#ff0000

-Канрай сказал, что ты перестал посещать терапевта Двое сидели на кровати Аки, как это было и вчера. Хару боролся между желанием уйти и прижать к себе сидящего рядом, хотя понимал, что ни то, ни другое ему не светило. Всего-то потому, что это напоминало вчерашний позор. Маэно не отводил взгляда от Цугино, хотя он чувствовал, что смотрели не на него, а куда-то сквозь —Неужели он просматривает записи пациентов? – куда-то в пустоту спросил Хару – Разве это не нарушение врачебной тайны? —Конечно Аки хотелось дополнить, но лучшим решением было промолчать. Странно было говорить Хару о том, что по словам Канрая он был единственным таким пациентом. Ушироно не просмотрел записи никого, кроме его. Из рациональных соображений следовало оставить эту информацию при себе —Неужели он просмотрел абсолютно все? Даже терапевт не докучал тебя? – с ироничным подтекстом спросил Хару —... Нет, узнал это от Канрая. Почему ты не приходишь на сеансы? —... Хах. Будто бы в этом есть какой-то смысл. Ты сам веришь в то, что они мне помогут? Это не вина терапевта, но лечение в моем случае не имеет никакого значения. Кроме того – Цугино положил голову на чужое плечо, крепко взяв Маэно за руку – Зачем все это, когда у меня есть ты? Хару перехватил вторую руку Аки, а после завлек его в поцелуй. Совсем медленный и тягучий, он напоминал что-то вроде жвачки. На вкус был кисло-сладким. Клубничный мармелад с кислыми сахаринками? После окончания Аки не без беспокойства посмотрел Цугино в глаза —Ты почти никогда не проявляешь инициативу. Что прои...? Маэно заткнули ещё одним поцелуем, на этот раз более резким и грубым. Хару положил руки на чужие плечи, не понимая, что с силой он несколько перегибает. От тяжести Аки промычал что-то, больше похожее на стон. Будто бы не услышав этого, Цугино отпустил Маэно и спросил: —В чем дело? Я всего-то показываю, как сильно люблю тебя Аки отвёл взгляд в сторону, сжав в руках покрывало. Губы все ещё несколько кололо, хотя казалось, будто ощущение это было куда более опасным, чем просто покалывание. Ведь это нормально? —Я не могу заставить тебя пойти к терапевту, хотя хочу, чтобы ты просто услышал меня. Я не должен говорить тебе это как психотерапевт, но скажу, как человек, который любит тебя. Твое состояние ухудшается, и рано или поздно это может привести к ужасным последствиям. Я не хочу... – хотелось продолжить, но Маэно тут же осекся —... – Цугино промедлил, после чего медленно уложил Аки к себе на колени. Знал, что сопротивления с его стороны не последует – Напоминаешь мне Янки. Он, наверное, тоже любил меня. Может, любит до сих пор Последнее, что сказал Хару перед тем, как замолчать и начать гладить Маэно по голове 

***

Парень, которого я хотел поцеловать       "Думаю, что если бы не Янки, моя жизнь пошла бы совсем по-другому. Я бы определенно не стал принимать психологическую помощь, не попроси  он меня об этом. Хотя я понимаю, что в окружении моем были люди куда более вежливые, и с ними, возможно, было бы полезнее общаться, ибо это помогло бы мне лучше подстраиваться под людей. Однако о том, что моим близким другом стал именно Янки, я никак не жалею. Он был лучшим, что могло произойти со мной в то время       Иногда вспоминаю его нежного оттенка глаза, почти такие же, как и волосы. Вспоминаю заколки черного цвета, которыми он убирал мешающие пряди волос. Вспоминаю пирсинг, который в свое время оставил на мне впечатление, и как результат, заставило оставить такой же у себя на ухе       Характер его был довольно резким и прямолинейным, хотя не помню, чтобы это обижало меня хоть когда-то, даже до того, как я начал с ним полноценно общаться, а не просто время от времени пересекаться. Была в его характере ещё одна черта, которая в свое время вызвала в груди такое противоречивое чувство и вспоминается мною до сих пор. Он терпеть не мог тот характер, который я создал для других и хотел применить на нем тоже. Ещё в самом начале Янки это будто оскорбило и он напрямую выразил свое недовольство. Он не хотел видеть то, кем я хотел быть для других, а интересовался мной       Я был интересен Янки       Ему нравился именно я со всеми своими недостатками и пустотой внутри, которые я столько лет заделывал разными по вкусу характерами. Для Янки я был абсолютно безвкусным, ибо мне попросту было запрещено делать со своей личностью что-то в угоду ему. У меня будто забрали единственное мое оружие Я не предпринимал других попыток самоубийства после той с поездом. Понимал, что среди того бесконечного множества разноцветных лиц найдется Янки - человек, который будет плакать, если я умру       Однако все резко обрушилось в начале двенадцатого класса, когда нам двоим было по семнадцать, вскоре мне исполнялось восемнадцать. Тогда Янки сказал мне, что их семья будет вынуждена резко переехать в другой город, находящийся крайне далеко от нашего. Родители его были людьми весьма богатыми, поэтому то, что в один момент им будет необходим переезд по рабочим обстоятельствам, было чем-то вполне очевидным. Но новость эта до такой степени шокировала и огорчила меня, что проводить с Янки последнее время вовсе не хотелось       И все же я понимал, что веду себя как ребенок, поэтому согласился на последнюю вечернюю прогулку. На следующее утро они должны были улететь на самолёте, что являлось концом всему – мы двое понимали, что дружба на расстоянии не сработает, ибо жизнь наша будет протекать совсем по-другому Янки помнил, что вскоре у меня будет день рождения, поэтому подготовил для меня подарок, являющийся также прощальным. Представлял он собой фотоальбом, в котором находились наши совместные фотографии – Янки любил время от времени фоткать нас на телефон во время прогулок. И от этого альбома мне стало так обидно, что в глазах начало щипать. Я совсем ничего не приготовил для него Янки успокаивал меня, говоря, что все хорошо и ему было важным просто поздравить меня. Я же смотрел на его лицо. Перекрашенное лучами апрельского заката, теперь оно выглядело совсем по-другому. Тогда же я и понял, что хочу поцеловать его. Хотел узнать, каковы его губы на вкус и что из себя представляло это ощущение       Я так и не сделал этого. Мы провели вместе тот вечер, и это был последний раз, когда я видел Янки вживую       Все ещё скучаю по нему. Хочу, чтобы мы прогуливались, как и раньше. Хочу, чтобы наличие этого фотоальбома у меня не было таким важным, ибо мы бы и без всего того часто виделись. Альбом этот я не показывал никому, даже Аки. Он знает о Янки, но рассказывал я о нем совсем поверхностно. Думаю, что мне просто хотелось бы, чтобы Янки оставался моим личным воспоминанием"