Московские

- Господи! Святогор, спасибо большое!   Встречал гостя Алексей, в своём доме. - Как хорошо, что ты здесь! - Ну я же обещал приехать, помочь.   По-доброму посмеивался Волхов, снимая обувь. - Ты на долго уезжаешь? - Неделя всего.   Быстро ответил Смольный закидывая последние вещи в сумку. Затянув шнур мешка, он огляделся и задумался. - Что с тобой? - Кошку ещё возьму! Москва! Кис-кис-кис!   Белая кошка прибежала на зов и с громким мяуканьем. Перекинув мешок за плечо и взяв Москву, Алексей опять остановился. - Ребят, идите сюда!   Крикнул он. Из комнаты, от куда выбежала кошка, появились три мальчика, очень похожие друг на друга. - Это дядя Святогор.   Представил он гостя, указывая рукой на бородатого мужчину. - Он за вами присмотрит, пока меня не будет.   Закончив фразу, он выскочил за дверь, стараясь как можно быстрее добежать до кареты. - Чтож...   Волхов почесал затылок рассматривая детей Михаила, которые не доверчиво на его поглядывали. - А вас-то как зовут? - Ой!   Пискнул самый младший мальчик, трёх лет, и подбежал к новой няне и прыгая, протянул руку, для приветствия. - Я Володя! - Привет, Володя!   Святогор ответил на рукопожатие, улыбаясь малышу. - А вас как?   Спросил он, посмотрев на двух других детей. - Андрей.   Всё так же разглядывая гостя, отозвался Мытищи и точно также был одарён тёплой улыбкой. - А ты чего не представляешься?   Уже переключив взгляд, на Одинцово, который прижался к руке старшего брата. - Это Родион. Он боится просто. - Не нужно боятся, я дядя не злой. - А Лёша за папой поехал?   Неуверенно выдал средний брат. Святогор притупился, пытаясь правильно сформулировать обстоятельства, что бы представить её детям.   Лёша приедет без Михаила. Москва сгорела почти полностью, их папа чуть не погиб. Но нельзя же так сказать маленьким детям, старшему из которых на вид только шесть лет. На восстановление города уйдут месяцы, а возможно, и года. Как сообщается Михаил находится в коме. Прогнозы не утишающие, население в Москве сильно сократилось, а большая часть строений сгорела. - Ваш папа...   Мысли путались в голове, но уже складывались в единую. - Болеет. Да.   На лице Андрея начало вырисовываться беспокойство: бровки метнулись вверх. - Сильно?   Поинтересовался он, желая оценить ситуацию. - Да, сильно. - Тогда нужно к нему ехать! Поухаживать, микстуры принести!   Подключился в разговор Одинцово. - Лёша поэтому-то и поехал. Объяснил мужчина. - А мы когда сможем?   Снова стал задавать вопросы старший брат уже планирую саму поездку. - Туда детям нельзя. Это потому что... заразная болезнь... но только для детей, взрослые могут сидеть рядом. Так что за папу не беспокойтесь: за ним уже ухаживают хорошие врачи.   Выпутался из неловкого вопроса мужчина, продолжая улыбаться, но уже не искренне. - А когда папа выздоровеет?   Спросил Володя сверкнув глазками. - Не скоро... он очень сильно заболел... - Нет!   Вскрикнул Королёв, начиная тереть красные, влажные глаза, длинным рукавом рубахи. - Я хочу к папе! - Ну нельзя сейчас, Володенька...   Святогор взял ребёнка на руки и тот уткнулся ему в плечо, продолжая повторять. - Хочу к папе! К папе!   Родион тоже начал всхлипывать, но только прижимаясь к брату. Андрей стал гладить того по спине, пытаясь успокоить, сдерживая себя.   Младший начал биться в истерике, уже ударяя Волхова маленькими ладошками. - Хочу к папе!   Не останавливался он. Мужчине не удавалась успокоить ребёнка, как бы он не укачивал и что бы не говорил. - Ну так ничего не добиться...   Пробурчал он, изрядно наслушавшись детского рёва. - Андрюш, а где тут люлька? - Что? - Ну, люлька. Чтоб детей качать. - А у нас... у нас нет такой...   Как-то виновато сказал Мытищи. - Это не дело... А где Володя спит тогда? - В комнате Лёши. Там две кровати: на одной Лёша спит, на второй мы. - М-даа...   Протянул мужчина о чём-то задумавшись. - Слушай, а большая корзинка есть?   Более воодушевлённо поинтересовался он. - Да, есть. На кухне стоит.   Андрей показал пальцем на плетённое изделие. - Отлично! Сейчас сделаем быстренько одну. Ещё длинная верёвка нужна будет.   Андрей и Родион сидели на ковре в большой комнате, прижимая к себе плачущего Вову и смотрели как дядя Святогор несколько раз перекидывает через бревно на потолке верёвку, подтягивает её, а на другой конец, тугим узлом, по периметру, привязывает крепкую корзину. В итоге корзинка, по окружности, была подвязана четырьмя маленькими отрезками к длинной верёвке. - Вот смотрите!   Волхов подтолкнул рукой новую люльку, из-за чего та начала завараживающе рассказыватся. - Одеяло только нужно, что бы было удобно спать. - Сейчас принесу одно!   Вскрикнул Мытищи, подпрыгивая с места и выбегая из комнаты. Через минуту ребёнок опять появился рядом, но уже с маленьким пледиком, протягивая его няне. Святогор уложил плед в люльку и подошёл к ещё плачущему Вове. - Давай, Володь, пора спать... - Нет!     Взвыл Королёв, услышав это. - Я не хочу спать! Я хочу к папе!   Волхов взял кричащего малыша и аккуратно положил его в новую подвесную кроватку. Вова хотел вылезти от туда, но мужчина его придержал и стал укачивать. Это сработало и ребёнок начал успокаиваться. Слёз в глазах больше не осталось, а те что были на щеках быстро высохли.  Спустя минут десять Володя уже сопел под тихую, старорусскую, колыбельную. Родион тоже уже засыпал, но только на большой лавке под окном. - А вы, что-ли, никогда не спали в люльке?   Шёпотом спросил Волхов у Андрея, закончив колыбельную. - Никогда. Нас сразу в кровати укладывали.   Сказал он и через несколько секунд дополнил. - А есть люлька для больших детей?   Святогор улыбнулся, понимая к чему клонит Мытищи. - Нет, но есть качели. - А они есть! Но в Москве! В голове пробежала не лучшая мысль, от том что калечели уже не "есть", а "были". - А у Лёши нет... Получится ведь сделать потом?   Искря глазами и болтая ножками, спросил Андрей. - Конечно! Завтра можно начать, но мне помощь нужна будет. - Я помогу, помогу!   Вскачил Мытищи, готовый прям сейчас побежать в сарай за инструментами и досками. - Но сейчас ужинать и спать! - Да-да-да, хорошо! Лёша сказал, что на печи, в кастрюле каша есть! Идём!   Старший ребёнок схватил Волохова за руку и потянул на кухню.