье шея Свон казалась чуть длиннее, а золотистые волосы, которые каскадом падали на обнажённые плечи, сияли, контрастируя с насыщенным красным цветом платья. Эмма не сводила глаз с Реджины, её щёки пылали смущённым румянцем под внимательным взглядом женщины, но блондинка всё равно стояла, гордо расправив плечи. Розовые губы были слегка приоткрыты, словно желая о чём-то попросить, но не позволяя себе этого. — Что скажешь? — тихо спросила Свон, вдруг взволнованно заправив прядь золотистых волос за ухо. И этот невинный жест ненадолго привлёк внимание брюнетки. — Тебе нравится? — Миллс не знала, как ответить прямо на вопрос Эммы. — Тебе удобно? — Реджина, — блондинка сделала шаг вперёд, и женщина почувствовала лёгкий аромат цитруса от золотистых волос. — Что ты скажешь? Мне интересно это. Брюнетка снова скользнула глазами вниз по тонкой шее, на аккуратные плечи, ключицы, ниже… Там, где тёмный взгляд касался бледной кожи Свон, появлялись мурашки. И этот маленький и, казалось бы, невинный факт заставил Миллс задержать дыхание. Они стояли на расстоянии шага, но Реджина чувствовала исходящее от Эммы тепло и силу. — Ты великолепно выглядишь, — голос женщины стал чуть ниже. — Но не для школьного мероприятия, Эмма. Блондинка мягко улыбнулась, тихо выдохнув. Она задержала дыхание, выжидая ответа брюнетки? — Значит, поищем что-нибудь ещё, — зелёные глаза пленили карие, Миллс сжала лацканы своего пиджака. Свон игриво прищурилась. — Но это платье я всё равно возьму. Для какого-нибудь другого случая. — Разумеется, — Реджина кивнула. Эмма с трудом оторвала взгляд от женщины, нервно обвела глазами торговый зал поверх головы брюнетки, пытаясь собраться с мыслями, как вдруг замерла. Миллс облегчённо выдохнула, радуясь, что блондинка вернула ей возможность дышать. Реджина несмело возвратила своё внимание Свон, заинтересованно наблюдая за Эммой: она редко видела, чтобы эмоции так быстро сменяли друг друга на чьём-то лице. Сначала блондинка нахмурилась с лёгким прищуром, словно пытаясь что-то или кого-то рассмотреть, как вдруг её глаза округлились, а лицо вытянулось. Свон казалась испуганной. — Чёрт! — прошипела Эмма, инстинктивно пригнувшись, словно пытаясь спрятаться от кого-то за женщину, используя её, как щит. Брюнетка сначала растерялась, поразившись резкой смене атмосферы между ними, а затем выразительно вскинула брови, когда лицо блондинки оказалось на одном уровне с её. Свон не стала что-то объяснять Миллс, встретив её взгляд. Она оглянулась, выискивая глазами себе укрытие, и схватила Реджину за плечи, крепко сжимая мальцами ткань пиджака и утаскивая за собой в примерочную кабинку. Женщина раздражённо фыркнула, намереваясь спросить, что это Эмма, по её мнению, делает? Но слова застряли в горле, когда брюнетка вдруг осознала, что стоит прижатой к деревянной стенке кабинки телом блондинки. Миллс замерла, ощущая на своём лице горячее дыхание Свон. Золотистые пряди щекотали пылающую от смущения и возмущения щёку Реджины, но Эмма, казалось, этого не замечала, глядя через небольшой разрез в шторке на торговый зал. Блондинка никогда не была так близко, за исключением случайного столкновения на спортивном соревновании. Но эта ситуация отличалась. Женщина запоздало осознала, что её собственные руки покоятся на обнажённых предплечьях Свон, ощущая прохладный шёлк кожи под ладонями и подушечками пальцев, а также крепкие мышцы, которые казались не такими заметными на первый взгляд. Одна рука Эммы лежала на талии брюнетки, настойчиво и крепко удерживая её, а указательный палец второй руки был прижат к пухлым губам Миллс, призывая ту к молчанию. Но даже на интуитивном уровне прикосновения блондинки были мягкими и аккуратными. Дыхание Реджины сбилось, пока карие глаза шокировано бегали по лицу Свон. Волевой подбородок, высокие скулы, мягкий профиль… И когда женщина перестала находить черты лица Эммы резкими и грубыми? И почему она вообще их такими считала? Тёмные глаза проследили за линией шеи блондинки, ниже, там, где ключицы прятались под красной тканью тонкого платья. Свон была довольно женственной, даже изящной. Когда брюнетка снова подняла глаза на Эмму, то почувствовала, как у неё пересохло во рту от направленного прямо на неё взгляда блондинки. Эти зелёные, почти изумрудные глаза, внимательно следили за взглядом Миллс. В них плясали озорные золотистые искорки, но также было что-то ещё, что напоминало смущение, волнение, и смятение. Реджина наблюдала, как взгляд Свон опустился на алые губы женщины, к которым всё ещё был прижат палец, отметив видимый вздох и сглатывание комка в горле. Эмма неспеша оторвала палец от губ брюнетки, но даже не думая сделать хотя бы шаг назад. Вместо этого уголки губ блондинки дрогнули в почти восхищённой улыбке. Она словно… любовалась. — Что ты делаешь? — шёпотом выдавила Миллс, стараясь не думать о том, насколько её собственные пальцы порываются исследовать мягкость непослушных прядей Свон, скользнув вверх по обнажённым плечам. Что происходит? — Прости, — Эмма, поджала губы, глядя Реджине прямо в глаза. — Но у меня уважительная причина. Думаю, ты понимаешь, что не все люди горят желанием встречаться с бывшими. С кем? Женщина покосилась на небольшую щель в шторке, её мгновенно охватило любопытство. Об этом брюнетка с блондинкой никогда не говорили, но ей было жутко интересны вкусовые предпочтения Свон. Миллс слегка наклонилась, чтобы лучше рассмотреть людей в зале, даже не заметив, что случайно прижалась грудью к груди Эммы, сорвав с её губ удивлённый вздох. Реджиной двигало любопытство, которому она не могла сопротивляться. — Где? — женщина не спрашивала, она требовала. — На кассе, — помедлив, нерешительно ответила блондинка. — Оплачивает покупки. Брюнетка признательно кивнула, сразу выцепливая взглядом необходимый участок наблюдения. Она заметила длинноногую девушку с тёмными волосами, яркими серыми глазами и умопомрачительной фигурой, рядом с которой стоял невысокий лысеющий мужичок преклонного возраста с пивным животом, на котором Миллс и заострила своё внимание. Незнакомка широко улыбалась мужичку, который оплачивал ей покупки своей платиновой карточкой, вальяжно приобнимая красавицу за талию. Реджина брезгливо скривилась. Мужчина был похож на гибрида человека и репы. Она нахмурилась, медленно переводя взгляд на Свон, которая смущённо и немного нервно ожидала реакции женщины. Брюнетка прочистила горло, стараясь оставаться деликатной и не оскорбить чувства Эммы. На вкус и цвет, как говориться, но такого от блондинки Миллс не ожидала. Но кто она такая, чтобы осуждать? Может, Свон совсем не смотрит на внешность? — Я, конечно, подозревала, что у тебя необычные вкусы, — протянула Реджина. — Но я не думала, что в них входят лысеющие евреи. — Что? Какие евреи? Эмма растерянно моргнула, нахмурилась, снова выглядывая из шторки, словно не понимая, о чём говорит женщина. Брюнетка присоединилась к блондинке, указав рукой на мужичка с платиновой карточкой. Свон не была похожа на золотоискательницу, как его нынешняя спутница, но Миллс всё равно не могла поверить своим глазам. — Ну, ладно, возможно, он не еврей, — согласилась Реджина. — Это только моё предположение, но теперь я понимаю, почему такие мужчины, как Грэм или Август не в твоём вкусе. Эмма перевела взгляд на женщину, её губы, которые она старательно поджимала, растянулись в улыбке, в попытке сдержать рвущийся наружу смех. Брюнетка, искренне не понимая реакции блондинки, продолжала вопросительно смотреть той в глаза. — Ты подумала… Боже, нет-нет-нет! Как ты могла? Ох, — Свон выдохнула, словно готовясь к прыжку с парашютом. — Это не он, а она, Реджина. Девушка рядом с «евреем». Миллс показалось, что она не поняла ни слова. Ей потребовалось время, чтобы прокрутить в голове слова Эммы. Реджина посмотрела на лысеющего мужчину — «не он», — затем перевела внимание на длинноногую спутницу, — «а она». Она. Эмма? Она…? Женщина медленно подняла взгляд на блондинку. — Ты…? — почему ей тяжело сказать это? — Мне нравятся женщины, Реджина, — терпеливо ответила Свон, немного нервно кусая губу. — Я лесбиянка. Брюнетка удивлённо выдохнула, внезапно смущённо потупив взгляд. Кровь в венах Миллс ускорилась, заставляя сердце работать быстрее, отбивая бешенный ритм о рёбра. Реджина облизнула пересохшие губы, разволновавшись без причины. Но разве ориентация кого-то волнует в двадцать первом веке? У женщины никогда не было отвращения к таким людям, никаких плохих эмоций и проблем. У брюнетки было пару знакомых друзей геев, да и в Сторибруке были однополые семьи. Тогда почему Миллс вдруг так занервничала? — Это проблема? — голос Эммы дрогнул, дав Реджине понять, что блондинка действительно боялась услышать ответ. Неужели поэтому Свон всё это время молчала? Не хотела осуждения от женщины? Брюнетке стало стыдно, что она произвела такое впечатление. — Нет, Эмма. Я никогда не имела ничего против людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, — Миллс осмелилась поднять на блондинку взгляд, отметив вздох облегчения последней. — Я просто удивлена. Наличие в твоей жизни Хоуп меня немного сбило. Она точно твоя дочь, и у неё есть биологический отец, поэтому я… Прости, я поспешила с выводами. Но я как-то не совсем поняла, как…? — О, это хорошая история, — Свон нервно сделала шаг назад, наконец давая Реджине необходимое пространство. — Я с удовольствием поделюсь с тобой ею за стаканчиком чего-нибудь крепкого. Что скажешь? Считаю, ты заслуживаешь объяснения. — Ты не обязана ничего объяснять, но, думаю, что не откажусь, — женщина откинула волосы с глаз, она бы не отказалась от чего-нибудь высокоградусного сейчас. — Сегодня мы как раз свободны. — Сегодня? Да, хорошо, — Эмма смутилась, кивнув головой в сторону торгового зала. — Но давай подождём, пока бывшая отойдёт от кассы, мы закончим с платьями, и я буду полностью в твоём распоряжении. Попрошу Руби подольше присмотреть за Хоуп. Брюнетка кивнула и улыбнулась, стараясь убедить блондинку, что волноваться не стоит. Всё в порядке. Ведь так? Глаза Миллс уже по-новому окинули взглядом бывшую подружку Свон: длинные стройные ноги, вьющиеся тёмные локоны, огромные глаза и пышная грудь. Незнакомка была очень симпатичной, и всё же Реджине было немного неприятно смотреть на неё. Эмме нравятся такие девушки? — Так вот, кто в твоём вкусе, — протянула женщина. — Губа не дура. — Спасибо, — тихо ответила блондинка. — Но она была в моём вкусе. Больше нет. Брюнетка понимающе кивнула, решив не развивать дальше эту тему. Однако, если такая красавица была во вкусе Свон раньше, кто же сейчас?***
Миллс удалось подобрать платье для Эммы только с шестой попытки, но это того стоило. Платье удовлетворило требование блондинки в вопросе удобства, и требование Реджины в плане изысканности и утончённости. Свон всё ещё казалась смущённой, и женщина её прекрасно понимала, но старалась вести себя как ни в чём ни бывало. Эмма не изменилась, она всё та же, они всё ещё друзья. Всё та же весёлая и ребячливая блондинка, с которой брюнетка провела День Благодарения и Рождество, с которой почти каждый день пила кофе и говорила о книгах. Бар, который предложила Свон находился в пятнадцати минутах от торгового центра, в котором они были. Народу было не много, так как многие всё ещё находились на работе. Поэтому Миллс и Эмме не пришлось волноваться о наличии свободных мест за барной стойкой. Блондинка устало плюхнулась на стул, в то время как Реджина аккуратно на него опустилась, тут же махнув бармену, чтобы тот принял их заказ. Женщина не отказала себе в бокале яблочного мартини, а Свон отдала предпочтение бутылочке пива. Реджина покосилась на Эмму, которая сосредоточенно изучала фисташки в небольшой деревянной мисочке, барабаня пальцами по поверхности барной стойки. Блондинка волновалась, даже очаровательно. — Что ж, — женщина благодарно кивнула бармену, который поставил перед гостями их заказ, и обратилась к Свон. — Расскажешь мне историю своего каминг-аута или что-то другое, Эмма? Я не настаиваю, правда. Всё хорошо. Блондинка, уловив в голосе брюнетки насмешливые нотки, ухмыльнулась, повернувшись к ней. Свон пожала плечами, приподнимая бутылочку пива, и Миллс повторила её жест. Раздался звон стекла. Эмма тут же сделала пару щедрых глотков, а Реджина лишь слегка смочила губы в мартини. Блондинка вздохнула, громко опустив бутылку на барную стойку. — Никакой душещипательной истории моего каминг-аута нет, — сказала Свон. — Но я начну с того, что впервые начала встречаться с парнем в шестнадцать. До этого меня мало интересовали отношения, я была больше поглощена учёбой и тусовками с друзьями. — Отличница? — вопросительно выгнула бровь женщина, слегка под впечатлением. — Твоё удивление оскорбительно, — рассмеялась Эмма. — Но да, в общем и целом. Брюнетка кивнула, снова сделав глоток мартини. Она не хотела торопить блондинку, понимая, что той нужно время, чтобы раскрыть важный аспект своего прошлого и личной жизни Миллс. А Реджина ценила дружбу Свон, поэтому была готова выслушать её. — Так вот, парень в шестнадцать, но первый поцелуй был на моё восемнадцатилетие. До этого меня не тянуло на близость, — Эмма принялась отдирать этикетку с пивной бутылки. — Мне просто нравилось проводить с парнями время, у нас было много схожих интересов. Поэтому мы были больше друзьями, чем парой, только называли нашу дружбу «отношениями». — А после поцелуя? — женщина развернулась на стуле лицом к блондинке. — Я ничего не почувствовала, — ухмыльнулась Свон, кинув озорной взгляд на брюнетку. — Никакого трепета крыльев бабочек и фейерверка, как описывают в подростковых книгах. Просто мокро и неумело, ну ты понимаешь. Не бывает идеальных первых поцелуев. Миллс ухмыльнулась, согласно склонив голову. — Первый секс с парнем у меня был в университете. Не очень удовлетворительный, немного дискомфортный, думаю, тут объяснять не стоит. Нет, парень был внимателен ко мне, просто… Я не чувствовала возбуждения, я не хотела его так, как хотели бы обычные девушки. Но тогда я не понимала в чём проблема, — Эмма нахмурилась. — А потом я познакомилась с отцом Хоуп. Он был очаровательным и с ним мне было просто. Лёгкое общение, флирт, его шутливые намёки на секс втроём, — Реджина заинтересованно вскинула брови, а блондинка, уловив этот жест, закатила глаза. — Нет, у нас его не было. — Я не спрашивала, — усмехнулась женщина, перекинув ногу за ногу. Заставив Свон ненадолго опустить взгляд. — Вслух, — поддела брюнетку Эмма. Она улыбнулась Миллс, и Реджина не сдержала ответной мягкой улыбки. Она хотела хоть как-то подбодрить блондинку, но подобные беседы были ей в новинку. — Так вот он научил меня кое-чему. Сказал, что мне будет проще и приятнее, если я начну фантазировать о чём-то эротическом. Прости, если это лишнее. — Нет-нет, — женщина склонила голову на бок, потешаясь со смущения Свон. — Мне правда интересно, продолжай. Эмма прищурилась, пытаясь прочитать эмоции на лице брюнетки, а потом протяжно выдохнула. Ей было неловко говорить об этом. — И я начала фантазировать. Представляла различных знаменитостей, певцов, моделей, но не особо помогало. Секс мне нравился, Джонс был хорошим любовником, просто оставалось чувство незавершённости какое-то, понимаешь? Мне чего-то не хватало. И вот… Руби пригласила нас на вечеринку с просмотром фильма. Нас было человек десять. Мы смотрели «Мистер и Миссис Смит», ели попкорн, немного выпивали. Джонс вызвал такси, когда я немного перебрала. Мы оказались в общаге у меня в комнате. Скажу сразу! Когда я выпью, могу быть немного любвеобильной, — блондинка виновато посмотрела на Миллс, которая продолжала слушать её не перебивая. Реджина начала едва заметно улыбаться. — И вот когда дело дошло до секса, инициатором которого впервые была я, я получила первый оргазм, я думаю. Но представляла я не Брэда Пита, как ты поняла. — Тут тебя винить никто не будет, — рассмеялась женщина. — Анджелина Джоли — эталон красоты, даже сейчас. Свон тоже рассмеялась, будучи благодарной, что брюнетка ни капли не осудила её. Эмма закусила улыбку, пропуская нижнюю губу сквозь зубы. Миллс заставила себя отвести взгляд. Блондинка снова сделала глоток пива. — Ты права. Но после той ночи я стала задумываться, что проблема не в мужчинах, а в моих вкусовых предпочтениях. Я продолжала «встречаться» с Джонсом, поскольку пока не была уверена в своей ориентации, понимаешь? Возможно, в тот момент я не понимала, насколько это нормально и готовы ли мои друзья принять меня и мои интересы такими, какие они есть. А потом я забеременела. Мы предохранялись! Просто что-то пошло не так. — И родилась Хоуп. — Да, я взяла академический год, чтобы воспитать дочь. В это время мне было совсем не до отношений, — кивнула Свон и отвела взгляд. — Однако, встречаться с женщинами я начала после её рождения, после того, как Джонс просто испарился, что было ожидаемо. Первый мой секс с… женщиной был именно после появления дочери. И, как только это произошло, у меня словно глаза открылись. Всё сразу стало таким понятным, приятным, возбуждающим. Всё встало на свои места. Реджина прищурилась, переваривая услышанное. Значит, Эмма пришла к осознанию своей ориентации в сознательном возрасте… И, судя по всему, блондинку это открытие никак не задело. — А девочка знает о твоих предпочтениях? — поинтересовалась женщина. — Да, знает, — кивнула Свон. — Для неё такие отношения так же естественны, как и традиционные. — Это просто прекрасно, — облегчённо выдохнула брюнетка. — Значит, ты всё сделала правильно. — Скрывать подобное от ребёнка — сложно и чревато последствиями. Я бы не смогла, думаю. Миллс задумалась над словами Эммы, понимая, что она права. Кто бы мог подумать, что жизнь блондинки настолько увлекательна? Нет, Реджина не считала, что у Свон всё скудно на личном фронте, но жизнь матери-одиночки обычно довольно однообразна и монотонна, как она предполагала. Эмма и тут стала исключением. — Ты знакомила Хоуп со своими девушками? — Никогда, — призналась блондинка. — Я не подпускала их к дочери. Я не хотела, чтобы девочка привязывалась к кому-то, кто надолго в её жизни не останется. Хоуп не помнит отца, и поэтому не чувствует боли или обиды от его ухода. Будет иначе, если дочь привяжется к какой-нибудь моей пассии уже в сознательном возрасте, а потом мы разойдёмся, и их общение прервётся. Слишком жестоко. Женщина сделала ещё один медленный глоток мартини. Она чувствовала, что было что-то ещё, о чём Свон не хочет говорить. Ещё какая-то причина, по которой Эмма не позволяет своим потенциальным девушкам узнать девочку. Эмма, очевидно, чего-то боялась, но брюнетка не могла понять, чего? — Эмма, я могу задать личный вопрос? — У нас с тобой далеко не светская беседа, — хохотнула блондинка. — Спрашивай. — Когда ты в последний раз была с кем-то в отношениях? — Официально? До переезда сюда, — тут же ответила Свон. — В Майами. Почти пол года Эмма была одна… Про приключения на одну ночь Миллс уточнять не хотела, но сделала вывод, что девушка из торгового центра относится именно к этой категории. — И сколько длились твои самые длительные отношения? Даже не «официальные», — Реджина нахмурилась, когда блондинка тут же опустила глаза. Свон, наконец, отодрала этикетку с бутылки, немного нервно отшвырнув её на барную стойку. Женщина поняла, что ступила на опасную территорию. — Пару месяцев, — наконец выдавила Эмма. — Я не позволяю себе проникнуться к кому-то в отношениях, Реджина. Не хочу потом разочароваться в человеке, или в себе. — То есть ты ни разу не влюблялась? — Влюблялась, конечно, — закатила глаза блондинка. — Но никогда настолько, чтобы подпустить кого-то к девочке. Я быстро остывала, скажем так. Потому что я понимаю, что есть разница между влюблённостью и любовью. Я влюбляюсь каждый раз, но никогда не люблю. Я не уверена, что понимаю, какого это. Брюнетка открыла рот, чтобы ответить, но потом сама осознала, что тоже не понимает этого. Из всех людей на свете, она была уверена, что по-настоящему любила только сына, но это был другой род любви. А если говорить о романтической составляющей? Любила ли Миллс мужа? Нет, в этом не было сомнений. Была ли влюблена в него, когда выходила замуж? Вероятно, да. Да и все предыдущие её увлечения до замужества — всего лишь юношеские влюблённости. Реджина поражённо хмыкнула. Она никогда не задумывалась о подобном. — Но ты бы хотела? — спросила женщина, и Свон тут же подняла на неё удивлённый взгляд. — Ты бы хотела полюбить? Эмма несколько долгих секунд молчала, глядя брюнетке в глаза. Её взгляд проникал в сознание Миллс, читал мысли, прислушивался ко всему, что Реджина не осмелилась бы сказать. — Не знаю, — честно ответила блондинка, зелёные глаза изучали карие. — А ты? — Не знаю, — усмехнулась женщина. — Звучит, как хороший тост, — подмигнула Свон, неожиданно искренне рассмеявшись. — Спасибо, что не осудила. — Не за что осуждать, — возразила брюнетка, поднимая свой бокал, и Эмма повторила её жест. Они улыбнулись друг другу. Особенная недосказанность повисла в воздухе, но ни одна из них ни хотела рушить эту приятную идиллию. Миллс чувствовала приятный комфорт в обществе блондинки, но он не был похож на те, что она испытывала от компании сына или Кэтрин. Она испытывала абсолютно новые ощущения. Это не удивило Реджину. Свон была особенной, она вызывала соответствующие чувства. — Простите, красавицы, — за спиной Эммы выросло два слегка подвыпивших амбала. — Можно вас угостить? Блондинка тут же оглянулась на непрошенных гостей, смерив их нечитаемым взглядом. Свон нахмурилась, отставляя бутылку на барную стойку. — Нет, спасибо, — вежливо ответила женщина, опередив Эмму. — Скучаете? — спросил первый, который был пониже и чуть менее широкоплечий. — Разве похоже? — уточнила блондинка, а затем постаралась сгладить свой тон. — Спасибо, ребята, за заботу, но, правда, у нас всё прекрасно. — Да ладно, — второй подошёл к брюнетке, откровенно её разглядывая, как вещицу на полке в магазине; Свон проводила его настороженным взглядом, выпрямившись, как по струнке. — Что здесь делает такая бизнес-леди, м? Миллс расправила плечи. От расслабленной позы и приятной непринуждённости не осталось и следа. Реджина высокомерно выгнула бровь дугой, бросив на мужлана холодный взгляд. Это всё очень дурно пахло, и дело вовсе не в душноватом амбре от здоровяка. — Мы не заинтересованы в компании, — Эмма слезла со стула, её спина была напряжена, она оценивающе переводила взгляд с одного мужика на второго, но женщина знала, что блондинка сконцентрирована только на ней. — Давайте не будем надоедать друг другу и спокойно продолжим заниматься тем, чем занимались до этого? — Мы просто хотели проявить внимание, — сказал первый, и Свон вонзила в него пылающий взгляд зелёных глаз. — Спасибо, проявили. Ребята, мы не хотим скандалов. Не стоит. Мы просто пришли пропустить по стаканчику и не хотели бы лишних хлопот. Амбал недовольно поджал губы, но кивнул. Видимо что-то в глазах Эммы подсказало ему, что блондинка настроена категорично. Он оказался сознательнее, так как подошёл к своему товарищу, положив огромную ручищу на его плечо. — Пошли, Кенни. Но этот вышеупомянутый Кенни был точно куда пьянее своего товарища, и наверняка тупее. Он продолжал буравить взглядом брюнетку. Миллс почувствовала, что ей точно понадобится принять душ, чтобы смыть с себя напоминание об этих скользящих глазах. Её передёрнуло. — Красотка, как тебя зовут? — не унимался он. Реджина скривилась. Какое клише. Она ненавидела вот таких неотёсанных мужланов, которые были слишком большого мнения о себе, чтобы осмелиться подойти к такой женщине, как она, надеясь на чудо. Правда, для этого им часто нужно было хорошенько выпить, чтобы набраться смелости. Брюнетка такое не переваривала. — Прошу оставить нас в покое, — в голосе Миллс зазвенела сталь. — Мы не ищем компании. — Длинное имечко, — хмыкнул Кенни. Он вальяжно опустил руку на спинку стула Реджины, и женщина заметила, как Свон тут же сделала шаг, останавливаясь рядом с брюнеткой, смело глядя непрошенным ухажёрам в лица. Она выглядела воинственно и самоотверженно, как всегда. Миллс понимала, что Эмма не позволит и пальцем прикоснуться к Реджине никому из собравшихся, и почему-то верила ей. Женщина подавила порыв взять блондинку за руку, чтобы успокоить. — Ребят, — брюнетка видела, как тяжело было Свон оставаться вежливой. — Нам не интересны ваши ухаживания. — Я говорю не с тобой, — Кенни даже не посмотрел на Эмму, продолжая изучать Миллс взглядом. — Я вижу тебя здесь впервые. Реджина перевела взгляд на более понятливого амбала. Она сидела с ровной осанкой и казалась расслабленной, но абсолютно каждый мускул в её теле был напряжён. Женщина понимала, что угрожать таким, как эти парни, бесполезно, они всё равно ничего не поймут. В данный момент брюнетка пыталась придумать, как можно разрешить ситуацию мирным путём. — Уведите его, будьте добры, — обратилась Миллс к мужчине поспокойнее. — Кенни, — попытался этот бугай, но упрямый амбал скинул со своего плеча руку товарища, и потянулся к колену Реджины, намереваясь подтвердить свои намерения на её счёт. Женщина сжала челюсти и отпрянула. Раздался громкий шлепок — блондинка ударила Кенни ладонью по запястью, как ребёнка, который пытался стащить со стола печенье до основного приёма пищи. Брюнетка удивилась скорости Свон, радуясь, что инициатива Кенни оказалась провальной. Она переглянулась с Эммой, благодарно кивнув ей, а затем оглянулась на бармена, многозначительно указав взглядом в сторону приставал. Она не хотела, чтобы блондинка нашла себе приключения на задницу, особенно в такой компании. А к этому всё и шло. — Ты чего?! — взвыл Кенни, Свон недовольно скривилась от громкости его голоса. — Не распускай руки, — прорычала Эмма, едва заметно кивнув на Миллс. — Она не будет с тобой пить, говорить, да даже дышать одним воздухом, ты меня понял? Иди-ка на выход и проветрись. — Уважаемые, — вмешался бармен. — Здесь не место для разборок. — Отвянь, — отмахнулся Кенни. Он навис над блондинкой, грозно глядя на неё. Реджина обеспокоенно перевела на Свон взгляд, поражаясь её спокойствию. — Ты чё грубишь, а? — Бесполезно что-либо объяснять тебе, — закатила глаза Эмма. — Просто иди, куда шёл. Или же уйти можем мы. Просто дайте нам эту возможность. — Она никуда не пойдёт, — он мотнул головой в сторону женщины. — Пока я не узнаю, как её зовут. А также номерок взять хочется. — Я замужем, — отрезала брюнетка. — Да кому это мешает? — голос амбала обрёл заигрывающие нотки, он оглянулся на Миллс. — Красавица, мужу не обязательно знать о твоих друзьях. Мы ведь можем подружиться, а? — Не заинтересована, — в этот раз Реджине не удалось скрыть свою брезгливость. Она достала из сумочки кошелёк, положила на барную стойку пару купюр: за себя и блондинку, и ещё небольшую сумму сверху. — Мы не ищем неприятностей. Пиво за мой счёт. Я угощаю. Свон встретилась взглядом с женщиной, понимая, что брюнетка предлагает уйти. Даже настаивает на этом. Миллс тоже осторожно спустилась со стула, стараясь случайно не коснуться настойчивого ухажёра. Ощущая непосредственную близость Эммы, Реджине было спокойнее. — Ты при бабках, круто! Важная птичка? — Уважаемые! — повысил голос бармен. — Отпустите дам, иначе я вызову полицию. — Завались! — огрызнулся Кенни, который был раза в два больше бедолаги-бармена. — Ничего ты не сделаешь! Мы просто болтаем. Кенни снова двинулся к женщине, но блондинка среагировала быстрее, чем брюнетка поняла, что происходит. Свон довольно сильно толкнула мужика в грудь, заставив того отступить на пару шагов. Товарищ Кенни устало вздохнул, решив не вмешиваться. Миллс оглянулась на бармена в поисках поддержки, но у барной стойки никого не увидела. Дело плохо. Неприятное чувство подкатило к горлу, отдалённо напоминающее панику. — Свали! — взревел Кенни, но Эмма не шелохнулась. — Позвольте нам уйти, — как можно спокойнее попросила Реджина. — Просто выпейте пиво и забудьте о нашем существовании. — Нет! — мужлан ткнул пальцем в блондинку. — Ты ваще чего вмешалась? Шла бы куда подальше, а? — Без неё я не уйду, — Свон повела плечом в сторону женщины. Кенни грубо пихнул Эмму пальцем в плечо, тяжело дыша. Всё внутри брюнетки сжалось. — Тебе повезло, что баб я бить не охотник, но и у меня есть лимит терпения! — Плевать, — Миллс поразилась спокойствию в голосе блондинки. — И не с такими сталкивалась. — Кенни, — снова попытался его друг. — Хватит. — И ты по роже захотел, Фрэнк?! — огрызнулся мужлан. Реджина, воспользовавшись тем, что Кенни отвлёкся на Фрэнка, коснулась плеча Свон, заставляя ту немного повернуть голову в сторону женщины. Но зелёные глаза по-прежнему не отрывались от потенциально опасного субъекта. — Прошу, не лезь, — шепнула брюнетка. — Всё будет хорошо, — ответила Эмма, её губы тронула задиристая улыбка. — Или ты волнуешься за меня? Миллс раздражённо цокнула, расслышав игривые нотки в голосе блондинки. Неужели для неё это всё шутки? Свон не видит серьёзности ситуации? Реджина оглянулась на остальных посетителей бара, которые безразлично наблюдали со стороны, потягивая своё пиво, будто им нет совершенно никакого дела до происходящего. Женщина могла бы подкупить любого из них, но где шанс того, что эти особи не присоединяться к тому же Кенни, и не доставят им с Эммой больше проблем? Не стоило идти в этот бар… А если попытаться вызвать полицию? Нет. Это может спровоцировать мужланов на более агрессивные действия. Фрэнк ретировался от Кенни, послав того куда подальше, оставив пьяного бугая без присмотра. Брюнетка нервно сглотнула. Где же этот чёртов бармен?! — Сделай пару шагов назад, — предупредила блондинка Миллс. — Я знаю таких, как Кенни. Но не успела Реджина уточнить, что значили слова Свон, как вдруг мужлан двинулся на Эмму, схватив её за воротник свитера. Он попытался встряхнуть блондинку, но Свон залепила Кенни звонкую пощёчину, оставив красный след на его помятом от попойки лице хлёстким ударом. Мужик дёрнулся, в шоке моргая глазищами. Он запыхтел и замахнулся, чтобы дать Эмме сдачи, и блондинка инстинктивно выставила руку, чтобы поставить блок. Женщина испуганно вздохнула. Она боялась не столько за себя, сколько за эту неугомонную и бесстрашную блондинку, упрямство которой хватило бы на весь шар земной. Брюнетка понимала, что ещё очень пожалеет об этом. Она, недолго думая, а, вернее, совсем не думая, схватила уже пустую бутылку от пива, которая осталась от Свон, и, обойдя Кенни со спины, обрушила стеклянную полость на его твёрдый череп. Эмма удивлённо ахнула, когда мужлан заорал от боли. Блондинка впилась поражённым взглядом в лицо Миллс, которая была поражена своими действиями не меньше. Бутылка успешно разбилась об его твёрдый череп, но Кенни был настолько огромным и массивным, что удар просто не смог его вырубить. Мужик отпихнул от себя Свон и медленно развернулся на Реджину, глядя на неё уже отнюдь не дружелюбно, а свирепо, желая придушить собственными ручищами. — Твою мать, — прошипела женщина, хватая близ стоящий стул и поднимая его ножками вперёд, чтобы не позволить Кенни подойти поближе. — Прочь! Мужик усмехнулся, перехватил ножки стула и без особого труда вырвал сам предмет мебели из рук брюнетки. Миллс вздрогнула, когда Кенни отшвырнул подальше никчёмный стул, сломав его шаткую спинку. Реджина вскинула руки в кулаки, хотя ни разу до этого не дралась, и приготовилась к атаке, как вдруг на спину громиле запрыгнула Эмма, обвивая ногами его пояс, а руками шею. Блондинка старалась немного утихомирить Кенни своим манёвром, но эффект был полностью противоположным: мужчина стал крутиться вокруг своей оси, пытаясь скинуть с себя Свон. — Беги! — крикнула Эмма. — Ещё чего! — огрызнулась женщина. Оставить блондинку с Кенни, а потом чувствовать вину от трусливого побега? Ни за что! Брюнетка схватила с барной стойки свой недопитый мартини, и выплеснула его на Кенни. — Слезь с меня, сучка! — выл Кенни. — Остынь! — Свон умудрилась шлёпнуть верзилу по лбу ладонью. — Успокойся! Эмма напомнила Миллс матадора, который пытается совладать с быком. Блондинка так долго не продержится. Реджина, уже совсем отчаявшись, взяла горсть фисташек и стала по две-три за раз швырять их в Кенни и Свон, целясь мужику в лицо. Но из-за того, что тот очень быстро крутился в разные стороны, часто попадала либо в Эмму, либо кидала мимо. — Получи, на, вот тебе ещё! — причитала женщина, хоть и понимала, что все её попытки хоть как-то отвлечь Кенни, выглядят жалкими. Ей всё-таки следовало самой вызвать полицию, но телефон, как назло, остался лежать на барной стойке прямо за спиной разъярённого Дон Жуана. Помяни чёрта, как говорится! Внезапно в бар ворвались два офицера в строгой тёмно-синей форме, заставив брюнетку радостно улыбнуться и судорожно выдохнуть. Она ещё никогда так не была рада видеть патрульных, как сегодня. Она бросилась к ним, по-прежнему держа в руках миску с фисташками. Офицеры смерили Миллс, оценив её дорогущий внешний вид, удивлённым взглядом, а затем уставились на блондинку и Кенни. — Помогите успокоить этого мужчину, он пьян и очень агрессивен, — Реджина не сводила взгляда со Свон. — Скорее! Моей подруге нужна помощь. — Полиция! — громко произнёс первый офицер. — Приказываю вам немедленно прекратить потасовку! — Вы нарушаете общественный порядок! — добавил второй, потянувшись к перцовому баллончику. Эмма тут же отпустила Кенни и проворно отскочила на пару шагов, чтобы ей случайно не прилетело от разъярённого пьяницы. Сам мужлан глубоко и часто дышал, его лицо покраснело, а на лбу появилась испарина. Он всё ещё злобно смотрел на блондинку, рыча ругательства через стиснутые зубы и брызжа слюной в разные стороны. Кенни напомнил женщине бульдога, страдающего бешенством. Свон тоже часто дышала, ровняя на себе одежду и доставая из спутанных волос фисташки. Эмма взяла в пальцы один орешек и покосилась на брюнетку, с весёлой ухмылкой, словно спрашивая Миллс, насколько надёжным оказалась её импровизированное оружие? Реджина вспыхнула. Как блондинка может смеяться со всей этой ситуации? — Слава Богу! — из служебного помещения выбежал бармен с телефоном в руках. — Я думал, что вы не появитесь. — Это вы вызвали полицию? — уточнил первый офицер, приготовив электрошокер и не сводя взгляда с Кенни. — Да, — закивал бармен. — Что тут произошло? — удивился второй офицер, обращаясь уже к женщине, ещё раз оценивая её внешний вид взглядом. — Этот мужчина проявлял нежелательные знаки внимания, — брюнетка кивком головы указала на мужлана. — Ко мне и моей подруге. Он не понял отказа. Стал распускать руки и не давал уйти из бара. Мы попытались его урезонить. — Она меня первая пихнула! А потом запрыгнула на спину и пыталась придушить! Вы сами видели, — заявил Кенни, ткнув пальцем в Свон. — А эта ударила меня по голове бутылкой и размахивала стулом! — верзила указал на Миллс. Реджина вскинула брови, ей не понравилось, как прозвучали сказанные слова, хотя они были в достаточной мере правдивы. Женщина перевела взгляд на полицейских, которые уже совсем иначе смотрели на неё. Настороженно и строго. — Вы ударили его бутылкой, мэм? — полицейский удивлённо осмотрел брюнетку с ног до головы, гадая, что Миллс забыла в этом баре и неужели она на подобное способна? Реджина поджала губы, опустив взор на осколки разбитого стекла под барной стойкой. До этого дня она и сама не знала, что сможет так поступить. Женщина подняла на Свон взгляд, отметив, что та больше не усмехается. Она обеспокоено вглядывалась в лица офицеров. — Да, — признала брюнетка, снова оборачиваясь на патрульных. — Но в целях самозащиты! — Она не размахивала стулом, — вмешалась Эмма, закатив глаза. — А просто пыталась защититься им вот от этого идиота. — Вы устроили здесь бардак, — испуганно вздохнул бармен. — Какой ужас! Стул сломан! Кто мне возместит его стоимость? — Я заплачу! — фыркнула Миллс, сломанный стул — самая малая из её проблем. — Успокойтесь. — Так, хватит! — прервал всех первый офицер, как Реджина подумала, старший по званию. — В наручники их. Их? Женщина не ослышалась? Брюнетка сделала пару шагов назад. Миллс не поверила своим глазам, когда к ней подошёл офицер с требованием сложить руки за спину. Реджина нахмурилась и по началу сопротивлялась, но услышав предупреждение о том, что офицер в праве применить силу, гневно поджала губы, повинуясь. Женщина почувствовала, как на её запястьях защёлкнулся холодный металл, и подняла глаза на блондинку, которая, в отличие от брюнетки, сама послушно развернулась спиной ко второму офицеру, протянув руки для второй пары наручников. Свон оглянулась на Миллс с виноватой улыбкой и пожала плечами так, словно происходящее какая-то мелочь. — Вы не представляете, какую ошибку совершаете, — пробормотала Реджина. — Когда вы узнаете, на кого надели наручники, уже будете уволены! — Слышали подобное. Никакой оригинальности. Для этого гражданина понадобиться машина побольше, — сказал старший офицер, кивнув на Кенни. — Вызови сюда кого-нибудь из ближайших патрульных и побудь с этим мужчиной здесь, а я пока отвезу наших леди в участок.***
Женщина впервые оказалась в сырой и тёмной камере. До знакомства с Эммой она вообще не думала, что подобное произойдёт. Не думала, что на ней когда-нибудь окажутся наручники. Она и видела их только на экране телевизора при просмотре какого-нибудь шоу или фильма. Но брюнетка не могла винить блондинку в этом, она так больше не делает, ведь на деле Свон не виновата, что они пришли именно в этот бар. На самом деле, если бы не Эмма, всё могло бы закончиться куда хуже для самой Миллс. — Не верю, что я здесь оказалась, — пробормотала Реджина, расхаживая из одного угла камеры в другой. — Как это произошло? Почему они нас не отпустили, когда опросили? — Порча имущества, нарушение общественного порядка, драка в публичном месте, — стала загибать пальцы блондинка. — Они имели полное право арестовать нас и посадить сюда. А чтобы отпустить, им нужно ещё опросить свидетелей. — Кого? Тех пьянчуг из бара? — фыркнула женщина. — Не смеши меня. Повезёт, если они хотя бы свои имена вспомнят. — Да, не повезло нам, — согласилась Свон, продолжая следить за брюнеткой взглядом. — Но не стоит переживать, поверь мне. Нас скоро отпустят. Миллс нервно хохотнула, бросив мимолётный взгляд на Эмму. Блондинка сидела на скамье в расслабленной позе, прижавшись спиной к стене и откинув голову. Свон всё ещё была растрёпана после драки, но эта странная безмятежность не была случайной. — Ты говоришь так спокойно, будто… — Реджина осеклась, как она раньше не догадалась? — Ты уже попадала в такие ситуации, Эмма? — А кто нет? — усмехнулась блондинка, но заметив хмурый взгляд женщина, прокашлялась. — А. Да, ты не попадала, точно. Брюнетка остановилась перед Свон, скрестив руки на груди. Её серьёзный взгляд был направлен прямо на Эмму, оценивая и анализируя. Миллс познакомилась с буйным нравом блондинки ещё в самом начале учебного года, но она никогда не думала, что могло скрываться за всем этим на самом деле? Свон была сильной и запоминающейся личностью, смелой, нагловатой, упрямой, но так же яркой, уверенной и доброй. Эмма, конечно, могла попадать в подобного рода передряги не по своей вине, но уж слишком спокойной блондинка чувствовала себя в камере, чтобы Реджина поверила, что Свон далеко не так невинна, как женщина могла подумать. Если подумать, то она толком и не знала Эмму. Её ориентация, её прошлое… Блондинка знала о брюнетке больше, чем та о Свон. — И как часто тебя арестовывали, Эмма? — прищурилась Миллс, и блондинка весело вскинула брови, поражаясь строгости в голосе Реджины. — Было пару раз. Ну, может восемь, — Свон задумалась, словно припоминая точную цифру. — Да вообще, кто считает? — Эмма! — женщина застыла в изумлении. — Бурная молодость! — пожала плечами блондинка, смерив брюнетку заискивающим взглядом. — Студенческая жизнь выдалась не простой. — Вот как? — хмыкнула Миллс. — Ты же не малолетняя преступница, Свон? Не сидела в колонии? — Нет, конечно! — возмутилась Эмма. — Всего-то пару приводов было. Я стараюсь быть законопослушной. — С трудом верится после сегодняшнего шоу. — Мне просто нужно было спасти твой зад, — ухмыльнулась блондинка и похлопала по скамье рядом с собой. — Успокойся, Реджина, поверь, всё нормально. Присядь. Скоро нам разрешат сделать телефонный звонок. Женщина недовольно покосилась на ржавеющую скамью. На что уходят налоги, выплаченные государству, если они даже заменить такую мелочь не могут? — Постою. — Реджина, — вздохнула Свон, повторив свой жест, но уже настойчивее. — Присядь, пожалуйста. Брюнетка тяжело вздохнула, оглянувшись через решётку на снующих по участку офицеров, которые даже не смотрели в их сторону. Благо, в камере были только они вдвоём, а Кенни увели подальше с глаз долой. Вероятно, полицейские решили избежать очередной драки прямо в стенах участка, а Миллс не сомневалась, что Эмма была готова на второй раунд. Эти патрульные… Они совсем не обеспокоились тем, что задержали Реджину? Неужели они настолько глупы, чтобы бы не знать, кто она такая? Женщина медленно подошла к блондинке, придирчиво и немного брезгливо осматривая старую металлическую скамью, но всё же опустилась рядом со Свон на самый относительно чистый участок. Брюнетка расправила плечи, чувствуя себя очень дискомфортно, но не желая это показывать. Она услышала тихий смешок Эммы, которая игриво косилась на Миллс, кусая губу. Реджина решила проигнорировать это неуместное веселье. — Нам же вернут наши вещи? — уточнила женщина. — Конечно, можешь быть спокойна, — кивнула блондинка, мягко пихнув брюнетку плечом в плечо — Всё будет хорошо. Никто даже не узнает, что ты была здесь. — Меня не волнуют репортёры, если ты об этом, — отмахнулась Миллс, не заметив, как дрогнула улыбка Свон. — Главное, чтобы Грэм не узнал о случившемся. Не хочу, чтобы он использовал этот арест против меня в суде. — Чёрт! — простонала Эмма, хлопнув себя ладонью по лбу. Реджина поверила, что блондинка сожалеет искренне. — Прости, об этом я как-то не подумала. — Ты не виновата в случившемся, — уже спокойнее произнесла женщина. — Я не уверена, что этой ситуации можно было избежать. Или решить мирным путём. — Кто знает? — Свон посмотрела на брюнетку, встретив её вопросительный взгляд. — Но тебе не стоило угрожать арестовавших нас офицерам увольнением. — Вырвалось, — согласилась Миллс. — К тому же, у меня достаточно связей, чтобы мои слова не остались пустой угрозой. — Ты же не собираешься воспользоваться своим «связями»? — уточнила Эмма, склонив голову на бок. — Они просто выполняли свою работу. Реджина знала, что блондинка права, и на самом деле даже не думала портить жизнь офицерам. Просто в тот момент ей стало легче, выкрикнув угрозу в лицо мужчинам в форме и встретив их удивлённые и сомневающиеся взгляды. Они ещё долго о чём-то шептались, указывая на женщину, но не решаясь к ней подойти. Их настороженность умиротворяла. — Но ты правда знаешь генерального прокурора лично? — уточнила Свон. — Ты же этим им угрожала? — Да, — просто ответила брюнетка. — Очень располагающий к себе человек, кстати. С его сыном мы вместе учились в школе. Эмма поджала губы, кивнув. Она посмотрела на патрульных по ту стороны решётки, хохотнув. — Давала списывать сыну прокурора? — Нет, получала валентинки и любовные записочки. Блондинка тихо рассмеялась, покачивая головой. Она шутливо качнулась к Миллс, снова мягко пихая её плечом, заставив Реджину невольно ухмыльнуться. Казалось, будто Свон не может не касаться её. Эта навязчивая и наверняка ошибочная мысль польстила женщине. Брюнетка посмотрела на Эмму, заметив, что блондинка тоже изучает лицо Миллс мягким взглядом. В камере было мрачновато, но даже в этой лёгкой полутьме глаза Свон казались яркими и выразительными. Реджина была не в силах оторваться от них. — Ты меня впечатлила сегодня, — призналась Эмма. — Напомни мне не злить тебя. Тот манёвр с бутылкой был довольно рискованный. — Это твоё дурное влияние, — поддела женщина. — Не сомневаюсь, — улыбка блондинки стала шире. — Генри был бы шокирован, если бы узнал, где я оказалась, — поджала губы брюнетка. — Даже не знаю, как ему обо всём этом рассказать. Я же старалась подавать хороший пример. Свон рассмеялась с обречённо-страдальческого выражения лица Миллс. — Хоуп только посмеётся, — закатила глаза Эмма. — Она сама поделится этой историей, можешь не сомневаться. В красках всё опишет. — Ты ей расскажешь? — возмущённо вскинула брови Реджина. — Конечно! — блондинка решительно кивнула. — Это же память на всю жизнь. Твой первый арест, да ещё со мной. На скользкую дорожку ты ступила. Женщина покачала головой, усмехнувшись. Она скользнула взглядом по Свон. Если бы ей кто-то раньше сказал, что она окажется арестованной за драку в баре, брюнетка бы рассмеялась этому человеку в лицо. А уже если бы кто-то осмелился заявить, что после всего этого Миллс будет сидеть на ужасно неудобной скамье в ужасно нестерильной обстановке и смеяться с комичности всей ситуации в компании Эммы, Реджина бы и вовсе посоветовала этому смельчаку хорошего психиатра. Но факт оставался фактом: с блондинкой женщине было весело. Свон внесла в жизнь брюнетки такой необходимый хаос и непредсказуемость, которые Миллс старательно обходила стороной. Но сейчас, получив порцию адреналина и выпустив пар, Реджина почувствовала несвойственное ей удовлетворение. Карие глаза скользнули по взлохмаченным золотистым волосам Эммы, женщина рассмеялась. Она смело протянула руку к лицу блондинки, заставив ту замереть на месте, и выудила из спутанных локонов фисташку. Брюнетка позволила себе пропустить несколько локонов Свон сквозь пальцы, пробуя их мягкость и шелковистость, чувствуя, как Эмма наблюдает за каждым её движением. Миллс поднесла орех к глазам блондинки, улыбнувшись. — Кажется, это твоё? — Спасибо, — Свон приняла фисташку, скользнув прохладными пальцами по горячей коже руки Реджины. — Это мои запасы на голодный год. Женщина кивнула, оценив шутку. Эмма покрутила в руках одинокий орешек, а затем спрятала его в карман «на память». Сердце брюнетки затрепетало от мягкого взгляда зелёных глаз. Блондинка умиляла. — Отец бы тоже посмеялся с моего ареста, — вдруг произнесла Миллс. — Он всегда старался ко всему подходить с юмором, как делаешь это ты. — Ты по нему скучаешь, — тепло улыбнулась Свон. — Значит он был исключительным человеком. — Так и есть, — Реджина опустила взгляд. — Я любила проводить с ним время. С папой я чаще всего улыбалась, он старался привить мне лёгкость и беззаботность, которые сейчас я вижу в тебе. Признаться, по началу это меня в тебе и раздражало, но сейчас я понимаю, что ошибалась, решив, что плохо быть такой свободной в выражении своих истинных мыслей и желаний. — Приму за комплимент, — рассмеялась Эмма. — Я уверена, что папа бы первым прибежал забирать меня из участка, да ещё и шутил бы всю дорогу до дома. Хотя, сомневаюсь, что оказалась бы здесь, если бы не познакомилась с тобой, — продолжила женщина. — Вы бы поладили. Ему всегда нравились нестандартные личности. — Видимо, у него хороший вкус, — блондинку ничуть не задела последняя фраза брюнетки. — Ты похожа на отца больше, чем на мать, я думаю. Миллс застыла, поразившись непоколебимой уверенностью в голосе Свон. И дело было не в том, что Эмма не была знакома с Генри Старшим или же с Корой, чтобы делать такие заявления. Просто Реджина всегда слышала обратное утверждение. Почти каждый второй твердил женщине с самого детства, что она — вылитая мать, и это настолько укоренилось в сознании брюнетки, что она сама стала в это верить. Поэтому слова о том, что Миллс похожа на отца, казались ей одним из самых лучших комплиментов. — Почему ты так решила? — тише спросила Реджина. — Я слышала о Коре и её характере. Признаться честно, я бы не хотела с ней столкнуться в тёмном переулке, — блондинка пожала плечами, её взгляд потеплел. — Я пришла к выводу, что ты совсем не такая, получше узнав тебя. Ты очень добрая, весёлая, яркая… Когда ты забываешь, что нужно стараться держать маску Железной Леди. Значит, таким же добрым был твой отец, я права? — Да, — женщина проглотила ком в горле. — Ты права. Мой отец был удивительным человеком, моим лучшим другом. Когда его не стало, я сильно изменилась. У меня остались Кора и все её правила, которым я обязана была следовать. Она стала контролировать почти каждый аспект моей жизни, даже брак. Поэтому мне было проще всё держать на расстоянии, чтобы мать не смогла повлиять на что-то ещё. Она прибрала к себе всё: мой круг общения, семейную жизнь, друзей. — Но не «Зачарованный Лес», — Свон понимающе кивнула. — Издательство — это всё, что у меня осталось от отца. Он передал его мне, поскольку всегда знал, что «Зачарованный Лес» — моё безопасное место, где никто меня не тронет. Так было, когда я была маленькой, и осталось по сей день, — брюнетка принялась рассматривать свой маникюр. — И я хочу, чтобы тоже самое чувствовал и Генри. Сына я тоже оберегаю от Коры. — Я уверена, что у тебя прекрасно получается, — Эмма хитро улыбнулась, поиграв бровями. — То есть, ты впустила меня в своё безопасное место? Миллс благодарно улыбнулась, радуясь, что блондинка свела серьёзный разговор к шутке. Так правда было проще. — Не заставляй меня пожалеть об этом, Свон, — закатила глаза Реджина. Взгляд Эммы не дрогнул. — Ни за что, — фыркнула она, стараясь обмануть женщину своей непринуждённостью, но то, как тихо и мягко прозвучал голос блондинки заставило брюнетку поверить, что Свон действительно не хочет разочаровать Миллс и предать её доверие. От этой мысли что-то затрепетало в грудной клетке Реджины. Эмма окинула взглядом лицо женщины, всего на мгновение задержав взгляд на губах брюнетки, а затем поспешно отвела глаза с тяжёлым протяжным вздохом. Миллс часто забывала дышать, когда блондинка смотрела на неё так, как сейчас: мягко, внимательно, почти осторожно. Реджина была уверена, что никогда не получала похожее внимание от кого-то ещё. — Спасибо, Эмма, — женщина подарила Свон искреннюю широкую улыбку. — На самом деле, ты в очередной раз спасла меня сегодня. — Ой, да брось, — хохотнула Эмма. — От меня не было почти никакого толка. — Возможно, твоя попытка была не слишком изящной, — согласно кивнула брюнетка. — И немного грубой, но… — Миллс многозначительно замолчала, встретив озорной огонёк в зелёных глазах. — ТЫ — мой герой, Эмма Свон. Светлые брови поползли вверх от удивления. Блондинка озадаченно изучала лицо Реджины на наличие насмешки, но женщина оставалась серьёзной. — Я серьёзно, Свон, спасибо. Эмма нервно сглотнула, опустив глаза. Она поджала губы, не найдя достойной шутки для ответа, как привыкла поступать. Брюнетка была особенно удивлена и рада этому. Ей было приятно осознавать, что и блондинка была другой рядом с Миллс, с другими она оставалась всегда шутливой и непоколебимой, но не с Реджиной. — Весёлый денек, — признала Свон, решив сменить тему. — Кому будешь звонить, когда нам дадут такую возможность? — Адвокату, — уверенно заявила женщина, соблаговолив подыграть напускному непринуждённому виду Эммы, будто блондинка не слышала ранее сказанных брюнеткой слов. — Самый надёжный вариант в моём случае. Начало года, а уже не очень приятный сюрприз. Свон понимающе кивнула, взвешивая слова Миллс, как вдруг недовольно поморщилась, словно о чём-то вспомнив. Эмма едва слышно выругалась. Она встала с лавочки, подошла к решётке, высматривая свободных офицеров, чтобы привлечь их внимание. — Прошу прощения, — блондинка махнула рукой. — Когда нам разрешат воспользоваться телефоном? — Через полчаса, — ответил проходящий мимо камеры патрульный. — Как только придёт старший. — Спасибо, — кивнула Свон, на секунду оглянувшись на Реджину, а затем снова вернув внимание полицейскому. — Не подскажите, сегодня какое число? — Второе января, мэм, — неодобрительно покачал головой офицер, решив, что Эмма настолько перепила в баре, что потерялась в днях. — Спасибо, — повторила блондинка, медленно поворачиваясь к женщине. На лице Свон брюнетка заметила беспокойство. Миллс нахмурилась, тоже поднялась со скамьи и, неспеша, подошла к застывшей Эмме, которая продолжала задумчиво смотреть в стену. Реджина остановилась рядом с блондинкой, прижавшись плечом к металлической решётке. Свон вздрогнула, когда женщина коснулась её плеча, а пальцы невесомо легли на мягкий рукав свитера. Эмма опустила взгляд на руку брюнетки и едва заметно улыбнулась, но пояснять причину своего беспокойства не спешила. Миллс приняла это. — А ты будешь звонить Руби? — решила уточнить Реджина. — Других вариантов нет, — кивнула блондинка. — Только я упустила тот факт, что сюда она явится вместе с Хоуп. Дочь устроит мне взбучку, и не слабую. Чёрт возьми! Женщина немного растерялась, крепче сжав предплечье Свон в знак поддержки. — Ты вроде говорила, что девочка сочтёт нашу с тобой ситуацию забавной, — не поняла брюнетка. — Так и было бы, будь это любой другой день. Я совсем забыла, что сегодня второе января, — Эмма махнула рукой в сторону настенного календаря рядом с одним из письменных столов, которые были видны из камеры. — Я почти каждый год забываю. — И всё же, — Миллс пожала плечами. — В чём проблема? Блондинка нахмурилась. Она нервно почесала бровь, избегая смотреть Реджине в глаза. Свон собиралась с силами, чтобы выдать женщине то, что брюнетка никак не ожидала услышать. — Не думаю, что Хоуп обрадуется забирать мать из полицейского участка в её День рождения, — тихо обронила Свон. Миллс застыла, её пальцы сильнее впились в руку Эммы, заставив ту нервно сглотнуть. — Что? — Реджина надеялась, что ослышалась. — Ты шутишь? — Это правда, — блондинка виновато улыбнулась. — Я совсем забыла об этом дне, поскольку не праздную подобное. Но, вероятнее всего, Руби и Хоуп решили «провести время вместе», чтобы купить торт и свечи, как это обычно бывает. Я слишком замоталась, чтобы взглянуть на календарь. А теперь мне влетит вдвойне, — Свон задумалась, смерив женщину взглядом. — Втройне, если ты меня не пощадишь. — Эмма! — воскликнула брюнетка. — У тебя День рождения? — Мне сегодня исполнилось двадцать девять, — блондинка посмотрела на Миллс своими оленьими глазами, которые молили Реджину о пощаде. — Почему ты не сказала? — женщина не сильно ударила Свон по плечу. — Разве так можно? И вместо того, чтобы праздновать в каком-нибудь ресторанчике и распаковывать подарки, ты позволила мне протащить тебя по магазину, заставляя примерять платья, которые тебе не нравятся, а потом и вовсе попала под раздачу какого-то пьянчуги? — Не всё так плохо, — Эмма покачала головой. — Вопреки всему, я замечательно провела время с тобой, Реджина. Самый необычный День Рождения в моей жизни, запомнится надолго. Брюнетка покачала головой, поражённая словами блондинки. Она не перестанет удивлять. — Ты невыносима, Свон! — И очаровательна, — подмигнула Эмма, Миллс сурово прищурилась. — Правда, прости! Я совсем забыла, какое сегодня число! — Простить? — недовольно нахмурилась Реджина. — Ну, — протянула блондинка. — У меня же сегодня праздник, так? Женщина громко фыркнула, отходя от Свон на пару шагов. Она покачала головой, поражаясь тому, насколько Эмма странная. Каждый раз, когда брюнетка была уверена, что уже узнала о блондинке достаточно, Свон постоянно выкидывала нечто такое, что заставляло Миллс забирать слова назад. Реджина встретила умоляющий взгляд изумрудных глаз и… сдалась. Она просто не могла сейчас противиться просьбе Эммы. Не в праздник, который блондинке уже успели подпортить. Хитро, Свон. — Не звони Руби, — устало вздохнула женщина. — Я попрошу адвоката забрать нас обеих отсюда. — Ты не обязана… — Эмма, замолчи! — брюнетка вскинула руку. — Я подвезу тебя до дома, где ты отпразднуешь с дочерью свой День рождения, не упомянув о событиях сегодняшнего дня до самого утра следующего дня. Я ясно выразилась? Тонкие губы растянулись в медленной благодарной улыбке. — Да, — блондинка кивнула. — Но с одним условием. — Ты выдвигаешь мне условия? — Миллс насмешливо вскинула брови. — Ты уверена, Свон? — Я хочу, чтобы ты присоединилась к этому празднику. Хотя бы ненадолго, — пояснила Эмма. Злость и раздражение как рукой сняло. Реджина не сводила с блондинки взгляда. Свон неловко улыбнулась женщине, подсказывая, что ожидает её ответа. Брюнетка сложила руки на груди, выгнув бровь дугой, стараясь не думать о том, насколько очаровательной казалась сейчас Эмма. Блондинка умеет добиваться своего, когда ей это выгодно. — Пожалуйста, — Свон сделала шаг к Миллс, заставив Реджину вскинуть подбородок, не прерывая с Эммой зрительного контакта. — Раз уж выяснилось, что я сегодня именинница, то буду рада, если проведу остаток дня с важными для меня людьми. И я хочу, чтобы ты пришла. Жалко, что без пацана, конечно, но перед ним я извинюсь при встрече. В следующий раз я не забуду, и приглашу вас обоих. Женщина промолчала, но слова блондинки что-то затронули в сердце брюнетки. Стало тепло, даже почти щекотно в груди. Следующий раз. В следующем году. Свон рассматривает их общение, даже дружбу, в долгосрочной перспективе. Это приятно и волнительно, но как-то иначе… — Ты же не откажешь мне, правда, Миллс? — Эмма подмигнула Реджине. Женщина закатила глаза, но понимала, что блондинка права. Она не сможет оказать Свон, не после всего, что сегодня было. Брюнетка и сама не хотела отказывать. Миллс кивнула, едва заметно ухмыльнувшись, признавая своё поражение. Наказать Эмму она успеет и позже, а сегодня Реджина сделает так, чтобы блондинка избежала гнева дочери. — Правда, — тихо ответила женщина. — Не откажу.