Московские

На дворе Май 2003 года. Александр Петрович, наконец-то освободившись, шёл на своё рабочее место, щедро выделенное Михаилом в Москва-Сити. Сегодня работать не хотелось с самого утра, чтоб не портить настрой на свой же праздник. Ну хоть Московский обещал, что расправиться со всеми делами быстро, и сразу же они оба поедут в Петербург отмечать великую дату - Трёхсотлетие.     Молодой человек закрыл входную дверь, поднял глаза и замер. В небольшом кабинете, с панорамным окном и кучей полок с книгами, на просторном столе стояла синяя, прямоугольная коробка десять на тридцать сантиметров, с зелёным бантом. Подойдя ближе, Романов взял и прочитал лежавшую рядом записку с самым обычным, печатным почерком: "С праздником, Санкт - Петербург". Александр был ценителям длинных сообщений, прописанных со всеми чувствами и красивыми словами, но всё же и в кратких записках тоже что-то было. - "Не зря же Чехов стал великим" - пронеслось в голове.    Отложив бумажку, он не поднимая на руки коробку, снял крышку и отложил в сторону, не заглядывая внутрь. Неизвестно кто подкинул ему на рабочее место этот подарок, так что можно ожидать всё, что угодно. Ничего не произошло. Александр выдохнул и решился посмотреть. Вытянувшись он опять замер, как на входе. Внутри, в большом количестве ваты, лежала маленькая копия Александрийской колонны. Аккуратно достав, Петербург стал рассматривать её. С самого начала ему показалось, что детали этой башни были расплавлены и вылеты, как часто делают с декоративным мылом, но нет. При близком осмотре стало понятно, что всё это было слеплено из глины, на что свидетельствовали не ровные узоры на нижней части колонны и крылья ангела, слегка отличающиеся друг от друга.     Такое мастерство, такая работа... Это лицо ангела выведенное мастерски, тонкими инструментами. Эти идеально подобранные цвета. По цене Романов мог бы предположить, что изделие стоит тысяч десять - пятнадцать, и это как минимум. В груди затеплилось чувство чего-то родного и такого далёкого. Ах эта прекрасная колонна! Первое, что бросается в глаза туристам и просто жителям, изумительного Петербурга, когда они появляются на Дворцовой площади! Этим произведением искусства Романов гордился на протяжении всего времени, ещё с разработки чертежей, которых ему довелось видеть. Невольно на строгом лице появилась мягкая улыбка. Неконтролируемо из серебряного глаза соскользнула прозрачная слеза. Руки, обычно остающиеся всегда лёгкими и элегантным, стали дрожать. Испугавшись, что так он может разбить изделие, Романов положил его обратно в коробку. Искусство. Именно оно сейчас было в руках Петербурга.  

***

    Романов не нравится младшим Московским. Все они маленькие, обиженные на весь мир, подростки с недостатком внимания. Из-за чего он и стал козлом отпущения. Всё в душе понимают, Александр Петрович не виноват и обижаться, в этом случаи, они могут только на отца, но это слишком тяжело для подростоковой психики.     Родион тоже придерживается этого мнения, но не так напрягается. Он сам по себе безразлично относится к Петербургу, который, по его мнению, не заслуживает такой сильной ненависти. Ненависть, как и восхищение, ещё нужно уметь заслужить. Единственное, что он сейчас чувствует - это стыд, за поведение братьев. Они частенько очень остро реагирует на замечания от людей, которых не считают близкими. Как-то в марте не посчастливилось Романову оказаться рядом с Московской областью. Все шестеро на тот момент весело обсуждали свои дела, позволяя себе не подбирать выражения в кафетерии, где в полдень посетителей почти не было. - Да и пошли они нахуй! Чё так парится? - Это учёные! Как я их пошлю-то?! - А нахера это делать вслух? - Молодые люди!   Послышался посторонний голос за столиком в паре метрах. Все умолкли и развернулись. Там, в серо-зелёном кресле, сидел возмущённый Александр, только с федерального собрания. После утомительных часов переговоров, единственное что хотелось Петербургу - это выпить чашечку чая с чем-то сладким. К сожалению, этот процесс нарушили Московские своими громкими и матершинными беседами. - Да?   Как-то презрительно и с ноткой надменности спросил Андрей. - Могли бы вы вести себя по-тише? Это всё таки общественное место, где люди пытаются отдыха...   Он не успел договорить, как Даня вскрикнул. - Чел, отвали от нас! Мы тебя не трогаем и ты нас не трогай! - Такое поведение не приемлемо! Это во-первых! Во-вторых, я просто попросил вас быть по-тише! - Да срать все хотели, что ты там просил!   Не сдержался уже Женя. - Вы вообще слышите как разговариваете со старшими!? - Да иди ты нахер, "старший"!   На несколько секунд повисло напряжение, наполненное не комфортным молчанием. Романов не собирался сдаваться так просто, если уж Михаил не смог воспитать своих детей, то хоть он попробует.     - Ваш отец сейчас бы разочаровался, увидев ваше поведения...   Как-то драматично сказал Петербург, надеясь, что нашёл рычаг давления. По лицам Московской области, понял, что действительно смог их задеть, но не так как хотел. Атмосфера стала ещё хуже. Александр физически почувствовал, проживающие взгляды. - Да.   Продолжил Мытищи. - Не забудьте ему про это рассказать после того, как поцелуете его в прихожей вашей квартиры.   Что-то внутри ёкнуло от таких слов. Их разоблачили? Как давно Московские знают об их отношениях? - Нет, что ты Андрей?    Подхватил Балашиха. - Отец давно в нас разочаровался. Он скорее расстроится, если в квартире любимого Петербурга найдёт порошок, не пригодный для стирки и чистки зубов... - Женька...   Как-то трагично сказал Паша - Ты прям кольнул по живому... Как тебе не стыдно?... - Да ладно, что тут такого? Мы же просто прикалываемся. И зачем так драматизировать?..   Неожиданно для всех поддержал Володя.     Романов не стал продолжать не удачную попытку воспитательного процесса и просто замолк, отвернувшись к окну. Стало не по себе от всех подробностей вылитых на него сейчас, и всё что ему оставалось - быстрее допить свой зелёный чай и уйти из кафетерия как можно быстрее, скрываясь от шести пар холодных голубых глаз.  

***

    Родион тоже был сильно возмущён заявлением Петербурга о разочаровании отца, но такая ответка, по его мнению была излишне. Так унижать и обижать Александра он не хотел и сильно погряз в мерзком чувстве вины. Лично подходить извинятся Родя не собирался, но он нашёл другое решение. Подарок, был получен, что было сразу же отразилось на имениннике в коридоре Москва-Сити, куда Одинцово пришёл по своим делам. Уже дома он уберёт остатки глины и краски со своего рабочего стола и закроет на своём компьютере фотографии достопримечательности города на Неве