зарисовки от зайчика

Ну почти доехал. Почти. Вот чуть чуть до места назначения осталось, ну не мог он вот так облажаться. Просто вот так взять и совершенно случайно выйти не на нужной станции, а на одну раньше. А потом как дурак бежать за электричкой с сумкой на перевес. Конечно же она не остановилась. Конечно же здесь нет сети. Хоть на дерево лезь. И конечно же, по закону подлости, именно в данный момент здесь нет людей. Совершенно. Даже некого попросить подбросить. Он спрашивает на кассе у тучной женщины с синими тенями на глазах, когда следующая электричка и как добраться до ближайшего населенного пункта, та махнула рукой вправо, говорит, пятьдесят километров по трассе до деревни Грибочки, но лесом можно дорогу сократить километров так на десять, если повезёт, а следующая электричка только через неделю. На вопрос про такси она лишь посмеялась. Чтож, идти далеко и долго, поэтому он сворачивает в лес, идёт по дороге, указанно тетей на вокзале. Уже темнее, Арсений начинает мёрзнуть, кругом комары, да ещё такие агрессивные, и ему даже кажется, что он слышит волчий вой. Холодок пробежал по спине, сети здесь все ещё нет, навигатор не работает. Он достает кофту из сумки, одевается и включает фонарик на телефоне. Оборачивается на шорох за спиной, пятится назад от страшной неизвестности, как упирается в мох на стволе дерева, от которого он с криком шарахается в сторону. Снова послышалось шуршание и на свет фонарика выскочила… Белочка. Которая любопытно склонила голову в бок, посмотрела на брюнета пару секунд и ускакала дальше по своим беличьим делам. Арсений с облагечением выдохнул. Собирался продолжить путь, как поняла, что не знает, куда идти. Он заблудился. Судорожно вспоминает, что нужно делать, если заблудился в лесу. Стоит оставаться на месте, на просто стоять холодно, да и слышится снова вой волчий. — Эй! — кричит он в чашу леса, — кто нибудь! На помощь! Лес молчит в ответ. Арсению страшно. Вот надо было ему ехать на ту заброшку в ебенях, чтобы пофоткаться! Вот зачем?! — Э-эй! Помогите! Снова шорохи. Арсений боится, что своим криком мог призвать волков, или лис, или ещё хуже, медведя. Шорохи приближаются, даже они больше похожи на шаги, Арсений поднимает с земли кэдоыольно большую палку. Лучшая защита — это нападение, поэтому едва из-за деревьев виднеется какой-то силуэт, он с криком кидается на него с дубинкой, бьёт, что есть силы. — Еб твою мать, блять! — кричит силуэт, который оказывается вовсе не страшным волком, а всего лишь человеком. Высоким, кудрявым, бородатым, с ружьём за спиной человеком. Лучше бы это был волк. У волка хотя бы нет оружия. — Чего дерешься? — восклицает человек, потирая лоб, — разорался тут, всех овец мне разбудил! Придурок блять. — А? Ой… П-простите? — Бог простит, а я подумаю. Ты кто такой будешь? — Я… Заблудился. — Очень приятно, Заблудился, а я Антон, делаешь ты здесь что? Арсений чуть подвисает от их нелепого диалога, а потом начинает смеяться. Палка падает на землю. — Мда, — смотри Антон на скорчившегося от смеха брюнета, — грибов, что-ли, объелся?.. Арсения разрывает ещё сильнее, потому что искал он именно поселок Грибочки. А вообще да, лучше это был бед трип от грибов, чем реальность. Его смех прерывает волчий вой. — Это волки? Бородатый прыскает: — Какие волки, ну? Придумал же. Собаки с ума сходят в поселке, да и все тут. Идём, потеряшка, — мужчина пошел вперёд. — Куда? Зачем? — идти за незнакомцем с ружьём страшно. — Ну хочешь, оставайся здесь на растерзание зайчикам и белочкам. А нет, идём в Грибочки, а там… Решим, короче, что с тобой делать. Арсений кивает и идёт за Антоном. Оказалось, он не дошел метров пятьсот до границы поселка. Арсений в темноте смог рассмотреть довольно большой участок, огороженный деревянным забором, два домика, колодец неподалеку, ещё небольшое строение: гараж может, или сарай какой. В один из домиков они и заходят. — Так как звать тебя? — Арсений. — Сеня, значит, — Арс сморщил лицо от нелюбимой формы имени, но его собеседнику было по барабану, — ну, ты как здесь оказался вообще? Арсений пересказал ему всю историю, с момента уходящей электрички. Антон бессовестно рассмеялся. — Ну ты и дурак, конечно, — он утирает выступившие слезы, — ладно, Сень, смотри, сети у нас в поселке нет, интернета, джи-пи-эс и всего остального тоже. Позвонить можно только со стационарного телефона в администрации, но у нее завтра выходной, так что дозвониться ты никуда не сможешь. Переночевать можешь у меня, тут диван свободный, но учти, подъем ранний. Воды горячей нет, туалет на улице, все ясно? — Э… Да, но почему вы мне помогаете? — Не, ну хочешь, оставайся здесь, мне вообще похую! — Ладно! Ладно, простите, спасибо за вашу доброту. — Пока не за чё, — он отпирает забор, гладким собаку на цепи, — Пи-иська, иди спать, — дворняга обнюхала Арса и ушла к себе в будку. Антон выдал плед незванному гостю, разместил его на диване в гостиной, сам ушел к себе, не пожелав ни доброй ночи, ни попрощавшись. Арсений едва сумел заснуть. Поспал он мало, проснулся с первыми петухами, то есть часов в пять, если не раньше. Понять сколько время сложно, ведь рассвет слишком рано, а телефон разрядился, и часов нигде не наблюдается. Арсений выпутывается из пледа, встаёт и идёт на поиски туалета. На крыльце Антон накладывает еду толстому, рыжему коту. Писька тоже уже вылизывает дно своей миски. — Доброе утро? — О! С пробуждением, спящая красавица, — он потрепал кота в последний раз и поднялся на ноги — ну, что будем с тобой делать? — Для начала, я бы хотел сходить в туалет и умыться. А потом, не могли бы вы помочь мне добраться до Глухово? Брови Антона подскочили: — Эт зачем тебе туда? Деревня же заброшенная. — Знаю, мне туда и надо. Я фотограф, делаю снимки разных уголков России. Хотел туда добраться, потом остаться на турбазе за деревней, ну там, отдохнуть, ещё поснимать, и следующей электричкой домой. Поможете? — Ну… Во первых, хватит мне «выкать», надоел. Во вторых, нет там никакой турбазы. Сгорела она месяц назад. — Как это, сгорела? — Шашлыки жарили туристы, набухались, не уследили за огнем и все сгорело. Никто не помер, но тушить приезжали даже из соседних поселков. И я тоже. Арсений думает, что это какая-то очень плохая шутка, но лицо собеседника было слишком серьезным. — И… И что же мне делать? — Для начала, идём покажу тебе, где туалет и раковина. Умоешься и подумаем. После всех процедур и чашки чая, Антон заговорил: — Смотри, Сень, сегодня я тебя никуда не повезу, и завтра тоже не обещаю, дел по горло, но я поспрашиваю, не собирается ли кто в город выезжать, может тебя подбоосят. Если нет, то уж ладно, оставайся до следующей электрички. — Спасибо… Я должен вам что-то? То есть, сколько я вам должен? За ночлег, я заплачу. — Эй, хорош, не надо ниче. Отработаешь лучше, идём. Покажу тебе фронт работ. Арсений немного не ожидал такого поворота. Лучше бы денег заплатил, ей богу. Антон выдал ему калоши и отправил в огород, показал, где сорняки сорвать, где клубнику с малиной собрать. И вот Арсений стоит, по колено в грязи, руки все расцарапаны, но чужую доброту отрабатывает. И зачем ему это вообще? С какой стати он выполняет его приказы? Он уже думает взбунтоваться, как вспоминает, что идти ему и некуда, остаётся только сидеть на этой ферме и выполнять работу. С работой в огороде покончено, солнце в зените, Арсений забыл панамку. Идёт в дом и видит, как во дворе Антон колет дрова. Без футболки, потом обтекает, мышцы напряжены. Арсений залипает за загорелый торс. Мда уж. Вот уж неожиданность. — Закончил? — Антон как ни в чем не бывало подходит, параллельно вытирая руки о тряпку. — А-ага… Жарко очень. — Ну да, а ты без головного убора. — Ты тоже. — Я — другое, а ты — городская неженка. — Почему ты так ко мне относишься? — А что, я не прав? Ходишь в одежде своей, явно дорогущей, разложил свои сто шмоток по всей комнате, у раковины твои баночки-хуяночки стоят. Ещё и прочитал небось, пока траву дёргал. Арсений чуть опешил от этой недовольной тирады, но что ответить так и не нашелся. По сути, он прав, но не прав: нет вины Арсения в том, что он из большого города, в отличие от этой деревенщины. — Я сейчас овец иду пасти, — он надевает футболку, — идёшь со мной? Заодно узнаем, едет ли кто в город. — Я с тобой. На пастбище хорошо. Арсений дышит свежим воздухом, хоть от овец не особо приятно несёт, но все же. Все здесь отличается от города. Спокойно, тихо. Свежо. В какой-то момент, Арсений даже рад, что все вот так сложилось: когда бы ещё он смог вот так просто гулять по полю и гладить овечек? Они садятся на траву под деревом, в тень. Антон достает их тряпичной сумки два бутерброда и бутылку воды. Протягивает еду Арсению: — Ты извини, что наехал. День с утра не задался просто… — Да ладно, — он откусывает бутерброд, — ты в какой то степени прав. Деревни и вот это вот все, это не мое. Но мне тут нравится… Антон хмыкает. Они ещё наблюдают за овцами и идут обратно. По пути встречают парнишку. — Сань, здорово! — Антон жмет ему руку, — не знаешь, в город сегодня едет кто? — Так Макаровы утром уехали, а больше никто и не собирался. Тебе то зачем? — Да вон, — он кивает на Арса, — путника надо подбросить. Если поедет кто, мне маякни, лады? — Договорились. Они заходят на участок, собака сразу начинает кружиться вокруг, не смотря на цепь. Антон любовно гладит ее и чешет на ушами. — Пи-иська моя, хорошая девочка, хорошая… — А почему Писька? Странное имя для собаки. — Так смешно же! — Антон сам прыскает. Интересно представить, как его размотало, когда он это только придумал. — Глупость какая, — говорит Арсений, а сам улыбаться начинает и хихихать. Ну да, и правда смешно. Глупо и смешно, — а кота зовут «Жопка»? Антон смеётся: — Нет, но идея отличная. Кот Рыжик обыкновенный, ещё Васька иногда заходит. — Весело тут у тебя, — он опускается на корточки и тоже чешет дворнягу за ушком. Потом они вместе кормят куриц, Антон заводит корову (у него есть корова?), которую отправил с пастухом утром гулять, потом они собирают огурцы и в четыре руки собирают черешню. Вечером Антон идёт доить корову Мурку, потом о чем-то переговаривается с Саньком, и печет блины, пока Арсений мылся в бане, которую вынудил Антона ему затопить. Блины обалденные, молоко свежее — вообще песня. — А у меня есть друг, который ревновал молоко к коты, прикинь? Антон подавился блином: — Чего? Он чё, придурок что-ли? — Есть такое. Короче, ему не нравилось, что кот пьет свежее молоко раньше него и однажды опередил кота и выпил все молоко. Потом ему стало плохо и его вырвало, а кот знаешь что сделал? — Фу-у… Не продолжай, я и так понял, — он сдела паузу, — никто в город так и не поехал, так что завтра отвезу тебя. До Глухово, а там до Киривска, сядешь на электричку и поедешь. — Спасибо… А как же работа? — С Саньком договорился, он овец и Мурку выгулит, забей. Арсений рассматривает этот просто деревенский интерьер и вспоминает, что за весь день ни разу не взял ни телефон, ни камеру. У него разум очистился здесь, на свежем воздухе, что даже думать легче стало. А ведь здесь столько всего поснимать можно: пастбище, блины даже эти, Мурку, Письку, котов, лошадей соседских, Антона… Природу эту, живую. Чего его вдруг так к заброшке потянуло? Вся красота, она же вот, прямо перед ним. — А можно я ещё тут останусь? Хочу подольше тут побыть. Антон скептически на него посмотрел: — Чё, реально понравилось? — Ага, — «и ты понравился» но этого он, конечно же, не скажет. Может, как нибудь потом. — Ну хули нет, — жмет плечами, — тока работать будешь, понял? Тебе тут не гостиница.