Какая хмурая столица в октябре

      В новом костюме с иголочки ощущаешь себя как будто без брони. Как будто ты уязвим, и Игорю это не нравится. А ведь Бустер старался, доставал где-то этот несчастный люкс, чтобы Игорь провёл в нём всего один вечер. Покупать себе костюм Игорь отказывался напрочь. Даже учитывая тот факт, что за последние годы он ему не раз пригодился, а рассчитывать каждый раз на Игната уже даже смешно.       Грому очень не нравится происходящее, не нравится шум и громкие разговоры, не нравится его уязвимость, но все-таки приходится натягивать на лицо флегматичную маску, изредка слабо улыбаться случайным собеседникам, делая вид, что чувствуешь себя в своей тарелке.       Кто уже точно чувствует себя в своей тарелке, так это — по мнению Игоря — Хазин. Они приехали сюда по отдельности, и Петя кажется его ещё даже не заметил, только бодро отплясывал с какой-то неизвестной Грому женщиной среднего возраста. Очень красивой женщиной, пусть та и была старше Петра лет так на двадцать.       Пить нельзя, они же тут вроде как на работе, под прикрытием, что не мешает Игорю взять бокал шампанского и делать вид человека, лениво наслаждающегося вкусом. Хотя что-что, а делать подобный вид с Игоревой рожей это смех.       Где-то вдалеке маячит знакомая алая макушка Пчелкиной, и Игорю кажется, что жизнь в последние дни над ним издевается, причем издевается со вкусом. Юльку он ловит на подобных махинациях четвёртый раз за неделю и это уже попахивает маразмом. –Хоп. Опять ты, — в руках оказывается жучок. Все, как в прошлый раз, с Разумовским. Пчелкина прелесть. Когда не мешает и не лезет под руки. Слово за слово и он снова на танцполе в паре с самой интересной женщиной, которых Игорю удавалось встречать.       Юля перед ним двигается плавно, умело, красиво. Улыбается широко, ведёт с ним диалог, обсуждает последнюю купленную сумочку. Подруг у неё толком нет, а обсуждать типичные женские радости все же хочется. Гром в этом случае идеальный собеседник: слушает, на все учтиво кивает, на все говорит «да». Для Пчелкиной это прекрасный вариант, о лучшем она и мечтать не могла. Вот и болтает без умолку. Игорь слушает в пол уха, бросает взгляд ей за спину и видит там ошарашенного Хазина, смотрящего на них то ли грозным, то ли обиженным взглядом.       Гром не может понять в чем дело. Смотрит за спину, вдруг там стоит тот, из-за кого Петя так переменился. Может по делу кого заметил? Но нет. Никого интересного Гром позади себя не наблюдает. Вопросительный взгляд летит в Петю, но он его игнорирует и уходит вглубь толпы. –Юлек, извини. Работа. Давай потом, — мужчина касается плеча Пчелкиной, останавливая ее, обходит и бросается вслед за Петей, в более спокойный угол вечеринки. Хазин стоит в тени, с бокалом шампанского и смотрит в толпу, что-то выискивая в ней взглядом. –Петь… –Натанцевался уже? — Петя перебивает. Голос звучит деланно равнодушно, из-за чего злость Петина слышна более явно. Игорь окончательно перестает понимать, что происходит и в чем причина такого Петиного поведения. –Ты чего? Петь? –Ниче, дядь. Иди дальше к Пчелкиной своей, попляши.       Игоря осеняет догадка. Петя его заревновал. Но… это же бред какой-то, ведь… –Ты сам пять минут назад плясал с какой-то бабой, мне может тоже тут сцену устроить, а, Петь? — Игоря самого внезапно ослепляет какая-то раздраженная злость. Что Хазин тут вообще устраивает? –Приревнуешь меня к тётке пятидесятилетней, когда сам с Пчелкиной ошивался? Сравнил, блять. У неё фигура как у модели, а крутится перед тобой вон как. –Пиздец, Петь. Иди нахер со своей ревность, окей? На работе ты мне ещё мозги не ебал.       Сказал и понял, что только что ляпнул. Петя тут же начал закипать, превращаясь в машину для убийств. Во-первых, Игорь только что обесценил его чувство, во вторых поставил в приоритет работу. Прав в общем-то, но не надо же так открыто об этом заявлять. –Да, хочешь, вообще мозги тебе ебать больше не буду? Вон, вали к Пчелкиной, с ней спи. Гандон ты, дядь.       Игорю остаётся только наблюдать узкую спину Пети, удаляющуюся от него. ***       Петю рывком прижимают спиной к стене, Игорь навис сверху коршуном, смотрит в глаза, чего Петя редко терпит и взгляд тут же отводит, но его возвращают, взявшись за подбородок. –На меня смотри. Значит гондон я, да? Так, Петь? Чего молчишь? –Он самый и есть, — Петя снова отводит глаза. Ему уже стыдно за свои слова и Игорь это прекрасно знает. Мужские пальцы снова давят на подбородок, заставляя смотреть на себя. Заставляя делать то, что для Пети очень тяжело. –Ну чего ты, маленький? Чего взгляд прячешь? Стыдно тебе, да? — Петя же ни за что не признается. И это Игорь тоже отлично знает.       Атмосфера между ними меняется за секунду, накаляясь уже в обратную сторону. Из ревности в страсть. Общая обстановка блядушного казино к этому очень даже располагает. Гром что-то шепчет в ухо, касаясь его губами, почти целуя. Рукой держит за подбородок, второй спускается к вороту Петиной рубашки, расстегивая верхнюю пуговицу. В полутьме угла, куда Игорь их затянул, никто не замечал двух мужчин, вжавшихся друг в друга, Гром этим и пользуется, бесстыдно лапая своего «коллегу».       Ладони у Игоря огромные и горячие, одежду на Пете прожигают. Хазина плавит не по детски, головой он начинает понимать, как надурил с этой Пчелкиной. Игорю она нахуй не сдалась, кроме как в качестве подруги. Ее бы он точно так не вжимал, не трогал беспорядочно, не ласкал руками, так, что дышать нечем было. После этой, последней мысли, голова отключается, Игорь рукой давно ниже позволенного в людном месте, а у Пети задача сейчас только одна. Не застонать случайно, не привлечь к себе внимания.       Гром продолжает шептать на ухо какие-то извинения и прочие глупости, чуть прикусывает хрящик уха и Петя понимает какой это пиздец. Они стоят практически в толпе людей и занимаются вещами, о которых в приличном обществе и говорить не принято. Игорь спускает ладонь с его подбородка на тонкую шею, чуть сжимает пальцы, наблюдая за контрастом белой Петиной кожи и своей, загорелой, грубой. Игоря самого ведёт, не говоря уже о Пете, который стоит у стенки в страхе умереть от сердечного приступа прямо здесь и сейчас.       Хазин почти кончил, когда Игорь резко отдернул руку, убирая её в карман брюк. Петя ловит ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, смотрит бешеным взглядом на Грома, желая то ли залюбить, то ли перегрысть ему горло. –Прости, малыш, но здесь нельзя. Мы на работе, да и пачкать костюм не желательно, правда? — Игорь щелкает его по носу, снимает с его плеч пиджак и накидывает на них свой. Он Пете большой, зато весь срам прикрывает. –Да какая работа. Поехали домой, Игореш. Я все,что мне нужно было, заметил, пока ты плясал. Нам тут ловить больше нечего. –А не хочешь сыграть во что-нибудь, а, Петюнь? Пока в казино все таки, – Игорь игривым взглядом обводит взглядом столы с крупье, видимо думая о возможности разбогатеть. Ах, Игорь, если бы в твоем кармане хоть раз было больше пятидесяти рублей. Даже если забыть, о твоей ненависти к казино и азартным играм в любом их проявлении.       Петя устало выдыхает, выходя из здания. И Игорь не остаётся ничего иного как идти следом, чтобы дома довести все до логического конца. Иначе Петя действительно перегрызет ему горло.