Hypnotic

Джисон идёт по коридору, крутя ручку между пальцев, потому что телефон не зарядился, а просто ходить без дела — не для него. Тем более, эти людишки опять будут цепляться. Удивительно, как девушкам заходит этот образ холодного мальчика. Вряд ли бы они были рады, узнав, что он вампир и мог бы выпить их кровь за одну горячую ночь. Не то чтобы ему нравится быть таким, конечно. Но по-другому он и не умеет, а меняться просто не хочет. Лень. Его семья относительно обыкновенная, если не считать того, что его мать — чёртова вампирша, а отец — её подкаблучник. Причём вампирша она во всех планах. Сколько себя помнит Джисон, она никогда не любила его так же сильно, как своего первенца, ведь тот буквально ходячий идеал сына: послушный, добрый, умный, красивый, перспективный и другие самые лестные слова. Джисон всегда был проблемным для своей семьи. Сейчас, конечно, все считают, что он вырос из этого и стал равняться на своего старшего братишку, хотя он просто научился очень хорошо притворяться и играть на публику. Единственный, кто его прекрасно знает, — это Феликс. Его старший брат. Вот он-то точно знает, что в вампире нет ничего святого, кроме его до неприемлемого мягких щёк. В остальном он всегда пользовался своими силами с самыми корыстными и бесчестными мотивами. У него были свои моральные ценности и устои, но они бы показались совершенно извращёнными обычному человеку. Он никогда не пил кровь у тех, кто не согласен, никогда не занимался сексом с теми, кто этого не хотел изначально. Он мог подтолкнуть их к этим мыслям, если ему надоедало играться, но не больше. Джисон ни разу не выпивал больше дозволенной нормы, хотя иногда очень хотелось. Что касается его отношения к Минхо, то тут он тоже не отходил от своих принципов. Ему действительно нравится этот парень с кошачьими глазами, но при этом он тоже не железный и вечно играть в эти кошки-мышки ему надоедает. По его скромному плану, тот был обязан влюбиться в его холодную внешность, как и все остальные, но парень оказался другим. Поначалу это раздражало, ведь Джисон не привык оказываться в проигрышном положении, но потом это ещё больше заинтересовало его. Вот только была одна большая проблема, из-за которой всё и началось. Ёбаный Феликс, влюблённый по уши в своего человека. Если быть честным, то Джисон бы скорее всего давно забил на Минхо, но из-за брата решил довести дело до конца. Месть всегда сладка, особенно после стольких лет мучений, когда всё детство, которое длилось чуть дольше, чем у обычных детей, было испорчено из-за этого двуличного уёбка. Если он сможет увести Минхо прямо из-под носа у Феликса, то вся жизнь сразу приобретёт новые краски. Он опять идёт стрелять своими глазками в сторону старшекурсника, который, на самом деле, младше него на лет семь точно. Ему интересно, как будет реагировать Минхо на него сейчас, ведь до него наконец-то начинает доходить, как сильно он хочет оказаться под ним. Конечно, вряд ли бы это было возможно без сил Джисона, но разве это суть? Главное, что теперь Минхо не отвертится. Джисон знает о нём всё. — Сопляк, ты стал больно целеустремлённым или что? — Феликс прижимает Джисона к стене, взглядом прожигая в лице брата дыру. — Тебе не надоело играть с ним? — О чём ты? — младший ухмыляется, чуть вздёргивая подбородок, чтобы смотреть на Феликса свысока. Глаза на мгновение сверкают кровавым и отражаются в радужке чужих. Старший сглатывает, зная, что Джисон гораздо сильнее и опытнее в применении разных особенностей вампиров. — Неужели ты боишься за моего кролю? — щурится он, хватая брата за талию и прижимая к себе так близко, что не зная, что они родственники, кто-то мог подумать, что их отношения совершенно на другом уровне. — Блять, отпусти! Совсем головой тронулся? — шипит Феликс, пытаясь вырваться, когда Джисон впивается в его губы поцелуем, выбивая из родного брата гневные мычания. Старший не понимает, что это такое сейчас происходит, ведь между ними никогда не было ничего подобного. Абсолютно никогда. И не сказать, что парень этого хотел. Чужой язык не проникает в рот Феликса, ведь тот откусит его без зазрения совести, Джисон лишь прикусывает клыками нижнюю губу брата, сжимая талию до синяков. Старается, зараза, пытается сделать вид, что желает этого больше всего на свете. Феликс отталкивает его от себя, пытаясь укусить его в ответ, чтобы, так сказать, «последнее слово» было за ним. Это не ощущается между ними неправильно, скорее как борьба. Ни возбуждения, ни, конечно, чувств. Джисон начал это, а Феликс просто не мог проиграть. Старший прижимает брата к стене ещё сильнее, ногтями впиваясь в кожаную куртку на его теле, отвечая с большим остервенением. До него не сразу доходит, в чём же именно заключается такая борьба, даже когда Джисон ухмыляется в «поцелуй», словно добился уже всего мира. — Ноль… — тихо шепчет он, когда за спиной Феликса слышится падение книг. — Пиздец, — шёпот почти не различим в приглушённом шуме голосов студентов, но двое вампиров сразу понимают, кто именно это произнёс. — Минхо?! — Феликсу уже плевать, выиграл ли он Джисона или нет в этой странной борьбе. Он отталкивает ухмыляющегося брата к стене, сразу же смотря на друга, у которого, кажется, глаза на мокром месте. — Боже, ты всё не так понял! — Стой, стой, стой, молчи, — Минхо хватает Феликса за руку, оглядывая при этом Джисона, как бы думая, переключился ли тот на его друга или нет. — Там пара начинается. Нам пора. — Мы не вместе, правда, я бы с ним ни за что! Боже, Минхо, ты же мне веришь? — Феликс виснет на чужой руке, пока его друг лишь отхихикивается, давая ему щелбаны. — Ты чёртов псих, почему тебе так это важно? — Минхо смеётся, хоть и получается немного натянуто, а Джисон всё улыбается, ведь знает, что при всех идеальных качествах Феликса у него был один очень большой недостаток. Он был очень труслив, а ещё ненавидел применять любые силы на Минхо, зная, как тот не любит быть уязвимым. В какой-то степени парень был действительно лучше Джисона и, если быть точнее, был лучше во всём. Он умеет любить правильно в отличие от своего младшего брата, который не знает, что такое тёплые чувства. Но нужно признать, что это ничто, ведь добро не всегда побеждает зло, если не решает отступить от своих принципов. Нельзя победить тьму светом, это прекрасно доказывает чёрная дыра. Такова была жизнь Джисона. Если все верили в то, что всё всегда меняется в лучшую сторону, то он свято верил, что всё его существо давно прогнило. Так зачем бороться за добро, когда он совершенно в другой команде, правда? Джисон знает, что это была последняя капля Минхо, его последняя капля. Он почти слышал, как трещит по швам его деланная уверенность в себе. В этом и заключалась его хитрость. Теперь Минхо уже ни в чём не уверен, а значит, пришло время Джисона наконец-то показать себя.

***

Минхо прижимается к холодной стене в ванной, закрывая руками лицо. Почему его так шокировало, что Феликс целовал ненавистного младшекурсника? Почему ему стало ещё хуже от чужих оправданий? Разве он не должен быть рад, что Джисон наконец-то переключит своё внимание на кого-то другого? Просто не на Феликса же, правда? Он долго думает над этим, пока голова не начинает болеть от таких усилий. Сообщения от друга, который всё оправдывается насчёт той сцены в университете, не кончаются, только сильнее давя на бедную сломленную психику Минхо. Парень почти рвёт на себе волосы, когда слышит, что за стеной что-то падает. Он встаёт с холодного пола, отряхивая брюки и белую рубашку от невидимой пыли. Просто, чтобы смахнуть напряжение. Приоткрыв дверь, он не видит абсолютно ничего. В проёме в его комнату видно лишь кровать и кусочек шкафа прямо у входа. Красный свет от лампы красиво обволакивает стены и ткань постельного белья, слегка колышущегося на ветру из-за приоткрытого окна. Минхо делает шаг вперёд, прислушиваясь. Всё тихо. Только лежащая вверх тормашками книга лежит на полу у тумбочки. Он идёт к ней, чтобы поднять её и оглядеть, но не успевает даже дойти до неё, как его опрокидывают на кровать. Первое, что он видит перед собой, — это алые сияющие рубинами диски с золотистыми прожилками и чёрными зрачками по центру. Паникующий взгляд скользит ниже, чтобы рассмотреть ещё какие-то детали, хоть он уже и так понимает, кто это. Пухлая нижняя губа прикушена, на мягкой щеке одинокая родинка. Хан Джисон собственной персоной. — Что ты здесь делаешь?! — парень, конечно, не хочет его видеть сейчас, когда тот так страстно выцеловывал губы его лучшего друга, пока сам Минхо мучился от непонятной для себя ревности. — Пришёл к тебе, как видишь, — насмешливо вздёргивает бровь Джисон, смахивая волосы с лица лёгким движением головы назад. — Не строй из себя недотрогу, кроля, — протягивает он, ставя ногу прямо между бёдер Минхо, продавливая матрас под ними. Алый свет горячо ложится на кожу Джисона, создавая вокруг него властный ореол. Он выглядит так, что ему действительно хочется отдаться. В этот раз на нём только тонкая чёрная футболка, обтягивающая каждую мышцу настолько плотно, что кажется, словно ткань лопнет на его груди прямо сейчас. Но лопаются только принципы Минхо и его выдержка. Чёрные джинсы с пряжкой в виде сердечка сильно обтягивают чужие тонкие ноги, доводя до безумия. — Как ты, блять, оказался в моей квартире, чёрт возьми? — в шоке распахивает глаза Минхо, протягивая руку вперёд и упираясь ладонью в чужое тело, чтобы удерживать расстояние между друг другом, но его запястье обхватывают двумя пальцами, отводя в сторону и укладывая телом на простыни ещё больше. — Не делай вид, что не понимаешь. Мы связаны, и ты должен был уже почувствовать это, — Джисон улыбается, показывая свои клыки. Он вдыхает аромат кожи Минхо, проводя зубами по запястью, и парню уже становится страшно, что тот её прокусит, но нет. Ничего не происходит. Вампир просто отстраняется с протяжным выдохом через нос, заглядывая в самую душу человека. — Ты… — Минхо выдыхает, слегка расслабляясь в чужой хватке. Осознание пробивает его, как молния, ведь действительно, он всегда подозревал, что Джисон не человек. Не мог нормальный парень выглядеть так пугающе и притягательно одновременно. — Ты вампир, — тихо заканчивает он, совсем обмякая и смотря в самые глаза Джисона. Улыбка растягивается шире на его лице, а ладони крепче хватаются за его спину. — О, и не только я, кроля, — парень прижимается своими губами к вороту рубашки Минхо, никак не касаясь чужой кожи, хотя видно, как сильно его ломает. Чужие пальцы подрагивают, а красные глаза то гаснут, то сияют ярче, чем противотуманные фары машин. — Думаешь, Феликс — невинная овечка? Считай, что все твои проблемы со мной из-за него, — сладко тянет Джисон, клацая зубами над ухом Минхо, который белеет от интриги и тревоги. Чужие пальцы заправляют его вишнёвую прядку волос за ухо, чтобы она не мешала рассматривать удивлённое лицо. — Ой, как я мог забыть, что у вас появились секреты друг от друга? Джисон скалится, подхватывая Минхо под бедро и укладывая его ногу себе на плечо, нависая сверху. Тело старшего складывается почти пополам, ему повезло, что растяжка у него очень хорошая, хотя дыхание всё равно сбивается, а глаза слезятся от непривычной боли. Его буквально почти садят на шпагат без разогрева. — Ты чёртов дьявол, — шипит Минхо, вжимая пальцы в плечи Джисона. — Что ты, чёрт возьми, хочешь? Я не понимаю твоих мотивов. То ты следишь за мной в университете, то вдруг начинаешь резко пытаться сблизиться, хотя ты буквально сосался прямо передо мной с Хёнджином и даже с Феликсом! Ты хочешь рассорить меня с ними? Что тебе, блять, надо?! — срывается он, напрягась и пытаясь оттолкнуть от себя сильного вампира, который лишь смеётся над его вопросами, выглядя даже добродушно, хотя на самом деле Джисон точно не такой. Минхо знает. — Честно, кроля, ты забавный. Феликс твой тоже вампир, ты должен помнить этот момент и, о, ты вспомнишь его. Я изначально не собирался лишать тебя такого удовольствия посмотреть на настоящую личность твоего замечательного друга, — Джисон подмигивает, выставляя клыки на показ. — А ещё мы с ним родные братья, которые с самого детства не могут терпеть друг друга, представляешь? — парень пригибается ещё ниже, специально прижимая одной рукой ногу Минхо к кровати, чтобы ещё сильнее дать почувствовать свою силу над ним. — Меня так раздражает его лицо, ты бы знал. Этот ублюдок испортил всё моё детство, я все свои двадцать семь лет думал над тем, как отомстить ему, и как только я увидел тебя, я понял, как мне это сделать. — Что ты, чёрт возьми, говоришь? Феликс не может быть таким. Он же даже мухи не обидит! — возмущается Минхо, когда Джисон опять смеётся своим низким хриплым голосом. Чёрные волосы отливают агатом в рубиновом свете, а губы блестят от слюны. — Он не обидит тебя, потому что ты ему дорог, но вот, есть я, — Джисон смотрит сверху вниз совершенно равнодушно, хотя возбуждённый член в его штанах, упирающийся прямо в шов джинсов Минхо, говорит об обратном. — И всё детство я слушал речи о том, что мой старший брат лучше меня во всём, пока я лишь грязное пятно по сравнению с ним. И Феликс всегда поддакивал, дразнил и унижал меня. Но как думаешь, какова будет его реакция, когда я заберу того, кто ему дороже всего? — Джисон хватает его за рубашку, притягивая ближе к себе. Минхо чуть стонет от неудобного положения, хмурясь и откидывая голову назад, и от этого у Джисона дёргается член в штанах, как и бровь на лице оттого, как сильно ему нравится доминировать над Минхо. — И ты считаешь, что я дороже Феликсу больше всего? — усмехается он, ставя руки за собой, чтобы опереться на них и не скатываться обратно на постель. Они смотрят друг другу в глаза с особым наслаждением, ведь каждый видит в них правду. — Ты предан своему делу, я смотрю, да? Сталкеришь меня с первых дней, как попал в университет, а теперь ещё и оправдываешься Феликсом? Ты жалок, Джисон. Минхо знает, какой вампир. Он сразу понимает, на что давить, чтобы добиться желаемого эффекта. Раз уж так случилось, то почему не воплотить свои желания в явь? Терять ему нечего, он уже потерял гордость, а принципы давно разбил о пластиковое дно душевой кабины, так чего ему бояться? Что, он влюбится в этого чокнутого? Это вряд ли будет возможно, ведь ни вампир, ни он сам никогда не испытывали настоящих чувств любви. Зато оба точно ощущали жгучее желание. И это единственное, что может быть между ними, зато оно явно сильнее, чем что-то платоническое, по крайней мере на первых порах. Зачем отрицать то, что уже и так очевидно? Если видишь всплывший труп человека, то вряд ли кто-то кричит, что это бревно, не так ли? — Я смотрю, у тебя очень длинный язык, кроля, да? — шепчет Джисон, вжимая Минхо в матрас, выбивая из него стон, потому что теперь его точно посадили на шпагат. — Ещё никто не жаловался, — усмехается Минхо, прикрывая глаза. Ресницы дрожат, пока он пытается привыкнуть к тому, как болезненно ткань давит ему на уже вставший член, а швы брюк впиваются в кожу ягодиц и бёдер. — Не нравится? Джисон копирует его ухмылку, а после наконец-то позволяет Минхо опустить ногу, но всё это только ради того, чтобы стянуть с него штаны, оставляя его только в белой рубашке, которая едва прикрывает его бёдра и вставший член, просвечивающий через ткань. Джисон переворачивает его на живот, шлёпая по оголённой ягодице с достаточной силой, чтобы кожа покраснела, а Минхо промычал в подушку от саднящей боли. Длинные пальцы с огрубевшими подушечками проводят между ягодиц, надавливая на колечко мышц. — Покажешь мне как-нибудь на моём члене, когда я заставлю тебя встать на колени прямо в том же углу библиотеки, где ты заметил нас с Хёнджином, — шипит он, проводя ладонью по пояснице Минхо, подворачивая ткань рубашки выше, чтобы не мешалась. — Скажи мне, где смазка? — в этот момент Джисон отстраняется, давая выбор: говорить или нет. Конечно, вампир не отстанет так просто, но, тем не менее, он дождётся согласия, чтобы взять Минхо. Он хочет отомстить Феликсу, но для этого нужно добиться Минхо. И, может быть, с некоторыми фичами, но без открытого насилия в его сторону. Джисон любит обходиться хитростями, ему противна мысль причинять физический вред намеренно. — В ванной, — шепчет Минхо, когда Джисон уходит туда, чтобы открыть верхний ящик и выудить с ехидной ухмылочкой бутылёк со смазкой и силиконовый фаллоимитатор. — Точно, я и забыл, как ты развлекался без меня, кроля, — щебечет Джисон, убирая дилдо обратно в ящик и захлопывая его бедром. Его движения текучие, и он сам выглядит как будто бы бесформенным, либо так думает только Минхо, взгляд которого плывёт от всего, что сейчас происходит. — И как? Приятно было? — спрашивает он, нависая над парнем, открывая бутылочку со смазкой одной рукой. — Нет, — твёрдо отвечает Минхо, хотя, конечно, это была ложь, и Джисон это понимает тоже, потому что на его губах растягивается довольная улыбка, словно он ожидал услышать именно это. — Но сейчас ты не против потрахаться со мной, не так ли? — спрашивает Джисон, ещё раз уточняя, когда Минхо прищуривается на него. — Чёрт возьми, просто сделай это, придурок. Ты же всё равно всё знаешь, не так ли? Ты сразу открыл тот самый ящик, ты всё это ожидал, да? — Минхо приподнимается на локтях и переворачивается на спину, хмурясь, а потом притягивая вампира за чёрную футболку одной рукой к себе. — Не ври мне, Хан Джисон, я знаю, что ты та ещё паскуда. Сам себя спалил, — Джисон замолкает, смотря на человека под ним сквозь чёлку. На его лице уже нет той улыбки, скорее раздумья. — Удивительно, я думал, что с тобой будет сложнее, — бормочет он, укладывая свои ладони на талию Минхо, но всё ещё ничего не предпринимая, заставляя студента мысленно рвать и метать всё вокруг. — Но да, кроля, ты прав. Я знаю абсолютно всё о тебе, по крайней мере после нашего знакомства. Джисон ставит колено на матрас и демонстративно расстёгивает ремень на джинсах вместе с ширинкой только для того, чтобы дать Минхо полюбоваться на свой размер, показать, что он гораздо больше того фаллоимитатора в ящике, которым до этого удовлетворял себя парень, но и, конечно, чтобы дать себе расслабиться без ненужного давления. Выдавив себе на кончики пальцев тягучую смазку, угрожающую сорваться на алые простыни, он опять приподнимает таз Минхо, оглаживая полоску между ягодиц, задевая колечко мышц, но даже не останавливаясь на нём. Он желает заставить парня умолять. Вот только как бы это ни было забавно, Минхо видит нетерпеливое чужое желание в глазах. Оно густое, скрытое под кровавой поверхностью радужки, но оно всё ещё тлеет там вместе со всеми его тёмными секретами. Минхо понимает, что его хотят гораздо больше и, видать, действительно очень давно и не только из-за мести. Это даёт ему некое преимущество, заставляя чуть раскрепоститься, поэтому он расслабляется в чужих руках, смотря с превосходством на парня перед собой, клацающего на него зубами. — Ты же знаешь, что одним своим взглядом я могу заставить тебя умолять? — рычит Джисон, пригибаясь к самому уху Минхо. Горячее дыхание опаляет чужую кожу, пока она блестит от пота в свете лампы. — Ты такой наивный, раз предполагаешь, что я терпеливо буду ждать тебя, — его губы скользят по виску парня к его скуле, оставляя влажный след слюны вместо тонкого слоя пота от жара в комнате и тела перед собой. — Ты только гавкать и умеешь, я посмотрю, да? — бросает ему Минхо, обвивая свои руки вокруг шеи Джисона, сминая чужую футболку на спине в руках, пока тот более ожесточённо выцеловывает его кадык и дорожку к яремной ямке, заставляя сдерживать стоны удовольствия. Ощущение, словно ему хотят разорвать глотку и выпить, как коктейль из трубочки. — Я могу прямо сейчас прокусить твою шею, кроля, — щебечет он, нависая над его лицом, а Минхо весело. Весело дразнить этого вампира, который так и не может решиться на серьёзные действия. — А ты попробуй, — пальцы скользят по вороту футболки, вновь приближаясь к передней части. — Ты ведь так хочешь этого, не правда ли? — Минхо притягивает его за грудки к себе, прижимаясь оголённой задницей к жёсткой ткани джинсов. — Кружишь вокруг моей шеи, думаешь, что я не пойму, как сильно ты желаешь попробовать меня? — усмехается он, приподнимаясь чуть выше, чтобы прошептать это ему на ухо и подставить беззащитную кожу под острые клыки. — С Хёнджином ты так не церемонился, разве нет? — Это была договорённость, — сглатывает Джисон, прижимаясь губами прямо к пульсирующей венке на шее, слегка посасывая. Он всё ещё колеблется, кусать или нет. Но когда Минхо давит ему на затылок, он делает свой выбор, и его зубы впиваются в молочную кожу, а пальцы в кожу ягодицы и талии. Капли крови впитываются в ткань белой рубашки, пока раздаются только хлюпающие звуки, срывающиеся с губ Джисона. Он пьёт с таким удовольствием, что это приносит удовлетворение и Минхо, который откидывает голову в сторону, плотнее прижимаясь к Джисону, который наконец-то проникает одним пальцем в него. Парень тянет вампира за волосы, чтобы заземлиться, а тот с силой сжимает его тело своей рукой, отчего рёбра трещат, а кислород совсем не поступает в организм. Красные диоды светильника размываются в его глазах, превращаясь в вытянутые звёзды, тело подрагивает, когда сил не остаётся ни на что, кроме как тихо вздыхать в чужое ухо, пуская мурашки по загривку вампира. Джисон отрывается от него, облизывая алые от крови губы и выдавливает на пальцы ещё смазки, сразу же проникая уже двумя пальцами, начиная двигать ими на манер ножниц, сгибая их. Вампир давит на простату, а Минхо плавится в его руках, извиваясь, как змея, но всё ещё не издавая никаких звуков, кроме тихих мычаний и поскуливания. — Чёрт, больше, больше, — шепчет Минхо, утопая в простынях, цепляясь за всё, что попадётся под руки. — Дай мне больше, Джисон, — шепчет он, когда чувствует, как ладонь вампира, прежде удерживающая его, закидывает его ногу ему на плечо опять, а потом разрывает рубашку под предлогом, что она всё равно испорчена. А Минхо и не против, если быть честным. Чужие зубы так приятно оттягивают его соски и ставят засосы на тонкой коже ребёр и ключиц, заставляя выгибаться, отчего чужие пальцы проникают ещё глубже, давя на простату. Минхо теряется во всём этом удовольствии, обвивая ногами талию Джисона и пытаясь притянуть его ближе, но чужие руки мешают ему это сделать, отчего он тихо стонет. — Нетерпеливый кроля, — цокает Джисон, аккуратно скользя тремя пальцами в нутро Минхо, выбивая из него мычание. Дыхание вампира тоже сбивается, но он всё ещё старается контролировать себя, потому что ему конкретно сносит крышу от этих поддразниваний. — Думаешь, я хочу везти тебя в больницу потом? — ворчит он, растягивая его уже торопливее. Язык всё скользит по нижней губе, а глаза блестят в нетерпении. Минхо усмехается этому вместе со слишком громким скулежом, когда Джисон добавляет четвёртый палец, скользя внутрь слишком быстро, чтобы можно было сдержать стон. — Думаешь, что твой член настолько большой, чтобы разорвать меня? Мне кажется, что у нас они примерно одного размера, разве нет? — дразнит Минхо, хотя знает, что у вампира он действительно чуть больше, но разница всё равно ощутима. — Чёртов мазохист, — Джисон пригибается к нему, опять растягивая парня в шпагате. — А как же твоё: «Я перманентный актив»? — Там же, где и твоя совесть, Сонни, — у Минхо кончается терпение, из-за чего он мягко убирает прядь тёмных волос Джисона за ухо, сильнее пытаясь приятнуть его к себе. Сладкая, даже немного приторная улыбка сияет на его лице, а в глазах отсвечивают рубины от светильника. — Строишь из себя плохого мальчика, хотя на самом деле боишься сделать последний шаг, а? Парень отпускает чужую шею, падая на матрас спиной, полностью оголяя своё тело перед взглядом вампира, который сглатывает с голодом, кончики его пальцев подрагивают, когда он всё же срывается, вытаскивая из кармана поблёскивающий в свете презерватив. Разорвав упаковку зубами, он вытаскивает член из боксеров и джинсов и раскатывает по нему латекс, не отрывая при этом взгляда от довольного Минхо. Он приставляет головку к сфинктеру парня, мягко входя, не отрывая взгляда от лица Минхо, эмоции на котором быстро сменяют друг друга. Брови чуть изламываются в удовольствии, а губы краснеют от множественных покусываний. У Джисона, кажется, от этого вида скоро потекут слюнки, настолько эта картина развратна и горяча. Он почти не даёт ему привыкнуть, задавая грубый темп, а Минхо и нравится. Нравится боль, из-за которой он начинает забывать собственное имя, нравятся пошлые шлепки тел друг о друга, нравится, как глубоко в нём член Джисона. Это действительно намного лучше дилдо, ведь если раньше ему приходилось делать большую часть работы, то сейчас всё это на плечах вампира, пока его единственная задача — распадаться в простынях на атомы. Мощные жёсткие толчки совпадают с его сердцебиением в висках. Чужие зубы прикусывают его кожу во всех доступных местах, проливая небольшие ручейки крови, там, где клыки проникали слишком глубоко. — И как тебе, кроля? Всё ещё только гавкаю? Что ты скажешь мне сейчас? — интересуется Джисон, нависая над ним, закидывая и вторую ногу Минхо себе на плечо. Парень стонет себе в руку, чтобы не издавать громких звуков, потому что проблем с соседями ему явно не нужно. Слезинки держатся на кончиках его ресниц с Божьей помощью, ибо по-другому это не назвать, но какой Бог, когда вокруг атмосфера наполнена похотью. Какой Бог, если их тела — это уже грех? — Так что, кроля? У тебя нет слов? Почему же ты молчишь? — насмешливо спрашивает Джисон, вкладывая всю силу в движения бёдер, вырывая из Минхо громкий стон, от его руки до губ тянется длинная ниточка слюны, обрывающаяся на мизерной капельке посередине. — Джисон, — шепчет его имя парень, извиваясь на простынях, пока всё его тело содрогается от мощи вампира. — Сонни, — Минхо чувствует, как бёдра Джисона заикаются, а ритм на мгновение сбивается. — Сонни, так хорошо. Ты такой молодец, доказал мне всё, что хотел, — хвалит его Минхо, когда вампир начинает водить своей ладонью по его истекающему предэякулятом члену, ритм уже не такой устойчивый, но всё ещё сильный. Минхо изливается ему на руку. Его собственные бёдра дрожат от оргазма, а Джисон догоняет своё удовольствие, закатывая глаза оттого, как приятно быть в Минхо. Через пару мгновений он тоже кончает в презерватив, низко рыча. — Чёрт, как же ты хорош. Я знал это почти с самого начала, но, блять, это несравнимо со всеми ожиданиями, — бормочет Джисон куда-то в шею Минхо. — Блять, я не отпущу тебя, если ты не пообещаешь мне повторения этого вечера. — Я не смог бы отказаться от этого, даже если бы очень хотел, — отвечает Минхо, пытаясь отдышаться. Красный свет под веками превращается в чёрные круги, а потом и вовсе в угольное полотно, когда он чувствует, что его несут в душ. Тёплая вода успокаивающе скользит по телу, как и такие же тёплые ладони. — Эй, не засыпай, я же не знаю, где у тебя тут лежат ещё простыни, — ворчит Джисон, усаживая голого Минхо на постель, сдёргивая с кровати грязное бельё. Это будоражит парня, который тут же показывает на два ящика в шкафу. В одном оказываются чистые боксеры, а во втором простыни. Совместными усилиями они заканчивают все дела, и Джисон с радостной улыбкой потягивается во все стороны. — Ты энергетический вампир или что-то типа того? — спрашивает Минхо, на что тот лишь пожимает плечами. — Не думаю, что тебе стоит это знать. Даже супруги обычно ничего не знают о физиологии вампиров, ведь это огромный риск для обоих. Поэтому тебе стоит молчать, если ты не хочешь, чтобы тебя разорвали в какой-нибудь подворотне вместе со мной, — усмехается Джисон, вставая на подоконник и открывая окно. Волосы колышутся на ветру, а глаза полностью покрываются чёрной плёнкой. — Чао, кроля. Обрати внимание на сны, всё же, не думаю, что ты веришь в то, что Феликс — мой родной братишка. — Почему ты так хочешь испортить ему жизнь? Разве тебе не стоит оставить всё в прошлом? — интересуется Минхо, когда слышит хриплый смех Джисона, вытирающего слезинки от веселья с глаз. — Потому что в этом и заключаются наши с ним жизни, кроля. Только один может быть победителем. Так нас учили с детства, — говорит он, превращаясь в небольшую летучую мышь. Он даже не дожидается следующей фразы Минхо, вылетая на улицу и скрываясь в ночи города. — И всё-таки, Джисон, ты слабый, — говорит парень, подходя к столу, чтобы закрыть за ним окно. Ноги дрожат и еле держат его, а глаза слипаются. Ему хочется уже упасть на кровать и проспать всю неделю, но, к сожалению, это невозможно, поэтому он просто опускается на простыни, понимая, что завтра всё будет болеть. И хорошо, если только в физическом плане, потому что ему нужно поговорить с Феликсом. Почему он никогда не говорил, что Джисон, вечно следящий за ним в коридорах, — его брат?.. Ему срочно нужно узнать ответы на все эти вопросы, ведь как ему вообще реагировать на то, что всё это время за его спиной были какие-то мутки, из-за которых он спать нормально не мог? И Джисон. Джисон тоже вызывает множество вопросов. Он кажется грубым и на самом деле является таким, но в какие-то моменты ясно видно, как он сомневается во всём. Он странный. Вроде как самая настоящая мразь, но почему-то Минхо его жалко. Джисон просто слабый, и хоть существует на Земле он, оказывается, дольше, чем сам Минхо, он всё ещё живёт этими детскими обидами, которые тянут его вниз.